Текст книги "Драго Том 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Сначала бойцы без опознавательных знаков жестко разогнали протесты, а после прошлись кровавой косой по району, полностью выбив всех членов верхней и средней иерархии местных банд. Системы наблюдения, кстати, на всем Севере острова в тот день не работали – произошел централизованный сбой, ждали окончания ремонтных работ. Из-за этого практически незаметным прошел тот факт, что трое политиков, поддерживающих протесты, неожиданно умерли – все трое случайно вышли из окон своих пентхаусов в небоскребах.

После устроенной корпоратами кровавой бани протестовать против работы завода больше никто не пробовал. Окрестности его опустели, оставив лишь застарелые горы мусора, в самое ближайшее время закрытые сверху широкими полосами магистралей. Еще одна, пусть и невольная шутка: теперь район Солнечный практически полностью находился под крышей транспортных развязок города и аэропорта, солнца будучи лишен.

Полигон же после всего этого стал ничьей землей. Здесь не имела влияния ни одна из банд. Просто потому, что Полигон никому из серьезных банд не был нужен – с земли нечего было брать. Если же претендовать на что-то серьезное, то последствия корпораты показали акция красного рассвета. А серьезное здесь присутствовало: в районе сконцентрировался просто нереально огромный доход.

Весь Занзибар, весь город-остров, в последние годы оказался опутан системой труб – пневматического раздельного сбора мусора. Трубы со всего севера и части центральных районов вели сюда, на этот завод – один из трех на остров. Во всем городе больше не было привычных урн, а во всех квартирах, офисах и домохозяйствах находились специальные раздельные преемники для сбора мусора. Причем налог на мусор был весьма высок, особенно при перевыполнении отдельно дневной или месячной нормы. Возможность выкинуть мусор в приемник на улице также стоила каждому жителю довольно ощутимую сумму.

Получалось, что в городе-острове производить бытовые отходы жизнедеятельности – весьма дорогое удовольствие. Которое, без оглядки, могли позволить себе очень и очень немногие. И из этого факта выходила одно из непривлекательных особенностей Полигона: за небольшое вознаграждение специальными людьми предоставлялась услуга нелегального вывоза мусора – его привозили сюда и сбрасывали сверху, с магистралей. И этот, летящий с неба мусор, сейчас остался единственным естественным источником дохода для местных обитателей.

Так что вместо зеленых изгородей и изумрудных лужаек в Солнечном повсеместно высились горы мусора, а сверху то и дело летели черные плотные мешки. На которые, как рыба на корм, тут же налетали бригады местных мусорщиков. Потроша найденное и забирая все, имеющее мало-мальски ценность, оставляя на месте сброса груды невостребованного мусора.

В общем, это была самая настоящая клоака.

Но клоака золотая; не зря ассенизаторов в моем мире называли, а здесь продолжают называть золотарями. И на новом заводе, кроме переработки мусора, находились мощности по производству биогаза. Который создавался из органического мусора, и в основном – из отходов канализации.

Высокие зеленые цилиндры «гнилых камер» возвышались стройными ровными рядами, занимая немалую часть завода. На них, кстати, как и на всем заводе, не было ни следа эмблемы Некромикона – зеленого трилистника, так похожего на привычный мне знак радиоактивной опасности.

На гнилых камерах, в виде схематичной эмблемы, была изображена фиалка: формально здесь, на Занзибаре, в части системы управления отходами работала дочка Некромикона – компания Viola. Фиалка, в переводе с латинского – что добавляло названию определенный флер, учитывая, что именно перерабатывалось на заводе.

В этом я, кстати, с менеджерами Некромикона был абсолютно согласен – не дело рисовать свою знаменитую на весь мир эмблему на канализационном хабе. Который, кстати, и дал название сточным районам.

Но по атмосфере на заводе Фиалок, если не быть в курсе, о роде его деятельности догадаться было невозможно – на производстве стояли современные системы фильтров. На улицах Солнечного воняло гораздо сильнее, чем у забора завода, куда стекалось все дерьмо и мусор с доброй трети острова. Просто потому, что канализация у большинства местных жителей отсутствовала.

