Текст книги "Безумный зов небес (СИ)"

Автор книги: Сергей Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

Глава четвертая

Удивительно, но путешествовать в большой дружелюбной компании гораздо веселее, чем одному. У меня была возможность убедиться в этом ещё в прошлый раз, когда я сопровождал «Сердце мира» в полном составе, а Дея не успела на меня обозлиться. Но тогда ребята были для меня разве что хорошими знакомыми, а сейчас – настоящими друзьями. В эту же категорию попадали Маэстус и Кёльколиуке. Такая вот дружная компания из трёх чужаков, некроманта и древнего духа, обитающего в гримуаре. Чего ещё можно желать?

Риторический вопрос, понятное дело. Из «Сердца мира» как минимум не хватало Милы и Ронана, а из моего личного круга – Кассандры и Эми. Для того и отправились в дорогу, чтобы это исправить.

Впервые с того момента, как я изучил «Путь сквозь тень» и выбрался из пещеры Сердца, у меня появилось время на размышления. Квест Кассандры заставил побегать практически без передышки, из одного Пути в другой, из подземелий Палатина в недра «лечебницы» Ордена. На сон-то еле хватало времени, не то что на рефлексию. Но за ту неделю, что наш небольшой конный отряд пересекал просторы Империи, в голове сплетались сожаления, страхи, сомнения и идеи, накопившиеся за предыдущие недели.

Мне было стыдно перед Кассандрой за то, как неуклюже и криво я выполнил её задание, привёл «на хвосте» инквизитора. По большей части виной тому были скверно сложившиеся обстоятельства, но так можно оправдать любой провал. Если моя наставница сама не сможет сбежать из лап Ордена, мне всё же придётся заняться этим в обозримом будущем.

Я всё ещё не знал, как надёжно противостоять проклятью Деи. В последние несколько дней оно не давало о себе знать, но явно не рассосалось. Теперь было ясно, что «подарок» Владыки не просто копил силы для нового удара, но изучал мои слабые стороны, чтобы ткнуть туда, где будет больнее. Прошлая его попытка была очень удачной – на грани от того, чтобы заставить пошатнуться моё восприятие реальности.

Я бесконечно скучал по Эми. Иногда мне казалось, что сосущая пустота внутри начинает затягиваться, но стоило хоть на миг забыться и окунуться в воспоминания – и всё возвращалось на исходную точку. Я не знал, что будет, когда я найду её. А если повезёт, даже вытащу из Обители с обезумевшими древними богами. Не знал, что скажу ей при новой встрече. Та Эми, что путешествовала вместе со мной, подчинялась законам игровой системы, которая не только стирала ей память, но и подавляла личность. Когда Эми бежала от Деи в своё странное подпространство, и затем, когда она помогла мне спастись от Безымянного – то была её настоящая личность? Какой она будет, когда я увижу её снова? Захочет ли она и дальше иметь дело с чужаком-неудачником, когда на её плечах – надежда целого мира?

Вопросы, грёбаные вопросы без ответов. Как и всегда.

Впрочем, с небольшим избытком свободного времени у меня появилась возможность дободаться к Маэстусу на тему обучения магии.

– Я в твоём полном распоряжении, – благосклонно сказал некромант, когда я подошёл к нему на привале после ужина. – Что хочешь, попроще или посложнее?

– Гнев дракона? – быстро спросил я.

– О, ты запомнил!

Я не только запомнил, но и прилично подкачался с последнего раза, когда пытался выудить из Маэстуса этот чудовищной силы спелл. И всё же, мой друг смотрел на меня с лёгким сомнением и в итоге неохотно покачал головой.

– Рановато.

– Да ты шутишь! – взорвался я. – Какой оно ступени? Я уже два легендарных заклинания выучил!

– Третьей, – спокойно сказал он. – Искусное, но на грани легендарного. Научить-то я тебя могу, и ты скорее всего освоишь, только пользы будет чуть. «Гнев» ставит серьёзное условие – ты сперва должен втянуть в себя огонь снаружи, прежде чем выпустить его назад.

– Я помню. Но разве это проблема?

