Текст книги "Волей Повелителя Перемен (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Сам оборотень, несмотря на все мои размышления о месте командира в бою, и приобретенное Хладнокровие, творил в схватке ужасные чудеса, вроде бы недоступные ему по классу. Кроме всего прочего, выяснилось, что особенность Топора младшего вождя "Повышенный шанс на перелом костей" работает независимо от того, был ли пробит доспех. Так что Фабрис шел вперед, оставляя за собой стонущих калек, которых добивали мстители, а сам реально регенерировал быстрее, чем его успевали ранить. (Да и воином бывший латник Света оказался более чем изрядным, так что дотянуться до него оружием могли немногие).

Положительными результатами схватки приходилось признать то, что отряду Фабриса достались пять комплектов весьма и весьма качественных доспехов. По сути, это были лучшие неартефактные доспехи, доступные для ношения пехотинцами. Так что все три мстителя, ушедшие с оборотнем, и двое из еретиков-щитоносцев переоблачились, не глядя даже на то, что доспехи достались им далеко не в лучшем состоянии. Даже побитые и порубленные – они были существенно лучше, чем начальная экипировка новичков. А уж когда ребята вернуться в замок, и замковый кузнец их починит... Мечи латников тоже были вполне приличным оружием, но увы, никто из моих ребят не специализировался на владении мечом, а без этого даже начальные топоры и булавы в их руках были более серьезным оружием. Нашлись у латников также и заначки. Пять сотен золотых и по три меры кристаллов и самоцветов – позволяли сказать, что я неплохо прибарахлился.

Полученный в бою опыт усилил бойцов. Особенно порадовал Кароль, поднявшийся до седьмого уровня, и взявший второй уровень Лидерства. Да и Фабрису осталось совсем немного до десятого уровня.

Также отряд захватил пленного. Один из ополченцев-лучников сунулся со своим скрамасаксом3 к Фабрису, рассчитывая, что тот не успеет перевернуть топор, которым только что зарубил одного из латников... Но от и не стал разворачивать, вдарив по кожаной шапке с нашитыми бляхами, концом топорища и отправив противника в нокаут. Так что, как только Кароль закончил обрабатывать раны легкораненых и подлечивать своей магией тяжелых и средних, – настало время допроса.

– Ну и зачем вы напали на мой отряд? – лениво поинтересовался Фабрис, когда радостно ухмыляющиеся мстители вытряхнули из доспеха пленника, оказавшегося вполне себе пленницей.

– Тварь Тьмы! – выдохнула та, стараясь выглядеть твердо и непреклонно, но зябко поеживаясь под похотливыми взглядами мстителей. Взгляды эти нельзя было назвать "раздевающими" только по той причине, что раздевать пленницу далее было некуда.

– Знаю, – оскалился оборотень. – И все-таки, кто вы, что здесь делали и почему напали?

Некоторое время лучница пыталась изобразить из себя несгибаемую партизанку на допросе... Но принцип "заговорил о чем-то одно – расскажет все" сработал с железной неумолимостью. Так что на обещании "пропустить через нее весь отряд, а потом – принести в жертву тварям варпа" девчонка сломалась, не доводя до реальных пыток, и раскололась до самых, весьма приятной формы, подтянутых ягодиц.

Выяснилось, что данный отряд и несколько семей крепостных был отправлен лордом-магом Арениусом на восточную границу его владений, чтобы основать военное поселение для защиты границ от набегающих кочевников. Некоторое время возведенный форт весьма успешно отражал наскоки кочевых банд, а поселение при нем – росло и развивалось. Но после Пылающей ночи из центрального замка перестала поступать помощь и подкрепления, натиск же кочевников – только усиливался. Двое из трех рыцарей, которые, собственно, и верховодили в Восточном, являясь также и его основной ударной силой, погибли в стычках. И тогда сэр Эдриан, видя, что их рано или поздно сомнут, принял решение оставить форт и уходить к реке. Но на полпути колонну беженцев атаковали кочевники. Отбиться от них удалось, но колчаны были почти пусты, а на горизонте показалась очередная банда. Тогда-то престарелый рыцарь приказал своим подчиненным бежать к реке, а сам с немногими добровольцами, среди которых были и двое аколитов, остался прикрывать отход.

