Текст книги "Стэн. Гвардеец Его величества (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Ну, и как ее е... – успел только сказать я, как труба ожила, приведясь в боевой режим – чуть разошлась вширь, немного меняя свою форму, из корпуса появилось подобие рукояти. Только гранатомет трансформировался, я интуитивно понял, как его держать и полез обратно наверх. Стоило вскинуть трубу на плечо и перехватить рукоятку, перед глазами сразу возникло круглое серое уплотнение, над которым в том месте, где оно касалось земли, проецировался огромный серый купол возможного разлета осколков. Не медля, я навелся на зенитный комплекс, и тут же пятно прицела приобрело оранжевый цвет, а в ушах противно запищало зуммером.

В трубе было два заряда и для верности я выпустил сразу оба, один за другим.

– Ну ваще! – не удержался я от удивленного восклицания, когда в том месте, где стоял ЗРК разверзся ад – мелькали летящие ввысь деревья, бушевало пламя, летели обломки машины.

Наверное, надо было сразу после выстрела менять позицию. Об этом я думал все время, когда меня то накрывало болью, то снова отпускало, брызгая из прорех бронекомбинезона лечебной пеной. Валялся я так несколько минут, а после ко мне подлетела команда медиков, и один из них еще колдовал надо мной. Но недолго.

Вот не могли сразу в реальность отпустить? Нет, еще помучить надо было – раздраженно думал я, вывалившись сознанием обратно, вновь чувствуя свое родное тело, закрепленное в кресле.

Освобождавший меня от держателей инструктор смотрел как-то... не знаю, как. Обычно все пришельцы смотрели безэмоционально, а этот с выражение, вот только с каким, я все понять никак не мог. Наверное, с пренебрежением – ведь я, судя многочисленным еще занятым креслам, на которых сидели погруженный в виртуальность теста новобранцы, был одним из первых. Так, раз пустое, два пустое, вон еще несколько. Черт – я вздохнул и расстроенно поморщился. Слажал, судя по всему – как бы меня сейчас с манатками на выход не попросили.

Но повели меня вроде бы не туда, откуда пришел, а дальше, вглубь базы. Только когда мы вместе с инструктором подошли к коридору, я вспомнил, что до сих пор абсолютно голый – до этого в ушах еще звенели звуки боя и казалось закрой глаза, снова окажешься в джунглевом влажном лесу. Подведя меня к коридору, инструктор показал рукой куда следовать, сам же направился обратно в зал, где в этот момент раздалось несколько звуковых сигналов, сопровождаемых вспышками света над креслами. Коротко глянув, как кто-то еще закончил прохождение теста, я двинулся вперед. Пройдя всего ничего, лишь один пологий поворот, коридор превратился в длинный зал с рядом стоек вдоль стены, похожих на пункты регистрации в аэропортах, за которыми сидели люди – мужчины и женщины, в стандартных здесь комбинезонах серой расцветки.

Я быстро шагнул к первой свободной стойке и когда мыкнул что-то невразумительное, сидящая там женщина подняла глаза, оглядев меня бесстрастно. А красивая, реально. И черты лица у нее такие, какие принято называть правильными. Причем смотришь на нее – вроде ничем не отличается от обычных девушек, и в тоже время видно, что она какая-то неправильная. Вернее, слишком правильная.

Повинуясь жесту, я положил ладонь на сенсорный круг на стойке. Женщина что-то произнесла, но настолько тихо, что я не расслышал – лишь увидел, как ее губы шевельнулись.

– Рекрут, назовите имя, – почти сразу же раздался рядом голос со знакомыми синтетическими нотками. Неясно откуда, но, наверное, где-то здесь динамики.

Прежде чем сказать, мне пришлось сглотнуть – в горле оказывается, пересохло и первая попытка заговорить не увенчалась успехом.

– Андрей.

Женщина наклонилась и мгновенно ввела имя на своем терминале.