– Разумеется, нет! Когда есть, что поджечь. Когда не жалко это поджечь. Когда есть время, чтобы это поджечь. Когда есть время подождать, пока оно разгорится. И сразу после этого ты втягиваешь пламя и испепеляешь «Гневом» всё, что не успело догореть раньше!

Неприкрытый сарказм заявления резко контрастировал с серьёзностью его тона. Я с подозрением посмотрел на него, но не заметил на его лице и тени насмешки.

– Ты будто пытаешься мне сказать, что это бесполезная трата времени.

– О, ни в коем случае. Прекрасное заклятье, но для очень специфических случаев. Я, например, за всю жизнь применял его трижды, и на третий раз меня убили.

Это я тоже помнил. Но сдаваться так просто не собирался.

– Убили, а ты всё равно забрал с собой целый отряд Ордена, – сказал я. – Опять же, мне-то смерть не так страшна.

– Но и не то что бы желанна, правда? – Маэстус тоже стоял на своём. – Да и сил у тебя сейчас еле-еле на искусный уровень. Феникс тебя однажды одарил, но там стоял вопрос жизни и смерти. Дракон может и отказаться, пока ифрита не возьмёшь, и настаивать тут себе дороже.

– Я готов рискнуть.

– Ну раз готов…

Втягивать в себя пламя – с небольшого расстояния – было просто. Я много тренировался на «Вытяжке» и даже перестал обращать внимания на небольшие ожоги, нет-нет, да остающиеся, несмотря на моё сопротивление огню. Мы выбрали подходящее сухое дерево подальше от остального леса, затем Маэстус его поджигал, а я впитывал пламя и пытался выпустить его назад, тысячекратно усиленное «Гневом дракона». Выходило паршиво. Точнее сказать, не выходило вовсе.

– Ты понимаешь, что такое «гнев»? – слегка раздражённо спросил меня Маэстус после получаса провальных попыток. – Злость, ярость? Бешенство? Ты без усилий вызываешь «Коготь», а он требует такой ненависти, что опустошает душу. С «Гневом дракона» тот же принцип, только фокус не на ладони, а обеих руках, голове или любом удобном для тебя месте концентрации. Ты втягиваешь и концентрируешь пламя, злишься и выпускаешь его назад волнами.

Его раздражение можно было понять – он уже повторял этот урок несколько раз, пытаясь направить меня в нужное русло, но результат оставался тем же. Я не сказал Маэстусу, что с «Когтем» в последнее время мне помогал чит в форме окровавленного обломка – пока не разберусь, как взять эту штуковину под контроль, лучше лишний раз его не поминать. Но на невыученные спеллы обломок явно не действовал, да и обстановка не способствовала к особой злости. Тёплый вечер, природа, друзья и в кои-то веки никто не пытается меня убить. Неудивительно, что дракон, по выражению Маэстуса, отказывался меня одарять.

– Сдаюсь, – устало сказал некромант ещё спустя пятнадцать минут мучений. – Есть желание – дальше тренируйся сам, суть ты понял. Но не говори, что я тебя не предупреждал.

– Предупреждал, предупреждал, – примирительно сказал я. – Спасибо за урок. У тебя ещё хватит сил научить чему-то небольшому?

– У меня-то сил хоть отбавляй, так что вопрос скорее к тебе.

Каждая неудачная попытка применить «Гнев» сжирала прорву маны и выносливости, и впитывание пламени даже близко это не компенсировало. Кёльколиуке уже использовал способность гримуара на разовое восполнение запасов, и сейчас полоска показывала 120 из 275. Жить можно, но на широкую ногу не разгуляешься.

– Что-нибудь из начальных? – предложил я. – О, точно! Ты знаешь «Линьку»?

– Третье заклятье из саламандровых? А оно тебе надо?

– Тебя послушать – мне ничего не надо.

– Чушь, – хмыкнул некромант. – Из магии смерти надо всё и ещё немного сверху. Вот например…

– Погоди, погоди, до смерти мы ещё дойдём. Чем «Линька»-то плоха? Она же лечит?

– Лечит, – согласился он. – Снимает ожоги, выводит яды на экспертном и мастерском уровнях, даже снижает стресс. Но делает это так медленно, что ты быстрее сам оклемаешься.

