Текст книги "Где моя башня, барон?! (СИ)"

Автор книги: Сергей Харченко

Соавторы: Антон Панарин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Я хищно ухмыльнулся, всматриваясь в покрасневшего от ярости Островского.

– Я бы посоветовал вам выбирать выражения, – весело произнёс я. – В прошлый раз ваши охранники лишились зубов. Кто знает, чем может закончиться словесная перепалка в этот раз?

– Ты болван! Чё стоишь⁈ Вышвырни этого щегла за борт! Ишь чё! Спаситель хренов нашёлся! – завизжал Островский, ткнув пальцем в грудь Шишакова.

– Как я понимаю, вы наняли вот этих людей для охраны баржи, – произнёс я спокойно. – С этой работой они доблестно справились ценой своих жизней. А против них, между прочим, были силы, в десять раз превосходящие численностью. Я же работаю на этой посудине кочегаром и на груз не посягаю. Стало быть, нет оснований выбрасывать меня за борт, – я повернулся к Шише и спросил: – Александр Фёдорович, я прав?

Шишаков хитро посмотрел на меня и кивнул.

– Я так и думал. А раз охрана охраняет корабль, то она охраняет и меня в том числе. Ведь команда – это часть корабля, – заявил я насмешливым тоном.

– Ах ты сопляк! Да я тебя своими руками… – зарычал Островский.

Услышав перепалку, в коридор выглянула настороженная Юлиана, и конфликт затих сам собой. Островский увидел дочь, заляпанную кровью, и как наседка к цыплёнку бросился к ней, охая и ахая.

– Юленька! Ты цела⁈ Это всё из-за меня! Нужно было нанимать больше охраны! – сокрушался Островский.

– Папенька, всё в порядке. Владимир спас меня.

– Что? Какой Владимир?

– Ну вот же, – Юлия кивнула в мою сторону.

– Не волнуйся, доченька, он ещё за это заплатит, – зло фыркнул купец, опалив меня взглядом.

– Заплатит за моё спасение? Вообще-то это мы его должники, – жёстко сказала Юлиана, уперев руки в бока.

– Но Юленька, он же… – растерянно посмотрел на неё Островский.

– Папа, ты, похоже, меня невнимательно слушал. Этот молодой человек спас мне жизнь. Иди и поблагодари его, – строго сказала Юлиана.

Островский нехотя повернулся ко мне, подошёл и протянул руку, которую я, помедлив, пожал.

– Благодарю за помощь, – прошипел Николай Трифонович и рывком подтянул меня к себе, как будто для того, чтобы обнять, а вместе с этим прошептал на ухо: – Увижу рядом с дочкой, яйца приколочу к забору.

Островский отстранился и натянуто улыбнулся. Я же в свою очередь посмотрел в его глаза. Он точно не шутит. А раз не шутит он, то настала моя очередь пошутить.

– Оу! Николай Трифонович, что вы такое говорите? – произнёс я, и Островский напрягся. Наверное, думает, что я сейчас выдам его затею с забором и яйцами, но моя задумка была в другом. – Я, конечно, спас вашу обворожительную дочь, но вот прямо так с ходу на ней жениться я не готов. Нужно хотя бы немного пообщаться, познакомиться поближе.

После моих слов на лице Островского проскочили все эмоции, начиная от растерянности, заканчивая желанием прикончить. Это было забавно.

– Ах ты!.. – рявкнул он и попытался сделать шаг вперёд, но вместо этого дёрнулся назад.

– Папа! Что ты там опять выдумал! – воскликнула Юлиана, залившись краской, и дёрнула отца за пиджак.

– Юлечка! Я не говорил ничего подобного! – стал оправдываться купец.

Пока семейная перепалка набирала обороты, я с довольной физиономией утащил Шишу в машинное отделение.

* * *

Благовещенск, поместье Мышкина Евгения Александровича

Евгений Александрович сидел у камина и нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла. В воздухе носился аромат крепкого алкоголя, которым Мышкин пытался успокоить нервы.

К сожалению, повод нервничать был, и ещё какой. Секретарь императора, звонивший недавно, сообщил, что граф Мышкин приглашён на аудиенцию в Москву!

Казалось бы, какая честь! Визит в императорский дворец. Большинству аристократов приходилось смотреть на дворец лишь из-за высокого забора, но не ему.

