Текст книги "Пересекающиеся Миры. Волшебницы (СИ)"

Автор книги: Сергей Лизнёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Константин Александрович тоже увидел Андрея, заулыбался. Видно было он искренне рад видеть своего воспитанника, а это уже немало. Как тот ледокол Константин Александрович довольно-таки энергично раздвигая прилетевших направился к Андрею.

– Здравствуй, Андрей. С возвращением. – рукопожатие было крепким и таким же искренним, как и улыбка.

– Здравствуйте, Константин Александрович.

– Надоела чужбина? – "Блин, так и сказал: чужбина, не заграница. – подумал Андрей. – Как будто прощения попросил".

– Не то слово. Особенно дворецкий, Александр, овсянка, сэр.

– Как же, как же! – и оба не сговариваясь рассмеялись.

И всё-таки интересно устроен, или задуман, человек: даже маленькая чуточка прошлого, зато общая чуточка, не только сближает, но и служит как бы неким примирением. Далеко не надо ходить: этот пресловутый Александр, который "овсянка, сэр", начисто смёл все обиды и упрёки Андрея в адрес Константина Александровича. Он как бы стал неким паролем к тайне о которой знают только они.

– Ну, давай, получай багаж и поехали.

– Да вот весь мой багаж. – Андрей встряхнул дорожной сумкой.

– И что, неужели не прибарахлился? – весело блеснули глаза Константина Александровича.

– Да ну их! – махнул рукой Андрей. – Александр рубашку мне купил. Я такую у нас на одном парне видел, понравилась, а в продаже не нашёл.

– И то хлеб! – рассмеялся Константин Александрович. – Ладно, поехали.

– Константин Александрович, только давайте заедем в какой-нибудь ресторан или харчевню, поесть куплю. После самолёта жрать хочется, ужас. Дома, сами понимаете, шаром покати, а если купить просто продуктов, готовить надо, а готовить жуть как не хочется, устал.

– Ну зачем же так мрачно? – Константин Александрович хлопнул Андрея по плечу. – Пошли, пошли. Если не возражаешь, поживи-ка ты с недельку или сколько пожелаешь во владениях Александра Николаевича, а уж он и накормит, и напоит как никто другой. Мы тут с Аркадием Аркадьевичем взяли на себя хлопоты по обустройству твоей новой квартиры, да маленько не успели. Ну как, годится?

– Годится! – кивнул Андрей. "Ишь ты, и о новой квартире им всё известно. А вообще-то кому, как не им?".

***

И всё-таки танцор в белой рубашке и в неизвестном стиле танца результата добился, у Светы и Варвары напрочь всякое желание танцевать. Сразу же после того как он скрылся в поисках менее требовательных танцовщиц Света с Варварой переглянувшись и поняв друг друга без слов направились к своему столику.

– Знаешь что, Варь, и всё-таки по водочке. Это я тебе как медицинский работник говорю. – Вот только на этот раз не рассмеялась.

Вот ведь народ придумал, наверняка сам удивляется своему изобретению! Это о водке. А что, напиток на все случаи жизни. Праздник на душе, только наливай, пакостно на душе, тоже самое, только наливай.

Вряд-ли на душах Светы и Варвары было откровенно пакостно, но и вряд ли их души пребывали в праздничном состоянии. Так что водочка, тамада и утешительница пришлась очень и очень кстати.

– Ну, давай. – всё-таки это великий тост! – Только вздрагивать не будем. Пусть тот плясун вздрагивает, ишь как жизнь испугала. – Света произнесла это как-то, ну короче, тоном абсолютно не соответствующим любому тосту, как будто объявление на двери подъезда прочитала.

