Текст книги "Дыроколы"

Автор книги: Сергей Гжатский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА 9. Возвращение на базу

Тихая пустынная улочка, на которую мы свернули покинув привокзаль

ню площадь, тянулась вдоль железнодорожного полотна, местами вплотную примыкая к нему. Она, возможно, потому и носила своё непритязательное название – "Привокзальная".

Дорогу тут недавно заасвальтировали. Новенькое антрацитовое покрытие размяк ло на солнцепёке и проседало под каблуками. Мы с Береславой перешли на брусчатый тротуар, который тянулся вдоль высоченных заборов по обе сто

роны от проезжей части.

– Смотри на калитки! – подсказала Береслава, – Номер дома профессора – "61".

Я стал внимательно рассматривать и калитки и ворота, мимо которых мы проходили. На них, рядом с почтовыми ящиками, белели прибитые эмалирован

ные таблички с номерами. Но по нашей стороне шли только чётные числа, а нечёт

ные – по противоположенной. Мы топали неспеша, делая вид, что прогуливаемся. Встречные прохожие попадались редко, иные обгоняли нас и не обращая внима ния скрывались за своими надёжными оградами, через которые на улицу свешива лись ветви плодовых деревьев.

По сравнению с шумной площадью, в этом зелёном мирке царили тишина и покой. Только изредка со стороны железной дороги долетал грохот проносящих ся грузовых составов, перестук поездов дальнего следования и слышались свист ки электричек. Нужный дом неожиданно появился за очередным поворотом, где дорога стала полого опускаться в низину.

– Вот он! – кивком указала Береслава на запертую воротину с табличкой "61" на другой стороне улицы, в полусотне шагов от нас

Мы остановились возле ворот дома N 60 и осмотрелись. Кроме нас двоих на сонной улочке никого больше не наблюдалось. Только в конце проулка, уда ляясь, брела чёрнобелая, с бочкообразными боками бурёнка, подгоняемая разде тым до пояса подростком, который угрожал скотине веткой, но не стегал. Видать, мамка наказала мальцу отогнать коровку на выпас после дойки.

Двухэтажный дом профессора стоял далеко от забора в густом саду. С ули цы была заметна лишь черепичная крыша да труба со следами потёков на кирпи чах. Из дома не доносилось ни звука, а над трубой вился лёгкий дымок. Вроде бы ничего подозрительного…

– Чего встали? Пошли! – шагнул я на проезжую часть. Но напарница вцепилась в руку.

– Нет! Подожди меня здесь! – она указала на скамейку, врытую сбоку от калитки, – Сначала я сгоняю, разведаю, что там и как, потом вернусь за тобой!

Я плюхнулся на скамью, а она перешла улицу и вернувшись назад, скрылась за поворотом. Честно говоря, я так и не понял, как она собирается проникнуть на двор к профессору. Ломая над этим вопросом голову, я посидел несколько минут, а потом встал и тоже побрёл в обратном направлении. Уходить далеко я не собирался. Просто посмотрю, что там за поворотом я проглядел тако го интересного, и вернусь на прежнее место.

К моему удивлению, Береславы и след простыл, когда я завернул за угол. В растерянности я прошёл ещё метров десять-пятнадцать и остановился. Где же она? Неужели сиганула через забор? Маловероятно и бессмысленно!

И тут мне на глаза попался неприметный проход, темнеющий в сплошном заборе на противоположенной стороне улицы. Скорее это была обычная щель, ко торая пряталась за разросшимся кустом сирени. Возможно, поэтому я и просмот рел её в первый раз, когда мы с Береславой проходили мимо.

А вот напарница, как видно, засекла эту натоптанную тропинку, зажатую между двух высоченных оград, увенченых "колючкой", которая прямой стрелой убегала в сторону железнодорожной насыпи. Мне стал ясен план напарницы – она решила пробраться на участок профессора со стороны задворков.

