Текст книги "Волей Повелителя Перемен (СИ)"

Автор книги: Сергей Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Зачем? – удивилась Юкио.

– Не думаю, – я пожал плечами, – что магистрат Ветровска, или кто там командует, остаются в блаженном неведении относительно того, что отряд Пьена – не все наши силы. А значит, они должны подстраховаться на случай выступления подмоги из Азира. Надеюсь, что сильных магов, способных на заклятья высоких кругом Магии Разума у них нет. Так что для оперативной связи остаются голуби.

– Понятно, – кивнула предводительница феечек, и я продолжил.

– Аой и Момо также остаются в замке и варят малые эликсиры маны. Они нам еще понадобятся. Основные силы в составе меня, оставшихся феечек и отряда Фабриса по сигналу о выдвижении основных сил противника выступают на помощь отряду Пьена с целью атаковать и уничтожить нападающих. В случае, если я не смогу продолжать руководить, командование переходит к Пьену, за ним – Фабрис и Эгиль. Командирам подразделений довести боевой приказ до подчиненных и приступить к исполнению!

Административно-военная суета не заняла много времени... Так что уже приблизительно через час мы были готовы к выступлению и ждали только хода противника. Ведь, как бы правдоподобно не выглядели размышления Фабриса, всегда оставался шанс на то, что он ошибся, и противник удумал что-то совсем другое.

Так что пока что я решил понаблюдать за жизнью Ветровска глазами Смотрящих... и почти сразу напоролся на довольно интересную сцену.

По одной из окраинных улочек приличного района неторопливо прогуливались высокий дородный купец и тот самый парнишка, что уже однажды раскланивался со Смотрящим.

– Вы идиот, Селано, – явно продолжая разговор, выдал парнишка. – На кой вы устроили это представление с посажением на кол?!

Ага... Любопытно. Я внимательно всмотрелся в лицо купца. Похоже, что это и был тот, кто отдал приказ... и является первым кандидатом на "отдать сфено, пусть забавляются".

– Эти черноногие виновны уже в том, что пошли на службу к еретику и святотатцу! – купец попытался спрятать страх за спесью... что у него не слишком получилось.

– Н-да... – протянул парень, явно занимавший какое-то серьезное положение в иерархии Церкви Света. – Вы – не просто идиот. Вы – полный анацефал. И я не передам вас светской власти как нераскаянного еретика только потому, что герой и мученики, которых вы сами, своими руками, создали для нового, набирающего силу культа, будут скорее полезны Свету, чем наоборот.

– Как это?! – удивился Селано. – Господин инквизитор...

– Элементарно просто, – криво усмехнулся следователь Церкви Света. – Да, новый культ – это ересь. Но ересь относительно какой веры? Кого она ослабит, и кого усилит?

Купец смотрел на инквизитора... нет, баран перед новыми воротами явно смотрелся бы гением и светочем интеллекта.

– Не понимаете, – вздохнул инквизитор. – Я же говорил – анацефал. Вы серьезно думаете, что иные демоны, которых невежественные крестьяне именуют Темными богами, те, кто раньше в гордыне и себялюбии не склонились под руку Великого Владыки Света, единственно сущего Бога людей, теперь легко и безропотно поделятся частью своей власти и влияния в пользу безвестного новичка?

– Но... – заблеял купец, однако был прерван инквизитором.

– Конечно, когда новый бог твердо усядется на своем троне в Преисподней, когда недрогнувшей рукой усмирит соперников и завистников – он станет угрозой для Света. Когда... а точнее – если ему это удастся сделать. А до тех пор носитель раскола среди Хранителей – наш невольный, но оттого не менее полезный союзник. И он это отлично понимает – храм в Яблоневом успешно строится, и двух прибившихся туда аколитов никто не притесняет, не говоря уже о чем-то большем. Дела же будущих поколений – я этим самым будущим поколениям и оставлю. Нам и своих дел хватает. И, кстати, о "своих делах", – как будто внезапно о чем-то вспомнив, криво ухмыльнулся инквизитор, – ...если ваша неуместная инициатива хотя бы чуть-чуть пересечется с моими планами – я все-таки задержусь в этом городишке, чтобы порадовать его славных и добрых жителей небольшим аутодафе. Клянусь Шлейфом святой Рависары, гонительницы демонов!

Очнувшись от подслушивания чужого разговора, я встретился взглядом с Юкио. Фееска лежала на полу тронного зала на животе и болтала ногами. Не было заметно никаких признаков того, что ей как-то неудобно лежать на шершавом холодном камне.

Размышляя об услышанном и выводах, которые из этого следовали, я и сам не заметил, как пересказал феечке все услышанное с описание выражений лиц и сопутствующих обстоятельств.

– Вот это да! – обрадованно удивилась Юкио. – Нам очень повезло, что вы, смогли подслушать этот разговор!

– Повезло? – покачал головой я. – Не думаю. Есть у меня подозрение, что инквизитор этого купчишку все утро по Ветровску гонял, пока на Смотрящего не наткнулся. Шлейф святой Рависары, это, знаешь ли, очень серьезно...

Между тем, поступило сообщение от еще одного наблюдателя в Ветровске, и, следом – от Пьена. Как Фабрис и предсказал, небольшой отряд ополченцев демонстративно, можно даже сказать – нагло, продефилировал мимо укрепленного лагеря и удалился в сторону каменоломни.

"Группа паники", выделенная хитроумным Эгилем, заметалась по лагерю, изображая экстренную, по тревоге, подготовку к выступлению. Так что, когда отряд Пьена все-таки выдвинулся из лагеря, самые медленные ополченцы из отряда-приманки уже готовились скрыться среди холмов.

Началась погоня, наблюдая за которой можно было скиснуть со смеху. Так обе стороны старались с одной стороны – поддерживать неизменное расстояние от убегающих до догоняющих, а с другой – не дать понять оппоненту, что именно это расстояние является желательным.

Как и ожидал Фабрис, сначала ополченцы вильнули мимо опустевшей каменоломни, потом – прошли мимо Каменки, население которой готово было встречать рейдеров топорами и вилами. Наверное, ополченцы в итоге смогли бы одолеть крестьян, но зная, что за ними идет погоня – предпочли заложить петлю, и двинулись именно туда, куда и предсказывал Фабрис: к железной шахте.

Разумеется, рудокопов оттуда я тоже убрал. На всякий случай. Уж там-то приманка точно должна будет задержаться... и она задержалась. Они даже сунулись в шахту... но, никого там не обнаружив – выскочили обратно, забились в тупиковый конец оврага, и стали ждать погоню, ощетинившись щитами и копьями.

Полагаю, обороняющиеся были... несколько удивлены, когда вместо неудержимой атаки мстителей к ним двинулись еретики. Более того, я строго запретил Пьену давить на противника слишком сильно: в ближней схватке "щит к щиту" короткие мечи-гладиусы ополченцев могли дать им преимущество. Так что еретики перекрыли овраг напротив линии щитов ополченцев и встали, отражая выпады копейщиков. А из-за их спин по выстроившимся ополченцам летели Стрелы Хаоса, отправляемые культистами.

Но и культисты били не слишком часто: экономили ману. Ведь сейчас начался второй этап гонок эстонских гончих. К замершим в неустойчивом равновесии отрядам-приманкам двинулись главные силы.

Мой отряд выдвинулся раньше, чем противник, вынужденный ожидать, пока ребята Пьена скроются из виду. Но, с другой стороны, дорога, которую нам предстояло преодолеть, была несколько более сложной. Так что стоило предположить, что ополчение Ветровска к месту битвы все-таки усеет раньше, и Пьену с ребятами некоторое время придется сражаться в окружении.

Так оно, в сущности, и получилось. Отряд Ветровская пришел раньше.

Думаю, что щитоносцы, ссыпавшиеся в овраг, были несколько неприятно удивлены, увидев перед собой не заманчиво подставленные спины культистов в их тряпичных мантиях, а добрые улыбки мстителей над стеной щитов. Но, каково бы не было их удивление, оно не помешало бойцам выстроить свою боевую линию. На гребне оврага появились лучники. Как мы и думали, спешно перебегать на другую сторону стрелки Ветровска не стали, ограничившись одной линией по восточному краю оврага.

Через ряды ополченцев протолкался ровесник Пьена в золотом поясе магистрата, и, приняв гордую (как ему казалось) позу, громко потребовал, чтобы "мерзкие еретики и чернокнижники" немедленно сдались, дабы магистрат города мог провести над ними суд, скорый и справедливый.

Увы, вместо ожидаемого страха или растерянности, гордого посланника встретили сдерживаемые смешки.

– У вас есть полчаса, после чего все, взятые в плен, будь то захваченные с оружием, или лишенные его, будут немедленно казнены! – еще больше надулся мальчишка.

Полчаса? Отлично! Моему отряду как раз осталось около двадцати минут хода... А сфено уже кружили над местом будущего побоища, прячась в низких облаках от нескромных взглядов с земли. Так что я приказал Пьену "стоять и ждать".

Когда полчаса, отведенные парламентером, истекли, он взмахнул рукой. Лучники на гребне растянули луки... И в этот момент на них обрушились сфено. Стрелкам очень трудно противостоять в ближнем бою даже рукопашникам своего же ранга. Три же ранга разницы при примерно равной (шесть против десяти) численности – не оставили стрелкам Ветровска никаких шансов. Так что вместо хищных стрел вниз, в овраг, полетели тела стрелков. А из-за поворота оврага, четко чеканя шаг, выдвинулся отряд Фабриса.

То, что произошло дальше, обычно в ультиматумах описывают как "бессмысленное сопротивление". С уничтожением лучников положение ветровских мятежников стало безнадежным. Но они продолжали сражаться, хотя и падали один за другим.

Но вот от сильного по местным меркам, отряда, остались только пяток ополченцев и престарелый прелат в некогда снежно-белых, а теперь – заляпанных кровью одеждах. Он поднял руку в низким, свинцово-серым, облакам и произнес:

– Я знал, что ты переиграешь этих возомнивших себя полководцами купчишек! Но знай: ересь порожда...

– Огонь! – скомандовал я, и сразу шесть Стрел Хаоса прервали земной путь прелата.

Но было уже поздно. Светящийся шарик, возникший на опущенной вниз ладной прелата не только не погас, но, напротив, стал стремительно разгораться, набирая силу.

На мгновение меня ослепила череда видений того, как в ярчайшем, убийственном сиянии сгорает моя с таким трудом собранная армия. По сравнению с этим даже надпись "вы были убиты и будете возрождены в своем замке через... минут" казалось сущей мелочью.

Я пытался пробраться через паутину стремительно изменяющихся видений в надежде нащупать путь, который позволит сохранить если не всю армию, то хотя бы какую-то ее часть... Секунды бежали, уходя. Как вода, просачивающаяся через ладони. Сияние враждебной магии все усиливалось. И, кажется никакие мои действия уже не могли изменить неслучившегося.

Внезапно зловещий свет погас и с ним исчезла паутина окутавших меня видений. Я встряхнул головой и с ужасом увидел, как Фрося, пробравшаяся через ряды мстителей, бросается вперед и накрывает собой все еще набирающее силу заклинание... Вспышка. И вот уже только серый пепел медленно оседает там, где только что была красивая девушка...

С трудом я протиснулся через ряды бойцов и опустился на колени, погрузив руки в еще горячий пепел. Я знал, что он горячий, что этот жар обжигает меня, но не чувствовал этого. Она спасла всех... кроме себя.

Мне было слишком плохо, чтобы я мог не попытаться отстраниться от боли. И я вновь погрузился в видения уже несбывшегося, чтобы понять: почему я не нашел такого просто пути. Почему я не бросился на не набравшее силу заклятье, чтобы разрядить его на себя. Ведь мне-то это почти ничем не грозило... ну отбросило бы меня в замок... Ведь, в отличие от многих других игр, я бы даже в опыте не потерял... Почему же...

Вновь и вновь перебирая цепочки событий, я разбирался в произошедшем. Я не успевал. Никак не успевал. Даже активируемая нематериальность – не помогала. Чуть-чуть ближе она стояла, чуть-чуть выше была ее ловкость, дарованная Кошачьей грацией, полученной при посвящении в колдуньи. Чуть-чуть. Разница между жизнью и смертью – три единицы ловкости. Всего три. Восемнадцать у меня и двадцать один – у нее... было.

Жестом велев мстителям оттащить падаль в сторону, я достал Рассекающего реальность и принялся чертить пентаграмму прямо на залитой кровью земле. Наверное, надо было бы вернуться в замок, обратиться к Видящей, узнать, как правильно провести ритуал, который я замыслил... Но все соображения логики и здравого смысла... они были где-то там, далеко. Здесь и сейчас была только необходимость. Я должен проводить ее, раз уж не сумел уберечь.

Девять Знаков, девять цветов, девять Изменчивых ветров1, явившихся на мой Зов. Они закружились возле горящей даже в свете дня пентаграммы, искажая и разрывая реальность, давая мне возможность шагнуть туда, где летела на их крыльях душа погибшей.

Слово, жест и мысль сплелись в нить черной дороги, и серебряная звезда, что могла быть или же не быть мной, двинулась сквозь многоцветное изменчивое сияние. Ефросинья. Ее имя на моих губах, ее прах на моих ладонях. Я искал и Звал, прорываясь сквозь то, что могло быть, а могло и не быть пространством, щедро растрачивая крупинки того, что было или не было временем.

– Привет, – сказал я, облетая то, что готовилось стать новым воплощением души в пурпурном ореоле Смерти-и-Возрождения. – Жаль...

Слова – это только слова. Им не дано передать весь спектр эмоций. Но здесь и сейчас, даже если предположить, что эти понятия были применимы к состоянию нашего существования в этом отрезке вечности, слова стали чем-то большим. Чем-то, что смогло вместить и передать все. Радость встречи и горечь расставания. Гордость и боль. Вина и отчаяние... Все и... ничего. Все, что я мог сказать было столь ничтожно в волнах перемен...

– Радуйся! – ответила мне прекрасная и ужасная демонесса на пороге Лабиринта.

Сейчас на ничтожно короткий миг того, что могло бы быть временем здесь, где не было ни времени, ни пространства, мы ощутили короткий, мельком брошенный взгляд нашего принципала. Мгновение кристаллически-ясного понимания. Рассудок, что холоднее отточенной стали в вечном, ярящемся пламени неутолимого любопытства. Знания, пламенем своей неполноты обжигающие грудь, и непостижимые смертным амбиции, кружащие голову.

Осознание этой огромной перемены включало в себя и знание о том, что она непосильна для того смертного, который осмелился встать на пороге Лабиринта, провожая мертвую душу. И понимание того, что, вернувшись, я не получу и крошечной доли того, что имею сейчас. Но даже та ничтожная песчинка, что останется со мной – уже навсегда измелила мой путь, искажая его предопределенность.

Я шагнул назад, к реальности смертных. Она же шагнула вперед, в бессмертие Лабиринта, растворяясь в вечно ярящемся шторме, и становясь штормом. И лишь краткое послание ее сознания, становящегося недоступным и непонятным для смертного, достигло меня. Знак-образ-символ. "Память".

Поднявшись с колен, я решительно сбросил в трей кучу сообщений о принятых и выполненных квестах, полученном опыте и выборе новых навыков. Все это было важно раньше, и будет важно потом. Но "раньше" и "потом", это – не "сейчас". Сейчас же единственно важным было совсем другое.

Я оглядел замершее в молчании войска и произнес:

– Когда-нибудь камень сотрется, и слова – забудутся, и память о подвиге исчезнет в забвении. Все – лишь прах на ветру Перемен, и не в наших силах этому противостоять. Но мы можем сделать так, чтобы это "когда-нибудь" наступило как можно позже. И если каждый раз отодвигать этот миг еще на чуть-чуть, то, может быть, он никогда не настанет. Ведь нет ничего неизменного, даже если мы не можем изменить чего-то прямо сейчас...

Мрак вины и отчаяния застыл черным камнем, а серебряная алмазная пыль, только что бывшая серым прахом, сложилась в имя.

– Пьен, Эгиль, – скомандовал я, – продолжайте осаду. Фабрис. Соберешь трофеи и доставишь в замок. Юкио, Аглеа. Мы возвращаемся. Домой.

1 Девять цветных ветров: Хиш – белый, Азир – синий, Чамон – золотой, Гиран – зеленый, Гур – коричневый, Акши – красный, Улгу – серый, Шаиш – пурпурный, Дхар – черный. («Либер Хаотика: Тзинч», Мариан фон Штауфер)

Глава 6. Мятеж не может кончиться удачей...

В себя я пришел от того, что хитрый солнечный лучик, пробравшийся в окно, сверкнул мне прямо в глаза. И мой грезы на мгновение снова залило погибельным светом, а потом я чуть было не вскочил с криком. К счастью, я успел осознать реальность прежде, чем заорал. Мертвый прелат был все также мертв, а его заклинание, не успев набрать предполагаемую мощь, разрядилось на пожертвовавшую собой Фросю... Я же сидел в своей спальне, лицом на восток, и голова Глаши покоилась на моих коленях.

Судя по высоте солнца, было около четырех часов утра. Так что, хотя мышцы немного и затекли, но, чтобы не разбудить девушку, я не стал шевелиться. Благо, для работы с интерфейсом систему жестового и вербального компонентов не требовалось.

Первым делом я поднял из трея логи активности моих героев. Как я и ожидал, Пьен все так же сидел в укрепленном лагере, осаждая Ветровск. Как ни странно, но мятежники активности не проявляли. Ни один рейдовый отряд так и не показался из-за стен. Видимо, мы все-таки как следует выбили военные силы бунтарей, и теперь оставшихся едва хватало на то, чтобы держать оборону на стенах.

А вот Эгиль проявил самостоятельность. Взяв с собой уже сработавшийся экипаж из отступников, одного мстителя и двух культистов нового набора, он, на Носителе тайн отплыл за камнем в заречную каменоломню. Заодно, по дороге, он проводил Избора в Красноголовики. Так что там теперь был действующий храм, а деревня превратилась в село, с соответствующим изменением дохода.

Достроили храм и в Яблоневом. И он даже сразу был объявлен действующим. Но вот изменения статуса не произошло: "Слишком мало населения. Для получения статуса "село" необходимо не менее 30 дворов или 100 человек". Ну да ладно. Думаю, на следующей неделе туда недостающее крестьянство набежит.

Закончив просматривать логи, я забрался во вкладку строительства. Строительство Лабиринта теней уже закончилось, и я отдал приказ на найм всех возможных стрелков. Так что теперь, считая Ставра, у меня было пять Теней. Думаю, отличные стрелки и, хотя бы и слабые, но все-таки маги – сильно пригодятся при штурме мятежного города.

Завершилось также и строительство мастерской осадной техники. И в меню найма появились один малый требуше, два онагра и три спрингалда. Не задумываясь, я сдвинул все бегунки влево до упора, нанимая всю предложенную машинерию. Конечно, те же спрингалды, метающие тяжелый дротики, будут полезнее при отражении атак на стены моего города, чем при осаде чужого... но сейчас у меня нет возможности "перебирать харчами", а впоследствии они займут свои места на боевых площадках башен. Да и онагры, в отличие от их близких родственников – баллист, скорее аналог полевой, чем осадной артиллерии. Но для найма средних требуше и баллист нужна мастерская осадных машин хотя бы второго уровня, не говоря уже о настоящих осадных монстрах с многотонными противовесами, для которых нужно довольно совершенное оборудование, которое может появиться только в строениях, возводимых из основной очереди строительства, а не руками крестьян. Так что пока что придется обходиться тем, что есть. Три с половиной тысячи золотых монет и четыре меры камня – это довольно много... но всяко дешевле, чем терять войска в бесплодных штурмах.

Пополнив армию (и сильно растряся свою отнюдь не бездонную казну), я перешел к сообщениям, освещающим мое положение в текущий момент.

Как ни странно, но, несмотря на то, что я серьезно выпал из жизни, переживая потерю Фроси... и сопутствующие события, я отнюдь не отстал от жизни в смысле "духовно расти над собой". Моя авантюра с проведением не рассчитанного и не проверенного ритуала, видимо, вызвала благосклонное внимание принципала. Так что она не только не завершилась окончательной гибелью моего аватара, но даже и принесла существенные положительные результаты.

В список мутаций добавилась еще одна. Повелитель Хаоса. Судя по описанию, теперь, когда я использую заклинание призыва из школы Хаоса, моя Сила магии будет считаться на единицу выше, чем она есть на самом деле. Правда, достигнуто это ценой потери 5% человечности.

Аккуратно, стараясь не разбудить Глашу, я поднял руку и щелкнул пальцами, призывая Малое проявление Всетворящего в форме зеркала, и внимательно осмотрел себя. Вроде бы никаких внешне заметных изменений не произошло. Наверное, имеются в виду изменение в поведении...

И только отпустив неразумное создание обратно в варп, я сообразил, что призыв я выполнил, не обращаясь к помощи системы. Слов, жест, мысль – и вот передо мной снова парит в воздухе зеркало... Заинтересовавшись происходящим, я призвал еще несколько различных, одинаково бесполезных, но забавных вещиц, а потом скопом изгнал их. Любопытно... Пренебрегая требованиями техники безопасности, я попытался подобным образом создать Стрелу Хаоса... и обломался. Видимо, подобное распространяется только на призыв... Что уже немало. Ведь из всех имеющихся у меня заклинаний Хаоса к призывам относятся Голос Древнего врага, Малое проявление Всетворящего и Призыв Смотрящего. Уже неплохо. Стрела Хаоса и Конус искажения – это заклинания Разрушения, а вот Оружие Хаоса и даже Доспех разрушения, несмотря на его название – относятся к Изменению. Так что три заклинания "интуитивного применения" у меня, наверное, есть. "Наверное", потому что проверять это я пока что не буду. Лучше вернусь к изучению того, чем меня еще привалили.

Заклинательный покой порадовал уже знакомым Светом исцеления из Белой магии, и Молнией Хаоса, заклинанием второго круга Разрушения из школы, как ни удивительно, Хаоса. Хотя заклинание и называется "молнией", за сходство как с настоящей, природной молний, так и с соответствующим заклинание школы Стихий по визуальным эффектам, но действует оно на совершенно других принципах. Поток разрушительной силы, излучающий яркий свет, проносится по узкому, извилистому каналу от Плана Хаоса до указанной мишени, и обрушивается на все, что оказывает этому потоку хоть какое-то сопротивление. Так что наряду с уроном, который получает мишень, Молния Хаоса повреждает и все защитные заклинания, и артефакты, которыми она пользуется, ослабляя защиту цели. Так что если по незащищенной цели применять Молнию Хаоса особенного смысла не имеет – уже немного улучшенная Стрела бьет сильнее, а маны тратит меньше, то вот увешавшийся защитными артефактами и заклинаниями чародей – самая подходящая мишень! С каждым ударом он будет получать все больше и больше урона.

Квесты, полученные и выполненные, я решил просмотреть как-нибудь потом. Это требовало внимательного обдумывания. Но даже по беглому прочтению, я осознал, что жрец я теперь не самозванный, а очень даже настоящий, "осененный божественной благодатью", выразившейся в уже упомянутой мутации и классовом навыке Оракула "Видение". Причем, честно говоря, я пока что не понял, как ставится ударение в этом слове. А уж в запутанном описании я не смог разобраться, даже учитывая, что сам навык, я, похоже, уже применял на практике, когда стоял перед прелатом-самоубийцей и ждал удара его заклинания. Единственное, что я смог вынести из описания, это то, что данный навык является базовым и необходимым для всех трех ветвей Оракула: Провидца, Пророка и Проклинающего. Но в каждом из этих случаев навык имеет свои особенности, описанные так, что от текста на китайском он отличался только тем, что был написан кириллицей. Так что придется идти за разъяснениями к Видящей. Думаю, она не откажется привести всю эту пафосно-псевдонаучную галиматью в более-менее удобопонятный вид.

Ну и, наконец, самое вкусное. Уровни. Два уровня и связанный с ними выбор навыков. Да, разумеется, две полученные единицы характеристик, одна из которых ушла в Устойчивость к откату, а вторая – в Ментальную выносливость, тоже меня не миновали. Но по сравнению с навыками это представлялось мелочью.

Итак... Третий уровень Хаоса против второго уровня Тактики... Увы, но, как бы мне не хотелось лучше командовать войсками, заклинания третьего круга мне сейчас важнее. А если бы я еще и не выпал из реальности, а взял этот навык еще вчера, то сегодня мог бы вместо Молнии Хаоса получить одно из заклинаний третьего круга. Сферу Искажения, к примеру, аналог огненного Хаоса из школы Стихий. Пусть он и бьет послабее, зато из-за самой своей природы, это заклинание затрудняет колдовство, равно как и любые требующие внимания и сосредоточенности действия на охваченной им территории. Ну, или какой-нибудь по-настоящему серьезный боевой призыв. В третьем круге уже встречаются настоящие Твари. Но, что уж там жалеть о том, что мог бы получить или же не получить. Я сделал то, что сделал. И не стоит сомневаться в правильности уже принятых решений.

Двадцать первый же уровень дал очередной непростой выбор. Второй уровень Пророчества против второго же уровня Видений... Любопытно и интересно. Но вот крайне невнятные описания... Нет, пожалуй, я отложу этот выбор на "после разговора с Видящей".

Глаша еще спала, сладко посапывая. Будить ее было бы настоящим садизмом, и я развернул вкладку Армия, начав просмотр со старших рангов.

Первым мое внимание привлек Ставр. Видимо, система оценила его достижения в области разведки и контрразведки, наградив с очередным уровнем, полученным после битвы при железной шахте, еще и навыком "Магия Разума 2". Так что, когда Глаша все-таки проснется, надо будет заглянуть в заклинательный покой, купить ему свиток с заклинанием Разума второго круга "Марево обмана". Это марево искажает восприятие углов и расстояний, в результате чего и в ближнем бою есть 5%-ный шанс промахнуться... А уж что это заклинание творит со стрелками и магами... Ошибка в плюс-минус шестьдесят градусов от истинного направления на цель, и плюс-минус 50% расстояния дает более чем изрядный сектор, в котором гарантируется полная тайна попадания стрелы или заклинания. Конечно, от "стрельбы по площадям на подавление" и атаки аое-заклинаниями Марево не защищает, но вот о прицельной стрельбе – можно забыть. А, учитывая, что после Железной вряд ли в Ветровске осталось много стрелков, Марево может серьезно снизить потери.

Интересным было взаимодействие Марева с некоторыми навыками. В частности, эффект Марева полностью убирался навыком Точности... но и сам навык до третьего уровня включительно – полностью переставал работать. В взаимодействие с Орлиным глазом было еще любопытнее: вначале, после попадания под марево, боец или герой, имеющий этот навык, застывал на две секунды в сенсорном шоке, зато потом – приспосабливался и полностью игнорировал эффекты заклинания. В общем – полезная, хотя и неоднозначная вещь. И то, что у меня есть боец, способный его использовать – очень радует.

Новички-тени, были, как и положено свеженанятым новичкам, первого уровня. Двум парням, Якубу и Стефану Великий и Могучий Рэндом выдал склонность к магии воздуха, Марте – магию воды, а Аните – огня... Любопытно будет взглянуть на них. Если Анита еще и окажется рыжей...

После этого я перешел на вкладки, живописующие сфено. Эти пришли ко мне, уже имея пятый уровень. Был ли он заработан трудами по охране шахты, или же на службе у прошлого сюзерена – выяснить не представлялось возможным... да и было не слишком интересно. А вот расклад этих самых характеристик привлек мое внимание.

Как и у большинства летающих чудовищ, кроме, разве что, драконов, у сфено был легкий перекос физических характеристик в ловкость, однако, отнюдь не такой жесткий, как у гарпий. Так что парить в небесах они могли часами, а потом – бросаться сверху и вести довольно-таки длительный бой. Чешуя обеспечивает их неплохой защитой, а бронзовые когти, змеи прически и окаменяющий взгляд – представляют собой неплохой набор атакующих возможностей. Правда, за это сфено расплачиваются блокированной магией. Сила магии у них всего 10, обеспечивая им те самые 5% вероятности окаменения за секунду взгляда в глаза. В принципе, ее можно наращивать... Но особенного смысла в этом нет. Рост Силы магии на 10 единиц будет давать всего лишь 0,25% прибавки вероятности окаменения. Ментальная выносливость – единица, и тоже растет редко и нерегулярно, да и не особо нужна. А устойчивость к откату – 0, и не поддается наращиванию какими бы то ни было средствами. В общем, маги из них не получатся при всем желании. А вот подвижные силы быстрого реагирования, способные связать стрелков, атаковать противника, укрывшегося за препятствиями, проводить диверсии, используя тактику "бей/беги" – во всем этом сфено – вполне адекватные задачам бойцы.

– Господин... – сонно пошевелилась Глаша. – Ой!!!

– Спасибо, – улыбнулся я ей.

– За что? – удивилась девушка. – Я ведь ничего не сделала...

– Ты была со мной, когда я в этом нуждался, – я провел рукой по шелковистым волосам.

Глаша повела обнаженными плечами и потянулась ко мне... В общем, поход в гости к Видящим сам собой отложился на некоторое время по чисто техническим причинам.

Однако, как бы приятно не было топить память о случившемся в живом тепле, но время неумолимо шло. Так что примерно через час я уже при полном параде остановился перед дверями в покой Видящих и вежливо постучал.

– Входите, милорд, – пригласила меня Реалуэ. И я последовал приглашению.

Если старшая Видящая встречала меня, будучи одетой строго и даже несколько старомодно, то от леди Иримэ мне пришлось отводить взгляд с некоторым усилием. Девушка качалась в конструкции из лиан, будучи одета в неглиже... То есть не совсем "ни в чем", но и особенного простора для воображения легкий халатик не оставлял.

Увидев, как я старательно рассматриваю цветочный узор на каменной плитке под ногами, Реалуэ прыснула в ладонь и приказала дочери "пойти и одеться", а сама обратилась ко мне:

– Какого рода вопросы привели Вас, милорд, в нашу обитель?

Я уселся в кресло, которое само собой сплелось из висевшей на стене лианы, и начал рассказывать о случившемся вблизи железной шахты, избегая только упоминания об "уровнях" и "навыках". Говорить о таком с "местными" настоятельно не рекомендовалось. Из-за этого мне пришлось часто задумываться, подбирая слова. Не знаю, даже, что подумала об этих запинках Видящая.

– Понятно, – кивнула Реалуэ. – Да, ты действительно вступил на тропу Оракулов, ученик. Видения, умение их вызывать и анализировать – это основа основ нашего пути. Признаться, я думала, что мне, чтобы подтолкнуть тебя на эту тропу, придется использовать вещества, воздействие которых на человека... не всегда положительно. Но ты справился сам. Я рада. Пожалуй, следует рассказать тебе: что же ты увидел... и как с этим бороться...