Текст книги "Последняя обойма"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22

– А вот еще вариант, – предложила Анна. – Они как следует надавили на самого Сидорова. Гиви Хромой церемониться не будет. Сидоров выдал тебя как человека, который слишком много знает. Они решили немедленно с тобой разобраться.

– Я человек, который слишком мало знает, – возразил я. – К тому же Гиви получил указание не разговаривать с Сидоровым, а кончать его на месте. Это я очень хорошо расслышал.

– Ладно, подумаю еще.

Это была очень деловая женщина. Она одновременно набивала патронами обойму своего пистолета и обдумывала возможные варианты. Умелые ручки и умная головка. Не дай бог иметь такую женщину среди врагов. Проще сразу застрелиться.

– На всякий случай позвони своему доктору и скажи, что скоро подъедешь. – Анна вытащила из кармана куртки мобильный телефон. – Спроси, как состояние больного.

Я набрал номер, и вскоре самоуверенный баритон Матвея Александровича отрапортовал мне, что все в порядке.

– Может быть, сегодня он придет в сознание, – обнадежил доктор.

– Я подъеду через час-другой, навещу...

– Да, конечно, минутку. – В трубке стало тихо.

– Что там такое? – спросила Анна.

– Он отошел.

– Сидоров?

– Нет, доктор. Сказал «минутку» и отошел.

– Пошел по другому телефону вызывать Гиви Хромого, – предположила Анна едва ли не равнодушным голосом. Я вздрогнул. – Это просто предположение, – добавила она. – Может быть и так. Имей в виду. Кстати. – Она извлекла из внутреннего кармана куртки «люгер». – Держи. Пригодится.

– Что тебе дарят знакомые мужчины на Восьмое марта? – поинтересовался я. – Ручные пулеметы? Или бронежилеты от Юдашкина?

– Они дарят мне... – начала Анна, но тут в моем ухе снова ожил голос доброго доктора Матвея Александровича.

– Вы слушаете? – как-то возбужденно спросил он. – Так вот, ваш друг только что пришел в себя.

И он очень интересуется, где он и что с ним случилось...

– Сейчас буду, – сказал я и отключил телефон.

– Лучший способ заставить тебя немедленно приехать – это сказать, что Сидорову стало совсем плохо. Или сказать, что он пришел в себя. Первое или второе? – Анна даже не повернула голову в мою сторону.

– Второе, – признался я. – Ты думаешь, что это ловушка? Что Сидоров на самом деле уже мертв и нас поджидают люди Гиви Хромого? Или те, кто организовывал налет?

– Или те и другие вместе.

Я взял «люгер» и заткнул его за пояс.

– Разумный жест, – оценила Анна.

Часть третья
Кто есть кто

Глава 1

Что-то не было во мне душевного спокойствия в те минуты, когда я и Анна шли от больничной ограды к дверям корпуса, где заправлял делами Матвей Александрович. Что-то меня беспокоило. То ли «люгер» натирал мне живот. То ли я нервничал по поводу перспективы получить пулю в спину от затаившихся в засаде бандитов.

Я расстегнул плащ и держал ладони у пояса, чтобы успеть выхватить пистолет до того, как это действие окажется бессмысленным. Анна посмотрела на меня и неодобрительно хмыкнула.

– Со стороны может показаться, что у тебя чешется в одном месте, – заметила она. – Веди себя прилично.

– У меня чешется между лопаток, – сообщил я, озабоченно посматривая по сторонам. – Как бы не шарахнули меня в спину... Или ты скажешь, чтобы я и это не принимал близко к сердцу?

– Я просто высказала предположение. Нас может ждать засада. А может и не ждать. Всегда лучше настраиваться на худшее, а потом обмануться в ожиданиях.

Так она рассуждала. Мы шли по асфальтовой дорожке к крыльцу, вокруг располагалось то, что летом могло называться садом, а сейчас было скопищем жутковатых в своей безжизненности древесных стволов, выраставших из черной влажной грязи и простиравших корявые ветки, словно пытаясь зацепить и расцарапать что-то живое и потому враждебное. Я раздраженно отпихнул ветвь липы, брошенную порывом ветра мне в лицо. Анна не обращала на происки измерзшейся и вынужденной обнажиться природы никакого внимания.

