Текст книги "Стэн. Гвардеец Его величества (СИ)"

Автор книги: Сергей Извольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Да опустите взгляд! – еще раз прошипел дворянин Кортезу и его невесте, когда по залу брызнуло эхом разбившегося графина.

Поздно.

Император, выкинувший вместе с графином верхушку переполнявшей его злости, глубоко вздохнул – ему всегда становилось гораздо легче после таких срывов. Так человеку, который страдает от алкогольной зависимости, становится легче после выпитой порции спиртного. Как наркоману после очередной дозы; облегчение уходит на некоторое время, но зависимость никуда не исчезает, лишь усугубляясь. Вот и правитель сейчас, сбросив лишь немного напряжения, чувствовал внутри противную тяжесть груза никуда не уходящего вечного раздражения.

Но все же ему стало легче после этой вспышки. Подняв ставший ясным взгляд, он скользнул глазами по присутствующим. Гости по-прежнему разговаривали, общались, улыбались и смеялись, как будто ничего не произошло. Неожиданно Император столкнулся с изумленным взглядом огромных васильковых глаз. Правитель удивленно поднял бровь, и девушка моментально опустила взгляд. Императору даже со своего места было видно, как ее щеки почти моментально залил густой румянец.

Император, не отрываясь, смотрел на привлекшую его внимание гостью, стараясь разобраться в своих чувствах. Немного подумав, он понял: интерес. Неподдельный интерес вышел на первый план, при взгляде на эту белокурую девушку, которая не смогла скрыть изумление при виде вспышки гнева правителя. Было еще что-то в этой красавице – мимолетное, ускользающее, но в то же время притягивающее взгляд.

Император поднялся и направился прямо к заинтересовавшей его гостье, которая уже вся залилась краской смущения и при его приближении невольно поднялась. В это время за спиной Императора невероятно быстро появилось несколько слуг, которые принялись бесшумно ликвидировать вспышки величественного гнева – исчезли с пола и стола осколки, а пострадавший герцог был моментально избавлен от заляпавших его капель соуса. Властитель в это время, по инерции сделав еще несколько шагов, замер, приблизившись настолько, чтобы можно было рассмотреть привлекшую его внимание девушку.

Высокая, даже чуть выше него. Длинные светлые волосы водопадом спускаются на плечи, витые локоны прически обрамляют ангельское личико. Гостья привлекла внимание Императора еще и своим нарядом – лазурного цвета платье с высоким воротником и открытой спиной, причем невесомая ткань будто парила, обтекая стройное тело, иногда как будто прилипая к коже, очерчивая в деталях все изгибы фигуры.

Рядом с девушкой поднялся на ноги кто-то в адмиральском мундире, но на него император внимания даже не обратил.

– Барон Кортез Лточен и его невеста леди Лавиния, – раздался позади императора негромкий голос обер-церемониймейстера. Не настолько тихий, чтобы правитель его не услышал и не настолько громкий, чтобы вызвать раздражение.

 – Я хочу видеть вас у себя сегодня, – произнес Император и резко развернувшись, направился прочь. Сначала он хотел сразу двинуться в личные покои, но передумал -изменив направление движение, вернулся на свое место. Что-либо есть ему уже вовсе перехотелось – Император практически не двигался, безотрывно наблюдая за девушкой в лазурном платье. Она просто притягивала его взор, а от ее плохо скрываемого волнения правитель чувствовал, как у него приятно тянет в груди. Неожиданно Император почувствовал не только сладкое томление, но еще и толику жгучего интереса и даже возбуждения оттого, что спутник этой красавицы также не мог скрыть свое волнение.

Император был властителем Великой Империи – огромной державы, раскинувшейся в многочисленных звездных скоплениях галактики. Он правил государством с населением в сотни миллиардов разумных существ, в основном людей, но совершенно не чувствовал масштабы своей власти. Вся огромная территория Империи заключалась для него в больших, панорамных и голографических картах, на которые он в последнее время к тому же старался попросту не смотреть. Нет, Император за свое правление совершил большое количество поездок по различным мирам Империи и за ее пределы, но где бы он не был, он был в подготовленных для его визита местах.

