Текст книги "Россия при смерти? Прямые и явные угрозы"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Это благо мы утратили – и возвращается к нам неграмотность подростков, лишенных школы, и полуграмотность тех, кому судьба определила учиться в «школе для массы», школе «второго коридора». Академик В.И. Арнольд в статье «О состоянии образования в различных странах мира» писал:

«Американские исследователи-образованиеведы выяснили, что разделить 1¹/₄ на ¹/₂ могут лишь лучшие из учителей арифметики в их средних школах (число этих «лучших» учителей составляет всего 1 % от числа всех). Представители фирмы «Боинг» из Сиетла, приезжавшие недавно в Москву, рассказывали, что не могли бы поддерживать высокий технический уровень своих разработок без помощи иностранцев, подготовленных лучше, чем американские школьники, – японцев, китайцев и русских, которых в школах до сих пор продолжают учить как основам фундаментальных наук, так и умению думать и решать нетривиальные задачи. Но фирма опасается, что американизация обучения вскоре ликвидирует и этот источник кадров, и хотела бы помочь сохранить в России высокий уровень школьного образования» [13].

В последние годы регулярно проводятся массовые оценки знаний и умений школьников разных стран по единой методике. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) ведет программу PISA (Programme for International Student Assessment). Она считается самой авторитетной международной программой оценки уровня знаний учащихся средних школ из разных стран мира. Это тестирование ОЭСР проводят раз в три года среди 15-летних школьников в десятках стран мира, в совокупности отвечающих за 90 % мирового ВВП. В разные годы у школьников проверяются разные навыки. Например, в 2000 году главное внимание уделялось проверке навыков чтения, в 2003 году – знаний по математике.

В 2006 году вопросы касались, в основном, естественнонаучных дисциплин, интереса к науке в целом и способности подростков использовать научные знания в повседневной жизни. Россия, с учетом погрешности, заняла 33–38 место из 57 стран. По шкале оценок PISA это означает уровень знаний «ниже среднего».[56]56
  В России оценку знания школьников по методике PISA проводит российский Центр оценки качества образования. Подробные данные о результатах можно получить на его сайте: www.centeroko.ru.


[Закрыть] Средний балл по естественнонаучной грамотности у российских подростков составляет 479 (из 1000 возможных). В этом рейтинге Россия занимает место наравне с Азербайджаном, уступая практически всем европейским странам. А по уровню понимания текста показатели России (476 баллов) сравнимы с Турцией.

Вторая важная программа – TIMSS (Trends in Mathematics and Science Study), международное исследование качества математического и естественно-научного образования. Его организует Международная ассоциация по оценке образовательных достижений (IEA) в 49 странах. Главная цель исследования – выяснить, насколько ученики усваивают знания школьной программы. Мониторинг проводится раз в 4 года (в 1995 г., затем в 1999, 2003, 2007 гг.). В апреле 2008 года в рамках TIMSS проводилось международное тестирование выпускников российских школ, дававших углубленные курсы математики и физики. В нем должны были принять участие около 6000 учащихся из 292 образовательных учреждений 43 регионов РФ, в том числе ученики одиннадцатого класса из 12 школ Москвы (результаты исследования TIMSS выкладываются на сайте Центра оценки качества образования).

Важно подчеркнуть, что степень усвоения школьной программы еще не позволяет сравнивать качество знаний школьников разных стран, поскольку программы национальных школ различаются очень сильно. Данные мониторинга PISA и TIMSS дают важную информацию эффективности обучения в каждой школьной системе согласно ее собственным содержательным требованиям. Эта эффективность в России снижается – при одновременном снижении строгости и содержательности программ.

Установка на переход от дисциплинарного («университетского») типа школьных программ к модульному («мозаичному») типу, от воспитания личности с целостным мировоззрением к обучению индивида, конкурентоспособного на конкретном рынке труда, является принципиальной. Так, программа партии «Яблоко» в области образования выдвигает как основное требование «автономию (самостоятельность) образовательных учреждений». Главный смысл его – снять все препоны для разделения единой школы на «два коридора».