Выпили, закусили какой-то фигнёй и тут, Варвара уже после сколько не пыталась понять, что такое на неё нашло, так и не смогла понять. Короче, Варвара взяла да и рассказала Свете всю свою жизнь. Нет, про детство и юность не рассказывала, да там и не о чем было рассказывать, ничего такого, как у всех. Рассказала она о своей взрослой жизни: о теперь уже наверняка на всю катушку сумасшедших родителях, о том как деньги на квартиру копила, как пахала в десять рук. О том, как квартиру покупала, как ремонтировала её и плакала от счастья, что теперь у неё есть свой, хоть и не ахти какой, но свой угол. Но самое главное, не иначе чертям скучно стало, рассказала Варвара о том, что до звона в ушах хочет замуж. А ещё больше, чем замуж хочет она родить ребёночка, маленького такого, пухленького, что радио него, малютки, готова обойтись и без замужества, лишь бы папаша не алкаш был, и что на кесарево даже готова.

– Извини, не мой профиль. – пробурчала Светка. – Была бы мужиком, по высшему разряду тебя бы обработала, вмиг бы родила. – попыталась засмеяться, но почему-то вдруг хлюпнула носом. – Ты, Варь, не обращай на меня внимания. Знаешь, меня иногда так переклинивает, что могу всё что угодно и неугодно ляпнуть. Особенно когда на душе хреново, как сейчас. Да, блин, повеселились... Ладно, давай ещё тяпнем.

***

Две недели обещанные Зоей Павловной, ну, когда наступит первый эффект прошли, а никакого эффекта не было. Татьяна отнеслась к этому довольно-таки спокойно, не впервой, мол. Ну поматерилась маленько, но больше для порядка и уже стала забывать и ретро-женщину под названием Маргарита Валентиновну и Зою Павловну, с виду вроде бы вполне порядочную женщину, и далеко не дуру. Забывать-то забывалось, но помаленьку. А через неделю Татьяну так тряхануло, что она перепугалась до ужаса. Перепугалась до того, что прямо впереди собственного веса понеслась в тот самый офис, к Зое Павловне.

Зоя Павловна встретила её приветливо, и как показалось Татьяне чуть-чуть насмешливо, но по доброму:

– Ну что, Таня, началось? – Зоя Павловна как-то незаметно перешла на "ты", так незаметно, что Татьяна этого даже не заметила.

– А это и есть оно самое? – только и спросила Татьяна.

– Ну-ка садись. Давай я тебя посмотрю.

Тогда, три недели назад, Зоя Павловна провела Татьяну в соседнюю комнату, усадила на стул, сама же села напротив. Комната как комната, ничего особенного: диван, несколько стульев, компьютерный стол с компьютером, вроде бы всё. Нет не всё. Слева от Зои Павловны журнальный столик с ноутбуком. От ноутбука, по типу компьютерной мышки, идёт провод, только вот вместо мышки какая-то штука похожая на баллончик с дезодорантом, с шариком, только с ручкой.

– Давайте левую руку. – сказала Зоя Павловна.

Пожалуйста, не жалко. Зоя Павловна принялась то плавно водить этой штукой по левой ладони Татьяны, то быстро нажимать на ладонь в разных местах. Попутно Зоя Павловна объясняла:

– Я смотрю состояние вашего организма. На самом деле человеческая рука, это уменьшенная копия самого человека. Большой палец, это голова. Указательный палец и мизинец, это руки. Ну а средний и безымянный пальцы, это ноги.

Поводив и понажимав на ладонь минут десять попутно поглядывая на дисплей ноутбука, правда ноутбук стоял так, что Татьяне ничего не было видно Зоя Павловна сказала результат:

– Воды мало пьёте, вот организм её впрок и накапливает. Кишечник забит дальше некуда. Извините, но у вас в кишечнике не менее десяти килограмм каловых масс. И паразиты, очень много паразитов.

Татьяна сидела ни жива, ни мертва. А чего вы хотели, такое услышать?! А с другой стороны ей было интересно: откуда Зоя Павловна это узнала, из этой штуки и из ноутбука? Бред какой-то...

– Случай ваш хоть и не так часто встречающийся, не катастрофичный. Месяца через два килограмм тридцать сбросите.

"Тридцать килограмм за два месяца?! Тридцать килограмм?! За два месяца?! – Татьяна аж вспотела от услышанного. И почему-то поверила".

– О нашей продукции вам расскажет Маргарита Валентиновна. – продолжала Зоя Павловна. – надо, пожалуйста. Не надо, дело ваше. Я же сейчас распишу вам программу на месяц. Первый эффект увидите не раньше чем через две недели, поэтому наберитесь терпения. Единственное требование – каждую капсулу запивать не менее, чем стаканом воды, не глотком, двумя, а стаканом. Пойдёмте.