Кроме того, именно окружающий район напоминал свалку, а сам завод являл собой чистые серые комплексы, с идеальной чистотой вокруг и на территории. И даже с зелеными газонами у административного блока.

Здесь, на территории завода, кроме всего прочего находилась стоянка городских автобусов. На бензине на Занзибаре не ездила практически ни одна машина – лишь считанные единицы могли позволить себе столь дорогое удовольствие. Все машины коммунальных и муниципальных служб, частный, городской транспорт – все здесь ездили на биогазе.

«И каждый раз заходя в туалет, каждый житель острова каждый раз делает, так скажем, определенный вклад в обеспечение деятельности муниципальных служб» – совершенно не в тему подсказал внутренний голос. Причем подсказал с гнусавыми интонациями – словно нос зажимая.

Внимания я на это не обратил. Я сейчас смотрел на детально отображенный на карте Войцеха ряд расположенных внутри территории завода транспортных ангаров с эмблемами города-острова на крышах. Именно возможность получить доступ к маршрутным автобусам и заправочной станции, куда заезжали на заправку машины северных и центральных муниципалитетов, а также наливники из аэропорта, меня в первую очередь и интересовала в этом заводе.

Для всего остального города, для всех его и благополучных граждан, и вольных обитателей дна общества и нижних уровней, свободная земля Полигона являлась клоакой – здесь было темно и грязно. Ни одной серьезной банды здесь не было, лишь имелась в наличии разрозненная уличная шушера. Зато для меня это сейчас вполне подходящее место, для того чтобы набраться силы и влияния, не ввязываясь сразу по прибытию в серьезные конфликты.

Естественно, этот план придумал я не самостоятельно – у меня просто не было достаточно времени на изучение Занзибара. Не было времени, и некому было даже такую задачу поручить. Но именно отсюда, рассказав предысторию района, дал мне указание начинать свой путь наверх Астерот.

Вот этим и необходимо заняться. Среди прочего поговорив с Войцехом наедине: его появление здесь для меня оказалось весьма неожиданным сюрпризом. Наверняка от Астерота, но нужно понять, как именно Войцех здесь оказался и чем занимался те полгода, которые мы с ним не виделись. Но прежде нужно разобрать все остальные дела, а после уже пообщаться с глазу на глаз с бывшим опекуном.

– Абрам Сергеевич, – повернулся я к старому еврею.

– Таки я.

– Сейчас вместе с Геком, вдвоем, едете в службу регистрации. Там подаете заявку на регистрацию некоммерческого благотворительного фонда «Рука помощи»…

При этих словах я невольно бросил короткий взгляд на свою правую руку.

– …заявку составите сами, думаю труда не составит набросать пару листов канцелярщины. Единственное что попрошу, укажите как миссию компании – нести разумное, доброе вечное в массы. Мы пришли в этот город, чтобы забрать зло с улиц, перенеся его в виртуальные миры, дав дорогу к нормальной жизни тем, кто в плохих районах города сделать этого не может. Что-то типа этого, желательно побольше сострадания, надежды и пафоса. Выполнимо?

В ответ на вопрос дядюшка Абрам только пренебрежительно фыркнул.

– Отлично. После этого получите уведомление о принятии на рассмотрения заявления о регистрации фонда, посетите филиал «World of Wizzards». Там, предъявив уведомление о приеме заявление на регистрацию фонда, составите заявку на пятнадцать капсул полного погружения. Лизинг нам не дадут, покупать будем деньгами. Под заявку на заказ оставите залог. Не думаю, что он окажется больше двух-трех тысяч кредитов.

– А деньги на то, чтобы капсулы купить в деньги у нас будут? – тут же задал вопрос старый еврей.

Правильно задал – стоимость даже одной стандартной капсулы превышает сумму в десять тысяч кредитов. Вопрос был задан справедливый, но я его пока проигнорировал. Не люблю, когда меня перебивают во время постановки задачи.

