355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Извольский » Гиены (СИ) » Текст книги (страница 18)
Гиены (СИ)
  • Текст добавлен: 20 января 2019, 07:30

Текст книги "Гиены (СИ)"


Автор книги: Сергей Извольский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Олега Станиславовича прервал звонок мобильного телефона. Сняв трубку, он лишь слушал.

– Все понял, отбой. Надежду ко мне, быстро, – сказал хозяин кабинета примерно через минуту и отключился. – Сержик, – кивнул он на телефон, который положил на стол, – вот это человек. Про таких говорят, что если надо, из-под земли достанет. Он за то время, как мы разговаривали, уже береговую охрану поднять успел – уплыл твой тестюшка на яхте в синее море, не связаться пока. А время поджимает…

Так вот, Мишаня, о чем я. Вот смотришь, читаешь, работаешь и постоянно сталкиваешься с новостями, мол вот онивнедрили, они организовали, они открыли новый проект, они, они, эти мифические они. А если ты хочешь быть сверху, начальником, то вдруг наступает момент, когда понимаешь – что это ни они, это уже ты внедряешь, организовываешь, открываешь. И никто, никто, слышишь, – даже покачал в воздухе сигарой Олег Станиславович, – кроме тебя этого не сделает. Потому что вокруг все мелочные, глупые, безалаберные… а подобных Сереже вон мало, такие люди нарасхват.

Олег Станиславович приподнялся, отложив сигару в массивную пепельницу и заговорил уже совсем другим тоном.

– Игоря сегодня в России ждать не стоит, так что предстоит тебе дорога дальняя, Мишаня. Радуйся, настал момент, – или ты или никто. И учти, если запорешь, головы тебе точно не сносить. На меня можешь так не смотреть, – увидев выражение на лице Михаила Юрьевича, ответил собеседник на невысказанный вопрос, – я тут не при делах совершенно. Это дело Игоря, я должен только проконтролировать, чтобы до него довели. До него доведу, вот только береговая охрана до яхты с твоим тестюшкой доберется. А участвовать и нести ответственность в этой авантюре я уж извини, желания не имею. Но тебе помогу. По старой дружбе с Игорьком, так уж и быть – сейчас помощницу тебе дам, Надежду. Она в курсе работы проекта, поможет. Организационные вопросы все с ней можешь решить.

Открыв глаза, возвращаясь в серую действительность Красноборской сельской школы, Михаил Юрьевич вдохнул глубоко и с силой сжал кулаки. Вдруг почувствовав движение на улице, он открыл глаза и сквозь мутное стекло увидел, как во внутреннем дворе остановился серебристый внедорожник. Из машины почти сразу вышел этот здоровый урод Васильев, а с другой стороны хлопнула дверью Надежда. Эти двое, громко переговариваясь и смеясь, двинулись к школьному крыльцу. Михаил Юрьевич еще раз глубоко вздохнул и даже зубами заскрипел. Рано его со счетов списали – он им всем еще покажет. Посмотрим, кто будет последним смеяться – думал Михаил Юрьевич, слушая громкий хохот с улицы.

В это время во двор въехало еще несколько машин и двери во всех слаженно открылись – на улицы начали выпрыгивать бригада «техников», которые обеспечивала проект материалом. Все в однотипной черной одежде, все с автоматическим оружием – отметил про себя Михаил Яковлевич. Присмотревшись, он узнал даже пожилого водителя голубой Газели, которого видел, когда только в тридесятую часть приехал и пытался договориться организовать экстренное свертывание проекта. Михаил Юрьевич зубами скрипнул и сжал кулаки – он помнил, как этот пожилой водитель тогда сделал несколько уничижительных комментариев в его сторону.

В коридоре послышался звук приближающихся шагов. Едва Михаил Юрьевич отвернулся от окна, как дверь распахнулась и в кабинет вошли двое – Васильев и Надежда.

Здоровый совсем не изменился с последней встречи – все те же льдинки глаз на красном лице, да и одет также – светлый свитер с высоким горлом и короткое пальто. А вот Надежда свой деловой костюм сменила на штаны военного кроя с карманами на боках, высокие сапоги и темно-зеленую куртку. Волосы у нее все также были туго стянуты назад, подчеркивая широту лица с лоснящейся кожей.

