Текст книги "Волей Повелителя Перемен (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 7. Негодяи и мятежники

По дороге к лагерю осаждавших Ветровск, мой отряд встретился караваном, двигавшемся под флагом Торговой гильдии. К счастью, караван был замечен Смотрящим, выдвинутым в дозор к дороге на Олваирин еще возле того места, где от нее ответвляется тропа к Красноголовикам. Так что я успел вызвать к себе самое сильное и подвижное подразделение моей армии – сфено. Так что, оставив крылатых девушек прятаться за невысоким холмиком, обратный склон которого, тем не менее, не просматривался с дороги, я вышел к каравану. За моей спиной громоздились мстители. К счастью, даже пострадавшего от яда драука парня удалось удержать по эту стороны Границы Серых пределов, так что он вполне мог добавлять солидности моей персоне. Копейщицы, культисты и феечки прятались за их широкими спинами, хотя два мстителя и не могли защищать их так же эффективно, как и в подземельях.

Караван, как и показал мне Смотрящий, состоял из шикарной повозки главы каравана, трех тяжело груженых телег и цепочки скованных людей, одетых в небогатую крестьянскую одежду. Впрочем, последняя, то есть – одежда, за время пути успела неслабо поистрепаться и сейчас походила скорее на лохмотья. Охраняли караван с десяток верховых, семь из которых сейчас сгрудились возле всадника в богатой одежке, очевидно – владельца каравана, а трое – следовали позади цепочки рабов, периодически подгоняя их щелчками кнутов. Впрочем, надо сказать, что удары эти наносились в воздух над головами ослабевших, а вовсе не по людям. Но вряд ли это было вызвано избытком человеколюбия – скорее, нежеланием портить товар.

Те, что подгоняли рабов сзади, были вооружены этими самыми кнутами, арканами и легкими копьями. Доспехов ни на ком их них не наблюдалось.

В передней части каравана ехали те, кто считал гонять рабов и прочую скотину явно зазорным. Трое лучников внимательно смотрели по сторонам и готовы были стрелять. Еще трое были вооружены саблями и щитами, носили кожаные доспехи, и, похоже, представляли собой личную охрану вождя этого маленького отряда.

Сам же "начальник охраны" ехал на высоком, и, судя по всему, породистом боевом коне, позвякивая кольчугой. Насколько я смог понять, задействовав все возможности Орлиного глаза, сабля у него на боку отнюдь не была ординарным предметом вооружения, выдаваемым низкоранговым воинам при выходи из строения, да и лук в дорогом, расшитом драгоценными камнями саадаке наводил на мысли о своей артефактной природе. В общем, предводитель этого грозного воинства мог бы быть серьезной угрозой... вот только в настоящий момент он пребывал в сильно расслабленном состоянии. И, судя по расфокусированному взгляду, в трубке его в настоящий момент дымился отнюдь не табак.

– Стой! – приказал я, выходя на дорогу.

Н-да... Надо распорядиться, чтобы мне хоть орифламму какую сделали... А то вид у меня сейчас совершенно не представительный.

– Чего тебе надо, оборванец?! – усмехнулся хозяин каравана.

– В домене Азир торговать рабами и дурманным куревом можно только с его хозяином, – озвучил я не так давно введенные правила. Впрочем, если бы они не были введены, хозяин каравана был бы без сомнений контрабандистом, так как в большинстве доменов рабы были однозначно запрещенным товаром.

– И почем "местный хозяин", – при этих словах торговец презрительно скривился, – хочет купить мой товар?

– Три тысячи за все, – озвучил я свою цену, оценив тот факт, что после этого казна останется практически пустой. Но ссориться с Торговой гильдией как-то не хотелось. Так что вариант мирного решения проблемы следовало предложить. А если торговец откажется – будет сам себе злобный буратно.

– С чего бы это я продавал свой товар за такую жалкую цену? – осведомился хозяин каравана. – На юге за этих рабов дадут в разы больше.