– Я думал, оно редкое и ценное, – слегка разочарованно сказал я.

– Редкое – факт. Ценное – не совсем. Помнишь, ты рассказывал шутку про Неуловимого Джо?

Я расхохотался – этот древний анекдот я как-то пересказал Ронану в начале нашего знакомство и думал, что Маэстус в то время дрых. Вот он, обмен культур из одного мира в другой.

– В любом случае, нет, мне оно неизвестно, – продолжил он. – Я даже не знаю, где его достать, если действительно нужно. Старуха Зервас наверняка могла бы помочь, но с ней мы свяжемся не скоро. Большая часть книг по пиромании конфискована Орденом, у торговцев их не найти. Ты уже изучал заклинания самостоятельно?

– «Вспышку» выучил сам, – с лёгкой гордостью сказал я.

– Тогда можешь попробовать повторить с «Линькой», но я бы на твоём месте не слишком надеялся на успех. Они оба начальные, но «Вспышка» элементарная, а «Линька» замороченная. Зови внутреннюю саламандру.

– Ты серьёзно?

– Серьёзнее некуда. Ты пиромант, так что шансы есть, хоть и невелики. Ну как, готов выучить что-нибудь по-настоящему полезное?

В итоге мы остановились на заклинании школы смерти с незатейливым названием «Лик ужаса». Несмотря на весь пафос, оно было начальным и не требовало жертв. Я припомнил, что без специализации чернокнижники могут выучить лишь определённый набор спеллов, и «Лика» в списке раньше не было. Маэстус на это только пожал плечами – он успел убедиться, что чужакам правила не писаны.

«Лик ужаса» делал примерно то, что ожидаешь от спелла с таким именем – пугал врагов. Живые существа со слабой силой воли, имевшие неосторожность взглянуть на чернокнижника, разбегались в разные стороны, низшая нежить застывала столбом. На искусном уровне «Лик» обездвиживал даже сильную нежить, а слабую подчинял воле чернокнижника. Крутая вещь, короче. Только вот для изучения требовалось по-настоящему кого-то напугать. Мы с Маэстусом потратили минут сорок, обшаривая ближайшие кусты, пока над нами не сжалился Уилл, притащив за уши невероятно флегматичного зайца. Ещё спустя полчаса и потраченную до нуля ману мне удалось поселить в его глазах что-то, напоминающее страх.

Как вариант, со временем косой просто осознал, что отсюда была только одна дорога – в рагу.

Выучено умение «Лик ужаса»!

Лик ужаса. Уровень заклинания – базовый.

Школа: Смерть.

Мана: 30 за использование.

Длительность: 15 секунд.

Описание: Ваше лицо на мгновение становится ликом самой Смерти. Живые существа низшего уровня разбегаются в ужасе, лишь взглянув на вас, а нежить застывает на месте.

Я вынужден был признать – это действительно звучало, как что-то полезное. Если бы я освоил его в начале своего пути в мире Анимы, оно бы сэкономило мне тонну нервов. Например, с зомби, что охраняли башню Маэстуса, можно было бы париться заметно меньше. Да, тогда я ещё носил парализующее нежить копьё, но у него и условие было жёстче. К чести моего текущего наставника – он не стал в очередной раз напоминать об абсолютном превосходстве некромантии над другими школами и пилить меня за неверный выбор. Возможно, он устал не меньше меня, просто не хотел подавать виду.

Сперва наш путь лежал по старой, заброшенной дороге, что связывала фабрику и рабочий посёлок с остальной Империей. Сквозь брусчатку там и тут пробивалась трава, но в остальном ничто не выдавало возраст тракта. Фабрику автоматонов забросили полвека назад, а по этому пути хоть сегодня могли ходить тяжело груженные караваны, не то что четверо всадников налегке. Я смутно припомнил, что некоторые дороги древнего Рима сохранялись столетиями – по видимому, к Железной Империи это относилось в той же мере. Где-то через шесть часов заброшенный тракт пересёкся с другим, более свежим, и мы свернули на юг.

