Текст книги "Пресс-хата для Жигана"

Автор книги: Сергей Зверев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Погруженный в сладкие мечты, Картон не заметил, как заснул. Проснулся он от того, что в нос ему попала вода.

Отплевываясь и фыркая, Картон вылез из ванны. Растерся полотенцем. Накинул махровый халат.

Внезапно из кухни доносся негромкий звон.

«Сквозняк, что ли?» – подумал Картон, выходя из ванной. Звон стих. Картон хотел вернуться, чтобы спустить воду и заняться косметическими процедурами. Однако ноги сами понесли его на кухню. Дойдя до двери, он пошатнулся и прислонился к косяку.

За столом сидел мужчина, с аппетитом поглощая выложенные на тарелку баклажаны. Увидев хозяина, мужчина улыбнулся.

– Вкусно, – произнес он, глядя на остолбеневшего Картона.

Тот сразу узнал непрошеного гостя. Это был человек, чью фотографию он вклеивал в фальшивый паспорт и о котором расспрашивал Петрушак.

– Ты как сюда попал? – с трудом разлепив губы, спросил Картон.

– Через дверь, разумеется, – собирая кусочком хлеба соус, ответил мужчина.

– Но ведь она была закрыта на все замки.

– Замки и существуют для того, чтобы их открывать, – безмятежно ответил гость, пнув сумку, стоявшую рядом.

В сумке звякнули инструменты. Встав, он поприветствовал изготовителя фальшивок:

– Здравствуй, Картон.

– Кто вы? – с дрожью в коленях спросил хозяин квартиры.

– Это неважно.

Панический страх овладел Картоном. Он затрясся, как в лихорадке, не зная, что предпринять, метнулся в глубь квартиры. Жиган бесшумной тенью проследовал за ним Картон добежал до ванной и остановился.

Это было чистым безумием – скрываться в ванной, но от страха у него помутился рассудок. Он заскочил внутрь и попытался закрыть дверь.

Жиган подставил ногу и, взявшись за ручку, рванул дверь на себя Поскользнувшись на мокрой плитке, Картон взмахнул руками и рухнул в наполненную водой ванну.

– Ну что же ты! Я еще не успел поблагодарить за баклажаны, – сказал Жиган.

Барахтаясь, точно котенок, Картон молотил по воде руками, поднимая тучи брызг.

– Я не сдавал тебя следаку. Я не сдал тебя Петрушаку. Княнусь всем самым святым на свете, – захлебываясь, кричал Картон.

Это признание привело Жигана в легкое замешательство. Не это он хотел услышать. Присев на край ванны, Жиган внимательно посмотрел на Картона. И, как мог спокойно, произнес:

– Ты брось изображать из себя дельфина. – Он взял со стиральной машины пачку сигарет, достал одну и закурил.

Картон постепенно пришел в себя. Вытер лицо. Спохватился, что, возможно, сболтнул лишнее

– Так ты и Петрушака знаешь? Обширные у тебя связи, – пуская кольцами дым, задумчиво произнес Жиган.

– Ага, – поддакнул Картон.

– Значит, стучишь помаленьку?.. И хорошо тебе за это платят – с легкой ехидцей в голосе псинтз-ресовался Жиган и добавил: – Впрочем, это дело твое. Я, дружок, пришел к тебе по другому вопросу.

Картон приподнялся. Его ноги, свесившиеся с края ванны, болтались в воздухе. В такой позе он походил на неповоротливого тюленя, греющегося на морском побережье.

– Ты не напрягайся, – сказал Жиган. – Лучше взгляни на фотографии. Ты на эти тачки бумаги выправлял?

На фотографиях были изображены угнанные за последнее время машины, застрахованные в компании «Светко». Картон растерянно заморгал, соображая, что к чему. Неожиданно его осенило: дело гораздо серьезнее, чем он предполагал. Если следователь Петрушак может упрятать в тюрьму, то человек, на которого Картон работает, обойдется с ним гораздо круче. Самое малое, чего можно ждать от Мармелада, это переломанные кости и изрезанная шкура. В худшем… Картон даже икнул.