Огромная, раскинувшаяся по огромному количеству миров Империя была для него лишь продолжением личных дворцовых покоев – две палубы императорского лайнера, многочисленные императорские резиденции и дворцы в других мирах – это все было специально для него. У него не было желания даже представить себе, насколько велика территория его страны – вся она ограничивалась лишь проходом из одних покоев в другие сквозь строй солдат охранной роты кавалергардов. Естественно, при таком порядке вещей окружали Императора люди, также подготовленные к общению с властителем – аристократы во многих поколениях, чиновники различных министерств и департаментов, а если и допускались к Его Величеству люди из народа, то только лишь после многочисленных проверок и инструктажей. Никаких лишних проявлений эмоций, все действия согласно дворцовому протоколу и в случае любых, даже выходящих за грани ситуаций, как недавний бросок графина – абсолютная невозмутимость. Подобострастие. Готовность к полному подчинению и выполнению любых указаний. Показное почтение и восхваление мудрости правителя. Все было привычно.

Недавняя инициатива из департамента стратегического планирования – программа «Империи нужны Герои», внесла некоторые коррективы в качество присутствующих гостей. Эмоциональный фон приема сегодня неуловимо отличался от привычного властителю, и он это наверняка почувствовал бы чуть погодя, но прекрасная лазурная девушка, которая не смогла сдержать свое изумление, полностью завладела его вниманием. А еще, что было приятно, Императору доставляло удовольствие видеть, как тревожится за свою спутницу адмирал, совсем недавно произведенный в бароны. Молодой военный старался скрывать свои эмоции, но по его виду было видно, что он напряжен словно натянутая струна.

Император почувствовал, как на его губах невольно растягивается довольная усмешка. Резко поднявшись, он развернулся и пошагал в свои покои. По пути правитель почувствовал сильнейшее возбуждение, а когда оказался у себя в кабинете, начал мерить шагами пространство вокруг стола. Он не знал, зачем позвал незнакомку, но знал, что что-то сейчас произойдет. Что-то такое, вырывающееся из рамок привычного мира.

Гостья не заставила себя долго ждать – распахнулись высокие резные двери и по жесту церемониймейстера она вошла, даже нет – вплыла и, пройдя несколько шагов, замерла, опустив взгляд. Щеки ее по-прежнему заливал яркий румянец. Император, до того как высокие резные двери кабинета захлопнулись, успел заметить маячившего в приемной адмирала, которому сам сегодня повесил на грудь Галактический Крест. Возбуждение Императора от осознания того, что спутник незнакомки ждет ее совсем рядом, усилилось еще сильнее.

– Леди Лавиния, – неожиданно вспомнил император имя красавицы.

– Да, ваше величество, – негромко проговорила она, не поднимая взгляд.

Император подошел к ней почти вплотную и глубоко вздохнул. Неожиданно он захотел дотронуться до девушки и ему стоило серьезного усилия сдержаться.

– Я очень рад вас видеть у себя в гостях, леди Лавиния, – отойдя на шаг, произнес император.

– Я безмерно счастлива этому, ваше величество, – также негромко ответила девушка.

Правитель чуть склонил голову и медленно, шаг за шагом, пошел вкруговую вокруг гостьи, наслаждаясь практически нескрываемыми эмоциями, которые она сейчас испытывает. Остановившись за спиной леди, император пристальным взглядом оглядел Лавинию с головы до ног, надолго задержавшись на изгибах талии и бедер. Внимание властителя приковало и своеобразное платье, которое жило своей жизнью, невесомо колыхаясь, местами то и дело с невероятной плотностью прижимаясь к владелице. Император с замиранием сердца понял, что уже не в силах сдерживаться и сделав еще шаг, легко прикоснулся к спине девушки, спуская ладонь все ниже. Когда рука императора достигла упругих ягодиц, леди даже перестала дышать.