– Из этих пятнадцати капсул, – интонацией я показал недовольство, – нужны десять стандартных и пять самых современных, подходящих для участия в киберспортивных соревнованиях самого высокого уровня.

– На острове нет филиала Виззардов, – покачал головой дядюшка Абрам.

– Есть официальные дистрибьютеры, не суть. Мне нужны капсулы именно от них, третий сорт не подойдет.

– Здесь высокая наценка, мы за капсулы Виззарда переплатим по двойному, если не больше, тарифу.

– Неважно, у нас в планах хороший спонсор, – отмахнулся я. – Не на свои берем. Итак, после того как вы составите заявку на заказ капсул… прошу сделать это по всей форме, чтобы не было повода ее завернуть из-за ошибок, вы направитесь в… какой здесь есть хороший магазин стройматериалов?

– На острове только «BQ».

– Отправитесь в «BQ». Там, как обоснование, предъявите свидетельство о регистрации заявки на создание некоммерческого фонда, и заявку на рассмотрение покупки капсул полного погружения, и приобретете самый разный шанцевый инструмент и стройматериалы. Для того, чтобы сделать необходимый ремонт в этом здании. Тех денег что есть, должно на это хватить. Выполнимо?

– Конечно, – кивнул дядюшка Абрам.

Заявка на регистрацию некоммерческого фонда и уведомление о залоге под заявку на покупку капсул для строительного магазина «BQ» нужны были не просто так. Здесь, в протекторате, да и не только здесь в этом мире, ремонт и любые строительные работы без предварительного согласования не проведешь. В хороших районах, конечно – настолько в этой сфере все зарегулировано.

В плохих районах никто тебя ограничивать не будет, все равно территория «нижнего города» повсеместно является выведенной с городского баланса, но даже на покупку смесей, краски или на аренду электроинструмента необходимо разрешение или обоснования.

– При покупке стройматериалов и инструмента ориентируйтесь на то, что первоочередная цель не ремонт этого дома под помещения некоммерческого фонда. Наша цель состоит в том, чтобы прорыть тоннель отсюда, – показал я на дом, в котором мы сейчас находились, – вот сюда.

Палец мой скользнул по объемной карте проекции и показал на утопленные в землю ангары автобусного депо.

Вопросов никто не задал – зачем копать тоннель к мусорному заводу, и так ясно.

– Гек.

– Босс.

– Я еще не уверен, нужно ли тебе принимать участие в возможной нашей противоправной деятельности. Поэтому перед тем, как с Абрамом Сергеевичем поедете по заявочному маршруту, напечатай себе приличную и цивильную одежду. Может быть, тебе придется остаться наверху, пока мы вниз будем решать возникающие проблемы и отвечать на поставленные ситуацией вопросы.

– Понял, – только коротко кивнул Гек.

– Василий, – обернулся я к оруженосцу.

– Босс, – мгновенно вскинулся Вася.

– Твоя задача. Пройди по району, собери местных подростков от двенадцати до шестнадцати с околонулевым рейтингом и, объяви набор в новую команду… ну, пусть будет «Полигон», – сходу придумал я название. – Скажи приходить завтра в обед, в пятнадцать ноль-ноль, на первое собеседование сюда. Собеседование будем проводить мы втроем. Я, ты, и Гек. Ты, – повернулся я к датчанину, – будешь тренером команды. Как только мы тоннель пророем, лавочку именно здесь можно будет закрывать, и после может быть получится тебя отсюда вывезти. Посмотрим по ситуации. А благотворительный фонд с командой из бедной молодежи никогда лишним не будет.

– Понял, – вновь коротко кивнул Гек.

– Это все. Василий, ты можешь идти. Вы, Абрам Сергеевич, также можете отправляться по делам, – повернулся я к старому еврею. – И отвечая на ваш предыдущий вопрос: да, деньги у нас будут. И как именно их заработать, мы сейчас подумаем вместе с Войцехом.

Дядюшка Абрам и Гек поднялись, но задержались. И сделали это, глядя на Василия, который остался сидеть.

