Текст книги "Стэн. Гвардеец Его величества (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Все то время, пока достигший нужной точки Вояжер сканировался системами, так и не объявившегося в поле зрения корвета, Коул молчал, пытаясь продумать свою дальнейшую линию поведения с капитаном транспорта. Больше с ним в рейсы он желания отправляться не имел, и теперь думал, как бы потактичнее об этом заявить.

 После проведенного сканирования Вояжер получил новые координаты и разрешение двигаться на третьей космической скорости, устремившись в следующую точку маршрута, координаты которой были получены от предельно нейтрального в общении старшего офицера связи имперского корвета.

Через несколько часов Коул, с открытым ртом взирая на обзорные экраны, где появилась громада неизвестного корабля, уже забыл о своих мыслях. По мере приближения, махина крейсера начинала уже заслонять собой все вокруг.

– Его Величества крейсер Клио, флагман Одиннадцатого Флота, – заметив расширенные глаза пилота-стажера, произнес Горс.

– Э... лэр Горс, а откуда вы знаете? – Коул бросил взгляд на пустой навигационный экран – военные корабли имперского флота, когда не хотели этого, системами поиска не распознавались.

– Как можно не узнать эту старую калошу, – заставив Коула в очередной раз сморщиться, произнес Горс, рассматривая очертания знакомого силуэта.

Крейсер Клио был действительно старым, даже по меркам не военного, а коммерческого флота. Хотя триста семьдесят лет назад, после того как он покинул стапели верфи, это был один из самых технически совершенных крейсеров в обозримой галактике. Но годы шли, появлялись новые технологии, Клио постепенно модифицировался и перестраивался. Одна из масштабных и системных модификаций произошла тогда, когда с крейсера демонтировали большую часть пусковых установок ракет главного калибра, не став менять их на новые – двигатели крейсера уже не могли обеспечить ему достаточную маневренность для действия в ударных соединениях. Освободившееся место заняли ангары, где разместилось тактическое крыло из двух эскадрилий истребителей и трех звеньев межсистемных перехватчиков. Так Клио из ударного крейсера первой линии превратился в авианесущий корабль второй. После этого Клио нежелательно было действовать в одиночку – при встрече с противником схожего класса шансы на успех были невелики, а в Империи всегда пытались избежать ненужных потерь, вступая в схватку только на более выигрышных условиях. Естественно, при закреплении в постоянном составе эскадры требования к сроку автономности Клио были серьезно уменьшены, и освободившееся после очередной перестройки площади вместо складов топлива и боеприпасов заняли жилые отсеки, где могла разместиться почти дивизия пехоты или бригада космодесанта.

Годы модификаций не оставили без изменений и внешний облик Клио – меняющиеся технологии поиска и обнаружения, а также новые системы противоракетной обороны заставляли периодически менять старые системы крейсера, что влекло за собой пристройку новых модулей, портящих когда-то строгие и четкие линии обводов корпуса. Еще и расширяя возможности по палубному базированию истребителей и перехватчиков, на пустотной верфи кораблю срезали часть днища и пристроили огромный, пузато-уродливый дополнительный модуль, в котором разместили еще два тактических крыла.

Вот так постепенно, через почти четыре сотни лет Клио из хищного, современного ударного крейсера превратился в большой, неуклюжих очертаний  корабль поддержки, на котором уже базировалось три тактических крыла, батальон космодесанта, три роты мобильной пехоты миротворческих сил, модули пустотных мастерских и отдельный ремонтный эскадрон. Плюс ко всему, на Клио до сих пор наличествовали оружейные системы, с помощью которых можно было растереть в порошок любого противника. Если тот, конечно, зависнет в пустоте, не предпринимая попыток сопротивления. В общем, получился идеальный штабной корабль. Именно поэтому Клио и стал флагманом Одиннадцатого Флота, а именование крейсера носил до сих пор только из уважения к памяти своего славного боевого пути.