– Рекрут, назовите позывной.

У нее, кстати, в ухе была такая же таблетка гарнитуры, как и у виденного мною ранее пришельца, от которой по щеке к уголку рта тянулась полоска телесного цвета.

Уставившись на гарнитуру, я задумался ненадолго – позывной ведь такая штука, что....

– Рекрут, если не можете сейчас сообщить позывной, то его назначит сержант-инструктор.

– Стэн, – описанная перспектива мгновенно оживила мыслительный процесс в голове. На самом деле Стэном меня часто называли – по фамилии Стенин, так что это свое, знакомое.

– Рекрут Андрей Стэн, – выбили в терминале едва слышную дробь пальцы женщины специалиста.

После, поднявшись, она отошла назад к стойке, напоминавшей ряд почтовых ящиков, потянув на себя один из них. Не, не ящик – в руках у нее оказался какой-то большой прямоугольник. Вернувшись, женщина мне его и протянула.

– Рекрут, одевайтесь.

Впрочем, после того как она сделала какое-то неуловимое движение, плотный брусок распался и передо мной оказался один из комбинезонов, подобных тем что были на местном персонале. У наряда была довольно интересная конструкция – не было общепринятых молний или иных застежек, а штаны надевались не как обычные штаны – стоило только мне сунуть ногу в ботинок, как две полоски ткани будто притягиваемые друг к другу магнитом, обхватили мою ногу, превращаясь в нормальную штанину. Пояс отрегулировался сам, а стоило просунуть руки в рукавные отверстия, как и торс оказался обхвачен тканью.

Реальный наряд – ткань почти невесомая, кожей практически не ощущается, в некоторых местах – к примеру, на плечах, коленях и внешней стороне бедер уплотнения, выделенные цветом. Штаны застегнулись по боковому шву, верхняя часть комбинезона тоже непривычно – не в середине, а по косой линии, как на кожаных байкерских куртках, только еще более смещенной в сторону. Шея оказалась стянута стоячим воротником, который правда не доставлял никаких неудобств. На плече была нашивка в виде треугольного пустого острого щита, похожим на курсор, острый конец которого смотрел вниз, этот же рисунок дублировался на груди рядом с полоской, на которой было написано «Стэн». Вернее, я думал, что там написано Стэн – наверное, это была надпись на языке пришельцев. Ну а что там еще должно быть написано по логике вещей?

Облачившись в комбинезон, чувствуя себя гораздо лучше, чем пару минут назад, когда приходилось расхаживать голышом, я проследовал по указаниям навигации в большой зал. Здесь уже находилось человек десять, но постепенно начинали прибывать еще и еще.

Никаких кресел, скамеек или чего подобного рядом не было, и я отошел в сторонку от все прибывающих рекрутов, многие из которых вполголоса, а кто-то и значительно громче обсуждали происходившее недавно. Абсолютно все были облачены в комбинезоны как у меня, точь-в-точь такой же расцветки – серые, с практически белыми вставками. Остальной персонал базы от нас отличался, кстати – цветовая гамма у них была примерно такая же – на основе серого цвета, но вот комбинезоны были более темного оттенка. И нашивки другие – если у нас был просто куцый острый треугольник, то у них этот схематичный рисунок был дополнен несколькими штрихами, причем настолько продуманно, что сам рисунок походил на морду механического пса.

Минут через тридцать, когда в зале собралось человек сто, поодаль распахнулись высокие двери, откуда быстрым шагом вышло трое пришельцев, те самые, которые встречали добровольцев сегодня в аэропорту. Невольно все присутствующие вытянулись в линию, кто-то с задних рядов подтягивался ближе. Толпа рекрутов стояла скученно, ожидая, что сейчас последует, кто-то негромко переговаривался.

– Господа рекруты, – бесстрастно произнес один из пришельцев, – меня зовут капитан Кинф, я начальник этой учебной базы. Был бы вам признателен, если бы выстроились сейчас в две шеренги и приготовились меня выслушать.