– Босс… – не очень уверенно протянул он.

– В чем проблема, Василий?

– Можно мне… пистолет?

– Зачем?

– Ну… босс, я же по району иду… гулять.

– С пистолетом по району гулять каждый дурак сможет, – машинально фыркнул я, думая о другом.

– Босс, я должен ходить по району один?

– Да.

– Босс, простите меня пожалуйста.

– За что?

– Я не знаю за что, босс.

– Василий… – не очень понял я появившиеся нотки в Васином голосе.

– …за дерзость, за излишнюю наглость…

– Вася! – хлопнул я ладонью по столу.

– Я обещаю, я больше не буду, босс, – шепотом договорил Василий.

– Что не будешь?

– Что скажете, то и не буду, босс!

– Я не понимаю причину твоего…

– Он боится идти в одиночку в серый район, – соединяя наши разные уровни беседы, вдруг пояснил Войцех, усмехаясь.

– А-а-а… – начал я понимать. – Вася!

– Да, босс…

– Научись смотреть на проблему с разных углов. Куда ты сейчас идешь?

– На улицу, босс.

– Отлично, Василий, это просто прекрасный ответ. Зачем ты туда идешь?

– Пройти по району, собрать местных подростков от двенадцати до шестнадцати с околонулевым рейтингом и, объявить набор в новую команду «Полигон». Сказать приходить всем сюда завтра в пятнадцать ноль-ноль, на первое собеседование.

– Красавец, Вася, все четко запомнил. Четко-чётенько даже, как говорил один мой коллега. И…

– И… – не понял к чему я веду Василий.

– Ты идешь делать гоп-стоп, толкать дурь, или убивать конкурентов? – попробовал я стимулировать его мыслительный процесс.

– Эм… нет.

– Ты идешь на противоправную деятельность?

– Эм… нет.

– Так кто мешает тебе снять с головы обманку и надеть очки от RODZ?

Судя по расширившимся глазам Василия, о таком варианте действий он даже не подумал. Действительно, в самом нижнем районе не найдется ни одного идиота, который решится на противоправные действия в адрес человека с активной системой слежения от социальных адаптантов. Или регистраторов, как называли таких работников здесь.

– Работай, Василий, – напутствовал я его на прощание. – С пистолетом ты, пока не видишь такие очевидные пути решение проблем, непредсказуемо опасен. Давай немного погодим.

Больше никто не сказал ни слова. Вася, дядюшка Абрам и Гек вместе поднялись, и вышли из дома.

Мы с Войцехом некоторое время сидели и молча смотрели друг на друга. После этого я глянул на Чумбу. Мутант понял сразу – кивнул, и вышел из комнаты.

– Ну, здравствуй, – повернулся я к Войцеху.

– Здравствуй, – кивнул он, внимательно на меня глядя.

В этот момент я даже порадовался, что у меня закончились способности эмпата.

Последняя наша с Войцехом встреча, когда он стрелял в меня, а я в него, состоялась в Высоком Граде, у кровати Шиманской. Но вспоминать об этом мне сейчас не хотелось. Тогда каждый делал то, что должен был делать. Наверное, не очень удобно будет вспоминать об этом и Войцеху.

Глубоко вздохнув, я начал говорить.

– Я был очень сильно расстроен фактом твоей смерти, – тщательно подбирая слова, произнес я. – Все же не каждый день теряешь отца.

Войцех ничего не сказал. Молчал и смотрел сквозь меня. А я в этот момент огорчился, что у меня закончились способности эмпата.

– Я очень благодарен тебе за то, что ты вложил в меня четырнадцать, почти пятнадцать лет своей жизни, научив… многому. Но. Чтобы не было недосказанности – я сейчас, нынешний я, это уже совершенно другой человек. О поступках моих и деятельности ты наверняка достаточно наслышан. Но отличный от того, которого помнишь ты, я еще и по специфике осваиваемых мною последние полгода искусств… самых разных. Если ты конечно понимаешь о чем я.