Больше мне здесь делать было нечего и я решил вернуться к скамейке. Но в эту минуту из-за забора, возле которого я стоял, донеслись громкие, весёлые го лоса, пиликнула гармоника, звякнула щеколда, скрипнула калитка и на улицу вы валилась подвыпившая разодетая толпа молодёжи. Её появление сопровождалось смехом, шутками и песнями.

Впереди всех чинно вышагивала парочка молодожёнов. Жених – высокий рыжий парнишка лет двадцати-двадцати двух, одетый в отутюженные брюки и белую гепюровую рубаху, бережно придерживал под руку невесту – хрупкую дев чушку лет восемнадцати, одетую в облегающее мини-платьице с блёстками. От своих многочисленных подруг невеста отличалась разве что более тщательной "боевой раскраской" и чересчур взбитой высокой причёской.

– Да это свадьба! – догадался я, – Второй день гуляют…

За женихом с невестой плелись захмелевшие свидетели. От остальных гос тей их отличали перекинутые через плечо красные атласные ленты. Следом за мо лодёжью на улицу потянулись и гости более почтенного возраста.

"Чего их на улицу потянуло? – подумал я, – Во дворе что ли тесно? Или это дань традиции такая?".Шумная свадьба тем временем переместилась на дорогу и основательно перегородила проезжую часть, по которой в это время, правда, никто не ехал и не шёл.

Свидетель от жениха, крепыш с румяными щеками, поставил на асфальт импортный двухкассетный магнитофон "Панасоник" и врубил его на полную мощьность. Тихая улочка в ту же секунду содрогнулась от грохота стерео-дина миков, изрыгающих композицию "Битлз" – "Литл гёрл". Музыка и веселье мгно венно разогнали сонный покой предместья.

Толпа гуляющих сбилась в кучу вокруг магнитофона и с первыми аккор дами принялась скакать, трястись, дёргаться и извиваться в такт мелодии. Причём, как я отметил, в пляске приняли участие все гости без исключения, а это человек тридцать-сорок, не меньше. В том числе и пожилые…

Я и не заметил, как очутился в самой гуще веселья, поневоле превратив шись в одного из приглашённых гостей. Видимо, точно так же подумала обо мне и разбитная миловидная бабёнка лет сорока с точёной фигуркой располневшей балерины и обилием золотых украшений на пальцах, в ушах и на шее. Она выс кочила из круга танцующих и одарив меня шальным взглядом хмельных глаз, бесцеремонно вцепилась в руку и потащила за собой:

– Что ж вы не танцуете? Нехорошо! Пошлите!

Я не сопротивлялся. Не в силах противостоять её натиску – дал увлечь себя в круг. Знакомство обещало быть приятным, так зачем же отказываться? Я уже предвкушал, как в танце обниму её за талию и прижмусь к раскошному телу… но, оттянуться под магнитафон мне не дали. Внезапно дорогу нам заступила ряженая пара. Мужчина держал в руках хозяйственную сумку, в которой что-то позвякивало, а женщина – поднос, на котором стояло две початых бутылки водки: "андроповка" и "особая", два лафетника и бутерброды с ветчиной, сервилатом и сыром, несколько красных помидоров, яблоко и солёные огурцы.

– За здоровье молодых, гостюшки дорогие! – пророкотала ряженая басом, и я понял, что это переодетый в юбку и женскую кофту мужик.

– За здоровье молодых! – вторила ему вставшая сбоку женщина, переодетая мужиком. Она была главной, так как сама взялась разливать водку по лафетни кам, её же напарник выступал в роли обычного носильщика подноса.

– А хозяину "малинковский"! – подсказал он облизнувшись, когда напарница вознамерилась накатить водки и на мою долю.

– А и верно! – спохватилась ряженая и порывшись в сумке, извлекла и до краёв наполнила гранёный стакан. Потом протянула его мне.

– Давай, пейте! За молодых!