Еще важнее самый первый пункт, где проблема школы увязана с общим вектором развития России, предлагаемым партией. Он звучит так: «Сделать Россию открытой страной, все более эффективно и полно интегрирующейся в мировое сообщество. Для этого каждый выпускник школы, ПТУ, техникума и вуза должен обладать высокой конкурентоспособностью на отечественном и мировых рынках труда». Таким образом, критерием качества школьного образования становится не адекватность полученных в школе знаний, умений и нравственных установок тем вызовам, которые стоят перед страной во всех сферах общественного бытия, а конкурентоспособность на рынке труда (прежде всего, мировом, поскольку отечественный еще и не сложился). Это – совершенно иной критерий, чем те, которые прилагались к школе в России за все предыдущие исторические периоды.

Общность этих установок на понижение создает угрозу утраты Россией даже небольшой элиты хорошо образованных молодых людей, хотя бы из богатого меньшинства. Попытка создать в России анклавы элитарного образования, доступного только для обеспеченных слоев населения, при такой философии обречена на неудачу даже в сегрегированном обществе. К тому же в социальном плане российская система образования так и осталась единым целым, несмотря на усилия по разделению ее на «два коридора». Эта часть реформы не удалась, как и весь замысел перестроить российское общество в классовое. Этот замысел натолкнулся на неосознанное сопротивление учителей, родителей, средней и низовой частей госаппарата – все выступают против реформы школы, начатой в 1992 г.

Некоторые социологи связывают это с тем, что и в постсоветском обществе сохранился механизм передачи жизненных планов и установок «через поколение», от дедов к внукам.[57]57
  Это особенно проявилось в общинной крестьянской деревне и предопределило важную роль поколений в ритме русской революции. Но затем, в советское время эта особенность социализации детей и подростков укрепилась в результате почти всеобщей занятости обоих родителей и большого участия старших поколений в воспитании внуков.


[Закрыть] Поэтому в массовом сознании продолжает действовать установка на образование, которая, казалось бы, противоречит реальности нынешней социальной ситуации. Более того, спрос на высшее образование при его разгосударствлении привел к его аномальному разбуханию с соответствующим снижением качества.

Что же касается школьной системы, то она сегодня подвергается разрушению тотально, поскольку вся остается носителем советского социокультурного «генотипа». Как ни парадоксально, катастрофу оглупления молодежи мы будем переживать солидарно, как народ, без разделения на богатых и бедных.

«Разгосударствление» школы проявилось не только в отказе от государственного программирования социального уклада и содержания обучения, но и в резком снижении воздействия на процесс оценки и аттестации «продукта» системы образования. Это реализация общей установки реформы на ликвидацию Госстандарта. Данная установка, как и вся тенденция к сокращению обязанностей государства в контроле за качеством продуктов общественной деятельности, прикрывается постулатом о благодатном влиянии «экономической свободы», верой в «невидимую руку рынка». Этот постулат настолько не соответствует реальности, что в искренность деклараций верится с трудом.

В сфере образования этот сдвиг выражается в кардинальном изменении метода проверки знаний и аттестации выпускников школы (введение Единого государственного экзамена, проводимого по методу тестов), а также, в извращенной форме, в возникновении рынка фальшивых документов об образовании. Этот рынок, являясь черным, де факто узаконен и никаким преследованиям правоохранительных органов не подвергается.

По телевидению идут репортажи о том, что в Министерстве образования всего за 1000–1200 долларов можно купить диплом кандидата каких угодно наук (а заодно и звание доцента)! В газетах (например, в «Московском комсомольце» или «Из рук в руки») можно прочесть объявления такого типа: «Кандидатские и докторские диссертации для занятых. Недорого. Быстро».

На Интернет-сайте Первого рефератного агентства http://www.supersova.ru/ (Адрес: 191011, Санкт-Петербург, Канала Грибоедова наб., 26, тел.: +7 (812) 571-89-39, +7(921) 779-47-01, +7 (495) 741-04-51) открыто рекламируются такие услуги:

Сова – курсовые, рефераты, дипломы на заказ в Санкт-Петербурге

Компания СОВА – это команда профессионалов, работающих в Петербурге и готовых Вам помочь написать реферат, курсовую, диплом и другие работы.

Первое рефератное агентство СОВА предлагает заказ рефератов в Санкт-Петербурге, заказ курсовой в Петербурге, заказ диплома в Санкт-Петербурге и многое другое. Заказав работу у нас, вы можете рассчитывать на высокое качество работы, хорошую оценку при проверке преподавателем или защите.