В иные времена, а если конкретнее – еще позавчера, я бы добавил Тьмы во взгляд, заставив глаза стать непроглядно черными. Сейчас же дара больше у меня не было, поэтому ограничился лишь интонацией.

Войцех, судя по ответному кивку, понимал. Но определенно понимал мои слова он не до конца, не зная всей подноготной и истории вопроса.

– Я знаю, почему именно все эти годы ты был рядом со мной. Я имею ввиду знаю настоящую причину, – решил я его просветить.

В ответ Войцех лишь скривил уголок губ в легкой усмешке. Не принял всерьез. Зря – потому что мои последующие слова заставили его лицо вытянуться.

– Я общался с матерью, и… мы стали довольно близки, так что я могу говорить за нее. Обещаю, что она освободит тебя от данного тобой ей обязательства присматривать за мной, если ты будешь рядом в ближайшие полгода.

Глаза Войцеха расширились, а сам он мгновенно побледнел. Разумом он пока не верил в услышанное, но понимал, что сказанное мною – правда. Я же продолжил его удивлять:

– Видимо, ты не совсем полностью осознал сказанное, когда я упомянул что стал другим человеком. Надеюсь, теперь отнесешься серьезнее. Чтобы ты знал: те, кто пытался убить мою мать, а после меня, определенно ее, да и меня тоже, недооценили. Она жива. Я… ну, сам видишь, тоже. Более того, мы с ней разговаривали в последний раз несколько дней назад.

Войцех в этот момент побледнел еще больше, а я вдруг понял причину его волнений. Понял, несмотря на отсутствие способностей эмпата, и поспешил его успокоить:

– Насчет тебя, и причины по которой ты находился со мной рядом, она рассказала лишь то, что просила за мной присмотреть. Почему ты выполнил эту просьбу после ее якобы смерти, она раскрывать не стала. Сказав, что это тайна лишь твоя и ее. И ты сам, если будет на то желание, мне об этом расскажешь.

Поиграв желваками, Войцех молча кивнул.

– А сейчас расскажи, пожалуйста, каким образом ты сюда попал, и как смог получить в короткие сроки сразу столько оружия и информации.

Мне действительно это было весьма интересно. Потому что я никак не предполагал здесь увидеть Войцеха. Астерот, конечно, предупреждал, что кроме самолично отправленных мной Василия, Чумбы, Гека и дядюшки Абрама здесь окажутся еще помощники, но вот то что это будет Войцех – определенно приятный сюрприз. И да. Астерот ведь говорил о случайных помощниках. Во множественно числе. Войцех – первый. Интересно, относится ли к группе волонтеров от демона подобранный мною в аэропорту Патрик?

– Два месяца назад, во время проведения рядовой операции во Флоренции, возникла нештатная ситуация. В результате я, так скажем, решил «погибнуть»…

Флоренция, два месяца назад – и я даже знаю, что там была за нештатная ситуация, вдруг догадался я.

– …за тобой присматривать больше не было нужды, долг царю и отечеству я уже давно отдал сполна, так что решил оставить службу, отдохнуть и немного пожить для себя.

До этого, как ты знаешь, мы много лет работали в паре с Мустафой. И он, также как и я, решил отойти от дел. И мы уже давно приняли решение когда раскидаем все обязательства, перебраться сюда, на Занзибар. По нашей договоренности я прибыл сюда, но Мустафы здесь не оказалось.

– Он умер, – коротко ответил я после вопросительного взгляда Войцеха.

Глаза бывшего опекуна расширились, а лицо окаменело. Повисло тяжелое молчание, и я счел нужным пояснить:

– Слышал жн о… вторжении демонов?

– Да. Даже видел, – добавил Войцех, а я понял, что моя догадка о возникшей «нештатной ситуации» оказалась верна.

– Вторжение происходило одномоментно по всему миру, сразу в нескольких точках. Женева, Фамагуста, Лима, Флоренция, Джакарта, Салем, Прага, Елисаветград, еще пара городов. Везде, кроме Салема и Елисаветграда, удары были отвлекающими. Да, несмотря на внешний результат, – кивнул я в ответ на недоуменный взгляд Войцеха.

