Текст книги "Невеста Для Святого"
Автор книги: Сергей Лим
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Орден Феалсо неплохо себе жил до пришествия Ишевой благодати (в виде волны Ишевых проповедников, очистивших Пустошь от нежити огнем и мечом, а заодно от эльфов и вампиров), каким-то чудом выжил в ходе последней войны и более того, Хранители Иша благословили последователей Феалсо, на борьбу с "порождениями Селата".
– Да, кстати – прервал мои размышления Ян – вы мне так и не представились.
– Илора – расплылась в улыбке магичка (надо будет шепнуть ей на ушко, на что она была похожа в этот момент). Ян вопросительно повернулся ко мне.
– Арса – буркнула я.
– Ты меня как-то сразу невзлюбила – констатировал он – может, надо было спасать только одну девицу?
Илорка расцвела. Просто засияла как радуга, но кинуться на шею рыцарю и вознаградить пламенным поцелуем постеснялась. Меня постеснялась.
Тем временем Феалсо свистнул, и откуда-то бодро выбежал конь. Конь мне понравился больше чем рыцарь. Здоровенный жеребец черной масти, с крепкими бабками и густой шевелюрой, то есть гривой, увешанный всевозможным рыцарским снаряжением, включая лютню.
Попона покрывавшая крепкую спину тоже была украшена искусно вышитым изображением фиалки. Почему-то – семи – лепестковой. Ян неторопливо взгромоздился в седло и ожидающе уставился на нас. Пчелка смиренно приняла меня на свою спину, Илоркин же Зебер брезгливо приподнял верхнюю губу – что ещё за мокрое грязное чучело пытается на меня вскарабкаться?
В дороге нас согрело солнце – весенний, щедрый кругляш, без разбора дарящий всех и вся. Лично я, если бы была солнцем – сто раз бы подумала: кому светить, а кому и нет.
Узкая кривая тропинка вывела нас к небольшой деревушке, дворов так на десяток. А может быть и меньше. Я ждала, что Ян поскачет к самой лучшей в деревне избе, но Феалсо остановился у крайнего, невзрачного вида домишки и, не слезая с коня, постучал в окошко.
– Баба Груня, принимай гостей!
В окошке показался синий платок и исчез. Через мгновенье дверь со скрипом отворилась и на крыльцо выскочила бойкая старушенция при виде нас – кикимор болотных, всплеснувшая руками.
– Ох ти, бедняжки! Слезайте сей же минут и в дом проходите. Я сейчас баньку затоплю.
Да уж, рыцарек не в первый раз здесь проезжает. И дорога известная, и старушка знакомая. Небось, и девицы спасенные – тоже не впервой.
В домике было прохладно и едва просохшая и согревшаяся кожа начала покрываться мелкими пупырышками. Илорка застучала зубами и принялась искать что-нибудь теплое. Из теплого был только черный кожушок, надетый на бабку Груню. Засомневавшись в желании бабки с ним расстаться, я просипела сквозь сжатые зубы:
– Мы баньку на улице подождем. Ничего?
И, ухватив магичку под локоть, выскочила наружу.
– Как тебе парень? – заговорила первой магичка, едва мы оказались за порогом – Чур, он мой.
– Да твой, твой – согласилась я – только вот я время потеряла. Всё из-за тебя. Давай искупнёмся, давай искупнёмся… Вот тебе и искупались. Что ж ты маг-соискатель бежала от этой лягушки как деревенская девчонка?
Илора надула губы:
– Тебе легко говорить… ой, то есть не легко конечно. Ну, я просто растерялась, и испугалась, и струсила…
– Как мне теперь его догнать? – мой голос, неожиданно для меня самой, дрогнул.
Магичка жалостливо на меня взглянула и обняла за шею.
– Ну что ты, Арса! Не расстраивайся. Мы его догоним непременно. Вот отмоемся от грязи, покушаем и сразу в путь.
– Угораздило же тебя выбрать парня… – добавила она чуть погодя.
Почему я не оттолкнула её от себя и не ответила чем-нибудь ядовитым? Не знаю. Наоборот, ещё ткнулась носом в её худенькое плечо и засопела.
– Ты это… – сказала я, проглотив комок, собравшийся в горле – тебе-то незачем ехать. Оставайся здесь. Может с этим Феалсо что-нибудь и получится. У тебя своя дорога.