– С того, – хмуро посмотрел я на него, – что, если ты не продаешь этих рабов мне, то это означает, что ты – контрабандист. Караван со всеми товарами подлежит конфискации, а тебя лично – ждут не дождутся местные каменоломни.

– Цебек-нойон, – кивнул торговец богатому кочевнику, – пусть твои воины освободят дорогу. Только действуйте осторожнее. За этих разбойников, а особенно – за крылатых девок и настоящую эльфийку, дорого заплатят на базарах Каганата!

Стрелки выхватили луки из саадаков, но натянуть тетивы уже не успели. Феечки в два взмаха крыльев поднялись над головами мстителей, и в головах кочевников зазвучал, накладываясь и интерферируя, Голос Древнего врага, шепот варпа.

– Шайтан-ханум! – закричал Цебек, роняя трубку.

Но больше ничего сделать он не успел: в отличие от драука, защитой от магии Жизни он явно был обделен, и Паралич прошел с первого раза.

Лучники, чья мораль просела ниже уровня паники, кинулись наутек. А вот щитоносцы, напротив, впали в берсерк. И мне повезло, что Иримэ успела накинуть на меня Дубовую кожу, а сам я активировал Нематериальность. Так что удар сабли, пришедшийся в центр груди снял всего около сотни хитов. И, хотя это было почти треть всего запаса моего здоровья, по сравнению с тем, что могло получиться, не будь этих мер предосторожности – случившееся оказалось сущей мелочью. Однако, даже этого хватило, чтобы я рухнул на дорогу с воплем, и перестал воспринимать реальность. Больно было адски. Все-таки перекос в ловкость и нехватка выносливости у меня, так же, как и у воинов-дроу, однозначно присутствует.

Когда я пришел в себя, картина на поле боя изменилась уже радикально. Еретички храбро и умело встретили конную атаку, сунув свои копья прямо в морды коням. Те, естественно, переть на рожон не стали, поднявшись на дыбы. Всадники их могли бы удержаться в седлах: все-таки это были кочевники, для который ездить верхом было столь же естественно, как и ходить. Но шагнувшие вперед мстители своими топорами прервали показательные выступления по джигитовке... вместе с жизнями гордых джигитов. Ранивший же меня, и собиравшийся добить, кочевник получил в грудь сразу четыре Стрелы Хаоса и успокоился. Или упокоился? Второе, пожалуй, ближе к истине.

Так что взлетевшим из-за холма шестерым сфено достались по одному кочевнику каждой. Учитывая три-четыре ранга разницы, шансов у перепуганных и бегущих, куда глаза глядят, воинов Каганата не было никаких.

Торговец, видя поражение, а точнее – разгром своей охраны, тоже попытался бежать. Но думал об этом он слишком долго. Так что расправившаяся со своим противником сфено аккуратно вынула его из седла, и кинула к моим ногам.

– Парни, – кривясь от боли, кивнул я мстителям, – надеюсь, в телегах найдется набор кандалов. Так что этих, – кивнул я на замершего в Параличе кочевника и скулящего торговца, от которого расходился подозрительно-неприятный запах, а на дорогих шароварах расплывалось мокрое пятно, – заковать – и в общую цепь. Думаю, Ствару будет интересно пообщаться с этими контрабандистами. Да, – с еще более кривой ухмылкой взглянул я на торговца, – товар я конфискую. Весь.

После боя настало время для самого вкусного по мнению многих игроков – маро... то есть, сбора трофеев и инвентаризации конфискованного имущества.

Вооружение и обмундирование погонщиков и конных лучников представляло собой мусор, выдаваемый нанимаемым бойцам при выходе из соответствующего здания. Так что даже возможность их продать – не стоило усилий на их транспортировку. Так что с них единственными трофеями были лошади. К счастью, человек, способный за ними ухаживать в Азире уже есть, а строение, пригодное для их содержания – уже возводят. Так что, при помощи феечек и сфено разбежавшихся лошадей удалось собрать в компактный табунок, который и отправится в замок. Обшмонали также и карманы павших. С нищеты много не слупишь, но пять сотен монет на всех – набралось.