– Ну что, сорвали застоявшееся. – убрав пластмассовую штуку довольная, видно было, сказала Зоя Павловна. – Так, теперь приходи ко мне не реже, чем раз в три дня. Будем смотреть, если что, корректировать программу.

***

И случилось чудо, ну почти случилось, кафе «Западня» превратилось в кафе «Исповедальня» хорошо хоть не для всех посетителей, а только для Светы и Варвары. И всё это благодаря тому танцору в белой рубашке, у, козёл!

Света, Светка, по натуре была человеком весёлым, иногда даже задиристым и нисколечко независтливым. Но слушая Варвару немножко ей всё-таки позавидовала. Насчёт квартиры позавидовала, потому что сама, да ещё с двенадцатилетней дочкой жила с родителями. Не, в отличии от Варвары у Светы родители были вполне нормальные, без каких-либо выкрутасов, люди, но всё равно, своя квартира она и есть своя.

– Ты, Варька, в отличии от меня хоть не дура. Я же, пробы негде ставить! Представляешь, школу с золотой медалью закончила! В медицинский поступила! В анатомичке ни разу в обморок не упала! Эх, да что там!

На третьем курсе уже училась, хорошо училась. Декан уже в открытую говорил, что красный диплом мне обеспечен. И, блин, ну нету таких матерных слов! И дёрнуло меня пойти к однокурснице на день рождения! А там он, Витюня, сейчас встретила бы, прибила! Короче, влюбилась так, что самая распоследняя дура так не смогла бы. Он тоже был студентом, в политехе учился, на четвёртом курсе. Красивый, гад, аж дыханье останавливалось. Не, я тогда не была такой бочкой. Представь, этакая кровь с молоком и всё при мне. Это уже после родов меня так разнесло. И ведь, представляешь, уверена была, что и Витюня тоже в меня влюбился.

В общем, сначала сняли квартиру. Я ему: давай поженимся. А он: давай, мол, сначала институты закончим, а потом поженимся. Нет бы бежать без оглядки, согласилась, поверила, а потому что любила без памяти. Ой, Варька, если бы ты видела как мама плакала, как меня отговаривала, чтобы я ушла от этого Витюни. Куда там! Любовь коромыслом и хрен по деревне в одном флаконе!

Прожили около года, и тут он мне говорит, говорит, мол, у меня диплом, сама понимаешь, тяжело будет. Давай ты академку возьмешь, я диплом защищу, ну подумаешь на год позже закончишь. Давай любимый Витенька, давай, я для тебя всё что хочешь сделаю. Взяла академку, из дома не вылезала, с Витюни аж пылинки сдувала, чтобы любимый, единственный, диплом защитил, чтобы ни на что не отвлекался.

А он и не отвлекался, зато я отвлеклась! Очнулась, живот в пяти сантиметрах от носа! Зато Витенька любимый диплом защитил и всё хорошо, лучше не бывает. И вот, как только диплом он защитил, так я его и видела. Представляешь, исчез! Я сначала искать, блин, все больницы, морги, милиция от меня чуть с ума не сошла – бесполезно! А потом дошло: попользовался и бросил. Сначала хотела в петлю залезть, а потом, сижу, плачу, на живот смотрю. Смотрю и думаю: ну ладно мне жизни нет, а ребёночку-то за что?! Он ведь даже ещё не родился.

Куда?! К родителям конечно. Приняли. Поплакали с мамкой, поплакали, отец, тот аж почернел весь, но держался. А тут и срок рожать подошёл. Родила Лариску, большая уже, двенадцать лет. Родители в ней души не чают.