Евгений Александрович приглашён практически самим императором. Вот только куры тоже попадают в императорский дворец. Правда, в запечённом виде. Но это ведь незначительный нюанс. Не правда ли?

Секретарь потребовал, чтобы Мышкин привёз с собой все добытые артефакты. Император любит собственноручно выбирать, что оставит себе, а чем позволит владеть аристократам.

– Твою мать! Ну и где я достану их в такой короткий срок⁈ – выкрикнул Мышкин и с ненавистью швырнул бокал коньяка в камин.

Алкоголь, ударившись о камень, расплескался и вспыхнул ярким пламенем.

Евгения Александровича ждали во дворце через сорок дней. Насмешка судьбы. Как будто его собирались отпевать на этом визите. Жаль, что возможности отказаться у графа не было, ей бы он с радостью воспользовался.

Мышкин достал телефон, нетерпеливо пролистал записную книжку и позвонил Савелию Аристарховичу. Этот мужчина занимался перепродажей артефактов. Только легальные сделки между аристократами и никак иначе. Но порой даже он отступал от правил ради щедрого вознаграждения.

Вот только этот болван должен был перезвонить ещё три дня назад и сообщить о том, что продаётся на рынке. А он до сих пор молчит. Мышкин нервно поднёс телефон к глазам и убедился, что вызов идёт. Тогда какого чёрта он не берёт…

Гудки прервались, и в трубке послышался сочащийся доброжелательностью голос.

– О! Евгений Александрович. Рад вас слышать. А я как раз хотел звонить насчёт вашего вопроса.

– Да, да. Конечно. Так что насчёт артефактов? – поторопил Мышкин, отбросив приличия.

– Понимаете, тут такое дело… – Савелий Аристархович замялся. – В связи с начавшейся войной против Монгольского ханства, все артефакты раскупили. На рынке штиль.

– Да как так⁈ – вспыхнул Мышкин. – Неужели нет ни одного замшелого артефакта⁈

– Евгений Александрович, вы ставили задачу найти артефакты, не внесённые в имперский реестр. А таких артефактов сейчас нет, – тактично поправил собеседника Савелий Аристархович и добавил: – Но если вас интересуют любые, то я без труда смогу что-то подобрать в районе десяти миллионов рублей.

– Савелий. Я утрою ваш гонорар. Найдите мне в течение недели любой артефакт или карту навыка. Что угодно. Лишь бы этот предмет не состоял в реестре. За мной не заржавеет, вы меня знаете, – выпалил Мышкин, сжав в руке телефон до хруста.

– Сделаю всё от меня зависящее. Доброго вам вечера, – попрощался Савелий и положил трубку.

Мышкин взял со столика графин с французским коньяком и залпом влил в себя половину его содержимого. Скривившись, он снова позвонил. На этот раз ещё более значительному человеку. Евгений Александрович не хотел влезать в долги, но выбора не было.

– Пётр Евстигнеевич? Доброго утречка, – заискивающе начал Мышкин. – Это Евгений Александрович вас беспокоит. Уделите мне одну минутку?

– Евгений Александрович, и вам не хворать. Говорите, – властным тоном разрешил Борщов Пётр Евстигнеевич, старший следователь тайного сыска.

– Тут такое дело… – замялся Мышкин. – Случилась оказия.

– Говорите понятнее. Что именно произошло и какая помощь вам необходима.

– Думаю, вы слышали, что я выкупил право на освоение башни неподалёку от посёлка Золотой? Так вот…

– Вас обокрал какой-то опальный аристократ и сбежал с добытыми артефактами, – закончил за него Пётр Евстигнеевич. – До меня доходили слухи, но я не думал, что вы так просто упустите удачу из своих рук, – усмехнулся Борщов. – Так чем я могу быть вам полезен?

– У вас есть глаза и уши по всей империи, и я был бы безмерно благодарен, если бы вы сообщили мне о всех новых людях, поселившихся в Амурском крае. В особенности если эти новички отличились чем-то неординарным.

– Евгений Александрович. Вы тратите моё время попусту. Сейчас вы просите информацию. После вам потребуется найти и самого беглеца. А заодно и доставить его к вам на блюдечке с голубой каёмочкой. – Борщов устало выдохнул и продолжил. – Поступим так. Мы найдём вашего воришку, а после я вам позвоню и обсудим детали его доставки.

– Это было бы восхитительно, – с надеждой в голосе сказал Мышкин, хотя в душе он кипел от гнева, так как не привык пресмыкаться перед кем бы то ни было.

– Как вы понимаете, отправить сысковиков из Москвы по значимым городам вашего захолустья – дело не из дешёвых. Поэтому вам придётся оплатить накладные расходы, которые составляют сто тысяч рублей в сутки, – стальным тоном сказал Борщов и, усмехнувшись, спросил: – Осилите?

– Разумеется! Сегодня же переведу средства на неделю поиска. Спасибо вам огромное! – выпалил Мышкин и жалобно добавил: – И ещё одна просьба. Не могли бы вы сохранить наш разговор в секрете?

– Евгений Александрович, я, по-вашему, где работаю? В тайной полиции или в бульварной прессе статьи клепаю? Секретность – моя профессия. Жду перевода и начнём работать. – Пётр Евстигнеевич, не дожидаясь ответа, сбросил вызов.

Стиснув зубы, Мышкин посмотрел в огонь.

– Если этот старый пень найдёт беглеца, все мои затраты окупятся десятикратно. А самое главное, голова останется на плечах. Осталось только найти… – Евгений Александрович подхватил графин с коньяком и, осушив его до дна, уснул.

* * *

Целый день я кидал уголёк, стараясь не сдохнуть. Мышцы горели огнём, а спина с трудом разгибалась. Вместе с этим на ладонях появились кровавые мозоли. Но это было куда лучше, чем вести интеллектуальные беседы с нашим нанимателем.

Прибыв в порт Хабаровска, первое, что сделал Островский, так это отправился к Антонычу. После короткого разговора купец уехал, забрав Юлиану и служанку с опухшим лицом.

Проводив купца взглядом, ко мне повернулся Антоныч. По его виду я сразу понял, что за работу мне не заплатят.

– Владимир… – тяжело вздохнул Антоныч и покачал головой.

– Да я всё понял. Можешь не говорить, – отмахнулся я и двинулся к выходу.

– Если бы ты не выбесил нанимателя, то я бы… – печально сказал мне вслед Антоныч, хотя его глаза говорили, что он только рад сэкономить.

– Ничего страшного. Считай, что я съездил в командировку за счёт фирмы. Я доволен, – отмахнулся я, положив руку на два кинжала, свисающих с моего пояса.

Да, бо́льшую часть трофеев забрал Шиша в пользу СОХ, но мне тоже кое-что досталось. Два кинжала и золотое кольцо. Я всегда получаю оплату. Любой ценой. В этот раз оплата пришла от налётчиков. Что ж, я не привередливый. Деньги есть деньги.

Выйдя из порта, я направился в ломбард. Хитрый еврей встретил меня радушной улыбкой и приторными речами:

– О! Рад снова вас видеть. Вы так возмужали! По-моему, даже прибавили в росте, да?

Не желая тратить время на бессмысленную болтовню, я перешёл к делу.

– Сколько дашь? – Спросив, я выложил на прилавок кинжалы и кольцо.

И снова Измаил Шульман начал своё представление. Крутил, вертел, нюхал, пробовал на зуб, постукивал, проверял баланс кинжалов, как будто что-то в этом понимал. Даже притащил весы и взвесил клинки.

Понимая, что его клоунада меня не впечатлила, Шульман тяжело вздохнул и объявил:

– Кинжалы паршивого качества, заберу по двадцать рублей. Кольцо неплохо сделано. За него дам полтинник.

– Годится, – сухо ответил я.

– Скучный вы человек, – хмыкнул Шульман, отсчитывая наличность. – А поторговаться?

– Время сто́ит дороже, чем те гроши, которые я вырву у тебя с боем, – сказал я, забрал наличность и отправился на выход.

У обочины стояло такси. Водитель, высунув ноги в окно, курил трубку, распространяя по округе плотные клубы дыма. Я подошёл к автомобилю, постучал по крыше и спросил:

– За сколько до союза охотников докинешь?

Сорокалетний мужчина с залысиной и седыми усами посмотрел на меня, нахмурившись. Видимо, я прервал его обеденный перерыв. Неторопливо осмотрев меня с ног до головы, он буркнул:

– Десятка.

– А за пять довезёшь?

– За пятёрку сам дойдёшь, – хмыкнул водила.

– Чёрт с тобой, поехали, – согласился я.

Открыв дверь, я протиснулся в салон и положил Пожирателя костей на колени.

– Смотри ржавчиной всё не уделай, – напряжённо сказал водитель и, ожидая оплаты, уставился на меня в зеркало заднего вида.

Как только я протянул ему десятирублёвую купюру, он немного повеселел и тронул с места.

Да, Хабаровск из окна автомобиля выглядит совсем по-другому. Одно дело, когда ты идёшь пешком и любуешься на толпы спешащих по делам. И совсем другое – когда становишься одним из них и с ветерком мчишься по главной улице.

Ветер приятно развевал волосы, пока я любовался на местных красоток, бесцельно шатающихся по тротуару. Тёплое солнышко пригревало, заставляя жмуриться от яркого света. Красота!

Такси остановилось у ворот союза охотников. Выйдя из машины, я двинул ко входу, где стояли два старика. Однорукий и одноногий. Они курили самокрутки и, как обычно, спорили.

– Да чё ты мне заливаешь⁈ Я тебе говорю, на Шишу напали хунхузы! – заорал одноногий, вскинув руки.

– Какие хунхузы, мать твою⁈ Это якудза! – возмутился однорукий.

– Якудза в Японии, тупоголовый ты баран! О! Смотри, Володька идёт, – ткнул сигаретой в моём направлении безногий. – Дорова! Володь, ну ты это, рассуди, кто прав. Чё за черти на вас напали?

Я пожал протянутые руки и ответил:

– Да откуда я знаю? У них красная броня была с эмблемой дракона.

– Ну вот! – одноногий перевёл торжествующий взгляд на своего друга и ударил ладонью по его плечу.

– Чё «вот»? – проворчал в ответ однорукий. – У якудзы тоже символика драконья!

– Тьфу, баран упёртый! – сплюнул старик. – Никогда не признаешь, что не прав!

– Да пошёл ты к лешему в мошонку! – злобно проскрипел однорукий. – Востоковед хренов!

Расхохотавшись, я попрощался со стариками и направился искать Гвоздева. На проходной меня встретила недовольная физиономия Кольки.

– Чё припёрся? – уставился на меня парень. – Я думал, тебя Никитич взашей выгнал.

– Так уж вышло, что меня примут в охотники. Испытание я прошёл, осталось дело за малым, – произнёс я, замечая, что после моих слов парень помрачнел. – Ну чего ты скуксился? В СОХ теперь на одного бойца больше, это ведь хорошо. Да и при первой встрече мы с тобой погорячились. Лица у всех целы, и это уже немало.

– Ага, – буркнул Колька.

– Ладно, не дуйся. Вот тебе десять рублей. Обмой моё назначение, – я выудил из кошелька купюру и положил на стол.

Я планирую задержаться в СОХ, а каждый день смотреть на кислую мину Кольки у меня нет никакого желания. Увидев деньги, парень тут же заулыбался, забрал бумажку и протянул мне руку.

– Добро пожаловать! Тебя ведь Владимир зовут? – поинтересовался он, и я кивнул. – А меня Николай. Вот теперь действительно приятно познакомиться. Если ты Никитича ищешь, то он в тренировочном зале.

Спустя пару минут я был на месте и не мог понять, туда ли я зашел. Зал больше напоминал пыточную камеру. Шишаков и Васян тренировались. По крайней мере, так считал Гвоздев.

В центре зала шло сражение двое против одного. Гвоздев спрятал одну руку за спину, а во второй сжимал деревянный меч. Шиша и Васян стояли напротив и едва дышали. На лицах обоих красовались кровоподтёки и набухающие синие шишки.

– Мало я вас тренирую, бестолочи. Чего встали? Если не нападёте, то нападу я, – прорычал Гвоздев.

– Егор Никитич, да мы всё поняли. Будем больше стараться и… – пробормотал Васян, но договорить не успел.

Старик едва уловимо сместился вперёд и подсёк клинком ногу бойца, обрушив его на землю. После чего деревяшка вонзилась в живот Васи, заставив его закашляться. Шишаков попытался атаковать Гвоздева, но Никитич был на десять шагов впереди.

