Текст книги "Забросило 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Обатуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 22.

* * *

Дней через шесть, прямо во время моей тренировки, зазвучал зуммер, и по громкой связи корабля нас обоих вызвали в рубку на совещание. Я, в этот момент плавал в бассейне, так что мне пришлось срочно вытираться и переодеваться, не сидеть же в кресле голым, или с мокрыми штанами. Так что я слегка запоздал и застал окончание диалога Меробса с искином. Мне почудилось, что искин пребывает в истерике. Видимо он не может просчитать ситуацию, к которой у него очень мало данных. Его ошибка может обернуться его же смертью. Для нас это тоже не приемлемо, так как именно искин управляет кораблем, да и всеми системами жизнеобеспечения.

Когда я вошел, то искин несколько приободрился, во всяком случае, он попросил меня сообща с ним и Меробсом подумать над очень не простой ситуацией с возможностью потери искина корабля. Я заверил его, что тоже обеспокоен этим и постоянно думаю над вариантами разрешения этой задачи. Пока в голову приходить только то, что искин должен сдублировать себя на несколько видов носителей. У меня на родине есть поговорка, что не следует все яйца держать в одной корзинке. Я бы отдал предпочтение каким-нибудь твердотельным носителям информации, причем желательно иметь и несколько видов таких носителей. Кто знает, как поведут себя некоторые материалы при пересечении границы вселенных. Кроме того, я действительно думаю, что желательно полностью обесточить все системы корабля перед пересечением, так называемого экватора рукава, не исключено неправильное срабатывание некоторых датчиков в иной для себя среде. Будет лучше, если мы будем просто, как кусок булыжника, летящий в пространстве.

Меня заставили еще раз, более подробно рассказать, какие носители информации используются на моей родине. Я решил, чтобы было понятнее, то начать с того, что передача информации всегда была востребована, что узелковые, что папирусные письма. Позже почтовая служба римской империи, а еще позже обыкновенная почтовая служба по всему миру. В этот период возникают попытки передачи и другого вида информации, например звука. Колебания звуковых волн передавались через подвижное механическое соединение на иглу, которая царапала, покрытый воском цилиндр. Затем такой цилиндр отливали в металле и при обратном процессе, специальная мембрана позволяла воспроизводить записанные звуки. Мир развивался, развивались и направления информатики. Звуки, это была в основном музыка, уже массово тиражировались на виниловые круглые пластинки, где звуковая дорожка располагалась по спирали. Появились и средства воспроизведения этих пластинок, патефоны и граммофоны. Но эта информация носила в основном развлекательный и личный характер. Вскоре делаются попытки создать вычислительную технику. Вычислительные машины использовали бинарную систему, это простейшие элементы информации, такие как "нет" и "да", позже их заменяют цифры, причем тоже простейшие, это ноль и единица. Ну, не буду вычислительной системе рассказывать, как строилась вычислительная система, но вот кое-какие этапы развития переносной информации она прошла. Вначале, для переноса информации с одной вычислительной машины на другую были использованы перфокарты. На тот момент система была уже восьмеричная. На бумажной перфокарте была расположена матрица восемь на восемь, в которой пробивались дырки на пересечении нужных цифр. Специальное устройство считывало эти дырки, и информация оказывалась в другой машине. Следующий этап совпадает с развитием звукозаписывающей индустрии. Там придумали записывать и держать звук на магнитных лентах. Это была тонкая пластиковая лента, покрытая окисью железа. Электромагнитные колебания могли быть записаны и воспроизведены. В вычислительной технике быстро отказались от ленточных магнитных носителей, так как механизм протяжки такой ленты был капризным, а информация не должна была теряться и тогда в ход пошли магнитные диски. Хранить информацию стало надежней, но не на много. Сами носители со временем размагничивались и информация терялась. На помощь опять пришла звукозаписывающая индустрия, и появились компакт диски, на которых информация прожигалась на специальных пластиковых дисках, покрытых светоотражающей пленкой. Сама запись и воспроизведение делалось специальным лучом света сфокусированным через оптическую линзу и прошедшим через кристалл красного цвета, а затем еще более спрессованным электромагнитным полем, такой луч получил название лазерный. Одновременно с этим появилась передача информации с одной вычислительной машины на другую через проводное соединение, опутывающее всю планету. Впоследствии это направление развилось в специальную глобальную информационную систему, опутывающую весь мир как паутина. Ее так и прозвали глобальной паутиной, второе название, которое больше прижилось, международная сеть, а попросту интернет. Но все равно, потребность в локальных носителях информации оставалась, так как были места, где такая глобальная сеть не была подключена, да и другие причины тоже присутствовали. Последние, известные мне средства переноса информации, представляли специальные флешь накопители. Информация записывалась на информационный кристалл электрическими импульсами и так же считывалась. Имелась возможность стирать и записывать заново. Эта система работала напрямую с вычислительной машиной через специальный универсальный порт, что повышало надежность записи и считывания информации, само устройство было маленьким. В исключительных случаях ставилась система запрета перезаписи, чтобы информация оставалась нетронутой. Параллельно велись исследования записи информации на биологических носителях, но пока дальше исследований дело не зашло.

А так, основной принцип, это оцифровать информацию, и в таком виде записать ее на подходящий носитель, если необходимо, то уплотнить информацию с помощью специальных программ архивирования. Естественно, что раз есть система записи, то должна быть и система считывания, желательно, чтобы это была универсальная система. Оцифровывалось все, в тексте каждый символ получал определенный код, в картинках, каждая точка получала несколько характеристик, ее положение относительно одного из углов экрана, ее цвет и яркость. Такие картинки требовали много места и тогда их тоже стали сжимать, убирая часть изображения, не воспринимаемое глазом человека. Это использовалось только для отображения на экране, если картинка должна была перенестись на бумагу, то для этого использовали полную информацию об этой картинке. То же самое сделали и с видеоизображением.

Искин приободрился, оказалось, что огромное количество информации как раз и представляют такие картинки. Это отдельные участки космоса, планет, какие-то чертежи и фотографии, кроме того его заинтересовала система сжатия информации. Оказалось, что все эти картинки как бы просто прикреплялись к основной информации. Это напоминало файлы, прикрепленные к электронному письму, только не в виде файлов, а в виде пленки с видеозаписью которые выводились на отдельный экран. Эдакое электронное и вещественное хранение информации. Он разорвал с нами контакт и погрузился в какие-то исследования. У нас было еще около пары месяцев, так что за это время он должен был создать новую систему хранения информации и своего ядра. Разработать технологию свертывания и восстановления своего я.

В течение месяца мы постоянно получали периодические отключения энергии, гасли приборы и освещение. Самые страшные вещи происходили в рубке. Паука искин полностью подчинил себе, и теперь очень часто можно было наблюдать того, разбирающего часть внутренней обшивки, собирающего ее или просто спешащего к новому месту внесения каких-либо изменений в электронной начинке корабля. Такие же изменения претерпели и космические катера, и наш челнок. Я успел забрать небольшой мешочек с орехами и уложить его в моей каюте. Кто знает, может я больше не смогу попасть на борт нашего челнока. Немного поразмыслив, я приволок еще один мешочек и засунул его в щель, за одним из агрегатов внутри рубки. Если уж готовиться к чему-то плохому, то нужно готовиться всерьез.

2.23.

Глава 23.

* * *

За время молчания искина два раза была объявлена тревога. Мы с Меробсом, как и положено, в ускоренном темпе отправлялись к месту аварии. По инструкции один двигается к тревожной зоне внутри корабля, а другой снаружи. Так вот, один вызов был действительно серьезным и я два часа проторчал в открытом космосе, заделывая пробоину в корпусе корабля. Второй раз вызов был ложным. Что это было мы так и не узнали, толи искин, таким образом, развлекается, толи его манипуляции со всеми системами корабля оказались на грани фола. Я воспринял ложный вызов как своеобразную тренировку и не обратил на это никакого внимания. Ну, слетал я наружу, ну, убедился, что все нормально, а вот Меробс обиделся на искина. Целую неделю игнорировал его, хотя тот и не лез к нам со своими идеями по прохождению ожидаемого экватора рукава, но на словах, Меробс ни за что не будет выполнять то, что нас попросит сделать искин, даже если мы будем уже на самом экваторе рукава.

Кстати, слово экватор они получили от меня. Сначала искин не понял, о чем идет речь. Для него такой термин был применим только к планетам. Я ему на пальцах объяснил, что полюса, это удаленные крайние точки или части хоть чего, а вот экватор подразумевает середину того самого хоть чего, как ни странно, именно между полюсами.

Я в их электронные перепалки не вступал, моя задача была, максимально подготовится к встрече с тем самым неизвестным, что ждет нас в том самом рукаве. Я был уверен, что просто так мы его не проскочим, не зря теолофиты боятся влетать туда, они живут долго и естественно накопили богатый статистический материал по прохождению соединительных рукавов. Я четко помнил, что Афродита говорила о них во множественном числе. Видимо это один из обязательных атрибутов любой вселенной. Я часто приходил в рубку. Посижу рядом со своим кустом, полью его и соседний, протру листики мокрой тряпочкой, взрыхлю землю, а потом иду в рубку. Это уже стало ритуалом. Там я пристально рассматривал ту часть вселенной, где виднелись крупные небесные тела, очень похожие на те, что я видел на макете рукава в найденном мной корабле на Планете Демиургов.

Наконец, по истечению еще десяти дней, с нами заговорил искин, Меробс к тому времени уже перекипел и теперь с интересом выслушивал то, что нам рассказывал искин. А рассказывать было что. Оказалось, он полностью изменил свою систему. Почерпнув в моих рассказах интересные вещи, которые можно применить к себе он, после некоторого количества экспериментов, остановился на оптимизации основного ядра и создании программного обеспечения и оборудования для оцифровки того медиа массива, что хранился в базах данных искина и специальных хранилищах дополнительных материалов. Когда все работы были закончены, то искин поразился, какой объем свободной памяти у него получился. Благодаря маленькому объему той информации, которую нужно сохранить он разработал целый ряд твердотельных накопителей информации. За основу были взяты мои воспоминания, так что появились местные компакт диски, и устройство записи и считывания для них. Флешь накопители с возможностью многократного нанесения на них нужной информации. Искин уже успел сделать свою копию и через пару дней хотел попробовать смоделировать ситуацию, когда он должен будет сознательно выключить себя и затем, используя таймер, включить свое восстановление. Если ничего не получится, то мы с Меробсом должны будем проделать все это вручную.

В назначенный день и час, весь корабль замер. Таймер тикал, отсчитывая, положенные пять минут, а мы ждали, что же произойдет, и как долго будет происходить восстановление нашего дорогого искина. У меня чесался язык, сообщить искину, что никакой таймер ему не поможет, ведь если там нарушаются параметры пространства и времени, то о каком таймере можно говорить. Он, может, и сработает, но, с одинаковой долей вероятности, как через пару секунд, так и через пару тысячелетий. Но пока мы ждали, когда же случится чудо. Наконец по включению света мы определили, что начался процесс восстановления. Не прошло и минуты, а наш искин был с нами. Эти два электронных балбеса радовались. Я попытался их остановить и вразумить, но эти две консервные банки с мозгами решили, что им теперь море по колено. Для себя я понял, что там, где все можно обсчитать и спрогнозировать, им нет цены, а вот там, где все расплывчато и нет конкретики, то лучше руководствоваться человеческим мозгом. Он может найти связи там, где электронные мозги просто ничего не увидят. Ладно, главное, что я здесь, и если его хваленый таймер поторопится или опоздает, то всегда есть я, который подойдет своими ногами и включит то, что должно быть включено. Единственное, что я посоветовал сделать искину, это поместить одну из его копий в другую среду, может это и спасет его. Самое простое, что напрашивалось, это использовать воду. Нам следовало изготовить или найти плотный бак с крышкой, в который мы нальем воду до краев и опустим в него диски с копией искина. Может я и параноик, но дополнительная защита не повредит. Искин, хоть и не возмущался, но приступил к этому проекту весьма неохотно. Так что мне самому пришлось искать такой контейнер, наливать в него воду до краев и, только после этого искин соизволил передать мне свою копию. Паук, что притащил мне эти диски, брезгливо положил их прямо на пол и убежал по своим или искина делам. Типа крутись, как хочешь. Ну, мы люди не гордые, я поднял с пола стопку плотных металлизированных дисков и прямо так, стопкой, погрузил их в контейнер для пищевых отходов. А что, контейнер, как контейнер, зато плотная крышка, из-под которой не просачивается вода.

На примете у меня было еще два таких контейнера, решил организовать хранилища в масле и каком-нибудь геле. С маслом проблем не было, подобная жидкость использовалась в трущихся деталях корабля, а вот с гелем предстояло повозиться, так как нужно было просить искина сделать такое вещество. Он, нужное ему где-то синтезировал и затем, такая вещь оказывалась на корабле. Мне и нужно-то было всего литров десять что масла, что геля. Оба вещества, если потом необходимо, можно будет использовать по назначению.

Прошло не более восьми дней, когда нам с Меробсом было сообщено, что корабль встал на нужный курс, теперь мы начнем постепенный разгон, так что время до встречи с рукавом значительно изменится в сторону уменьшения. К тому времени я заполнил оба контейнера тем, что мне дал искин. Масло было похоже на машинное масло, но совершенно без запаха, а вот гель! Видимо мы не так поняли друг друга, это была субстанция, напоминающая маргарин, а запах от нее шел такой, что я вынужден был работать в скафандре. Как бы там ни было, а все три контейнера я упаковал поближе к себе. Предлагал искину организовать подобное у него в хранилище, но надо мной посмеялись, предложив синтезировать еще один контейнер и заполнить его моими отходами. Вот ведь сволочь, связался со мной и стал очень уж ехидным. Откуда это все берется в электронных мозгах, непонятно. Ладно, хорошо смеется тот, у кого три запасных контейнера с расплющенными мозгами этого гада. Меробс в наши перепалки не лез, а о чем-то усиленно размышлял.

2.24.

Глава 24.

* * *

Оказалось что и Меробсу ничто человеческое не чуждо, а именно, ему хотелось жить. Видимо он просчитал вероятность неблагоприятных ситуаций в этом прохождении рукава и пришел к выводу, что ему следует себя обезопасить. Из разговора выяснилось, что он хочет сделать копию своей памяти, а еще лучше, полный бэкап самого себя. Я покрутил пальцем у виска и поинтересовался, как он это себе представляет. Оказалось, что очень даже представляет. Он решил не идти по пути искина, а выдернуть свой бэкап тогда, когда подключиться своим сознанием к искину, вот тот пусть и сделает копию Меробса на твердотельном носителе. Тогда и восстановить его можно будет так же. Я ничего не понимал в таких вещах. Сам я был далек от таких вещей. Просто как любой человек из моего мира, который хоть раз заходил в интернет или держал в руках смартфон, я имел поверхностное представление о сохранении информации. С другой стороны, последняя воля отправляющегося в рукав, должна быть выполнена. Я дал согласие и предложил ему сделать точно такие же копии, как и искин. Мне он должен принести три свои копии, и я их помещу рядом с копиями искина. Тут у Меробса возник законный вопрос, а почему искин сам не хранит свои копии. Я попытался донести до сознания Меробса, что мы летим в неизвестность, и если там творится хаос со временем, пространством и энергией, то не исключено и повреждение даже твердотельных носителей. Может, такое повреждение и не будет заметным, но вот прочитать информацию может не получиться, и что тогда делать? Лететь на этом корабле как на лодке без весел, отталкиваясь от ближайших звезд и планет каким-нибудь шестом. Мы даже на челноке не сможем улететь, потому что их мозги будут стерты вместе с мозгами искина. Вот я и предложил искину поместить свои копии в различные среды для большей вероятности сохранения. Тот отмахнулся от меня, но три свои копии дал, вот я их и поместил, одну в воду, вторую в машинное масло, а третью в созданный искином, по моей просьбе, гель.

Меробс все понял и, засуетившись, понесся к искину. Все-таки своя рубашка ближе к телу, а вот мне себя скопировать было некуда. Я, самое слабое звено в этом походе. Можно было, конечно, рассказать искину о том, что следует взять часть моего биологического материала, волосы например, и впоследствии вырастить новый биологический объект. Но ведь это буду не я, так что мне ничего, в плане сохранения меня как личности, не светит. Или пан, или пропал. Для себя решил просто не спать все это время, а стараться удержать свое я и постоянно контролировать его. Больше мне себе предложить нечего. Если у искина или Меробса вероятность потери себя приближается к десяти процентам, то у меня пятьдесят на пятьдесят. Лучше бы это было как в анекдоте, когда мужик торгует пирожками с рябчиком. Его спрашивают и что, в пирожке только мясо рябчика? Да нет, отвечает тот, еще конина. И в какой пропорции? Так пятьдесят на пятьдесят. Это как, опять интересуются у него? Ну, как, как? Очень просто, один рябчик, одна лошадь. Но в моем случае или выживу нормальным, или нет, вот и все пятьдесят на пятьдесят.

Архивация и изготовление копии Меробса у искина не заняла много времени. Видимо, мощности его вычислительной системы огромны, да это и понятно, попробуй обслуживать такой огромный корабль, следить за всем, да еще и выжить на протяжении огромного количества времени. Когда Меробс принес мне все три копии, то не отходил от меня ни на шаг, волновался, правильно ли я уложил его диск, не перепутаю ли я его с диском искина. Я пошутил, что никак не помечал диски, так что возможно, что при распаковке копии я перепутаю диски и в результате , Искин будет наполовину Меробсом, а Меробс тогда, соответственно, наполовину искином. Что тут началось, мех орал, что я ненормальный, что диски очень похожи друг на друга, что он не хочет терять часть себя, даже если в него вольются знания искина. Наконец я успокоил его и пояснил, что я не просто опускал его диски в контейнер, повесив на веревочку, а то что эти веревочки привязаны к дискам, и все они различаются по цвету. У дисков искина красные веревочки, а вернее проволочки, которые я насобирал в нашем челноке, а у Меробса синие. Тот, благо, что имел биологический мозг, поинтересовался, почему такие цвета. Как бы поехиднее ответить, ведь я просто нашел два мотка в ремонтном комплекте, и просто их использовал. Оба цвета контрастные, так что не ошибемся, хотя, если измениться мое цветовосприятие, а это запросто может произойти, как и у тех, кто погружается на большую глубину. У нас здесь может оказаться схожая ситуация. Забыв, что хотел поехидничать, я стал поочередно вытаскивать диски из контейнеров и завязывать проводочки замысловатыми узлами для каждого электронного индивидуума отдельно. Теперь точно не перепутаю. Когда я закрыл крышку последнего контейнера, то Меробс вздохнул облегченно. Можно подумать, что он открывал крышки, вытаскивал диски, вязал на них узлы, а я стоял и прохлаждался. Нет, эти электронные и биоэлектронные создания меня достанут. Ведь не один не спросил, Бес, а почему ты себя не копируешь? Может тебе чем-нибудь помочь? Нет, ни слова, только и беспокоятся о своих мозгах. Одним словом, паразиты.

Между тем, вход в рукав неумолимо растягивался по экрану, каждый день я отмечал, что крайние звезды все больше и больше сползают к краю экрана. Мне стало интересно, а ощутим ли мы что-нибудь, когда влетим в ту самую плоскость, которая образуется тремя начальными звездами, обозначающими начало рукава. На макете они находятся в одной плоскости, перпендикулярной основному пути в рукаве. Я даже представил, как мы продираемся сквозь какую-то пленку, закрывающую вход в этот своеобразный тоннель. Подсознательно, сам не замечая за собой ничего такого, я таскал в рубку какие-то предметы, которые, как мне казалось, смогут помочь мне преодолеть одиночество и отчужденность в момент, когда мы будем каждый сам за себя. Я уже давно понял, что среди биоэлектронных попутчиков, лучше рассчитывать только на самого себя. Как бы плотно я не был занят, но на физические тренировки я всегда находил время. Чем лучше у меня будет моя физическая форма, тем легче и дольше я смогу переносить те неудобства, которые создаст нам соединительный рукав. Вот и сейчас, закончив пялиться на экран, отправился в бассейн. Мое сознание понимало, что вскоре я буду лишен всего того, к чему привык. Скорее всего, пропадет гравитация, пусть и искусственная, но она, все же позволяет воде быть в бассейне, а не летать по кораблю в виде огромных пузырей. Раз появится состояние невесомости, то тяжести поднимать не получится, но вот тренажеры с сопротивлением будут так же эффективны, как и сейчас, единственное, что придется себя пристегивать или привязывать к самому тренажеру.

2.25.