Толпа рекрутов зашевелилась, кто-то потянулся в одну сторону, кто-то в противоположную, раздались заинтересованные голоса.

«Они тут все такие плюшевые?» – услышал я риторический вопрос выглядящего очень довольным небритого мужика, который протискивался к предполагаемому началу шеренги.

– Мастер-сержант Варгас, насколько я понимаю, господам рекрутам требуется помощь, – слегка повернув голову, после небольшой паузы повернулся капитан Кинф к одному из своих спутников.

– Лэр, так точно, лэр, – вытянувшись в струнку, коротко кивнул сержант и сделал несколько шагов вперед.

– Слушай меня, тупое отродье! Господин капитан Кинф сказал, что хочет видеть две шеренги! Говноеды переростки налево, мерзкие карлики направо! Бегом, бегом! Ты и ты, сюда! Ты сюда! Две шеренги, а не стадо тупых баранов! Вы понимаете человеческий язык, отребье?!

Чтобы выстроить рекрутов в две шеренги, сержанту Варгасу потребовалось меньше минуты.

– Лэр капитан, рекруты построены! – отрапортовал он, повернувшись к капитану, вновь вытянувшись в струнку, коротко дернув подбородком – резкое движение вниз, миг неподвижности и голова возвращается в исходное положение.

 – Благодарю, мастер, – негромким голосом поблагодарил Варгаса капитан и повернулся к нам. Речь его была насыщенной, интересной и невероятно долгой, изобилуя сложными оборотами. Но если все систематизировать, то смысл укладывался буквально в несколько предложений. Капитан Кинф сообщил, что персонал подготовительного лагеря невероятно рад видеть вас здесь. Может быть, нам это будет видно не с первого взгляда, но методики Корпуса эффективны и действенны. Впереди у вас четыре месяца подготовки, за которые мы все имеем хорошие шансы стать настоящими солдатами и влиться в большую и дружную семью Корпуса. Легко не будет – учеба предстоит напряженная и тех, кто не чувствует в себе сил ее продолжать, командование учебной базы поймет и всегда поможет выбрать себе другой вид деятельности в Компании. Всем спасибо за внимание, всем удачи.

– Вы хорошо поняли капитана, отребье? – когда за Кинфом мягко сомкнулись створки дверей, повернулся к нам мастер-сержант Варгас и вдруг ощерился: – Упор лежа принять! Быстро, быстро, я хочу видеть ваши жопы!

Строй колыхнулся и через несколько мгновений все приняли упор лежа. Я замялся было – не знал, куда смотреть – в пол или перед собой, но глядя на соседей заметил, что они смотрят четко в пол и сам голову поднимать не стал. Вроде нормально сделал – сержант вроде пока не реагировал, лишь двинулся с места и пошел вдоль шеренги.

– Итак, обезьяны, у меня для вас есть сразу две хорошие новости. Первая: если вам несказанно повезет, и вы закончите подготовку, получив нашивки  военного специалиста Корпуса, то все сослуживцы будут вас реально уважать. Вторая: если вам повезет, и вы закончите подготовку, получив нашивки военного специалиста Корпуса, вы будете вспоминать меня со словами: Варгас, сукин сын, спасибо тебе, ты сделал из меня настоящего человека!

Сержант медленно шел и говорил также медленно. Речь его тянулась вязко, неторопливо. Мышцы живота в это время у меня уже начали немного подрагивать от напряжения. Стараясь делать это незаметно, я понемногу расставил ладони в стороны – так неподвижное положение доставляло меньше неудобств. Варгас между тем сделал небольшую паузу – он дошел до противоположного края шеренги и замолчал, разворачиваясь.

