Текст книги "Подразделение 000"
Автор книги: Сергей Костин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)
Почтальоны и грузчики на нас внимания не обращали. Им платят не за то, чтобы они глазели на посторонних, а за то, чтобы послание или посылка дошла до адресата точно и в срок. Иначе запросто можно получить полную форматированность и удаление из рабочих списков Болота.
Привидения, наоборот, пристают на каждом углу и просят, за просто так, то есть даром, передать весточку оставшимся наверху родственничкам. Только активные действия американца, справедливо полагающего, что духи сами виноваты в выборе своего жизненного пути, избавили нас от докучливого внимания грустных невозвращенцев. Получить по башке тяжелой битой даже для духа сильное потрясение.
А вот виртуалов нам по пути не попадалось. У меня сложилось впечатление, что все они в этот судьбоносный час собрались в одном месте и ждут, когда русское правительство, перешагнув через собственные принципы, разрешит играться в дурацкие виртуальные игры всем, кому не лень.
Если, не дай бог, это и произойдет, то на Земле наступит такой бардак, который даже не снился Дьяволу, которого мы с Бобом, кстати, забыли на этой неделе навестить в центральной столичной тюрьме.
Вход в Лабиринт, согласно данным, любезно предоставленными вохровцами, располагался в старом, пованивающем подвале. Ничем не приметный подвал. Вывески нет. Только на стене чьей-то рукой выведены корявые буквы: – «Лабиринт». И очередь, человек в сто, желающих выплеснуть наружу свою злобу.
Кроме очереди у подвала нами были также замечены подозрительные люди с плакатами. «Свободу компьютерным гениям», «От простого уровня к сложному», «Убей в себе телепуза».
На дверях, ведущих вниз подвала, висела табличка, извещающая, что «Лабиринт временно не функционирует в виду забастовки постоянно убиваемых монстров».
Наши попытки пробиться к дверям была встречена неприветливым гулом очереди. Какой-то гад перехватил тявкающего Герасима за шкварник и со словами: – «Выгул собак запрещен. Штраф сто брюликов» попытался выкинуть спасателя из очереди.
Когда спасателя подразделения 000 вышвыривают из очереди, словно маленьких нечесаных собак, обидно. Но не так, когда того же спасателя отводят за ухо в конец очереди. И если бы не американец, который вспомнил, что у него за поясом торчит крепкая бита, торчать бы нам в хвосте желающих пострелять до скончания Директора.
Иногда янкель бывает чрезмерно убедительным. Вытаращив глаза и откусывая на ходу чужие уши, он вежливо попросил присутствующих пропустить без очереди инвалида-собаку и больного карлика. Народ, немного посовещавшись, с криками боли и отчаяния любезно согласился втиснуть вышеуказанных в очередь и впредь не чинить им никаких препятствий.
Под табличкой, сообщающей о временном перерыве в работе Лабиринта, имелось окошечко, в которое я и постучал. Пока второй и третий номер отбивались от наседающей толпы, я предъявил сторожу удостоверение и посоветовал ему поскорее открыть засовы. Иначе, пообещал я, в ближайшее время сюда прибудет партия защитников измученных круглосуточным трудом монстров.
Миновав длинные, с протекающим потолком, подвалы, мы вышли к началу Лабиринта. Обыкновенная конечная станция виртуальной подземки.
– Глянь-ка, командир, – оторвал меня американец от чистки шорт от липкой паутины. – Нас встречают.
– Этого только не хватало, – почти выругался я. – Смотри, Боб. Это и есть виртуалы.
– Самые настоящие? – почему-то обрадовался американец.
– Самые, что ни на есть, – рука сама залезла в шорты в надежде отыскать там хоть какое-то оружие. Но, увы. Кроме пивных пробок ничего обнаружено не было. Даже рогатки. Видать детство у меня было сплошь гуманитарное.