Я подхватил стакан двумя пальцами, чокнулся с хихикающей "балериной" и только вознамерился опрокинуть его одним махом, как сбоку, откуда-то из-под локтя, услышал громкий ехидный голос Береславы:

– Так-так! Без жены пьёшь?!

"Балерину" как ветром сдуло! Она поперхнулась и не допив стопку до ко нца, поставила её на поднос. Потом юркнула в толпу и затерялась среди танцую щих. Ряженная охнула. Сходу просчитав ситуацию, мгновенно, во избежание скандала, наполнила свободный лафетник и протянула его Береславе, которая смотрела на меня с укоризной.

– Я тебе где велела ждать? – говорили её глаза.

– За молодых… – просипела ряженная и так зыркнула на меня, что я испытал стыд и позор, прочитав во взгляде женщины окончательный себе приговор: " Все мужики – кобели хорошие! И этот не лучше!"

Что бы как-то разрядить обстановку, я выдал спич:

– В жизни всё взаимосвязано: живёшь – хочется выпить, выпьешь – хочется жить!

– Оно и видно! – буркнула недовольно Береслава, но всё равно чокнулась со мной и выпила "за молодых". Я тоже поспешил опустошить свой стакан, опаса ясь, что напарница изыщет предлог и не даст мне отведать водочки местного производства.

Едва поставив стопку на поднос, Береславва вытаращила глаза, округлила рот и с возгласом: "Ой, мама родная!", замахала перед ним ладошкой. Я понимал её состояние как никто другой – ведь мне пришлось пережить то же самое, потому что вместо водки по бутылкам был разлит…первач градусов под семьдесят с лишним!

Не теряя времени, я сунул напарнице солёный огурец с бутербродом, сам закусил свежим помидором, после чего ряженые со смехом отстали от нас. Они ринулись дальше, отлавливая наиболее трезвых на их взгляд гостей и вышедших за ворота соседей.

– Что дала разведка? – спросил я Береславу с набитым ртом. Девушка успела отдышаться и закусить.

– Всё тихо! Пока… Можно идти, профессор ждёт, – Она смахнула набежавшие на глаза слезинки и мы стали выбираться из веселящейся толпы.

– Ну, ты и тип, Пробойников! – выговаривала мне по пути напарница, – Не успела оставить его на минутку, как он уже и к свадьбе чужой примазался, и бабёнку снял…

– Всё было не так, командир! – слабо отнекивался я, чувствуя как алкоголь растекается по жилам и дурманит голову – Кстати, Пересвет не обьявился?

– Пока нет!

Тем временем гуляющие отключили магнитофон. Его место занял хмельной баянист, тоже переодетый под ряженого. На его макушке чудом держался картуз с лакировоным козырьком и пришпиленным гладиолусом. Он уселся на табурет, растянул меха и хорошо поставлленным голосом запел серию озорных частушек про "Семёна" и "Семёновну":

– Семён, Семён не ходи с другой, а пойдёшь с другой, ну и… с тобой!

– Семёновна, в реке купалася, большая рыбина в… попалася!

Семёновна, в бане парилась, в предбаннике… ударилась!

Ну, и дальше в таком же духе…

Когда мы проходили мимо задорного куплетиста, я случайно оглянулся на него и меня пронзил холодок тревоги – размалёванный до неузнаваемости гри мом баянист, сверкнул вдруг золотыми коронками. Ещё один фиксатый?! Не много ли их собралось на нашем пути?

Береслава, в отличии от меня, ничуть не опьянела. Тем не менее я под хватил её под локоток и мы вернулись к воротам, на которых белела табличка с номером "61".

– У гармониста – золотые фиксы! – сообщил я по дороге Береславе.

– Видела! – ответила она, – Это настораживает! Заберём у профессора дырокол, и мухой на базу. Пересвета ждать не будем…

Мы прошмыгнули в незапертую калитку и оказались в густом саду, через который к высокому крыльцу двухэтажного дома вела дорожка из битого кир пича. Береслава приникла к щёлочке не до конца запертой двери и убедившись, что на улице помимо гулянки, по-прежнему спокойно, закрыла её на засов.

