Текст книги "Пересекающиеся Миры. Волшебницы (СИ)"
Автор книги: Сергей Лизнёв
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
***
– Нет, Тань, нету среди нас никаких мужиков. – такой же, как и в пансионате, уютный вечер только по-настоящему домашний хоть и без камина и кошки на коленях.
Татьяна, Ира и Катя поужинали чем холодильник послал, кстати, послал он не так уж и мало и теперь тоже пили чай, правда не из самовара.
– Тут не только мужиков, – продолжала Ира. – таких как мы и за границей нет, только у нас такие чудеса водятся.
– Это что же, религия что ли такая? – вообще-то Татьяна хотела расспросить, что и как, и куда она попала, кем или чем стала? Но Ира предвосхитила её просьбу, сама завела этот разговор.
– Нет, Тань, никакая это не религия, это древнее чем все религии. В те времена ни религий, ни жрецов с попами никаких не было, не придумали ещё. Это не я придумала, Зоя Павловна рассказывала. – Ира поуютнее устроилась на диване, залезла с ногами, не иначе для того, чтобы удобнее было дальше рассказывать.
Диспозиция охотниц, если это можно так назвать, выглядела следующим образом: как самой молодой и самой "мелкой", по телосложению разумеется, Кате досталось самое большое кресло в которое она погрузилась целиком и полностью, с ногами, и ещё место для двух таких же как она осталось. Ира расположилась на диване, ну а Татьяна на стуле, это потому что хозяйка, потому что гостей принимает. Хозяйке, сами знаете, надо, не надо, в большинстве случаев сама причину придумает, надо то за тем, то за тем на кухню или ещё куда сбегать, да и гостеприимство пока что никто не отменял. Видя что подруги, а заодно и гости окончательно почувствовали себя как дома Татьяна пошла в другую комнату и вернулась с двумя пледами. Одним одна укрыла Катю, которая как-то подозрительно притихла. Может уснула? А второй передала Ире, сама пусть накроется, а то через стол неудобно.
– И что дальше? – вернувшись на стул спросила Татьяна и тут же, словно вспомнив о том что гости у неё, а она радушная хозяйка, спросила. – Ещё чаю?
– Нет, спасибо, пока не надо. – ответила Ира затыкая под себя плед как будто в квартире была холодина лютая.
Катя же вообще ничего не ответила, даже не отреагировала, как сидела, так и продолжала сидеть, точняк уснула, сморило охотницу.
– Да вроде бы ничего. – пожала плечами Ира. – Знаешь, я по себе и о себе говорю. Зоя Павловна не очень-то много на этот счёт и рассказывала, ну может быть чуть больше чем я тебе сейчас. – и уже Кате, – Слышь, Охота, тебе Зоя Павловна много чего рассказала?
"Охота", она же Катя, открыла один глаз, помолчала как бы решая, достойна ли Ира её внимания, и только потом ответила:
– Не-а. Тоже самое. – после этого глаз Кати закрылся и опять не поймёшь, спит или просто сидит и слушает?
– Я, Тань, сама до всего доходила. – улыбнувшись поведению Кати продолжала Ира. – Нет, не потому что жизнь заставила, а потому что интересно стало. Ты знаешь, вот живём мы, живём, ну не мы, а самые обыкновенные люди и даже не подозреваем, что вокруг столько интересного. А знаешь почему?
– Почему? – спросила Татьяна, кажется Ира, уж неизвестно, специально или получилось так, заинтриговала гостеприимную хозяйку.
– А потому что в жизни полным-полно вещей и дел, которые кажутся главнее. Семья, дом, работа, дача у некоторых есть, некогда задумываться об окружающем мире. Ну, да что там представлять, видит человек то и тех, кто и что его окружает, постоянно видит, а значит привыкает. О том, что находится за пределами того, что он видит далеко не каждый задумывается, кому некогда, а кому лень. Вот ты какие книжки любишь читать?
– Ну, детективы. – ответила Татьяна.
– А почему?
– Откуда я знаю почему? Нравится и всё тут.