Угрюмые лица виртуалов не предвещали нам ничего хорошего. Обвешанные с ног до головы самым невероятным оружием, они столпились у пяти неподвижных оболочек некогда секретных агентов вохровцев. И что-то подсказывало мне, что с нами виртуалы намерены поступить не лучшим образом.
– Мм, – проскулила собачка Герасим, ловко запрыгнула за пазуху негра и тут же захрапела здоровым собачьим храпом.
Американец перехватил поудобнее бейсбольную биту и предложил немедленно смываться, пока некоторые нервные не перестреляли всех присутствующих здесь негров.
Только я, командир подразделения спасателей, твердо стоял на ногах, отважно взирал на угрюмые лица виртуалов, и смело сжимал кулаки, готовясь оказать всяческое, в том числе и физическое сопротивление врагам всего человечества.
Одно было плохо. Даже в виртуальном мире мокрые штаны так и останутся мокрыми штанами.
К виртуалам можно относится по разному. Вохровцы, например, считают их наркошами, не способными к нормальному человеческому общению. Чем дольше они в Болоте, тем чаще им нужно здесь бывать. Иначе ломка, дефрагментация мозгов и, как следствие, смерть с «крыской» в руках.
Но среди этого народа, должен признаться, встречаются отпетые парни. Умеющие не только метко стрелять по движущимся мишеням, но и думать, когда стреляешь. Гора мышц, цепкий взор и быстрая реакция. Сами себя они чаще всего называют снайперами. Способны в одиночку дойти до последнего уровня. И даже выбраться из Болота без посторонней помощи. Есть у них слово заветное. Какое, не знаю.
От группы снайперов отделилось несколько человек, и бросились к нам на встречу. Второй номер, вспомнив о ранжире, постарался скрыться за моей, не слишком широкой спиной, и ему, к удивлению, это удалось. Там за спиной, хрипел во сне третий номер. Так что встречать снайперов пришлось мне в одно лицо.
Сморщив нос и выставив перед собой хиленькие кулачки, я замычал и, пугаясь собственной храбрости, двинулся на нападающих.
Бить, к сожалению, никого не пришлось. Виртуалы заключили меня, и не только меня, но и негра с собачкой, в крепкие объятия.
– Наконец-то! Дождались! Пришли! – орали злобные снайпера, хлопая меня по затылку, поглаживая проснувшегося от чрезмерного шума Герасима и осторожно дотрагиваясь до могучего торса американца. – А мы уж думали, что вы нас одних с нашей бедой оставите.
– Если спасателей зовут, то они всенепременно приходят, – на всякий случай сказал я, показывая, кто здесь из нашей команды старший. После этого меня перестали бить по затылку, а янкеля гладить по накачанным мускулам.
При дальнейших переговорах ребята, обвешанные тяжелым и легким оружием, популярно объяснили. В чем дело.
Оказывается, после пленения Директора, его пытались доставить в самые дальний уголок Лабиринта, для временного заточения .
– Три месяца общими усилиями дорогу чистили, – кричали, надрывая глотки, снайпера.
Наш Директор по дороге воспользовался временным невниманием сопровождающих его лиц и совершил дерзкий побег. После того, как он обнаружил, где находится, Директор пообещал не выходить из страшного места до тех пор, пока не изведет страшных чудовищ под корень.
– И теперь он там, один, ведет варварское истребление монстров, – в этом месте виртуалы дружно вздохнули и как-то испуганно посмотрели в сторону Лабиринта. – Заберите его, пожалуйста.
Необычная просьба. Очень и очень. Но, зная нашего Директора вполне можно было предположить, что этим все и закончиться. Рьяный борец с несчастиями, преступностью и незаконной тратой денег, Директор не то, что монстров, всех в Болоте может уничтожить.
– Но как же с вашими требованиями, – потирая настуканный затылок, осторожно поинтересовался я.
– Да черт с ними, с легализациями, – заревели все разом виртуалы. – Жили столько лет в подполье, и еще проживем. Только уведите этого беспредельщика. Он же монстров стаями и без разбора.