Уже дрожа от возбуждения, правитель отпустил руку и сделал еще шаг, встав чуть сбоку от девушки. Она по-прежнему стояла, опустив взгляд, но сейчас правитель уже кожей ощущал исходящий от нее... страх? Это было настолько неожиданно, что Император замер, разбираясь уже в своих эмоциях. За последние несколько лет он так свыкся со своим страхом, привыкнув прекрасно маскировать его под маской невозмутимости или утомленности, что чувствовать чужой было неожиданно и.... и чувство чужого страха, притом настолько яркого, доставляло непередаваемое наслаждение.

Император медленно, как во сне, протянул руку, коснувшись шеи девушки. Неожиданно она дернулась, пытаясь отстраниться, но вовремя опомнилась, замерев. Правитель между тем медленно повел пальцами по тонкой, изящной шее, не торопясь через ткань исследовал ямочки ключиц и опустил ладонь еще ниже. Легкими, почти невесомыми движениями он коснулся притягательного полушария под платьем, а после накрыл его, сильно прижав. Чуть спустив руку вниз, он почувствовал приятную тяжесть груди и крупно задрожал. Практически не контролируя больше себя, купаясь в наслаждении от страха леди, он положил на ее грудь вторую руку. Так как платье было без декольте, с глухим воротником, пришлось его задирать, поднимая непослушную ткань. Сопротивление не желающего подчиняться наряда лишь распалило Императора и он, глубоко дыша, справился лишь через несколько – зажмурившаяся от испуга Лавиния стояла неподвижно, а платье было комком собрано вверху, прижимая к телу груди – Император уже забыл, что хотел прикоснуться к ним, все его внимание сейчас занимал небольшой лоскут ткани на бедрах. Раздался треск, и невесомая деталь туалета отлетела в сторону, а леди, повинуясь нажиму императора, развернулась и наклонилась. Недостаточно низко – резкий толчок правителя заставил ее уткнуться лицом в полированную поверхность стола. От звука удара Император распалился еще больше, торопливо освобождаясь от мундира.

Через несколько секунд раздался сдавленный стон – Лавинии было больно, но Императора это только подстегнуло – он рванулся еще несколько раз и почти сразу зарычал, не выдержав – все его тело забилось в конвульсиях от накрывшего его наслаждения. Переждав несколько секунд, правитель снова начал двигаться, резко, грубо. Не выдержав, он схватил леди за длинные волосы, притягивая их на себя. Снова стон, и снова Император почувствовал подходящую волну наслаждения. Некоторое время он равномерно двигался, а потом вдруг почувствовал усталость, обыденность и даже некоторую долю отвращения к распростертой перед ним девушке, у которой вокруг шеи до сих пор было собрана комом лазурная ткань платья. Правитель замер на мгновенье, пытаясь понять, что с ним произошло. После, инстинктивно дернувшись еще несколько раз, он посмотрел на выгнутую спину леди, на которой дугой выделялись позвонки.

Отвращение и раздражение.

Снова тупая покорность, никаких эмоций – скривившись, понял причину своего разочарования в процессе правитель. Отстранившись, он вновь не удержался от гримасы отвращения к произошедшему, которое понемногу начинало его переполнять. Снова бросив взгляд перед собой, он воззрился на безвольно выгнутую спину с острыми позвонками. Всего несколько минут назад неотразимая леди сейчас лежала безвольной неуклюжей куклой, покорившись судьбе, загнав свои эмоции глубоко внутрь и больше не показывая их.