Вышедший на связь диспетчер Клио скинул Вояжеру координаты для стыковки, и транспорт направился в указанном направлении, приближаясь к одному из длинных лучей стыковочных шлюзов. Клио и так умел – находясь в состоянии покоя, чтобы не грузить очередностью вылета-посадки ворота палуб базирования тактических крыльев, во все стороны выкидывались щупальца внешней стыковки – значительно ускорявшие процесс дозаправки баков и систем вооружений, да и дезактивация ангарам не требовалась после грязно-радиоактивного выхлопа палубной авиации.

Вот только вместо ряда однотипных хищных истребителей и перехватчиков у рукава шлюза, к которому направлялся Вояжер сейчас, места были заняты вереницей разномастных транспортов, красиво переливающихся жгутами молний – сбрасывалось статистическое напряжение. Невиданное разнообразие – виднелись небольшие грузовики  типа «Вояжер» или «Курьер», контейнеровозы, мелькали транспортные корабли космофлота, виднелось даже два пассажирских лайнера. А поодаль, у рукава другого шлюза, виднелось три мастодонта предназначенные для перевозки кораблей тактической авиации. Глядя на это столпотворение, Горс произнес несколько фраз на неизвестном языке, причем в его интонациях сквозила высшая степень удивления.

– Вот это ничего себе компания собралась, – добавил он чуть погодя на интере, в ответ на вопросительный взгляд Коула.

Действительно, транспорты помимо типовых различий, пестрели еще и разными опознавательными идентификационными знаками – виднелись эмблемы Сатари, Пятой Ресурсной и ТКН, а чуть дальше Коул заметил корабли Адели и МедТеха. Причем если первые три были имперскими государственными корпорациями, то Адели и МедТех являлись полностью частным капиталом, хотя и работали в основном по контрактам имперских тендеров, в большинстве флотских, армейских или департамента дальних миров. Адели специализировалась на установке связи, в том числе с нуля, работая больше по окраинным системам. В МедТехе же, как несложно догадаться, преобладало медицинское направление, в том числе и бионика, вот только сама корпорация сейчас переживала нелегкие времена. Со времени начала восстания умников, когда огромная часть мощностей и технологий оказалась во враждебных руках – основные институты МедТеха располагались в мирах Эдама, наряду с Дикими мирами больше всего пострадавшими от восстания.

– Так, куда-то мы все вместе двинем, судя по всему, – негромко себе под нос произнес Горс между тем. – Вот только куда? – добавил он чуть погодя.

Седьмой сектор Пограничного пояса, Звездная система N7014, Крейсер Клио

Седьмой сектор Пограничного пояса,

Звездная система N7014, Крейсер Клио

После того, как Горс и Коул появились в шлюзовой камере, они по указанию дежурного офицера поднялись на лифте до палубы B-4. Вернее сказать, определение поднялись не совсем верно – кабина с пилотами двигалась под различными углами, но они этого не заметили благодаря установленному в лифте антиграву.

Оказавшись на нужной палубе, Горс безошибочно шагнул вперед, в ту сторону, куда лишь мгновением позже показал дежуривший у выхода из лифта матрос. Миновав коридор с рядом обезличенных дверей, напротив каждой из которой находились аварийный спуски на палубу к десантным транспортам – с неширокой галереи их неуклюжие силуэты было прекрасно видно, Горс безошибочно толкнул дверь под небольшой, но яркой вывеской, проходя внутрь.

Вошедший следом за наставником Коул понял, что они оказались в баре. Но в отличие от тех заведений, где бывал раньше недавний выпускник академии коммерческих пилотов, здесь было темно, мрачно, а еще стояла невероятная вонь, притом исходила она от тех посетителей, который вдыхали отвратный дым из небольших бумажных палочек. Но даже не это сильнее всего поразило Коула – в руках у некоторых сидящих за столами он увидел кружки с ядовито светящейся жидкостью. Некоторое время ему понадобилось, чтобы осознать увиденное, а после он буквально ахнул от удивления – наркопиво считалось напитком неграждан или отбросов общества.