Страх в очередной раз толкнул изготовителя фальшивок на необдуманный шаг. Изловчившись, он лягнул гостя ногой в бок. Жиган вскочил. Но мокрая плитка подвела и его. Правая нога поехала по скользкой поверхности. Стараясь удержать равновесие, Жиган оперся о стенку.

Воспользовавшись моментом, Картон попытался выбраться из ванны, но острая боль пронзила тело. Он даже не в силах был закричать. Рухнув вниз, забился, словно параноик во время приступа.

Картон не заметил, что непрошеный гость прихватил с кухни электрошокер и держал его за спиной. Сейчас он пустил устройство в ход. Разряд тока распространялся по воде, как по проводам, и Картону пришлось несладко.

Когда он очнулся, Жиган поднес электрошокер ему к физиономии.

– Повторить?

– Не надо, – слабо прохрипел Картон.

– Бумаги на тачки лепил ты?

– Да…а…а, – едва ворочая языком, прошипел Картон.

– По чьему заказу?

Картон завертелся, словно угорь. Тяжелая рука Жигана легла ему на затылок. На несколько секунд голова Картона ушла под воду, затем Жиган вытянул жертву за волосы.

– Колись, не то утоплю, – на полном серьезе пообещал он.

Посинев от удушья, Картон, перемежая речь всхлипами и клятвами, заверещал:

– От Мармелада этот заказ… От Мармелада.

– Что за чудак с конфетной фабрики? Отвечай, мокрица, – легким ударом в челюсть подбодрил Жиган.

– Я не знаю, – размазывая по подбородку кровь, стонал Картон. – Он сам на связь выходит. Сливает заказ и исчезает. Я больше ничего не знаю… Зуб даю.

Жиган поморщился:

– Это к дантисту.

Он повернулся, приоткрыл дверь. С лестничной площадки доносился противный женский голос. Женщина так кричала, словно у нее начались роды.

– Прекратите шум. Уже вечер, а вы оргию устроили. Сейчас позвоню в милицию.

Поняв, что из изготовителя фальшивок никакой информации больше не выдавить, Жиган оставил его в покое. На лестничной площадке нос к носу столкнулся с необъятных размеров бабищей. Скандалистка, попыхивая сигаретой, кипела от возмущения:

– Молодой человек. Так вести себя неприлично. Кругом люди живут. Хотят отдохнуть после работы. Посмотреть телевизор, а вы кричите.

Жиган галантно подхватил мужеподобную особу под руку и, мило улыбаясь, пообещал:

– Мадам. Это в последний раз. Теперь я вам гарантирую железобетонную тишину…

Картон ползком выбрался из ванной. На четвереньках пополз по коридору к залу. Несколько раз останавливался и, опрокинувшись на спину, отдыхал. Добравшись до зала, открыл бар, достал бутылку водки и зубами свинтил пробку. Поднявшись на ноги, схватил трясущимися руками хрустальный фужер, но выронил, и фужер разбился. Тогда Картон влил в себя солидную порцию алкоголя прямо из бутылки. Зубы выбивали дробь о горлышко.

Шатаясь, хозяин квартиры добрался до журнального столика, взял радиотелефон и рухнул в кресло. Долго возился, пока не набрал номер.

– Алло, Мармелад… – заикаясь, произнес он. – На меня тут один крутой наехал. Тачками интересовался и про тебя спрашивал.

В трубке заклокотал злобный голос главаря банды:

– Ты, конечно же, раскололся?

– А что было делать! Это не человек, а зверь. Хуже сталинских чекистов. Электрошокером меня пытал, – зачастил Картон, прижимая к груди бутылку водки.

– Ладно. Не трещи. От кого фраер приходил? Предьявы какие-нибудь делал?

– Нет, – всхлипнул Картон. – Наехал по дурке, и все. Слинял с концами. Но я его мордуна фото видел. Мне следак Геннадий Семенович Петрушак его ксиву показывал. Может, со следаком есть смысл перетереть? Он уж точно что-то об этом мяснике знает.

Трубка ответила глубоким молчанием. Воспользовавшись паузой, Картон приложился к бутылке. Он даже не глотал, водка сама лилась внутрь.

Хриплый голос, раздавшийся в трубке, погнал водку в обратном направлении.

– Лады. Покалякаем со следаком…

Картона стошнило прямо на порезанные битым хрусталем ноги. Он посмотрел на лужу крови, водки и блевотины, закрыл лицо руками и глухо пробормотал:

– Все. Хватит. Пора сматываться из этого города…

Глава 13

Звонок от изготовителя фальшивок обеспокоил Мармелада. Он вел опасную игру, в которой не было мелочей. И вдруг выясняется, что кто-то пытается наступить ему на хвост и сует нос не в свое дело. Мармелад даже представить себе не мог, от кого исходит угроза, а это бесило его все больше и больше.

Тайный враг страшен втройне. Неизвестно, откуда ждать удара…

В последнее время у главаря банды с делами не ладилось. Его компаньон, старый армейский дружок Пономарь, все больше скисал. Кажется, начал догадываться о неверности жены. На встречи приходил мрачнее тучи. Часто срывался. Много пил и хмуро поглядывал на Мармелада и Клементину.

Главарю банды было глубоко плевать на переживания отставного каптерщика. Пономарь поставлял нужную информацию о клиентах фирмы и до поры до времени был нужен Мармеладу. А потом от него можно будет избавиться.

До попытки угона джипа эстрадного затейника Капканова все шло без сучка и задоринки. Банда действовала нагло, но расчетливо, что приносило успех.

С джипом вышла промашка.

Они долго пасли Капканова. Изучали маршруты, по которым тот передвигается, места, где он бывал, его привычки и распорядок дня.

Капканов показался главарю банды несложным клиентом. Зажравшегося комика, любителя выпить и потрахаться на стороне, можно было брать голыми руками – как карася в прибрежной тине. Даже неинтересно. Мармелад любил риск. Поэтому на дело отправился ближайший подручный – Трифон.

Вместе с двумя головорезами Трифон должен был обработать клиента на даче. Угнанный джип в назначенное время следовало перегнать в определенное место возле Кольцевой дороги, погрузить в трейлер и доставить в мастерскую. В мастерской бы быстро перебили номера кузова и двигателя, перекрасили и отправили покупателю с оформленным пакетом документов.

Но в отлаженной схеме произошел сбой.

У Трифона мозгов оказалось меньше, чем у человекообразной обезьяны, и он занялся самодеятельностью. Сначала отказался от услуг помощников. Решил, что справится сам Когда двое битюгов вернулись раньше назначенного срока, Мармелад заволновался. Он давно подозревал, что Трифон втихомолку стал ширяться. В банде действовал строжайший запрет на употребление наркотиков. Но запреты, как известно, для того и существуют, чтобы их нарушать. А Грифон, успевший пристраститься к дури еще до зоны, особенно тяжело переносил этот запрет.

Главарю банды докладывали, что Трифон балуется шмалем. Мармелад смотрел на проказы бандита сквозь пальцы. Трифон был его правой рукой. К тому же лишние разборки могли помешать делу. Поэтому Мармелад не реагировал на доносы, отложив беседу с Грифоном до более спокойных времен.

Это было большой ошибкой. Под кайфом Трифона тянуло на подвиги, к тому же в нем просыпалась звериная жестокость, вытеснявшая остатки здравого смысла и рассудительности.

Узнав, что за джипом гориллообразный бандит отправился один, Мармелад попытался дать отбой операции. Он звонил на мобильник Трифону через каждые пять минут. Телефон молчал. Видимо, охваченный азартом охоты, бандит предусмотрительно отключил трубку.

К назначенному сроку Трифон не явился. Трейлер пришел пустой. Ехать на дачу к эстрадному затейнику Мармелад посчитал бессмысленным и опасным. Мало ли чего наворотил бестолковый помощник. Если ситуация выходит из-под контроля, лучше не дергаться, а подождать, когда все прояснится. В спешке можно наделать много ошибок, а то и угодить в лапы к ментам.

Ситуация прояснилась очень быстро. Уже утром от своего человека в ментуре Мармелад узнал, что нашпигованное свинцом тело помощника стынет в морге, джип стоит на стоянке как вещественное доказательство, над покалеченным Капкановым колдуют врачи-травматологи, а его убитую подругу обследуют судмедэксперты.

На информацию об арестованном попутчике Трифона главарь банды тогда не обратил внимания. Он даже не задумался о бедолаге, случайно оказавшемся в угнанной машине.

Трифон мертв. Со смертью бандита обрубались все ниточки, которые могли привести к главарю. Мармелад успокоился, постарался забыть о неудаче и сосредоточиться на новых делах…

Звонок в дверь отвлек Мармелада от тяжелых мыслей.

Он снимал уютный двухэтажный особняк в элитном поселке на Рублевском шоссе. Поселок по периметру был обнесен двухметровым забором с системой видеонаблюдения. На въезде и по территории круглосуточно дежурила охрана.

Дом из красного кирпича, крытый немецкой металлочерепицей, построил генерал, убывший в долгосрочную заграничную командировку. О генерале Мармелад слышал еще в Чечне. Там московский полководец прослыл первостатейным вором и трусом. Даже когда летал на «вертушках» над районами, где не было боевиков, под задницу подкладывал ворох бронежилетов. Опасался случайного ранения.

Теперь генерал убыл в штаб-квартиру НАТО крепить дружбу России с западными странами. А чтобы дружба была крепче, потащил с собой все семейство.

Дом помогла снять Клементина, знавшая генеральскую дочку. Получая ключи от уютного особняка, Мармелад саркастически заметил:

– Любопытно, эта толстозадая сволочь в лампасах и на Западе сумеет что-нибудь стырить? Пусть побольше таких мудаков в НАТО посылают. Они эту контору изнутри развалят, и тогда нечего будет нашим политикам беспокоиться о расширении НАТО на восток…

В элитный поселок головорезы из банды не приезжали. Для соседей вежливый молодой человек был сибирским бизнесменом, торгующим в Москве металлопрокатом и пиломатериалами. Он всегда первым раскланивался при встрече, интересовался здоровьем и охотно говорил о погоде. Никто не подозревал, чем на самом деле занимается приятный молодой человек..

Открыв дверь, Мармелад впустил гостью.

Клементина приехала одна. С порога она обвила шею любовника руками, прошептав:

– Как я соскучилась!

Мармелад чуть не задохнулся от продолжительного, страстного поцелуя. Девушка сунула руку под ремень его брюк. Ее быстрые пальцы принялись ласкать Мармелада. Но он решительным жестом отстранил ее. Сегодня Мармеладу не хотелось заниматься сексом.

Истолковав это по-своему, Клементина капризно надула губы.

– У тебя проблемы? – спросила она.

– У нас общие проблемы, – уходя внутрь дома, бросил на ходу Мармелад.

В гостиной он подошел к стеклянному столику, на котором громоздилась батарея бутылок с изысканным спиртным. Выбрав белое «Мартини» и шведскую водку, Мармелад взял шейкер, служивший для приготовления коктейлей. Залив в никелированную тубу спиртное, энергично потряс шейкером. Этот незатейливый коктейль особенно любила Клементина.

Наблюдая за приготовлением коктейля, девушка попыталась сострить:

– Надеюсь, не с потенцией?

– Нет. Со стояком нормалек. «Виагра» пока не требуется, – с солдафонской грубостью хмыкнул Мармелад.

– В чем же дело?

– Кто-то слишком усердно интересуется моей персоной, – вертя в руках шейкер, угрюмо произнес главарь банды.

Клементина встрепенулась:

– Менты?

– Да нет. Непохоже, – покачал головой Мармелад.

Поднявшись с кресла, девушка подошла к столику. Взяв высокий узкий стакан с коктейлем, она посмаковала напиток, сделала большой глоток и спросила:

– Тогда кто же?

Любовник ответил вопросом на вопрос:

– А ты как думаешь, кто больше всего заинтересован выйти на мой след?

Девушка наморщила лоб, усиленно размышляя. Клементина потерла виски, словно у нее разыгрался жуткий приступ мигрени. Вывод было сделать несложно.

– Отец… конечно же, отец в первую очередь заинтересован в том, чтобы защитить свою долбаную фирму. Он землю роет, чтобы узнать, что происходит на самом деле, – рассуждая вслух, Клементина расхаживала по комнате со стаканом в руке.

Мармелад следил за любовницей, чувствуя, как нарастает напряжение внизу живота. Он уже пожалел о том, что отказался от секса. Клементина в обтягивающих джинсах и короткой майке походила на старшеклассницу и выглядела весьма соблазнительно. Покачивая узкими бедрами, она расхаживала из угла в угол.