А вот это уже серьезно. Болото устроено таким образом, что на смену одного убитого монстра приходят два следующих. Закон трясины. И если Директор всех и без разбору, то сейчас в Лабиринте творится, черт знает Директор что. Может произойти перенасыщение и тогда…
– И тогда чудовища вырвутся в этот город! – застонали самые лучшие снайпера современного виртуального мира. – И Болото превратиться в чужой для человечества мир.
– Да черт с ним, – беззлобно сказал второй номер. – Будете в библиотеках книжки читать, да на улицах девчонок рассматривать. Конечно, качество, может, и другое, но суть одна.
Я шикнул на американца, который не понимал всей важности момента. Прежде всего, наше непосредственное начальство в беде. Директор не успокоится, пока всю дичь не перестреляет. Так что придется, хотим мы этого или нет, выручать монстров от поголовного истребления.
Прежде всего я договорился с виртуалами, что они оформят как положено заявку на вызов подразделения 000 и, соответственно, оплатят все расходы, имеющие место быть и в перспективе из своих личных финансовых фондов. Снайпера слегка поупрямились, утверждая, что им известно о безвозмездности работы Службы, но скоро были сломлены. Несколько истекающих кровью монстров с жалобным визгом вывалились из входа в Лабиринт.
– …И чем больше мы спорим о, в сущности, мизерной оплате, тем хуже придется вам потом, – справедливо заметил я, отпихивая ногой настырную подраненную зверушку с длинными когтями и мощными клыками.
По рукам ударили после того, как из Лабиринта, припадая на одно крыло, прорвалась огнедышащая тварь цвета снега, который мы недавно разгребали. Из раненого крыла птеродактиля торчал здоровый кол с выведенной на нем краской надписью «За Директора! За Службу!».
– Не стреляйте в белых птеродактилей, – гыкнул второй номер, проявляя тем самым нездоровый американский юмор. – А где тут у вас красная виртуальная книга? Скоро наш Директор от вашего Лабиринта и камня не оставит.
– Зверь! – зашептались виртуалы, и я понял, что пора бы нам заняться своей работой. Жаль только, что нет рядом с нами любимой спецмашины Милашки за номером тринадцать. Пешком несподручно, да и огневая мощь у спецмашины приличная.
После завершения всех формальностей, нам предложили широкий выбор всевозможного оружия по сниженным ценам. Второй номер от предложенных гвоздеметов и реактивных пулеметов категорически отказался, заявив, что бейсбольная бита есть его национальное оружие, с которым ему не страшно идти на любого врага.
Все еще спящему Герасиму американец на свой страх, риск и здоровье выбрал шипованый противоблошиный ошейник. Я к ошейнику на всякий случай добавил горсть отравленных костей и резиновый мячик с ядерной начинкой. Не хотелось бы, чтобы проснувшийся товарищ почувствовал себя обделенным.
После недолгого колебания и долгого ковыряния в оружейных ящиках я засунул в карман пару превосходных рогаток, стреляющих миниатюрными гранатами и скорострельную трубку «Стингер». Уж больно название понравилось. Правда я так и не понял, зачем к скорострельной трубке прилагалась подшивка прошлогодних пожелтевших газет.
На мою скромную просьбу, выделить из числа снайперов хоть одного провожатого, виртуалы дружно качнули волевыми подбородками и сказали твердое и решительное :
– «Нет».
– На «нет» в виртуальности и суда нет, – мудро заметил бывший житель американских прерий и каньонов и, вспомнив о чем-то, добавил. – Йё!
К моему удивлению все виртуалы тоже сказали: – «Йё!», – добавили более родное: – «Мойё!», – и, растопырив пальцы, присели на одной ноге, подвернув вторую в коленке. Прям цыркачи, а не снайперы.
Пока виртуалы подбирали свалившееся с них оружие, мы с негром, за пазухой у которого сотрясалась в накоплении мыслей облезлая собака в противоблашином ошейнике, внимательно обследовали проход в Лабиринт. Черная, местами обслюнявленная прорвавшимися монстрами поверхность, похожая на фальшивое зеркало.