– Миша, привет, – улыбнулась вдруг Надежда. Улыбнулась одними губами, глаза оставались холодными. Неудивительно – при последней встрече они немного поссорились. Вернее, совсем не немного – после критики своих действий Михаил Юрьевич обозвал Надежду шлюхой и велел не показываться ему на глаза.

Но тогда за спиной Михаила Юрьевича стояла группа элитных бойцов, подчиняющихся ему… а сейчас их либо нет, либо они уже отдельно от него дела свои налаживают.

– Миш, а ты не хочешь прощения попросить? – вдруг произнесла Надежда.

Михаил Юрьевич напрягся. Просить прощения за свои слова не хотелось, но сейчас не та ситуация. Можно переступить через себя, а уж потом…

– Прошу прощения, – произнес он, – Надежда, я немного погорячился. Надеюсь, мы…

– Ладно, хватит, – покачала головой она удовлетворенно: – Не лебези.

Михаил Юрьевич едва не поперхнулся от стеганувших плеткой слов – но постарался сохранить невозмутимый вид. Он открыл рот, мучительно раздумывая, что же сейчас сказать, чтобы не казаться униженной стороной в этой ситуации. Но вдруг увидел, как Надежда извлекла из поясной кобуры пистолет.

– Не прощаю, – произнесла Надежда, когда черный зрачок дула глянул в глаза Михаила Юрьевича. Он растерянно перевел взгляд с небольшого, но пугающего темного пятна на Надежду и тут хлопнул выстрел. Михаил Юрьевич успел заметить только яркий цветок дульного пламени и вдруг почувствовал сильный удар. Кургузая тупоносая пуля, в полете вращаясь вокруг своей оси, врезалась ему в щеку под правым глазом. Ломая верхнюю челюсть, она начала рвать жгуты лицевых мышц, но столкнувшись с треснувшей костью, изменила направление. Пройдя под ушной раковиной, пуля пробила себе дорогу и вырвалась из верхней части шеи вместе с куском плоти.

Потеряв сознание от болевого шока, Михаил Юрьевич пошатнулся и сложился вправо, рухнув вниз. От сильного удара развороченной стороной лица об пол он пришел в себя и с усилием сдержал стон. Чувствуя, как из раны толчками рвется густая кровь, Михаил Юрьевич понимал, что вместе с кровью из него выходит жизнь. Но он надеялся, что эта сука сейчас подойдет и он сможет…

– Ух ты, – покачала между тем головой Надежда и повернулась к спутнику, – Денис, это непередаваемо!

– Шаг назад, – тронул женщину за плечо Васильев и показал на лежащее тело, – он еще жив.

– Жив? – удивилась Надежда, – я же ему в голову попала…

– Человек живучее существо, – покачал головой Васильев. – Так что никогда не забывай про контрольный выстрел, – мужчина подошел к Надежде, приобнял ее и взялся за ее руку, держащую пистолет.

– Вот так, эту жестко держи, а эту расслабь, – показывал он, направляя пистолет в руках Надежды. – Можешь даже подбородок сюда прислонить, да, вот так, – продолжал он показывать.

Вдруг раздался дикий рев и лежащий на полу Михаил вскочил и бросился на своих убийц. Тут же раздался выстрел – вылетевшая пуля ударила мужчину в плечо, но он не остановился, прыгая вперед. Васильев успел среагировать – ударил Михаила ногой в живот и тот, крутанувшись, упал на пол.

– Спасибо, Денис, – кивнула Надежда, как будто ничего экстраординарного не произошло и снова прицелившись, нажала на спуск. В этот раз пуля попала Михаилу в затылок и отколола кусок черепной коробки. Мужчина последний раз дернулся и затих. Под головой его расплывалась лужа вязкой и густой, почти черной крови.

– Теперь то все, наверное? – коротко посмотрела Надежда на Васильева.