Потом мы пошли по са ду, настороженно вглядываясь в его глубину. Но всё вокруг выглядело довольно мирно. Причин для тревоги не возникало. Тем не менее Береслава протянула мне трофейный "ПМ" и вооружилась сама. Мы подня лись на крыльцо и постучали в дверь. Из глубины дома мужской голос пригла

сил:

– Входите, открыто!

Береслава прижала палец к губам, с опаской шагнув за порог. Я не пони мал её настороженности, но всё равно старался вести себя соответственно, водя стволом пистолета по сторонам. Именно так киношные полицейские прикрывали своих впереди идущих напарников.

Мы оказались в полуосвещённой дневным светом гостинной. Она была заставленна старинной мебелью и застелена коврами. Напротив входа виднелась широкая деревянная лестница с фигурными балясинами перил, ведущая на второй этаж. Но Береслава не стала подниматься по ней, а провернула налево и вошла в короткий коридор. Пройдя по нему до конца, мы открыли ещё одну дверь и очутились в просторной светлой комнате с высоким потолком. Я успел заметить что на окнах, за занавесками, пылятся горшки с геранью, кактусами и столетникми. Один из углов занимала дубовая кадушка с фикусом, по стенам висели выцветшие фотографии в деревянных рамках и высились книжные шкафы, а в центре комнаты стоял круглый стол, застеленный белоснежной кружевной скатертью с кистями, рюшечками и оборочками. За столом сидел человек, как две капли похожий на меня самого, но одетый несколько иначе. Как только я переступил порог комнаты, он поднял руку и спокойно прицелился в меня из пистолета Макарова.

– Руки вверх!

Ситуация – нелепей и не придумаешь. Я не стал спорить и поднял руки вместе с оружием.

– Вы что, профессор? – вскричала Береслава и прикрыла меня своим телом, – Это же ваш двойник из стержневого мира. Я вам о нём рассказывала пять минут назад.

– Откуда я знаю, что он тот, за кого себя выдаёт? – проворчал профессор. Хоть он и казался одного со мной возраста, но повадками походил на занудного старика. Мой двойник мне этим сразу не понравился. И как такой индивид мог додуматься до изобретения "дырокола" – ума не приложу! Скажи кто, ни за что бы не поверил…

– Я знаю! – нахмурилась Береслава, – Вам этого недостаточно?

– А вы проверяли?

– Вы меня утомляете, профессор! Конечно проверяла, он – человек! Если вам этого мало, то могу засвидетельствовать, что не далее как пять минут назад он одним залпом осушил стакан самогонки. На такое способен только человек, а никак не нелюди производства титанов и аруциндлеров.

– А вдруг они его специально этому обучили? – не сдавался чересчур подозрительный учёный.

– Прекратите, профессор, не смешно! Им такое и в голову бы не пришло. И потом, прежде меня его проверил Пересвет. Уж ему-то вы должны верить безоговорочно.

– Я и верю… – брезгливо скривил губы профессор, убирая оружие. Я заметил, что на меня он старается не смотреть. Словно опасается заразиться от одного моего вида, – " Но и проверка не помешает…

– Откуда у вас оружие, профессор? – спросил я, также засовывая свой пистолет в карман куртки.

– Мне его выдали в институте…Я же на ответственной должности, руковожу секретной лаболаторией, так что по статусу положено, – пояснил мой двойник и впервые прямо посмотрел мне в глаза, – Извините, э…э…коллега, проходите, располагайтесь…

Я подошёл к столу, выдвинул стул и сел рядом с профессором. Береслава осталась стоять на месте, глядя на нас с немым восхищением.

– Какое поразительное сходство! Вас и родная мать не отличила бы…

– Как давно вы знаете Береславу с Пересветом, профессор? – спросил я, терзаясь некоторым несоответствием в общении напарницы и учёного.