На пальцах кинули, кому первому идти. После восемнадцатой попытки вышло, что счастье улыбнулось третьему номеру.
Вытащив за шкварник не просыпающегося от такой мелочи Герасима, Боб легким движением руки отправил товарища через зеркальный портал.
– Жив будет, не помрет, – у Боба, когда адреналин играет, ум прямо таки пробивается через толщу черепной коробки.
– Доброе слово и собаке приятно, – не остался я в долгу. У меня тоже адреналина полно.
С минуту постояли, ожидая добрых вестей от разведчика. Не дождавшись, решили лезть сами. Мало ли, решили мы, Герасим мог за что-то по дороге зацепится. Или убежал в сторону сразу, что б мы своими здоровыми телами не пришибли.
Третий номер был обнаружен в спящем состоянии, окруженный любопытной стаей крупнокалиберной дичи. Кровожадных наклонностей монстры не проявляли, даже наоборот, после профилактической беседы с Бобом добровольно показали направление, где в последний раз видели разбушевавшегося Директора.
– Идите, – сказали монстры, – и заберите своего неорганизованного браконьера.
Добрые вести в Болоте разносятся также быстро, как и дурные. Проходя по разрушенным улицам, практически в каждом сохранившемся окне мы видели испуганных чудовищ, с опаской поглядывающих в нашу сторону. Но после того, как нас узнавали, улыбки становились все шире, а радость больше. Несколько наиболее смелых монстроидальных типов, внешностью напоминавших недоразложившихся скелетов, выбежали на дорогу и обкидали нас охапками пустырника, в обилии разросшихся на местных клумбах.
То и дело встречались погубленные твердой рукой Директора обитатели. Туши, тушки, а то вовсе, безобидные тушканчики валялись на дороге, всем своим мертвым видом напоминая, как хрупка, как нежна местная флора и фауна.
Несколько раз мимо нас на всех парах пробегали чудовища с отсутствующими частями тела. Выдернутые с корнем крылья, переломанные конечности, оторванные головы. И с каждым шагом над лабиринтом сгущались черные тучи. Даже чернее, чем просто черные.
– К дождю, – повертел головой второй номер.
– К апокалипсису, – с трудом выговорил я мало употребляемое в жизни слово.
– Мм, – заворочался за пазухой негра третий номер. Как же! Только его мнения и не хватало.
Долго мы шли. Добрые монстры показывали нам дорогу и на прощанье чертили в воздухе за нашими спинами пятиглавые кабалистические звезды. Выносили из разрушенных домов последнее мясо без соли. И все желали только одного, поскорее избавиться от кровожадного, ненасытного, точного на руку Директора.
Непосредственное начальство мы обнаружили на единственном уцелевшем во всем Лабиринте здании стадиона.
Директор, зажав под мышкой окровавленную бензопилу, принимал парад.
Стройными рядами проходили мимо нашего Директора монстры. Летели над нашим Директором огнедышащие ящуры. Проплывали мимо Директора морские чудовища в автономных аквариумах.
– Кто шагает дружно в ряд? – голосил впередиидущий монстр с зажатым в лапах черным флагом.
– Виртуальный наш отряд! – отвечали чеканящие шаг чудовища с острыми когтями и здоровыми такими клыками.
– Кто шагает дружно в лапу? – снова впередиидущий.
– Поздравлять идем мы папу! – общий хор.
Равняясь с Директором впередиидущий задирал древко, и вся толпа дружно скандировала:
– Да здравствует папа, Директор Болота. Похож на могучего он бегемота!
Директор улыбался и нажимал на газ автоматической бензопилы, отчего у монстров мгновенно вставала дыбом шерсть, и тянулись лапы к вискам.
– Красиво ходят, – с некоторой завистью заметил второй номер.
Красиво-то красиво. Да только несколько тысяч чудовищ разных цветов и форм, сконцентрированных в одном, мелко населенном людьми месте, не внушают уверенности в завтрашнем дне.