– Слушайте сюда, отребье. Если вы уже что-то слышали плохое о Корпусе – зарубите себе на носу – это вранье. Корпус – это лучшее, что есть в нашей сраной Галактике. Корпус станет вашей мамой, папой или инкубационной камерой, если кто-то из вас вылез из пробирки. С этого момента есть только вы и Корпус. Моя задача сделать из вас солдат Корпуса, и будьте уверены, я постараюсь хорошо справиться с ней. Я буду отдавать приказы, вы будете их выполнять.

Снова небольшая пауза – сержант вновь дошел до конца шеренги и замолчал, разворачиваясь. У меня в это время мышцы живота дрожали все сильнее, руки уже понемногу наливались усталостью. Одновременно прислушиваясь к сержанту, я попытался отстраниться от происходящего, глубоко и размеренно дыша, стараясь не замечать требований тела.

– Схема проста до безобразия – я отдаю приказы, вы их выполняете. Еще раз – я отдаю приказ, вы его выполняете, других вариантов нет и не будет. С этого момента ваша жизнь вам не принадлежит – она в руках командиров Корпуса. Вы теперь инструмент, и под моим чутким руководством вам предстоит стать лучшим инструментом для выполнения задач, которые стоят перед Корпусом.

Когда сержант разворачивался в очередной раз, я напряг левую руку, пытаясь унять в ней дрожь усталых мускулов. Едва заметно я перенес вес тела чуть больше на правую сторону и держаться стало полегче. Зато мышцы пресса потянуло усталостью, отдающейся натруженной болью. Пошевелив плечами, я по наитию напрягся, будто пытаясь в струнку вытянуться, и часть нагрузки приняли на себя плечи и мышцы ног. Кто-то рядом со мной – справа через несколько человек, негромко замычал и, не выдержав, опустился на пол. Сержант взглянул на него, выдержав некоторую паузу, но больше никак не отреагировал. В это время почти синхронно раздалось еще несколько вздохов – несколько рекрутов не выдержали и тоже опустились на пол – теперь это было морально легче сделать – первый-то уже был.

– Корпус создан для того, – не обращая внимания на то и дело не выдерживающих рекрутов, продолжал сержант, – чтобы защищать имущество, специалистов и репутацию Компании. Корпус создан для того, чтобы ни одна мразь в галактике не смела даже думать о том, что у Компании можно что-то отжать своей грязной лапой. И ведь не думают! – оскалился сержант, – а знаете почему? Потому что в Корпусе служим мы, настоящие солдаты. Если кто-то осмеливается посягнуть на имущество Компании, мы ему сразу же отрубаем руку по самую шею.

Сержант вновь у края лежащей шеренги замедлил шаг, медленно развернулся и пошел опять вдоль потерявшего монолитность строя. Некоторые из тех, у кого еще оставались еще силы держаться, не могли сохранять неподвижность – я, к примеру, уже извивался как змея.

– Я забыл вам сказать еще одну вещь, – произнес сержант, но тут раздался чей-то сдержанный стон. Еще кто-то не выдержал?

– Корпус – это сборище настоящих убийц. Но даже среди убийц выделяются те, которые дадут сто очков вперед всем убийцам, потому что их учил я. Вы наверняка захотите придумать мне прозвище, – сержант как раз дошел до меня. Я уже почти не слушал его, из последних сил борясь с тяжестью боли и бессилия в мышцах, но тут сержант наступил мне на руку. Не знаю, чего в этот момент было больше – боли или удивления.

– Вы находитесь на самой лучшей подготовительной базе Корпуса и будете служить под началом самого худшего мастер-сержанта. Прозвище можете придумывать, но во всем Корпусе меня давным-давно называют Живодером.

Мне уже было все равно, как его называют. Я понимал, что сейчас упаду на пол – руки уже дрожали крупной дрожью, живот не слушался, выгибаясь вниз. Оставалось только жмуриться и стискивать зубы. Идея поступить добровольцем в военизированные подразделения Компании теперь казалось мне преждевременной и донельзя глупой.