– Не всё, Тань, хотя и тут. – усмехнулась Ира. – Оказывается человек с удовольствием читает детективы, ну или детективные фильмы смотрит, потому что не совсем уверен в своей безопасности, в своём благополучии. Оно получается: смотрит человек тот же детектив, видит как на экране чёрт-те что творится, а внутренний голос, хоть и неслышно, в это время талдычит: а у тебя всё хорошо, а за тобой никто с ножом не бегает, и с родными твоими всё в порядке. Понимаешь?
– Да ну нах...! – удивилась Татьяна.
– Правда, Тань, правда. На самом деле так оно и есть, просто-напросто подавляющее большинство реакций нашего подсознания, наверное за исключением откровенной радости и откровенного страха, так глубоко скрыто и зашифровано, что мы их не замечаем. Для того чтобы, ну хотя бы найти их, эти реакции, определить их, надо начинать копаться в себе, а это у нас считается первым признаком сумасшествия. Вот народ в себе и не копается: кто боится, а кто сам себя стесняется.
Ну а насчёт нас, это Зоя Павловна пример такой приводила. Говорила: Мир, который в нас и который вокруг нас он очень большой и очень разнообразный. Ну например, это я от себя, вот пришла ты на луг, а там трава, цветы растут. Разве на нём только один вид цветов или травы растёт? Нет конечно! Их там столько всяких разных видов, считать замучаешься. Так и с тем, что у нас внутри и что нас окружает. Но человек, нет, не устроен, это он сам себя так устроил, выбирает что-то одно. Это, знаешь, как за столом: всякой всячины полным-полно, а тебе понравилось какое-то одно блюдо вот ты на него и налегаешь. Нет, разумеется и что-то другое лопаешь, но делаешь это в основном чтобы хозяйку не обидеть, старалась всё-таки, или же из любопытства.
Или же, представь, живёшь ты в большом и красивом доме. Дом большой, комнат много, а ты живёшь в какой-нибудь кладовке, хорошо тебе там. Это я к тому, что человек из всех дарованных ему возможностей выбирает самую малость тем всю жизнь и довольствуется при этом не забывая на ту самую жизнь жаловаться, мол, обделили. А кто, спрашивается, его обделил? Сам себя и обделил. Вот так-то.
– Правду говорит Браконьерша. – не открывая глаз сказала Катя. – Я тоже много думала на этот счёт, даже в себе копалась, интересные вещи выясняются.
В Катю сразу же полетела маленькая диванная подушечка, а затем грянул дружный и громкий девичий смех.
– Чё дерёшься?! – увернулась от подушки Катя, а глаза-то у неё были закрыты. Вот что значит охотница. – Тань, у тебя водка есть?
– Есть. – сквозь смех ответила Таня. – А тебе зачем?
– А я сейчас напьюсь и буянить буду! – заёрзала выбираясь из-под пледа Катя, как будто и правда собиралась пить водку. – Вот тогда попляшете у меня!
– Мы и так от тебя только и делаем, что пляшем! – ещё больше смеясь ответила Ира. – Тань, дай ей водки, пусть лопает. А мы, как напьётся, вытрезвитель вызовем, пусть там буянит, они буйных любят.
***
– На вот, возьми. – бабка Василиса протянула Алёне простой небольшой полотняный, типа кисета, мешочек завязанный на верёвочку.
– Спасибо, бабушка. – думая что это подарок принялась благодарить Алёна.
– Не подарок это! Не благодари! – строго сказала бабка Василиса. – Мох это, тот самый. Помнишь в лес ходила?
– Помню, бабушка. – кивнула Алёна. – А для чего он?
– Он знает для чего. – пристально глядя в глаза Алёне сказала бабка Василиса. – Коли придёт его час, увидишь. А так, мала ещё, баловаться начнёшь.
Каких-либо особых вещей Алёна с собой не брала, не на курорт ехала, небольшая дорожная сумка вот и все её вещи. Как водится, присели на дорожку. Помолчали, а потом бабка Василиса всё тем же ворчливым тоном сказала:
– Всё, иди. Провожать не пойду, некогда мне с тобой глупостями заниматься.
Автолавка представляла из себя самый обыкновенный автомобиль Урал-вахта. А что, для посещения полузаброшенных деревень – самое лучшее транспортное средство, причём невзирая на время года. В будке разумеется находился немудрёный товар в виде тех же макарон, сахара, чая, конфет печенья, консервов и прочей бакалеи.