Озираясь по сторонам, как бы какой дурень не забыл, что он находится на строевом смотре, мы приблизились к Директору. Непосредственное начальство очень обрадовалось нашему появлению и на радостях немедленно пообещало каждому, включая и спящему третьему номеру, отдельный микрорайон Лабиринта в вечное пользование.
– Подождите немного, – орал Директор, размахивая бензопилой. – Мы еще устроим образцово показательное общество. Проведем олимпийские игры, введем поголовно насильственное обучение грамоте. И свет в каждый дом. И счастье каждому монстру.
Бесшабашный американец, пользуясь тем, что он в Болоте негр, а значит и взятки гладки, напомнил Директору, что в Лабиринте положено мочить всех подряд, а не свет в отдельные чудовищные семьи проводить.
И случилось странное. Директор нерешительно затоптался на месте, заглушил пилу и задумался над словами простого американского фермера.
Плохому спасателю, как известно, мешает нерешительность и отсутствие практики.
Монстры всем скопом, а также отдельно взятые несознательные чудовища, почувствовали своей виртуальной шкурой, что власть Директора пошатнулась. Стройные ряды сбились, послышался негромкий пока ропот. И вот уже несколько отрядов, построившись квадратом, выкинули в небо Болота флаг вооруженного мятежа.
Директор, все еще находящийся в возбужденном трансе, постарался восстановить пошатнувшиеся эшафоты человеческой власти:
– В Сибирь! – оскалив вставные челюсти вопил он, словно на скрипке играя бензопилой. – Всем упасть и отжаться!
Некоторые монстры, действительно, упали и стали старательно отжиматься.
Но это был, как оказалось, только временный успех. Плотные ряды обитателей Лабиринта смешались и монстры, сбивая друг друга с лап, бросились на Директора. А может быть и на нас. Мы ведь как бы рядом оказались. Все ведь не объяснишь, что случайно.
– До последней капли виртуальной крови, – прошептал Директор, выставляя на наступающих заведенную бензопилу. – Приготовьтесь, спасатели. Все, как один.
Убил бы старика, если б не любил.
А впрочем, какая разница. Судя по часам, мы в Лабиринте уже два часа. Плюс обратная дорога. Директор труп, а мы случайные жертвы, не выполнившие задание.
– Второй номер! Буди Герасима. Помощи от него мало, но может, у кого какую-нибудь лишнюю деталь отгрызет. И то помощь.
Мы встали треугольником и приняли бой.
Прицельными выстрелами из спаренных рогаток я сбивал первые ряды наступающих, и краем глаза наблюдал, как Боб, сверкая потным черным телом исправно крушит чудовищ с правого фланга. Директор неплохо орудовал бензопилой с левого. Где только научился? Проснувшийся, наконец, Герасим, носился за своим хвостом в центре треугольника и всячески поднимал наш боевой дух.
Но силы были не равны. Атакующие, не сумев взять нас голыми руками, сбегали за тяжелым оружием и открыли по нам беспорядочный беглый огонь на поражение.
– Вот и все, – дожидаясь своей пули, прошептал я. – Простите Директор, что не вытащили вас из Болота.
Со стороны входа на стадион послышался удивленный вой монстров и сквозь их плотные ряды, моргая крошечными фарами и гудя одиноким сигналом, медленно, но неотвратимо, ползла к нам странная конструкция на четырех колесах. На спине здоровый ящик для песка. Впереди крошечная кабинка, над кабинкой два железных штыря. На штырях полощется полотнище, на котором написано «Танки Болота не боятся».
Подавив приличное количество наступающих, странная конструкция на время ослабила их натиск и, элегантно подняв тучу пыли, затормозила рядом с нами.
– Командор! – проквакала странная конструкция. – Я решила, что без меня вам будет тоскливо?
– Милашка! – почти нежно прошептали мы. – А чего такая грязная?