Мимо первых посёлков мы проехали лишь спустя сутки пути. Местные, хотя официально и считались частью Империи, замечали это лишь раз в год, когда к ним из ближайшего города являлись публиканы – сборщики налогов. Собственно, прогневить власти здесь можно было лишь двумя способами – не заплатив налоги или стартовав какой-нибудь «еретический» культ. В первом случае Империя сперва накладывала штрафы, а вот во втором на место выезжал Орден и судил виновных по своему усмотрению. Такое происходило нечасто, но Маэстус пару раз молча указал на старые пепелища, оставшиеся от селений.

Последние месяца три Ронан потратил, составляя наиболее точную карту местности из всех возможных, поскольку имеющиеся варианты его категорически не устраивали. Зато даже теперь, без мародёра в партии, мы могли спокойно выбирать маршрут, лавируя между городами и заставами Стальных легионов. Густой смешанный лес сменился на невнятный болотистый пролесок, затем – на обширную степь, ещё не тронутую людским плугом. На её месте могли бы колоситься поля золотой пшеницы, но почва здесь считалась скупой, не плодородной, дороги – опасными. Империя поддерживала железный порядок лишь в богатых, стабильных регионах, а с остальными разбиралась лишь при большой необходимости.

Лучшим подтверждением этого стал вечер четвёртых суток – когда на нас напали разбойники.

Правда, «напали» – это громко сказано. Вскоре после того, как степь вновь сменилась на лес, из этого самого леса наперерез нашей небольшой процессии неспешно вышел человек. Высокий, плечистый, с широкой улыбкой на открытом лице, одетый в безразмерную рубаху и штаны из грубой ткани. Под рубахой, впрочем, угадывались очертания кольчуги. Эдакий русский богатырь из былин, невесть как промахнувшийся сеттингом. У нас тут, блин, Анима! Тёмное фэнтези, а не славянское!

Через правое плечо у «богатыря» был небрежно переброшен боевой топор с длинной рукоятью, а левой рукой он приветливо нам махал. Уилл, ехавший первым, остановил лошадь метрах в двадцати от незнакомца.

– Добрые путники! – голос у мужика оказался ему под стать, глубоким и раскатистым. – Дальше конным дороги нет! Извольте спешиться.

Я поравнялся с Уиллом и мы переглянулись – дорога за мужиком была абсолютно такая же, как и перед ним. Через секунду до меня дошло.

– Да вы, никак, грабёж задумали, уважаемый? – спросил я, одновременно усилием воли включив отображение информационных табличек. Над головой «богатыря» красовалось следующее:

«Главарь банды Лягушачьей рощи, 10 уровень»

Измельчали богатыри, измельчали.

– Почему сразу грабёж? – примиряюще спросил мой собеседник. – И вовсе не грабёж, а кон-фи-ска-ци-ю.

Я оценил, насколько тщательно и аккуратно он выговорил сложное слово. Его уверенность в своих силах подкреплялась десятком тёмных силуэтов, которые пока не выходили на дорогу, но и не особо прятались в тени деревьев.

– И в чём же разница?

– Разница в том, что при грабеже кто-то пострадает, – пояснил он. – А при конфискации – нет. Вы просто отдаёте нам лошадок, оружие, серебро да золото, коли имеется. Провиант при вас остаётся, медь тоже брать не будем. Отсюда до ближайшего села три часа пешего ходу, дорогу подскажем. В селе люди добрые – и накормят, и на ночлег пустят, а там и до города воротитесь.

Уилл повернулся ко мне со страдальческим выражением на лице.

– Макс, я не хочу их убивать. Просто не хочу и всё. Тебя вот сколько раз здесь грабили?

– Один, – честно признался я. – В Палатине пытались.

– А меня – семь! Семь раз, Макс! И ни разу ещё так вежливо не обращались!

Да и со мной тогда столичные бандиты явно церемониться не собирались, просто не ожидали нарваться на чернокнижника. Но вежливость вежливостью, а о том, чтобы поделиться с разбойниками лошадьми и оружием речи быть не могло.

До главаря банды Лягушачьей рощи дошло, что мы не только не собираемся спешиваться, но ещё и обсуждаем совсем нехорошие вещи.

– Добрые путники, – пошёл он на второй заход, хотя его улыбка явно поблекла. – Я вижу, что вы умелые воины, но вас всего четверо, а нас – пятнадцать.