Илорка неумело присвистнула.
– Ага! И это ты мне говоришь? А кто твоя лучшая подруга? Мы уже столько вместе проехали – неужели я тебя брошу? Подумаешь – рыцарь Феалсо… это ж я так – пошутила. Впереди путь неблизкий – ещё столько мужчин впереди будет. Найду из кого выбрать. Зеркало всегда показывало меня неотразимой.
– Ты что – вампир? – почти успокоившись, улыбнулась я.
– С чего ты решила?
– Говорят, что все вампиры неотразимые но, не потому что красавцы такие, а потому что в зеркалах не отражаются – в моем голосе появились ехидные нотки.
– Враки! – заявила магичка, уперевшись кулаками в бока – простонародное суеверье. Отражаются как миленькие. И кровь не пьют. По крайней мере с горла.
– С бутылочного? – пошутила я. Не знаю, что на меня лучше подействовало – теплое доброе солнце или Илоркины слова, такие же добрые и теплые.
Илорка хихикнула.
– С человеческого. Слушай, а в Валлисе вас магии не учили?
– Разве можно ей научиться? – удивилась я – ведь это дар. Или в тебе есть это, или – нет.
– Плохо вас там учили – фыркнула магичка – все рождаются с этим даром. Просто большинство не умеют им пользоваться. Естественно, у кого-то способности больше чем у других. Это позволяет будущим магам сопротивляться навязываемому воспитанию. У остальных зачатки магии погребаются под ворохом правил, условностей и прочей ерунды. Но возьми любого обычного человека – через месяц интенсивного обучения даже самый глупый крестьянин сможет использовать пару-тройку простейших заклинаний.
– Это тебе твой сати рассказал? – недоверчиво улыбнулась я (уже легко и спокойно).
– Это первое, что вбивают в головы адептам сэренсати – серьезно ответила магичка – предупрежден, значит – вооружен.
В бане послышался грохот, звон и из-за двери высунулась баба Груня.
– Готово, девоньки!
Чуть позже, сидя за столом и прихлебывая горячий чай, настоянный на прошлогодней малине, я не удержалась и спросила:
– Баба Груня, а Ян вам кем приходится? Сыном?
– Ну што ты, доча – рассмеялась она – какой уж сын… Рыцарь он, слышала? Добрые дела делает, подвиги совершает. Вот и бабку Грундильду однажды спас.
– Так вас Грундильдой зовут? А почему же – Груня? – полюбопытствовала Илорка.
– Да уж больно имечко тяжелое. Не по-деревенски. А так – баба Груня. Все в деревне кличут. Я и привыкла.
– Расскажите, как он вас спас – попросила я.
Бабка усмешливо обернулась к "рыцарю", который, задрав ноги на пустой бочонок, лениво гонял вокруг себя мух.
– А пусть он сам все вам и расскажет. Тада страшно было, а теперь смех один. Стыдно мне бабке старой рассказывать.
Ян коротко заржал, очевидно – припомнив обстоятельства спасения бабки.
– А может не надо? – спросил он.
– Как это не надо! – вскинулась Илора – впервые вижу рыцаря, который не хочет своими подвигами похвастаться. Небось, в мужской компании бабка у тебя превратилась в девицу, да ещё и принцессу какую-нибудь? Давай и нам расскажи. А мы пока плюшки доедим.
И, немедленно выполнила угрозу, ухватив с тарелки сразу две плюшки, а третью сунув мне.
Феалсо картинно расправил несуществующие усы и кивнул.
– Ладно, так и быть – слушайте.
– Только давай без вранья – поморщилась я, видя, что он закатывает глаза, собираясь вешать нам лапшу на уши.
– Ну, без вранья – так без вранья – добродушно согласился Ян – Дело было так…
История спасения бабы Груни оказалась и в самом деле смешной, хотя (я представила себя на месте бабки) и стоял вопрос жизни и смерти.