– Теперь все, – кивнул тот, глядя на спутницу. И чувствуя, как в груди поднимается незнакомое чувство – она ему сразу понравилась своей деловой хваткой, но сейчас… Сейчас Васильев понял, что хочет Надежду. Удивительно, ведь ее даже симпатичной не назвать – высокая, широкая в плечах и узкая в бедрах. Лицо круглое, белесое, совершенно непривлекательное – лишь только грудь большая. Но ее внешность Васильева сейчас не волновала – он понял, что хочет обладать этой женщиной.

– Вау, – вздохнула между тем Надежда, не подозревая о буре эмоций внутри ее спутника: – Действительно непередаваемо. Денис, спасибо еще раз.

– Пожалуйста, – улыбнулся Васильев и хотел еще что-то добавить, как вдруг в дверь раздался аккуратный стук.

– Заходите, – произнес он, дернув уголком рта раздраженно.

– Не помещаю? – сунулся в кабинет старший группы «техников», пожилой Тимофеев.

– Входи, – загоняя внутрь эмоции от близости Надежды, произнес Васильев.

– Хм, а тут не прибрано, – покачал головой Тимофеев, бросив быстрый взгляд на труп в углу: – Денис Борисович, парни готовы.

– Хорошо. Еще час ждем – Володя должен был завод еще вечером занять, но пока из-за наводнения связи нет. Если так и не получиться, без него начнем. Справимся же?

– Конечно, справимся, – спокойно кивнул Тимофеев.

– Ну и отлично, – в свою очередь кивнул Васильев, – пойдем пообедаем.

План был обговорен во всех деталях еще ночью. Гоша Еремеенко со своими уже готов, ждет. Ничего не подозревающий старший Шнайдер тоже ждет. А младший где-то сгинул в наводнении и хочется надеяться, что навсегда. Но на самотек это оставлять нельзя – надо закрыть вопрос в ближайшее время.

Тимофеев между тем вышел, а вот Надежда чуть задержалась – еще раз глянуть на труп. Васильев же, посмотрев на нее, не смог совладать со своими чувствами и шагнул к ней, положив руки на плечи. Но что сказать, он просто не знал. Надежда было вскинулась от неожиданности, но увидев взгляд спутника, мгновенно все поняла. Ее тонкие губы тронула легкая улыбка. Васильев это заметил и тоже улыбнулся.

– Пойдем, – провел он ей по щеке, спускаясь вниз по шее и положив ладонь ей на грудь. Надежда не воспротивилась, наоборот, накрыла его широкую ладонь своей и чуть надавила.

– Пойдем, – повторил Васильев и развернул спутницу в сторону выхода.

Идя вслед за ней, он подумал о том, как отреагирует Ольга и обрадуется ли перспективе быть женой второго плана – о ее согласии или несогласии речи даже не шло. Мельком об этом подумал, не зацикливаясь – надо дела делать. И Шнайдеры в списке дел стояли первой очередью.

Глава 41. Ермаков Стас. 30 апреля, утро. Севастьяново

Грязь была везде. Мерзко чавкала и проскальзывала под подошвами, покрывала стены домов, лежала налетом на кучах намытого мусора. Все вокруг было в оттенках коричневого цвета – темная грязь и вода, тоже коричневая – только посветлее совсем немного.

Предместья города выглядели ужасающе, хотя многие дома уцелели под напором стихии. Вода ушла еще не вся – кое-где остались разливы. Даже озера настоящие – укрывающие то чей-то земельной участок с покосившимся домом, то перекресток, через который люди переходили, уже не обращая внимания на воду. Грязь была и на людях.

Город хотя и выстоял под ударом воды, но ему пришлось тяжело. Выбитые стекла, перевернутые машины, словно неведомой рукой забавы ради заброшенные иногда в совершенно неожиданные места. Виднелись и недвижимые тела под огромными кучами мусора и хлама от разрушенных домов.

Стас грязной рукой утер пот со лба и тяжело выдохнул, осматриваясь вокруг. Они с Ромой только что привезли очередных пострадавших в мотель, где сейчас был устроен госпиталь – оказывали первую помощь. Больницы в Севастьяново не было – областная находилась в Великополье. Но в Ягодном была и материально-техническая база, и специалисты нашлись – самых тяжелых пострадавших отправляли туда.