Фабрис задумался. И я его отлично понимал. С одной стороны, отправлять его пеший отряд против конных лучников – мало отличалось от самоубийства. С другой же стороны, описанные Аделью отряды мало походили на "несметные орды" – десяток-полтора всадников в каждом, не более. И подставься они под стрелы еретиков и заклятья культистов – и партию можно будет считать решенной. А вот крепостные, аколиты, а то и рыцарь, которых можно будет перевербовать – были существенной плюшкой. Тем более, что задачи "занять и удерживать форт" никто перед Фабрисом не ставил. А кочевники редко набегали чтобы "поубивать все, что движется", и, скорее всего, обременены пленниками, изрядно утратив подвижность. Но существовала и третья сторона дела. Порученной Фабрису задачей был захват мастерской гремлина и выкуп недельного урожая големов, а не гонки по солончаковой степи за неуловимыми кочевниками и не спасение идеологических врагов...

Все это оборотень изложил вслух, вызвав удивленный взгляд пленницы, все еще пытавшейся стянутыми за спиной руками прикрыть свои, прямо скажем, несколько скромные прелести. Однако Фабрис знал, что делал. Высказанные им соображения были вескими, и, благодаря командным заклинаниям, стали мне известны. Так что я смог вмешаться в его размышления, подсказав ему еще один вопрос пленнице.

– Откуда вы шли? – уточнил оборотень.

– Оттуда, – Адель кивнула головой куда-то на восток. – Сэр Эдриан остался возле мастерской гремлина, будь проклята темная тварь, не открывшая ворота и не позволившая нам укрыться!

– Вот все вопросы и решились, – транслировал я Фабрису. По его виду было понятно, что он очень хочет помочь бывшим соотечественникам, но опасается моего гнева, и не столько наказания, сколько знания что подвел того, кому клялся. Так что я решил позволить оборотню исполнить его желание... А тут еще и такой повод...

Пока отряд Фабриса совершал марш к мастерской гремлина, те, кто пошли со мной – старательно обыскивали место состоявшейся схватки с урстриксом. Тварь была бродячей и на нахождение ее логова – надежды почти не было. Но именно что "почти". Так что все следопыты отряда, во главе со Ставром, рыскали по округе, высматривая, откуда урстрикс пришел к месту засады. Увы, но проследить зверя удалось только до того места, где он спустился в балку. На выгоревшей траве и окаменевшей от летней жары земле следы сохранялись не слишком долго. Так что даже Ставр смог лишь махнуть рукой на север, со вздохом сообщив, что тварь пришла "откуда-то оттуда".

Из трофеев нам достались только перья урстрикса, его когти, клыки и шкура. Все это вполне можно было использовать в ремеслах. А вот мясо хищника наши охотницы не советовали даже пытаться приготовить. Больно уж мерзкий запах от него шел. Так что при наличии вполне съедобной свинины пытаться что-то сделать с этим... В общем, предполагаемый результат явно не стоил усилий по его достижению.

Куда более ценными были трофеи нематериальные, то есть – полученный в бою опыт. Правда, меня до уровня не дотянули даже обе прошедшие схватки, зато почти все участвовавшие бойцы получили по уровню. И если еретики и мстители просто улучшили свои характеристики, то Ставр получил Мастера Воздуха. И, в принципе, это было вполне логично, если учесть, что свои стрелы он периодически усиливал именно "Вложением стихии (ветер)", увеличивая шанс на критическое попадание.

Культисты также усилились. Тут никаких неожиданностей не было. Вторичные навыки белой магии распределились вполне равномерно и достаточно разумным образом. Отдельно порадовал Велемир, получивший доступ ко второму уровню Белой магии. Правда, заклятий для этого уровня у меня еще нет, так что придется покупать свитки, чтобы столь ценная возможность не пропадала зря. Но само улучшение – не может не радовать.