Рукоять деревянного меча ударила в подбородок Шише, отбросив его назад. Пока он отступал, Гвоздев нанёс два удара. Один по кисти противника, сжимавшей меч, а второй в район печени. Шишаков выпустил оружие и упал, скорчившись от боли.

Заметив меня, Гвоздь обратился к поверженным:

– Выметайтесь отсюда. После обеда продолжим.

Голос его был полон разочарования и презрения. Шиша и Васян с трудом поднялись и поплелись на выход.

– Егор Никитич, за что вы их так? – спросил я, хотя ответ был очевиден.

– А то ты не знаешь? Из-за этих кретинов погибло два моих человека. Шишаков должен был прирасти к кораблю и не сходить с него до самого завершения плавания. Но нет же! Голос члена, как всегда, оказался громче голоса разума. Болван рыжий, – зло выкрикнул Гвоздь, так, чтобы Шиша его услышал. – Ну а теперь перейдём к тебе, – прошипел Никитич и замахнулся деревяшкой.

Я интуитивно отпрыгнул в сторону, хотя головой понимал – если Никитич захочет ударить, то я не смогу уклониться.

– Чего ты скачешь как блоха? – усмехнулся старик. – К тебе у меня претензий нет. Задание выполнил, Шиша за тебя поручился. Да и если бы не ты, то эти двое тоже были бы мертвы. Что я могу сказать? Добро пожаловать в союз, – тепло сказал Никитич и протянул мне руку.

– Егор Никитич, Островский уцелел только благодаря Шишакову. Если бы не он, то купца бы обобрали до нитки, а после с перерезанным горлом сбросили в Амур, – вступился я за наставника, хотя он и был виновен по всем пунктам.

– Если бы он выполнил приказ, нападение бы не состоялось, – отмахнулся Гвоздь. – Ладно. Закончим пустой разговор. Бери меч, потренируемся.

Никитич сделал пару шагов и поддел носком ботинка меч Шиши, швырнув его мне.

– Я слышал, ты убил пятерых. Что чувствуешь? – прищурившись, спросил старик.

– Ничего. Они хотели убить нас, но мы оказались сильнее, – честно ответил я. – Как по мне, это то же самое, что сражаться с диким зверем. Тут либо ты, либо он тебя. Сожалений быть не может.

– Для восемнадцатилетнего ты слишком хладнокровен, – задумчиво сказал глава союза. – Ладно, покажи, чего сто́ишь.

Не желая заставлять старика ждать, я рванул в бой. Деревянный клинок свистел в воздухе, с гулом натыкаясь на меч Гвоздева. Должен признать, это было унизительно. Никитич стоял на месте, отражая любой мой выпад, откуда бы он ни летел.

– Достаточно, – сказал Гвоздев и свободной рукой вырвал у меня клинок. – У тебя отличная школа фехтования, но сила и скорость твоих ударов оставляют желать лучшего. Внутреннее пламя умеешь разжигать?

– Нет, – коротко ответил я.

Старик подошёл и, положив руку на мою грудь, закрыл глаза. Я почувствовал увесистый толчок, который стал распространяться по каналам маны.

Вот только энергия, переданная мне Гвоздевым, текла лишь в груди и животе. А каналы в руках и ногах были закупорены. Потоки маны омывали каналы, не имея возможности их пробить.

– Странно. Я думал, ты одарённый. Видимо, ошибся, – озадаченно сказал Никитич и почесал бороду. – Жаль. Из тебя мог получиться восхитительный охотник. А без внутреннего пламени тебе вершины не достичь…

– Егор Никитич, разве дар есть не только у аристократов? – наигранно удивился я, пытаясь скрыть то, что сам принадлежу к аристократии.

– Первично да, только аристократы владели даром. Но так уж вышло, что они очень любят сеять своё семя в обычных девок. То тут то там рождались одарённые полукровки. У кого-то дар сильнее, у кого-то слабее. Поэтому и получается, что среди простолюдинов немало одарённых.

– А почему тогда для освоения башен свозят аристократов?

– Ха! Да всё просто, – ухмыльнулся старик. – Во-первых, не каждый крестьянин способен распознать в себе дар и развить его. А во-вторых, не так много сумасшедших, кто заявит о том, что у него есть дар. Ведь тогда их отправят на убой быстрее, чем солнце успеет сесть за горизонт.

– Но ведь император мог провести проверку всего населения и найти одарённых, – продолжал я допытываться.

– Увы, не всё так просто. Если внутреннее пламя в человеке никогда не разжигалось, то энергетические русла иссушены, и сколько в них ни лей силу, будет выглядеть, как будто перед тобой стоит обычный человек. Одним словом, это бесполезная трата времени, – пояснил Гвоздев и подозрительно посмотрел на меня. – И всё же странно, что ты собственноручно сумел убить семерых ящеров…

Хм-м. Если дар не развит, то бесполезно проводить проверку, вливая ману в человека? Тогда зачем старик только что пытался её влить в меня? Думал, что я освоил внутреннее пламя и просто скрываю это от него?

– Вы же сами сказали, что я смышлёный, – хмыкнул я и потёр шею.

– А ещё скрытный, – Гвоздев покачал головой и добавил: – Ладно, топай отсюда. Завтра вернёшься к восьми утра и начнём тренировки. Можешь заночевать в бараках… Теперь ты полноценный охотник СОХ. Поздравляю.

Никитич хлопнул меня по плечу и ушёл. Ну а я остался стоять в центре зала, пол которого был усеян кровавыми точками, оставленными Шишей и Васяном.

Ну и что дальше? Я стал охотником. Теперь неплохо бы вернуть себе дворянский титул. Кем там был папаша? Бароном?

Вот только вернуть титул я смогу лишь после того, как разберусь с Мышкиным. А для этого у меня слишком мало сил. Нужно срочно раздобыть жемчужин. С ними тренировки идут на порядок быстрее и эффективнее. Но для начала…

Отправившись в казармы, я обошёл всё здание снизу доверху. Ни на одном из этажей не было охотников. Видимо, все разбрелись по делам. Да и неудивительно, ведь день на дворе. Спрятавшись в самый дальний угол, я рухнул на кровать и достал кошель с красной жемчужиной.

В прошлой жизни я освоил руническую технику, которая позволяла выжигать на костях символы, усиливающие тело. Различные комбинации рун давали разный эффект и могли как наделить носителя невероятной мощью, так и убить, если он подобрал неверный комплект рун.

Ещё в прошлой жизни у меня был подчинённый, который выжег руны на кости предплечья, сделав силу рук запредельной. Для этого он начертал три руны: первая увеличивала нервную проводимость, вторая ускоряла кровообращение, а третья – мышечную силу.

В одном из сражений ему отсекли часть предплечья, задевая эти руны. В итоге парень отправился на тот свет менее, чем за полминуты.

С тех пор я наношу руны только на жизненно важные части тела. Да к тому же использую лишь общие усиления, стараясь не концентрироваться на каком-то одном аспекте. Какой толк от быстрых рук, если ты еле передвигаешь ноги?

Сжав в кулаке жемчужину, я сосредоточился на ней и почувствовал мощную пульсацию. Представил, как сила растекается по телу, пробивая застойные каналы, и в тот же миг от боли прикусил губу.

Нестерпимая боль выжигала каналы. Рывками энергия вливалась в тело. Казалось, будто жилы рвутся. Мыча в агонии, я уставился в потолок, который быстро становился красным. Капилляры в глазах лопнули, по ушам побежали тёплые струйки.

Рыча, я представил, как на правой ключице появляется руна, которую в моём мире называли «рэдо». Поток маны, пульсирующий в теле, мгновенно устремился к кости и выжег на ней нужный мне символ. Грудь пылала, но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью, пульсирующей в каналах маны.

В какой-то момент сдерживаться стало невозможно. Я закричал во всё горло, тело выгнуло дугой. Руки вцепились в одеяло, обещая вот-вот разорвать его в клочья. Чёрные пятна побежали перед глазами, и я потерял сознание.

Очнулся затемно. В больничной палате, пованивающей спиртом и бинтами. Ненавижу этот запах. За окном темно, в палате тусклое освещение, а напротив меня дремлет молоденькая медсестра. Я попытался встать, но тело не слушалось. Услышав мои потуги, медсестра открыла глаза.

– Вы очнулись⁈ – встрепенулась красотка, вскочив со стула.

Рыжие волосы захлестнуло вперёд, и они легли на аккуратную грудь второго размера. Следил я за волосами, но вот они приковали мой взгляд не туда, куда следовало. Девушка хихикнула и сказала:

– Ну ты чего? Герой-любовник. Только очнулся, а уже на женские прелести заглядываешься?