Он кивнул в сторону леса, где всё ещё не особо скрывались его люди.

– И прямо сейчас на вас смотрят десять арбалетов. Так что, будем ссориться, али спешитесь с миром?

Погасшее Солнце на моём пальце осталось холодным – главарь не врал. Судя по табличкам, которые мне удалось рассмотреть, банда Лягушачьей рощи в основном состояла из бойцов от шестого до восьмого уровней. Даже я один взялся бы разобраться с половиной из них и уж точно бы без проблем от них сбежал – пусть и оставив лошадь. Но для Юки, Уилла и тем более Маэстуса бравые разбойники были не опасней комариного роя. Даже если они успеют разрядить свои арбалеты, им это не поможет. Из минусов – кровавая баня практически на пустом месте и совершенно испорченное настроение на остаток вечера.

Уилл тяжело вздохнул, отстегнул шлем от седла и надел – демонстративно-неторопливо. Если бы нас на самом деле собирались превратить в решето, это был бы хороший момент, чтобы начать, но арбалетчики медлили. Слева со мной поравнялась Юки – в её горле начал зарождаться рык, грозящий через пару секунд перерасти в чудовищный рёв, оглушающий врагов. Учитывая, что от него у низкоуровневых персонажей лопались барабанные перепонки, разбойникам всё равно было не позавидовать. Но лучше уж глухота, чем смерть, правда?

Как вариант, я бы мог опробовать свой свежеизученный «Лик ужаса», но не гарантировал результат даже на близком расстоянии.

– Постойте.

Звук голоса Маэстуса, прервавший напряжённое молчание, заставил меня вздрогнуть. Молодой некромант спрыгнул с лошади и подошёл к главарю, подняв пустые руки ладонями вперёд. Поравнявшись с «богатырём», Маэстус что-то прошептал ему на ухо. Я с удивлением наблюдал, как встревоженное выражение на лице главаря перерастает в удивление, а затем откровенный шок. Не сказав ни слова, он смерил Маэстуса диким взглядом, отшатнулся в сторону и быстро зашагал назад к лесу, жестами показывая своим людям отойти. Маэстус невозмутимо забрался назад в седло, и мы продолжили путь. Я выдержал примерно три минуты, прежде чем взвыть:

– Да что, чёрт возьми, ты ему сказал⁈

– Ничего особенного.

– Колись!

– Я просто сказал ему, что мы направляемся прямиком в Дальний бор, чтобы разобраться, что там происходит.

Я нахмурился. Юки упоминала о «проблеме», которая ждала нас впереди, но неужели всё было настолько скверно?

– И ничего больше?

– Ничего больше, – подтвердил некромант. – Он явно принял нас за группу умалишённых, да ещё и опасных. С такими лучше не связываться.

– Мда. Как бы его оценка не оказалась верна.

– Может и верна, – меланхолично сказал Маэстус. – Зато сегодня все остались живы. Ты же не против?

Не считая инцидента с «богатырём» из Лягушачьей рощи, нас больше не пытались остановить. Разбойники если и были, то сидели тихо, легионеры и инквизиция, к счастью, не попадались. Периодически по дороге навстречу проезжали телеги крестьян и торговцев, один раз – конная процессия местного аристократа, но его стража лишь недобро на нас зыркнула.

Лес, перелесок, большое болото, маленькое поле, старый мост через реку и брод через ручей. Мы ехали сколько могли, затем распрягали и поили уставших лошадей. Лагерь на ночь мы разбивали либо у обочины, либо напротив – настолько далеко от дороги, чтобы его нельзя было разглядеть. Спали посменно, меняя дозорного раз в два часа, а на рассвете снова отправлялись в путь. Дорога явно нас щадила – возможно, давая небольшую передышку перед тем, что ждало впереди.

Место, куда мы направлялись, явно было не в топе самых посещаемых уголков Империи, поскольку чем ближе мы становились к цели, тем реже видели посёлки и людей в принципе. Оно и логично – где ещё могла соорудить логово для себя и своей паствы колдунья-оборотень, которая была старше самой Империи? Впрочем, когда я уточнил это у Юки, та с сомнением покачала головой.