Трое ребят со щитами и саблями оказались побогаче: у них на троих нашлось 841 монета. Но вот вооружение... все тот же начальный комплект. Создавалось впечатление, что этот десяток только-только, буквально в начале этой недели, появился из шатров своего племени, и отправился в первое в своей практике задание, в надежде на полученные деньги прикупить что-нибудь получше. Собственно, в эту версию не вписывался только предводитель десятка.

В ножнах, снятых с пленника, уже отошедшего от действия паралича, и дико вращающего глазами (свое возмущение он мог выразить только так, поскольку кляп ему воткнуть в зубы отнюдь не забыли), обнаружилась "Сабля Догшин-нойона"1, наносящая дополнительный урон Светом, в придачу к итак увеличенному по сравнению с ординарной саблей физическому урону, а также увеличивающая выносливость и ловкость своего носителя.

Урон Светом заставил меня с интересом рассмотреть саблю. Устойчивость к именно этой стихии, равно как и защищающие от нее амулеты – встречались крайне редко, и в основном – у высшей, разумной нежити. Ситуация такая сложилась в силу того, что и заклинаний, наносящих прямой урон Светом было... не слишком много, мягко говоря. Так что и амулеты с защитой от этой стихии, особенно – учитывая жесткий лимит на ношение артефактов, популярностью у живых не пользовались. Это тебе не Огонь, защита от которых есть у практически всех более-менее опытных героев и почти половины обычных бойцов, сумевших развиться выше десятого уровня. К тому же, в ближайшем будущем мне придется-таки лезть под землю как в собственные подземелья Азира, так и в катокомбы под Акрелатом. И там и там основным противником будет разнообразная нежить, имеющая уязвимость к Свету. Так что сабля была бы удивительно вовремя... Если бы не тот факт, что среди моих бойцов специалиста по работе с мечами просто не было. Копья, булавы, топоры... Но только не мечи.

Я вытащил саблю из ножен и попытался ей взмахнуть... а потом вздохнул, и вернул оружие на место. Даже в те времена, когда я занимался фехтованием, моим основным оружием были прямые обоюдоострые мечи. Изогнутая сабля с односторонней заточкой требовала совсем другой техники. К тому же... тут я потер грудь, болезненно скривившись: хотя регенерация, наложенная Иримэ уже действовала, но до завершения процесса было еще далеко, ...лезть в первые ряды, как показали последние стычки, мне откровенно противопоказано. У меня и так основным, самым часто используемым, заклинанием является Призыв Смотрящего.

К счастью, довольно скоро мое войско пополнится Всадниками Хаоса, в число навыков которых входит и владение длинными клинками. Вот одному из новичков я эту сабельку и вручу.

Так же в число подарков, но уже Ставру, отправился и Лук Есигей-багатура, по свойствам полностью аналогичный сабле: бонус к ловкости и выносливости, повышенный физический урон и дополнительный урон Светом. Честно говоря, я немного сомневался в том, что данный экземпляр приближался к тем местам, где кочевал легендарный отец Чингис-хана хотя бы на тысячу миль... Но все равно лук был более чем неплохой.

Когда я закончил с разбором трофеев с охранников, передо мной опустилась Юкио, которую я отправлял пересчитать и переписать конфискованных рабов. Их я собирался отправить в Яблоневое с тем, чтобы по мере обзаведения хозяйством и трудовых успехов – поменять их статус на "вольные землепашцы". Однако, судя по довольному личику Юкио, нашлось среди них и кое-что интересное.

– Вот! – ткнула она пальчиком в составленный и записанный бисерным почерком список конфиската.