Мы гарантируем, что все рефераты, курсовые и дипломы выполняются в Санкт-Петербурге профессиональными авторами, являются индивидуальными работами, и пишутся под конкретного заказчика с учетом его пожеланий и требований. Все без исключения работы проходят проверку на содержание плагиата и в случае обнаружения отправляются автору на доработку. Все исправления, если возникнет такая необходимость, вносятся нами оперативно и совершенно бесплатно.

Обратившись к нам, чтобы заказать реферат в Санкт-Петербурге, заказать диплом в Санкт-Петербурге или заказать курсовую в Санкт-Петербурге, Вы можете рассчитывать на квалифицированную помощь опытных менеджеров, преподавателей и специалистов своего дела. Прежде, чем забрать у нас готовый реферат, курсовую или диплом, вы можете оценить качество выполненной работы.

У нас Вы можете воспользоваться следующими услугами:

• Диплом на заказ

• Курсовая на заказ

• Рефераты на заказ

• Диссертация на заказ

• Отчет по практике на заказ

• Задачи и контрольные на заказ

• Чертежи на заказ

• Рецензия на заказ

Указаны и стандартные оценки: дипломная работа (срок 30 дней, объем 60–80 стр.) – от 10 000 руб.; курсовая работа (срок 14 дней, объем 25–35 стр.) – от 2000 руб. и т. д.

Подобной рекламой обклеены и двери в вагонах метро. Никакой реакции у Министерства образования и науки, как и у МВД, эта деятельность не вызывает.

Введение ЕГЭ: изменение типа образования

Следующий принципиальный сдвиг российской системы образования происходит в результате перехода к новому методологическому принципу школьных экзаменов. О нем надо сказать особо, поскольку за этой большой программой, которая сильно углубила противостояние в обществе относительно реформы школы, видны принципиальные установки государственной власти и господствующего меньшинства.

Идея формализованной (с помощью тестов) проверки знания на выпускных экзаменах средней школы вынашивается в Министерстве образования много лет. Первый эксперимент прошел летом 2001 года в пяти субъектах РФ, охватив 30 тысяч выпускников. В последующие годы волна он охватывал все большие территории: в 2004 г. – 65 регионов и уже три четверти выпускников школ.[58]58
  Обсудив результаты экспериментов, 13 октября 2003 года Ученый совет МГУ сделал Заявление, в котором, в частности, говорится: «ЕГЭ представляет собой пока еще несовершенный способ контроля, который в конечном счете ведет к доминированию принципов стандартизации и переориентации средней школы от задач развивающего обучения, основанного на фундаментальном научном знании, к механическому заучиванию тестовых заданий с целью сдачи ЕГЭ… Это приведет к снижению качества школьного образования, которое и так подвергается в последние годы серьезному испытанию реформами».


[Закрыть]

Госдума приняла закон о введении ЕГЭ в январе 2007 года, Совет федерации его утвердил (как сообщила «Российская газета», «уже после завершения голосования по этому вопросу Сергей Миронов назвал введение ЕГЭ системной ошибкой и признался, что голосовал против его принятия»). Результаты экзамена должны приниматься вузами в качестве вступительного испытания, а воспользоваться ими школьники смогут в течение двух лет после выпуска. Исключение сделано для тех вузов, при поступлении в которые, помимо стандартных знаний, требуются определенные творческие наклонности. Список учебных заведений, обладающих правом проводить вступительные экзамены, будет утвержден отдельно решением правительства. Полномасштабное введение в России ЕГЭ состоится в 2009 году.

По всем аспектам ЕГЭ имеется обширная литература с критикой как его концепции, так и ее исполнения – в виде статей, аналитических материалов, заявлений организаций и групп граждан. Здесь не будем давать ее обзора, а лишь выделим смысл этого нововведения, как его представляет Минобрнауки, и те последствия, к которым оно может привести, если действительно будет реализовано в полной мере.

Какие задачи должен решить ЕГЭ, по замыслу его инициаторов?

В справке коллегии Минобразования (2001 г.) сказано: «Введение ЕГЭ позволит решить следующие проблемы:

1. Обеспечить реальную эквивалентность государственных документов о полученном среднем (полном) общем образовании.

2. Восстановить преемственность между высшим и общим образованием на этапе перехода с одной ступени на другую. Реально превратить конкурс в высшие учебные заведения в конкурс знаний.

3. Зачислять в вуз на основе конкурса документов. Эта мера… повысит доступность качественного высшего образования для талантливой молодежи из малообеспеченных семей и отдаленных от вузовских центров местностей.

4. Обеспечить государственный контроль качества общего образования путем создания независимой, более объективной системы оценки подготовленности выпускников общеобразовательных учреждений.

5. Создать технологию объективной оценки подготовленности выпускников».

К чему сводится предлагаемая «технология объективной оценки»? Ее принципиальная схема такова. Это набор тестов по учебным предметам представляющих собой вопросы (их называют «контрольно-измерительные материалы» – КИМ). Они отличаются по уровню сложности и оцениваются числом баллов за правильный ответ. В части «А» ученик должен выбрать один из четырех вариантов ответа, в части «В» – вписать недостающее слово или цифру, в части «С» – дать развернутый ответ на вопросы. Общее число вопросов по каждому предмету колеблется от 30 (математика) до 80 (география). Закодированные экзаменационные листы категории «А» и «В» обрабатывает компьютер. Ответы на вопросы из части «С» оцениваются анонимно экспертами. Каждый ученик получает общий результат своего экзамена по 100-балльной шкале. Для получения балла, эквивалентного «тройке», нужно было правильно ответить на 60 % вопросов категории «А» – и не выполнять вовсе остальные части задания.

Будучи переведенными в «тройки», «четверки» и «пятерки», результаты ЕГЭ проставляются в школьных аттестатах. Но в приемные комиссии вузов абитуриент представляет не аттестат, а свидетельство о сдаче ЕГЭ с результатами по 100-балльной шкале. Вуз обязан принять абитуриентов с более высоким баллом. Бывший министр образования, один из идеологов ЕГЭ, В.М. Филиппов утверждает: «Две главные задачи, которые решает ЕГЭ: сделать высшее образование доступным для детей из глубинки, а также сделать экзаменационную оценку максимально объективной, не зависимой от конкретного учителя, пусть даже наичестнейшего».

Это утверждение нельзя признать обоснованным. Проблема оценки трудно формализуемых результатов познавательной деятельности – одна из главных и сложных проблем методологии. Накопленное здесь знание противоречит доктрине ЕГЭ.

Когда в конце 60-х годов на Западе началась волна разработки и применения формализованных количественных методов оценки сложных видов деятельности, вопрос о методологической обоснованности этих подходов какое-то время был в центре внимания ученых и философов.

Лауреат Нобелевской премии О.Н. Хиншельвуд писал:

«В настоящее время существует опасность, что может возникнуть серьезная путаница в том, каким образом общество, находящееся под влиянием силы научного метода, но имеющее мало интуитивного чувства практики настоящего ученого, сможет установить критерии меры и количества для качественных вещей, к которым они неприложимы. Если количественные измерения действительно приложимы – очень хорошо. Однако все еще имеется искушение там, где это не может быть сделано, произвольно заменять хорошие, но субъективные критерии явно худшими только потому, что эти последние могут быть представлены в данных числовых измерений и рассматриваемы механически.

Стремление поступать подобным образом еще более возросло в связи с модой вводить информацию в вычислительные машины… В самом деле, если вы введете в машину разумное, то и получите разумный результат. Однако, к несчастью, если вы введете неразумное, то получите не имеющее смысла решение, которое будет еще менее разумным, так как не будет сразу распознано в качестве чепухи, каковой оно в действительности является…

Защитой ложного количественного подхода не будет также и то, что мы часто не знаем лучшего выбора. Если не известно, каким путем достичь правильного суждения, то лучше уж принять факт как таковой и не делать положение хуже, чем оно есть, путем симуляции. Я считаю, что замена трудных качественных суждений неадекватными механическими данными не является рационализацией или эффективностью или же беспристрастностью и объективностью, а просто представляют собой весьма печальное отсутствие ответственности» [14].[59]59
  Сам руководитель Центра тестирования, который разрабатывал КИМы, Владимир Хлебников, признает: «Я могу отвечать за наши тесты, мы выжали из существующих технологий максимум. Но даже при этом невозможно обеспечить объективность и надежность результатов».


[Закрыть]

Экзамены – важнейшая часть школьного образования, венец учебы, наполненный множеством смыслов. Принятый в нашей школе экзамен в форме диалога – и в письменной форме, и в разговоре школьника с комиссией – был нашим национальным достоянием. Он позволял оценить и запас усвоенных школьником знаний и, что более важно, владение навыками познавательной деятельности. При этом диалог позволял отсеять «шум» несущественных недочетов или слабостей ученика, которые могут быть легко устранены в ходе интеллектуальной тренировки. Такой экзамен активно выискивал в общей массе подростков, способных и устремленных к знанию и творчеству. Именно это открыло доступ к высшему образованию в лучших вузах страны способной молодежи из глубинки. Их знания и умения не подвергались той шлифовке, которую дают столичные школы и репетиторы, но экзамен в режиме диалога нейтрализовал этот фактор. ЕГЭ эту возможность устраняет.[60]60
  Массовые эксперименты позволяют утверждать, что введение ЕГЭ завершит социальное расслоение внутри школы, разделит детей по двум «коридорам» вне зависимости от знаний и способностей. Хорошие ответы на тесты обеспечены тем, кто оплатит дорогого репетитора, даст достаточную взятку и купит ребенку хороший пейджер для получения подсказок.


[Закрыть]

Замена старого типа экзаменов на ЕГЭ, скопированную по американским образцам методику ответа на формальные тесты, кардинально изменит сам тип программ обучения и тип мышления школьников. Оно отучит их рассуждать. На обсуждении экспериментов педагоги подчеркивали, что ЕГЭ сводит всю многоцелевую программу образования к минимуму, «выталкивая» из школы анализ, развитие способности рассуждать, логически мыслить и аргументировать свою позицию. Тех, кто мог в 90-е годы, как преподаватель, сравнивать нашу школу с западными, где давно перешли на такой экзамен, потрясала невероятная эффективность этого метода в оглуплении детей.

В статье «Антинаучная революция и математика» академик В.И. Арнольд пишет:

«Особенно опасна тенденция изгнания всех доказательств из школьного обучения… Тот, кто в школе не научился искусству доказательства, не способен отличить правильное рассуждение от неправильного. Такими людьми легко манипулировать безответственным политикам. Результатом могут стать массовый гипноз и социальные потрясения» [15].

Ориентация на знание массы разрозненных фактов, провоцируемая ЕГЭ, лишит школу установки на систематизированные знания, устранит из программ обучение логическому обоснованию изучаемых понятий и представлений, сделает ненужным формирование целостной картины мира. Именно целостное представление о предмете, умение анализировать и находить внутреннюю логику процессов отличало выпускников советской школы от их западных сверстников. Именно поэтому так были востребованы на Западе советские и прошедшие еще советскую школу российские специалисты и ученые. Именно эти содержательные стороны российской школы будет подавлять тестирование.

Вот суждение авторитетного западного эксперта. 7 апреля 2008 года состоялась встреча преподавателей и учащихся Московского центра непрерывного математического образования с Ричардом Стивенсом, старшим вице-президентом по управлению персоналом корпорации «Боинг». Речь пошла о разнице в математическом образовании в России и США, в особенности, об уровне строгости преподавания математики. В России начинают учить классической математике с 12-летнего возраста, а в США – только с 18-го. Р. Стивенс ответил, что это очень важный вопрос. Сам он начал заниматься математикой в 12 лет и считает, что наука является важной составной частью образовательной системы, но все меньше и меньше американских родителей понимает и разделяет ценности преподавания фундаментальной науки.

Затем его спросили, как он относится к тестовым методам обучения и экзаменов (типа ЕГЭ). Он также оценил эту проблему как очень важную (сам он даже написал ряд книг по этому поводу). По его словам, есть большая разница между знанием, которое поддается быстрому и легкому переносу (knowledge transfer) и усвоение которого может быть проверено тестами типа ЕГЭ, и освоением фундаментальных понятий и концепций (learning concepts), навыком их применения к решению новых задач.

Вице-президент «Боинга» рассказал, что его компания попыталась оценить, насколько эффективность ее сотрудников с дипломами магистров и бакалавров зависит от типа образования, которое они получили. Вывод его таков: «Мы установили, что те студенты, которые изучали learning concepts и их применение к решению реальных проблем, работают гораздо лучше в промышленности, чем те, которые учились по тестовой системе».

Плохим признаком является тот факт, что внедрение ЕГЭ, которое должно было бы стать вопросом национальной повестки дня, происходит при явно недостаточной информированности общества и при полном отсутствии общественного диалога. Критические замечания педагогической и научной общественности и даже влиятельных политиков просто игнорируются Министерством, на них не дается никаких содержательных ответов по существу.

Фонд «Общественное мнение» трижды проводил опросы об отношении к ЕГЭ (в 2005, 2007 и 2008 гг.). Последний опрос проведен в 46 регионах России 12–13 июля 2008 г. Он показал, что лишь 39 % россиян знают о введении в школах новой системы аттестации выпускников. Динамика отношения к ЕГЭ неблагоприятна, сегодня его одобрительно воспринимают 18 %, неодобрительно – 36 % опрошенных (остальные затруднились ответить либо не отвечали на данный вопрос в силу полной неосведомленности о ЕГЭ). Закон, по которому с 2009 года по ряду предметов ЕГЭ будет обязательным для выпускников всех российских школ, граждане воспринимают скорее неодобрительно. Однозначно его поддержали 11 %, а 54 % считают, что у выпускников должно быть право выбора: сдавать экзамены в форме ЕГЭ или по прежней системе.

Изменение принципов воспитания

Важным элементом школьной реформы как части общей трансформации российского общества стала смена установок в воспитании детей и подростков. «Мягкое» изменение заключается в том, что функция воспитания шаг за шагом вытесняется из сферы ответственности школы. В 90-е годы это шло под лозунгом «деидеологизации» и выразилось в переходе к «ценностному плюрализму». Например, были якобы устранены все ориентиры при разработке школьных учебников истории. В реальности это было средством создания «контролируемого хаоса» в сознании учащихся.

В настоящее время усиливается тенденция исключения из школьных программ предметов, целью которых является не столько обучение, сколько воспитание (точнее, воспитание чувств и обучение навыкам человеческих отношений). Вот сообщение прессы (ИТАР-ТАСС) от 17 ноября 2009 г.: «Фурсенко: труд, музыку, рисование и физкультуру могут исключить из учебного плана». В нем говорится, что «такие школьные предметы, как труд, музыка и физкультура, которые не требуют существенной умственной нагрузки, могут быть вскоре исключены из учебного плана». Как пояснил министр, эти предметы рассматриваются как «разгрузочные – там, где ребенок отдыхает», и число уроков может быть увеличено по решению регионов [19].

Какова логика: на уроках труда «ребенок отдыхает», труд «не требует существенной умственной нагрузки». О том, что труд, музыка, рисование и физкультура – ключевые предметы духовного воспитания, уже и речи нет. Министр образования об этом и помыслить не может. А ведь речь тут и не только о воспитании. Все эти предметы обучают ребенка справляться с повышенными эмоциональными нагрузками. Этим навыкам надо учить, эти способности надо тренировать. А ведь эмоциональные нагрузки и творческие усилия неразрывно связаны с умственными. Рассуждения Фурсенко – нечто небывалое в русской культуре.

Но гораздо опаснее «жесткие» изменения. Важное место в программе «смены менталитета общества через школы» заняла сексуальная революция. Разрушая отрицательное отношение к демонстративной половой распущенности и проституции, бывшее в советском обществе важным нравственным стереотипом, пресса расшатывала «культурное ядро» общества. Отвержение признанных ранее в обществе запретов – важное изменение всего жизнеустройства. Юристы и психологи писали в 1991 г.:

«Подростки потеряли интерес к привычным общественным ценностям и институтам, традиционным формам проведения досуга. Они больше не доверяют миру взрослых. Не случайно стремительно растет армия ничем не занятых подростков (с 1984 г. она увеличилась в шесть раз). В пресловутых молодежных «тусовках» неминуемо наступает сексуальная деморализация несовершеннолетних девушек» [16].

Социологи из Академии МВД в 1992 г. констатировали:

«Росту проституции, наряду с социально-экономическими, по нашему глубокому убеждению, способствовали и другие факторы, в частности воздействие средств массовой информации. Отдельные авторы взахлеб, с определенной долей зависти и даже восхищения, взяв за объект своих сочинений наиболее элитарную часть – валютных проституток, живописали их доходы, наряды, косметику и парфюмерию, украшения и драгоценности, квартиры и автомобили и пр… Массированный натиск подобной рекламы не мог остаться без последствий. Она непосредственным образом воздействовала на несовершеннолетних девочек. Примечательны в этом отношении результаты опросов школьниц в Ленинграде и Риге в 1988 г., согласно которым профессия валютной проститутки попала в десятку наиболее престижных» [17].

В 2003 г. в Петербурге возникла напряженность в связи с выпуском в продажу видеофильма «Школьница-2». В анонсе на обложке кассеты говорилось: «Старшеклассница приходит в новую школу… У нее все при всем в смысле внешности. В новой школе своеобразные педагогические приемы, в чем новенькая убеждается в первый же день на переменках. Для получения достойных отметок нужно для начала сексуально удовлетворить педсостав. А потом был день рождения одноклассника, где она уже по-настоящему вливается в коллектив».

Шок вызвал тот факт, что съемки фильма проводились в конкретной школе № 193 в Гродненском переулке Центрального района Петербурга. Ученики и их родители увидели на экране знакомые кабинеты и классы, стенгазету на стене, выставку детских рисунков. Увидели парты и столы, на которых разыгрывались порнографические сцены. Когда возмущенные родители пришли в школу и пригласили педагогов тоже просмотреть фильм, то многие из учителей плакали, а с некоторыми был сердечный приступ. Плакали не только от оскорбления, но и от бессилия [18].

К юбилею Санкт-Петербурга там был выпущен цикл порнофильмов, в которых половые акты совершались на фоне исторических памятников – Медного всадника, Казанского собора и т. д. Съемки проходили открыто, на глазах прохожих, детей, милиционеров. Милиция присутствовала там не для того, чтобы пресечь демонстративное нарушение норм морали и права, а чтобы охранять съемочную группу от публики.

Протесты общественных организаций ни к чему не привели. Фильмы отправили на экспертизу главному специалисту РФ – заведующему кафедрой сексологии и сексопатологии Государственной еврейской академии им. Маймонида профессору Льву Щеглову. Он заявил, что «сцены половых актов с детальной демонстрацией физических деталей» считаются жесткой эротикой, а она в Российской Федерации не запрещена. В Министерстве культуры РФ эксперты сделали лишь одно замечание – съемки на фоне православного храма Спаса на Крови могут оскорбить чувства верующих.

Этим тенденциям ни Министерство образования, ни Министерство культуры не оказали никакого противодействия, что говорит об определенных установках в отношении воспитания детей и подростков. Это – радикальная трансформация российской школы.

Реформа школы – проблема национальной повестки дня

Все сказанное выше нисколько не означает, что унаследованная от советского строя школа не нуждается в реформировании. Напротив, активная и глубокая реформа насущно необходима.

Первой очевидной причиной такой необходимости является кардинальное отличие состояния общества в условиях длительного переходного периода от стабильного (и даже в ряде аспектов застойного) состояния советского общества, которое сохранялось до середины 80-х годов. Россия переживает глубокий трансформационный кризис, который привел к резкому изменению необходимого профиля знаний, навыков и установок, которыми школа должна снабдить молодого человека. В противном случае его способ мысли, познания и поведения будет неадекватным реальности. Он окажется лишен достоверной «карты» того пространства, котором ему приходится двигаться.

В настоящий момент молодежи предлагается две фундаментально разных «карты». Одна составлена исходя из представлений, положенных в основание школьной реформы. Она рисует Россию как пространство равновесной рыночной экономики и гражданского общества, существующее в мире «общечеловеческих ценностей» и дрейфующее в «лоно мировой цивилизации». Это – карта страны Тлён.

Другая карта составлена из образов утраченного прошлого. На ней «нанесены» объекты и ориентиры, которые остались в советской системе. Как бы они не были нам дороги и ценны для изучения, двигаться по такой карте тоже нельзя. Советская система образования давала знания и установки, адекватные условиям СССР (при определенной степени неточности, которая присуща любой системе образования). Эти условия резко изменились, и гипотетический школьник, обученный по канонам советской школы, выйдя в мир, оказался бы дезориентирован и не имел бы социальных перспектив в реальном обществе. Речь идет не о том, чтобы принять ценности и нормы кризисного общества, а о том, чтобы иметь верные представления о реальности.

Реформа школы, кладущая в основу программы обучения и воспитания достоверную «карту реальности» в ее динамике – важнейшее дело в строительстве «общества знания» России.

Вторая причина более долговременная. Советская школа была в высшей степени эффективной в обществе, которое переживало быструю модернизацию и отвечало мироощущению и структуре мотиваций индустриального общества на подъеме его развития в обстановке антропологического оптимизма. Общий кризис индустриализма означал и кризис адекватного индустриальному обществу образования. Он раньше проявился в школе западного общества, но его признаки обнаружились и в советской школе в виде снижения познавательной активности и особенно снижения интенсивности самообразования с конца 70-х годов.