Хозяин автолавки, а заодно водитель и продавец – Володя, весёлый, сорокалетний мужик, среднего роста, коренастый, с уже явно обозначившимися заслугами перед возрастом в виде живота встретил Алёну чуть-ли не как родную. Единственное, о чём он предупредил Алёну: в город они приедут только вечером, помимо этой, ещё надо будет штук пятнадцать деревень объехать. Алёна не возражала, да и как тут возразишь, если другого хоть какого-то транспорта чтобы уехать из деревни не было вовсе, даже лошади запряжённой в сани.
– По делам каким или домой? – трогая с места здоровенный Урал спросил Володя. – Если по делам, то сама знаешь раньше следующей пятницы не вернёшься, ну разве что вертолёт себе купишь. – рассмеялся он шутке собственного изготовления и как будто Алёна уже обратилась с просьбой добавил. – Если что, ну, пятницы дождаться, позвони. – и протянул аккуратный прямоугольничек картона с написанным на нём, явно детской рукой, номером мобильного телефона.
Увидев, что Алёна заинтересовалась столь своеобразной визиткой Володя пояснил:
– Дочка делала.
– Домой. – глядя на дорогу и заново привыкая к поездке к автомобилю сказала Алёна.
– Тоже хорошо. – весело ответил Володя. – Но всё равно, карточку-то не выбрасывай. Как поедешь опять к бабе Василисе, глядишь, пригодиться.
"И этот про возвращение, будто знак какой. – удивлённо подумала Алёна. – А может и правда знак, может и правда придётся возвращаться. Эх, хорошо бы... Знать бы ещё, когда?".
Глава IX
Операция была самой обыкновенной, даже не перитонит какой-нибудь. Обыкновенный аппендицит – чик, и вон он, в ванночке валяется. Всё это к тому, что сюрпризов даже какой-нибудь законченный начальник паники не ожидал бы, а в операционной паникёры отродясь не водились. В пользу обыденности ситуации говорило хотя бы то, что Света не дожидаясь команды доктора в нужный момент сама подавала ему тот или иной медицинский инструмент, доктору оставалось лишь отвести в её сторону руку. Иными словами, разумеется, если бы дело не происходило в операционной, то сплошная скукотища. Операция была закончена и ассистенты принялись зашивать разрез, как вдруг и совершенно внезапно Света увидела столб Силы чёрного цвета исходящий из больного и минуя бестеневую люстру устремляющийся куда-то верх. Света, она потом сама не могла понять как это у неё получилось, до этого ничего подобного ни разу в жизни не видела, сразу же определила, чёрный цвет потока Силы это цвет смерти, оперируемый, если не вмешаться, может умереть.
– Доктор, мы его теряем. – чуть громче чем принято в операционной сказала Света.
– Кого теряем? – обернулся отошедший в сторону доктор, но к операционному столу всё-таки вернулся.
Вернулся, посмотрел на оперируемого, посмотрел на Свету, укоризненно покачал головой и сказал:
– Нормально всё. Шейте.
Вдруг больной из без того бледный, операция всё-таки, побледнел до такой степени, что бумага позавидует и начал выгибаться.
– Доктор! – теперь уже прокричала Света.
Тот увидев состояние больного тоже крикнул:
– Чего стоишь?! Коли!
Худо-бедно, разрез зашили. Кто-то сбегал за анестезиологом, начали откачивать. Что примечательно, всё это время больной был в сознании, хотя, Света поняла по выражению его глаз, ничегошеньки не понимал из того, что происходило как с ним, так и вокруг него.
– Свет, как ты догадалась? – уже в ординаторской спросил доктор. – Симптомов никаких же не было.
– Сама не знаю. – почти честно призналась Света, хотя сама прекрасно понимала, почему это произошло.
Света стала охотницей, причём стала ей совершенной неожиданно в первую очередь для себя самой, а другим вообще-то об этом знать вовсе необязательно.
– Наверное, Свет, ты колдунья, а я и не знал. – пошутил доктор. – Мама родная, с кем я связался?!
Доктор, а за стенами больницы, Игорь, думал что пошутил и пошутил более-менее удачно, а на самом деле...
***
– Зоя Павловна, что со мной? – с вытаращенными то ли от страха, то ли от удивления глазами спросила Света.
Операцию делали ночью, Света была на дежурстве. Прихватило одного мужика с аппендицитом, и такое бывает. Привезли, все симптомы указывали на аппендицит, а значит чего тянуть, готовьте к операции.
Как Света дождалась окончания дежурства она сама не знала. Хорошо хоть больше ничего такого не случилось, остаток ночи и утро прошли спокойно. Сменившись Света, как говорится, впереди собственного визга помчалась в офис, к Зое Павловне. Несмотря на ранний час офис был открыт и Зоя Павловна была на месте, с Маргаритой Валентиновной чай пили. Появление Светы очень напоминало того самого киношного солдата Шадрина и его знаменитую фразу: "Я Ленина видел!":
– Зоя Павловна, я к вам! – прямо с порога чуть-ли не прокричала Света. – Поговорить надо, срочно! Ой, здравствуйте. Доброе утро.
– Доброе утро, красавица. – совершенно спокойно ответила на приветствие Зоя Павловна, Маргарита Валентиновна лишь кивнула головой. – Чаю хочешь?
– Нет, спасибо. Потом.
– Вот что, – всё так же спокойно отреагировала на отказы Светы Зоя Павловна. – садись, попей чаю, успокойся. Надеюсь разбойники с насильниками за тобой не гонятся? – в ответ Света лишь отрицательно покрутила головой. – Вот и хорошо, садись давай.
Несмотря на распирающие Свету новость и уж очень какие-то странные вещи произошедшие с ней чаепитие прошло спокойно, даже разговор о какой-то ерунде поддержала.
– Ну пошли. – вставая из-за стола сказала Зоя Павловна.
Что интересно, Маргарита Валентиновна ввела себя так, как будто вообще ничего не произошло, ну а если и произошло, то ни в коей мере её не касалось. Выслушав рассказ Светы Зоя Павловна, и Света это заметила, где-то на долю секунды разволновалась, причём разволновалась довольно-таки сильно, глаза, они не только у обыкновенных людей главные предатели, но и у волшебниц выходит что тоже.
– Ну, и по какому поводу паника? – уже своим фирменным, ироничным тоном спросила Зоя Павловна.
– Как?! – удивилась Света. Она-то ожидала, что Зоя Павловна начнёт выспрашивать подробности, вопросы разные задавать, а тут, аж обидно.
– Ну подумаешь, стала охотницей?! – пожала плечами Зоя Павловна. – Поздравляю, если с этим вообще уместно поздравлять. Всё хорошо, ты всё правильно сделала: не надо было говорить доктору голосом охотницы. Пока бы он очухивался от удивления время потеряли бы, а медлить было нельзя.
– Но, но Зоя Павловна, оно само собой получилось!
– А чего ты хотела?! Пять лет обучения, как в институте?
– А глаза?! – не сдавалась Света. – Вон, что у Иры, что у Кати глаза вон какие, ярко зелёные, а у меня какими были, такие и остались. А я тоже хочу глаза как у них. – пригорюнилась, даже разок носом шмыгнула Света.
– Хочет она, ишь ты! – теперь Зоя Павловна не сказать чтобы издевалась над Светой, а скорее радовалась за неё, хотя со стороны это выглядело как подтрунивание. – Я вот тоже хочу ноги от ушей, а где они? И глаза, смотри, у меня тоже глаза какими были такими и остались, ни капельки не позеленели.
Уже после того как Света ушла Зоя Павловна вернулась к Маргарите Валентиновне, присела за стол, положила свою ладонь на её руку и сказала:
– Поздравляю, Маргарита, нашего полку прибыло. Света стала охотницей, без посторонней помощи стала, а цвет глаз не поменялся. – Маргарита Валентиновна ничего не сказала в ответ, лишь улыбнулась.
***
Посмеялись всласть. Татьяна думала, что на этом рассказ Иры и закончится, что, хитрющие же эти охотницы, что Катя специально устроила хохотунчики, но ошиблась.
– Это, ну, наши способности, одна из возможностей заложенных в человека изначально, давным-давно. – успокоившись и вытерев слёзы смеха продолжала Ира.
– Что, и в мужиков тоже? – перебила Татьяна.
– Дались тебе эти мужики! – откликнулась из глубин кресла Катя. – Им только волю дай.
– Насчёт мужиков ничего сказать не могу, – Ира показала Кате кулак, мол, не мешай. – не знаю, Зоя Павловна на их счёт ничего не говорила. Наверное есть, возьми тех же экстрасенсов, не все же они шарлатаны? Скорее всего есть, только каждый сам по себе. Не организованы по типу нас.
– Слушай, Ир, если такие способности есть у каждого человека, почему бы тогда не сказать об этом всём? – а что, вполне логичный вопрос. – Представляешь какой будет жизнь, если каждый сможет остановить хама или бюрократа не матюками и жалобами его начальству, а сразу, и конкретно!
– Таня, не забывай, если ты умеешь зелёными лучами пулять, то и тот же бюрократ умеет делать тоже самое. – хмыкнула Ира. – Ты представляешь какая бойня начнётся?
Это тебе даже не на пианино всех играть обучить, это, Тань, надо будет человечество заново создавать, а если по компьютерному, перезагружать, переформатировать. Думаю вряд ли это возможно, во всяком случае сейчас.
Вон, Кать, не обижайся, нашу Катю возьми. Если бы ты видела, что это была за оторва! – бывшая оторва, открыла один глаз, нисколько не смутившись показала девчатам язык и снова притворилась спящей. – Зоя Павловна за ней как за малым дитём ходила! А теперь представь тоже самое, только ну хотя бы в масштабах города, а если страны?
– Но тогда ведь несправедливо получается?! – неизвестно какие черти дёргали Татьяну, что она такие вопросы задавала.
– Таня, жизнь сама по себе штука несправедливая. В справедливую она превращается на кладбище, но это уже не жизнь, а что-то другое.
– Ой, как же вы мне надоели своим нытьём. – протянула Катя выбираясь сначала из-под пледа, а потом из кресла. – Тань, дай чего-нибудь выпить, а то вы мне все нервы уничтожили.
***
– Плохо то, что о нас все знают. – задумчиво сказал Андрей.
– Наоборот, Андрей. – моментально отреагировал Аркадий Аркадьевич. – Очень хорошо, что о нас все знают, знают что мы не скрываемся. Вот если бы мы были по типу тайного общества дураков, вот тогда точно были бы полнейшими дураками. Не забывайте, ребята, о том как нас посвящали в новолюди. По большому счёту это грех, и грех страшный, но в нашем случае хоть и с большими трудами, смываемый. А вот если бы мы были каким-нибудь тайным обществом, типа декабристов: для народа, но без народа, вот тогда хрен бы когда отмылись.
Неделя пролетела незаметно, а может и заметно, это смотря у кого как. Но наступила пятница и все опять собрались в пансионате, никто не свалил в сторону. Как на это отреагировал Аркадий Аркадьевич – неизвестно, во всяком случае даже вида не показал, не говоря уж об объятиях и благодарностях за дружбу и верность. Самовара с баранками на столе не было, решили ограничиться кофе, а поужинать попозже. В остальном же всё тоже самое, что и в прошлый раз: темнота за окном, полумрак в комнате разбавляемый огнём в камине и потрескивание дров.
– Я тут подумал: а что если перстни, когда мы их снимаем, если это что-то типа прослушки, каким-то образом сообщают об этом, ну тем. – задумчиво сказал Константин Александрович.
– Может быть, Костя, всё может быть. – кивнул Аркадий Аркадьевич. – Но, перво-наперво то, что это прослушка, всего лишь предположение, ну а во-вторых, что же теперь, записки друг другу писать? А вдруг как в них и видеокамеры встроены? Так можно, Костя, чёрти до чего додуматься. Саш, – обратился Аркадий Аркадьевич к Александру Николаевичу. – а ты что скажешь?
– Пока ничего не скажу. – задумчиво ответил Александр Николаевич. – Да и что говорить, если уравнение состоит из одних неизвестны?
– Тоже верно. – согласился Аркадий Аркадьевич. – Будем считать, что первый обмен мнениями закончен. – Ну тогда что-то типа информации к размышлению, в основном для тебя, Саша, ты же у нас из своего пансионата не особо-то выездной, да и вам, ребята, не повредит.
По приблизительным прикидкам соотношение сил, нет, вернее будет сказать, численности где-то один к трём не в нашу пользу. Про соотношение сил и говорить не буду, здесь они в подавляющем большинстве. Из наших во власти: мы с Костей, ну и Андрей конечно, и ещё человек сто, точно не скажу, всё остальное под ними. Ну и бизнес. Наших в бизнесе, по пальцам можно перечесть, а у них видимо-невидимо. Думаю вам известно, власть и бизнес, они между собой сплетены не хуже, чем сплетённые в замок пальцы рук. Вот и спрашивается: к кому потянется бизнес, к тому кого меньше или к тому, кого больше? Да и сами они не мытьём так катаньем бизнесмены все, схем для этого полным-полно и даже больше.
Пока что есть одно, что можно обратить себе в пользу – народ ненавидит проституток. Если нас скорее презирают, чем ненавидят, кстати, заодно к ним и причисляют, то тех ненавидят откровенно, от всей души.
– Аркадий Аркадьевич, а что если нам напомнить о себе? – вдруг спросил Константин Александрович, который до сего момента вёл себя тише и даже незаметнее всех.
– Расшифруй. – посмотрел на него Аркадий Аркадьевич.
– Из наших я один в Госдуме. – начал Константин Александрович. – А что если засветить меня?
– Ты хочешь сказать, организовать утечку информации в прессу и на телевидение о твоей принадлежности к новолюдям? – оживился Аркадий Аркадьевич.
– Совершенно верно.
***
Делая причёску очередной клиентке Варя вдруг почувствовала, да, сначала почувствовала, а потом и увидела исходящие из крохотного кабинетика хозяйки салона два, сантиметра по три в диаметре, столба Силы. Один столб был красным – всё ясно, хозяйка, а второй зелёным – какая-то гадина радуется. Что это за гадина Варя не трудно было догадаться – опять якобы проверка пожаловала. Варя, она даже и не подумала удивляться, некогда было, посмотрела взглядом охотницы в кабинет хозяйки салона.
На этот раз Варя удивилась, но совсем ненадолго, уж очень всё было забавным. Это как будто стоишь ты в окно смотришь, но вместе с тем прекрасно знаешь, а к тому же ещё и слышишь всё что происходит в комнате. Смотришь в окно, всё нормально, а захочешь, в любой момент можешь повернуться, и уже не только будешь слышать, но и видеть происходящее в комнате. Тоже самое и сейчас: Варя смотрела на клиентку, на работу своих рук и в тоже время с лёгкостью, как будто моргнула, переключила свой взор на кабинетик хозяйки.
С виду самый обыкновенный мужик, ну разве что как-то подчёркнуто неряшливо одетый, такого на улице встретишь только поморщишься, сидел через стол напротив хозяйки, молчал, и при этом гипнотизируя её взглядом
"Сейчас я тебе устрою, факир долбаный! – со злостью подумала Варя". Всё происходило как бы само собой, за пределами желаний Вари, хотя, и она это прекрасно понимала, можно было в любой момент плюнуть на происходящее в кабинете хозяйки, пусть сами разбираются, и продолжать делать клиентке причёску. Но Варя не собиралась плевать ни в прямом, ни в переносном смысле на происходящее.
Не сказать чтобы она без памяти любила хозяйку, нет, скорее уважала. Эльвира Павловна, хозяйка салона, женщина этак слегка за сорок, ну разумеется вся из себя, в смысле внешнего вида, девчата стараются, нравилась Варе тем, что была до мозга костей трудяга. И ещё Эльвира Павловна нравилась Варе тем, что была хоть и строгой к девчатам, зато доброй и бескорыстной, а это сейчас очень редко встречается. Было дело, у одной из девчонок заболела мама, и ей требовалась очень дорогая операция, где-то за миллион стоимостью. Так Эльвира Павловна, даже просить не пришлось, дала требуемую сумму, хотя, а об этом в салоне все прекрасно знали, с деньгами у хозяйки почти всегда был напряг. Мало того, что дала, сказала ей, мол отдашь когда сможешь. А если хочешь, она, Эльвира Павловна, будет высчитывать из зарплаты какой-нибудь небольшой процент, хотя какая там у девчат зарплата, у них в основном сдельщина, ну и клиентки благодарят.
И вот теперь сидит этот упырь, и деньги с Эльвиры Павловны вытягивает. Наверняка о добровольных взносах было договорено наверное сразу же после открытия салона, в смысле, дата и сумма добровольного взноса в фонд помощи чиновному люду. Правда, наверняка сумма время от времени менялась и нетрудно догадаться в какую сторону. Может сумма платежа опять изменилась, и Эльвира Павловна оказалась к этому не готова, Варя этот момент пропустила, а может быть у хозяйки опять с деньгами был полный швах, потому что Эльвира Павловна чуть ли не плакала. А этот козёл сидел, хорошо хоть не улыбался, гад, и на всё ему было наплевать: есть у тебя деньги, нету у тебя денег, меня это не касается. Заплатишь, будут у тебя деньги, а не заплатишь, не будет у тебя денег, потому что салона не будет, приблизительно так. Эльвира Павловна достала из сейфа папку и положила перед вымогателем, наверняка там и находились деньги – конспирация, мать их ети: боятся же гады, а всё равно хапают.
"Беги домой, придурок, у тебя пожар в квартире! – прогремел в голове чиновника Варин голос".
Чиновник сначала дёрнулся, как будто двести двадцать в задницу вставили, вытаращенными, дикими глазами осмотрелся по сторонам, затем вскочил со стула и уже было бросился вон из кабинета, но на мгновение задержался, потянулся за папкой.
"Не трогай папку, гад! – голос в голове на тысячу процентов честного и неподкупного чиновника прогремел ещё громче. – Домой беги, там у тебя тоже деньги есть, спасай а то сгорят!".
Провожаемый ну просто ошалевшим взглядом Эльвиры Павловны чиновник бросился вон из кабинета. Попадись в тот момент на его пути хоть кто-нибудь или что-нибудь чиновник смёл бы преграду как тот паровоз на полной скорости, так быстро он бежал.
Варвара всё ещё толком не понимая, что на самом деле с ней произошло, с улыбкой, что внутри, что снаружи, наблюдала взглядом охотницы за подонком чиновником. Что интересно, в это самое время руки сами делали причёску, как будто Варавара подобно тому филантропу-помещику дала вольную своим крепостным. Вообще-то со стороны всё выглядело, не прикопаешься, Варвара суетилась около клиентки, и разумеется смотрела на неё и на её голову, вот только в тот момент никакой женской головы она не видела, видела козла чиновника нервно пытавшегося открыть дверцу своего автомобиля. Дождавшись когда тот усядется в автомобиль и заведёт его Варвара, ну это уже она решила просто пошалить.
"Ещё раз попробуешь вымогать деньги у Эльвиры Павловны, и машина твоя сгорит, и дача сгорит. А будешь упорствовать, я тебя самого сожгу! – прогрохотал голос Вари в голове взяточника-чиновника".
Глава X
Услышав насчёт освещения принадлежности к новолюдям Константина Александровича, депутата Госдумы, Андрей на несколько секунд не поверил своим ушам. Да, существование мужского клуба, клуба новолюдей не замалчивалось, более того, даже рекламировалось, даже уличные баннеры существовали, но чтобы обозначить конкретного человека, тем более депутата Госдумы, это верх авантюризма.
Впрочем, если вспомнить те же письма-жалобы пенсионеров и реакцию штаба Константина Александровича на них, авантюра конечно, но вполне здоровая авантюра. Разумеется вой поднимется дикий, но именно такой вой и требуется. Если принять во внимание то, что проститутки самозабвенно ненавидят новолюдей и готовы им в прямом смысле этого слова глотки грызть, они как раз вой и поднимут. С другой стороны, Константин Александрович пользуется непререкаемым авторитетом среди пенсионеров, а это, зря те же проститутки недооценивают, страшная сила. Если трудоспособное население можно легко мотивировать, элементарно, пригрозив тем же увольнением, то пенсионерам грозить уже нечем. Смертью? Да ты ей грози, не грози, всё равно она придёт. А больше пенсионерам грозить-то и нечем. Пригрозить, что подействуют на детей пенсионеров, что бы те перестали помогать родителям? Вообще бред какой-то! Но более чем бред то, как это сделать?