Его удивление понятно – все остальные города, в отличие от Салема и Елисаветграда, демонов на улицах увидели. Разрушения же в Салем принесли произошедшие на фоне вторжения столкновения ведьм и инквизиторов, а в Елисаветграде – сепаратистов и конфедератов. И ни одного демона в этом не участвовало, все полегли на входе, в Инферно.

– Да, именно в Салеме и Елисаветграде пытались прорваться основные силы орды, и именно в этих городах они были остановлены перед самым входом. Очень большой ценой – в Елисаветграде рядом со мной был Мустафа, и он спас мне жизнь. Мне, и очень и очень многим в этом мире.

– Вот только об этом никто не узнает.

– Ваша служба и опасна и трудна, вы сами на это подписались. Но… почему бы и не да? Если мы захотим, об этом узнают многие и многие.

– Семья Мустафы, уверен, хотела бы чтобы люди знали, как и за что он умер.

– Все в наших руках. Рассказывай дальше.

– Вместе с Мустафой именно этот район мы рассматривали для того, чтобы первично здесь, на острове, осмотреться. Рассматривали именно этот район и именно этот дом, как наиболее выгодно расположенный, – невесело усмехнулся Войцех.

Я тоже хмыкнул, не удержался – оттого что хорошо видна дьявольская рука планирования. Астерот направлял меня на Занзибар, но направлял он словно в сторону буйков, которые занимали свое место сами.

– … и когда я сошел на берег, здесь, в этом самом доме, обнаружил твоих датчанина, мутанта и мужина.

Не сразу я понял, что мужином, murzyn – чернокожим по-польски, Войцех назвал Василия. Помогла память Олега, оперативно подкинувшая воспоминание.

– Нам потребовалось совсем немного времени, чтобы найти общий язык. Тем более что датчанин меня узнал и подумал, что я здесь нахожусь по твоей воле. Он рассказал, что они все вместе прибыли сюда для того, чтобы первично осмотреться и найти пути для того, чтобы иметь возможность подняться в иерархии нижнего города. Причем сказал он это слово в слово с тем, как озвучивал эту задачу Мустафа. Я же… с некоторых пор не очень верю в совпадения, а верю в предназначение. Так что, услышав от датчанина их цель появления здесь, понял – моя служба панне еще не кончилась.

Я только покивал, прекрасно понимая, что-то самое предназначение, в которое верит Войцех, имеет конкретное имя. И звучит оно так: Астерот, Князь Тьмы.

– Насчет оружия, – продолжил между тем Войцех. – Гек сказал, что получил от тебя задание осмотреться, не упуская возможностей. Ну… я и осмотрелся. Немного помог с деликатным вопросом начальнику тринадцатого полицейского участка, эта земля в зоне его ответственности, после этого он стал мне доверять.

– Патрульный с номером тридцать один семнадцать, – вдруг догадался я.

– Что патрульный с номером тридцать один семнадцать?

– В аэропорту у меня возникло небольшое недопонимание, и я уже смирился с перспективой отъехать в кутузку. Но появился Василий, и тридцать один семнадцать, когда увидел эмблему на спине его куртки, развивать тему недоразумения не стал, и они с напарником просто ушли. Он, получается, в курсе твоей деликатной помощи?

– Нет, – улыбнулся Войцех. – Это Януш Новицкий, мы с ним в Легионе Колониальной лиги в Бенгази пересекались, он просто меня знает.

– С начальником тринадцатого участка тоже до этого пересекался?

– О да, – снова усмехнулся Войцех. – Его зовут Вальдуш Дрозд, мы в одной школе учились.

– Дружили?

– Нет, наоборот. Я ему однажды нос из-за одноклассницы сломал. Поэтому он меня и вспомнил сразу, когда я к нему в гости пришел, – усмехнулся Войцех.

«Мафия. Польская мафия», – подсказал мне внутренний голос.

– Ясно. Так что с оружием, откуда дровишки?