– Мэйв предпочитает селиться подальше от людей, но не в самой глуши. Даже когда она не пополняет стаю, то иногда покупает припасы, инструменты и оружие у торговцев. Чем дольше она притворяется нормальной, тем дольше её не трогают.

Учитывая то, что за последние сутки мы не встретили ни одного человека и не увидели ничего похожего даже на дымок на горизонте, означающий жильё, в это было сложно поверить.

– Когда я бежала год назад, – сказала Юки. – Здесь было более людно. Значит, Мэйв так и не справилась с проблемой, а скорее всего даже и не бралась.

– Так что за проблема-то?

– Мы почти доехали. Скоро увидишь сам.

И она была права – совсем скоро я действительно всё увидел сам. И ничуть, прямо-таки ни разу этому не обрадовался.

Глава пятая

Лес был мёртв. Такое впечатление складывалось со стороны, когда он только показался издали, единой массой сухих стволов, не способных прикрыться безжизненной коричневой листвой. Правда, когда мы подъехали ближе, картина немного прояснилась. Лес был ещё жив, но болен – настолько страшно, что это выглядело, как смерть. Искривлённые деревья с пожухлой листвой, выцветшая трава и почти абсолютная тишина. Ни птиц, ни насекомых, ни рептилий или мелких животных – словно те тоже посчитали, что их лес погиб и покинули его. Единственным живым существом кроме полумёртвых деревьев был густой бурый мох, царствующий на любой доступной поверхности.

Дорога, сузившаяся до размеров тропы, уходила вглубь Дальнего бора, теряясь между серых стволов и замшелых камней. Мы не сговариваясь придержали лошадей – да те и сами были рады остановиться.

– Да, – тихо сказала Юки, но благодаря тишине её услышали все. – Мэйв не справилась с проблемой.

Первое, что увидела Юки, когда очнулась после побега из Убежища – мёртвое дерево. Нет, не так – Мёртвое Дерево. Оно громоздилось на вершине небольшого холма, доминируя над окружающим ландшафтом, как когтистая лапа чудовища, занесённая для удара. Лишённое листвы, иссушенное, покрытое лохмотьями коры, но всё равно внушающее трепет. Даже посреди бела дня, когда сквозь чёрные ветви-пальцы неохотно светило полуденное солнце.

Но что хуже всего – Дерево сочилось болезненной магией, отравляя всё вокруг себя.

– Это сложно объяснить, – сказала Юки, пока мы пустили лошадей осторожным шагом по тропе в гиблое место. – Сперва думаешь, наверное, отравлена почва? Но это была словно аура, невидимое поле, которое разрасталось и поглощало всё вокруг. Коснулась ветки дерева? Листья начинают опадать, птицы улетают. Ну а результат…

– Год назад? – уточнил Уилл. – Тогда лес был ещё в порядке?

– Угу. Только вокруг Дерева пятно такое.

– Ты быстро оттуда свалила?

– Да если бы! Я как уставилась на него, так и не могла отвернуться. Уже и ноги затекли, а я всё стою!

Из гипнотического транса Юки вырвал неожиданный звук. Она наконец смогла повернуть голову – только чтобы увидеть дикого вида человека, вылезающего из норы на склоне холма. Незнакомец был одет в одну лишь набедренную повязку, но совершенно по этому поводу не комплексовал – возможно, потому, что остальное его тело было покрыто толстым слоем грязи и синей краски. На его груди, спине, предплечьях и лице красовались замысловатые синие узоры, подчёркивающие многочисленные шрамы. Его длинные волосы и густая борода были небрежно перетянуты кусками бечёвки, а за собой он тащил здоровенный мешок – в котором спокойно можно было что-то спрятать. Например, труп.

Юки не успела даже издать звука, как страшный человек заметил её и спустя миг уже нависал над ней, источая непередаваемую смесь запахов пота, земли и чего-то ещё, гораздо более неприятного. Она только что переродилась и не помнила, что могла перекинуться в медведя, вообще не понимала, что происходит. Дикарь издал глухой рык, занося правую руку… и почти по-отечески похлопал Юки по плечу.

