Текст книги "Драго Том 1 (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Николетта смотрела на меня расширенными глазами, понемногу понимая всю абсурдность ситуации.

– Когда ты считывала мои эмоции, это было сделано в первую очередь для того, чтобы сеньора Романо могла понять, планирую ли я выполнить наш с ней контракт, или в приоритете у меня желание согласится, а после сделать ноги с Занзибара, уходя от такой приятной задачи, которая сулит мне смертельную опасность. Я же, не заметив кулон, думал что ты просто сидишь на психолептиках, которые тормозят твой инициированный Источник. И о смертельной опасности для себя я даже не подозревал.

Дав время Николетте обдумать услышанное, я продолжил.

– Потеряв дар владения, я не потерял знаний. И не потерял связанных с даром некоторых умений. К примеру, я по-прежнему могу обмануть практически любой полиграф, управляя эмоциями. Тебя могу обмануть и подавно – сокрытие эмоций, выполненное легко и без подготовки, ты только что видела. Но я специально не стал пытаться блокировать и ставить обманку преград для твоей эмпатии, хотя мог. Даже немного переборщил, еще раз прошу прощения…

Николетта опустила взгляд, который невольно скользнул в сторону дивана, на котором я совсем недавно представил довольно пикантный способ близкого общения.

– …Я легко мог бы протянуть обучение на несколько дней, за которые вывести по максимуму в чистые аванс полученного гонорара и отправиться отсюда… да хоть куда, сменив маску личности.

Снова пауза для того, чтобы собеседница обдумала сказанное.

– Но я не стал, и не собираюсь этого делать. Потому что мое слово стоит дорого, а я уже согласился тебя учить. И единственное что мне от тебя нужно во время занятий, кроме самоотдачи – это полное доверие. Потому что я жизненно заинтересован в том, чтобы ты выжила, и обуздала стихию.

Николетта что-то спросила – я увидел движение губ, но не расслышал.

– Почему?

– Почему я намерен это сделать, рискнув жизнью?

– Да.

– Хм, – даже задумался я. – Не знаю. Потому что я на Занзибаре и мне нечего делать. Поэтому почему бы и нет?

Николетта медленно кивнула, но из ее взгляда вопрос не ушел.

– Более подробно не могу сказать, извини. Пока не могу, – покачал я головой. – Просто заинтересован – я профессионально подхожу к любому делу. И мне важно, чтобы ты выжила и обрела контроль над источником. Такое объяснение пока подойдет?

– Да.

На самом деле, не будь я сюда отправлен Астеротом, то на вопрос обучения Николетты я бы смотрел под другим углом. Сейчас же я в той ситуации, когда грудью ловлю каждый подходящий для возвышения случай, так что это не та задача, от которой можно отказываться в моем положении.

– Давай пройдемся еще раз по вступительной части, на другом примере… – наконец уделил я внимание лежащей на столе выломанной доске.

Говоря это, я вдруг вспомнил педантичность фон Колера. Но именно повторное обсуждение мне сейчас было нужно. Начинать выяснять степени доверия надо ведь с малого. Слова – это одно, а проверка действие – уже иной коленкор.

– Твоя задача: идти вперед по доске от начала до конца, держа центр тяжести своего тела в вертикальной плоскости, проходящей через центр доски. Доступно?

– Да, – ровным голосом произнесла Николетта.

– Если да, пройдись по доске, прямо сейчас.

Николетта внимательно посмотрела на меня, но спорить не стала – скинув туфли, она встала сначала на стул, перешла на стол, и встала на доску, лежащую на самом краю.

На самом деле, я уже видел, что она – а Николетта девушка определенно неглупая, основной мой смысловой посыл, в части отношения ученицы и учителя, поняла. Как поняла и приняла информацию о том, что не только ее, но и моя жизнь зависит от нашего общего успеха.

Но я решил завершить дело внушения.

Николетта между тем уже прошла по доске – ни разу не оступившись и даже не покачнувшись в преддверии потери равновесия.

– Перфекто, – кивнул я без тени насмешки. – Немного усложним задачу. Сейчас поднимемся на крышу, и положим эту доску на край парапета. Сможешь повторить?

Николетта моргнула, задержав глаза закрытыми на пару секунд, так что ее ресницы подрагивали.

– Думаю, смогу, – произнесла она, открывая глаза.

Я при этом заметил, как от волнения у нее перехватило дыхание.

– Похвальная готовность, я рад. Может быть и пройдешь, но не сегодня, – кивнул я. – Ты умеешь играть в шашки?

– Да.

– Можешь выиграть партию в шашки, тратя времени на раздумья над следующим ходом не более секунды?

– Думаю да.

– Попробуй.

Николетта активировала рабочую поверхность стола, нашла в списке программ стандартные игры, выбрала шашки, поставила легкий уровень сложности и быстро провела партию, тратя на ход не более двух секунд.

– Как ты относишься к боли? – без всякой связи с предыдущими вопросами поинтересовался я.

– Эм… в смысле?

Достав из кармана заготовленную пачку сигарет (заранее предполагал, что может случится непонимание), я достал одну и прикурил. Сделал пару сильных затяжек, при этом не вдыхая дым в легкие. После этого демонстративно медленно потушил сигарету о тыльную сторону ладони левой руки.

– Можешь повторить?

Николетта снова прикрыла глаза, а веки ее задрожали – что, как я уже понял, у нее было признаком сильного волнения. Но когда девушка открыла глаза и посмотрела на меня, взгляд ее был довольно спокоен. Я подтолкнул по гладкой столешнице к ней пачку и зажигалку. Поймав и то и другое, она встала и уселась ближе ко мне, на край стола. Без задержек прикурила, неумело затянулась и тут же закашлялась. Справившись с дыханием, Николетта без лишней суеты затушила сигарету о свою руку, поморщившись лишь чуть-чуть.

Молодец, надо же. Я, если честно, думал, что будет сложнее.

– Биогель есть?

Биогель нашелся, и после того, как оба ожога от сигарет под его действием исчезли, я снова заговорил.

– К чему была вся эта близкая к практической демонстрация. Тебе, для того чтобы взять под контроль свой Источник, нужно выполнить довольно простой алгоритм действий, которому я должен тебя научить.

Все по отдельности – пойти по доске, сохраняя равновесие на любой высоте, выиграть партию в шашки, терпеть боль – не выглядит слишком сложным. Но в комплексе – это задача, которая без предварительной подготовки для тебя просто невыполнима. Просто потому, что стихия твой инициации – Огонь, а с Огнем шутки плохи. Самое неприятное, попытка у тебя будет всего одна. И цена любой ошибки – моментальная смерть. Это понятно?

– Да.

– Отлично. Еще раз, закрывая первую часть сегодняшнего урока: если я спрашиваю тебя о чем-то, либо прошу что-либо сделать, то это значит, что мой вопрос и просьба важны и обязательны к исполнению. Это ясно?

– Да.

– От нашего взаимного доверия зависит твоя жизнь, от нашего взаимного доверия зависит моя жизнь. Вот это – краеугольный камень нашего с тобой сотрудничества. Ты доверяешь мне свою жизнь, я тебе свою. Ты готова к этому?

– Да.

– Отлично, – кивнул я. – Теперь перейдем к делу… – я задумался над первым вопросом.

«Раздевайся» – между тем подсказал внутренний голос, заполняя возникшую паузу. Взгляд при этом вновь невольно скользнул по тугому бедру девушки, которая все еще сидела рядом на краю стола.

Прикрыв глаза, я вздохнул – понимая, что Николетта, которая сейчас стала совсем пунцовой от смущения, мои эмоции прекрасно считывает. Я открыл было рот, чтобы напомнить ей о том, что мог бы озаботиться блокировкой лишних эмоций, но не стал этого делать. Но не успел.

– Доктор, а вы точно семейный психолог? – поинтересовалась вдруг Николетта.

– Итак, – после короткой расслабленной паузы согнал с лица я непрошенную улыбку. – У нас с тобой мало времени, поэтому терять его не будет. Седативы ты принимаешь?

– Нет.

– Принимала?

– Нет.

– Почему?

– Сеньора Романо запретила.

– Каким спортом занимаешься?

– Парусный спорт, фехтование, теннис.

– Расставь по симпатии.

– Парусный спорт, фехтование, теннис.

– Расставь по умению.

– Фехтование, теннис, парусный спорт.

– Распиши мне свой режим дня.

– Подъем в шесть пятьдесят пять. Первый завтрак по программе идеальный день «1500», в шесть тридцать первая тренировка…

Следующие четверть часа я скрупулезно опрашивал Николетту, вспоминая свои собственные опросники в программе введения в элементарную магии. Некоторые вопросы, особенно из разряда интимных, сильно девушку смущали, но отвечала она, надо отдать должное, без запинки.

Когда примерная картина у меня была готова, я задумался над завтрашним уроком. Потому что предварительный план обучения, над которым я думал вечером, совершенно не подходил.

Эта песня хороша, начинай сначала, как говорится.

Зачем в армии плац подметают ломами, а не метлами? Не для того, чтобы было чисто, а для того, чтобы бойцы сильно-сильно утомились. Вот и мне сейчас – не сейчас, а к следующему занятию, нужно, чтобы Николетта сильно-сильно утомилась. Не только физически.

«Пока бежим до заката, а там посмотрим», – вспомнился мне Андре, светлая ему память в этом мире и много патронов в том, где он сейчас.

Выслушав Николетту и примерно составив образ ее жизнедеятельности, я нашел вариант решения вопроса утомляемости довольно быстро. В этом мире как обстоят дела не знаю, а вот в моем мире есть всего один человек, который обыграл в теннис стену – и это Чак Норрис. Так что вариант упороться до полного бессилия в одиночестве, не сильно при этом скучая, очевиден.

– Сквош.

Произнес это я после долгой паузы, взятой на раздумья, и Николетта смысла не поняла.

– Что? – переспросила она.

– Мне нужно, чтобы ты нашла площадку для сквоша, на которой тебя никто не потревожит.

– У меня дома есть площадка для сквоша.

– Отлично. Значит так, сейчас отправляешься домой, и до рассвета играешь в сквош. Когда чувствуешь, что уже нет сил, начинаешь учить наизусть текст. Пусть это будут… давай это будут рассказы Южных морей Джека Лондона. Начни с Неукротимого белого человека. После того, как силы появляются, снова играешь в сквош, концентрируясь на мяче, но в то же время повторяя заученный текст. Без стимуляторов, без допинга. Ты просто проверяешь способности своего организма. Когда чувствуешь, что сил больше нет, четверть часа можешь отдохнуть в позе трупа, подъем по будильнику, не забывай выставлять.

Николетта хатха-йогу практиковала, поэтому мое не очень изящное название упражнения шавасана поняла.

– Завтра, в это же время, у нас с тобой будет второй урок, и мне нужно, чтобы ты была сильно-сильно утомленной. Понимаю, что ты сильна и здорова, но в идеале сделать так, чтобы у тебя путались мысли и каждый шаг должен быть как испытание. Скажи сразу, готова ли ты самостоятельно…

Хотел было сказать «насиловать себя», но вовремя, учитывая приведшие Николетту к моему обучению обстоятельства, одумался.

– …выводить свой организм на границу физических и умственных возможностей. Если готова, это будет оптимальный вариант. Если нет, нужно приставить к тебе специального человека для контроля.

– Я готова.

– Это вопрос жизни и смерти. Не только твоей, но и моей. Посредственное отношение к задаче тут не пройдет.

– Не надо повторять по два-три раза, прошу тебя. Я неопытна в сфере магии, но не тупа природно. Я все понимаю. Я готова, – прямо посмотрела мне в глаза Николетта.

– У тебя есть личный терминал?

– У меня чистый организм, я использую только линзы с проекцией.

Ух ты, прямо как у невладеющих аристократов. Возможность так жить дорогого стоит. Впрочем, неудивительно – Доминика, видимо, на воспитание дочери средств не жалела. Средств не жалела, но готова списать их, фиксируя убытки – холодно подумал я, оценивая ситуацию и ее отношение к судьбе дочери.

– Мне нужны данные по твоим нагрузкам, как умственным, так и физическим. Подсказать как это сделать, или сама найдешь способ?

– Я знаю как, сделаю.

– Хорошо. Давай завтра здесь же, в это же время. Завтра у нас с тобой будет урок введения в элементарную магию, на котором я расскажу тебе об азах элементов и строения тела homo deus и о планах обучения на ближайшую неделю.

То, что Источник Николетты глушится не седативными препаратами, а блоком инклюза, меняло ситуацию. Поэтому завтра мы с ней еще будем упорно курить теорию, и локация не сильно важна. Здесь же, в кабинете, заниматься комфортней чем на мусорке Полигона.

– Так как время на подготовку касания стихии у нас ограниченно, мне нужно, чтобы к завтрашнему дню ты сильно-сильно утомилась и воспринимала информацию через не могу. Это будет часть сжатого процесса обучения. На сегодня все. Вопросы?

– А можно?

«Можно Машку за ляжку, а у нас разрешите» – подсказал внутренний голос.

– Можно, – это уже вслух.

– Тебе нужна от меня полная откровенность и доверие, – полуутвердительно произнесла Николетта.

– Именно так.

– Могу я рассчитывать на аналогичное с твоей стороны?

– Так… Я разве закрываюсь? – недоуменно развел я руками.

– Я не об этом. Если я задам интересующий меня вопрос, могу я рассчитывать на ответ?

– Хм… видишь ли… Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. По праву рождения, и по роду деятельности, я накопил немало скелетов в шкафу. Мне, в принципе, совсем не жалко откровенных ответов. Другое дело, что ответы на некоторые твои возможные вопросы могут повредить не только мне, но и другим людям. Да и тебе, собственно. Это раз, и два – ты эмпат, а я нет, и от тебя не закрываюсь. Ты гарантировано знаешь и чувствуешь, что я восхищен твоим умом, статью и ослепительной красотой, а я о твоем отношении к себе не знаю. Может быть ты меня презираешь и думаешь, как бы поскорее мне в голову гвоздь забить? Поэтому у нас и так обмен неравнозначный. Так что, насчет вопросов… я не особо приветствую подобное начинание, но, если тебе так сложно не задать вопрос, задавай, не держи в себе. Но ответ я не гарантирую.

– У меня немного вопросов.

– Поджигай.

– Какой у тебя ранг?

– Высокий. Точно не знаю.

– Выше шестого золотого?

– Да.

– Как тебя зовут?

Глубокий вдох, и не менее глубокий выдох. Сошло вместо ответа.

– У тебя есть девушка?

– Невеста.

– Ты инициирован в Огненной стихии?

– Да.

– У нас все получится?

– Да.

– Хорошо, – сглотнула Николетта, которая определенно устроила экспресс-допрос, задавая первые попавшиеся вопросы лишь только ради этого, последнего. И в момент вопроса направив всю свою эмпатию в восприятие.

Едва Николетта получила такой желаемый ответ, как с нее вдруг моментально слетел внешний лоск. И я увидел перед собой совсем юную, растерянную и до смерти испуганную девушку.

– Прости, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Я просто очень-очень сильно боюсь, мне важен был твой ответ, я пытаюсь справиться со страхом, но…

Она зачастила словами, а глаза повлажнели – только теперь я понял, каких сил ей стоило сохранять спокойный вид что сегодня, что вчера во время нашей первой общей беседы.

В два быстрых шага я оказался рядом, и взял Николетту за руки, заглядывая в глаза.

– У нас все получится. Верь мне, – спокойным голосом произнес я.

Я попытался сделать это как можно убедительнее, и при этом сконцентрировался на воспоминаниях после инициации – то чувство облегчения, и невероятное ощущение, что стал частью чего-то большего.

Тут то все и случилось – перед взором сверкнула красно-оранжевая вспышка, и нас с Николеттой серьезно встряхнуло. Это было похоже на удар током, с такой же резкой обжигающей болью, ударившей мне в грудь через левую руку. Но оранжевую вспышку тут же перекрыла вспышка лазурная – ярко засиял амулет, блокируя путь стихии, которая едва не заполнила… наши энергетические каналы?

Меня ударило довольно серьезно, я даже согнулся от уже ушедшей боли. Но постепенно на левой руке, плече и по груди постепенно начинало усиливаться жжение, как от ожога. Николетта же, судя по виду, вообще никаких серьезных неудобств, кроме короткого мига удивления и страха, не испытала. Девушку, наоборот, от мимолетного касания силы огненной стихии накрыла легкая эйфория.

Выровняв дыхание, я встряхнулся.

– Ты в порядке?

– Да.

– Ничего не болит?

– Нет, все в порядке. Даже…

– Даже что?

– Это было… чудесно, – выдохнула девушка, порхая ресницами.

Конечно чудесно. Потому что откатом неслучившегося – заблокированного стопором инклюза, касания стихии долбануло меня. Я исполнил роль громоотвода, а всю мощь энергии прочувствовала Николетта.

Видимо, мне тоже придется перед разрушением блока тренироваться не менее усердно, чем ей. Просто прекрасно я вляпался.

– Так, ладно. Хорошо, что все хорошо. Наши цели ясны, задачи определены, за работу, камераден, – произнес я, и кивнул на прощание Николетте, подхватил чехол с очками и даже не открывая его, двинулся к выходу из кабинета.

Мне нужно срочно остаться наедине с собой.

– Драго! – окликнула она меня у самого выхода.

– Да?

– С тобой все в порядке?

– Со мной все просто отлично.

– Мы же договорились, что между нами полное доверие.

– И?

– Я чувствую твою боль. И я чувствую твой… не страх, но беспокойство.

Глубоко вздохнув, я прикрыл глаза, сосчитал до пяти и снова открыл. И встретился с ясным взглядом Николетты.

– Тебя уже отпустило?

– Отпустило что?

– Состояние эйфории, вызванное мощным эхом ощущения доступной силы.

Николетта собралась было ответить, но удержалась. Я в ней не ошибся, умная девушка.

– Еще нет, – проанализировала она свои ощущения. – Подожди немного, прошу тебя.

Чтобы вернутся в обычное состояние, ей потребовалось применить ингалятор стимулятора из дежурной аптечки, который моментально спустил ее с небес на землю, вернув трезвость мыслей.

– Я в порядке, – прислушиваясь к себе, произнесла она. – Ты скажешь мне, что с тобой произошло?

– Эта информация может стоить тебе жизни. Не сегодня, условно, но завтра, или послезавтра.

– Я уже на краю. И у меня есть предчувствие, что мне нужно это знать.

– Это любопытство.

– Вряд ли. Просто физически протягивает, приходится даже сдерживать желание догнать тебя и схватить за руку, не отпуская.

– Ты очень рискуешь.

– Но все равно прошу тебя сказать, что произошло.

– Что произошло, я пока сам не знаю, – покачал я головой.

– Но догадываешься.

– Но догадываюсь, – кивнул я.

– Прошу тебя.

Подумав немного, я расстегнул пиджак и бросил его на диван в зоне отдыха. После этого резким жестом снял белоснежную термофутболку с длинными рукавами.

Увидев в чем дело, подошедшая ближе Николетта ахнула. Я от комментариев сдержался. Удивления не было – из-за появившегося сразу после касания стихии жжения я уже представлял, что именно произошло.

Полгода назад, в Высоком Граде, я сам выполнил примерно то же, что случилось недавно с Николеттой. Только я не инициировал Источник, самостоятельно став аватаром, а самостоятельно использовал дар владения темными искусствами. Для которого инициации Источника не нужна.

Еще иной наша ситуация была в том, что Войцех, которых с самых малых лет еженощно занимался моими тренировками, проделал огромную работу. Так что даже без навигатора и без опыта я смог самостоятельно повелевать Тьмой, впервые ее коснувшись – для того, чтобы произвести впечатление на штабс-капитана Измайлова, когда нужно было убедить его спасти Зоряну.

Но в тот день я не только повелевал Тьмой, контролируя ее, но оказался заражен ей – чистой Тьмой, проникшей в мое тело. И вернувшись в Высокий Град, избавился я от заражения с помощью тогда еще княгини Анны Николаевны, которой помогала Анастасия.

Княжна в тот заморозила мои энергетические каналы, а Анна Николаевна выжгла всю Тьму. Не очень приятная процедура, в ходе которой я потерял сознание. И когда очнулся, увидел на руке и груди нечто похожее на живую татуировку – вместо черной паутины, растекающегося поражения Тьмы, на коже осталась сетка заживающих ран, в которых жили искорки живого Огня.

Для кого-то подобное событие – заражение Тьмой, и его лечение в домашних условиях, может стать главным воспоминанием в жизни. Я же, из-за навалившихся проблем и галопирующих событий просто-напросто напрочь забыл об этой зажившей татуировке. И я о ней даже не вспомнил, когда избавлялся от силы во время недавнего ритуала с Самантой.

Раны на теле зажили. Но следы стихии, выжигавшей поражение Тьмой в том числе и в моей ауры биополя, она же аура азура, Эфира, остались. Свою роль еще сыграло и то, что я одержимый – и выжженные Огнем следы поражения Тьмой остались и на моей астральной проекции. Которая у стихийных одаренных отсутствует.

И вот сейчас, когда я ментально потянулся к Николетте, которая сама восприятием максимально (в состоянии невероятного психоэмоционального напряжения, что, наверное, и послужило триггером) тянулась ко мне, рисунок Огня, заживший на моем физическом теле, самопроизвольно активировался, синхронизировавшись с аурой Эфира. Огонь вернулся просто потому, что для использования стихии мне не нужен был Источник – я ведь, до того, как элиминировал его, оперировал Огнем также, как и Тьмой, забирая его не их этого мира.

– Как же так… – отвлек меня от раздумий голос Николетты.

Девушка была в самом настоящем ужасе – зная о даре владения только общую информацию. А общая информация говорила, что дар смертельно опасен для неподготовленных. Так что Николетта сейчас, похоже на грани паники, всерьез боялась за мою жизнь. Руки ее подрагивали, а глаза наполнили слезы. Мне даже приятно стало, что девушка так за меня переживает.

Хотя она может переживать и за себя – сгорю я сейчас, так ей, во-первых, нового учителя нужно будет искать, во-вторых в кабинете как-то убираться.

– Успокойся, все… – негромко сказал я.

Хотел сказать, что все нормально, но как-то не получилось. Не очень все нормально, но превращаться в головешку здесь и сейчас я точно не собирался.

Николетта моих слов даже не услышала, а завороженно смотрела на живой Огонь на моей коже. Губы ее задрожали, и первая крупная слеза покатилась по щеке – все, на грани истерики от испуга.

– Ника! Успокойся! – повысил я голос, заставив девушку вздрогнуть. И продолжил, уже не так громко: – Мы, русские, и не с таким справлялись. Печенегов победили, половцев тоже победили, и с этой проблемой справимся…

Говорил я себе под нос, не особо задумываясь над словами, озвучивая первое что в голову пришло. И под монотонную речь поймал взглядом самую яркую искорку. Сконцентрировался на ней, с радостью чувствуя обратную связь, начал собирать вокруг нее на глазах увеличивающейся потоки энергии, направляя их к кисти.

Николетта завороженно, и, по-моему, даже не дыша наблюдала за происходящем.

Я же легко собрал весь Огонь, живущей в проявившейся через ауру Эфира магической татуировке, и поднял руку – над ладонью сначала заколыхался жаром воздух, а после вспух шар живого Огня.

В прошлый раз, когда я исполнил подобное, выведение Огня из зоны поражения тела чувством было сходным с тем, которое испытывает человек, которому выдирают зуб. Сейчас же никакого дискомфорта не ощущалось – Огонь уже моя родная стихия. Элиминированная, но…

«Все просто замечательно, за исключением одной вещи: то, что ты только что продемонстрировал, считается невозможным» – как вживую прозвучали слова Анны Николаевны, сказанные ей после того, как я сделал подобное впервые.

Очень многое в этом мире, до того как сюда не пришел погостить Артур Волков, раньше считалось невозможным – подумал я, легко улыбнувшись.

Быстро одевшись, я звучно щелкнул пальцами, возвращая внимание Николетты, которая заворожено смотрела на повисший в воздухе шар живой энергии, постепенно истончавшийся.

– У нас с тобой много работы… – начал было я.

– Как это вообще возможно… – одновременно выдохнула она.

– Так. Разговорчики, боец! – повысил я голос. – Ты уже должна быть по пути к дому, и мысли у тебя должны быть только о том, чтобы обыграть стену в сквош. А меня ждет целый район, где просто куча дел, в том числе откровенно криминальных. Наши желания иногда пасуют перед суровой действительностью, совсем не работая – вся эта ваша магия, шмагия – это конечно хорошо, но дела никто ни за меня, ни за тебя не сделает. Все, все вопросы завтра, работаем, работаем, мы уже теряем время! – даже похлопал я в ладоши для убедительности перед тем, как выйти из кабинета.