Ну а дальше, что дальше?! Пока Лариска маленькой была с ней сидела, родители-то работали, а когда та немного подросла посмотрела я, посмотрела, подумала: какой нахрен институт, деньги надо зарабатывать. Устроилась санитаркой. А что, хоть и маленькая зарплата, а всё равно деньги. Потом, потом как по маслу, видать и таким как я иногда должно повезти. Приметили меня доктора, ну что знаний у меня много больше, чем санитарке полагается. Сначала просто медсестрой, потом курсы закончила, а потом операционной медсестрой назначили. Знаешь, когда идёт операция я всё вижу, всё понимаю! Но вместе с тем понимаю, не хватает мне знаний, хоть всего два курса не доучилась, а не хватает.

Эх, Варвара, Варвара-краса... Слышь, а коса где? Или ты другая Варвара?

– Наверное другая. Та кажется царевной была, а я парикмахерша. – ошарашенная рассказом Светы, хорошо хоть выпивши была, нашла юмор ответить, да и успокоить Светку, хотя бы так.

– А что? Тоже неплохо. – и обе рассмеялись.

***

Вроде бы и делов всего ничего: пройти между двух берёз, как приказала бабка Василиса, и на тебе, лес совсем другой. Девушка, ну как девушка, всё-таки двадцать шесть годиков минуло, стояла разинув рот. Оглянулась назад, вместо берёз два каких-то корявых обрубка. Хорошо хоть стоят точно также, как и берёзы, какой-никакой ориентир. А лес, лес-то какой! Здоровенные, необъятной толщины деревья вознеслись ввысь, к самому небу, и своими кронами закрыли его. Оттого здесь, внизу, было как-будто поздний вечер. А ведь там, вон за теми корягами, ранее утро, и солнышко во всю светит. Странный лес, другой. Да, другой, совсем не такой, как тот который начинается сразу же за огородом бабки Василисы. Вспомнив про огород девушка сразу же вспомнила, вернее, очнулась от морока навеянного странным лесом, вспомнила, что бабка Василиса приказала ей нигде тут не шляться, а просто набрать в мешок мха и сразу же возвращаться. Точно морок, решила девушка, потому что всё это время смотрела вверх стараясь рассмотреть небо. Теперь же, очнувшись, она посмотрела под ноги и ахнула. Земли не было видно, всё было затянуто мхом. И мох был какой-то не такой, какой девушка видела до этого, какой-то жёлто-синий. Если вверху царили ветви и листва, то внизу царили упавшие старые или сломанные бурей деревья, обломанные ветром ветки и мох, мох был везде. Он покрывал не только лежащие стволы умерших деревьев, но и стволы деревьев живых. Это было царство мха. Девушка быстро заполнила мешок, оставаться здесь надолго ей самой не очень хотелось, и поспешила к двум корягам с тем, чтобы поскорее оказаться в другом лесу, со всех сторон пронизанному солнечным светом. В лесу вплотную подступающему к огороду бабки Василисы. Девушку звали Алёна.

Глава IV

Всё началось с рвоты. Вырвало Татьяну так, как никогда в жизни не рвало, от души. Но это ещё ладно, как говорится, с кем не бывает. Рвало Татьяну чем-то серо-чёрным, видно что не вода, густое какое-то. И это ещё полбеды. Через пару часов «рвануло снизу», да так, что Татьяна чуть с ума не сошла. Вот поэтому-то она и понеслась к Зое Павловне, а вдруг что-то не то, или не так?

Тогда, три недели назад, после тестирования Зоя Павловна и правда расписала программу лечения. Более того, она, как будто Татьяна мало того, что еле-еле понимает по русски, так ещё и является законченной идиоткой как гвозди в доску молотком буквально вбила в Татьянау что, как, когда и так далее. В свою очередь Маргарита Витальевна вкратце рассказала об их продукции, а так как за один раз всё равно ничего не запомнишь дала Татьяне книжку, мол, на досуге почитай. Стоимость месячного курса лечения впечатлила – приблизительно месячная зарплата какого-нибудь средней руки менеджера или работяги. Но Маргарита Павловна заверила Татьяну, что если по каким-либо причинам Татьяна решит отказаться от лечения пусть приносит продукцию, За те препараты заводская на баночках которых не нарушена деньги будут возвращены. И ещё, если с деньгами проблемы можно покупать по частям, ничего страшного.

Татьяна купила весь месячный курс сразу, как чувствовала взяла с собой побольше денег, ну чтобы потом, если что, не носиться в поисках банкомата. Баночек набралось довольно-таки много, правда и дозы, которые расписала Зоя Павловна были даже не лошадиные, а скорее слоновьи.

На то, что Татьяна купила препаратов сразу на месяц повлияли не уверения Маргариты Витальевны в случае чего вернуть деньги, а натура и характер Татьяны. Татьяна по своей натуре была женщиной рисковой, даже авантюристкой, но не той, которые используют дарованный им Природой авантюризм во зло, Татьяна была обладательницей здорового, честного авантюризма, ну как у разведчиков, например.

Наверное у нас это какая-то традиция или жизненный принцип, скорее всего у нас в большей степени нежели чем ещё где-либо: без высшего образования, кнопку нажал, мешок на спине, по другому никак. Может поэтому, а может ещё по каким-либо другим причинам после окончания школы Татьяна поступила на юридический факультет одного из институтов, пардон, университетов. Уже ближе к концу обучения Татьяне стало ясно, что юристов, ну хотя бы в виде прохожих, по улицам ходит, чуть ли не каждый второй. Но, надежды они не только юношей, они и девушек питают, да и бросать учёбу поздно было, да и глупо.

Человек так уж устроен, видит какое-то массовое явление, например, с теми же юристами, но наблюдает за этим со стороны хотя прекрасно знает, ему тоже в скором времени предстоит залезть в эту кучу. Так вот, покуда он ещё не там человек тот неизвестно на какой глубине своей души надеется, что уж кого-кого, а его это не коснётся. Может родственники помогут, хотя и нет таких родственников, может ещё случится что-то такое, что обеспечит его престижной работой по специальности, вплоть до внезапного появления Старика Хоттабыча.

***

Вот если бы света с Варварой были мужиками они знали бы как поступить раз уж настроение испортили. Нет, бить морду тому козлу вовсе необязательно, достаточно напиться, как следует, от души. Но девчата мужиками не были потому что были женщинами, следовательно, не напились. Выпили ещё конечно, но не потому что надо было напиться, а скорее всего так, по инерции.

Неизвестно, да Варвара особо-то и не задумывалась, какое впечатление на Свету произвёл рассказ о невесёлой парикмахерской жизни, потому что Светкин рассказ буквально сразил Варвару наповал.

"Это надо же как досталось девке?! – разговаривая о какой-то ерунде со Светой размышляла Варвара. – Я бы точно утопилась только не сразу, сначала бы нашла этого Витюню, его утопила, а потом уже и сама. И за что нам, бабам, такое?! В чём же мы так провинились и перед кем? Это получается мы виноваты в том, что детей рожаем, воспитываем, готовим, стираем, убираем, да ещё и работаем, в этом что-ли виноваты? Несправедливо. И жизнь несправедливая, и всё вокруг несправедливое. Надо что-то делать! А что?! Хрен его знает!".

В такси ехали молча, и не потому что сказать друг другу было нечего, просто не хотелось при таксисте разговаривать. Оно конечно, можно было бы поговорить о какой-нибудь ерунде, но говорить о ерунде не хотелось, а говорить о том, о чём совсем недавно рассказали друг другу – накося выкуси, нехрен подслушивать! Доехали до супермаркета, того самого, где Вискас кошкам покупали, расплатились с таксистом и, будь здоров, дядя.

– Да уж, – вздохнула и одновременно поёжилась от холодного ветра Света. – и напились, и побесились.

– Да ладно тебе. – принялась успокаивать её Варвара. – Надеюсь не последний день живём, ещё и напьёмся, и побесимся. Это всё тот козёл, танцор хренов. – и подытожила причину испорченного настроения.

– Я тоже надеюсь. – не обратив никакого внимание на упоминание о танцоре ответила Света. – Наверное бесево, Варька, не для нас. Видать старые мы с тобой. – и толкнула плечом Варвару да так, что та чуть в лужу не наступила. – Ничего, Варвара-краса без косы, не пропадём! Мы их ещё всех на ведьмин хоровод позовём, вот там и попляшем. Как, а?!

– Ага! – радостно согласилась Варвара. Да просто заколебала такая унылая обстановка. – Слушай, Свет, а может ещё куда рванём? Если что, ты не переживай, деньги есть, хватит. – и Варвара, как тот ухарь-купец, похлопала по своей сумочке.

– Да нет, Варь, давай не сегодня. Сегодня ты хоть куда пойди, хоть к эфиопам в гости, всё равно не то будет.

– А почему к эфиопам? – Варвара от удивления аж глаза вытаращила.

– А потому что! Говорят эфиопы самые лучшие в мире мужики!

Смеялись громко, звонко и долго. Немногочисленные в этот час прохожие смотрели на двух внезапно сошедших с ума женщин, кто с любопытством на грани понимания, кто с осуждением, мол, совсем бабы охренели, а кто вообще никак – глянул, и дальше пошёл. На самом же деле через этот смех из Варвары и Светы выходили и растворялись в воздухе плохое настроение, обида на весь мир и вообще вся гадость которая на душе залежалась, которая должна была вылететь наружу там, в кафе, да не вылетела.

– Слышь, Варь! А пошли-ка действительно ещё тяпнем. Что мы, не люди что ли?

– А куда?

– Да есть тут неподалёку что-то типа кофейни. Гадюшник конечно, но водка с пивом имеются, в ассортименте. Пошли.

– Пошли. – согласилась Варвара, взяла Свету под руку и подруги направились в ту самую кофейню.

***

Почти как из какой-то книжки: «Вышел на улицу, мама родная! Никакая это не улица оказывается, а лес густой и дремучий с чертями, лешими и бабами-ёгами!». Вот точно в такой же ситуации оказалась и Татьяна по окончании университета, ну разве что черти, лешие и бабы-ёги были до того загримированы, что хрен от себя самой отличишь. Огляделась, потыркалась по фирмам и прочим местам где за нахождение от таких-то до таких деньги платят и, а что в таких случаях делают? Правильно, обложила всех на великом трёхэтажном. Вообще-то устроиться на работу можно было, но, надо чтобы тебе не было ещё двадцати пяти годочков и опыт работы был не менее пяти лет. Каково, а? Сказка «Поди туда не знаю куда...» перед этим даже не меркнет, а веселит, или же через постель. В то время Татьяна была из себя девицей вполне привлекательной, не то что сейчас, но не в этом дело. Предлагавшие, их аж две штуки было, похоже им безразлично кого в постель тащить, хоть гусеничный трактор, лишь бы тот согласен был. Главное здесь в другом, это Татьяна так размышляла. Ну положим плюнет она как на себя, так и на всех вокруг включая совращавшего и согласится. А дальше? Он что, после того как, документ тебе выдаст что ли? Мол, переспал я с тобой девица-красавица, пожалте, устраивайтесь на работу, обязуюсь больше не приставать. Ага, как же! Или регулярно будет таскать в постель, а то и прямо в кабинете: а если откажешь, сразу с вещами на выход, или сразу же после приёма на работу уволит. За что? Ой, не делайте мне весело! Вот так вот.

Нет, Татьяна не грустила и никому в жилетку не плакалась, да особенно и некому было. Походила, походила она по конторам попутно присматриваясь к жизни происходящей за пределами тех контор и нашла выход из казалось бы безвыходной ситуации в виде продавца-консультанта или вообще, в виде хрен знает кого с мизерной зарплатой и с обязанностями отвечать за всё и быть виноватой во всём.

Подалась Татьяна в челноки. Хоть на тот момент челночное движение и находилось уже в стадии излёта Татьяну это не испугало, авантюрная натура помешала. Заняла денег и поехала по заграницами народ джинсами и прочими тряпками обеспечивать. Вот только в отличии от коллег по челночеству, которые как раз и занимались тем, что обеспечивали трудящихся этими самыми джинсами, Татьяна принялась покупать вещи стильные и дорогие. Ну и что, что мало, зато эксклюзив. Сначала закупала исключительно женские шмотки, потому что всем известно: женщина, если шмотка красивая, а самое главное, такой ни у кого нет, да она зачастую никаких денег не пожалеет! Слегка погодя дошло дело и до мужского эксклюзива. Тоже всем известно: большинству мужиков да наплевать что на нём одето, срам прикрыт и слава богу, но и среди мужиков встречаются такие, которые за эксклюзив никаких денег не пожалеют.

Благодаря такому прямо противоположному общему челночному движению ходу на момент тестирования у Зои Павловны Татьяна была хозяйкой двух бутиков стильной и разумеется очень дорогой одежды: один бутик для баб, пардон, женщин, другой для мужиков и вполне была бы счастлива если бы не эта тучность, чтоб ей...

***

– Слышь, Свет, давай я тебе причёску сделаю, хорошую, а то у тебя на голове, ну прямо как-будто черти в футбол играли.

– Девка! Ты там среди своего гламура совсем охренела! Какая причёска?! А про медицинскую шапочку забыла?! Она ведь на самом деле, как каска у какого-нибудь там спецназовца. А на операцию одеваешься, так там вообще ни вздохнуть. Причёску она сделает...

Кофейня, которая гадюшник на деле оказалась не таким уж и гадюшником. Это было что-то среднее между забегаловкой и кафе, этакое уже не совсем забегаловка, но ещё не совсем кафе – серединка, возможно золотая. Довольно-таки чистенько. Интерьер сами понимаете, баре с дворянами сюда не ходят, а простому народу и так сойдёт. Короче, нормально, жить можно. И всё бы хорошо, но контингент...! Бомжеобразных посетителей, нет, было двое, в остальном же, да у них прямо на мордах написано, чем они занимаются!

"Ну всё! – решила Варвара. – Живыми нас отсюда не выпустят. Хорошо если только изнасилуют, а то, да хрен их знает!"

Света же, ну прямо по хозяйски, Варвара за ней, прошла через всё заведение к дальнему столику попутно кивнув барменше, или буфетчице, кто знает как она тут называется? В кофейне кроме бомжеобразных граждан присутствовало ещё человек восемь, более-менее нормальных с виду и, Варвара аж рот от удивления раскрыла, на появление Светки они отреагировали, ну как будто генерал в казарму зашёл, разве что не вскочили и не вытянулись по стойке смирно. Усевшись за столик Света по хозяйски смахнула со стола невидимый мусор и посмотрела на барменшу-буфетчицу. Та выбралась из-за своей стойке и поспешила к девчатам.

– Привет, Тань. Значит так. – блин, ну прямо как в ресторане. – Принеси на водочки, только нормальной, ну и занюхать что-нибудь.

Татьяна хоть и без подобострастия, но всё равно, по-официантски то ли кивнула, то ли слегка поклонилась и пошла выполнять заказ, а что же ещё?!

– Да ты не смущайся. – глядя на ошарашенную Варвару засмеялась Света. – Меня здесь уважают. Почитай половина из вон тех, – Света кивнула в сторону подозрительных личностей. – ну и тех кого сейчас здесь нет, мои пациенты. Народ дурной, а потому без этих самых и жизнь не жизнь, как без пряников. Вот я их и лечу, а в основном штопаю. Кто бошку себе разобьёт, а в основном разобьют, кто ещё что, вот я их и лечу, зашиваю. Нет, ты, Варь, не подумай, никакая я не бандерша. Я же тебе говорила, что выросла в этом районе. С многими из них, вон с тем например, – Света показала на здоровенного мужика лет около сорока. – в одной песочнице играли, на качелях качались, из-за игрушек дрались. Ну как я могу отказать?!

Татьяна принесла бутылку водки, два пластиковых стаканчика, увы, другой тары здесь не водилось, сушеного кальмара и порезанную кольцами разной толщины колбасу на тарелке, хлеб. Быстренько, так сказать, сервировала стол и отчалила за свою стойку.

– Ну что, Варвара-краса без косы, – разлив водку по стаканчикам и подняв свой произнесла Света. – поехали!

***

Рабочий день Александра Александровича протекал так, как он и должен протекать у вице-президента крупной инвестиционной компании. На часах десять утра, на одиннадцать Александр Александрович назначил совещание, а сейчас, благо более-менее свободное время, сидел за своим рабочим столом и просматривал документы, которые позже надо будет изучить и некоторые из них подписать. Он уже хотел было попросить секретаршу приготовить кофе как в голове, как будто в мегафон кто-то прокричал:

– Выйди на улицу!