– Оно… дарит плод… ночью, – прохрипел он, словно его с трудом слушались и глотка, и язык. Затем он развернулся, вернулся за своим мешком и одним движением вывалил содержимое наружу. Это была жирная чёрная земля.

– Я тогда вообще не соображала. Только когда он снова в нору свою полез, глаза опустила, глянула на руки-ноги, а там сплошная кровь и грязища! Он меня за свою принял, понимаете? За одну из тех, кто пришёл поклониться Мёртвому Дереву и получить плод… или что оно там даёт по ночам.

– Так что это за «Дерево»? И что делают плоды? – нахмурился Уилл.

– А понятия не имею, – беспечно сказала Юки. – Но это какая-то просто запредельная дрянь! Сам видишь, во что лес за год превратился. Главное, что для Мэйв это всё как кость в горле. Если бы она не была такой жуткой трусихой, она сразу бы Дерево выкорчевала. Силёнок бы наверняка хватило. А теперь сидит и кукует!

Разумеется, кукует. Что ещё делать-то специалисту по ритуалу Кукушки? Но свою дурацкую шутку я оставил при себе – несмотря на наигранно-бодрый тон и выпады в сторону Мэйв, Юки явно была напряжена до предела и плохо это скрывала. Трусиха или нет, Мать оставалась чрезвычайно опасным противником, с которым следовало вести себя очень осторожно.

Что-то ещё в этой истории не давало мне покоя. То есть, понятное дело, керосином воняло абсолютно всё – и часть, которая касалась Мэйв и целый лес, отравленный Мёртвым Деревом. Но нет, здесь было что-то конкретное, что-то до боли знакомое. Стиль, почерк, связывающий отдельные элементы в единую картину настоящего, концентрированного, чистейшего зла.

– Она могла переехать, – заметил со своей стороны Маэстус.

– О, это вряд ли. Убежище совсем свежее, она только-только обустроилась. Да и частые переезды привлекают ненужное внимание. Нет, Мэйв ждёт, пока явится кто-нибудь и разберётся с проблемой за неё.

– Тогда у меня последний вопрос, – спокойно сказал Уилл, пристально рассматривая один особенно скрюченный ствол. – Как именно мы планируем с этим разбираться?

Соседний лес, где и находилось Убежище, пока что не был затронут порчей. Странная болезнь вообще не торопилась покидать границы своих владений, оставив в покое и рощицу к югу, и обширное поле, пролегающее между двумя лесами. Речка, пробегающая по западному краю отравленного леса, также казалась чистой и живой. Мы проехали вдоль неё, стараясь не слишком углубляться в чащу.

Вопрос только в том – надолго ли. Если порча Мёртвого Дерева распространялась рывками, то сейчас она всего лишь собирала силы, чтобы двинуться дальше и поглотить ещё большую территорию.

На переговоры мы ехали втроём, оставив Юки в той самой рощице обустраивать лагерь. По не требующим объяснения причинам ей не стоило появляться рядом с Убежищем – мы здорово рисковали даже при текущем раскладе. С другой стороны, несмотря на близость к месту своей величайшей травмы, несмотря на давящее соседство смертельно больного леса, Юки просто невероятно держала себя в руках. С момента, как мы покинули фабрику, прошло восемь дней – на один день больше, чем она обычно ждала, прежде чем впасть в новую спячку. В обычных обстоятельствах каждый пропущенный день ощущался ей, как свинцовая гиря, повешенная на шею. Но сейчас, по её словам, она мыслила яснее, чем когда-либо. Ни следа депрессии, ни грамма безумия, лишь сосредоточенность, приправленная злостью.

Её настроение передавалось и нам – но злость пока что стоило скрыть.

Следуя инструкциям Юки, мы остановились на опушке леса, не заезжая внутрь и разбили небольшой лагерь, выставив в стороне длинную палку с прицепленным куском белой ткани – символом переговоров. Именно так делали немногочисленные торговцы, ведущие дела с Убежищем. И хотя наша разношёрстная группа не особо напоминала торговцев, символ был важнее. Особенно для той, которая всегда ставила традиции во главу угла.