Привезли троих и снова собрались ехать на окраину – в ту сторону, где вчера Алекса с Белоснежкой последний раз видели. Стас с Ромой, приватизировав одну из осиротевших машин у кафе, искали сейчас на окраинах города, а Сергеич с приданными помощниками кружил вокруг Севастьяново на катере. Кружил по разлившейся щедро реке, похожую на Амазонку в сезон дождей – такая же широкая и коричневая.

Вся центральная площадь городка гудела – сновали вокруг усталые, охрипшие от крика люди. Только что подъехала очередная машина, на нее Стас и смотрел – хлопнули двери и прибывшие начали выгружать на асфальт тела. Скорбная шеренга все пополнялась и пополнялась – сюда погибших свозили для опознания.

Вдруг поодаль загремели выстрелы. Ружейные, дуплетом – определил Стас. Насторожившись, он посмотрел в ту сторону – там как раз Игорь должен был быть с Васечкиным. Вновь несколько раз рявкнуло, а после четко и сухо одиночными застучали выстрелы из калашникова.

Насторожившись, Стас глянул на Рому и, прыгнув за руль потрепанной белой нивы, с многочисленными отметинами пуль и выбитыми стеклами, поехал в сторону стычки. Несколько раз приходилось преодолевать громадные – выше бампера лужи, в двух местах проезжать по разбитым участкам дороги – асфальт здесь кусками вырывало, собрав крупные куски неряшливыми кучами на обочине.

Подъезжая к приземистому кирпичному зданию магазина Стас было насторожился, но после увидел в группе вооруженных человек Васечкина и Толика и быстро к ним подъехал.

Выпрыгнув из машины, Стас обомлел – на крыльце лежал Игорь. Очков солнцезащитных на нем сейчас не было, и был виден заплывший фингалом глаз, безжизненно смотрящий в небо. Второго глаза не было – часть лица представляло кровавое месиво.

– Как так-то? – вкрадчиво спросил Стас, глядя на Васечкина.

– Увидел в доме возню, – кивнул тот на покосившееся строение неподалеку, – и полез смотреть. Ему вечно же больше всех надо. Было. А там трое уродов, – ощерился Васечкин на лежащие неподалеку в грязи тела.

– Мародеры, – произнес, будто плюнул Толя. Да и плюнул – в сторону лежащих, а после еще и ногой добавил одному пару раз. Тот кого он ударил неожиданно для Стаса глухо застонал и скрючился.

– Живые, что ли? – удивился тот.

– Одного наглухо, второго в ногу, а этот сдался, – пнул еще раз ближнего из лежащих Толик.

– Давайте ко мне их погрузим, – кивнул Стас на ниву, – и Игоря туда же. Его в морг отвезу.

– А этих [зачем] везти? Сразу расстрелять, – зло посмотрел на двух выживших мародеров Толик. И тут же пнул одного из них, вскинувшегося и попытавшегося что-то сказать. Под тяжелым ботинком глухо чавкнуло и кровь из лопнувшей от удара губы щедро полилась на землю, мешаясь с грязью.

– Повесим, – покачал головой Стас, – веревки я там видел бельевые. Найду только что-нибудь, чтобы написать, что это мародеры.

– Закройся, мразь! – пнул еще раз ногой Толик скулившего и что-то пытавшегося рассказать одного из лежащих грабителей.

Мародеров бросили в багажник – связав, туда же погрузили тело Игоря.

– Алекса нашел? – спросил Васечкин у Стаса, когда тот уже за ручку двери взялся.

– Я нет, – покачал он головой. – Может Сергеич нашел – он там с вашими по воде на катере рассекает.

Глава 42. Старцев Александр. 30 апреля, утро

Проснулся от влажного жара. Полежав немного, приходя в себя, вдруг понял, что Василиса мокрая – простынь и подушка под ней хоть выжимай. Кроме того, девушка буквально горела от жара. Невольно отстранившись, приподнялся на постели и глянул в окно, где уже серело ранним утром. Неожиданно даже пение птиц расслышал.