Ничего не ответила спецмашина подразделения 000 за номером тринадцать впервые в истории человеческой цивилизации сумевшая уйти в виртуальность. Так уж в спецмашинах устроено – что бы ни расходовать зря энергию, не отвечать на глупые вопросы. И так всем понятно, что это не грязь. А то, из чего делают пластиковый цемент.
– Грузитесь, граждане спасатели, время дорого, – проквакала слегка пованивающая конструкция, ради нас побывавшая черт знает где.
Это было спасение. До Нового года оставалось еще три минуты. Если мы за эти три минуты успеем выбраться, то…
Тяжелый огненный снаряд, посланный неопытной рукой монстра, разорвал на части грудь радостно улыбающегося Директора. Его горячее сердце, а также большая часть внутренностей, улетели с шальным снарядом дальше по намеченной траектории. Директор покачнулся, упал на наши руки и тяжело вздохнул остатками не разнесенных в клочья легких:
– Я умираю! – хрип наполнил его горло. – Я славно пожил. Вы не увидите такой жизни. Эх, вы, бедняги…
Завыл третий номер. Задрожали толстые губы у негра. И только я остался спокоен, словно командир подразделения 000.
– Раненых в дурно пахнущую конструкцию! – зычно закричал я. – Всем грузиться в ящик! Пленных не брать!
Милашка в виртуальном обличии, зачем-то выпустив из зада облако сильно загазованного воздуха не пригодного для дальнейшего употребления, рванула прямиком на наступающие ряды монстров.
Над нами свистели снаряды, проносились огненные шары и различные режущие предметы.
Мы клацали на кочках зубами и тихо ругали Милашку за отвратительную амортизацию.
– Майор Сергеев! – позвал меня умирающий Директор.
Хватаясь за борта, я переполз поближе к начальству, который покоился на коленях открыто рыдающего негра.
– Майор Сергеев по вашему приказанию прибыл, – доложился я и из уважения к смертельной ране начальника отдал честь.
– Слушай внимательно, Сергеев! – Директор все время захлебывался собственной кровью и икал, поглядывая на отсутствующее сердце и прочие внутренности.
– Слушаю. И сделаю все, что положено в таких случаях. Выполню вашу последнюю волю. Похороню на высокой круче, средь берез. И чтобы видна была Волга-матушка.
– Нет больше Волги. – Боб, оказывается, знал гораздо больше, чем положено простому сотруднику подразделения 000. – Загнали в трубы и пустили вспять. Зачем вы так с ним, командир?!
От драки в ящике для песка нас удержал только здравомыслящий третий номер.
– Мм, – сказал он и лизнул Директора в застывающее лицо.
Директор сплюнул собачью слюну и повернулся ко мне:
– Сергеев! – Директор прислушался, не застучит ли вдруг вырванное с корнем сердце. Не застучало. – Сергеев! Сними с души моей невыносимый груз. Ты не майор Сергеев. Ты сын мой!
«Обана!» – подумал я.
– Обана – сказал я вслух.
– Не перебивай меня, – захрипел Директор. Теперь вроде бы, как и отец. – Это не все. Роберт! Прости меня старика. В молодости ездил я в Америку на практику. Нагрешил я там. Ты сын мой, Роберт!
«Обана!» – подумал я во второй раз.
– Обана! – черная челюсть второго номера отвисла практически до груди. – Я знал! Я знал!
– Не перебивайте меня, – закашлялся Директор. Уже как бы отец двоих детей. – Герасим! Тьфу, ты, собачья морда. Прости и ты меня. Молод я был, горяч. Ты сын мой старшенький.
«Обана!» – переглянулись мы с братом Робертом.
– Мм, – завилял хвостом третий номер. Собакам иначе радость показывать не полагается. Да и нечем больше.
– Папа! – закричали мы все вместе. – Не умирай, папа!
Но Директор уже закатил глаза и перестал щупать рукой отсутствующие внутренности.
До Нового года оставалось меньше минуты.
– Прорвемся, – твердо сказала Милашка и прибавила обороты.