Два года назад, теплым летом, баба Груня собралась в лес за грибами. Прихватив небольшую корзинку (при упоминании корзинки Ян выразительно указал глазами на здоровенный плетеный короб с длинными ручками), бабка Грундильда потопала к известным только ей грибным полянам, тайну местонахождения которых собиралась передать только перед смертью какой-нибудь сиротке, оставив ей в наследство так же свою старую избушку, двух коз и старого мурлыку Шабола. Каким образом старый котище должен был пережить не такую уж и старую бабку – я не спросила. Неосмотрительно углубившись в чащу леса (точнее – малинник) бабка внезапно ощутила острую нужду присесть (как это бывает со старыми людьми, да и не только) и, выбрав кустик погуще – бесшабашно, с присущей её возрасту доверчивостью, подобрала подол юбки и присела на корточки. То, что последовало за этим, совершенно не понравилось лесному онийоту (разновидность мелк…не очень крупной нежити), который – то ли отдыхал, то ли сидел в засаде (если только, в силу природной испорченности – не собирался подглядывать за бабкой). Ощутив всеми возможными местами утробный рык, раздавшийся с самой уязвимой на тот момент стороны, бабка издала истошный визг и, путаясь в исп… юбке, кинулась бежать – куда глаза глядят. К счастью для неё, глаза смотрели в сторону ближайшей лесной тропинки, по которой проезжал рыцарь. Иначе бы, разъяренный мертвяк, сам не зная, зачем, несущийся за бабкой (онийоты на дух не переносят человечины), разодрал Грундильду надвое своими длинными острыми, как лезвие, когтями (бывали случаи). Игорек, как и подобает рыцарю со страхом, но без упрека, благоразумно соскочил с коня и встретил онийота копьем. Получив колотую рану в плечо, онийот благоразумно отступил, в отместку забрызгав рыцаря своими ошметками того, чем его самого забрызгала Грундильда.
Униженный рыцарь совсем уже было пал духом, и собирался начать преследование обидчика, но тут (совершенно некстати, по словам Яна) Грундильде пришло в голову упасть в обморок, как и подобает девице. Костеря всё на свете, феалсо нежно прижал поникшее тело к своей широкой испачканной и дурно пахнущей груди, и не решаясь влезать на коня, потопал в деревню пешком. Слава Ишу, на полпути баба Груня пришла в себя и провела рыцаря тайными лесными тропами к своей бане.
К тому моменту, как Ян закончил свой рассказ, Илорка – обмякнув на спинке стула, тряслась от смеха, не в силах остановиться. Я обхватила голову руками и тщетно пыталась обуздать рвущийся наружу хохот. Бабка добродушно посмеивалась и грозила рыцарю пальцем.
– Эк же приукрасил, молодец! Тебе бы в менестрели пойти. Те врать горазды.
– Ну как же, бабушка – невозмутимо возразил Ян, – ведь ни слова я не соврал. Кольчугу-то отмыл, а вот подкольчужник – новый кожаный – пришлось Ишу пожертвовать.
– И меня с ног до головы измазал в г… – незатейливо ответила Грундильда – простирнула в баньке – и ничего. Опять ношу.
Илорка обреченно пискнула и схватилась за живот, сотрясаемый новым приступом смеха. Я взяла себя в руки и глубоко вздохнув прекратила смеяться. Еда была съедена, волосы немного подсохли.
– Нам пора.
– И куда это вы так торопитесь? – поинтересовался феалсо.
– За одним человеком – ответила я, поднимаясь из-за стола и тыча в Илоркино плечо кулаком.
– Что за человек?
– Тебе-то что?
– Что – нельзя уже и спросить? – прищурился Ян.
– Спросить – можно. Отвечать – я не обязана. Пока.
Я обернулась к Грундильде и поклонилась, сама не знаю почему.
– Спасибо вам большое.
– Не за что, девонька – бабка слегка наклонила голову и прикрыла глаза – будешь снова в наших краях – приезжай в гости. Одна я живу – поболтать лишний раз не с кем. Разве только с Шаболом, да он окромя "мяу" ничего толком сказать не может. Приезжай и с подружкой своей, и с другом…
– С каким ещё другом – удивленно спросила я.
– За которым едешь – улыбнулась бабка – я ж не совсем стара да глупа. Лицо у тебя строгое, да в глазах нежность. Доброта твоя – внутри, хоть снаружи никто и не подумает. Счастья тебе, дочка, и людей хороших в дорогу. Ступай.
– А мне – обиженно мяукнула Илорка – ничего не скажете?
Бабкины глаза неожиданно заискрились смехом и начали тонуть в морщинках вокруг век.
– Егоза ты, да тож миром не спорчена. Сурьезности в тебе ни на горбушку, и стержня не чувствую. Много людей я видала – снаружи хороших, а в середке гнилых. Крепи свою середину, дочка. Поможет в трудную минуту.