Выбравшись из-под одеяла, посмотрел на Белоснежку. Ее иссиня-черные волосы разметало по подушке, на лбу крупными бисеринками виднелись капли пота. Наклонившись, чуть подвинул ее с мокрой простыни и перевернул под ней подушку. Подумав, утер девушке пот со лба и поднялся. Только сейчас посмотрел, что же с так и ноющей ногой. Черт – видимо вчера пулей зацепило – широкая полоса содранной кожи с воспаленными краями. Изогнувшись, завел руку назад и пощупал лопатку.

– Вау, – негромко произнес я, отдернув руку. Даже поплохело немного – судя по ощущениям, меня там прилично потрепало – сильный порез шириной в несколько сантиметров и голое мясо под пальцами чувствуется. Но, несмотря на глубину раны, она, к удивлению –практически не болела, в отличие от не столь серьезной на ноге – наоборот, сильно саднящей.

Дощатый пол неприятно холодил босые ступни, и я быстро прошел к шкафу, на створках которого одежда висела. Мда – поморщился я, не высохло ничего. Все влажное, противное. Но не медля, начал одеваться – Василисе явно плохо, надо что-то делать. Для начала попробовать лекарства поискать в доме.

Мокрая одежда неприятно холодила и мерзко тянулась, не желая налезать. Ботинки вообще не высохли – хорошо боком их к стенке прислонил, хоть вытекло все и не хлюпало. Одевшись, подхватил автомат и пошел отодвигать стол от двери.

– Ты куда? – раздался вдруг тихий голос.

Обернувшись, увидел, что приподнявшаяся на локте Василиса наблюдает за мной. Я сразу подошел к девушке и присел рядом на краешек кровати. Рука у Белоснежки сразу подломилась, и она бессильно опала на подушку.

– Завтрак пойду искать, – слегка коснулся ее спутанных волос: – Потерпи немного, еще и лекарства поищу.

Василиса ничего не сказала, лишь глаза чуть прикрыла. Я же, взяв пистолет с тумбочки, снял его с предохранителя и положил на кровать, ближе к стене.

– На всякий случай, – прошептал я. Девушка не ответила, но пистолет взяла и утянула руку с ним под одеяло. Когда выходил из комнаты, заметил, что она приподнялась на подушке, пытаясь глаза открытыми держать. Плохо ей, очень плохо, судя по виду. Как бы воспаление легких не подхватила.

В этот раз, по свету, обошел все комнаты – дом был по-прежнему пуст. Зайдя на кухню, начал планомерно обследовать содержимое шкафов. И не смог сдержать радости – были и крупы, и макароны, даже чай. А самое главное – была вода. В углу, рядом с печкой, стоял наполовину заполненный алюминиевый бидон, в котором ковшик плавал.

Был еще холодильник, но меня едва не вырвало от рванувшегося оттуда смрада, стоило только дверцу открыть. Задержав дыхание, убедился, что никаких консервов нет, дверь захлопнул. Но после выругался, задержал дыхание и открыл холодильник еще раз. Не глядя, быстро выгреб все находящиеся в специальной полочке на дверце лекарства. Аспирин точно был – с облегчением заметил я.

Сразу же наполнив чайник, поставил его на плиту и попробовал разжечь огонь. Даже за своей зажигалкой лезть не пришлось – на кухонном столе коробок спичек лежал. Получилось не сразу – три спички извел, пока понял, что газ гореть не хочет. И только после разобрался, что надо клапан на баллоне открыть. После этого запалил сразу обе конфорки, поставив кипятить чайник и кастрюлю.

В чайнике воды было меньше, и вскипел тот быстрее. Налив в кружку кипяток и разбавив, чтобы не очень горячим был, набрал с собой еще воды и двинулся наверх. Входил осторожно – а ну как пристрелит.

– Держи, – подал кружку Василисе и помог приподняться на кровати. Когда она, усаживаясь с трудом, прислонилась к стене, одеяло с нее упало и я невольно взгляд отвел.