Какая-нибудь бабуля лет семидесяти, да её танком не остановишь, и хоть язык ей отрезай, всё равно пока своё не выскажет, не успокоится. Почему? А потому что бояться она ничего уже не боится, отбоялась своё, это первое, а второе – скучно ей около подъезда сидеть с такими же как она, одно и тоже в сотый раз обсуждать. А тут народ новый, и глядишь, много того народа, и тема почитай с каждого слова новая, это вам не хахали соседкины, гораздо интереснее. Да и само посвящение в новолюди: не было во времена молодости нынешних пенсионеров такого, поэтому наверняка оно будет восприниматься как откровенная брехня со стороны бюрократов.
– Что ж, авантюра конечно, но идея неплохая, может получиться. – согласился Аркадий Аркадьевич.
– Андрей у меня и по связями с журналистами тоже, так что думаю он найдёт подходящего проходимца, ну в смысле, не совсем обезбашеннго. – подхватил Константин Александрович и уже к Андрею. – Найдёшь?
– Есть у меня один на примете. Я вам, Константин Александрович, покажу его досье, а вы уж решите, подходит или не подходит.
– Годится. – улыбнулся Аркадий Аркадьевич. Видимо ему понравилась и сама инициатива Константина Александровича и тот настрой с которым Костя и Андрей готовы были её выполнить. – Но как говорил товарищ Бендер: отставить веселье! Надо, мужики, ещё что-нибудь придумать, одного скандала маловато будет.
***
– Я так понял, Аркадий Аркадьевича, война намечается? – Александр Николаевич смотрел на огонь камина, а на огонь вообще кроме как задумчиво смотреть не получается, и сейчас был похож скорее на офицера в отставке, чем на хозяина пансионата.
– Не совсем война, Саша, – незамедлительно ответил Аркадий Аркадьевич. – скорее это смотр имеемых сил и если хочешь, мобилизация, но не по случаю объявления войны, а на всякий случай.
Понимаешь, всегда полезно и даже нужно знать какими силами ты располагаешь. Это приблизительно так же, как и в случае похода в ресторан. Например, всегда надо знать сколько денег у тебя в кошельке и на кутёж какого уровня ты можешь рассчитывать. Каких-либо конкретных нападок, или же, если мы перешли на военную терминологию, масштабных боевых действий со стороны проституток не наблюдается, так, ежедневные мелкие пакости, текучка, одним словом.
Да и не я эту волну поднял. Мне из своего кабинета ничего такого, что заставило бы кричать: караул, тоже не видно. Но в том-то и дело, есть среди нас те, кто обладает гораздо большей информации нежели чем мы, а информация, друзья мои, она почитай в любом деле служит отправной точкой. Не скажу за других, а у нас с вами, если сами не заметили и не догадались, происходит формирование этакого штаба, мозгового центра если хотите. Согласитесь, далеко не каждому, не буду называть конкретных людей, это дано, ну просто не рассчитаны они на такое. Выполнить, да, пожалуйста, и что угодно, но выполнить только то, что предельно ясно сформулировано и преподнесено чуть ли не в виде готового плана действий. Ничего не поделаешь, все мы разные, в том числе и по масштабам восприятия окружающего.
– Хорошо, – кивнул Александр Николаевич. – по военному, так по военному. Любая армия не в состоянии не только воевать, но и просто существовать без тыла. Тыловое обеспечение – штука серьёзная. В нашем случае тыл, извините за несколько невоенную терминологию, это крыша. Помимо тех, из Эдемии, если это соответствует действительности, у проституток крышей являются они сами, потому что слишком многочисленны хоть и не объединены как мы. Наверняка у них меж собой идёт грызня ежеминутная и ежесекундная. Знаете, я не особо интересуюсь политикой, но тут даже телеграфный столб догадается: наверняка проститутки поделены на несколько крупных группировок, или кланов, если хотите. Те тоже в свою очередь поделены на кланы и подгруппировки, ну и так далее, вплоть до самого низа, вплоть до какой-нибудь жилищной конторы. Есть такое дело?