Я вытер о ступеньки грязные подошвы ботинок и сказал не слишком уверенно:

– Ты перестраховалась, дорогая.

– Что мешает им подстерегать тебя внутри? – был ответ.

– Я-то думал, ты меня успокоишь.

– А тебе не стоит успокаиваться. Тебе стоит постоянно быть начеку, – заявила Анна и нажала кнопку звонка. Моя рука снова оказалась на уровне брючного ремня. Но я сдержался и не стал стрелять в санитара, открывшего нам дверь.

– К Матвею Александровичу, – сказал я, и эти волшебные слова дали нам возможность проникнуть в глубины корпуса.

Матвей Александрович был радушен. Он повел нас по коридору, без конца повторяя: «Как вам повезло!» – и без конца оглядываясь на Анну, которая кокетливо улыбалась доктору. Не иначе, собиралась подстроить какую-то пакость.

У дверей сидоровской палаты Матвей Александрович остановился, расплылся в широкой улыбке и распахнул перед нами дверь.

– Прошу! – гордо произнес он, и мы вошли. – Не буду вам мешать, – сказал он, адресуясь к нашим спинам. – Когда понадоблюсь, вы меня найдете...

Анна закрыла дверь и встала рядом, прислушиваясь к звукам в коридоре.

– Он на самом деле ушел, – удивленно заметила она, будто ожидала от доктора подвоха.

Я подошел к кровати и кивнул Сидорову, который следил за моим приближением из-под полуприкрытых век.

– Здорово, налетчик, – сказал я, пододвинул белый табурет поближе к изголовью и сел. Потом вытащил из-за пояса пистолет и положил на тумбочку рядом с собой.

– Это... что? – прошептал Сидоров.

– Это мера предосторожности, – пояснил я. – Ты теперь популярный человек. Многие мечтают с тобой познакомиться. Но не все – с бескорыстными целями. Я собираюсь отпугивать таких гадов выстрелами в воздух.

– Ты уверен, что именно так следует беседовать с тяжело больными? – поинтересовалась Анна. – Ты его насмерть перепугаешь.

– А что же мне, сказки рассказывать? – возмутился я. – Особенно после всей той каши, которую он заварил! Весь город на уши поставил!

– Это... все... я? – поднял брови Сидоров.

– Ну не я же. Ладно. – Я знал, что Анна права. – Не переживай. Все в порядке. У тебя теперь есть вооруженная охрана. Лучшая из всех возможных.

– Ты? – спросил Сидоров.

– Нет, она.

– Шутишь, – криво усмехнулся Сидоров.

– Молодец, – похвалила меня Анна. – Вот ты его и развеселил. Короче, ребята: вы тут наедине лучше договоритесь. А я осмотрю окрестности... – И она направилась к двери.

– Ты еще не отказалась от мысли, что здесь засада?

– Хм, – сказала Анна. – В тихом омуте СПИД водится.

– Кто... это? – спросил Сидоров, когда дверь мягко захлопнулась за решительно настроенной женщиной в кожаной куртке.

– Моя новая знакомая. Приехала из Москвы. Из-за тебя.

– Из-за меня? – Сидоров не поверил. – Почему?

– А ты помнишь, какую кашу заварил прежде, чем потерять сознание? Или у тебя провалы в памяти?

– Помню. – Сидоров закрыл глаза, и я испугался, что он вновь теряет сознание. Однако минуту спустя два зрачка снова уставились на меня. Взгляд Сидорова был виноватым, как у ребенка, разбившего любимую мамину вазу. Я получил роль мамы и должен был наказать негодника. – Я вел себя как болван, – сказал Сидоров.

– Вот теперь я вижу, что ты находишься в трезвом уме, – довольно произнес я.

– Я что, в больнице? – грустно осведомился Сидоров. Он всегда бравировал своим железным здоровьем, и больничная койка была для него сродни признанию тайного порока. Ему было стыдно, что такой бугай лежит на кровати и не может пописать без посторонней помощи.

– В больнице, – сказал я. – Только учти: здесь никто не знает твоей настоящей фамилии. Во всех документах написана какая-то ерунда типа «Иванов И. И.»

– А почему так?

– Потому что тебя ищут, дорогой.

Сидоров непонимающе таращился на меня, и я, вздохнув, принялся объяснять:

– Сидоров, ты помнишь, что ты сделал? Что ты забрался в «Европу-Инвест» с пистолетом в руке?

Сидоров не очень уверенно кивнул.

– Как ты думаешь, тебе за это хотят дать орден?

Или хотят посадить в тюрьму? Одно из двух, первое или второе?

– Второе, – сказал Сидоров, поразмыслив с пару минут.

– Угадал, – саркастически заметил я. – Вот за этим тебя и ищут все кому не лень.

– Это ты меня сюда?..

– А кто же еще? – сказал я, не зная, сожалеть мне о сделанном или гордиться.

– Спасибо, – тихо проговорил Сидоров. – Только что... дальше?

– Дальше? Дальше я хотел бы услышать все, что случилось с тобой после того нашего разговора, когда ты пытался сбить меня с пути истинного при помощи бутылки коньяка. Все в деталях. А потом посмотрим, можно ли тебя вытащить.

– Можно вытащить? – встрепенулся Сидоров. – Но меня же посадят? Я же...

Он попытался приподнять голову, но не удержал ее, и затылок мягко соприкоснулся с подушкой.

– Моя новая знакомая говорит, что все еще можно исправить. – Я старался говорить обнадеживающе. – Главное – найти того ублюдка, который подбил тебя влезть в это дело. И – найти деньги.

– Да... – прошептал Сидоров. – Деньги. Много там было денег...

– Не начинай сначала, – попросил его я. – Там было много денег, и они едва не стоили тебе жизни. Не начинай сызнова.

– Хорошо. – Сидоров снова закрыл глаза. – Дай мне воды, – попросил он, и я поднес к его бледным губам пластиковый стакан. – Спасибо... Я словно весь высох внутри... Словно стал плоским как плед. И лежу вот тут пластом.

– Лежи, лежи...

– Совсем не тот, что прежде... Другой я. Не могу поверить, что сделал все это... Неужели это случилось на самом деле?

– Я бы тоже хотел, чтобы все оказалось ночным кошмаром. Но это было. Ты и вправду на себя не похож, Сидоров. Но когда сбреешь щетину, станешь вновь похож на человека.

– Надеюсь...

– Так что там с тобой случилось? – спросил я, и Сидоров стал рассказывать.

Глава 2

Я не засекал время и поэтому не знаю, сколько продолжалась наша беседа. Я также не знаю, кто из нас двоих произнес больше слов – я или Сидоров. Мне приходилось конструировать многочисленные наводящие вопросы, помогая Сидорову разобраться в собственных воспоминаниях. И я думаю, что устали мы от этого разговора одинаково – что больной Сидоров, что вроде бы здоровый я.

Под конец я заметил выступившие на лбу Сидорова капли пота и решил, что допрос пора заканчивать. Тем более что основные моменты своих потрясающих похождений Сидоров успел прояснить. Я взял с тумбочки вафельное полотенце и, как заботливая мать, вытер Сидорову лоб. Тот сморщился, словно от боли. На самом деле – от сознания собственной беспомощности.

– Забрал бы ты меня отсюда, – пробурчал он. – Как инвалид какой-то здесь валяюсь...

– У меня нет частной клиники, – повторил я слова Матвея Александровича. – Дома я тебя содержать тоже не могу...

Стоило добавить, что я попросту не могу возвращаться домой, возле которого сейчас, наверное, с одной стороны выставлена милицейская засада, а с другой – бандитская. Сразу представилось, как уставшие от долгого бесплодного ожидания бандиты начинают трепаться за жизнь с не менее уставшими ментами, угощают их сигаретами... Менты в свою очередь делятся прихваченными из дома припасами. И все в один голос матерят Константина Сергеевича Шумова, который никак не хочет возвращаться домой, где его ждет столь теплая компания...

– Хоп, – сказал я и уставился на Сидорова.

– Что? Что-то случилось? – вздрогнул он.

– Нет... Просто одна мысль. Ладно. – Я поправил на Сидорове одеяло и слегка пожал ему руку. – Я сейчас вернусь. Нужно поболтать с подругой. О жизни и о тебе.

– Ага, – кивнул Сидоров. – Только... пистолет не забудь.

– Само собой. – И я засунул «люгер» в карман плаща. Я уже подошел к двери, когда услышал еле слышно произнесенные Сидоровым слова:

– Костя... Сделай что-нибудь. Вытащи меня... Сделай что-нибудь...

– Не беспокойся, – твердо сказал я. И в этот миг я и сам поверил, что могу кое-что сделать. «Люгер» бился о ляжку и придавал уверенности.

Анна резко повернулась на звук открываемой двери.

– Не стреляй, начальник, – попросил я.

– Поговорил? – Ее напряженный взгляд встретился с моим.

– Поговорил.

– Успешно?

– Кое-что узнал. Но тебе это может не понравиться.

– Говори, – приказала Анна. – Все, что тебе рассказал Сидоров. От первого до последнего слова.

Так я и сделал. Что самое интересное, на протяжении моего рассказа на лице Анны не отразилось никаких эмоций. Словно я говорил о вещах, совершенно ее не интересующих. Но это было обманчивое впечатление.

Когда я закончил, она потерла указательным пальцем переносицу и произнесла совсем не то, что я ожидал. Анна не выругалась и не завопила от ярости (я и вообще не представляю ее вопящей). Она не выхватила пистолет и не состроила возмущенную физиономию. Она не побледнела и не сказала: «Врешь!» Она не рванулась лично допрашивать Сидорова. Она осталась весьма и весьма спокойной.

И еще она сказала:

– Забавно.

А немного погодя добавила, прищурившись на какой-то медицинский плакат, что висел напротив:

– Что ж, надо вызвать сюда Марка.

И расстегнула «молнию» на своей кожаной куртке. Пока – до половины.

Глава 3

Достав мобильный телефон и набирая номер, Анна пояснила:

– У нас есть определенная специализация. Боб копает внутри самой компании «Европа-Инвест», я вожусь с тобой, а Марк работает с правоохранительными органами, чтобы все, выясненное там, сразу становилось известным и нам. Так что сейчас он либо в прокуратуре, либо в Управлении внутренних дел...

В трубке раздался щелчок.

– А вот и он. – Анна прижала трубку к щеке. – Привет, Марк. Слушай, тебе надо срочно приехать в одно место. Да, есть проблема. Здесь я и наш знакомый Костик. Да, чем быстрее, тем лучше. Сейчас. – Она протянула трубку мне. – Объясни ему, как сюда добираться...

Я подробно рассказал Марку о всех возможных маршрутах и отключил телефон. Анна уже успела куда-то исчезнуть. Этой женщине явно не стоялось на месте. Я подумал и набрал номер служебного телефона Гарика. Мы немного побеседовали. К счастью, Гарик еще не был осведомлен о происшествии возле моего дома. Иначе он бы не был со мной столь любезен.

– С кем это ты треплешься? – Анна возникла словно из-под земли.

– У меня тоже есть знакомые в правоохранительных органах, – не без гордости заявил я. – И они сообщают мне о том, о чем твой Марк и понятия не имеет.

– Хвастайся, – усмехнулась Анна.

До приезда Марка оставалось минут пятнадцать, и мы с Анной использовали это время с максимальной выгодой. Я даже вспотел. Выполнить задуманное оказалось просто, потому что коридор и холл, где я прятался от Гиви, были пусты. Матвей Александрович доверял нам. Напрасно.

Анна оставила меня сидящим на диванчике – я пытался восстановить нормальный ритм дыхания. То, что мы сделали... Это было здорово!

– Сиди здесь, – приказала она. – И смотри в оба. Если появится Марк, придержи его до моего прихода.

– А ты-то куда все бегаешь? – поинтересовался я.

– Скажешь Марку, что я пошла в туалет, – бросила она на ходу.

– Это отговорка для него, а на самом деле?

– А ты думаешь, что я не хожу в туалет? – донеслось до меня из дальнего конца коридора.

Черт, об этом я как-то и не подумал.

Глава 4

Салатовое пальто Марка было застегнуто на все пуговицы сверху донизу. Он держал руки в карманах и меланхолично пожевывал конец своей толстой гаванской сигары. Закурить в медицинском учреждении он не решался.

Марка впустил санитар, я кивнул парню и крикнул: «Это ко мне». Марк криво усмехнулся и прошел к холлу, дверь за ним закрылась.

– Это что, режимное учреждение? – спросил он, присаживаясь рядом со мной на диван.

– Это учреждение для избранных, – ответил я.

– Каков критерий отбора?

– Способность заплатить.

– Да, – вздохнул Марк. – То же самое у нас в Москве... Везде – деньги, одни только деньги. Больше ничего. Раньше говорили – без бумажки ты какашка. Теперь надо добавлять – без зеленой бумажки... Такие уж времена настали.

– Да уж, – глубокомысленно вздохнул я и вставил еще пару фраз насчет меркантильности наших дней. Потом мы помянули недобрым словом подрастающее поколение. И засилье рекламы на телевидении. Пять минут спустя мы беседовали как старые добрые друзья, мировоззрения которых если и не идентичны, то, во всяком случае, близки.

– А где Анна? – вспомнил наконец Марк. – Куда она запропастилась?

– Сказала, что пойдет в туалет, – немного смущаясь, сообщил я.

– Понятно, причина уважительная, – кивнул Марк. – А вообще, что у вас в этой богадельне за дела? Анна сказала – есть проблема, требуется мое присутствие...

– Видите ли, – начал я.

– Давай на «ты», – предложил Марк. – Зачем так официально? Не стесняйся, Костя. Ненамного я тебя старше, в конце концов...

– Хорошо. – Я попытался обаятельно улыбнуться. – Видишь ли, Марк, Анна просила, чтобы мы дождались ее... Но я скажу сразу, потому что времени немного. Здесь, в этой богадельне, лежит Сидоров...

– Да ну? – Марк стиснул сигару в кулаке. – Серьезно?

– Я нашел его раненым в ночь после ограбления «Европы-Инвест» и привез сюда.

– Так он жив?

– Жив, но получил три пули, и состояние еще не слишком хорошее...

– Надо увезти его в более надежное место! – решительно заявил Марк и бросил смятую сигару в урну. – Здесь оставлять нельзя...

– Вот за этим мы тебя и позвали, – сказал я. – Вдвоем мы не справимся, да и место хорошее надо подыскать. За мной то и дело менты на хвосте повисают...

– Я в курсе, – задумчиво произнес Марк. – Дай сообразить... так-так. Ну хорошо. Я на машине. Сейчас будем перевозить. Где, черт побери, эта баба?

– С каких это пор ты называешь меня бабой? – вкрадчиво поинтересовалась Анна. Ее шагов я не услышал, зато услышал шаги Матвея Александровича, который стоял сейчас рядом с Анной и как-то растерянно таращился на Марка и на меня. Очевидно, доктор не одобрял такого наплыва посетителей, да еще в верхней одежде. Но, в конце концов, ему было заплачено достаточно, чтобы терпеть такие мелкие неудобства.

– Извини. – Марк галантно прижал руку к груди. – Это все потому, что я нервничаю. Костя объяснил мне суть дела, и я предлагаю немедленно увезти больного. И времени ждать тебя...

– Не надо меня ждать, я здесь, – сказала Анна и мило улыбнулась Матвею Александровичу. – Можно приступать.

– О чем я и говорю. – Марк резко встал с дивана, одернул пальто и стряхнул с пальцев крошки табака. – Мы забираем вашего пациента, доктор...

Матвей Александрович раскрыл рот, но ничего не произнес, очевидно, не решившись возражать столь солидному мужчине, каким выглядел Марк.

– Вот его палата, – показал я. Доктор снова раскрыл рот и снова промолчал. – Посмотрите, как его отключить от этих приборов, а я открою двери из коридора наружу...

– Я посмотрю, – сказал Марк и быстро вошел в палату. Тщательно прикрыв за собой дверь. Никто из нас троих – меня, Анны и Матвея Александровича – не сдвинулся с места. Лишь черная, как смоль, борода доктора чуть подрагивала. Я заметил это только сейчас.

– Ну что ты дрожишь, как будто сейчас сорок градусов мороза, – ласково произнесла Анна. Она отступила на шаг от доктора, но продолжала держать его на прицеле своего пистолета. – Знаешь, что он сделал? – посмотрела она на меня. – Он названивал своему дружку Гиви Хромому, извещал о том, что ценный пациент находится в больнице...

– Откуда он узнал? – удивился я.

– В палате был скрытый микрофон, – сказала Анна и сильным толчком отправила доктора вперед, так, что Матвей Александрович налетел своим многокилограммовым телом на выходившего из палаты Марка.

– Костя! – сказала Анна тоном, не оставлявшим сомнений насчет того, что я должен сделать. И я выхватил свой «люгер». И нацелил его на Марка. Или на доктора, потому что оба мужчины находились на одной линии.

Анна сделала то же самое. Марк очень удивился, а доктор побледнел.

– Что это вы тут устроили? – строго спросил Марк.

– Нет, это ты что тут устроил? – так же строго спросила Анна. – И почему ты держишь за спиной правую руку?

– Я? – Марк удивился. – В самом деле...

– Вынь ее, пожалуйста, – приказала Анна. – Только без глупостей. Ты меня знаешь, Марк.

– Знаю, – согласился тот. – Ты сначала стреляешь, а потом начинаешь думать.

Он поочередно посмотрел на два ствола, обращенные к нему. А потом вынул из-за спины правую руку. В которой был зажат восьмизарядный «стар», снаряжаемый девятимиллиметровыми пулями. На конце ствола был накручен глушитель.

Как мне недавно сообщил в телефонной беседе Гарик, пуля, угодившая Сидорову в живот, была выпущена как раз из такого пистолета.

Глава 5

– Интересно, зачем тебе понадобился пистолет в палате больного? – поинтересовалась Анна. – Хотел постучать по коленке, проверить рефлексы?

– Хороший ствол, Марк, – оценил я. – Дай посмотреть. Он еще наверняка теплый?

– Что? – вздрогнул Матвей Александрович. – Что вы такое говорите? Что здесь происходит?!

– А что еще может происходить здесь, если заведующий отделением спелся с уголовниками? – сказала Анна, и борода сконфуженно опустилась. – Ты зашел в палату, застрелил больного и вышел, готовясь убрать меня и Костю. Так?

– Это просто бред, Аня, – рассмеялся Марк. Доктору, стоявшему вплотную перед ним и боявшемуся пошевелиться, было не до смеха. – Просто бред. Тебя используют. Наверное, вот этот тип? – Он кивнул в мою сторону. – Это он что-то про меня наплел?

– Держи пистолет дулом вниз, – попросила Анна. – Если дернешься – убью. Ты меня знаешь. Я на работе. Профессиональный интерес превыше всего.

– Разве профессиональный интерес заключается в том, чтобы пришить меня? – сокрушенно спросил Марк.

– Профессиональный интерес в том, чтобы ликвидировать людей, организовавших налет на контору.

– А я здесь при чем? – Марк печально улыбался, стараясь представить ситуацию досадным недоразумением. Он не подозревал, насколько далеко все зашло.

– Потому что это ты. Это твоя работа.

– Кто это сказал?

– Сидоров.

– Этого не может быть, – мягко улыбнулся Марк. Моя рука, державшая «люгер», стала уставать. – Этого просто не может быть.

– Ты улыбаешься потому, что думаешь, что только что застрелил Сидорова? Ты думаешь, что заткнул рот свидетелю? – теперь усмехнулась Анна. – Не надо было торопиться, Марк. Надо было подойти к тому человеку, что лежал в постели, и поднять простынку. И посмотреть в лицо.

– Какое лицо? Какое еще лицо?! – выкрикнул Марк.

– Там лежит труп. Который мы с Костиком десять минут назад приволокли из больничного морга.

– Тяжелая работа, – заметил я. – Даже вспотел. Я, а не покойник.

– Ты убил мертвеца, Марк, – сообщила Анна печальную весть. – