Текст книги "Гиены (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 43. Васильева Василиса. 30 апреля, вечер

Почувствовав прикосновение, Василиса очнулась. Девушка напряглась, дернувшись от неожиданности – но тут же услышала успокаивающий голос и почувствовала, как ее погладили по голове. И опять сильные руки подхватили под плечи, помогая сесть на кровати. Тут же девушка поняла, что ее усаживают к стене, подоткнув под спину подушку.

– Что случилось? – негромко спросила Василиса, не открывая глаз.

– Поешь, – почувствовала она прикосновение к ладони. – А потом прием лекарств.

Быстро съев полтарелки макарон, Василиса проглотила кругляшок таблетки и запила водой из поданной кружки. Подтянув упавшее одеяло и слегка улыбнувшись смущенно скользнувшему вниз взгляду Саши, которого все Алексом называли, девушка прислушалась к себе. По всему телу чувствовалась сильная слабость, но гнетущей тяжести болезни не было.

– Ты чего меня разбудил? – посмотрела Василиса на спутника. Тот сидел рядом на кровати, лицо его было плохо видно – в комнате уже стоял полумрак от сгустившихся на улице сумерек.

– Стонала сильно во сне, – пожал он плечами, чуть пододвигаясь ближе. – Как себя чувствуешь?

– Плохо, – сморщилась девушка, – но получше, чем недавно.

– Это хорошо, – кивнул Алекс.

– Хорошо, что плохо? – чуть улыбнулась Василиса, пожав плечами. Несмотря на сильную слабость и неприятное ощущение тянущих мышц, она действительно чувствовала себя вполне нормально.

– Хорошо, что лучше, – покачав головой, ответил парень между тем. – Страшно, когда скорую не вызвать, – добавил он после небольшой паузы, отвернувшись.

Василиса хотела ему сказать, что он и сам за скорую неплохо сработал, но тут вдруг у нее перед глазами мелькнули картинки вчерашнего дня – раненые Ольга, Надя, кровь, самодельные повязки… и бессилие что-либо изменить. Девушка почувствовала, как к горлу подкатывает комок, а когда перед глазами возникло мертвое лицо Ольги, то Василиса не сдержалась, всхлипнула. Алекс подсел к ней и положил руку на плечо, пытаясь успокоить, а девушка прильнула к нему и заплакала уже навзрыд.

Когда Василиса немного успокоилась, она не торопилась отстраняться – они с Алексом так и сидели, обнявшись. Просидев еще несколько минут, девушка подняла голову и только сейчас увидела, что у окна стоит мудреная конструкция из стола и стула, подпирающая раму, а дверь наполовину шкафом задвинута.

– Это зачем? – шепнула она.

– На всякий случай, – уклончиво ответил парень, отстраняясь. Василиса сразу же опустила лицо вниз – красное наверняка, распухшее от слез.

– Слушай, Саш… можно я тебя буду Сашей называть? Мне Алекс не нравиться просто.

– Можно, конечно.

– Долго я спала? Сейчас вечер?

– Да, вечер. Ночь скоро.

Василиса под одеялом вытянула ноги и вдруг вздрогнула испуганно от громкого звука. Но тут же успокоилась, увидев, что Алекс наклонился и, подняв упавшую книгу, положил ее на стул рядом кроватью, на котором автомат лежал. Девушка невольно наклонилась и одной рукой придерживая одеяло у шеи, второй потянула томик к себе.

– Вау, – взметнулись ее брови вверх, – Набоков?

– Классика, – даже показал рукой Алекс на стену, – тут в соседней комнате библиотека целая.

– Ну и как тебе история Лолиты? – поинтересовалась Василиса.

– Да без особого восторга, – пожал парень плечами.

– Мне тоже не понравилось, – покачала головой Василиса, глянув на книгу.

– Слушай, поможешь? – Алекс вдруг поморщился, изогнувшись немного.

– Материально? – невесело усмехнулась Василиса. – Или советом?

– Угу. Материально, – кивнул парень и, поднявшись, взял что-то со стула и протянул девушке. – На рану мне насыпь, пожалуйста, – повернулся он к ней спиной и принялся снимать темно-зеленую футболку с длинным рукавом.

Василиса взяла флакон с перекисью и бумажку с белым крошевом таблетки. Аккуратно положив рядом, прижав подбородком одеяло, она посмотрела Алексу на спину.

– Ой [блин], – вырвалось у нее. Девушка даже голову подняла – не замечая, что одеяло опало.

– Не матерись, тебе не идет, – негромко проговорил Алекс, но не обернулся.

– Прости, случайно, – закусила губу Василиса, протягивая руку к ране, – просто тут… капец, реально. Слушай, а тебе не больно? – проведя рукой вокруг широкого воспалившегося пореза, встревоженно спросила девушка.

– Я даже не заметил, как это получилось, – покачал головой Алекс, – ночью вчера понял, что саднит немного. А сейчас уже сильнее болит.

– Неудивительно, – пробормотала под нос девушка, рассматривая рану – широкий и длинный порез, частично покрытый коркой, из-под которой уже просачивался гной. И кожа вокруг была вся красная, воспаленная. Полив перекисью на рану, Василиса подождала, пока пена чуть опустится и посыпала широкий порез толченым белым порошком.

– Это что? – поинтересовалась она.

– Стрептоцид, таблетку растолок.

– Нечем перевязать?

– А надо? – поинтересовался Алекс, – кровь не течет вроде…

– Ух ты блин, – покачала головой Василиса, разглядывая воспалившийся порез. От вида плохой раны ей стало нехорошо – покачав головой, девушка еще раз погладила кожу вокруг широкой рваной раны.

– Эй, – вдруг увидела она, как Алекс собирается вставать, – не оборачивайся, я не одета. Все, можно, – подтянула она вновь одеяло к подбородку.

Алекс поднялся и осторожно подошел к окну. Выглянув, он некоторое время осматривался, потом вернулся к кровати.

– Что там? – напряженно поинтересовалась Василиса, пока он одевался.

– Там эти бродят, полутрупы, – пояснил Алекс и поднял руку успокаивающе, – не бойся, медлительные. Не живчики.

– А мы… их…

– Не хочу стрелять пока, внимание привлекать, – пояснил он. – Севастьяново тут недалеко, мало ли что.

– А если позже этих зомби расстрелять? Думаешь, ночью из города сюда попрутся на выстрелы? – подумав немного, поинтересовалась Василиса.

– Там их около пяти, если не больше, – пожал плечами Алекс, – а эти твари ночью видят. Думаю завтра, утром. Как раз и свалим отсюда.

– Видят ночью? – даже поежилась девушка и сжалась под одеялом. – Вот… черт. Слушай, а где моя одежда?

– Вон лежит, – показал парень на изголовье кровати, где джинсы и майка висели.

– Отвернешься? Я оденусь, – произнесла Василиса и посмотрела на Алекса. Тот моментально кивнул и отвернулся, смущенный. – Хотя что отворачиваться, ты и так все видел, – усмехнулась девушка, натягивая высохшие джинсы.

– Все, можешь поворачиваться, – произнесла Василиса, когда натянула майку. Алекс развернулся, посмотрел на девушку и снял с себя теплую флисовую кофту.

Василиса благодарно кивнула, надевая хранившую тепло чужого тела вещь. Сапоги девушка обувать не стала и снова спряталась под одеяло.

– До утра ждем? – поинтересовалась она.

– Да, – кивнул Алекс и, накинув свою камуфляжную куртку, присел рядом.

– Иди сюда, – протянула руки девушка, привлекая к себе парня. – Грей меня. А я тебя буду греть.

Плечо у Алекса болело – как и нога, которую он сам перевязал, поэтому парень устроился на кровати полусидя, а Василиса примостилась рядом. Некоторое время царило молчание.

– Ты сам откуда? – поинтересовалась Василиса. – В смысле из какого города?

– Из Питера.

– Замкадыш, – хмыкнула она.

– От замкадыша слышу, – в свою очередь фыркнул парень. – Ты же вроде как сюда на пмж приехала.

– Да ладно, – посмотрела на него Василиса. – Ты откуда знаешь?

– Разведка докладывает, – пожал плечами Алекс и вдруг закусил губу. Вспомнил что-то, не очень приятное – подумала Василиса.

– В Питере чем занимался? – поинтересовалась она, прерывая молчание.

Неожиданно разговорились. Но постепенно Саша начинал клевать носом, все чаще медленно моргая.

– Ты поспи, а? – заметив состояние парня, погладила Василиса его по руке, которая у нее на груди лежала, полуобнимая.

Заснул. Василиса некоторое время просто лежала, вглядываясь в темноту. Ей стало легче – уже не было так муторно внутри от съедающей болезни. Но время шло и постепенно девушка начала проваливаться в полудрему. Не в сон, именно в полудрему – она постоянно просыпалась от шорохов, скрипов – старый дом жил своей жизнью, рассохшиеся доски то и дело разговаривали между собой. Но и сквозь дрему Василиса иногда различала и другие звуки – словно бы шарканье, царапанье. Как будто кто-то бродил вокруг дома и руками по стенам иногда водил. Василиса при этом лишь сильнее прижималась к лежащему рядом Саше, слушая его дыхание.

Вдруг в один момент девушка будто бы выпрыгнула из сна. Она даже приподнялась на локте, не понимая в чем дело. Эхо разбудившего ее звука все еще стояло в руках, но она не могла понять, что же это было. И тут же Василиса услышала противный скрежет и ее сразу же окатило паникой страха.

– Стекло! – поняла девушка, – там, внизу, скрежещет под кем-то разбитое стекло.

– Саша, Саша, – зашептала девушка, тронув парня за руку.

Он открыл глаза, буквально несколько мгновений находился в плену не уходящего сна, а после слегка тряхнул головой и взгляд его обрел ясность.

– Саша, стекло внизу, – шепнула Василиса, – разбито…

Но парень уже и сам услышал четко раздающийся в ночной тишине противный хруст разбитого стекла, режущий по нервам.

– Черт, – негромко произнес он. – Сколько время? – посмотрел он на Василису, пытаясь сморгнуть тяжесть сна.

– Часа три, или четыре, – после недолгого раздумья ответила девушка, прикидывая по своим ощущениям.

– Ждем пока рассветет, а после уходим отсюда, – поморщился он, приподнимаясь на локте.

– Плохо тебе? – заметила гримасу на лице парня Василиса.

– Болит все, – покачал он головой, – слабость еще какая-то. Фигня, сейчас пройдет.

Василиса недоверчиво глянула на него, но говорить больше ничего не стала. Вдруг сердце ее замерло – неподалеку послышался шорох. И опять, даже не шорох – шарканье. Тут же за дверью загремело громко – Василиса опять вздрогнула сильно, но Саша успокаивающе взял ее за плечо.

– Это я на лестнице оставил, – произнес он негромко, – Сигналку типа.

Из-за двери между тем продолжилось слышаться невнятное шорканье. Василиса, кусая губы от страха, спустила ноги с постели и наклонилась за сапогами. Обувшись, она так и сидела, неотрывно смотря на дверь.

Вдруг прямо по натянутым нервам резко щелкнула ручка двери. И тут же заходила ходуном – кто-то ее яростно задергал с обратной стороны. Было слышно, как ручка скребет по дереву – саму ее видно не было, дверь была подперта тяжелым шкафом.

Василиса почувствовала, как лицо искажается гримасой страха и невольно забралась с ногами на постель.

– Не бойся, – приобнял ее парень, – не заберутся они сюда. Но если и заберутся, – приподнял Алекс автомат в руках. Василиса даже и не заметила, как он его взял.

– Держи, – протянул спутник девушке пистолет, – на предохранителе стоит.

Василиса кивнула, принимая оружие. Некоторое время они вдвоем напряженно смотрели в сторону шкафа, за которым продолжалось шорканье и шебуршание. Периодически кто-то вновь хватался за ручку и начинал ее бешено дергать.

– Как хорошо, что ты здесь, – вдруг сказала она парню. – Помнишь, вы забрали нас в коттедже?

– Помню, – коротко ответил Алекс, кивнув.

– Знаешь, как там страшно было? – Василиса почувствовала, как горло будто тисками сковывает, и она не в силах больше ни одного слова вымолвить – воспоминание о долгих часах, проведенных в комнате коттеджа, в котором бездушные поедали участников трагически завершившийся вечеринки, нахлынули на нее. До этого у девушки будто барьер был – она об этом не думала, но сейчас вспомнила и почувствовала, что ее сейчас истерикой накроет.

– Тихо, тихо, – Василиса вдруг поняла, что Алекс ее обнимает и гладит по волосам, пытаясь успокоить. Девушка, сделав над собой усилие, вздохнула глубоко и приподнялась немного. Предистеричное состояние чуть отступило – но сердце по-прежнему билось в горле.

Неожиданно в дверь кто-то сильно ударил – Василиса опять вздрогнула, коротко вскрикнув. Сильно вздрогнула – и вдруг поняла, что ее уже давно колотит. Она в темноте подняла ладонь и увидела мелкое подергивание пальцев.

– Да не бойся ты, – продолжал успокаивать ее Алекс. – Все нормально – оружие есть, двери закрыты. А утром мы их всех постреляем и уйдем спокойно.

Василиса, еще раз глянув на массивный шкаф, закрывающий дверь и обняла парня. Но тот чуть отстранился, повернувшись так, чтобы автомат под правой рукой был.

– Эй, не дрожи, – послышался рядом с ее ухом шепот. – Давай поговорим о чем-нибудь.

– О чем? – также шепотом посмотрела на него Василиса и кивнула на дверь. – Я кроме как об этом думать сейчас ни о чем не могу!

– Ну, давай о сексе поговорим?

– Чего? – взметнулись брови девушки.

– Ну… – улыбнулся в темноте Алекс, – Еак раз отвлечься.

Василиса покачала головой, но вдруг по наитию протянула руку и прислонила ладонь лбу парня.

– Жарко? – почувствовала она под пальцами крупные капли пота.

– Нет, наоборот, – покачал он головой, – морозит немного.

– Может и тебя водкой натереть?

– Угу, – покивал Саша, – и белой простыней обернуть. Сейчас, еще несколько часов и сваливать отсюда будем. Как выберемся, так и потрешь.

– Натру, – поджала губы Василиса. – Потереть тебе девочка белобрысая может.

Сказала и тут же пожалела. Но Алекс ничего не ответил – лишь губу закусил, даже в темноте видно было. Повисло неловкое молчание.

Прошло около часа. От двери так и раздавалось шорканье, периодически в нее начинали с долбиться или скрестись когтями. Каждый раз, когда звуки усиливались, Алекс начинал поглаживать девушку по волосам, успокаивая. После долгого бессонного ожидания Василиса чувствовала, что все тело затекло – она решила встать, размяться хоть немного.

– Ты чего? – почувствовав ее движение, вдруг заполошно дернулся Алекс – он в состоянии полусна находился.

– Встану, затекло все, – кивнула девушка и села на краю кровати. Потянувшись сидя, Василиса встала на пол и осторожно сделала несколько шагов, поводя плечами и будто заново свое тело чувствуя. Крутанувшись на каблуках, она глянула в сторону сидящего на кровати парня и, сцепив руки в замок, вытянула их вверх, выгнувшись как кошка.

Опустив руки, проведя ладонями по телу, обозначая контуры фигуры, Василиса улыбнулась – она знала, что не только красивая, но и пластичная – с врожденной грацией. Поэтому реакция Алекса, который делал вид что не смотрит – хотя сам поглядывал украдкой, неожиданностью не стала. Василиса, все еще потягиваясь, мельком стрельнула в сторону парня глазами, перед тем как вновь повернуться. И повернувшись к окну, столкнулась взглядом с самим исчадием ада по ту сторону.

– Ай! – невольно взвизгнула Василис, отпрыгивая. Она запнулась каблуком и едва не упала – но сохранила равновесие и вжалась спиной в стену, не в силах оторвать взгляд от окна, напротив которого на карнизе темнела фигура. Находившийся там бездушный положил ладони на стекло и, опустив голову, смотрел плотоядно на девушку, не отрываясь.

Вдруг он выбросил руку вперед и под звук бьющегося стекла рванул на себя створку окна. Захрустело, зазвенело падающим стеклом о жесть карниза – иссохшее дерево рамы легко поддалось, открываясь наружу. Издав гортанный стон, холодящий кровь в жилах, бездушный рванул вторую раму, вылетевшую следом за первой.

Василиса, не выдержав, истошно закричала, но тут в комнате расцвел оранжевый цветок – сухим треском по ушам хлестнуло звуком короткой очереди, после сразу же еще одной. Темную фигуру смело с карниза – подбежавший к окну Алекс, высунувшись, выстрелил еще два раза, уже одиночными.

Помещение наполнили резкий запах пороховых газов, тишину ночи заполняло эхо выстрелов, звонко катились по полу вылетевшие из автомата гильзы. Посмотрев на улицу, Алекс вернул раму на место, потом метнулся к шкафу, рванул оттуда несколько тряпок и, подбежав к окну, начал связывать открытые створки окна. После он быстро поднял стол -прислонив его к окну распоркой и подбежал к Василисе.

Девушка уже сползла спиной по спине и беззвучно всхлипывала, закрыв дрожащими от страха руками лицо. Алекс подхватил ее за плечи и помог подняться.

– Успокойся, успокойся, – проговорил он, внимательно глядя в сторону окна. – Я же сказал, никто тебя больше не обидит.

– Б-б-б-быля… – зубы Василисы дробь выбивали.

– Говорю же, не матерись, не идет тебе, – покачал головой Алекс.

– Я уж думала, у меня сердце от страха остановится, – перевела дыхание девушка.

За дверью между тем шум все усиливался – даже рычание утробное послышалось. Василиса дернулась и сжала руку Саши.

– Рассвет скоро, – погладив ее по ладони, показал он на серую дымку, посеребрившую небо вдалеке. – Сейчас чуточку светлее станет и свалим отсюда.

– Скорей бы уж, – глубоко дыша, пыталась успокоить дыхание девушка. – Черт, мне дурно сейчас станет.

– Я тебе что сказал? Держись рядом и все будет хорошо, – сжал ее плечо парень. Но Василиса заметила, как он чуть отвернувшись, тяжело вздохнул и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

Глава 44. Старцев Александр. 1 мая, утро

Примерно через полчаса после того как незваный гость хотел в окно зайти, на улице рассеялась ночная тьма и забрезжил рассвет. Постепенно, проникая через разбитое окно, серые лучи наступающего утра разогнали густой сумрак в комнате, загнав его по углам.

Пора, наверное. Выдохнув резко, я проморгался и легонько сжал плечо Белоснежки. Василиса вскинулась – она уже слегка задремала, привыкнув к скрежету с той стороны двери.

– Все нормально, – прошептал я, поймав ее заполошный со сна взгляд. – Время.

Белоснежка чуть кивнула и, взволнованно сглотнув, осторожно поднялась с кровати.

– Не бойся, – еще раз чуть улыбнулся я, глянув на девушку. – Все будет хорошо.

Она только улыбнулась мне в ответ. Бледная, настороженная. Но спокойная, больше не срывается. Черт, легко сказать «не бойся» – у меня самого от страха уже поджилки трясутся – аж живот сводит. В тот момент, когда рвануло окно, я на самом деле едва не обделался от страха – без шуток. Если бы не присутствие девушки рядом, сам бы истерил в панике – и так чувствую, что потряхивает. Но когда на меня смотрят эти огромные глаза, просто не могу свой страх показать. Фух, все, надо собраться – мысленно сказал я себе и, разрывая оковы страха, преодолевая от этого практически физическую боль, поднялся с кровати.

Встав, покачнулся – все тело наливалось мерзкой слабостью, даже кулак с силой не сжать. Черт, этого только не хватало.

– Сейчас отодвину шкаф и начну этих понемногу отстреливать, – посмотрел я на Василису. – Наблюдай за окном – если увидишь движение, стреляй сразу.

Белоснежка кивнула, уже обеими руками сжимая пистолет, а я по широкой дуге обошел окно, осматриваясь. Осматриваясь и прислушиваясь к себе – плохо мне. Испарина на лбу опять выступила, а слабость по всему телу не уходила. Лишь отступила немного.

Убедившись, что на карнизе никого нет, подошел ближе и аккуратно осмотрелся. Нет, точно нет никого. Расшатав и вынув несколько оставшихся осколков стекла в раме, аккуратно положил их на подоконник. Чувствуя, как по шее гладит ледяными когтями страха, выглянул в окно, высунувшись до плеч.

За окном был широкий – метра на полтора, карниз. И шел он под наклоном к земле. Не очень крутым, но все же. Карниз тянулся метра на четыре и был огорожен по бокам нависающим козырьком крыши. Напрягшись, я высунулся еще сильнее.

– Хшш… – сказали мне снизу, и я моментально убрал голову, едва уши на деревяшках рамы не оставив – так быстро рванулся.

– Там этот лежит, которого подстрелил, – шепнул я Белоснежке. – Его двое жрут. Посматривай, – показал я ей кивком на окно.

Девушка поморщилась и быстрым шагом пересекла комнату, встав у стены, внимательно поглядывая на оконный проем. Я же вдруг вскинулся и обругал себя последними словами – собрался, блин, воевать. Все еще ругаясь на себя, поменял магазин в автомате на полный. Плохо – всего два осталось целых и еще один неполный, только что поменянный. Закинув оружие за плечо, подошел к шкафу и попробовал его отодвинуть.

Черт, тяжелый! – налег всем телом, а эта бандура даже не сдвинулась. Это как я его вчера сюда поставил?

Покачав головой и выдохнув, сделал шаг назад, повел плечами и снова пристроился. За дверью, кстати – когда подошел было затихли, но теперь снова невнятное шорканье начало раздаваться. Выдохнув, я уперся плечом в шкаф, с усилием рванулся и раздался скрежет ножек по полу.

Есть! – отодвинулся немного, сантиметров на двадцать. А много и не надо – остановился я и сделал шаг назад, внимательно смотря на дверь. Почти сразу ручка начала дергаться и дверь немного распахнулась.

В открывшейся щели стала видна мертвенно-бледная рука с синюшного цвета ногтями, вцепившаяся в ручку, и невнятная масса тел в глубине коридора. Тут к двери прислонилась отвратная морда и я увидел глядящий на меня черный глаз. Грохнул выстрел – голова дернулась и тело мешковато сложилось – лишь колотушкой голова с полом встретилась.

– Эй, – не понял я, когда от двери все отпрянули. – Эгей, а вы где?

Но никто больше подходить не собирался. Как я почувствовал интуитивно – там, в коридоре, был не один и даже не два бездушных. Как минимум трое – не считая того, который уже кулем на полу лежал. Вот только после выстрела они от двери отпрянули и больше не показывались.

Закусив губу, я только сейчас представил, сколько нам предстоит пройти по дому – узкий коридор второго этажа, тесную лестницу, кухню и прихожую. Едва подумав об этом, понял, что мне совершенно не хочется дальше шкаф отодвигать.

– План меняется, – посмотрев на Василису у стены, покачал я головой: – Пойдем через черный ход.

Подойдя к окну, вновь аккуратно осмотрелся и размотал все тряпки, которыми вчера конструкцию укреплял. С треском открыв рамы, медленно-медленно выглянул, осматриваясь по сторонам. Да и вверх тоже смотрел – а ну как на крыше какая тварь сидит?

Пока никто не кидался, и я высунулся наружу и быстро прицелился. Выстрел – только что оторвавший кусок кожи с мясом бездушный ткнулся лицом в погрызенное тело. Второй, насторожившись, поднял взгляд и ощерился. Поздно – во лбу у него появилась аккуратная дырочка и он дернулся, распластавшись на земле и раскинув руки. Настороженно глянув вверх, я вернулся в комнату и жестом поманил за собой Василису.

– Стой здесь, – шепнул я девушке. – Сейчас вылезу, проверю крышу и тогда полезешь за мной. Хорошо?

Белоснежка лишь кивнула, прислонившись плечом к стене и поглядывая и на улицу, и в сторону двери. Осторожно раскрыв полностью створки окна, я еще раз осмотревшись, полез на карниз. Хорошо не металл оцинкованный здесь, а рубероид – поскреб я подошвой покрытие – ноги почти не скользят.

С замирающим сердцем сделал несколько шагов, а после пришлось пригнуться – козырек крыши уже едва голову не гладил. Пригнувшись, а после и гусиным шагом подошел к краю выпирающей части крыши скворечника второго этажа, в центре которого окно нашей комнаты было. Выдохнув я, подрагивая от страха, зацепился рукой за край крыши и резко вскинулся, туда автомат направляя. За то мгновенье, пока не видел, что происходит наверху, часть волос точно поседела – а ну как сейчас взглядом с бездушным встречусь, который меня на крыше караулит?

– Фух, – не удержался и шумно выдохнул я – никого на крыше не было.

Только собрался позвать за собой Василису, как из комнаты раздался визг, и девушка сама выпрыгнула на карниз. Едва удержавшись от падения, она схватилась за трещащую раму, гася инерцию и быстрым шагом подлетела ко мне.

– Они в комнате! – выдохнула Белоснежка.

Но еще до этого я понял причину ее паники – когда еще трещала рама, раздался грохот, от которого весь дом содрогнулся – шкаф упал.

Скривившись, обозвал себя по-разному – что стоило его обратно пододвинуть? Придурок, как есть. Весь мозг от страха отшибло.

– Давай сюда, – схватившись за верхний край крыши, чуть отодвинулся я, пропуская девушку: – Наверх залезай. Сможешь?!

Василиса кивнула и обошла меня, прижимаясь к стене. Худенька она, стройная и изящная – не сдержался и на мгновенье отвлекся я. Но тут же присел на одно колено, левым плечом упираясь в стену дома и, направив автомат в сторону окна, выстрелил по появившемуся там бездушному.

– Помочь? – обернулся я к девушке. Все-таки задача непростая – зацепиться за край крыши, который выдвигается дальше, чем карниз и, оттолкнувшись ногами, забраться наверх. Изогнуться при этом надо серьезно – да и держаться крепко, чтобы вниз не улететь.

Обернулся я как раз в тот момент, когда на краю крыши мелькнула хищно распластавшаяся фигура, протягивая когтистую руку к девушке. Оружие развернуть я уже не успевал, но даже не думая выбросил правую руку и, схватив шустрого зомби за ткань потрепанной куртки, рванул на себя, срывая его вниз.

Он испуганного крика не удержался, когда сам свалился с карниза. От накатившего испуга рванул бездушного слишком сильно – и по инерции полетел вслед за ним. Зомби в полете кувырнулся и приземлился на четвереньки упруго, я же грохнулся спиной и от удара из меня дух едва не вышибло. Дух не вышибло – зато вышибло воздух, перебив дыхание.

Забарахтавшись, хватая воздух ртом как рыба, попытался подтянуть к себе автомат, но запутался в ремне и с ужасом, будто в замедленной съемке наблюдал, как оскалившийся желтыми пеньками зубов живчик приближается ко мне. И также, будто в замедленной съемке увидел, как рвут его тело пули. Стоило раздаться грохоту выстрелов, как время рванулось вперед и понеслось цепочкой картинок перед глазами. Вздохнуть так и не мог, но автомат к себе все же подтянул и тоже выстрелил несколько раз в бездушного. Он сейчас вверх ногами был для меня – я лежал на спине и целился, запрокинув голову назад.

Живчик упал, а я резко повернул голову на вскрик Василисы. Картинка перед глазами метнулась, голову обхватило обручем тяжести от резкого движения, но усилием сфокусировав взгляд, увидел, что Белоснежка вжалась в стену и направляет пистолет уже в сторону окна, из которого еще один зомби появился.

Перекатившись на живот, присел на колено и подняв оружие начал размеренно стрелять – один из бездушных дернулся от попаданий, один точно отпрянул. Вдруг вспомнил, что у меня еще дышать не получается. Кашлянув, тут же согнулся от тянущей боли в груди и почувствовал, что в глазах темнеет. Неожиданно меня отпустило и с наслаждением я вздохнул, заглатывая живительный воздух.

Василиса между тем легла животом на карниз, спуская ноги вниз и удерживаясь на локтях. В наступившей звенящей тишине я слышал, как ее подошвы чертят по ссохшемуся дереву досок облицовки дома с быстрым стуком – когда носки сапог на стыки досок попадали. Повиснув на локтях, Василиса распрямила руки и ее резко дернуло вниз. Схватиться было не за что, ладони шершавую поверхность не удержали и только росчерк темных волос мелькнул.

Но приземлилась Василиса на ноги, хотя и завалилась назад. Кувырнувшись, девушка вскочила и подбежала ко мне. Я же в это время с болезненным стоном поднимался. И тут же вскинув автомат, выстрелил в сторону оконного проема, где движение увидел.

– Да сколько же их тут?! – вдруг звонко крикнула Василиса и показала на деревенскую улицу за хлипким забором, где еще несколько фигур в нашу сторону брели.

– Много, – сипло выговорил я и с трудом шагнул вперед, потянув девушку за руку: – Пойдем отсюда.

Быстрым шагом, периодически переходя на легкий бег, мы вышли за околицу и пошли вдоль опушки леса в направлении Ягодного. Шагать было тяжело – земля была размытой, трава покрыта слоем коричневой грязи. Попадалось много ям с лужами, периодически ноги проваливались в чавкающую грязь. Еще и пейзаж удручающий – справа возвышалась стена голого леса, слева поле ржавое от нанесенной грязи. Практически лунный пейзаж – только коричневый.

Я шел тяжело, на автомате, с трудом переставляя ноги. Перед глазами плавали оранжевые круги, дыхание из груди вырывалось с хрипом.

– Саша! – вырвал меня из состояния отупения вскрик Василисы. Посмотрев на девушку я увидел, что она назад оглядывается. Щуря слезящиеся глаза, тоже обернулся и заметил несколько бездушных, шагающих за нами. Вскинув автомат к плечу, прицелился и начал стрелять. Получалось не очень – расстреляв оставшиеся в магазине патроны, убил только одного. Но остальные остановились.

Поменяв магазин, постоял, всматриваясь. И вдруг почувствовал, как грудь рвут удары сердца прямо в горле, притом сильные, быстрые, частые. Бросил косой взгляд на руки – даже кисти подрагивали часто и быстро.

Как же херово то.

– Что с тобой? – посмотрела на меня Василиса, заглядывая в лицо снизу вверх.

– Кх… – кашлянул я, пытаясь сказать что-нибудь, – сердце стучит сильно. Пойдем, – с трудом сглотнул я комок в горле, и мы пошли.

Бешеное сердцебиение все не унималось. Чувствуя, как накатывает поднимающая и крутящая все нутро слабость, понимал что нахожусь на грани потери сознания. И лишь присутствие девушки рядом заставляло меня держаться и делать шаг за шагом по влажной, усеянной частыми лужами и потеками грязи земле.

Сейчас будто не здесь был – просто шел, напрягая последние силы, не останавливаясь. Иногда перед глазами возникало лицо Василисы, что-то спрашивающей. Я ей даже отвечал что-то, но вряд ли в тему. К счастью, хотя и не понял когда, резкие удары сердца прекратились – стало полегче. Даже обморок отступил, хотя тиски вокруг головы, готовые в любой момент сжаться, по-прежнему чувствовал. Все тело бросило в холод, но почему-то я покрылся испариной при этом.

Каждый шаг давался с все большим трудом. Шли мы долго – может пять минут, а может и пять часов, не знаю. Потом меня все же выключило и несколько раз приходя в себя, я понимал, что иду, закинув Василисе руку на плечо, а она меня тащит.

Очнувшись в очередной раз, увидел над собой голубое небо. Прислушался к себе – вроде дышу, руками ногами могу двигать. Справа что-то темнело – чуть повернув голову, фокусируя взгляд, понял, что это выпуклости обтянутой кожаной курточкой груди. Тут пришло понимание, что спиной на земле лежу, а голова моя на бедрах девушки пристроена.

Стоило пошевелиться, как надо мной появилось лицо Василисы. И мне сразу капнуло на губы соленым.

– Плачешь? – шепотом спросил я, пытаясь подняться.

– Лежи, лежи, – произнесла девушка. Глаза красные, заплаканные.

– Что случилось? – все же приподнялся я на локтях, и в этот раз Василиса не стала меня удерживать, наоборот, помогла.

– [Черт], – выругался я, осмотревшись.

Мы находились на небольшом пригорке – что справа, что слева неспешно текла широкая река. Полоса воды светло-коричневого цвета тянулась далеко вперед, покрывая поля. Кое-где из воды торчали одинокие деревья. Противоположный берег виднелся совсем вдалеке.

– Ч-черт, – еще раз выдохнул я.

– И куда теперь? – шмыгнула носом Василиса, приходя в себя.