У Императора, естественно, были женщины, и много. Пытаясь угодить правителю в постельных утехах, фаворитки шли на немыслимые ухищрения, пытались угадывать желания властителя. Демонстрируя свои эмоции, они кричали, визжали, но в их действиях правитель подспудно чувствовал фальшь. И вот вроде бы сейчас, когда удалось получить истинное наслаждение, Императора едва не выворачивало от омерзения – настолько ему была противна лежащая перед ним с тупой покорностью девушка. Но вдруг, повинуясь некому мимолетному импульсу, он потянулся к ней и с силой схватил за талию, чуть выше места, где выпирала косточка, сильно сжал кожу, чувствуя, как она стягивается под его пальцами. Раздался болезненный возглас, леди попыталась выгнуться, извернуться, убежав от боли, но Император от этого еще крепче вцепился в нежную кожу. С удивлением и вновь нарастающим возбуждением ощущая даже некоторое сопротивление. Несерьезное – он справился с ним через пару мгновений, а после, вдруг отстранившись и пристроившись к леди снова, помогая себе рукой, очень резко дернул бедрами вперед и почти сразу же от стен кабинет отразился никак не сдерживаемый крик непереносимой боли.

Через несколько часов Император чувствовал еще большее омерзение. Но в то же время его не покидало сладкое послевкусие удовлетворенности в груди. Правитель одновременно терзался произошедшим, то чередуя отвращение к обнаженной девушке, которая сейчас недвижимо лежала на полу, не обращая внимания на свои бесстыдно раскинутые ноги, то наслаждаясь невероятной теплотой, когда перед глазами вставали картины произошедшего. Удалившись к себе в покои, правитель в этот вечер принимал ванну гораздо дольше обычного – он чувствовал себя грязным. Но впервые за несколько лет сон его был глубок и спокоен.

В отличие от Императора, у адмирала Кортеза, новоиспеченного барона Лточен, не было даже желания хоть на мгновенье сомкнуть глаза. После того как перед ним захлопнулись двери императорских покоев, предельно вежливый и настойчивый церемониймейстер приказал одному из придворных сопроводить адмирала к боллерту, который доставил его в департамент геральдики, где некоторое время было потрачено на получения всех регалий, оформления документов, герба и прочие формальности. Происходящее Кортез практически не запомнил – перед его глазами стояла картина того, с каким выражением смотрел Император на его невесту. Гоня от себя прочь разные мысли, адмирал, закончив с формальностями, попробовал было снова попасть во дворец. Но неудачно – высочайший прием уже закончился и боллерт развернули на самой границе зоны безопасности дворцового комплекса.

Кортез, снедаемый тревогой, сомнением и ужасаясь мыслям, которые приходили ему в голову, отправился в гостиницу. Практически до самого утра он мерил шагами гостиную огромного люкса, двигаясь уже механически и просто стараясь ни о чем не думать.

Сверкающий боллерт с эмблемой императорского гаража появился с первыми лучами рассвета, зависнув у персонального воздушного причала, которым был оборудован каждый номер-люкс в гостинице. Распахнулся боковой люк и на широком трапе появилось два кавалергарда в закрытой броне. Несколько тягостных мгновений ожидания, и в темном проеме выхода показалась Лавиния. Бледная девушка двигалась осторожно, будто была невероятно хрупкой и от каждого движения могла рассыпаться. Она шла практически на негнущихся ногах, немного неуклюже. Словно опасаясь делать резкие движения.

Повинуясь импульсу, Кортез рванулся невесте навстречу, пробежал несколько шагов и остановился у распахнутой прозрачной двери террасы. Лавиния, сойдя по трапу на открытую площадку, прошла несколько шагов и остановилась. Она смотрела прямо, но не в глаза жениху, а как будто через его плечо. Отказываясь верить своим предчувствиям, Кортез остановился. Кавалергарды между тем исчезли в боллерте, боковой люк закрылся и изящная машина, мягко завалившись вбок со снижением, отвалила от причала гостиничного номера, сверкнув золотыми вензелями императорского герба на брюхе и набрав скорость, через пару мгновений превратилась в точку на фоне белесого рассветного неба, а после и вовсе исчезла из виду.