Не выдержав, Мармелад вскочил. Перехватил девушку на полпути, потащил к дивану. Неожиданно та оказала сопротивление.

– Подожди, я не закончила, – резко бросила она, упираясь ему в грудь обеими руками.

– Зато я сейчас кончу, – с неожиданной страстью выдохнул Мармелад.

Его жесткие пальцы мяли податливую мягкую грудь Клементины. Но женщина не реагировала на ласки. Она пыталась что-то вспомнить, свести воедино известные только ей события. Наконец, разгадав головоломку, быстро заговорила:

– Слушай… Я знаю, зачем отец ездил в ментуру. Кстати, вместе со своим холуем… Ну этим… Филимоном. Там они вели базар с каким-то следаком.

– Петрушаком? – уточнил Мармелад, оставив грудь подруги в покое.

– Не знаю. Но потом в доме у старика я видела какого-то крутого мужичка и Филимона. Они спрятались в кабинете папаши. Не хотели, чтобы их видели, – рассказав о засаде возле дороги, Клементина глотнула коктейля, закурила и вернулась к теме, в которой фигурировал незнакомец. – Этот кент не из числа знакомых папика. Раньше я что-то с ним не встречалась.

Последнее обстоятельство ни о чем не говорило. Мало ли у владельца фирмы за день деловых встреч. Но совпадения слишком легко составлялись в звенья одной цепи. Вслед за любовницей Мармелад еще раз сопоставлял факты. Картина получалась тревожной. Если все сказанное оказалось бы правдой, это означало, что Владимир Петрович Колесников теперь играл на опережение. А это разрушало все планы.

Странно, но сделанные выводы еще больше возбудили Мармелада. Он в очередной раз пробежался руками по телу женщины. Задержавшись на бедрах, поднял руки повыше. Расстегнул пуговичку, затем молнию на джинсах любовницы.

Клементина повернулась спиной. Чуть прогнувшись в пояснице, прижалась к мужчине и шагнула к дивану. Но вместо, того чтобы лечь на него, вытянула руки. Они уперлись в спинку дивана, а пальцы с длинными ногтями впились в обшивку. Обернувшись, она посмотрела в глаза любовнику. Мармелад, тяжело дыша от возбуждения, снял с нее джинсы.

– Ложись, – просипел он.

– Нет. Давай сделаем это так, – облизывая пересохшие губы, прошептала Клементина еще больше прогнувшись в пояснице.

Разогретый видом женских прелестей, Мармелад тихонько зарычал от возбуждения. Со стороны любовники могли показаться обезумевшей парой животных в период весеннего гона, так яростно и ненасытно было их соитие.

Опустив голову, Клементина содрогалась от резких толчков, когда Мармелад входил в нее. А он работал, словно отбойный молоток, выпуская наружу всю свою звериную энергию. Дойдя до кульминации, оба зашлись в полустоне. И рухнули на диван.

Утомленная Клементина вскоре задремала. Мармелад, лежа рядом, уставился в потолок. Бегающие по нему блики казались бандиту отражением зажженных автомобильных фар. Мармелад помотал головой, чтобы стряхнуть наваждение.

Разбуженная Клементина приподнялась.

– Что случилось?

– Спи, котик. Ничего не случилось.

– А… – полусонно протянула она. – Я думала, ты что-нибудь хочешь сказать.

Мармелад ласково убрал прядь волос, упавшую ей на лоб, и спокойно произнес:

– Зачем пустые базары разводить? Скоро все узнаем. Тогда и потолкуем, с кем надо.

Подняв руку, бандит посмотрел на часы. Стрелки равнодушно отсчитывали бег времени. До встречи, которую Картон назначил следователю по требованию Мармелада, оставалось еще несколько часов. Изготовитель фальшивок всячески отнекивался, старался увильнуть.

Мармелад недвусмысленно пригрозил:

– Удумаешь слинять из города – завалю, как свинью. Мои ребята присмотрят за тобой. Не вздумай сорваться, бумажная душонка.

Сникший изготовитель фальшивок, не успевший вовремя исчезнуть, робко сказал:

– Я сведу тебя со следаком. Но, когда все закончится, уеду. Устал. Подлечиться пора. Нервы сдавать стали. Руки дрожат. Теряю профессиональные навыки.

Тогда эта почти детская уловка рассмешила Мармелада до слез. Он потрепал Картона по щеке и ласково, словно воспитатель в детском саду, произнес:

– Куда ты от нас денешься? Мы тебя и подлечим, и успокоим. Если станешь сильно волноваться, крепко успокоим. Никакие лекарства не понадобятся. Будешь отдыхать на атласной подушке, в белых тапочках, в лакированном номере на одного человека, а наверху станут бабочки порхать, и бомжи на могильной плите бормотуху кирять. Заметив, как побледнел изготовитель фальшивок, Мармелад ободряюще хлопнул его по плечу: – Не напрягайся. Пошутил я. Ты только сведи меня со следаком, а дальше делай, что хочешь. Без тебя разберемся.

В присутствии Мармелада перепуганный Картон связался со следователем. В трубку нес какую-то ахинею, намекая на наличие важной информации о готовящемся преступлении. Картон лгал самозабвенно, посматривая на главаря банды. Тот лишь одобрительно усмехался. Следователь сам шел в расставленные сети.

Иногда Мармелад удивлялся человеческой глупости, не имевшей предела. От бормотания вспотевшего Картона за версту несло махровым бредом, на который мог купиться только полный идиот или тупой как валенок человек. Что собой представлял следователь Геннадий Семенович Петрушак, предстояло разобраться на месте.

В квартире, где коротал время следователь Петрушак, стоял особый запах. Он лез из всех щелей, от него щекотало в носу, и хотелось побыстрее глотнуть свежего воздуха. Так пахнет в нежилых помещениях, где время от времени бывают случайные люди. Сырость смешивается с застоявшимся табачным дымом и вонью давно не мытого туалета. Это было то еще амбре!

Мебель в квартире оставляла желать лучшего. На неуклюжем столе с казенной биркой под столешницей стоял пожелтевший графин. Кресла вышли из моды лет десять тому назад. Ковровую дорожку, казалось, украли в захудалом провинциальном театре из какого-нибудь спектакля типа «Ревизор».

Единственным приличным местом в квартире была кухня. Кухонный гарнитур вполне соответствовал стандартам обычной небогатой московской семьи.

На столе возле газовой плиты стоял черный электрочайник фирмы «Филипс». Рядом с чайником – микроволновая печь с заляпанной чем-то желтым стеклянной дверцей. В навесном шкафу, поражавшем своей первозданной пустотой, имелась лишь пачка чая «Ахмад» и банка растворимого кофе, в рекламе которого, пожалуй, успели засветиться почти все российские артисты. Для употребления бодрящих напитков имелись неказистые чашки с нарисованными аляповатыми васильками. Чашки аккуратным рядком стояли в сушке, а над ними нависала решетчатая держалка для тарелок. Из тарелок, видимо, ели редко. А чай и кофе употребляли, судя по коричневатым ободкам внутри чашек, довольно часто. Все остальные предметы в квартире выглядели чересчур казенно.

Эта явочная квартира, служившая местом встреч следователей с осведомителями, использовавшаяся и для иных оперативных мероприятий, задействовалась активно. Хотя долго в ней не задерживались. Решали проблемы и разбегались. На явочных квартирах не принято засиживаться…

Геннадий Семенович Петрушак посещал это неуютное гнездышко всего несколько раз. Предпочитал обтяпывать дела на свежем воздухе или в людных местах. Сказывался садизм, присущий многим следователям. Петрушак с удовлетворением наблюдал, как потеют ст страха осведомители, опасаясь быть узнанными. Но сегодня он изменил своим правилам дважды.

Во-первых, по просьбе Картона назначил встречу на квартире. Во-вторых, притащил с собой стажерку из своего отдела. Стажерка, симпатичная девица с лошадиным задом и абсолютно плоской грудью, произвела на следователя неотразимое впечатление. С первого же взгляда Петрушак крепко запал на Эллочку.

Эллочка, помешанная на следовательской работе, не следила за собой. Почти не пользовалась косметикой, скверно одевалась, много курила и постоянно невпопад хохотала. Но что-то в этой девице было. Попадаются среди женского пола такие особи, чья привлекательность не требует дополнительных ухищрений. Матушка-природа закладывает в них такой заряд, от которого мужики теряют голову.

Стажерку прикрепили к следователю Петрушаку. Уже в первые дни совместной работы Геннадий Семенович стал ощущать необычайно сильный прилив страсти. Он заглядывался на лошадиный зад стажерки. Более того, впервые за долгое время после последнего развода ему стали сниться эротические сны, полные самых необузданных фантазий. А Эллочка провоцировала наставника то неосторожным движением, то случайным прикосновением От таких штучек Геннадию Семеновичу становилось тесно в собственных штанах. Он искал благовидный предлог, чтобы уединиться с Эллочкой и реализовать свои ночные фантазии. Кажется, стажерка была не против.

Когда позвонил осведомитель, Геннадий Семенович понял, что пробил его час. Он сам предложил Эллочке составить компанию и отправиться на явочную квартиру. Соединить, так сказать, служебный интерес и личную жизнь. Стажерка восприняла предложение с восторгом. Она захлопала ресницами, весело загоготала и всплеснула руками.

– …Конечно, Геннадий Семенович. Я пойду с вами, – с пионерской готовностью выпалила она.

– Только, Эллочка, – следователь сделал круглые глаза, – встреча сугубо конфиденциальная. Это очень ценный осведомитель. Так что, пожалуйста, никому ни слова об этом. Даже начальству. Лучше мы с вами наедине обсудим результаты встречи. Обменяемся мнением в спокойной обстановке. А уж потом доложим наверх о результатах.

Петрушак хитрил. Он не имел права брать на встречу стажера. Но упустить такой шанс Геннадий Семенович не хотел. Уж слишком соблазнительно выглядели ноги Эллочки.

Оказавшись в квартире, Геннадий Семенович первым делом распаковал портфель. Поставил в холодильник бутылку «Гжелки» и бутылку вина для дамы. На среднюю полку положил коробку с замороженной пиццей и банку консервированных ананасов. Проверил наличие пачки презервативов. Изделия для безопасного секса лежали в боковом кармане потертого портфеля.

До прихода Картона они успели выпить по чашке кофе. Нетерпение Геннадия Семеновича росло с каждой минутой В душе он проклинал осведомителя, пялясь на круглые коленки Эллочки. Девица робко похихикивала и подозрительно косилась на старшего товарища по работе. Видимо, в душу ей закралось подозрение относительно дальнейших намерений следователя.

А в Геннадия Семеновича словно бес вселился. Он летал по кухне, поглядывал на часы, высовывался в окно. Останавливаясь возле стажерки сидевшей у края стола, он подносил руки к груди, томно вздыхал, заглядывая в вырез пестрей кофты девушки. Плоская грудь Эллочки возбуждала Геннадия Семеновича не меньше, чем монументальный зад.

– Запаздывает ваш осведомитель, – поглядывая на часы, сообщила стажерка.

– Наглец, – нахмурившись, произнес следак.

– Может, сорвалось что-нибудь? Всякое бывает, – с легкой тревогой в голосе произнесла Эллочка.

Встав за спиной девушки, Петрушак положил ей руки на плечи.

– Уменье ждать – главное качество для следователя, – тоном наставника произнес Геннадий Семенович.

– Я думала, необходимо на шаг опережать преступника. Или с максимальной скоростью распутывать уже совершенное преступление. А вы говорите, ждать, – недоуменно пожала плечами стажерка, поворачиваясь лицом к Петрушаку.

От ее близости у Геннадия Семеновича перехватило дыхание. Он смотрел на влажные, немного приоткрытые губы Эллочки, ощущая мелкую дрожь в коленках Это противное чувство всегда возникало у следователя перед близостью с женщиной. Пытаясь совладать с собой, Геннадий Семенович отошел к плите. Внезапно ему стало стыдно за свой засаленный костюм, за перхоть на плечах, за несвежую сорочку с потертым воротником и дурацкий галстук в белую крапинку. Сейчас ему хотелось выглядеть настоящим плейбоем в дорогом шмотье, с тлеющей сигарой в зубах. Этаким мачо, призванным очаровывать самых изысканных женщин.

«Надо предложить Эллочке вместе съездить в отпуск. Хватит мариновать бабки в загашнике. Экономить на себе. Если сегодня между нами что-нибудь получится… – от этого предположения Геннадий Семенович вздрогнул, – я предложу Эллочке отправиться в путешествие. Лучше всего на какой-нибудь экзотический остров. Снять бунгало с крышей из пальмовых листьев и дни напролет заниматься любовью. А вечерами смотреть, как солнце садится в океан. Или лучше совершить морской круиз. В двухместной каюте. Трахаться до одурения под ритм волн, а вечером появляться в ресторане под руку. До чего же хорошо!» – следак даже зажмурился, потрясенный полетом собственной фантазии.

Из транса его вывел голос стажерки.

– Геннадий Семенович…

– Что? – распахнув глаза, встрепенулся Петрушак.

– Звонят в дверь, – встав со стула, сказала она.

– Черт, а я ничего не слышу. Совсем заработался, – виновато улыбнулся Геннадий Семенович.

– Может, я открою? – сочувственно покачав головой, предложила Эллочка.

– Нет, нет. Ты, пожалуйста, пройди в соседнюю комнату, – попросил следователь – Я тебя потом позову.

Подойдя к двери, он посмотрел в «глазок». Искаженная линзой физиономия Картона не вызвала никаких подозрений. Провернув по очереди ручки замков, Петрушак открыл дверь. Он не ожидал никакого подвоха, поэтому не понял, почему вместо вечно элегантного изготовителя фальшивок перед ним возник детина с бандитской физиономией.

Мощный удар в челюсть опрокинул Геннадия Семеновича на спину. Перевернувшись, следак встал на четвереньки, но подняться ему не позволили. Чья-то нога ударила следователя по поясниие. Упав плашмя, он взвыл от боли, а через него уже переступали люди, проникшие в квартиру…

На встречу со следаком Мармелад взял двоих отъявленных головорезов. Один из них по прозвищу Мамонтенок был потрясающе тупым, но физически чрезвычайно развитым парнем. Мармелад присмотрел его в спортзале, где таскал железо для поддержания физической формы. Мамонтенок, подрабатывающий в спортзале то ли инструктором, то ли еще кем-то, постоянно страдал от безденежья. Он без меры поглощал анаболики, накачивая мышечную массу. Наведя справки о качке, Мармелад узнал много интересного. Администрация клуба подозревала его в мелких кражах. Когда Мамонтенок попался с поличным, его быстро и без лишнего шума уволили. Раздобыв адрес, Мармелад навестил качка. Разговор был коротким. Положив перед Мамонтенком стопку долларов, главарь банды заявил:

– Теперь будешь работать на меня.

Парень с недоумением уставился на гостя. Мозг Мамонтенка, бывший, наверное, размером с грецкий орех, перегрелся от напряжения.

– С какой это радости? – трубным голосом спросил качок.

– А с той, что я тебя от ментовки отмазал. Забашлял дирекции клуба, чтобы в ментуру не настучали. И про анаболики попросил молчать. Ты с этой гадостью завязывай. Или сразу к докторам сбегай. Пусть кастрируют. Рожденный качаться не будет мужчиной.

Про выкуп он, конечно, солгал. Дирекция клуба и не думала обращаться в милицию.

Мамонтенок сразу согласился стать членом банды. Если бы и существовал некий эталон отморозка, то это был бы именно он. Дел, требующих мозговых усилий, Мармелад этой горе мышц не доверял. Постоянно держал Мамонтенка при себе, используя или в качестве устрашения, или когда требовалась грубая физическая сила.

Второй подручный, по прозвищу Фейсал, был посмышленее. Он раньше служил прапорщиком в автомобильном батальоне. Как и Мармелад, прошел Чечню и там же попался на продаже запчастей боевикам. Отсидев положенный срок, Фейсал вернулся к прежнему ремеслу. Мог разукомплектовать угнанную машину в рекордно короткие сроки. Но бывший прапорщик уже не хотел возиться в мастерской, разбирая краденые автомобили. Отравленный войной, он сам жаждал новых острых ощущений, полагая, что от жизни надо брать все: быстро и по максимуму. На войне он научился метко стрелять и подчиняться тому, кто сильнее.