Широкая улыбка девушки заставила меня зависнуть на секунду, любуясь её красотой.

– А я… – начал я, но тут же кашлянул.

– Да, тебя нашли в бараке, – произнесла девушка. – Кровь шла из ушей и глаз. Мы сделали анализ крови, но следов яда не нашли. Может, ты принимал какие-то препараты?

– Конечно принимал. Как только увидел тебя, сразу понял, придётся отравить себя, для того чтобы попасть в руки такой красавицы, – улыбнулся я и тут же скривился от боли.

– Это безумно мило, но полежи до утра молча и не двигайся. Если выживешь, то вернёмся к этому разговору. – Медсестра перекинула косу за спину и, стрельнув глазками, пошла на выход.

– Как тебя зовут?

– Дарья.

– Красивое имя, – прохрипел я и снова потерял сознание.

Проснулся, когда солнце висело высоко в небе. В больничной палате был я один, а из открытого окна доносились громкие звуки ударов деревянных мечей.

Поднявшись с кровати, я прислушался к ощущениям в теле. Ключица по-прежнему болела, а вместе с этим чувствовалось, как по каналам струится мана. Да, крошечный поток, но он был! А что самое важное, я запросто его контролировал.

Я даже не надеялся, что жемчужина сможет очистить каналы. Думал, просто нанесу руну и с помощью этого уже стану намного сильнее. А в итоге получил такой подарок.

Закрыв глаза, я представил, как мана тонким слоем растекается по телу. Проникает в каждое мышечное волокно, в кости, кожу, волосы, даже ногти. Приятная прохлада заструилась по телу, наполняя его силой. Открыв глаза, я подпрыгнул и едва не врезался макушкой в потолок. А потолок в палате был в районе трёх метров. Развеяв покров маны, я попробовал снова прыгнуть и не смог взлететь даже на метр от земли. Выходит, что с текущим уровнем маны я могу стать в два раза сильнее.

Это совсем другое дело! Я на шаг ближе к тому, чтобы вернуть свой титул и перестать скрываться. В прошлой жизни у меня отобрали особняк и добытые мной трофеи, но в этом мире я никому не позволю забрать то, что по праву моё.

За спиной раздался голос, заставивший меня вздрогнуть:

– Очнулся я, а ты лежишь,

Подумал Гоб, что ты лишь спишь,

Но сон продлился пару дней,

И мысль моя ночи черней!

Я думал, друга потерял,

Тихонько из теней рыдал.

Гоблин радостно скакал по палате. Увидев зеленомордого, я тут же бросился к двери и запер её, а после задвинул шторы.

– Гоб! Тише ты! – прошипел я. – Какого чёрта ты вылез? Я же тебя не призывал.

– Когда ты жемчуг растворил, то мир мой светом озарил. Поляна там, и есть река! А ещё дверь, она крепка. Когда за ручку потяну, то мигом в мир твой попаду.

Гоблин торжественно раскинул руки в стороны и потряс ладонями. Видимо, он считал, что всё объяснил. Вот только у меня остались вопросы. Раздался стук в дверь.

– Владимир Константинович! Откройте! – кричала Дарья.

Гоблин широко распахнул глаза. Пробежав по кровати, он сиганул в тень от шторы и исчез. Что за чертовщина? Я думал, что он может появляться и исчезать только в моей тени.

Как только я открыл дверь, в палату ввалилась раскрасневшаяся Дарья и рухнула в мои объятия. Девушка засмущалась и тихонько спросила:

– Ты чего это дверь запер? Я уж подумала, что случилось что-то, – девушка посмотрела мне в глаза и не спеша отстранилась, поправляя халат. – Живой? – Дарья приложила прохладную ладонь ко лбу. – Всё в порядке? Нигде не болит?

– Да, чувствую себя замечательно. Особенно после целебных объятий.

– Ха-ха! – наигранно посмеялась она. – Шутник. Топай в тренировочный зал. Гвоздев сказал привести тебя, как только очнёшься. Но судя по всему, ты и сам можешь дойти.

– Попрошу Егора Никитича, чтобы отлупил меня посильнее, – подмигнул я красотке. – Тогда я снова попаду в твои заботливые ручки.

Дарья хихикнула и вытолкала меня в коридор. Решив оставить флирт на потом, я отправился в тренировочный зал.

Гвоздев сидел на лавке, закинув руки за голову, и покрикивал на Шишу и Васяна, бегающих по кругу. Каждый из страдальцев тащил на спине по увесистому бревну.

– Ещё десять кругов! Давайте, бестолочи! Шустрее, шустрее! – надрывал Гвоздев свои голосовые связки. Увидев меня, он похлопал по лавке. – Присаживайся.

Не говоря ни слова, я сел рядом, и мы молча смотрели на пробежку. Шиша доблестно справлялся с трудностями. А вот Вася с раненой ногой еле двигался. Повязка на бедре пропиталась кровью, и красное пятнышко с каждой минутой становилось всё больше.

Шиша пробежал десять кругов, затем рухнул на пол, хватая ртом воздух.

– Саша, а я тебе разрешал отдыхать⁈ – возмущённо воскликнул Гвоздев. – Не видишь, что твой друг-бездельник умирает на ходу⁈ А охотники что?

– Своих не бросают, – с трудом выдавил из себя Шишаков и, поднявшись, двинул к Васе, чтобы закинуть его ношу себе на плечи.

Десять минут спустя забег был окончен. Охотники вымокли насквозь, на лицах скорбное выражение, ноги дрожат, дыхание свистит.

– Ну что, ребятки? Отдохнули? – окинул их Гвоздев довольным взглядом. – А теперь вы двое атакуете Владимира.

– Егор Никитич, вы чего? – опешил я.

– А что такое? Не справишься с двумя доходягами? – усмехнулся Гвоздь.

Я посмотрел на охотников, находящихся на грани обморока, и понял, что лучше я сражусь с ними, чем это сделает Гвоздев. Ведь им и так досталось.

К моему сожалению, битва оказалась разочаровывающая. Шиша и Василий едва могли двигаться. Маны в их телах практически не осталось – видимо, всю потратили на забег – из-за чего бой был односторонним.

Да, они пытались меня раздёргивать, делать обманные выпады. Но всё это было так медленно, что хотелось зевать. Набросив покров маны, я с лёгкостью выбил клинки из их рук и заставил сдаться. Увидев это, Гвоздев выгнал отдыхать горе-охотников, а сам запер двери и подошёл ко мне.

– Я так и знал, что ты непрост, – оскалился Никитич. – Ну рассказывай, как ты за одну ночь сумел разжечь внутреннее пламя.

Врать я не хотел, поэтому рассказал всё как есть. О том, что впитал силу из жемчуга, а уже она прочистила каналы маны. Почему я признался? Мне нужен толковый учитель, а скрывая свои способности, я так ничему и не научусь.

– Хочешь сказать, что сам дошёл до того, как распределить энергию по телу? – Гвоздев недоверчиво уставился на меня.

– Это не так сложно, когда она бьёт через край, – улыбнулся я.

– Хе. Не сложно. Некоторым охотникам приходится обучаться этому по паре лет. А ты за ночь освоил. Посмотрите, какой гений. Ну давай, покажи, чему ты ещё успел научиться за ночь.

До поздней ночи мы сражались. Покров маны заметно ускорил мои движения и усилил удары. Правда, против Никитича это было бесполезно. Он стоял как вкопанный и просто анализировал мои движения, раздавая советы.

– Слишком широкий шаг, – монотонно констатировал он по ходу спарринга. – Бок открыт. Немного заваливаешься вправо. Помни про баланс.

Гвоздев осыпал меня мудростью, которую я прекрасно знал и без него. Половина моих уловок из прошлой жизни не работала, потому что я был чертовски слаб. Покров, конечно, усилил моё тело, но до былой мощи ещё пахать и пахать.

За полночь я вернулся в барак и рухнул спать. Уставший, но довольный. Жаль, что поспать так и не вышло. Слева от меня на койке храпел Шиша, а вместе с ним ещё три десятка охотников. Какофония стояла такая, что хотелось разорвать себе барабанные перепонки.

А в районе пяти утра в барак ворвался Гвоздев. Он подбежал к Шишакову, толкнул его в плечо, гаркнув:

– Просыпайся! Нас наняли для зачистки территории вокруг якутской башни.

– Так ведь там этот… Как его? – заспанно промямлил Шиша. – Князь Соболев права на зачистку выкупил.