Горс, заметивший реакцию спутника, только усмехнулся. С высоты своего опыта он мог объяснить пилоту-стажеру, что очень часто люди, выглядящие совсем не по уставу, являются гораздо лучшими специалистами в своем роде деятельности, чем идеальный на первый взгляд специалисты, радующие глаз своей безукоризненной выправкой. Еще Горс мог бы сообщить напарнику, что в этом зале сейчас собрались лучшие коммерческие пилоты сектора, если не всех Пограничных Миров – это еще по знакомым названиям транспортов, пристыкованных к рукаву внешнего шлюза понятно было. Мог бы, но не сказал – просто двинулся вперед, продвигаясь между многочисленными столами, за которыми сидели пилоты корпораций – то тут, то там мелькали знакомая серая униформа Сатари, красные, похожие форменные комбинезоны Пятой Ресурсной и МедТеха, желтые полосы формы пилотов корпорации Адель.

Пока двое новоприбывших шли, Коул все же заметил, что практически все пилоты были на вид опытными специалистами – он машинально подмечал, что все собравшиеся имеют нашивки пилотов первого класса, еще и на форме у многих были знаки отличий. То и дело Горс кивал, завидев мельком знакомые лица, но нигде не задерживался, пройдя в самый дальний конец зала, приближаясь к длинному столу.

 – Ух ты! – заметив приближение нового посетителя, даже приподнялся невероятно худой, будто высохший пилот в простом рабочем комбинезоне техника без знаков различий: – Смотрите, старый нарисовался!

– Здорово, девчонки! – вдруг громко почти крикнул Горс, озадачив своего младшего спутника – при нем капитан грузовика никогда еще настолько голос не повышал.

– Смотри-ка, с дамами сразу здороваться, а старых друзей не замечает, – недовольно пробурчал первым заметивший Горса пилот, бросив взгляд на сидящих рядом за столом коллег.

– Так я с вами и поздоровался, – широко улыбнулся Горс, так что его изуродованное шрамом лицо и вовсе перекосило, а после повернулся к двум женщинам за столом: – С дамами я персонально: леди Вьена, леди Милена, мое почтение, – галантно склонился он в полупоклоне.

Некоторое время потребовалось сидящим за столом, чтобы понять смысл сказанного, а после почти все возмущенно загудели, кроме дам – первая просто улыбнулась, а леди Вьена, коротко стриженая брюнетка в красной форме пилота МедТеха, весело засмеялась.

– Слушай, старый, ты кредиты так экономишь – рожу себе не делаешь, потому что она целой недолго сохраняется? – поинтересовался один из пилотов, внимательно глядя на Горса.

У Коула, когда он понял смысл вопроса, в животе опустился липкий комок страха, но его наставник лишь беззаботно рассмеялся, быстрым движением схватил со стола чей-то высокий бокал с зеленой, ядовитого цвета жидкостью и опорожнил его в несколько глотков.

– Сынок, иди, посиди пока там вон, – утерев рот тыльной стороной ладони, приходя в себя после ожога пищевода от ядреной жидкости, повернулся Горс к своему стажеру, указывая на стол неподалеку, где тихо сидело несколько молодых пилотов.

Коул кивнул и старательно аккуратно развернувшись, направился в указанную сторону, настороженно осматриваясь по сторонам. Не зря – казалось, никто из присутствующих его просто не замечает – пилоту-стажеру приходилось обходить направляющихся к стойке и обратно посетителей, один из которых, несущий сразу шесть кружек, из которых две были с наркопивом, Коула и вовсе чуть не снес.