– Какой ещё стержень? Какую ещё серёдку? – окончательно обидевшись буркнула магичка и, цапнув сумку, выскочила за дверь.
ГЛАВА 10.
– А поеду-ка я с вами – раздумчиво сказал Ян, рыцарь феалсо, прищурившись игриво на Илорку. И поехал.
Я только пожала плечами. Мне, конечно, было всё равно но, по крайней мере – втроем ехать гораздо веселее. И в случае опасности, нам с Илоркой теперь не нужно с визгом разбегаться в разные стороны, забыв о магии и мече. Теперь мы могли с полным правом, завизжав, бежать за широкую спину нашего попутчика и прятаться за ней до тех пор, пока добро в лице феалсо не победит. Пустячок, а приятно. Тем более, что увязался он за нами из-за Илоры и теперь у неё будет с кем поболтать, когда мне захочется помолчать.
Мы выехали на главную дорогу и кони сами понеслись бодрой рысью, без понуканий с нашей стороны. Разумеется, темп задал рыцарский конь, презрительно зыркнувший в сторону насупившегося Зебера и с места рванувший вперед. Само собой, уязвленный Зебер забыл о прекрасном и вожделенном существе, восседающем на его спине, и бросился восстанавливать уязвленное и поруганное самолюбие. Прекрасное существо принялось дергать за поводья и ругаться всякими нехорошими словами, из которых самое приличное было – "придурок". Нас с Пчелкой ничего не оставалось кроме как последовать за ними, стараясь не отставать. Бодрая рысь очень скоро перешла в галоп. Ян хохотал и пытался подмигнуть мне через плечо. Илора с самым озабоченным видом пыталась не вывалиться из седла. Пчелка решила, что с неё хватит, и неожиданно легко вырвалась вперед, доставив жеребцам ещё один повод для мужского выпендрежа.
Увлекшись скачкой, мы запросто проскочили все пять стадней, мимоходом утопив в пыли неторопливо бредущего по обочине путника в черном плаще с капюшоном. Я только и успела отсалютовать ему средним пальцем. Хранитель, Иш твою! Я испуганно прикусила нижнюю губу и досадливо мотнула головой. Ну и… Иш с ним.
Пока Ян занимался лошадями (рыцарь он или нет?) мы с магичкой вошли в трактир. Небольшое, но уютное заведение со стенами, оббитыми звериными шкурами (интересно, а как же моль?) произвело на меня приятное впечатление. Десяток круглых столов, длинная стойка бара и лестница, ведущая на второй этаж. Повсюду глиняные кувшины с торчащими из них еловыми ветками. А главное – посетителей почти не было. Полный и румяный трактирщик неторопливо вылез из-за стойки и двинулся к нам.
– Здравствуйте! – Илора состроила важное лицо и выпятила нижнюю губу – нам нужен стол.
– Нужен, так – садитесь. Свободный мест полно – тонким хрипловатым голосом ответил толстяк.
– Здравствуйте – в свою очередь поздоровалась я – вы – Олдей Великан?
Трактирщик слегка улыбнулся, глядя на меня снизу вверх.
– Именно так меня и зовут. Чем могу помочь?
– Для начала нам бы перекусить немного. А потом я хотела задать вам пару вопросов.
Олдей подозрительно нахмурился.
– Каких ещё вопросов? Я – добропорядочный трактирщик. У меня письменное разрешение сэренсати Ландыша. К разбойным нападениям я не имею никакого отношения.
– Нет-нет, вы не поняли – я успокаивающе подняла ладонь – вопрос личного характера.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – испытующе спросил Олдей.
– О вас мне рассказал Богун из Больших Упырей.
– Богун? – трактирщик озадаченно приподнял бровь и принялся вспоминать – Богун…, Богун…, а – Бодяга что ли?!
Я вспомнила прозвище Богуна и кивнула.
– Бодяга.
– Что ж вы сразу не сказали? – расцвел Олдей – это дело другое. Давненько он ко мне не заходил. А ведь старый товарищ…
Илорка плюхнулась на стул у окна и осуждающе посмотрела на меня – мол, что ты с ним рассусоливаешь?
Я села напротив и задумчиво уставилась в окно. Вряд ли Авер задержался здесь надолго…
Олдей притащил большое блюдо с фасолью, кружок колбасы и кувшин вина.