Когда свежевание добычи было закончено, я приказал двигаться дальше. Конечно, мои маги были почти пусты, но, в конце концов, я предполагаю не битву, с дипломатические переговоры. Нехватка подвижных бойцов в условиях степной открытой местности дает о себе знать все сильнее. Да и при штурме Ветровска сфено с их умением просто перелететь через стену могут быть более чем полезны. Конечно, бросать девушек в прямой штурм на копья и стрелы городской стражи – было бы неуместной глупостью и расточительством, а вот устроить демонстративный штурм, и, пока обороняющиеся спешно усиливают оборону в одном месте – перебросить разведывательно-диверсионный отряд в другом – может вполне неплохо сказаться на уровне моих потерь.

Конечно, все это пока что не более, чем маниловские мечтания... Но, чтобы они таковыми не остались – необходимо стремиться к их воплощению. Так что – собрались и пошли.

Дальнейший путь к шахте не был отмечен какими бы то ни было происшествиями. Даже Фабрис добрался до мастерской гремлинов без проблем и встреч с противником. Там, где принял свой последний бой рыцарь Эдриан, оборотень обнаружил только самого рыцаря, которого кочевники сочли слишком сильно израненным чтобы тащить с собой в качестве пленника, и с дюжину ободранных до исподнего трупов как соратников рыцаря, так и самих степных воинов, брошенных в общую кучу.

Увы, но кочевники оказались правы. Несмотря на все усилия Кароля, рыцарь Эдриан умер, успев только рассказать, что двух мальчишек-аколитов степняки похватали арканами и увели с собой, но почему-то не стали гнаться за остальными беженцами, видимо, посчитав, что те успеют переправиться через Великую реку.

Фабрис с тоской посмотрел в ту сторону, где на каменно-твердой земле еще виднелись следы подкованных копыт, но не стал даже спрашивать у меня разрешения на преследование. Пешком преследовать конных лучников было бы откровенной глупостью. И я с ним был полностью согласен, как бы мне не хотелось усилить свои войска двумя культистами и наложить лапу на снаряжение рыцаря, в котором наверняка были один-два артефакта. Так что отряд Фабриса двинулся к первоначальной цели. А в качестве вторичной цели я поставил перед оборотнем задачу собрать и вывезти на наш берег Великой реки максимальное количество разбежавшихся крестьян. В конец концов, налогоплательщиков много не бывает. А уж если среди них окажутся еще и ремесленники...

Тем временем, мы уже практически дошли до самоцветной шахты. Возле того места, где лежал на мели кнорр, я остановил отряд и на последние остатки маны наложил на себя Доспех разрушения и Удачу, в надежде на то, что эти два заклинания позволят мне выжить под взглядами сфено. А также я обвязался веревкой, которую нашли в своих рюкзаках охотницы, и потребовал, чтобы, если переговоры пройдут неудачно – получившуюся статую меня в полный рост вытащили и разбили, поскольку было у меня смутное сомнение в том, что система примет "окаменение" как "смерть". А стоять в собственном замке в виде статуи... Нет уж, лучше – на перерождение.

Закончив с приготовлениями, я приказал бойцам оставаться на месте и двинулся к шахте.

Как я и думал, бывший экипаж кнорр убежал недалеко. Статуй у входа в самоцветную пещеры – существенно прибавилось. Возле одной из них, изображавшей молодого парня в моряцкой одежде, пытающегося закрыть искаженное ужасом лицо руками, я остановился.

– Прекрасные леди, – громко произнес я, не смущаясь тем, что не видел собеседниц, – не будете ли вы так любезны, что выйдите для разговора?

– Будем, – от одной из статуй отделилась гибкая фигура, до сих пор вполне успешно прятавшаяся за серым камнем. – Кто ты?

"Атака стихийной способностью "Взгляд горгоны" – сообщила система. После этого появилось несколько сообщений информирующих о том, как окаменяющий взгляд взаимодействует с моими параметрами и наложенными заклинаниями, а также общий вывод – "Атака полностью отражена".

– Я – Кайларн, новый хозяин этих земель, принявший их после гибели лорда-мага Арениуса.

"Получено достижение "Взгляд мира". Вы подверглись атаке чудовища и не стали атаковать в ответ. +5% к Дипломатии при общении с нейтральными или мирно настроенными чудовищами. -5% к Дипломатии при общении с чудовищами агрессивными".

Логично. Те из чудовищ, кто достаточно разумен – оценят сдержанность. А те, кто исходят из принципа "сила есть – ума не надо", посчитают сдержанность – трусостью.

– Чего ты хочешь от нас? – задала следующий вопрос сфено.

– Как минимум – чтобы вы не мешали моим людям добывать самоцветы из этой шахты, – кивнул я в сторону укрепленного входа в пещеру. – А в идеале – чтобы вы встали под мои знамена.

– Нам не нужны сверкающие камни, – покачала головой сфено, отчего змеи, составляющие ее прическу, зашевелились и зашипели. – Но заклятье Арениуса приковывает нас к этой шахте. Так что мы не можем уйти отсюда... и не можем гарантировать безопасность твоих шахтеров, – сфено вздохнула. – Не все из людей способны выдержать наш взгляд, и совсем немногие, устояв перед ним – не кинутся в атаку... или в бегство. Но мы готовы отдать тебе то, чтоб было добыто в шахте ранее, и далее добывать для тебя самоцветы, если ты не будешь убивать нас.

– А если мне удастся снять заклинание Арениуса? – поинтересовался я.

– Тогда, я, Аглеа Геспонтес, клянусь, что в случае снятия заклятья я, и мои младшие сестры будем служить тебе верно и преданно. Нам давно уже надоела эта шахта. Хочется взлететь, расправить крылья... – сфено развернула крыло, звякнув бронзовыми перьями. – Но...

"Получено достижение "Говорящий с чудовищами". Даже если и не удалось достигнуть всего, чего хотелось, сам факт того, что вы заговорили с чудовищем и получили ответ – впечатляет. +5% к Дипломатии при общении с чудовищами".

"Получено задание "Освободить сфено". Найдите и уничтожьте камень, который служит фокусом заклятья, привязавшего их к шахте.

Награда: опыт, присоединение отряда сфено.

Штраф за провал/отказ: нет".

– Хорошо, – улыбнулся я, принимая задание. – Тогда... Аглеа, расскажи, что вы знаете о сковавшем вас заклятии? Ведь сам Арениус – мертв, так что заклятье без материального фокуса уже должно было бы развеяться.

– Когда нас захватили паладины Арениуса, – начала свой рассказ Аглеа, – они пролили кровь моих сестер на огромный рубин, который Арениус использовал в своем колдовстве. А потом он сказал, что спрячет камень в глубинах подземелий под своим замком...

Я задумался. Значит, под замком Азир – есть некие "подземелья". Это – любопытно. Очень любопытно.

Ну что же... Хотя и не все получилось так, как я хотел, но, по крайней мере, шаг к нужному результату – сделан.

По дороге к замку я размышлял о том, где может находиться вход в подземелья, и как его отыскать. Вопрос был не так прост, как может показаться. "Замком" в игре называли не только цитадель феодала, в моем случае – располагающуюся на летающем острове, которую пр необходимости, можно быстро обыскать, но и поселение около него. То есть подземелья, куда Арениус спрятал заклятый камень, могут находиться где угодно, а вход в них может располагаться в любой точке внутри стен. Благо новая стена встала в точности там же, где были руины старой, так что область поиска очерчена довольно четко... Но вот если вход располагался в подвале одного из домов (а, скорее всего, так оно и есть), то найти его в сколько-нибудь приемлемые сроки может оказаться нелегко. Так что придется снова обращаться к Видящей за очередным уроком. Глядишь – и опыта добавит, а то хотя мои войска и сражаются довольно интенсивно, а даже первого на сегодня уровня я пока что не получил. Так, глядишь, и вовсе один уровень пропущу, что на первых неделях отнюдь не есть хорошо.