– Оружие – это в некотором роде аванс. Изначально Вальдуш попросил меня решить вопрос с его любовницей. Девочка до некоторого времени работала в городской администрации, но немного переоценила собственную значимость. Выехала в большой город и под камерами попалась за рулем в состоянии наркотического опьянения. После сразу потеряла должность и решила немного Вальдуша пошантажировать, чтобы он помог ей восстановиться. Вопрос я решил, легко и быстро, и тут же от Вальдуша… как бы тебе сказать… – вздохнул Войцех, не найдя сразу нужных слов. – Скажем так, он меня ни о чем не просил. Даже не думал. Просто рассказал грустную историю, и мне, вернее уже нам, сейчас нужно решить, проникнемся ли мы, и будем ли пытаться хоть как-то помочь мирозданию восстановить справедливость.

– Что за история?

Войцех повернулся к проекции с картой района, и быстро уменьшил масштаб, так что перед глазами вновь появился весь остров. После следующего его жеста часть видимых районов окрасилась в синий цвет. Еще одно движение рукой, и на карте появилось несколько красных пятен – в основном на побережье. Также в красный окрасились некоторые башни на благополучном юге острова.

– Зоны ответственности, – пояснил Войцех. – На всем острове охрану правопорядка осуществляет Полиция Занзибара. К ней относится и муниципальная гвардия, ты с ними получается уже виделся в аэропорту.

– Да, – кивнул я, осматривая синие участки, на которые показал Войцех.

– Но. Зазу – отдельный автономный дистрикт, при этом находящийся в составе протектората. И после того, как дистрикт стал автономным, Федеральная Полиция Танганьики, которая по полномочиям выше местной Полиции Занзибара, здесь больше не работает. И теперь на федеральном уровне здесь действует частная полиция корпоратов, которую наделили многими функциями, – показал Войцех на красные участки зоны ответственности. – Эти районы теперь контролируют Томми, или парни из Тип-Топ, как их называют.

– Эм… – вообще не понял я неожиданного захода с названиями.

– Тип-Топ, – посмотрел на меня Войцех. – Транспортная полиция протектората Танганьика. TPTP.

– Тип-Топ, понятно. А почему Томми?

– Томми-Ган, – пояснил Войцех. – Корпораты уже давно создали свою транспортную полицию в Танганьике, и контролируют все грузопассажирские перевозки в регионе, да и на всем Юге и Востоке Африки. Но из-за того, что федералы – после того как Занзибар стал отдельным протекторатом, отсюда ушли, Томми заполучили здесь, на острове, часть их функций и привилегий. В том числе – право на ношение тяжелого оружия. Томми здесь, пока, гораздо меньше, но вооружены, а также экипированы они намного лучше Полиции Занзибара, не говоря уже о муниципалах из городской стражи, которым ничего кроме двадцать вторых Глоков не положено. Кроме того, уже почти все высшее руководство муниципалов на серой зарплате у корпоратов. Так что местная стража у ребят из Томми теперь, можно сказать, начала смачно отсасывать с заглотом, причем по всем параметрам.

– Грубовато.

– Зато полностью отражает картину, – усмехнулся Войцех. – Так вот, с чего все началось. Томми в последнее время очень активно теснят муниципалов и погребают под себя многие прибыльные сферы деятельности на острове. В том числе охрану частных кварталов.

Частные кварталы. Приватные зоны. Элитные районы, где отсутствуют системы слежения и видеонаблюдения, гарантируя обитателям конфиденциальность частной жизни. Действительно, охрана подобных районов – весомая статья доходов любого полицейского департамента в любом городе любого протектората.

Забрать охрану частных кварталов – это не просто серьезный, это сокрушительный удар по самом главному, что есть у любой полиции. По бюджету. Это на самом деле реально больно, так что с грубоватым эпитетом Войцеха я теперь был полностью согласен.