– Фасоль… э-э-э… за счет заведения – сказал он, стыдливо потупившись.
– Хмм…, а почему не вино? – полюбопытствовала Илорка.
– Дорого нынче винцо – толстяк пригладил лысину на макушке – разбойнички пошаливают. Торговцев грабят, и вообще – проезжих путников.
Олдей пригнулся к моему уху и заговорщически прошептал.
– Только вчера не подфартило разбойничкам – просто очень не подфартило.
– Никого не ограбили? – усмехнулась я.
– Хуже…, то есть лучше конечно – нарвались видать на мастера.
Дверь отворилась и на пороге появился Ян. Поглядел на меня, улыбнулся чему-то своему и быстро прошел к нашему столу.
– Вы уже заказали?
– Да – сердито ответила магичка – только когда есть начнем – не знаю. Арса решила немного с трактирщиком посплетничать.
– Да кто ж тебе запрещает? – удивилась я – ешь на здоровье. Только всё не съедай.
– И о чем же речь? – спросил феалсо, облокотившись о стол.
Я дернула Олдея за локоть.
– Отойдем к стойке, а то поговорить не дадут.
Трактирщик понятливо кивнул и отошел от стола.
– Фасоль – пища простолюдинов – пробурчала Илорка за моей спиной.
– Трактир не для принцесс – ехидно ответил ей рыцарь.
– Я лучше, чем принцесса – тут же завелась рыжая.
– Значит – можешь спокойно есть фасоль, – докончил Ян – без оглядки на свои благородные корни.
Олдей принес мне чашку куриного бульона и горсть соленых сухариков. Бульон был теплым, я поднесла чашку к губам и принялась отхлебывать большими глотками.
– В общем, вчера вечером пришел в трактир один человек – Олдей вытащил из-под стойки большую тарелку с мелко порезанной обжаренной картошкой и, зачерпнув пальцами полную горсть, отправил себе в рот – молодой совсем – вьюноша. Тихий да вежливый. Заказал еды немного – кусок хлеба да квас. Комнатёшку подешевле взял. Вроде с виду небогат и держится скромно. Разве что – кинжальчик на поясе… дорогая вещичка. Её-то и углядел кое-кто…
– Кто?! – с нажимом спросила я, вонзаясь глазами в толстяка.
Олдей слегка опешил.
– Гордей Кривые Когти, разбойничков предводитель…
– А говоришь – никакого отношения к ним не имеешь…
– Не имею. А Гордея тут многие знают. Каждый третий в его кошель добровольно деньгу ложил. А кто недобровольно – тех больше и не видели.
– Ладно. Давай дальше. Не отвлекайся.
– Я сразу понял, что приезжий – маг. Да ещё и Селатов маг.
– С чего вы решили?
Вместо ответа трактирщик обернулся к двери ведущей на кухню:
– Энька!
– Чиво?
– Выдь сюда! Покажись.
Из кухни показалась румяная упитанная девица неопределенного возраста.
– Ну?
– Ближе подойди – приказал Олдей.
Я непонимающе уставилась на девицу, потом на толстяка.
– Три дня щека у неё нарывала – пояснил Олдей – разнесло дальше некуда. Лекаря поблизости нет. Ближайший – в десяти стаднях отсюда. Не бросать же трактир. Ходила девка – мучилась. Уже столько древесной настойки на неё извели – крепчайшая вещь, сам готовлю – и всё впустую. Прополощет, проглотит, огурец сожрет – и никакой пользы. И работать не может – пьяна. Ну и подхожу я к парню, обращаюсь со всем уважением – мол, ваше магичество, не поможете, не благословите ли Ишевой благодатью великомученицу Энну?
Олдей сделал многозначительную паузу, наслаждаясь моментом.
– Ну и что? – нетерпеливо спросила я.
– Я думал – пороется у себя в карманах и даст питье какое…, а он просто приложил ладонь к её щеке и держит. Бормочет что-то себе под нос, а Ишевым благословлением не пользуется, пальцем круги не рисует. Бормотал-бормотал, а потом отошел молча. И денег за работу не взял, я уж пару монет приготовил.
– Вылечил?
Олдей с трудом подцепил пальцами Энькин подбородок и повернул ко мне:
– Глянь. И следа не осталось.
Я с сомнением изучила пухлые девичьи щеки.