Ждать пришлось немало – весь день, вечер и солидный кусок ночи. Мы уже почти решили идти на боковую, выставив первого часового, как из темноты раздался приглушённый рык. Спустя минуту тишины на краю видимости света костра возникла женская фигура – высокая, стройная, с копной буйных тёмных волос. Табличка над её головой терялась в полумраке, но я смог рассмотреть в конце цифру «31». Кажется, это была Бронаг, первая из старших сестёр.

– Кто вы и что вы здесь забыли? – у неё был на удивление высокий и звонкий голос, который, тем не менее, звучал весьма угрожающе.

– Мы наёмники. Решаем проблемы, – лаконично, даже немного лениво ответил Уилл, вороша угли костра длинной палкой.

– Вы назовёте свои имена. Вы скажете, откуда узнали об этом месте.

– Мы будем говорить только с Матерью.

Никто из нас не поднялся навстречу ночной гостье, никто не удостоил её чем-то большим, чем мимолётным взглядом. С моей точки зрения, за такое хамство нам вполне могли и навешать, но пришлось довериться Юки. В стае Мэйв авторитет решал всё, и первое впечатление должно было поставить нас, как равных Матери, а не любой из старших сестёр.

Наша собеседница шагнула ближе к костру – теперь можно было в деталях рассмотреть её красивое лицо, застывшее в маске ярости. Она явно не привыкла, чтобы с ней так говорили, и я засомневался, не перегнули ли мы палку.

– Да как вы смеете… – начала она, и в неровном свете костра мне показалось, что на её лице проступают звериные черты. Но тут же её прервал другой голос, раздавшийся из темноты:

– Подожди, Бронаг. Смири свой гнев хотя бы на миг.

К костру вышла вторая сестра – Кейла, двадцать восьмой уровень. Она выглядела почти как копия Бронаг, но звучала более мягко, расслабленно – и явно оказывала успокаивающий эффект на свою сестру. Та неразборчиво фыркнула в ответ, но замолчала.

– Какие проблемы вы решаете, воины? – обратилась к нам вторая сестра.

В ответ Уилл, всё ещё не вставая с места, молча указал своей палкой для углей в направлении Дальнего бора. Сёстры-оборотни переглянулись и отступили назад, исчезнув из нашего поля зрения. Мы проигнорировали это так же, как и их появление. Если наш лёгкий блеф прошёл успешно, нас сведут с Мэйв и выдадут квест. Если нет, нас будут убивать – возможно, даже успешно. Там где две сестры, может быть и третья, а то и Мать неподалёку, не говоря уже об остальной стае. Уилл и Маэстус стоят целой армии, да и я не дам себя и друзей в обиду, но в этом бою математика явно не на нашей стороне – как по уровням, так и по числу участников.

Повезло, и до драки дело не дошло. Кейла снова вышла к нам и попросила следовать за ней, оставив лошадей тут – «о них позаботятся». Уилл плеснул на костёр заранее заготовленной водой, и тот потух, издав недовольное шипение. В наступившем полумраке были видны только силуэты – и я пошёл следом за силуэтом, смахивающим на Маэстуса. Когда мы шагнули под полог леса, стало ещё темнее.

Смешно сказать – за весь тот час или два, что мы шли за Кейлой, я больше всего боялся споткнуться о какой-нибудь корень, растянуться на земле и либо сразу же отстать от группы, либо уронить тем самым нашу «крутую» репутацию и запороть весь план. Но, видимо, моя посредственная удача и ещё более посредственная ловкость всё же нашли общий язык и позволили мне спокойно пройти следом за остальными – всю дорогу, пока впереди не замаячили огни.

Юки была права – Убежище выглядело, как место из полузабытого детского сна. Скромное поселение на берегу тихого лесного озера – пара десятков деревянных домиков, соединённых аккуратными дорожками. В центре – общинный дом, двор которого по размеру напоминал небольшую площадь с кострищем в центре. Сейчас, пока костёр не горел, поселение освещали неяркие лампы – не электрические и не масляные – подвешенные между домов. При этом Убежище всё ещё было частью леса, лишь слегка раздвигая пространство между старыми деревьями, существуя скорее на правах очень большой поляны, чем вырубленного и расчищенного пространства.