Несколько томительных минут Кортез неподвижно стоял, разглядывая свою невесту, которая по-прежнему смотрела куда-то ему за плечо, избегая требовательного взгляда. Вдруг Кортез заметил, как по щеке девушки одна за другой сбегают слезы. Рванувшись вперед, он в два шага преодолел разделяющее их расстояние. Стоило только ему обнять невесту, как адмирала словно разрядом пронзило.

Он уже не боялся своих мыслей и догадок. Он знал. Это был даже не запах, а некое животное ощущение. Адмирал просто почувствовал, что оправдались самые страшные его опасения. Лавиния же, оказавшись в объятиях жениха, не выдержала и разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

Они простояли на террасе долго. Очень долго – оба боялись разомкнуть объятия – ведь тогда придется посмотреть друг на друга.

– Мне нужна медкапсула и коррекция памяти, – первой, тихим шепотом нарушила молчание Лавиния. – Пожалуйста, – еще тише прошептала она и вновь расплакалась.

Кортез, замерший изваянием, через некоторое время смог сглотнуть. И вдруг вспомнил разговор с лордом Растером, который состоялся и недавно, и одновременно очень давно. В той, прошлой жизни, которая сейчас разделилась на два отрезка – «до» и «после».

Мысли адмирала устремились далеко-далеко, и в то же время нахлынуло чувство тоски – Кортез понимал, что в ближайшее время путь на Целесту ему закрыт – это будет выглядеть слишком подозрительно. Придется ждать. А учитывая жжение ненависти, это будет невероятно сложно.

В этот самый момент, во дворце на другом конце планеты открыл глаза Император. Полежав немного, испытывая блаженство от осознания того, что за всю ночь он ни разу не проснулся от боли, страха или от бешеного стука сердца в груди, правитель снова закрыл глаза, прислушиваясь к себе. Страх никуда не ушел, он просто спрятался. Где-то глубоко в груди чувствовалась его тяжесть, но она моментально глушилась сладкой истомой лишь при кратком воспоминании о произошедшем вчера. Полежав немного, Император поднялся с кровати. На губах его блуждала слегка рассеянная улыбка.

В этот день уже почти отчаявшийся министр обороны все-таки сумел получить целых четыре минуты внимания Императора, который мимоходом подписал сразу около десятка приказов. Одним из которых был приказ о начале освободительной операции в Диких Мирах.

Уже через несколько минут после этого миллионы человек объединенной группировки Третьего и Седьмого Флотов под рев боевых сирен, вызывающих дрожь предвкушения битвы, занимали свои места в кабинах истребителей, штурмовиков, в десантных капсулах и в рубках боевых кораблей. Разворачивались соединения, бригады и полки, размахиваясь для удара по оборонительным станциям и укрепленным планетам аннексированных систем Диких Миров всей силой имперского оружия.

Сам владыка в это время стоял на балконе своего дворца и, подставив лицо легкому ветерку, с удовольствием вспоминал вчерашний вечер. Странно, как это раньше не пришло ему в голову – чтобы приглушить собственный страх, достаточно чтобы все вокруг заполонил чужой. Именно приглушить, не избавиться – думая над этим, Император чувствовал внутри тот липкий противный ком, который никуда не ушел.

Военно-транспортный курьер «Гела» Второй гвардейской Его Величества бригады космодесанта

Военно-транспортный курьер «Гела»

Второй гвардейской Его Величества бригады космодесанта

На голубом небе не было видно ни облачка и лишь изредка поддувал легкий ветерок, заставляя трепетать знамена, среди которых выше всех трепетал сине-золотой штандарт императора. Поднявшееся над горизонтом светило играло солнечными зайчиками на сверкающей броне монолитного строя бойцов. Курсанты отдельной учебной роты Второй гвардейской Его Величества бригады космодесанта замерли, готовясь к присяге верности штандарту и Империи. Вот только строй третьего учебного взвода был несколько короче, чем еще вчера на построении. Знакомые все лица – вон Север, уже с нашивками мастер-сержанта на парадной форме, вон рядом с ним Мага занимает своими широкими плечами места едва не за двоих, рядом стоят стройным рядом остальные.

Когда раздался торжественный наигрыш имперского гимна, я отвернулся от голо-экрана. Почти сразу же столкнулся взглядами с сослуживцами и уже друзьями. Юз, Ричи, Джей и Фокс. Сегодня рано утром, за несколько часов до подъема, в нашей казарме появился флотский лейтенант и мы пятеро получили команду следовать с вещами на выход. Безо всяких объяснений, естественно.

Позади осталось шестнадцать недель учебного лагеря. Сто двенадцать дней непрерывной муштры в учебной роте, инструкторы которой были почти такие же изощренные, как Варгас. Мастер-сержант Корпуса, кстати, заслуженно носил свое прозвище – «Живодер», было за что – инструкторы в лагере космодесанта все же до него не дотягивали, но. Их было много. Утром днем и вечером, в полночь и ранним утром они сменялись калейдоскопом. Мы то ползали по макушку в говне, то поднимались над планетой, сражаясь с дроидами и дронами в коридорах космических станций в условиях отключенного гравитационного поля, бесчисленное количество раз отрабатывая тактики абордажа совершая пустотные прыжки, снова возвращались на десантный транспорт, чтобы с воем компенсаторов десантных капсул упасть на поверхность. Не обошлось и без потерь – из ста двадцати девяти курсантов нашей роты четверо были отчислены, а пятеро погибли – двое в перестрелках с дроидами, а трое при крушении десантного бота. Кроме них тогда погиб и пилот, а все остальные выжившие из отделения провели прилично времени в медкапсулах.

Когда мы вышли из казармы, на плацу нас встретил знакомый транспортный бот – быстрая погрузка, мягкий отрыв от земли и догнавшая темнота в глазах – в отличие от Корпуса, где, как и во всей Промышленной Компании Сатари были нерушимые нормы комфорта для персонала, в космодесанте удобством для солдат и офицеров никогда не заморачивались. В том числе и для высших офицеров. Пару раз сам был этому свидетелем – вроде обычный космодесантник рядом с тобой трясется в челноке, а вдруг бац, глухой режим брони дезактивирован, размытая аура щитов пропадает и перед тобой целый полковник. А один раз даже двухзвездного генерала рядом видел при тренировочной высадке.

Сейчас, когда транспортный бот уносил нас на орбиту, где висел небольшой курьер неизвестного мне класса, мы впятером ожидали какого-то теста, проверки или еще чего-нибудь. Но ничего подобного – только каюты показали где располагаться, и замелькали растянувшиеся в линии звезды на экранах имитаторах иллюминаторов. Никто из команды с нами не общался – у этих флотских как обычно были натянутые постылые рожи, а при взглядах на нас так и у них в глазах плескалось все презрение покорителей необозримых пространств к пехоте. Пусть и десантной, пусть и космической. «Маршрут соблюдается согласно полетной программе» – на все один ответ.

Зато кормили вкусно. И поили тоже – мы даже как-то в один из условных вечеров – на корабле время рассчитывалось стандартными сутками, налакались довольно прилично. Дошло даже до разговоров о политике.

За все время полета мы только ели, спали, зависали в тренажерном зале, поддерживая форму, изредка спарринговали и практически все время проводили в сети. В Империи не было разделения, как у нас, между интернетом, телевидением и радио. Все это составляло единую информационная сеть, хотя она, несмотря на значительно большие объемы информации, была не настолько яркой, как наш, земной интернет. Имперская сеть была более узконаправленной, что ли – новостной блок из нескольких каналов, имеющих подкасты для разных миров и звездных систем, и энциклопедическая в основном информация. Здесь, в имперской сети, не было привычного нам разнообразия сайтов по интересам, или каких-то информационных, познавательных. Наверное, это связано с тем, что любой гражданин Империи мог загрузить требуемые знания себе напрямую, через нейросеть. Ограничения было всего два – уровень допуска и цена вопроса.