– Вы уверены, что опухоль ушла?
– Ушла, ушла – подтвердил трактирщик – это у неё щеки просто такие. Энька с детства – пухляшка.
Он, с умильной рожей, сладко посмотрел на равнодушную ко всему Эньку и просипел:
– Ступай на кухню.
– И всё? – спросила я несколько разочарованно.
– Да нет, не всё – подмигнул мне Олдей – я ж говорю – ребята Гордея всю ночь пасли его. В моем трактире они не балуют. Я тут всех в строгости держу. Ну, они и сами знают – где хлеб ешь – нужду не справляй. Утром парень ушел, ну и Гордей за ним поперся.
– Сколько их было? – с невольной дрожью в голосе спросила я.
– Да с десяток – усмехнулся трактирщик, довольный произведенным впечатлением – да толку-то с того. Через час возвращается Авер…
– Авер?
– Да, так парня зовут. В общем, возвращается Авер, с десятком лошадей на хвосте. Ну, в смысле – за спиной. Все идут за ним, гуськом и добровольно. Поперек лошадей – десяток разбойничков свисает. Позади всех – Гордей. Не связанный, в седле и с оружием на поясе. Молчит.
У меня полегчало на душе.
– И он один всех…?
– Само собой, я выбежал во двор. Помог ему уложить парней на землю. Не поверишь – все живы и почти здоровы! Ну, ушибы и вывихи не в счет. Но парень меня вовсе удивил. Пекся о них, как о ближайших родственниках, не написавших ещё завещания. Подлечил их своим манером, грабов мне оставил, хотя видел я – немного их у него самого.
Олдей поскреб пальцами невидимый за складками кожи кадык и продолжил.
– Тут я и заподозрил, что маг-то – не Ишев благословенный. Ни разу имени Ишева не помянул, ни разу пальцем кругов не рисовал. Мне-то что – я не доносчик. Если только спросят…
– А где он сейчас? Куда он ушел? – взволнованно спросила я.
– Я тебе вот что скажу – доверительно придвинулся ко мне Олдей – разбойнички с того часу изменились, словно подменили их. Гордей вообще ходил за магом, как телок на веревочке. Мне украдкой говорит: Ишу не молился, Селату не кланялся, а святого увидеть при жизни сподобился.
– Святого? Он так и сказал?! – не поверила я.
– Так и сказал – подмигнул толстяк – да и сам я чуть не поверил когда увидел, как парень тучи разогнал. Просто вышел со двора, глянул в небо задумчиво. Потом улыбнулся и руки к небу поднял, ладонями вверх. Минуты не прошло, как небо очистилось. А ведь всё к дождю шло. Только потом думаю – сбрендил небось Гордей, удумал живого человека в святые произвести. А может расчувствовался, что живым его отпустили. Одно ясно – парень не прост оказался, хотя только такой самоуверенный дурак как Гордей попытался бы мага ограбить.
– Вот значит как… – молвила я задумчиво и высыпала остатки сухарей в чашку.
– Ушел он почти сразу, как Гордеевскую банду в чувство привел. Я уж на радостях ему еды в дорогу собрал, и вина во фляжку налил хорошего. Ну, святой – не святой… мало ли на что маги способны. Правда, не видывал я, чтобы так тучи разгоняли. Эльсартиш всё норовят руками помахать, заклинания прочесть подлиннее, да и грабов поторговать за хорошую погоду.
– А куда пошел? – со вздохом спросила я – дальше по дороге?
– Именно так, дорогуша – трактирщик видимо почувствовал ко мне крайне дружеское расположение – а ты его ищешь? Ну, парень пешим ходом топает, а вы на лошадях. Догоните.
Я поблагодарила Олдея за рассказ и пошла к своим попутчикам. Илора и Ян перестали пускать друг в друга шпильки, подколки и другие остро-режущие словесные приспособления и усердно подбирали ложками фасоль. Я глянула на почти пустую тарелку и присвистнула:
– Вот уж в самом деле – сытый друг дороже двух голодных. Вы бы хоть пару фасолинок мне оставили.
Феалсо смутился, но магичка тут же (абсолютно не краснея) хихикнула:
– Ещё вино осталось.
– Извини, мы немного увлеклись – виновато сказал рыцарь – закажи себе что-нибудь.
– Вот ещё – грабы тратить – возмутилась Илорка – колбасу же мы не всю съели?