Мой бывший опекун между тем вновь изменил масштаб карты, и сейчас я видел западное, благополучное побережье. На котором, рядом с маринами, расположились районы особняков. Окрашенные сейчас синим цветом, но в красной рамке. И это несоответствие Войцех быстро пояснил:

– Округ и яхт-клуб «Янтарь» в ближайшее время по договору города и протектората должны перейти в ведении Томми. Но пока еще безопасность в районе обеспечивают муниципалы. Вот этот дом, – увеличил Войцех масштаб так, что на экране остался лишь один богатый особняк, – через подставных лиц принадлежит Ричарду Уильямсу, главе филиала «Занзибар» в корпорации Некромикон. Он здесь, так скажем, развлекался в обход жены.

Ричард Уильямс, глава филиала Занзибар – сразу понял и вспомнил я о ком идет речь. Он, во время нашего «совещания» в башне Некромикона в Хургаде, умер одним из последних – после того, как мы с Рыбкой достигли джентльменского соглашения, и она пробила Уильямсу голову молотком.

– Не знаю, кому в голову из Томми пришла замечательная идея, но перед передачей территории они решили пошакалить в особняке Уильямса, – выражением и интонацией выразил все, что думает о подобной затее Войцех.

– Пошакалить?

– Трое корпоратов пытались несанкционированно проникнуть внутрь.

– Да нормальная идея, – покачал я головой. – Учитывая то, что Уильямс уже два месяца как мертв. Если бы у них получилось не спалиться, все было бы замечательно.

– Уильямс мертв?

– Да, я лично присутствовал в момент, когда он откланялся. И то, что территория под контролем муниципальной гвардии, тоже укладывается в картину отличного плана – корпораты вскоре примут функции охраны, начнут проверки охранных систем, и засвидетельствуют проникновение в особняк. Обнесут все желтой лентой и вынесут под это дело оттуда все, что нужно, перебрав дом уже по дощечке. Обнесли бы и вынесли бы, вернее.

– Тогда да, действительно этот перфоманс с их стороны имел смысл, – кивнул Войцех. – Вот только дятлы из Томми вошли в особняк грязно, и сработала одна из систем защиты. Вся современная сигнализация была ими дистанционно отключена, но в доме сработал первый пояс защиты, установленный сразу при постройке. Старая обычная сигналка, рассчитанная против собак и шушеры всякой, чтобы стройматериалы не уперли.

– И…

– И через одну минуту и сорок секунд приехал патруль муниципалов. Три человека, – вывел ненадолго на экран Войцех три фотографии полицейских.

Двое белых мужчин, одна черная женщина – машинально отметил я.

– …при проверке здания, – продолжал Войцех рассказывать, – муниципалы наткнулись на корпоратов, в результате произошел огневой контакт. Все трое муниципалов погибли. Потери были и у корпоратов, сколько – неизвестно, тела они увезли. А теперь, самое главное: официальная версия произошедшего говорит нам о том, что Дерек, Гжегож и Эллен, – показал на портреты полицейских Войцех, – сами решили обчистить особняк. Мимо же якобы в это время случайно проезжал экипаж корпоратов, которые проводят тестирующие патрулирование нового района. По итогу, по решению суда полицейские были признаны виновными, а их семьи оказались лишены всех гражданских прав.

– И нам, предполагаю, нужно проникнуться столь вопиющей несправедливостью и исполнить божий гнев?

– Именно так.

– Так кого нужно наказать? – с некоторым скепсисом поинтересовался я. Но, как оказалось, скепсис был лишним, потому что конкретно в этом случае божий гнев было на ком демонстрировать: поверху проекции с изображением коттеджа появилось еще одно фото, с белым седым мужчиной.

– Глава муниципальной гвардии округа «Вилладж» Джордж Линден, – представил того Войцех. – Томми купили его с потрохами. Вопрос возмущения муниципалов в том, что если бы Линден сделал стражников крайними, его бы не поняли… но приняли. Это жизнь, так иногда бывает. Но Линден даже не стал бороться за семьи своих людей, хотя легко мог удержать их на краю. Семнадцать человек оказались на самом нижнем уровне без привилегий, пособий и спущенным до нуля социальным рейтингом. Он их просто утопил.