– Ого, еще балласт прибыл! – стоило только молодому пилоту подойти к столу, как таким образом приветствовал его, привстав, молодой парень в форме Пятой Ресурсной с одинокой нашивкой систем-навигатора на груди. Впрочем, одиноко она выглядела на фоне разнообразия отличительных знаков большинства пилотов в баре, а у Коула, как и остальных за этим одиноким столом, даже и звания систем-навигатора пока не было.

– Присаживайся, давай знакомится, – вежливо пригласил жестом молодой навигатор Коула за стол. На то, что его обозвали «балластом», тот совершенно не обиделся – слово давно вошло в обиход для определения молодых и неопытных пилотов. У каждого космического летчика существовал свой личный рейтинг, и в корпорациях почти никогда не составляли экипажи кораблей только из опытных пилотов, уравнивая показатели – отдел статистики и мобилизационного департамент имперского космофлота работали в тесном контакте, особенно сейчас, когда во флоте так не хватало специалистов. И выходившие за определенные значения рейтинги экипажей сразу привлекали внимание имперских вербовщиков, которым не всегда в корпорациях могли отказать в связи с ситуацией в Империи. Так что совершенно не обидевшийся Коул, благодарно кивнув, уселся на свободный стул, и хотел было представиться, но его прервала появившаяся официантка. Остальные присутствующие встретили ее появление без особого удивления, а вот Коул поразился – в тех барах, где он был до этого, функции официантов выполняли автоматы.

Когда официантка приняла заказ – Коул заказал себе просто стакан сока, а кто-то из пилотов осторожно попросил себе пива, она собрала пустые кружки и собралась было удалиться.

– Представляете, скоро они все придут в неадекватное состояние, и что-то тут устроят! – произнес вдруг общительный молодой навигатор, обращаясь к официантке и аккуратно указав в сторону основной части гомонившей толпы посетителей.

– За три года, пока я тут, – фыркнула немного пренебрежительно официантка, – в этом баре отмечали увольнительные космодесантники, мобильные пехотинцы, а также техники обслуги тактических крыльев и младшие чины из оружейных расчетов, поэтому не думаю, что коммерческие пилоты смогут нас чем-то удивить.

Несмотря на отсутствие каких-либо нашивок и явную принадлежность к вольнонаемным работникам, в голосе официантки буквально сквозило пренебрежение члена экипажа военного корабля к каким-то там пилотам гражданского космофлота, пусть и межсистемным перевозчикам.

– У меня наставник ветеран космодесанта, – улыбнулся вдруг молодой навигатор.

– А мой на истребителе летал в ударной группе, – подхватил кто-то с другого конца стола.

– У меня наставник тоже!

– Я у своего три значка планетного штурма видел!

– Мне тоже рассказывал, что в космодесанте служил, – посыпались со всех сторон возгласы.

– Леди Вьена как-то упомянула, что начинала службу пилотом медэвака во первой гвардеской, – произнесла вдруг худенькая девушка в обтягивающем комбинезоне пилота МедТеха. При взгляде на нее Коул едва рот не раскрыл от изумления – перед ним сидела настоящая богиня. Как он ее только раньше не заметил? Наверное оттого, что она сидела тихо в сторонке, даже не поднимая глаз.

Между тем немного озадаченная официантка развернулась, направившись к стойке, а Коула уже кто-то о чем-то спрашивал, но он не обращал внимания, во все глаза глядя на приковывавшую к себе взгляд девушку – она заметила это и поймала его взгляд. Коул сразу утонул в зеленых глазах, которые горели на усыпанном яркими веснушками лице, обрамленном прядями огненно-рыжих волос. Молодому пилоту было слышно, как его окликают, но он все еще не мог прервать созерцание богини. Попытался, и не получилось – отведя взгляд от притягательных зеленых глаз, он скользнул взглядом по ее лицу, и уставился на ямочку на шее, которая открывалась в кокетливо расстегнутой стойке воротника. Богиню звали Джайна, как гласила нашивка на левой стороне туго обтянутой форменным комбинезоном груди.