– Ну поправь, а? – вдруг тихо произнесла девушка. Обернувшись, увидел, что кружку она держит с трудом и понял, что у нее сейчас сильная слабость в руках.

Стараясь не смотреть на маленькую аккуратную грудь, подоткнул одеяло девушке за плечи и выпрямился.

– Пей пока, скоро приду, – быстро спустившись вниз, еще раз залез в холодильник. Заметив в первый раз бутылку, значения не придал, но пока спускался, меня мысль осенила. Водка же – ее ведь не только пить, ей же еще натираться можно!

Вода в кастрюле уже закипала, и я закинул туда сразу пачку макарон. Помешав, быстро нашел пакет какой-то и сгреб туда все лекарства. Вернувшись к кастрюле, помешивая ложкой, почувствовал себя неуютно. И сразу же меня едва опасением с головой не накрыло – ведь как увидел, что вода и еда в доме есть, даже на радостях по сторонам забыл смотреть. Сейчас же вспомнил, где собственно нахожусь.

Резко оглянулся в сторону прихожей – пусто. Но чувство тревоги не уходило. Я застыл, прислушиваясь и даже не услышал, а почувствовал тихий шелест дыхания. Медленно-медленно обернувшись, встретился взглядом с темными провалами глаз бездушного.

– Хшш… – негромко зашипел тот, глядя на меня сквозь стекло окна.

Невысокий, потрепанный зомби – кожа пергаментного цвета, губы уже черные. Смотрит на меня с голодом.

– [Привет]… – сжав зубы произнес я и покачал головой. – Вас уродов здесь еще не хватало.

Черт, как накликал – почти сразу же второй подошел и рядом встал. Выдохнув, макароны теперь мешал с оглядкой на окно. Откинув их на дуршлаг, залил немного растительного масла, отдельно по карманам запихал пару луковиц и несколько высохших долек чеснока.

Потом подумав немного, – почти не обращая внимания на плотоядно уставившихся бездушных, макароны из дуршлага перебросил на сковородку и немного их поджарил. И даже специями посыпал найденными. Никакого мяса вокруг не наблюдалось – но и так сойдет – решил я.

Сунув бутылку в карман, подхватил сковородку и пакет с лекарствами, двинулся наверх. Авось эти зомби окна бить не будут. И только поднявшись, вспомнил что ни вилок, ни ложек не взял.

– Завтрак, в постель, – зашел в комнату вместе со сковородкой. Василиса чай уже почти выпила – так и сидела, привалившись к стене. Оставив все, что принес в комнате, я быстро, но очень осторожно смотался вниз за вилками. Двое бездушных у окна так и стояли. Поднявшись обратно на второй этаж, достал из шкафа полотенце, свернул его и, положив его на ноги девушке, поставил туда же сковородку.

– Ешь,– протянул я ей вилку.

– Не хочу, – покачала она головой.

– Хочешь не хочешь, а надо, – присев рядом, я тоже вилку взял. – Сейчас таблетки пить будешь – на голодный желудок это наверное полезно не будет.

Поморщившись, Белоснежка спорить не стала и принялась за еду.

– Бухать будем? – вдруг негромко спросила она, кивнув на тумбочку.

Надо сказать, вопрос не сразу понял. Мне так хотелось есть, что все силы были направлены на то, чтобы удержаться от соблазна начать запихивать в себя макароны, жадно чавкая.

– Что? – переспросил я.

– Пить будем? – негромко повторила Василиса и показала глазами в сторону бутылки.

– А, нет, – помотал я головой: – Натираться.

– Ясно, – кивнула девушка и нехотя подцепила вилкой очередную макаронину.

Видно было, что еду она поглощает с усилием, периодически запивая остатками чая в кружке. Да и сидела с трудом – ее немного покачивало, а глаза то и дело норовили закрыться. Когда девушка в очередной раз глянула на меня, без слов понял, что все, больше не может. Сразу же отставил сковородку и стоящую на одеяле чашку в сторону. Потом, посмотрев таблетки которые набрал, подумал и вскрыл несколько упаковок. Достал две – аспирин и парацетамол, подал их Василисе и та безропотно их проглотила, запив водой из банки.