С этими словами магичка придвинула мне испуганно забившийся за тарелку кусочек колбасы.
Я с маху села на стул.
– Хорошо хоть хлеб оставили.
– Мы думали ты у стойки поела – нисколько не смущаясь объявила магичка.
– Ладно уж – проворчала я – давайте вашу колбасу.
Тихо скрипнула входная дверь, и на пороге возник человек в черном плаще с капюшоном. Он внимательно оглядел почти пустое помещение, задержавшись взглядом на нашей скромной компании. Потом прошел к стойке, за которой в меру возможностей своего роста съежился и старался не дышать Олдей.
Хранитель! И, кажется тот самый, которого мы обогнали недавно по дороге.
– Да благословит Иш обитель сию и оградит от козней Селата и слуги его Темного – произнес спокойный тихий голос, от которого просто мурашки пошли по коже. Очевидно, и Олдей почувствовал тоже – что и я, потому как ответил еле слышно:
– Хвала единому милосердному и слугам его, нас защищающих.
Даже Ян заметно приувял, феалсо с самым посторонним взглядом отвернулся к окну и принялся напевать что-то себе под нос. Занервничал. К моему удивлению Илорка даже бровью не повела. Отправила в рот последнюю фасолинку и громко приветствовала хранителя.
Тот моментально обернулся, будто только заметил нас и, слегка поклонившись, послал нам свое благословение, на каждого отдельное. Затем повернулся к трактирщику.
– Дело, которое привело меня сюда щепетильное и требует всесторонней взвешенности.
– Я… весь в-в-в-ним-м-мание… – пролепетал толстяк, пытаясь собрать в кулак всю свою былую самоуверенность.
С чего бы ему так трястись? Правда и хранитель – тот ещё тип. Разве только у Олдея рыльце в пушку?
Под кем-то из посетителей негромко скрипнул стул. Хранитель даже не обернулся.
– Меня зовут Алейус Грацин, я – пятый сати сэренсати Астры. Стало быть, как вы все поняли – обладаю правом задержать любого, в любое время и в любом месте, исключая храмы божьи. Поэтому, никто не покинет трактир раньше, чем я разрешу.
Всё было сказано довольно-таки добродушным и мягким тоном, но жуликоватого вида мужик, собиравшийся улизнуть подобру-поздорову, молча рухнул на стул.
– Итак, продолжим – неожиданно твердо и властно произнес Алейус, обращаясь к нервничающему, покрывшемуся потом трактирщику – вы, милейший господин Олдей, известили нас о чуде, произошедшем здесь недавно, и утверждаете, что человек (он выделил это слово особо) совершивший его – не был магом.
– Ничего такого я не утверждаю, и не стал бы утверждать – довольно храбро ответил трактирщик – как я могу сказать – маг он или нет, когда я в магии ни хр… ничегошеньки не соображаю?
– Хорошо – кивнул сати – какого рода было чудо?
– Позвольте мне – самым льстивым голосом вмешался мужичонка, пытавшийся до этого сбежать – я тут был. Я – свидетель. Я вам всё расскажу…
Хранитель небрежно глянул на него и ткнул в его сторону оттопыренным пальцем, вроде бы благословляя. Однако от этого благословения мужик поперхнулся почти вырвавшимся словом и снова шмякнулся на стул.
– Я вообще-то сам почти ничего не видел – неуверенно начал Олдей – мне только рассказали…
– Кто рассказал и что именно? – осведомился хранитель.
– Гордей э-э-э… Карть-и-роу.
– Проще говоря – Гордей Кривые Когти, разбойник за голову которого назначена награда в тысячу грабов – равнодушно уточнил Алейус – человек, утративший чувство меры, на счету у которого более двухсот нападений и полсотни отнятых жизней.
Трактирщик тихо, но упрямо ответил:
– Что не помешало ему назвать человека, которого хотел ограбить – святым.
– Это уже более интересно – усмехнулся Алейус – давай-ка поподробнее.
– Гордей со своими ребятами отправился за господином Авером, чтобы ограбить его по дороге. А через час Авер привел всю шай… бан…, всех Гордеевых ребят обратно.
– Вот как? Он переманил их на свою сторону?
– Нет. Он их всех…
– Изрубил на мелкие кусочки?
– Нет. Он их…
– Понятно. Сначала покалечил, а потом излечил.