– Уже несколько лет! – не задумываясь ответил мой двойник.

Я вопросительно уставился на напарницу.

– Почему ты не сказала мне об этом?

– А это важно? – хмыкнула в ответ девушка, – Подумаешь…

– Я думал, что мы напарники, и у нас друг от друга не будет секретов.

– Да, мы напарники, но ты пока ещё не наблюдатель…Так что тебе придётся смириться с тем, что некоторая информация будет для тебя закрыта…

Вдруг где-то на втором этаже раздался подозрительный шум, напоминающий лёгкий скрежет несмазанных петель и стук ставень.

– Тише! – побледнел профессор и привстал со стула, прислушиваясь. Береслава тоже напряглась, а глядя на неё и я. Однако шум больше не повторился. В доме правила бал могильная тишина. Я слышал как под потолком жужжит муха и в соседней комнате тикают ходики.

– Известие о гибели Кеши выбило вас из колеи, профессор! – мягко произнесла Береслава, – Ваши нервы разболтались, стали ни к чёрту!

– Вы не знаете, что значит жить под колпаком у КГБ!

– Это я-то не знаю? – возмутилась Береслава.

В этот миг за дверью в коридоре раздался осторожный шорох и неслышный поскрип половиц.

Его услышал даже я. Профессор вновь схватился за пистолет.

– Войдя сюда, вы заперли за собой входную дверь? – спросил он чуть слышно Береславу. Та побледнела и покачав головой посмотрела на меня.

– А ты?

Ответить я не успел. Кто-то саданул по двери ногой и она с треском распахнулась. В комнату ворвались пять молодчиков с пистолетами в руках… Все – в одинаковых двубортных костюмах тёмных тонов. Впереди оказался высокий жилистый мужчина, увидев которого Береслава и я вскрикнули одновременно. Это оказался…фиксатый баянист со свадьбы! Он смыл с лица грим, но мы всё равно узнали его по наряду ряженого.

Баянист хищьно ухмыльнулся, во рту у него блеснули золотые коронки…К нашему изумлению, он оказался двойником комитетчика из другой параллели, котрого Береслава ухлопала возле Крапивино!

"Сиди спокойно, Рома, и не дёргайся! – прозвучал вдруг в моей голове голос матрицы святоградского безопасника Большакова, – Это местное КГБ! Им нужен профессор и его прибор. На дворе под окнами дежурят ещё пятеро из группы прикрытия. Посади Береславу рядом с собой и ничего не предпринимайте. Вскоре всё само разрешится…"

Я так и сделал: выдвинул соседний стул и жестом позвал Береславу, показав глазами, что бы она не вздумала стрелять. Девушка удивилась, но подсела к нашей с двойником компании не проронив ни слова и незаметно пряча свой дамский пистолетик назад в сумочку.

– Кто вы и по какому праву врываетесь в мой дом? – разыграл возмущение профессор. Пистолет ходил в его руке ходуном.

– Отдайте оружие, профессор! – потребовал фиксатый, и когда пистолет перешёл в руки одного из подскочивших к учёному оперативников, попросил – Лучше познакомьте меня с вашим двойником!

Комитетчик целую минуту изучал наши лица.

– Удивительно похожи! И где вы только его откопали?

А затем он перевёл взгляд на Береславу.

– Кто эта молодая особа, профессор?

Учёный продолжал хранить мрачное молчание.

– Не хотите говорить? Не надо. Мы и так всё знаем. Вы, профессор, вместе с приятелем изобрели некий таинственный прибор, котрый почему-то назвали "дыроколом". Так? Потом вы хитростью заманили друга на речку, где и расправились с ним. Для чего? Да для того, чтобы сбежать со своим изобретением за границу и выгодно продав его там, не делиться с соавтором барышами. Для этого вы подготовили двойника, который водил бы нас за нос некоторое время, пока вы пересекали бы рубеж. Помочь вам в этом должна была, как я полагаю, вот эта симпатичная особа…На какую разведку работаете, мадам?

– Мадемуазель… – жеманно передёрнув плечиком поправила Береслава.

– Пусть так! – согласился фиксатый, – У нас вам всё равно быстро развяжут язычок…Итак, вы всё подготовили, всё предусмотрели, профессор, кроме одного – КГБ всегда начеку! Мы разгадали ваши коварные планы и, как видите, накрыли всю вашу шайку-лейку.

– Господи, что за чушь вы тут намололи! – всплеснул руками возмущённый профессор.

– Нет, это не чу… – фиксатый не договорил. Замолкнув на полуслове, он схватился за горло, захрипел и грохнулся на пол. Это случилось так неожиданно, что все мы оторопели. Кроме комитетчиков, конечно. Двое из них метнулись к командиру и принялись тормошить:

– Товарищь майор, что с вами?

Остальные двое снова направили на нас пистолеты.

– Сидеть, суки, руки на стол! Кто шелохнётся, мозги вышебим!

Мы и не собирались подставляться, с интересом наблюдая, как будут дальше разворачиваться события. Береслава не удержалась и толкнув меня под столом ногой, глазами указала на шею фиксатого. Я кивнул в ответ, потому что тоже разглядел торчащую в коже тонкую серебристую иглу с лёгким пушком вместо оперения на тупом конце.

"…Знаю я эту игрушку! – снова заговорила в моей голове матрица Большакова, – "Это пневмотический игольчатый пистолет с отравленными стрелами. Он входит в стандартное снаряжение дыроколов-наблюдателей!"

Тем временем один из оперативников, склонившихся над майором, вдруг ткнулся ему в грудь головой и молча завалился на бок. Его напарник отпрянул от них, но выпрямиться не успел. Я увидел как в воздухе от входной двери промелькнул сере бристый росчерк и впился ему в левую кисть. Оперативник только и успел, что в удив лении поднёс её к глазам, прежде чем рухнул рядом с остальными.

Всё это произошло настолько быстро, что державшие нас на мушке комитетчики на секунду растерялись. Это стоило им жизни. Человек, чей скрывающийся за дверью силует я смог разглядеть в последний момент, произвёл за эту секунду ещё два бесшумных прицельных выстрела и они со стонами присоединились к своим коллегам на полу. На ногах остались только мы трое.

Человек за дверью грациозно скользнул в комнату. Береслава радостно вскрикнула и вскочив со стула, бросилась ему на встречу:

– Пересвет!

Да, нашим спасителем оказался напарник Береславы.

– Тише! – прошептал я, – Под окнами вокруг дома прячутся ещё пятеро из группы прикрытия…

– Я их успокоил! – улыбнулся Пересвет и подойдя ко мне, крепко обнял, – Ну, здрав ствуй ещё раз, "зелёный"! Я вижу, ты уже входишь во вкус нашей беспокойной жизни?

– Из него выйдет толк, Пересет! – подтвердила Береслава, – Мальчик всё схватывает на лету!

К нам подошёл взволнованный двойник.

– Не знаю как и благодарить тебя, Пересвет! – заявил он, сильно встряхивая последнему руку,

– Если бы не ты, то всем нам крышка!

– Это вы преувеличиваете, профессор…А насчёт благодарности…Отдайте нам своё изобретение на хранение, с нас и довольно!

– Забирайте, ради Бога! Даже можете не возвращать…Только что делать с трупами?

– А никаких трупов и нет! – пояснила Береслава, – Иглы смазаны особым ядом, но он не смертелен…

– Тогда я погиб! – побелел профессор.

– А вот и нет! Часа через два комитетчики очнутся, но у них напрочь отшибёт память. Они будут как малые дети. Мы вынесем их из дома в сад и уйдём, оставив калитку открытой. Когда они очухуются, то смогут выбраться на улицу. Мы к тому времени переберёмся на базу, а вы вернётесь в деревню…

– На вас, профессор, никто ничего не подумает, – подтвердил Пересвет, – Я проверял – фиксатый взял вас в разработку на свой страх и риск, не предупредив начальство. Хотел выслужиться, сатрап…

– Но память со временем восстановится… – продолжал ныть профессор.

– Да, но не в полном объёме…Последние месяцы жизни стёрты из их памяти навсегда!

Вам ничто не угрожает, о вас не вспомнят, ваше имя не всплывёт нигде!

После долгих уговоров профессор наконец-то успокоился. Мы вынесли комитетчиков в сад поближе к калитке и уложили на травку. Туда же перенесли и оперативников, лежащих вокруг дома. Пересвет выдернул из них все до одной иглы, а Береслава вложила их пистолеты в подмышечные кабуры. Теперь всё выглядело более чем благопристойно. После этого мой двойник принёс завёрнутый в тряпицу "дырокол" и передал его Пересвету.

– Я и сам не рад, что изобрёл его! – признался он на прощание и поспешно вышел за ворота, торопясь на автобус до Крапивино.

Покончив с комитетчиками мы вернулись в дом, слушая по дороге рассказ Пересвета о том, как ему удалось нас спасти.

– …Охотники на болоте вскоре сообразили, что "зелёного" нет со мной рядом и утратили ко мне интерес. Я расстрелял два рожка, уложил половину из них и пустился в бега. Преследовать меня они не стали…Я шёл по твоему "фону", Рома, и догадался, что Береслава ведёт тебя к профессору, как мы и договаривались. Я решил вас не догонять, а сократив путь, встретить у профессора. К его дому я прибыл практически одновременно с комитетчиками. Я даже видел, как фиксатый смыл грим в одном из оперативных микроавтобусов, которые они оставили в соседнем проулке. Затем я перелез через забор со стороны железной дороги и успокоив группу прикрытия, залез в чью-то спальню на втором этаже по водосточной трубе. Когда оперативники ворвались к вам, я быстро спустился по лестнице, прошмыгнул в коридор и спрятался за дверью. Мне было интересно, что известно майору, поэтому я не стал сразу стрелять, а дал ему время выговориться. Что случилось потом, вы видели сами…

– Мне одно непонятно, Рома, как ты узнал про Пересвета и оцепление вокруг дома? – подозрительно прищурилась на меня Береслава

– Догадался! – буркнул я, – Хочешь, назови это шестым чувством…

Не обьяснять же девчонке, что за пси-матрица сидит в моей голове и почему. Пусть это будет моей маленькой тайной.

– Ну, что, орлы? Возвращаемся на базу?

– Кто бы против, я – за! – бодро отозвался я, понимая, что окончательно рву со своим спокойным прошлым, – А где это?

– В мире Майорун! – коротко объяснил Пересвет. Он и Береслава встали по бокам и крепко взяли меня за руки, – Там у нас в отрогах Уральских гор оборудована замеча тельная учебно-оздоровительная база нашего Второго Отряда…Место – лучше не при думаешь! Тебе понравится…

Вот тут-то я и увидел дырокола-наблюдателя в действии!

Правда, в тот миг я так и не понял, кто же из них двоих сотворил "прокол".Оба были одинаково торжественно-молчаливы, лица у них стали какими-то одухотворёнными, глаза вспыхнули небесной лазурью. Не люди, а…боги!

Я посмотрел вперёд и увидел, что пространство перед нами смазалось, поползло по кругу всё быстрее и быстрее, сворачиваясь в бесконечную спираль, которая через секунду шага за три от нас превратилась в вихрящуюся воронку света с сияющими краями. Где-то в глубине её я заметил искрящиеся вершины гор. Или мне это привиделось?

– Пошли! – громко скомандовал Пересвет и мы дружно сделали шаг…другой…тре тий! Воронка надвинулась и поглотила нас. По глазам моим больно резанул ослепитель ный свет и я зажмурился…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

Подсадная утка.