Задумавшись об опыте и заданиях, за которые его можно было бы получить, я ушиб руку в эталонном фейспалме. Есть ведь у меня незакрытое задание, которое как раз можно закрыть... есть! И не думаю, чтобы это было сложно... Ну, Большой Юх, готовься: ждет тебя долгая беседа с главой моей разведки и контрразведки – Ставром!

Вспомнив о ждущем допроса пленнике, я вспомнил еще и о заклинании, описание которого я видел на форумах, но на аукционе пока что не встречал... Так что, пожалуй, прежде чем отправлять Ставра на беседу, стоит заглянуть в Заклинательный покой – посмотреть, что нынче продают.

Пройдя ворота внешней стены, я уже собирался отпустить отряд отдыхать и самому с малой свитой двинуться к мосту на летающий остров, когда мне навстречу выбежал Фома.

– Господин! Господин! – закричал он, размахивая руками, чем, признаться, вызвал некоторое опасение.

– Что стряслось? – хмуро поинтересовался я. Вот только форсмажора, который опять заставить меня отложить в долгий ящик выполнение поручения сфено, мне и не хватает.

– Господин, Слуд свою таверну открыл. Вас просют ну... – Фома задумался, как правильно сформулировать просьбу. Не дожидаясь, пока он выскажется, я кивнул.

– Любопытно. Веди!

Таверна была, вполне ожидаемо, – избой-переростком. Правда, три этажа заставляли назвать ее скорее "палатами", но сути это не меняло.

Я зашел в таверну с черного хода, не внимая просьбам Фомы и хозяина свежеоткрытого "пункта общественного питания". Ну что ж. Первый этаж, вполне ожидаемо, занимал общий зал, в котором можно было поесть, выпить и подраться. На последнее особо намекала массивная мебель, которую не просто будет сломать в пылу кабацкой драки.

Второй этаж, куда вела крепко слаженная, практически не скрипящая лестница, занимали четыре довольно просторные комнаты для тех, кто мог себе позволить заплатить за относительный комфорт. Ну а на третьем – теснились десяток клетушек для постояльцев попроще... ну и для оказания услуг девочками мадам Розы.

– Неплохо, – прокомментировал я увиденное, кивая вставшему у стойки Слуду.

Впрочем, мое внимание в большей степени привлек не хозяин таверны, а один из первых ее постояльцев. Высокий поджарый парень в легкой кольчуге собрал вокруг себя небольшую толпу крестьян, среди которых я заметил несколько знакомых беженцев из Ветровска, и с чувством и расстановкой декламировал хулительный нид, ярко живописующий многоразличные достоинства городских властей Ветровска, а так же их привычки, обычаи и происхождение.

Я с улыбкой подошел к поэту.

– Приветствую вас, господин... – я сделал паузу, позволяя молодому человеку представиться.

– Эгиль, господин, – поэт вернул мне улыбку. – Полагаю, что вижу перед собой хозяина этих земель, господина Кайларна?

Я кивнул, и жестом подозвал трактирщика, которому и заказал по бокалу медовухи для себя и собеседника. Медовуха оказалась вкусной, и мы некоторое время молча ее смаковали, пока я рассматривал собеседника и пытался угадать, кто он есть.

– И что занесло молодого альбатроса в наши сухие и далекие от морей степи? – поинтересовался я, отставив пустой бокал. Впрочем, стараниями трактирщика, оный бокал вскоре наполнился вновь.

– Небольшое разногласие с ярлом по поводу одной скромной и довольно забавной шутки, – дурашливо пожал плечами Эгиль. – Мы ходили в набег на Светолюбцев, и довольно удачно. Но войска и флот герцога Ноймара отрезали нас от моря, так что мы двинулись к югу, надеясь сбыть добычу в землях Хранителей... или же Каганата. А заодно – предложить свои мечи тому, кто больше заплатит. И была среди захваченных нами пленниц одна... О Анна... Я просил у ярла разрешения выкупить ее для себя в счет доли в добыче. Но Гисли Дубоголовый отказал мне, сказав, что на базарах Каганата за нее дадут больше... Тогда я и сложил про него скромную драппу4...

– Или, точнее сказать, замаскированный под драппу нид, – уточнил я.

– Слабо замаскированный, – вздохнул скальд. – И тогда Гисли посулил вырезать мне кровавого орла5. Так что мне ничего не оставалось, кроме как бежать. Эх, Анна... Впрочем, – скальд встрепенулся, – в ваших владениях я видел как минимум трех ничуть не хуже! Возьмете меня на службу? А я буду водить ваши корабли и воспевать ваши подвиги!

Навигатор мне действительно был нужен, так что полторы тысячи монет поменяли хозяина, а в число моих героев добавился скальд Эгиль Стурлуссон.

Просматривая его характеристики, я чуть было не пожалел о поспешном решении. Смесь физических и магических характеристик была, мягко говоря, не слишком удачна. Набор заклинаний по сути – ближнего боя, тоже смотрелся не слишком. Да и копье как оружие абордажной сшибки – не представлялось удачным выбором. А ведь именно в роли капитана, а то и адмирала моего будущего речного флота я его и видел.

Хотя... с другой стороны, копье его – отнюдь не многометровая сарисса6, а скорее – недлинная глефа, которую можно перехватить под крестовиной и орудовать как коротким мечом, а с другой стороны – вполне способная не подпустить противника на дистанцию поражения коротким абордажным мечом или же топором. Так что тактика действий скальда начинает вырисовываться: удерживая противника глефой, поливать площадными заклинаниями, от которых в абордажной схватке просто некуда уклоняться, а когда мана закончится – отойти во второй ряд и разить врага уже оттуда, не забывая подбадривать своих и изводить чужих декламацией поэзии собственного сочинения. Вполне себе работоспособная комбинация.

К тому же, на его третьем уровне, он получил кроме базового набора любого скальда (владение копьем, ношение кольчуги, магии стихий, стихосложение и навигация), еще и навык мастера воздушной стихии и создания свитков, что было и вовсе замечательно.

– Добро пожаловать на борт, – улыбнулся я своему новому герою. – Пока что я не могу предоставить в твое распоряжение корабль, но как вернется "Носитель тайн" – он в твоем распоряжении.

– Благодарю, – поклонился Эгиль.

– Кстати, – поинтересовался я. – Чем тебе так насолили власти Ветровска?

– Да так... – Эгиль криво ухмыльнулся. – По мелочи. Всего лишь сжечь меня хотели. Как язычника, еретика, злобного колдуна и вообще инородца.

– Н-да, – отзеркалил я ухмылку скальда. – Придется железной рукой вбивать в их дубовые головы понимание о необходимости уважения к иным народам, их культуре и религии.

– И да умоются кровью усомнившиеся в нашем миролюбии! – явно цитатой, принесенной одним из Неумирающих подхватил мою речь Эгиль.

1 "Широко известный минотавр" – имеется в виду Такангор Топотан из «Некромерона» Угрюмовых.

2 Урстрикс – от ursus (медведь, лат.) и strix (ушастый филин, лат.)

3 Сакс или скрамасакс (лат. sax, scramasax) – это однолезвийное рубяще-колющее оружие с прямым клинком, длина которого не превышает 72 см. Согласно некоторым точкам зрения, название народа "саксы" произошло именно от названия этого меча.

4 Драппа – основная форма скальдической хвалебной песни.

5 "Вырезать кровавого орла" – разновидность мучительной казни у викингов.

6 Сарисса – копья македонской фаланги со времен Александра Македонского. По разным источникам, длина сариссы составляла от 3 до 6 м.