"Вик Рассеянный. Артефактор", – прочитал я. Конечно, от деревенского умельца было бы глупо ожидать чего-то большего, чем амулеты на плюс одну-две единички к характеристикам и, возможно, пару процентов к защите от наиболее распространенных стихий... Но и это будет весьма неплохо. Учитывая же, что амулеты бойцы будут покупать за собственные деньги – он еще и будет приносить доход. Так что рассеянного артефактора с семьей придется эскортировать в Азир. Пусть там обживается, строит дом, а том, глядишь, и лавку устроит.

Телеги каравана, кроме личной повозки его главы, оказались загружены камнем. Так что, учитывая, что боекомплект на неделю моим онаграм и требуше я уже завез, конфискат отправится в замок Азир.

Озвучив Юкио свои пожелания, я занялся самым вкусным: гра... в смысле, осмотром конфискованной повозки. Я оглянулся на злобно сверкающего глазами бывшего хозяина всего этого добра. Одет он был подчеркнуто просто, если, разумеется, не заострять внимание не цене пошедшей на его одежду ткани. Видимо, купец был достаточно умен, чтобы понимать: путешествовать с караваном, который охраняют кочевники, сверкая драгоценностями, как новогодняя елка – может оказаться далеко не лучшим решением. А значит, в повозке меня могут ждать сюрпризы.

При осмотре повозки мне бросился в глаза туесок с бумагами. Зная, что ценность подобных бумаг может быть больше, чем у повозки, груженой золотом до полной потери подвижности, прежде всего я полез именно в них.

Меня немного позабавила история возникновения того самого каравана рабов, который я, собственно и конфисковал как контрабанду. Оказалось, что один из пограничных баронов Империи Света, некий Дик Макрален, испытывая сильную нужду в деньгах, обвинил одного из могущественных герцогов Империи, властителя Северной Марки, Вольдемара, в том, что его рыцари неправильно и незаконно выиграли Большой Турнир. Якобы, сам герцог как лично, так и через доверенных лиц, снабжал своих рыцарей алхимическими зельями, использование которых на турнире было запрещено. Правда, подтвердить свои слова какими бы то ни было доказательствами, Макрален как-то не удосужился, но очень рассчитывал, что за него вступится хозяин Западной Марки, давно пребывающий в непрекращающейся вражде с герцогом Севера. Однако Дону Давителю, повелителю Запада, в связи с неудачной военной кампанией, в которую он ввязался на юге, набегами викингов с севера и серьезными экономическими проблемами в его владениях, было сильно не до провинциального барона. Так что, когда воины герцога Вольдемара осадили замок Дика Макралена, герцог Дональд ограничился исключительно невнятными выражениями "неодобрения и возмущения" действиями своего северного коллеги, но не двинул даже одного копья из своих многочисленных дружин, чтобы реально помочь подхалиму. И пришлось громкоголосому барону выплачивать виру Вольдемару, герцогу севера. А поскольку денег у Дика, как уже упоминалось, изначально было не так, чтобы много – тому пришлось распродавать земли и подданных. Основным покупателем всего, кроме земель, которыми торговцам запрещено было владеть, оказалась Гильдия Торговцев, которая теперь и занималась перепродажей всего купленного. На одном из внутренних аукционов Гильдии купец Дражан и купил этих рабов, которых надеялся с прибылью перепродать во владениях Каганата. Что интересно, судя по записям купца, купил он рабов за 2875 монет. То есть, согласившись с моей ценой – он мог бы получить некоторую, хотя и мизерную, прибыль. Отказавшись же – потерял все.

Следующая бумага заинтересовала меня несколько больше. Это был так называемый "Гончий лист": обращение ко всем свободным наемникам и охотникам за головами. В нем Сарес Палач Душ, один из Верховных лордов Ковена Некромантов обещал немалую награду за голову лорда вампиров Аратона. А доставившему помимо головы упомянутого вампира – еще и пинту крови, сцеженную у него перед упокоением, Палач Душ обещал не пожалеть Книги Знаний из своей библиотеки.

Поскольку данный лист пергамента сработал как стартер квеста, я немедленно нажал "Принять задание". Увы...

"Задание провалено" – немедленно известила меня система. Видимо, кровососа кто-то уже грохнул. Жаль. Но хорошо уже то, что никаких штрафных санкций за провал задания предусмотрено не было.

Еще один лист информировал всех желающих о том, что друид Эльдар готов принять на работу в качестве домоправительницы светлую эльфийку. Правда, читая описание "профессиональных требований" я, как бы это сказать помягче, прифигел. Ни Иримэ, ни Реалуэ был невозможно спутать с мальчиком: все требуемые объемы у них были вполне себе на месте. Но вот тех объемов вымени, которые были описаны в "приглашении на работу" нормальные эльфийки, что светлые, что темные, не достигают. То есть, неведомый друид хотел, чтобы постель ему стелила и, скорее всего, согревала Неумирающая. Впрочем, если кого-то из игроков попросили найти сорвавшуюся девчонку, снабдив разве что приблизительным описанием ее аватара – то такой образ действий был также вполне рациональным.

Остальные бумаги оказались долговыми расписками самого Дражана, уже выкупленными и погашенными, а потому – если и представляли собой какой-то интерес, то для того, чтобы этот интерес поиметь, надо будет долго разбираться. Я со вздохом сложил бумаги обратно в тубус и вернулся к осмотру внутренностей повозки. Мое внимание привлек сучок, рассеченные пополам тонкой трещиной. Что-то в нем было... неестественое. И я пригляделся повнимательнее...

Обнаруженный тайник порадовал не только двумя мерами кристаллов и одной – самоцветов, а также 3523 золотыми, но и гораздо более интересными бумагами. Расписки пары пограничных властителей Империи Света, общей суммой на две с половиной тысячи – были несколько полезны, но не более. Вряд ли их удастся использовать для шантажа.

Расписка в получении полутора тысяч золотых от советника Магистрата Ветровска, Анжея Томчика за "груз семян могильника обыкновенного" – была гораздо интереснее. Получи эту бумажку Церковь Света – и добрые жители славного города Ветровская получат возможность полюбоваться небольшим аутодафе. Семена эти издавна используются в шаманских практиках, скажем так, не одобряемых Церковью направлений. Хотя, надо признать, что и в качестве медицинского препарата данная травка тоже используется... Но для этого в пределах Империи нужно разрешение от иерархов довольно-таки высокого уровня. И вряд ли советник магистрата заштатного городка по сути – за пределами Империи таковым озаботился. Так что я отдал приказ моим Смотрящим в Ветровске поискать этого самого Анжея Томчика. Любопытно будет с ним пообщаться.

Прочие бумаги были такого свойства, что без обширных познаний в области местной торговли и денежного оборота, их не то, чтобы использовать, но даже и понять было невозможно. Так что я аккуратно сложил их в найденный на столе тубус "до лучших времен".

Закончив с трофеями я, чтобы не гонять закованных людей туда-сюда без особой на то необходимости, оставил с ними сфено и культистов, а сам во сопровождении остальной части отряда двинулся к осадному лагерю.

Там все было в порядке. Зубцов на гребне стены над северными воротами уже почти не было. В связи с этим онагры уже почти прекратили стрельбу, лишь время от времени посылая небольшие камни в стрелков, рискнувших высунуться из башен на стену ради более прицельной стрельбы. Однако до того момента, как ослаб огонь защитников крепости, расчеты машин потеряли по несколько бойцов. Впрочем, сами расчеты были собраны как раз с учетом неизбежных потерь. Так что выбывших нашлось кому заменить, благо, работа была не требующая высокой квалификации.

Присмотревшись к онагру, я уважительно покивал головой. В отличие от популярной в современных играх версии с ложкой, в действительности не использовавшейся, тут мне построили аутентичный онагр, где камень, предназначенный для выстрела, закладывался в пращу на конце рычага.

Как раз, когда я подходил к лагерю осаждающих, командир расчета одного из онагров выбил стопор, и главный рычаг, гулко ударив в поперечину, отправил в полет сравнительно небольшой камень. Видимо, прицел был взят не совсем верно, поскольку снаряд ударил в камень привратной башни над дверью, ведущей из башни на стену. Башня отчетливо загудела, но, в целом, удар особого вреда толстой каменной кладке не нанес, и снаряд, срикошетив, улетел куда-то вглубь города.

– Бойся! – закричали от требуше.

Я посмотрел на центральный элемент моей батареи. Видимо, стопор уже выбили и там. Противовес, представляющий собой деревянную корзину, куда, собственно, и загрузили меру камней, тяжело пошел вниз, раскручивая рычаг. В нужной точке праща раскрылась, и небольшая глыба, освобожденная от пут, взмыла в небо. Правда – невысоко и ненадолго. Зато закончился ее полет точно в верхней части ворот Ветровска. Полетели щепки. Но толстые доски, из которых, собственно, и были сделаны ворота, пока что держались. Впрочем, это явно ненадолго.

Вот если бы северные ворота были, по примеру южных, прикрыты барбаканом – штурм был бы гораздо труднее. Пришлось бы сначала выбивать ворота барбакана, потом – штурмовать укрепление, разбирать требуше, протаскивать его во внутренний дворик барбакана, наверняка простреливаемый с главной стены... В общем, все равно это было вполне в пределах возможного, но вот времени, сил, и, главное – людей, я потерял бы несравнимо больше.

Пока я предавался размышлениям об особенностях строительства и обороны крепостей, резко хлопнул спрингалд на правом краю батарей, отправляя в полет довольно тяжелый дротик.

– Есть! – выкрикнули одновременно командиры расчетов онагра и спрингалда.

– Прищучили, что ли? – один из парней, вращавших огромные колеса, поднимавшие вверх противовес требуше, высунулся, чтобы посмотреть. – Вроде да..., – он вытер пот со лба и вернулся к работе.

Я вопросительно посмотрел на командира батареи. Кобольд вздохнул, и пояснил общую радость:

– Стрелок тут один в Ветровске объявился, с арбалетом. Высунется из правой башни, пальнет, и обратно прячется. Трех заряжающих у требуше насмерть положил, да двух поранил. И никак его достать не могли. Ни мы, ни лучники... И тогда Онофрим, – кобольд кивнул на командира онагра, – предложил, чтобы как он опять высунется, они над дверью, за которой он прячется, камнем грохнут. Он решит, что мы, как и в прошлый раз, все по нему пальнули, высунется, тут-то его и прихлопнут!

Судя по радости, охватившей всю осадную батарею, стрелок действительно был злокозненный, и нервов попортил немало.

Между тем, работа по перезарядке требуше продолжалась. Толстый просмоленный канат, перекинутый через блок, неторопливо наматывался на ось огромного ворота, вращаемого "заряжающими", поднимая корзину-противовес, и опуская главный рычаг в нижнее положение. Когда эта работа будет закончена и командир расчет лично установит стопор, двое парней из обслуги аккуратно разложат пращу в желбе и загрузят в нее очередной камень. И требуше будет готов к очередному выстрелу.

Впрочем, это займет еще некоторое время. Я же двинулся проследить за отправкой каравана к Азиру. К счастью, в состав расчетов осадных орудий входил один на всех инженер-ремонтник, в оборудование которого входила и походная кузня на предмет изготовления замены сломавшимся железным деталям. Так что снять кандалы труда не составило.

Конечно, когда рабы были раскованы, возник риск того, что они просто попробуют разбежаться... Но я склонен был считать этот риск не слишком высоким. Тем более, что перед отправкой я вышел к ним и произнес речь, в которой кратко охарактеризовал их будущее (разумеется, лучезарное, вплоть до получения свободы и земельного надела в полную собственность), и участь тех, кто рискнет пренебречь моей добротой (тут я не пожалел красок, расписывая обитающих в домене чудовищ). В общем, надеюсь, мне удалось объяснить крестьянам, что, пытаясь удрать от сфено на своих двоих, да еще – с семьями и детьми, они совершат просто несказанную глупость.

Отправив же караван под охраной Аглеи, ее товарок и Пьена с двумя культистами (без Исты, разумеется, не обошлось), сам я двинулся совершать более подробную рекогносцировку. Конечно, Смотрящие и дозорные еретички уже осмотрели весь пояс обороны городка. Но теперь, после получения задания на алтаре Изменяющего пути, мне хотелось приглядеться к некоторым участкам городской стены более пристально.

Разумеется, как и в любом достаточно длинном заборе, в городской стене Ветровска не могло не найтись уязвимых мест. Нашлось оно и тут. Речка Вонючка пересекала городскую стену, и ничего поделать с этим даже гениальный архитектор в сколько-нибудь разумные сроки не мог. Нет, если бы у него было время, то загнать этот ручеек в трубу было реально даже для местного уровня технологии... Но работа это была явно не на несколько дней. Так что ограничились тем, что перегородили речку решеткой, убранной глубоко в толщу стены. Вот только не был учтен один довольно забавный момент. На холодном железе, да еще в проточной воде – очень плохо держаться чары. Так что в более солидных городах на подобные решетки употребляют темную бронзу: сплав, подвергающийся зачарованию еще на этапе плавки. Здесь же то ли пожадничали, то ли не успели привезти подходящую решетку. В общем, чары, защищающие от проникновения бестелесных и невоплощенных на решетке распались почти сразу. И мои Смотрящие шныряли в город и обратно, не беспокоя городскую стражу, именно по этому пути.

К сожалению, в отличие от Смотрящих, для которых это было базовым свойством, мне дар Изменяющего пути невидимости не обеспечивал. Так что пришлось ждать темноты. Правда, пассивно ждать было бы скучно, и дало бы гарнизону возможность неуместного отдыха и расслабления. Так что войска в лагерях стали демонстративно сколачивать штурмовые лестницы. Общепринятые выражения на командно-руководящем языке временами даже заглушали стук топоров и молотков... Но это никак не уменьшало жгучего любопытства бойцов городского гарнизона.

А когда стемнело, я снял в палатке все артефакты, которые было бы жалко потерять, и, завернувшись в пивафи, двинулся к месту пересечения Вонючкой городской стены. Из оружия у меня был только Рассекающий реальность. А над городом тихо парили темные тени, временами закрывающие звезды. Это сфено присматривали за тем, чтобы меня, такого маленького и слабого, никто не обидел.

Отметки, оставленные Смотрящими на карте, позволили мне не заплутать в лабиринте узких и извилистых городских улиц. Не сказать, чтобы это было сделано преднамеренно, "для облегчения обороны". Скорее подобная планировка стала следствием отсутствия какого бы то ни было планирования и полностью бессистемной застройки. Но Смотрящие нарисовали мне довольно-таки подробную схему, так что выйти к нужному дому, пусть даже временами укрываясь от патрулей, труда не составило.

Нужный мне дом, двухэтажный, с фасадом в три окна шириной, был зажат между двумя другими. Сама же улица, на которую этот фасад выходил, живо напомнила мне улочку во Львове, где трамваи обоих направлений шли по одним и тем же рельсам, потому как проложить вторую нитку было уже негде.

Стучаться в парадный вход посреди ночи – означало привлечь к своему визиту излишнее внимание. Так что сделал небольшой крюк, и вышел к тому же дому, но с другой стороны, и постучался в дверь черного хода.

– Пшел вон! – раздался старческий голос из-за двери. – Хозяин не подает.

– Если твой хозяин не хочет, чтобы одну расписку нашли утром прибитой к дверям храма – он меня примет, – отозвался я.

– Проходите, – донесся оттуда уже совершенно другой голос, без следов старческого дребезжания, низкий, уверенный, внушающий доверие. Красивый голос, в общем.

Дверь скрипнула, открываясь, и я вошел в освещаемый двумя свечами коридор.

– Что нужно от меня Гильдии? – спросил высокий темноволосый мужчина в не то, чтобы богатой, но вполне приличной одежде, жестом отсылая престарелого слугу.

– Не Гильдии, – покачал я головой. Идея сыграть посланника Гильдии у меня была, но я от нее отказался. Слишком мало я знаю о взаимоотношениях советника магистрата Анжея Томчика и Торговой Гильдии, чтобы не проколоться. А значит – не стоило и начинать. – Меня направил сюда хозяин домена, конфисковавший вашу расписку у купца Дражана, вместе с грузом контрабанды.

– Вот как? – покачал головой советник магистрата. – Говорил же я этому... умнику Дражану, что не собираюсь артачиться. Тем более, что и требования у Гильдии были вполне умеренные. Уж кто-то, а их начальство знает, что не стоит резать курицу, несущую золотые яйца!

– Возможно, – криво усмехнулся я, – в этот раз они хотели потребовать чего-то, что вы не захотели бы выполнить.

– Возможно, – кивнул он и замолчал.

Мы прошли в столовую, где Анжей предложил мне кресло у незажженного камина, а сам уселся напротив.

– Итак? – советник внимательно посмотрел на меня.

– Сначала, расскажите, зачем вам нужны были семена могильника? Не самый широко распространенный дурман...

– Зачем вам это? – насупился Анжей.

– Предложения сюзерена этих земель включают, кроме всего прочего, и возможность выжить в грядущих событиях, – воткнул я в него немигающий взгляд. – И хотелось бы узнать, возможно ли предложить это вам.

– Хорошо, – кивнул советник. – Я расскажу... Эти земли уже довольно давно отрезаны от Империи Света. Так что основным источником доходов для нас является торговля с лесами эльфов на севере и кочевниками за Рекой, – он голосом подчеркнул большую букву. – Вот из-за этого все и началось... Я отправился туда, за Реку в составе городской делегации. Нас защищали воины милорда Арениуса, но договариваться с кочевниками мы должны были сами. И там я встретил мою Жаргал... Она танцевала у огня, приветствуя гостей... – пока что заклинание, наложенное Ставром, молчало. То есть, радушный хозяин говорил правду... или то, что считал таковой. – Переговоры были долгими и нелегкими... И по ходу их я сумел решить и свои дела... Ее отец долго не соглашался, но я сумел-таки уломать его выдать за меня свою дочь... – Советник тяжело вздохнул, и уставился туда, где мог бы гореть огонь. – Не знаю... Правильно ли я тогда поступил? Не выйди Жар за меня – может быть, и до сих пор оставалась бы жива... Она сумела родить мне сына, и умерла, услышав его первый крик.

Все тот же престарелый слуга принес нам поднос с двумя бокалами вина. Анжей не глядя взял один из них и выпил практически одним глотком. Я тоже пригубил напиток из своего бокала. Не то, чтобы я боялся отравления... Но вот мозги стоило бы держать ясными.

– Я растил Томека, единственную оставшуюся у меня память о моем счастье2... Но новая напасть подстерегла меня. Оказалось, что род моей любимой – пересекался с известными шаманскими династиями. И кровь предков властно заговорила в Томеке. Мальчик видел тварей Нижнего мира... он буквально сходил с ума. Я пригласил отца моей Жаргал, и он сказал, что Томеку достался сильный дар шамана, и что ему нужна инициация. Но походить она должна в родном доме и все необходимое должен собрать его отец. Не знаю, серьезен был старый пень, или решил поиздеваться над тем, кого считал виновным в смерти дочери... Но я собрал все, что было необходимо...