Текст книги "Ностальгия"
Автор книги: Сергей Карамов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Увести их в сарай и запереть! – приказал Щеглов.
Николя и Тимофей снова оказались в сарае, их оставили там со связанными руками.
– Ну, что теперь будем делать, ваше благородие? – тихо спросил Тимофей после длительного молчания.
Николя призадумался, ответил, вздыхая:
– То только бог ведает…
– Бог? Почему же он терпит издевательства этих красных?
Николя предположил:
– Он слишком терпелив, наш бог… Слишком…
– Но почему так терпелив?!
– Он смотрит сверху на нас, а мы деремся, воюем… Как тут с нами быть? Вот ты спрашивал, что нас ждет? Ждет, как полагаю, смерть…
При слове «смерть» Тимофей шумно вздрогнул, печально сказав:
– Даже перекреститься нельзя – руки, гады, связали…
– Терпи, Тимофей.
– Да, – согласился фельдфебель, – Иисус терпел и нам велел.
А Николя продолжал:
– Если мы выберемся, снова нас ждет бой, кровь… Или бег за рубеж…
– Ой, не хочется за рубеж, – признался Тимофей.
– И мне не хочется…Или остаться здесь и жить вместе с дураками и ворами, которые с радостью захватят чужое добро! Словом, перспектива вовсе не блестящая!
– Святые ваши слова, ваше благородие!
– Apres tout жизнь пока продолжается… Пока, sacre nom, мы живы.
– Пока.
– Да, qui… Mon dieu, смилуйся над нами! Над моей женушкой Настенькой! Как она там? Что ее ждет?
Тимофей снова вздохнул, пытаясь обнадежить капитана:
– Ваше благородие, успокойтесь!.. Все в руках божьих!
Николя кивнул:
– La balance y est.
Глава 10
Работа, прописка, чувство глубокого удовлетворения и газета «Правда»
– Может, ты устроишься на работу? – спросил Вася Антона.
Антон вскинул брови от удивления, покосившись на друга:
– Ты чего, метр с кепкой, обалдел?
– Ах, я – метр с кепкой? А ты кто? Коммунообалдуй? – разозлился Вася.
Антон развернулся и, не говоря ни слова, ударил кулаком по Васиному лицу.
– Что ты творишь, Антон? – вскричал Андрей.
– Пусть в следующий раз думает, о чем говорит, – отрезал Антон, идя вперед и не оборачиваясь.
– Но ты посмотри, у Васи кровь идет из носа.
– Ничего, пройдет.
Вася вытирал платком кровь из носа, Андрей стоял с ним рядом. Антон сделал машинально несколько шагов, потом остановился, но не оборачивался. Когда Вася с Андреем пошли вперед, он подошел к Васе и тихо попросил прощения.
– Ну? Сна…сначала в…в… врезал, а по…потом из…извиняешься? – уныло произнес Вася, заикаясь и держа платок возле носа.
– Ладно тебе, извини…-дружелюбно и тихо промямлил Антон, стараясь не смотреть на Васю.
Андрей покачал головой:
– Наш Антоша в своем репертуаре! Сначала врезал от души, потом извиняется.
– Он так всегда… Из-за него мы скитаемся, – заметил Вася.
– Из-за меня?
– Ладно тебе, Антон! – остановил друга Андрей. – Чего делать будем?
– А ходить, – не нашел ничего лучшего Антон.
– И где нам ходить?
Антон пожал плечами.
– Между прочим, Вася внес дельное предложение.
– Да? Мне устроиться на работу?
– Вот именно.
– И кем?
– Кем попало! Лишь бы устроиться! – неожиданно взорвался Вася, перестав заикаться.
– Ты! Опять захотел в нос? – рассердился Антон.
– Хоть дворником! – смело сказал Вася, тем не менее отходя от Антона на два шага.
– Чего?..
– Антон, чего ты сердишься? – спросил Андрей. – Кушать хочешь?
– Кушать хочу, но кем тут устроиться? И возьмут ли? – сомневался Антон, поглядывая на друзей.
– Возьмут! Именно тебя и возьмут, – убеждал друга Андрей. – Ведь у тебя прописка есть, живешь ты на улице Ленина, которая есть в городе. А наших улиц пока нет, их не построили еще. Понял?
– Ну… – тупо ответил Антон, не двигаясь.
– Ой, какой он тупой! – взвыл Вася.
Антон снова поднял кулак, подходя к Васе:
– Захотел снова в нос?
Андрей встал между друзьями.
– Стоп, хватит злиться, – попросил Андрей. – Антон, отойди.
Антон вздохнул и отошел на шаг назад.
– Антон, ведь Вася внес дельное предложение. Иди устраиваться на завод.
– Какой завод?
– А любой, какой тебе попадется, – ответил Андрей.
– А кем?
– Кем, кем… Рабочим, инженером, дворником.… Иди!
Антон раздумывал, а друзья стояли рядом, ожидая его решения.
– Ладно, согласен, – сказал Антон, – только, где этот завод?
– Найдем, – пообещал Андрей, оглядываясь по сторонам.
Друзья прошли две улицы, спросили у нескольких прохожих адрес ближайшего завода. Но пока натыкались лишь на многочисленные очереди. Очереди друзья видели возле каждого магазина, причем, они видели только длинный хвост очереди, а не саму очередь. Подойдя из любопытства к одной очереди возле хозяйственного магазина, Андрей полюбопытствовал:
– Скажите, за чем стоите?
Старушка в белом чепчике неправильно поняла его вопрос и запричитала:
– Как это зачем? Потому, что нет у меня туалетной бумаги, потому и стою.
А стоящий рядом толстый мужчина с авоськой обозлился, неприязненно глядя на друзей:
– Ходят тут! Спрашивают! Стоит мы за туалетной бумагой.
– Дают туалетную бумагу! – радостно сообщила старушка в белом чепчике. – Впервые за последние десять лет!
– Дают или продают? – захотел уточнить Андрей.
Вася позабыл, что в старые давно уж забытые им времена туалетная бумага была большим дефицитом, люди использовали за неимением ее газету «Правда», и удивился:
– Чего? Туалетная бумага стала дефицитной?
Ему никто не ответил из очереди, лишь толстый мужчина с авоськой зло поглядел на него с головы до ног.
Андрей усмехнулся:
– Вась, ты забыл старый анекдот? Один уезжает из СССР, его спрашивают, а почему собственно. А он отвечает, почти плача: «Праздники надоели». «Праздники?» «Да! Достал ты колбасу – праздник, достал ты туалетную бумагу – снова праздник!».
Андрей слишком громко говорил, так что его услышали не только Антон и Вася, но и люди, стоящие в очереди.
Старушка в белом чепчике испуганно посмотрела на друзей:
– Ой, а вы иностранцы?
– Отнюдь, – ответил Андрей, – мы местные. Только из будущего.
– Как это понимать?
– А как хотите, так и понимайте. Мы здесь раньше жили.
– В нашем Ижорске вы жили?
– Именно так, – подтвердил Вася.
– А теперь, где живете? – с интересом спросил толстый мужчина с авоськой.
– И теперь здесь живем… Но мы из будущего, – объяснил Андрей.
– Понятно, – как-то странно посмотрел на друзей толстый мужчина с авоськой, поспешно отходя от них.
Он наклонился к старушке в белом чепчике и быстро прошептал ей на ухо:
– Они сумасшедшие… Чего болтают…
– Думаете? – так же шепотом ответила старушка.
– Очевидно, психи… Здесь уже жили… А не понимают, что достать нам туалетную бумагу очень сложно…
– Да, вы правы, – кивнула старушка, испуганно глядя на друзей. – Помню десять лет назад ее покупала, потом она исчезла из продажи…Надо бы сообщить об этих психах!
– Уж будьте спокойны, – заверил ее толстый мужчина, – сейчас сообщу. Телефон рядом.
С этими словами он поспешно отошел от очереди, нашел телефонную будку и стал звонить по телефону.
А друзья отправились искать завод. Андрей не удержался и спросил Васю, иронически поглядывая на хмурого Антона:
– Слышь, Вась, не заметил ты лозунг возле магазинной вывески?
– Нет.
– А я прочитал, но слова лозунга нужно понять, цитирую очень медленно.
– Ну, говори!
– «Да здравствует советский народ – вечный строитель коммунизма!».
Вася понял и грустно усмехнулся. Один Антон не понял и спросил:
– А чего вам такой хороший лозунг не понравился?
– Объяснить? Ты вроде той тетки, которая не понимает анекдот, когда ей закончили его рассказывать, и просит пересказать его заново.
Антон лишь поморщился, остановившись:
– Ну, ответь по существу.
– Ладно, по существу… Вечный строитель коммунизма! Вечный! То есть никогда не построят, в чем сами признаются.
После короткой паузы, во время которой Антон пытался вникнуть в слова Андрея, Антон покраснел от злости и прикрикнул на друга:
– Ладно, ты, очень насмешливый и очень умненький! Хватит смеяться над хорошими лозунгами!
– Ты, значит, не понял? – удивился Вася.
– Нет, я понял, но что плохого в строительстве нового общества?
– В вечном строительстве, – добавил, посмеиваясь. Андрей.
– В вечном! – вторил Андрею Вася, посмеиваясь.
Однако Антон махнул рукой и пошел по улице, не оглядываясь на друзей.
Наконец, через полчаса друзья нашли здание машиностроительного завода.
Андрей похлопал по плечу Антона, приговаривая:
– Ну, иди. Ждем тебя на улице.
А Вася прибавил:
– Ну, ни пуха!
Антон вошел на территорию завода, увидел несколько скучающих рабочих. Они курили, поплевывая на землю.
– Ребята, у вас перекур? – спросил рабочих Антон.
Они засмеялись, а один постарше ответил Антону:
– Слушай, у нас целый день перекур.
– Скажите, а можно устроиться работать на завод? – спросил их Антон.
– Смотря кем, смотря, кто, – как-то неопределенно ответил один из рабочих.
– То есть, как это…
– И смотря, кто за тебя похлопочет, – добавил, усмехаясь, другой рабочий.
– Ладно, а как условия здесь?
– Трудно, но выносим, – ответил один рабочий, посмеиваясь.
– Чего выносите? – не понял Антон.
– А всё! – ответил тот же рабочий под смех своих товарищей.
Антон легко нашел отдел кадров завода.
В маленькой комнатке за столом у окна сидела пожилая важная дама в очках, которая что-то быстро печатала на пишущей машинке. На стене висели большие часы, но стрелки часов почему-то стояли и не двигались. Рядом с часами висел большой портрет Брежнева.
Увидев входящего Антона, она строго спросила его:
– Что вы хотите, товарищ?
Антон широко улыбнулся, услышав обращение «товарищ» и ответил:
– Я хочу работать на заводе.
– Да? А вы кто?
– Антон. Инженер.
Пожилая дама пожала плечами и снисходительно произнесла:
– Вы думаете, что наш завод нуждается в инженерах?
– Нет, но мне надо…
– Всем что-то надо, товарищ! – перебила Антона пожилая дама.
– А вы начальник отдела кадров?
– Нет, начальник болен. Но я здесь тоже работаю. Меня зовут Антонина Федоровна.
– Хорошо, Антонина Федоровна, мне надо устроиться на завод.
Антонина Федоровна перестала смотреть на Антона и стала снова печатать на машинке.
– Вы мне не ответили мне!
Антонина Федоровна продолжала печатать на машинке, коротко ответив:
– Вакансий у нас нет. Инженеры есть.
– А рабочие нужны? – с надеждой в голосе спросил Антон.
Антонина Федоровна перестала печатать и посмотрела внимательно на Антона.
– А вы хотите работать рабочим? – спросила она.
– Да.
– Документы.
Антон протянул ей свой паспорт.
– А где трудовая книжка?
– Ой, я ее не принес.
Минуты три Антонина Федоровна внимательно просмотрела все страницы паспорта, после чего отдала Антону.
– Чего-то ваш паспорт не такой, – сухо произнесла она.
– Как это?
– Не такой, как у всех.
– В чем же его отличие? – спросил Антон.
– Гм, товарищ, вы откуда к нам заехали? – пристально глядя на Антона, официальным тоном спросила Антонина Федоровна.
– Да я здесь родился в Ижорске, да я…
– Не продолжайте! Таким у нас не место.
– Скажите, в чем дело?
Антонина Федоровна снова начала печатать.
– Вы не можете ответить мне?
Через минуты три она, наконец, оторвала голову от машинки и строгим голосом произнесла:
– Считаю, что ваш паспорт фальшивый. У вас неправильно написано название страны, в которой живете.
– Как, я…
– Вы живете в СССР, а у вас написано: «Россия».
Антон воскликнул:
– Но ведь в самом деле так и есть!
– Да неужели? Слушайте, товарищ, как вас там!… Даю минуты три, чтобы вышли из моего кабинета.
Зазвонил телефон. Антонина Федоровна взяла трубку:
– Слушаю, отдел кадров!.. Да… Кто вы? Прописаны в Ижорске? Нет? Как же тогда хотите работать на заводе? Нет прописки, нет и работы. Да!
Антонина Федоровна дала отбой, стала снова печатать, не глядя на обескураженного Антона. Он стоял в нерешительности, не зная, что делать.
– Но я не знаю, что мне делать… Я хочу работать и…
– Нужны документы! Прописка!
– У меня есть прописка в Ижорске, я…
Вновь зазвонил телефон.
– Слушаю, отдел кадров! – Антона Федоровна взяла трубку. – Но вы только что мне звонили! И что хотите?.. Я же объяснила вам: нет прописки, нет работы. Есть прописка, тогда есть и работа. Что?! Какое такое крепостное право? Да я сейчас в милицию позвоню, что вы тут хулиганите! Безобразие!
Она сильно ударила трубкой на рычаг. Минуту посидела без движения, не смотря на притихшего Антона, потом включила радио на столе.
Послышался очень бодрый и приторно-слащавый мужской голос из радиоприемника:
«Советские люди с чувством глубокого удовлетворения приняли последние постановления Коммунистической партии и правительства Советского Союза. Советские люди все, как один, протестуют против агрессивной милитаристской политики Соединенных Штатов и Израиля. Центральный Комитет нашей партии и лично товарищ Леонид Ильич Брежнев выражают уверенность, что люди доброй воли, все, как один, в едином порыве солидарны с борющимся народом братской Палестины!»
Антон напомнил о себе:
– А я здесь… еще не ушел…
– Напрасно, – не поднимая головы, произнесла Антонина Федоровна, – вам следовало бы выйти, товарищ.
– Неужели?
– Разумеется. Прописка вроде есть, а паспорт не тот, товарищ.
– Как это не тот?
– Товарищ, выйдите! – потребовала Антонина Федоровна.
Тут Антона осенило:
– Постойте, если вы меня называете товарищем, то помогите мне по-товарищески!
Антонина Федоровна, наконец, посмотрела на унылое лицо Антона и сухо произнесла, чеканя каждое слово:
– Товарищ – это наше обращение в Советском Союзе! Но это не значит, что я должна помогать всяким без документов.
– Да у меня есть доку…
– Товарищ, выйдите! – Антонина Федоровна перестала смотреть на Антона, уткнувшись в свои бумаги на столе.
– Я местный, я…
– Товарищ, хотите, чтобы вас вывела милиция?
– Нет, но я хочу есть…
– Есть все хотят. Но надо и работать! Кто не работает, тот и не ест!
– Вот поэтому я хочу работать.
Вновь послышался приторно-слащавый мужской голос из радиоприемника:
«Советские люди уверены в завтрашнем дне, имеют стабильную работу, право на жилье. Они также имеют право в соответствии с нашей Конституцией на жизнь, учебу.
Советские люди все, как один, осуждают происки международной капиталистической системы, направленные против них, осуждают лживые и безответственные заявления жалкой горстки диссидентов, заявляющих, что, дескать, в нашей свободной стране Советов нет подлинной свободы! Позор таким отщепенцам!»
– Я хочу есть, я…
– Товарищ, все хотят есть!
– Я хочу работать, я…
– Товарищ, все хотят работать! Попрошу мне не мешать и быстро выйти!
– Я согласен даже на работу дворником! – выкрикнул Антон, уставившись на строгое лицо Антонина Федоровны.
«Советские люди с чувством глубокого удовлетворения одобряют появление в широком ассортименты товаров широкого профиля, товаров легкой промышленности. Сейчас настало время подумать о человеке и его нуждах...» – снова раздался слащавый радостный голос из радиоприемника.
– Помогите мне, пожалуйста! – взмолился Антон. – Ведь я коммунист!
Антонина Федоровна с удивлением подняла голову, уставилась на Антона:
– Товарищ коммунист, если вы в самом деле коммунист!
– В самом деле! – подтвердил Антон, краснея от волнения.
– Так, слушайте! Вы мне мешаете работать! – отчитала его Антонина Федоровна. – Мне наплевать на ваше желание есть! Подите отсюда вон! И так коммунисты себя не ведут! – После этой грозной тирады Антонина Федоровна снова уткнулась в свои бумаги, не смотря на просителя.
А приторно-слащавый мужской голос из радиоприемника продолжал:
«Советские люди довольны своей судьбой, стабильной работой, уверенно смотрят в завтрашний день! Они всегда единогласно и безоговорочно одобряют внешнюю и внутреннюю политику ЦК КПСС и советского правительства, направленную на мир во всем мире и дружбу народов всего мира! Советские люди гордятся своей родиной и счастливы жить в ней! Советские люди всегда уверены, что их нужды и чаяния всегда услышат партия и правительство, не оставит никого без внимания».
– Антонина Федоровна, пожалуйста, выслушайте меня… – тихо попросил Антон, сознавая, что его больше никто слушать не станет.
– Мне вызвать милицию? – строго спросила Антонина Федоровна, не поднимая головы.
– Нет! Я жил здесь, но я из будущего… я случайно сюда попал…
Антонина Федоровна перестала печатать, подняла голову и с интересом стала смотреть на покрасневшего Антона, который стоял перед ней. Через минуту раздумья она, наконец, сообщила свое мнение просящему ее помощи:
– М-да!.. Товарищ, а вы, значит, сбежали.
– Откуда я…
– Сбежали из сумасшедшего дома!
– Да как вы смее...
– Смею, товарищ кто-то там откуда! – закричала Антонина Федоровна. – А ну вон! Вон!
Антон отступил на шаг от стола, напоследок решив сказать, показывая на настенные часы:
– Что-то у вас часики стали.
– Что-о?!
– Часы, говорю, неспроста остановились. Не ходят…
– А какое ваше… Вон!!
Антон махнул рукой, не став слушать больше крики взбешенной строгой дамы из отдела кадров и вышел.
Друзья все поняли, увидев грустное лицо Антона. Он ничего им не рассказал, стоя рядом с ними, опустив голову, минуту они помолчали. Потом Андрей предложил:
– Ну, пойдем отсюда.
Тогда Антон коротко рассказал им все, что происходило в отделе кадров. Вася с Андреем сочувственно вздыхали, старались не перебивать его. Выслушав Антона, Андрей высказал мнение:
– Думаю, никуда мы здесь не устроимся.
– Из-за паспортов?
– Верно… Из-за них самых. Куда ни сунься, дайте паспорт, все интересуются пропиской. Ох, уж эта крепостная система прописки, что-то вроде современного крепостного права! Правда, сейчас у нас прописка заменена стыдливым словечком «регистрация», но сути это ведь не меняет. По сути почти всё осталось, как и было. Нет, лишь в некоторых коммерческих организациях принимают на работу, не спрашивая о прописке или регистрации.
– Я попытался ей объяснить…
– К чему? – возразил Антону Андрей. – И ты же проситель, а она чиновник.
– Какой она чиновник? Мелкая сошка.
– Разумеется, мелкая, но всякая мелкая сошка мечтает занять начальственное кресло.
Не надо было с ней спорить. Не поймет…
Антон воскликнул:
– Я пытался ее вразумить!
– К чему? К чему показывать зубы, если ими стучишь от страха?
– Чего? – возмутился Антон. – Я вовсе не боялся! Я сказал, что я коммунист!
Андрей захохотал:
– И тебе это помогло?
– Нет… – уныло ответил Антон.
– Ладно, хватит… Пошли отсюда!
Друзья медленно поплелись по улице. По пути им попался газетный киоск, возле него тоже стояла очередь.
– Опять очередь, – почти простонал Вася.
– Отвык, значит, ты от них, как и я, – заключил Андрей, подходя к киоску.
Большинство стоящих в очереди покупали газету «Правда», кое-кто также покупал газету «Труд». Андрей решил встать в очередь. Вася и Антон стояли рядом. Через минуты две Вася спохватился и прошептал Андрею в ухо:
– Слышь, чего стоишь? У тебя ведь деньги не старые.
– Ой, а я забыл, – сказал Андрей и вышел из очереди.
– Товарищ, вы не стоите? – спросили Андрея стоящие сзади него в очереди.
– Нет.
Постояв еще минуты три, Андрей попросил газету «Правда» у одного покупателя, прочитал вслух ряд заголовков на первой полосе газеты, посмеиваясь и приговаривая:
– Окно в Европу легко можно закрыть газетой «Правда».
Однако покупатель газеты «Правда» не понял иронию Андрея и недовольно спросил его:
– Чего вы тут смеетесь? Нечего над нашей газетой смеяться!
– Да, я смеюсь, – отозвался Андрей, отрываясь от газеты и отдавая ее покупателю. – Уж давно таких газеток не читаю. Да и вам не советую.
Послышали возгласы из очереди:
– А вы какие газеты читаете?
– Что же нам читать?
Андрей усмехнулся:
– Раньше газету «Правда» читал между строк. С чувством глубокого удовлетворения.
– Это почему?
– Желал найти правду хоть между строк! А сейчас я эту газету не читаю. Сейчас читаю другие, например, «Новую газету».
Из очереди одна старушка выкрикнула, услышав разговор Андрея с покупателем газеты:
– Наверное, он читает американские газеты! И слушает «Голос Америки»!
– Иногда слушаю, – кивнул Андрей, – и «Голос Америки», и «Би-би-си», и «Свободу».
– Он шпион! – строго произнес другой покупатель, лет тридцати, лысый, одетый в черный костюм, белую сорочку и черный галстук.
– Никакой я не шпион, – ответил Андрей, после чего друзья потащили его в сторону от газетного киоска.
Вася возмущенно тряс руками и удивлялся:
– Ты чего, Андрей, спятил?
– Вроде нет.
– Нет, ты забыл, значит, где находишься? Сейчас кто-то из них вызовет КГБ и нас посадят!
Андрей усмехнулся и пошел вслед за друзьями.
Человек в черном костюме отошел от очереди, не купив газету, и пошел следом за друзьями. Вася приметил его и тихо сказал:
– Глядите, за нами наблюдают…
Андрей чуть обернулся и увидел того в черном костюме. Ему показалось, что преследователь очень похож на Зверева, который командовал своими людьми в черных масках: те же злые круглые глазки, то же хищное выражение лица. Только этот лысый, а у Зверева были волосы.
– Ладно, будем делать вид, что не замечаем его, – решил Андрей.
– Ребята, – высказался Антон, – вам всё мерещится.
– Увидим потом, – добавил Андрей, – мерещится или нет… Идем.
И друзья пошли по улице, тихо разговаривая друг с другом. Человек в черном костюме неотступно следовал за ними.
Пройдя квартал, друзья наткнулись на лежащего человека возле винного магазина.
Он показался знакомым друзьям.
– Глянь, Вася, – показал на лежащего Андрей, – кажется, это тот пьяница, которого мы видели возле гостиницы.
Андрей оказался прав: именно этот пьяница лежал на боку, с пустой бутылкой водки; его физкультурные штаны были залиты грязью. Пьяница заметил друзей и обратился к ним, пытаясь захватить их за брюки:
– Постойте, люди! А не сообразить ли нам на троих?
Вася попытался отойти от пьяницы, толкая его.
– Ой, избивают рабочий класс! – визгливо выкрикнул пьяница, грозя друзьям кулаком. – Брезговать людями не нужно!
Антон не выдержал:
– Слышь ты, пьянь, а не рабочий класс! Рабочие сейчас работают, а не валяются на улицах!
Но пьяница невозмутимо посмотрел на Антона, икнул и снова визгливо выкрикнул:
– Мне жить противно! Ой, когда надежды нет, так противно! Пить и забыться! Где моя надежда жизни?! У меня нет никаких в жизни надежд, окромя водки! Хвост селедки да рюмка водки!
Андрей не удержался от комментария, глядя иронически на Антона:
– Ну, как тебе такая распрекрасная коммунистическая жизнь?
Антон промолчал и пошел побыстрее, чтобы не идти вровень с Андреем.
А пьяница продолжал кричать друзьям вслед:
– Идиоты со Знаком Качества! Женщина – друг человека! Товарищи и лично этот…
как его… и лично товарищ наш Брежнёв не брезгуют людями и водкой!
Друзья зашли за угол улицы, но здесь на них чуть не навалился другой пьяница лет сорока с открытой бутылкой водки в руках. Увидев их, пьяница расплылся в широкой улыбке, начав обнимать друзей и пытаться их расцеловать. Андрей мягко отвел его в сторону, но пьяница обиделся и загремел басом на всю улицу, привлекая внимание прохожих:
– Ой, люди! Бьют меня, а я с ними на троих хотел сообразить!
– Иди отсюда, пьянь, – брезгливо поморщился Антон. – Работать надо!
Но пьяница не унимался и кричал вслед быстро идущим друзьям:
– А я работаю! Каждый день! И шиш моржовый получаю! Даже на гроб денег нет!
Через минут пять Андрей остановился и внимательно посмотрел на хмурого Антона:
– Ничего нам сказать не хочешь?
Антон тоже остановился и спросил в свою очередь:
– А чего мне говорить? Что здесь много пьяных?
Вася кивнул:
– А ведь иногда ты соображаешь, что к чему.
– Чего, метр с кепкой? – разозлился Антон, поднимая кулак.
– Стоп! – Андрей встал между ними, пытаясь предотвратить конфликт.
– Андрей, ты ведь знаешь Антона не первый год!… Чего же с ним спорить? – удивился Вася. – Все равно ничего не поймет.
Андрей махнул рукой и пошел по улице, за ним шли его друзья. В молчании прошли они две улицы. Увидев большое четырехэтажное здание из серого кирпича, друзья остановились. На крыше здания развевался красный флаг. Сбоку они увидели лозунг с надписью: «Кто не работает, тот у нас не ест!»
Прочитав очередной городской лозунг, Андрей не выдержал и громко засмеялся, привлекая внимание друзей к лозунгу.
– Что такое? – не понял Вася.
– Очевидно, сотрудники этого замечательного учреждения хорошо кушают, – ехидно заметил Андрей.
– Думаешь? – спросил без всякого интереса Антон. – А чего это такое?
– Догадываюсь, – ответил Андрей, – но подойдем поближе и прочтем табличку на входе.
Так они и сделали, а когда подошли ко входу, прочли надпись: «Ижорский городской комитет Коммунистической партии».
– М-да, – глубокомысленно усмехнулся Андрей, – точно, они здесь хорошо кушают.
– Хватит тебе, Андрей, потешаться над нашим городом! – возмутился Антон, хмурясь и отходя на шаг.
– Чего опять вскипел? – удивился Вася.
– Непонятно? Хватит вам обоим смеяться над лозунгами, над…
– Ясно! – уже без усмешки ответил Андрей. – Что ты предлагаешь нам делать, как нам поступить в нашей абсурдной ситуации?
– Не знаю… – промямлил Антон, но неожиданно воскликнул, улыбаясь:
– Нет, знаю!
– Так, знаешь или нет?
– Да! Знаю! Горком нам поможет! – убежденно сказал Антон. – Зуб даю!
После короткой паузы Андрей рассердился:
– Ты мечтатель, черт! Надоел со своими фантазиями!
– Нет, он псих, – заключил Вася, на всякий случай отходя от Антона, потом ворчливо добавляя: – Партия нам поможет… Да, как же!
Антон не среагировал на реплики друзей и спокойно ответил Андрею:
– Нет, я не мечтатель! Партия нам поможет.
– Да неужели?
– Пойдем, запишемся на прием к первому секретарю горкома, ему всё объясним и…
– И он, любезный коммунистический твой, быстренько нас перенесет в наше время?
– Ну, зачем так ехидно говорить? – повысив голос, спросил Антон. – Зачем постоянная ирония? Надо нам искать выход.
– Совершенно верно, – согласился с другом Андрей, – но его нет.
– Да, – поддакнул Вася, – первый секретарь нам не поможет.
– Тогда кто нам поможет?
Однако вопрос Антона повис в воздухе. Друзья молча стояли у входа в здание горкома.
– Идем! – решительно произнес Антон, открывая дверь в здание.
– Чего мы там забыли?
– Идем! Смелей! – уговаривал друзей Антон.
– Зачем? Над нами только посмеются, – сомневался Вася, стоя у двери.
Андрей краем глаза заметил, что человек в черном костюме стоял неподалеку от них.
– Ладно, зайдем, только чтобы скрыться вот от того преследователя, – твердо сказал Андрей и с этими словами пошел за Антоном. Вася, вздыхая, поплелся за друзьями.