– Те, кто до сих пор не упал, могут встать и следовать за мной. Те, кто упал, встать не могут, но тоже следуют за мной. Поздравляю, отребье, сегодня у вас знаменательной день – уже сейчас я начну делать из вас солдат Корпуса.

Российская Федерация. г. Санкт–Петербург

Российская Федерация

г. Санкт-Петербург

– Хоть бы помогла, а? – недовольно произнес высокий статный мужчина, нагруженный сумками с продуктами сверх меры, кое-как пытаясь закрыть багажник машины.

Его жене подобная мысль в голову даже не пришла – она уже отошла на приличное расстояние, направляясь к двери парадной и разговаривая по телефону с подругой. Отстраненный взгляд женщины скользнул по перегородившей тротуар белой газели, тут же приняв раздраженное выражение – микроавтобус перегородил больше чем половину тротуара, мешая проходу.

– Наставят тут своих ведер, – недовольно произнесла в трубку женщина, старательно обходя залезшую на тротуар машину, стараясь не зацепиться колготками за ветки разросшегося шиповника и не замараться о грязный бампер микроавтобуса.

Ее муж ничего говорить не стал – кое-как захлопнув багажник, он щелкнул сигнализацией и обошел микроавтобус с другой стороны, неся тяжелые пакеты. Поминать «добрым» словом наполовину вползшего на тротуар водителя он не стал – сразу заметил схематичную крупную пиктограмму инвалида-колясочника на борту.

Войдя в подъезд, семейная пара замерла в ожидании лифта – маленький, судя по табло, направлялся вверх, а вот грузовой спускался. 7... 6... 5... – мелькали цифры этажей. Муж морщился под тяжестью пакетов, жена продолжала щебетать с подругой.

– Ладно, солнце, давай, сейчас домой зайдем, я тебя перенаберу – у нас в лифте телефон не ловит, – произнесла она, когда табло показывало, что лифт уже на втором этаже.

– Давай, давай, дорогая, сейчас перенаберу, – повторила женщина, у которой все никак не получалось положить трубку. – Все, уже двери открываются, – когда створки медленно поползли в стороны, шагнула она в лифт. – Ой! – тут же раздался ее испуганный возглас, и женщина невольно отшатнулась – из лифта появилось двое молодых людей, вывозя инвалидную коляску с коротко стриженым седым мужчиной. При виде него и вырвался у женщины невольный возглас. Было от чего: ноги у инвалида отсутствовали – там, где они должны были быть, культи укрывало клетчатое одеяло. Один из рукавов выцветшей камуфляжной куртки был пустым, убранным в карман, а лицо седого инвалида пересекал страшный шрам, проходящий сквозь пустую глазную впадину, стягивая лоб и щеку снизу уродливыми складками.

Супруги замерли, в молчании провожая взглядами двух подтянутых молодых людей, вывозивших коляску на улицу. Проводив их взглядом, мужчина понял, почему он, прожив в этом доме уже несколько лет, ни разу не видел этого инвалида колясочника: даже дюжим парням было сложно протиснуть коляску через две узкие двери предбанника, перенеся ее через высокие пороги. А еще предстояло спустить ее с пандуса, который сейчас, в конце марта, до сих пор был взбугрен торосами льда.

Мужчина, несмотря на тяжелые пакеты, дошел до двери и задержался на некоторое время – посмотрел, как молодые парни грузят колясочника в машину социального такси.

– Ой, ты видел? – обратилась к нему удерживающая кнопку отмены супруга, когда он вернулся к лифту.

Кивнув, мужчина задумался – очень уж не были похожи на работников социальных служб два молодых и подтянутых парня, вывозивших инвалидную коляску.

– Сколько лет уже живем здесь, и ни разу его не видели, – продолжала рассуждать вслух супруга, пока лифт поднимался, – слушай, а как ты думаешь, куда его повезли?

Мужчина ничего отвечать не стал, лишь перехватил пакеты в правой руке, ручки которых начинали врезаться в ладонь.