С деньгами проблем пока не было – космодесантники по имперским меркам зарабатывали совсем неплохо, да и сумма за время, проведенное на учебной базе Корпуса Компании Сатари, мне была перечислена, причем по тарифам имперской армии. Зато были проблемы с допуском, причем иногда довольно абсурдные. Мы все, к примеру, во время прохождения подготовки в учебной роте научились пилотировать и получили допуск к управлению всех видов планетарного гравитранспорта, стоящего на вооружение имперской армии: от легкого четырехместного посыльного гравикара, до тяжелого десантного бота, оборудованного ко всему прочему двигателем Юкавы, позволявшей ему выходить на планетарные орбиты. Но, так как мы не были гражданами Империи, закачать в себя информацию о гражданских гравикарах нам было нельзя, не говоря уже о получении допуска на их управление. Впрочем, было все же значительное количество нужной информации, которую нам все же можно было приобрести. К примеру, я стал теперь полиглотом – кроме родного русского, и закачанного в меня во время обучения интера и калассо – распространенного языка, на котором общались в Торговом Альянсе, я изучил еще широко распространенный в Конфедерации язык кали.

 Но даже и без получения знаний напрямую было, на что посмотреть в сети – информация об Империи, Внутренних мирах, доминионах и колониях. История войн, Флота и космодесанта, новостные выпуски голо-каналов, туристические проспекты многочисленных миров, самых разных – от райских планет, почти полностью покрытых океаном, на которых лишь тянулись архипелаги необитаемых островов, до необычных, в некотором роде даже сказочных для меня – как к примеру, Вулкан, название которого говорило само за себя. Глядя на фотографии улыбающихся туристов на фоне панорамы истинного инферно, я очень захотел там побывать.

Была еще одна причина отсутствия в сети привычного нам разнообразия. Вирт. Виртуальная реальность, доступная гражданам и подданным Империи, в которую погружались с помощью специальных капсул. В виртуальной реальности ты мог делать все, что хочешь, в зависимости от своих желаний, ну и средств, конечно. На удивление – для меня на удивление, в виртуальности Империи не были распространены миры меча и магии – у имперцев культ закованных в доспехи героев и полуодетых эльфиек особой популярностью не отличался. Зато были другие многочисленные миры и, естественно, возможность получить удовольствие, сняв сексуальное напряжение. В Империи, кстати, это не считалось чем-то предосудительным, и большинству граждан именно вирт заменял секс, как я понял из почерпнутой в сети информации. Более того, это было одним из самых популярных направлений. Причем аудитория порталов для релакса делилась практически поровну – женщины пользовались услугами в этой сфере не меньше, чем мужчины.

Релакс-порталы были многочисленны, у каждого из них были свои рейтинги, причем максимально востребованными для «общения» были те персонажи, моделями которых служили известные прототипы из реальности, со снятой с них психоматрицей – в основном актеры, модели. Но были и обычные люди, приобретавшие популярность именно на подобных серверах. На самом посещаемом портале, к примеру, рейтинг возглавляла очень симпатичная девушка, совсем недавно обретшая популярность – стоимость двухчасового сеанса с ней значительно превышала сумму контракта, которого я заключал с Компанией на пять лет.

 В общем, в вирте можно было все. Но, наверное, оттого что мы и так оказались в казавшемся еще вчера нереальном мире, долго в капсулах никто не задерживался, и у каждого накопилось уже прилично лимита в виртуальности – да, здесь виртуальный интернет в Империи был по талонам – два часа в день, хотя их можно было копить. Несмотря на отношение к вирту гражданами Империи – как к само-собой разумеющемуся времяпрепровождению, между собой мы происходящее по ту сторону капсул особо не обсуждали. И догадываюсь, чем занимались мои спутники – в принципе, наверняка тем же, что и я – первые-то пару дней, после того как покинули подготовительный лагерь никаких желаний кроме как вволю поспать и пожрать не возникало, а вот потом придавило неплохо. Вылезая из капсулы, я иногда осматривался – внутри вроде как ничего не оставалось, но посещение подобных порталов на самом деле помогало напряжение сбросить. Да и происходило там все практически неотличимо от реальности.

На шестнадцатый день полета получилось так, что мы как-то собрались все вместе за одним столом. Перекусили, посидели немного, ведя неторопливый, неспешный разговор ни о чем. Я, сидя с бокалом сока, откинулся на спинке кресла и вглядывался в лица моих спутников. По правую руку от меня сидел Юра, Юз. Ростом он был повыше меня, в плечах пошире, но до сих пор производил впечатление увальня – несмотря на изнурительные занятия в учебке, у него до сих пор лицо было круглым, упитанным, да и сам он оставался круглым и мягким на вид, как колобок. Чуть дальше сидел Ричи. Кьерц «Ричи», кавианец. Надо сказать, что на подготовленного человека внешность любого кави производила пугающее впечатление – они были гуманоидами, и все имели антрацитово черные, блестящие волосы – несмотря на короткую стрижку их блеск был прекрасно виден; кожа у кавианцев была практически белая, пергаментная, а на ее фоне контрастно ярко блестели сочно-алого цвета зрачки глаз. Ростом Ричи был с меня, но даже по сравнению со мной он был невероятно худым – у него заметно выпирали кости, а кое-где под тонкой белой кожей была видна красная сетка сосудов. Скелет, обтянутый кожей.

По имперской классификации Ричи принадлежал к уровню Омега – пятому уровню соответствия.  Но если первые четыре действительно отражали уровень соответствия, то уровень Омега значил лишь, что существо является гуманоидом, но имеет уровень несоответствия жителям Империи. Еще один мой спутник – Джей, также был классифицирован как существо уровня Омега, но на Ричи не был похож ни капли. Вообще, Джей не был Джеем – это мы его так для удобства называли. По-настоящему имя-позывной Джей звучало как Дъожрн, но в учебной роте он стал просто Джеем. А первое его имя и вовсе было непроизносимо – я пробовал один раз, а после не стал, чтобы его не обижать.

Джей был из систем Фронтира, которые находились в зоне ответственности Империи. Принадлежал он к расе арджитов – гуманоидов с коричневым, древесным даже оттенком кожи, абсолютно безволосых – ни на голове, ни даже на бровях и ресницах у них не было никакого намека на волосы. Но кроме этого, лицо у Джей было довольно человеческое, за одним серьезным отличием – нос был приплюснутым и гораздо шире, чем у людей, еще и уплотнением подкожного хряща поднимаясь и выходя на лоб.

– Стэн! Ау! – выдернул меня из задумчивости окрик Фокса.

Ни я, ни Юз, ни Ричи и тем более Джей не отличались говорливостью – все больше молчали, предпочитая слушать. А вот Саша Лисицин, он же Фокс, будто специально был отобран в нашу неведомо куда отправляющуюся компанию – он один мог переговорить без проблем всех нас четверых. Фокс был крупным, широкоплечим парнем лет тридцати, вот только несоразмерно с его широкими плечами у него было узкое, слегка вытянутое лицо. К тому же Фокс не мог находиться в неподвижности – он постоянно что-то делал, ковырялся в ухе, рассматривал ногти; если рядом была хоть одна бумажка, он принимался складывать из нее различные бессмысленные фигурки, а если было с кем поговорить, он конечно разговаривал.