– А как вы…?
– Скажем так, этого недостаточно для того, чтобы святотатственно назвать человека святым. Это пахнет ересью.
– Ну так спросите у самого Гордея – довольно-таки дерзким тоном ответил, с ни с того ни с сего расхрабрившийся, трактирщик.
– Придет и его черед – кивнул хранитель – ты можешь добавить что-нибудь ещё?
Олдей помялся и стрельнул глазами в мою сторону.
– Он разогнал тучи утром, без всяких магических штучек.
Алейус терпеливо вздохнул.
– Итак, господин Олдей Великан, ты заставил меня плестись четыре стадня из-за того, что кто-то кого-то назвал святым в порыве умиления его добротой?
Толстяк сердито засопел. Вроде как дураком выставили.
– Яснее ясного, что мы имеем дело с селатовым прихвостнем. Почему ты не известил сэренсати розы? Или это должен сделать я?
– Я думал…
– Чтобы думать – нужно иметь голову!
– Мне показалось…
– Когда кажется – надо завязывать со спиртным!
– Но я ведь…
– Прости меня, единый, за гнев мой. Не зря же я шел сюда. Доведем дело до конца. Мне нужна хорошая комната и приличный обед.
Хранитель щелкнул пальцами и в трактир вломились два здоровенных лба, опоясанные мечами.
– Никто из присутствующих не имеет права покидать трактир без моего прямого указания. Никого в трактир не пускать, опять-таки без моего прямого разрешения. Гинсу Шалеву – привести ко мне Гордея Карть-и-роу, на допрос. Выполнять!
Лбы поклонились и выскочили во двор.
Алейус похрустел пальцами, обводя помещение трактира задумчивым взглядом. Кроме нас в трактире находились ещё семеро. Трое подозрительно угрюмого вида бородачей, затравленно зыркавших по сторонам глазами; ещё трое – по виду торговцы-разносчики (одежда пыльная и довольно-таки потрепанная, а из под стола выглядывают плетеные бока коробов); и, наконец – тот самый мужик, что пытался улизнуть из трактира. Хранитель немного подумал и неторопливо направился к нам. Феалсо нервно дернулся но взял себя в руки, я торопливо дожевала остаток колбасы, а магичка наспех пригладила рукой волосы и обтерла губы.
– Насколько я понимаю, вы именно те, на кого я могу положиться при расследовании этого дела? – Алейус основательно уселся на свободный стул (как будто собирался пустить тут корни) – Рыцарь феалсо, эльсартишь э-э-э… сэренсати розы, и…
Сати вопросительно уставился на меня. Я нервно заерзала на месте, но всё же собралась ответить.
– На неё вы тоже вполне можете положиться! – опередила меня Илора – Арса – добропорядочная выпускница Валлиса.
– Валлиса? – брови хранителя изумленно взлетели вверх – Отличная рекомендация – ничего не скажешь. Надеюсь, у вас есть документы, подтверждающие её?
Я пошарила в сумке и вытащила свидетельство. Хранитель мельком глянул на печати.
– Ишева сиидагрейн [семя] на вольных хлебах – сказал он безо всякого выражения в голосе – как так получилось, что ты не исполняешь назначенного тебе? Насколько я знаю, отцы Валлиса семенами не разбрасываются.
– Это что – уже допрос?! – окрысилась я.
Алейус глянул на меня в упор.
– Нет. Я просто спрашиваю. Можешь не отвечать.
Мне не понравилось, как он это сказал.
– Я в ваших одолжениях не нуждаюсь!
– Всё приходит, когда не ждёшь – как-то совсем не в тему ответил сати.
Наступило неловко-раздраженное молчание, прерываемое только нашим дружным сопением. Хранитель принялся буравить меня тяжелым взглядом. Я приняла вызов и тоже уставилась ему в зрачки. Хочешь меня подавить? На-ка – выкуси! Феалсо и магичка затаились как мыши в норке, и старались вообще не дышать.
– Мы, кажется, немного отвлеклись от дела – наконец сказал Алейус, отводя взгляд – итак, что вы можете сказать об интересующем меня человеке?
Илорка и Ян облегченно перевели дух. Я пнула под столом Илоркину ногу. Не вздумай болтать. Магичка возмущенно пискнула и попыталась заглянуть под стол. Проверить – то ли это сделала я из вредности, то ли рыцарь заигрывает.