– Интересно, а когда введут в эксплуатацию новые центры, о которых столько говорят, таких тоже будут лечить? – не ожидая ответа мужа, вновь спросила женщина. И его спросила, да и саму себя за одно.

– Дорого будет таких лечить, – негромко произнес мужчина и в этот момент двери лифта начали открываться.

– Ну-ка ну-ка... – засеменив за мужем по коридору, попыталась заглянуть ему в глаза женщина, – насколько дорого? И что, вот прямо руки-ноги восстановят? А глаз, ты видел, у него глаза одного нет, глаз тоже могут восстановить?

– Марин, дверь открой, – негромко произнес мужчина, коротко дернув подбородком в сторону двери квартиры. Супруга, опомнившись, полезла в сумку и после недолгих, но активных поисков, достала связку ключей.

– Вадим, ну скажи, это ты на работе узнал? Серьезно могут руки восстановить? А как дорого?

– Любая процедура, – мужчина крякнул, нагибаясь и ставя тяжелые пакеты на пол, – связанная с заменой органов, гормональной имплантацией или наращиванием новых тканей будет обходиться очень дорого. Этому, – распрямившись, мужчина поморщился, потирая поясницу, – могут не наращивать конечности, а заменить их бионическими протезами. Это будет дешевле, чем регенеративная медицина, но ненамного.

В этот момент у супруги в сумке зазвонил телефон, но она (невиданное дело!) сбросила вызов, даже не посмотрев, кто на линии связи.

– Бионическими это как? – женщина во все глаза смотрела на мужа.

– Механические протезы с нейрокомпьютерным интерфейсом – руки-ноги будут выглядеть как живые.

– Ой, Вадим, а сколько это стоить будет? А когда начнут делать? А ты это на работе узнал, да? А я себе смогу заменить что-нибудь, ну органы? А если...

– Процедуру омоложения организма первого уровня будут делать всем, по льготным тарифам, – перебил супругу мужчина, – это плюс тридцать-пятьдесят лет, в зависимости от генетической предрасположенности и общего износа организма. Второй уровень регенеративных процедур – еще плюс пятьдесят лет, но дорого – в принципе, сделать можно для одного из нас, но для этого нам придется квартиру продать. Подождем пока немного, не переломимся – через несколько лет дешевле станет по плану. Но если ребенка будем планировать – то для него тебе еще до рождения несколько процедур увеличения срока жизни с помощью генной модификации сделают, бесплатно.

– А-ачуметь! Вадим, ты на работе узнал, да? Или вчера, когда с друзьями встречался? А в новостях пока не говорят этого, я каждый день смотрю, но...

– Скажут, в ближайшее время.

Вадим был начальником службы безопасности весьма крупного банка, и вчерашним вечером встречался с друзьями за кружечкой чая по случаю вечера пятницы. Ему было что рассказать о скором введении в оборот новой валюты – галактических кредитов, а друзья и бывшие однокашники поведали о том, какие изменения в жизни планируется в других сферах жизни.

– А что еще вчера узнал? Это же ты после встречи с друзьями, да?

Собрались за одним столом вчера люди разносторонние, так что информации было много, но Вадим не собирался рассказывать супруге все. Говорил только то, что и так должно появиться в выпусках новостей – очень уж у него спутница жизни любила собирать и обсуждать всевозможные сплетни, высасывая из своего окружения любую возможную, и интересную для своего круга общения информацию.

– Слушай, а может этот инвалид квартиру продал, чтобы ему ноги-руки на место пришили? – неожиданно сделала вывод супруга.

Вадим лишь пожал плечами, и пошел раскладывать покупки в холодильник. О том, что в комитете по социальной политике перетряхивают сейчас все базы инвалидов, особенно неходячих, а особенно бывших военных, работников правоохранительных органов и участников боевых действий, он супруге говорить не стал.