Приказ был до того ясным и до того сильным, каким-то гипнотизирующим, что сопротивляться ему у Александра Александровича не было никаких сил, да и желания сопротивляться почему-то не было, это он отметил выходя из кабинета. Кинув секретарше, что совещание переносится на завтра, на то же время, а сейчас у него срочные дела, Александр Александрович поспешил из офиса.

Выйдя на улицу он не услышал такого привычного и временами такого надоедливого городского шума, в голове до сих пор стоял звон от прозвучавшего приказа.

– Иди в бар Сантана! – как взрыв снаряда громыхнул следующий приказ.

Лаундж-бар Сантана был хорошо знаком Александру Александровичу, находился он всего в квартале от офиса. Именно поэтому, когда после трудных переговоров, когда вследствие плохого настроения, дабы не дать ему разрастись, Александр Александрович шёл в этот бар где в приятной, успокаивающей обстановке, под не менее приятную, тихую музыку, потягивая сухой Мартини проводил около часа отдыхая или же успокаивая разбушевавшиеся нервы.

Бар встретил Александра Александровича как правило безлюдным в это время залом и приятной музыкой в исполнении Рика Вэйкемана. Впрочем нет, за одним из столиков сидела девушка.

– Подойди к девушке и спроси разрешения присесть за её столик! – прогремел очередной приказ.

Ничего не понимая, а сил понимать что-либо не было, в голове стоял теперь уже не звон, а чудовищный металлический гул, Александр Александрович направился к девушке.

– Здравствуйте. Позвольте присесть за ваш столик? – несмотря на стоявший в голове гул свой голос Александр Александрович слышал вполне отчётливо, да и говорил без каких-либо усилий.

Девушка лет двадцати пяти, симпатичная брюнетка, но не смазливая якобы красавица, просто симпатичная взглянула на Александра Александровича и лишь пожала плечиком как бы говоря: пожалуйста, мне всё равно. Что поразило Александра Александровича так это глаза девушки он таких глаз никогда не видел. Глаза были ярко зелёного цвета и будто бы светились изнутри, как-будто где-то там, внутри, горел неведомый, таинственный огонь.

– Позвольте мне угостить вас. – Александр Александрович хотел было сначала представиться, познакомиться иным словом, но потом передумал.

Девушка опять дёрнула плечиком и ничего не сказала. Александр Александрович сделал знак бармену, который моментально оказался у столика, любой чемпион мира по бегу позавидует.

– Два бокала сухого Мартини пожалуйста. – сделал заказ Александр Александрович.

Покуда бармен исполнял заказ Александр Александрович принялся откровенно рассматривать сидевшую напротив него девушку. Брюнетка, не крашенная, натуральная, но присутствия азиатской или кавказской крови в ней не видно. Правильные черты лица, прямой, нордический нос, тонкие губы, вот вроде бы и всё. Нет, не все! Глаза! Какие удивительные у неё глаза!

Бармен принёс и поставил на столик два бокала вина. Александр Александрович кивком головы поблагодарил его, и как бы сказал, что больше пока ничего не надо. Затем взял свой бокал, поднял его как бы чокаясь. Девушка сделала тоже самое, как будто скопировала его движения повторив их один в один. Неожиданно Александру Александровичу захотелось взглянуть на, или в, глаза девушки сквозь вино. Он поднял бокал выше, на уровень глаз девушки прекрасно понимая что это неприлично, но увы, не сделать этого он не мог. Это желание было таким же сильным, как и те приказы прогремевшие в голове.

Александр Александрович поднял свой бокал на уровень глаз и посмотрел через него в глаза незнакомке. Вспышка ярко зелёного цвета, в тысячу раз ярче Солнца резанула по глазам и по самому Александру Александровичу:

"Какие у неё яркие глаза. – это было последнее, о чём подумал Александр Александрович прежде чем его уже ничего не видящая и не слышащая голова упала на стол".