– Давай, оботрись, – взяв в руки водочную бутылку, подошел я к Белоснежке.

Она не ответила, а только посмотрела на меня глазами с болезненной поволокой и покачала головой. Сглотнув, девушка вдруг зажмурилась и сползла по подушке нас спину, подтянув руками одеяло до подбородка.

– Давай сам, а? – произнесла Василиса негромко, переворачиваясь на живот.

Сглотнув, заволновавшись вдруг, я кивнул – хотя она не видела. Скрутил с полупустой бутылки желтую пробку и ливанул чуть жидкости на черпачок ладони. Когда ставил бутылку на стул, немного водки пролилось – щекочущие ниточки поползли по запястью.

Стоило только прикоснуться к спине девушки, как она негромко ойкнула – еще бы, водка то холодная. Натерев ей спину, поясницу, ноги – бедра и щиколотки, минуя ягодицы, я смущенно посмотрел на девушку. Но Белоснежка сама, почувствовав, что все, попробовала перевернуться. Двигалась она с трудом, пришлось помощь.

Перевернувшись на спину, Василиса зажмурилась, закрывая ладонями маленькую грудь. Когда начал мягко водить ладонью по животу, девушка напряглась, и я постарался закончить побыстрее. Растер водкой ей ноги, быстро запахнул в одеяло и погладил девушку по волосам.

– Спи, – негромко шепнул ей в ухо.

– Стой, – не открывая глаз, выпростала она руку из-под одеяла и схватилась за меня: – Не уходи только. Не уйдешь? – с трудом открыла глаза девушка.

– Нет, не уйду, – негромко проговорил я и несильно сжал ее кисть.

– Точно не уйдешь? – девушка даже приподнялась, глядя на меня.

– Точно, точно, – кивнул я, удобнее усаживаясь на кровати.

Посидел неподвижно минут пять – после Василиса задышала ровно, провалившись в сон. Высвободив руку, я сразу же встал и, закатав штанину, брызнул водкой на рану на ноге. Пошипел немного и покривился, убеждая себя что микробам, которых спирт сейчас убивает наверняка еще больнее. После этого кое-как, смачивая ладонь, извернулся и попробовал продезинфицировать глубокий порез на лопатке. Странно – вроде рана очень серьезная, но крови совсем нет на одежде.

Обработав раны, занялся оружием. Калашников, конечно, неприхотливый автомат – но вряд ли купания ему впрок пошли. В оружии я разбираюсь слабо и вовсе не уверен, что и пистолету, и автомату купание впрок пошло. Вдруг заклинят? – мелькнула страшная мысль, стоило только представить себе бездушных на улице.

Как чистить оружие, я не знал. Инструкции тоже не было, поэтому просто отсоединил магазин, передернул затвор, пощелкал спуском вхолостую. Вроде работает. Только сейчас додумался извлечь из мокрой подвесной магазины. Выщелкнув патроны, все переснарядил. После этого проделал похожие манипуляции с пистолетом. И, гордый собой – тем, что сначала дела сделал, доел макароны. Перекусив, сел обдумывать план действий.

Привлекать внимание, надеясь на то, что Стас меня ищет – опасно. Мало ли – город под боком, в котором войну устроили, так что чревато. Задумавшись, начал вспоминать, где нас накрыла волна – откуда она пришла, откуда приплыли мы.

Сориентировавшись по направлению, прикинул, в каком направлении Ягодное и принял решение. Ждать. Ждать, пока не придет в себя Василиса – когда хотя бы идти сможет и попробовать дойти пешком до Ягодного.

Очень хотелось чаю, но сдержался – натыкаться на взгляды бездушных за окном не хотелось. И стрелять нужно только если в самом крайнем случае – пока Белоснежка передвигаться не может, привлекать внимание совершенно не хочется.

Буду без чая – решил я и пошел смотреть, что еще на этаже есть. Да и надо лестницу чем-нибудь перекрыть на всякий случай – мало ли в дом кто из бездушных влезет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю