Текст книги "Забросило 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Обатуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 34.

* * *

С этого дня на корабле наступил мир и благодать, если не считать того, что я с пауком и Меробсом целую неделю убил на то, чтобы все-таки выковырять тот шальной метеорит, что так прочно застрял в теле корабля. Выдергивали его с помощью космического катера. Использовали не только манипуляторы катера, но и обыкновенный трос, сплетенный из остатков кабелей. На примере небольших кусков провода я показал пауку, как сплести косу. Когда я понаблюдал, как идет процесс плетения, то мне показалось, что передняя часть морды паука шевелится, произнося матерные слова. Самое интересное, что я точно знал, что за паука разговаривают специальные мембраны, расположенные по бокам от его срединной части туловища, ведь подразумевалось, что его нужно слышать одинаково хорошо на равном удалении от центра его тела. Но сейчас я чувствовал, что он матерится, и было на что, длинный кабель, переплетаясь в косичку перед пауком, сзади него завязывался в бороду, как говорят рыболовы о леске. Паук все бросал и начинал распутывать этот Гордеев узел. Отметив два таких всплеска эмоций, я позвал сюда Меробса и мы растащили каждый по отдельному пучку, который шел отдельным жгутом при плетении, а последний остался лежать посредине. Все же легче будет сплести эту злосчастную косичку. Паук обрадовался и забегал быстрее. Косичка росла на глазах, уж что-что, а плести что-то, это было его призвание. Можно было задействовать и его паутину, но вот то, что она очень клейкая и если что-то пойдет не так, то придется несколько дней ждать, пока она высохнет и ее можно будет отодрать от того, к чему она приклеилась. Нет, лучше уж по старинке, да и если наша косичка останется целой, то на будущее у нас будет отличный буксировочный трос. Думаю о том, что что-то, где-то может застрять, ни Искин, ни Меробс, ни, тем более, паук, даже не задумывались. А вот у земных людей опыт в таких делах огромный, тем более в такой стране как моя, Не зря говорили, у России две беды, дураки и дороги. Про первый вариант, ничего сказать не могу, тем более, что я себя дураком не считал, да и все мое окружение были, пусть не вундеркинды, но не дураки, это точно. А вот второй вариант себя демонстрировал по всей стране. Есть такие места, что танки застревали, так что трос, это то, что нам нужно.

Наконец плетение закончилось, и мы получили достаточно длинный буксировочный трос. Теперь моя задача была взлететь на катере и подогнать его к метеориту как можно ближе, а паук будет фиксировать трос и к катеру и к метеориту, ну а дальше, как говориться, дело техники. Меробс будет страховать проблемное место изнутри, так что мы, вроде, все предусмотрели. Все, время пошло, я бросился к доку с космическими катерами, паук, прихватив трос, стал выбираться через шлюзовые камеры на поверхность, поближе к месту аварии, а Меробс остался на месте, так как ему никуда бежать было не нужно, он уже сейчас был на своем рабочем месте.

До быстрых коридоров я домчался на одном дыхании, не останавливаясь вдавил панель открытия люка и не дожидаясь, когда она откроется полностью, юркнул в капсулу. Еще несколько мгновений и огромная перегрузка возвестила, что мы в пути. Торможение было не менее эффектным, так как я задал максимальную скорость движения капсулы. Все обошлось без жертв, так как Искин отрешенно следит за всеми внештатными ситуациями на корабле и капсула получила именно такое ускорение, которое я могу выдержать, уж слишком хорошо он меня изучил вначале нашего знакомства. Выскочив из капсулы, я рванул по короткому коридору на выход в док. До нашего катера добирался, задержав дыхание. Это был уже не первый такой мой маневр, все же тренировки с Искином не прошли для меня даром. Единственная моя оплошность, что я не надел скафандр и за это меня ждет нагоняй от Искина и Меробса. Паук пропустит такую мелочь мимо своего сознания. Он убежден, каждый решает такие проблемы для себя сам. Нужно скафандр, оденет, не нужно, так и чего тогда время на него терять.

В катере воздух в кабину пилотов начал подаваться сразу, как только я вступил внутрь шлюзовой камеры. Компрессор работал вовсю, когда я доплыл до кресла пилота. Миг, и я пристегнулся ремнями безопасности, они же зафиксировали мое тело в рабочем кресле. Не хватало еще болтаться в нем как кое-что в полынье. Странно, ведь помню все термины и словосочетания, всегда знаю, что я их знаю, а вот самого себя не помню. Жизнь свою помню, а кто такой – нет. И нигде, ни в одном воспоминании, никто не называет меня по имени. Жутко и странно, но я к этому уже давно привык.

Руки привычно включали все, что нужно включить и трогали, двигали, нажимали или тянули все, что рекомендовалось делать пилоту при старте космического катера. Нас плавно качнуло, это мы отошли от причала и сейчас Искин, без моего участия проведет нас на выход их дока. Я дисциплинированно ожидал, когда мне передадут управление, и я смогу начать ремонтно-восстановительные работы, с такой гирькой, воткнутой в жилой модуль, долго не полетаешь. Наконец шлюзовой люк дока открылся, и мой катер выскользнул в открытый космос. Взяв управление в свои руки, направился к месту повреждения обшивки корабля. Издалека, торчащее тело метеорита, представляло страшное зрелище. Его форма была слегка вытянутая, поэтому он смотрелся как огромный нож, воткнутый в тело нашего беззащитного корабля. Направляясь к этому выступу, я рядом с ним увидел работягу паука. Разница в размерах была огромной, тот суетился, прикрепляя наш трос. Пока я маневрировал, чтобы занять удобную позицию для того чтобы начать выдергивать застрявшее в нас инородное тело. Тело торчало, далеко выставив свою кормовую часть над телом нашего корабля. Подлетев ближе, мне стало понятно, почему он не пробил нас насквозь. У него были боковые выступы, которые и притормозили движение метеорита, расклинив его в образованной дыре, позволив погрузиться в корабль только острой носовой части. Сейчас паук закреплял трос именно за эти выпирающие части метеорита.

Я продолжал медленно подводить корму корабля к верхней части метеорита. Паук, уже практически подо мной забегал быстрее, видимо у него были какие-то расчеты, в какой момент прикрепить трос к моему катеру. Вот на информационной панели отобразилось, что трос прикреплен, и можно начинать попытку выкорчевывания инородного тела из нашего корабля. Я стал медленно увеличивать дистанцию между мной и кораблем. Нужно было, чтобы трос плавно натянулся, сильный рывок может его просто порвать, а мне нужно плавно тянуть его из тела корабля. В какой-то момент пришло сообщение от паука, что трос максимально натянулся, но тело метеорита так и осталось неподвижным. Если не идет напрямую, то буду раскачивать. Совершив катером несколько поперечных смещений не давая тросу ослабнуть, я увидел на информационной панели, что произошло расцепление тела метеорита и корпуса нашего корабля. Продолжая раскачивать метеорит, увеличил тягу на основной двигатель. В какой-то момент катер дернулся, и на панели высветилось, что расцепление с кораблем произошло, вскоре датчики катера объявили, что шлюз открыт, это, скорее всего, паук. Он должен был расцепить трос связывающий катер с метеоритом и смотать его. С последним вопросом у меня с членами команды были очень большие разногласия. Они все готовы были бросить трос вместе с метеоритом, а я настаивал на сохранении нашего буксировочного приспособления на всякий случай.

2.35.

Глава 35.

* * *

Мы с пауком проводили взглядом удаляющийся метеорит и, развернувшись, направились обратно в док. Наша задача была подвести катер к шлюзу Причального дока, там нас подхватит Искин, и дальше парковка будет проходить под его контролем. Сейчас я полностью доверял Искину, поэтому, как только Искин перехватил управление, так я сразу же отправился поближе к шлюзу, Только сейчас я осознал, что при любой чрезвычайной ситуации на катере, был бы обречен на смерть от удушья, так как проигнорировал результаты тренировки меня Искином. Он же вдалбливал мне, что при любой чрезвычайной ситуации я первым делом должен надеть скафандр. Мои уши стали малиновыми, так как я осознал, что второпях нарушил вбитые в меня Искином инструкции. Между тем катер входил в док. Возле шлюза не было никаких обзорных экранов, только таймер, отмеряющий незнакомое мне время до стыковки с причалом. Я достаточно много времени пробыл на этом катере, чтобы понять, время приближается к нулевой отметке. Полузнакомые закорючки отмеряли последние секунды перед стыковкой, так что я приготовился к экстренной эвакуации. Буквально за пару секунд до ощутимого качка, извещающего, что катер встал в доке, появился паук. Мы как два спринтера приготовились ворваться в открывающуюся дверь шлюзовой камеры. Как я ни старался, паук проскочил в люк быстрее меня. Вот ведь бестия, а я уже стал забывать, как мы с ним познакомились. Страшная штука его паутина, вон Афродита до сих пор без тела во мне живет. Тем временем воздух в шлюзовой камере был откачен и наружный люк стал открываться, я рванул вперед, как ни странно, но на этот раз паук пропустил меня вперед, неужели проиграл старт? Но поразмыслив, пришел к выводу, что это он так меня контролирует и подстраховывает. Думаю, что если бы в шлюзе не было воздуха для моего дыхания, то паук успел бы меня вытолкнуть обратно в катер, до того, как внутренний люк закрылся бы. В противном случае я бы точно не перенес такое длительное время без воздуха. А вот пропустить меня вперед, чтобы я успел на остатках вдохнутого воздуха, долететь до шлюзовых дверей корабля, дождаться их открытия и закачки воздуха внутрь шлюзовой камеры, на это у него хватило не только ума, но и думаю, был такой приказ. Но если это, правда, то, что я думаю, то сейчас меня ждет нагоняй от Искина за нарушение дисциплины и регламента при проведении ремонтно-восстановительных работ.

Наконец я оказался внутри корабля, вдохнул полной грудью и посмотрел на информационную панель, та зловеще молчала. Мысли заскакали под темечком, что же такого придумал для меня Искин? Не заметить моего промаха он не мог, всюду стоят датчики и если уж быть точным, то скафандр нужен только одному члену экипажа, и этим членом являюсь я. Само состояние моего организма заметно отличалось от того, к которому я в последнее время привык. Решив, что самое лучшее это наказать себя физическими нагрузками, я отправился в тренажерный зал. Пока туда добирался, то принял решение, нагружаться буду в бассейне, а то поверхность кожи ощущает какой-то дискомфорт, как будто я сильно пропотел, и пот обратно впитался в кожу. Хотелось смыть с себя какую-то толи грязь, толи, действительно, пот. Вспомнив о правилах посещения бассейнов на Земле, принял перед тренировкой душ и, дав команду убрать закрывающий бассейн тент, бросился в воду. Насиловал я себя на протяжении двух с половиной часов. Нужно было показать организму и моей дырявой памяти, что они неправы. Когда я еле-еле выбрался из бассейна то, как финальный аккорд, меня приглашающе ждала информационная панель.

– Бес, вижу, ты ощутил, что что-то было не так в катере. Извини меня, но произошла утечка большого количества азота, вот ты и ощутил какой-то дискомфорт. Понимаешь, на протяжении долгого времени ты дышал смесью нашего обычного воздуха и азота. Я боялся, что ты погибнешь в катере, так как мои датчики показали, что ты не надел скафандр. Я рад, что ты смог выжить в таких тяжелых и опасных условиях.

– Э, Искин, извини, я так сильно торопился попасть на катер, чтобы помочь пауку, что напрочь забыл о том, что я должен был одеть скафандр перед вылетом в открытый космос. А большое количество азота я ощутил, но для меня это не смертельно, мы у себя на планете, откуда я родом, как раз и дышим такой обогащенной смесью азота, хотя всегда на первое место ставим кислород. Все кричат о значении кислорода во вдыхаемом воздухе, хотя их пропорции, я имею в виду кислород и азот, как двадцать и восемьдесят процентов. Это, конечно, округленно, но все остальные составляющие земного воздуха претендуют максимум на два процента, так что можно сказать, что азота семьдесят восемь процентов, кислорода двадцать один процент, ну и остаток разделили между собой остальные инертные газы аргон, криптон, гелий, остальных можно не считать. Вот и получается, что мой организм вспомнил, что он когда-то дружил с азотом. У тебя состав атмосферы на корабле несколько другой, думаю, ты опытным путем подбирал мне удобную атмосферу, а может, взял за основу, состав воздуха на Планете демиургов, ведь мне там было комфортно.

– Бес, мне бы хотелось задать тебе один вопрос, ты не будешь возражать? Спасибо! Меня интересует, как ты так быстро разработал стратегию извлечения метеорита из обшивки корабля. Честно тебе признаюсь, я детально обсчитал несколько десятков сценариев, и все неудачные или очень уж попахивали аферами. Самый близкий к исполнению сценарий предусматривал посадку катера на поверхность корпуса корабля и закрепления там к его обшивке, затем в дело должны были вступить манипуляторы, но их максимальная грузоподъемность была только на бумаге, да и то, при наличии атмосферы, а вот мощности, развиваемые в космосе, нигде не фигурировали. Есть максимальная грузоподъемность и все. Самое главное, что если бы нам довелось садиться на планету с атмосферой, то из-за этого метеорита нас просто разорвало бы. Я понимаю, что сам виноват в том, что недоглядел за безопасностью корабля, когда вводил себя в состояние эйфории. Ты был прав насчет привыкания организма к таким, будоражащим сознание, препаратам, как и в том, как заставить себя отказаться от наркотика. Сейчас творчество захватило меня. Мне нравится творить то, что я никогда не видел или передавать то, что видел с помощью нанесения краски на основу. Но вернемся к твоей идее, откуда ты выискал такой способ извлечения инородного тела из обшивки корабля, у тебя что, уже был такой космический корабль.

– Да ты что, я никогда не летал в космос. У нас дома, чтобы стать космонавтом нужно очень долго готовиться в соответствующих организациях. Стать членом отряда космонавтов. В общем, для простого человека дело практически нереальное. А идея пришла мне из моей повседневной жизни на моей родной планете. У нас там очень часто возникали такие ситуации, когда колесная техника застревала так, что ее приходилось вытаскивать другой такой же техникой, это у нас называлось, взять на буксир. Буксир, или буксировка основана на том, что застрявшую машину вытаскивают, привязав к ней специальный буксировочный трос. Это мы и проделали со всей ремонтной группой. Ты же наблюдал, как мы сплетали такой трос, как крепили его к катеру и цепляли за метеорит.

– Очень хорошо, а как ты все так точно рассчитал, что и тяги хватило, и трос не порвался? А самое главное, как ты решил использовать в космосе то, что вы творили в земной жизни. У тебя же не было инструкции, как проводить такую операцию в космосе.

– Ну, ты и вопросы задаешь! Если бы я сел просчитывать все это, то мы до сих пор летели бы с торчащим метеоритом и все считали бы и считали. У нас на Земле это называется, прикинуть на глазок. Вот изготовление троса, это действительно, шедевр, я использовал метод плетения косы, так как вручную мы не смогли бы изготовить скрученный трос, как положено. В тросе нагрузка равномерно распределяется на всю толщину троса. Вот если бы мы просто привязали бы все куски кабеля, которые мы использовали, просто так, то, думаю, что они нагрузки бы не выдержали, а вот переплетенные, доказали, что и они чего-то стоят. А идея использовать буксировку, это просто использование ассоциативного мышления нашим мозгом. Я просто достал из головы уже реализованное готовое решение, но только для других условий, и применил его здесь.

– И сколько времени у тебя ушло на разработку такого проекта?

– Да я даже не знаю, не замерял, минут пятнадцать, двадцать. Больше всего я думал, из чего мне сделать трос.

– Не может такого быть, эта задача обсчитывается таким мозгом, как у меня, несколько десятков часов. Я должен предусмотреть все.

– Вот в этом мы и отличаемся, мой мозг занимает только мою черепную коробку, а твой расположен в огромных хранилищах на корабле. Я еще раз повторю, что мы используем ассоциации. Если бы мне нужно было обсчитывать каждое мое движение, то я катал бы за собой огромную тележку со своим мозгом, но в том то все и дело, что решение я нахожу в запасах моего личного опыта или из того, что я запомнил, читая какую-то литературу.

2.36.

Глава 36.

* * *

Я не знал, как его создатели строили его мозг, его сознание, но то, что он рассуждает и ведет себя как человек, было очень похоже. Решил поделиться с ним некоторыми своими познаниями, полученными косвенным путем при чтении научно-популярной литературы, а также услышанной по телевизору или найденной на просторах интернета. Я поинтересовался знаком ли ему термин, реляционные базы данных. Ответ был отрицательный, так как просто прозвучал новый термин, а не описание самой идеи, вот я и начал ему выкладывать свои скудные познания в этой области. Сначала пояснил термин, реляция. Тот меня прекрасно понял и сообщил, что и его таблицы с данными являются связанными. Термин ключевое поле или первичный ключ, мы с грехом пополам разобрали, и вот тогда, буквально на простых примерах, рисуя прямо на противоположной стене, я стал выдавать ему основы построения таблиц и связей между ними. Оказалось, что многое у него работает точно также, ведь связи один к одному или один ко многим, а также наоборот, лежали на поверхности, а вот связь многие ко многим, да еще через промежуточную таблицу Искин долго не хотел понимать. Если бы я был почетным академиком, а по нечетным, ходил бы в тундру пасти оленей, то все было бы просто, но так как я сам плавал в этой информации, то Искин просто принял ее, как некую ссылку, которую нужно будет потом обработать. Он просил меня рассказать, используя мои ощущения, как в моей голове рождались какие-то идеи на соответствующую проблему. Я стал вспоминать, как мне пришла в голову идея, использовать буксировку метеорита на основе буксировки машины их песка или грязи. Честно ему признался, что не контролировал себя, когда размышлял над этим, но кое-какие ощущения остались. Думаю, что все началось с ключевых слов «вытащить», «застрявший». Эти слова всколыхнули некую промежуточную базу данных, где к ним прицепились некие образы, как вытаскиваются машины, застрявшие на бездорожье, Это не были точные данные с названиями автомобилей, их точным весом и толщиной буксировочного троса. Эти образы помогли сформировать некий вид моей проблемы, а вернее, как я ее решаю. На этом этапе, видимо, была образована некая промежуточная таблица, куда напихалось все то, что привязалось к этим образам и стало строиться представление, как это будет работать в моем случае. Опять нет четких критериев сколько, из чего, как и когда. Все расплывчато и туманно, просто выдвигались какие-то проекты, которые можно было охарактеризовать как, «вот так», или «вот так», а можно «вот так». Они подхлестывали фантазию, а это было сродни тому, что творил Искин со своими фотографиями, объединяя некоторые из них. Но, вернемся в мою голову. Из всех этих «вот так» была выбрана одна модель, которая, по мнению эксперта-мозга, очень хорошо отвечала поставленной задаче, а именно, тем самым ключевым словам «вытащить», «застрявший», учитывая специфику места, где необходимо это использовать. Вот и получается, что есть база ключевых слов, которая связана с базой образов готовых решений, которая, в свою очередь связана с общей базой. В моем случае я взял ключевые слова из проблемы, представленной мне, нашел эти слова в первой базе. По ним, используя их как ключ, вытащил подходящие образы из второй базу, а вот как, какие материалы, кто и когда, это все было вытащено из третьей базы. Кроме того была сформирована промежуточная таблица, скорее всего между второй и третьей базой, куда было сброшено все и где формировалось готовое решение. Как-то так. За точность ручаться не буду, пойди, попробуй проверь. Но у меня было такое ощущение, что то, что я рассказал Искину, очень близко к тем процессам, которые протекали во мне. Сюда, правда, никак не вписывалось то, что я взял определенное количество обрезков кабеля, почему именно этого кабеля, почему разделил именно на три пучка при плетении, почему использовал именно эту длину. Но тут я мог сказать Искину, что в моем проекте не последнюю роль играл и русский авось. Эту мысль нельзя было вкладывать в мозги Искина, категорически. Авось-то хоть и русский, но там скорее перебор, чем недобор, ведь буксировочный трос получился уж очень толстый, а вот длина его оставляла желать лучшего. Но я точно знал, сделай я трос более длинным, он бы порвался. Загадочное внутреннее чувство, а вот пойди, попробуй объяснить это Искину. Но тут уж вычислительные мощности Искина могут и поработать.

Похоже, что Искин остался доволен, самое главное он получил информацию к размышлению. Я сам, в глубине души ругал себя, кто тянул меня за язык рассказывать, как образуются у меня в голове некие связи для решения поставленной задачи? Молчал бы в тряпочку, тем более, что рассказывать Искину такие вещи должен был хороший ученый, а лучше, группа. Вдруг он возьмет мой бред за аксиому и начнет переделывать себя, а нам еще лететь и лететь. Не хочется дрейфовать в таком железном ящике пока не откажет система жизнеобеспечения или пока в нас кто-нибудь не врежется, а может, мы в него. Надо поговорить с ним и предложить обкатать модель на каком-нибудь макете. Все же я могу сойти за объект исследования, пусть считывает у меня с коры электрические импульсы и расшифровывает их. О, точно, нужно рассказать ему, как у нас на Земле снимают энцефалограмму, как исследуют глубинные процессы, протекающие в мозге. Может он за что-то и зацепится. Смогли же наши ученые выделить некоторые области мозга, отвечающие за отдельные чувства человека, двигательные процессы. В общем, много чего нашли, но все равно признаются, что о мозге практически ничего не знают. Термин, вещь в себе, очень подходит для характеристики мозга. Ничего о нем не знаем, но он как-то работает, и неплохо работает, нужно сказать.

Тут я вспомнил, что паук не прошел со мной на корабль, и я поинтересовался у Искина, куда он пропал. Оказалось, что он получил задание заделать пробоину своей паутиной, это на какое-то время прикроет огромную прореху в теле корабля, Мы немного отдохнем, после такой сложной операции, а вот потом нам предстоит качественно заделать пробоину и соединить все оборванные коммуникации. В настоящий момент мы лишены возможности для полномасштабного маневрирования, сейчас можем только незначительно менять угол полета и все. Так что, чем раньше мы придем в норму, тем лучше, тем быстрее мы вернем кораблю его маневренность, а значит, и безопасность.

Тем временем к нам приковылял Меробс, он был чем-то явно расстроенный. Оказалось, что ему удалось заделать только систему охлаждения, так что сейчас в салон не течет некая жидкость, разъедающая пластик, как вода растворяет сахар. Так что теперь еще нужно будет проводить реставрационные работы внутри корабля. Я, как только вспомнил, сколько элементов внутренней обшивки использует пластик, так мне поплохело. Но Искин нас успокоил, это не проблема, узлы и детали типовые и внесены в реестр ремонтных работ корабля, так что смело можно заказывать их минимум у синтезатора, и как только ремонтные работы дойдут до этого участка, просто произвести замену поврежденных блоков, на вновь изготовленные.