В это время неподалеку, фыркнув в кружку с пивом и обдав сидящих рядом белоснежными хлопьями пены, Горс с удовольствием сделал несколько крупных глотков. Потом, не отнимая губ от края кружки, подумал немного, и допил содержимое до конца. С удовольствием крякнув, он грохнул тяжелую кружку об стол.

– Ну что, рассказывайте, – повернулся он к сидящим за столом пилотам.

– Сегодня грузимся и летим куда-то в галактические дали, – пожал плечами Банч – худой пилот, первый вступивший в разговор с Горсом.

– Координаты, оперативная обстановка, цели визита?

– Семнадцатый рукав, задница девятого сектора, система желтого карлика.

– А, планета со средним индексом Дельта-2, которую недавно обнаружили, – кивнул вдруг Горс, вспомнив относительно недавнюю стыковку с космопортом Кавеа.

– Какая такая планета? – поинтересовалась вдруг леди Милена.

– Кстати-кстати, старый, ну-ка скажи, какая такая планета? И сообщи заодно, зачем ты нам тут дурака включаешь?

Разговор пилотов велся на общепринятой на окраинах Империи своеобразной смеси интера и кави – языка, в котором было достаточное количество слов с негативным оттенком, чтобы говорящий мог полностью выразить свои чувства, не скрывая эмоций за сухими определениями.

– Банч, не гони, – примирительно поднял руки с выставленными в сторону собеседника ладонями Горс, – серьезно говорю, не знаю. А про эту планету в 17-9 я мельком в навигаторе у знакомого из Искателя видел – ты же знаешь, я там десятку во славу Императора отмотал.

Про знакомого Горс слукавил – просто он до сих пор имел личный доступ члена команды «Искателя», и навигационная система обычного транспорта Вояжера при идентификации его навигационной карточки допуска выдавала данные, доступные поисковикам.

– Банч, не гони, – передразнил худой пилот Горса, – сидят тут некоторые, делают вид, что не знают ничего.

Горс, заметив, что взгляды устремились к сидящий рядом с ним Вьене, которая потупилась, слегка усмехнулся понимающе и глянул на собеседника.

– Рассказывай уже, – нетерпеливым тоном произнес он.

– Сам не видишь? – развел руками Банч, – собрали нас тут, кто-то несколько дней как прибыл, кто-то сегодня, как ты. Кто-то с грузом, кто-то без и здесь догружают. Конвой уже сформирован – основная лента на орбите висит, вот только местные техники с кораблями все колдуют, а нас тут держат – я за эти дни все сорта пива перепробовал, вот уже до зеленой рыгаловки докатился, – хмыкнув, приподнял кружку с ядовито подсвеченной жидкостью Банч.

– А что делают?

– Астронавигационные приводы перепрошивают, идентификаторы свой-чужой перенастраивают, ретрансляторы третьего плюс уровня ставят, – подал голос мрачный пилот в зеленой форме НТК.

Но не успел Горс задать следующий вопрос, как увидел, как взгляды сидящих за столом вдруг одновременно устремились ему за спину. Обернувшись, он сам заметил подтянутого штабного офицера, который с легким выражением дежурной брезгливости приближался к столу.

– Кален Горс? – глядя капитану грузовика прямо в глаза, поинтересовался офицер.

Горс, прежде чем ответить, отвел взгляд, аккуратным жестом взял из рук соседа дымящуюся сигарету и лишь сделав с удовольствием несколько затяжек, повернулся к посыльному, утвердительно кивнув.

– Прошу вас следовать за мной, – дернув уголком рта, произнес офицер и развернувшись на каблуках, пошагал к выходу.

Горс кивнул пилотам, поднялся и выхватив из рук возмущенно вскрикнувшего Банча кружку с наркопивом, последовал за офицером, на ходу вливая в себя напиток, пользуясь теми мгновениями личной свободы, которой, как он уже чувствовал, ему оставалось уже совсем немного.

Поставив кружку на пустой стол рядом со входом, Горс еще успел порадоваться, что флот это флот, а не космодесант или тактическая авиация. Там особо не церемонились – приказ на личный терминал – время, место, сроки. А во Флоте – посыльный, «прошу вас следовать за мной». Еще и белые перчатки, от одного вида которых у Горса всегда скулы сводило.

Впрочем, посыльный еще был нужен для того, чтобы Горс попал на второй уровень палубы «А-2» – сердце не только систем управления крейсера, но и всего Одиннадцатого Флота – здесь располагался штаб оперативного командования. Следуя за посыльным, Горс миновал несколько коридоров и оказался у личного кабинета командующего Флотом. Дежурный, доложив секретарю, который негромко сообщил что-то по интеркому, почти сразу вытянулся стрункой и приглашающим жестом указал на дверь.

– Здравствуй, Горс, – приветствовала пилота адмирал Мэнсона, указывая на стул рядом со своим столом.

– Лэр адмирал, – склонил голову в полупоклоне Горс и занял указанное место.

Некоторое время адмирал Мэнсона, бывшая когда-то давным-давно командиром тактического крыла, и коммерческий пилот Кален Горс, служивший в то же время в ее подчинении командиром эскадрильи штурмовиков, молча смотрели друг на друга. После этого обмена взглядами, адмирал отвела глаза, кивнув себе и своим мыслям, внутренне соглашаясь с нежеланием Горса перевести общение в менее официальную плоскость.

– Прошу ознакомиться, – двинула адмирал по отполированной поверхности стола небольшой, чуть больше ладони тонкий прямоугольник.

Воспользовавшись тем, что глаза адмирала проводили взглядом движущийся по поверхности стола носитель, Горс быстро скользнул по ней взглядом. Все так же холодно красива. Адмирал в это время, почувствовав на себя взгляд, быстро подняла глаза, но Горс, быстро отведя глаза, посмотрел на носитель.

Что было, то прошло, незачем ворошить прошлое. Сам он, уже предчувствуя, что не ошибся в своих догадках, только вздохнул и, протянув руку, накрыл своей ладонью прямоугольник. Почти сразу же под его ладонью коротко взблеснуло светом активации, и он руку убрал, а после потянулся к браслету личного терминала на левом запястье, активируя несколькими нажатиями окно входящих сообщений, открывая одно из них и набирая код подтверждения.

Только после этого он взял тонкий прямоугольник и раскрыл его, достав оттуда белоснежный, сложенный вдвое лист гербовой бумаги. Настоящей бумаги, с золотыми вензелями по краям. И с текстом приказа, естественно.

В принципе, за это он всегда любил императорский флот. Любил и ненавидел.

«Вам, эскадрон-коммандер Кален Горс, мобильное командование Одиннадцатого Императорского Флота по воле Его Величества Императора приказывает с этого момента считать себя находящимся на действительной императорской воинской службе с восстановлением звания, с сего момента будучи откомандированным на ЕИВ крейсер Клио».

Мобильное командование занималось организацией всей тактической авиации соединения – истребителей, перехватчиков, штурмовиков, базирующихся на кораблях Одиннадцатого Флота. То есть тем, чем Горс и занимался много-много лет, до того как началось восстание умников. И еще несколько лет, после которых очаги восстания были притушены, а бывший командир эскадрильи ушел в отставку. Но бывших офицеров в имперской армии не бывает – в любой момент, согласно одному из пунктов контракта, при возникновении условиях чрезвычайной для Империи важности Горс мог быть возвращен на службу. Что сейчас и произошло.

Сложив лист бумаги и положив его обратно в носитель, Горс коснулся пальцами небольшой голограммы и внутри едва слышно прошелестело – бумага с текстом приказа перестала существовать, а личный терминал слегка завибрировал – пришло сразу несколько личных сообщений, наверняка с номерами приказов и более подробными описаниями.

– И? – в этот раз уже нарушая все нормы субординации, но не в силах справиться с собой произнес Горс, с большим трудом сдерживая раздражение и глядя на адмирала.

– Прошу считать услышанное и увиденное здесь и сейчас секретной информацией, – произнесла Мэнсона, не обратив внимание на тон уже подчиненного, легким движением руки разворачивая к нему экран – плоскость головизора, который не был виден до этого восстановленному в звании эскадрон-коммандеру.

Горс даже прищурился, приглядевшись – на голо-экране были двухмерные изображения. Мэнсона повела рукой, и их стало больше – картинки каскадом рассыпались в пространстве над столом.

Горс бросил взгляд на силуэты истребителей, большинство из которых было изображено либо посадочных площадках постоянного базирования, либо во внутриатмосферном пространстве. Практически у всех были однотипные очертания планеров, непохожие ни на V-образные обводы истребителей Империи, ни на грубые линии тактической авиации конфедератов, ни тем более на тактическую авиацию флотов Торгового Альянса, хотя какая-то тень узнавания в этих машинах все же чувствовалась. Подумав немного, Горс вспомнил – похожие истребители он видел давным-давно, в системах Конфедерации, максимально удаленных от границ Империи. Алый сектор фронтира – вспомнил Горс наименование пограничных систем, где он был очень недолго – на помощь Конфедерации, которая тогда, как и сейчас, впрочем, тоже, сдерживала наступление терапторов, прибыл имперский экспедиционный корпус. Горс был в составе эскорта транспортного конвоя, но некоторое время в тех далеких системах они задержались. Недолго – на одном из эсминцев конвоя вышли из строя двигатели Юкавы, и в ремонтном доке рядом Горс видел и целые, и изувеченные в боях машины, очень похожие на те, которые были изображены сейчас на экране.

– Это тактические корабли мергасийцев? – вспомнил он название  расы, населяющей те дальние, приграничные системы Конфедерации.

Мэнсона несколько мгновений смотрела на собеседника, потом в ее карих глазах мелькнуло понимание – она тоже вспомнила дальние миры с населяющей их молодой расой, которую едва не уничтожили терапторы. В ходе того конфликта экспедиционный корпус Империи понес большие потери, и широкой огласки эта информация не получила, но адмиралу случайно попадались на глаза отчеты о той операции. Поэтому она поняла, что имеет ввиду Горс, но лишь отрицательно покачала головой.

– Хмыкнув, эскадрон-коммандер пригляделся к экрану головизора. Вдруг он нахмурился, ближе изучая истребители и забормотав себе под нос: – Странная конструкция, и я не совсем понимаю... ну если вот это дюзы Юкавы, то где тогда выхлоп привода антиграва? Хм, интересно, если так близко к носу размещать кабину, это какие же должны быть гравикомпенсаторы? Здесь даже если кинетический экран полностью погасит попадание, откатом может фарш по кабине разбросать. Впрочем, я и модулей активной защиты не вижу, – бормотал Горс под нос, разговаривая больше со своими мыслями. –  Ух ты, – вдруг присмотрелся он к одной из картинок, – святое небо, это что, колеса? Ну да, колеса, – без разрешения он промотал несколько картинок, и вдруг увидел замершее изображение взлетающего по горизонтальной плоскости истребителя. Судя по мгновенью застывшей динамики движения, тот находился в процессе взлетного разгона. Отрываясь от поверхности на Юкаве, двигаясь при этом на колесах!

– У этих машин что, антиграва нет? – посмотрел на адмирала Горс, задав вопрос, который сейчас, при взгляде на изображения, вовсе не казался шуткой. Хотя самой популярной темой анекдотов про тактическую авиацию как раз и были те, которые строились на том, что пилот забыл включить или выключить антиграв при взлете-посадке.

– На этих истребителях нет ни АМ-привода, ни антиграва. Это атмосферные самолеты, а вот это, – генерал сделал легкое движение пальцами, будто притягивая к себе одну из картинок, и увеличило масштаб изображения, – настолько древний предшественник Юкавы, что только в Центральном Музее Флота, в экспозиции Древнего Мира можно откопать похожую конструкцию.

 – Так это что... – удивленно протянул Горс, глядя на отверстия в корпусе, которые сначала принял за пусковые установки «гремлинов».  – Это что, – повторил он, не веря в свою догадку, – двигатель открытого цикла? Это же... воздухозаборники! – вспомнил Горс первую ступень в военной летной школе.

На первой ступени кроме упражнений на физическую выносливость курсантам преподавали еще ускоренный курс истории авиации. Не напрямую грузили через нейросети, а именно заставляли учить – у кого способностей к самостоятельному усвоению информации не оказывалось, тому не было места в рядах имперских пилотов.

Мэнсона не ответила, а свернула все изображения, оставив лишь одно, оказавшееся видеозаписью, пустив воспроизведение. Горс начал смотреть, поморщившись – фокусируя взгляд на плоской картинке и чувствуя дискомфорт в глазах при взгляде на двухмерное изображение. Мало того, качество записей оставляло желать лучшего, но по мере того, что он видел, неудобства отошли на второй план – на экране шла подборка коротких роликов, где атмосферные машины, так похожие внешне на тактическую авиацию систем Мергаса, взлетали и садились на специальных оборудованных для этого полосах. После пошли записи из кабины, вокруг которой вертелось небо – летчики выполняли сложные фигуры пилотажа. Во время некоторых Горс сам поводил корпусом по сторонам – когда съемка велась из кабины пилота. У него вдруг возник вопрос, и он было собрался даже отвести глаза, чтобы спросить Мэнсону, но тут начался очередной ролик – подернутая рябью серая поверхность – Горс почти сразу догадался, что это море, и серая конструкция внешней взлетной полосе на... на надводном корабле, размером с имперский легкий крейсер. Не веря в то, что сейчас увидит, эскадрон-коммандер не отрываясь смотрел на то, как к посадочной полосе приближается серая машина.

– Он что, будет... – прошептал Горс, оборвав фразу на полуслове – самолет действительно заходил на посадку, на этот крохотный пятачок серой стали посреди водной поверхности! Но вдруг машина рыскнула, нос повело в сторону, и истребитель неожиданно встал на дыбы, по инерции двигаясь вперед, но тут двигатели взревели, и картинно лениво завалившись вперед, истребитель поймал воздушный поток и немного рыскнув, вернулся в горизонтальное положение, пролетев мимо посадочной полосы и устремляясь вверх, набирая скорость. Некоторое время ошарашенный Горс наблюдал за более успешными, состоявшимися посадками на небольшие пятачки серой стали на водной поверхности, а после вдруг понял, что смотрит на примитивное изображение с отвисшей нижней челюстью.

Он неожиданно громко захлопнул рот, невольно со смущением глянув на Мэнсону, но она без тени насмешки кивнула, оторвавшись на несколько мгновений от другого экрана – что там, Горсу было не видно.

– Да, я так же удивилась, – произнесла Мэнсона, и в несколько движений поменяла видео: – Это были военные пилоты, а теперь посмотри на их гражданских.

Адмирал вернулся взглядом к своему экрану, а Горс еще несколько минут наблюдал за тем, как гражданские лайнеры, по размеру значительно больше военных аппаратов, взлетают и садятся. Это зрелище впечатляло не меньше, особенно подборка видео с заходами на посадку в аварийных условиях – дождя, снегопада и настолько сильного ветра, что он едва не сдувал лайнеры за пределы полосы.

– Да они больные на всю голову, – произнес Горс, когда нарезка видео закончилась.

Причем вместо «больные» он произнес слово из запрещенного в Империи наречия, принятого за основу общения у рейдеров, которое несло значительно более сильную негативную окраску.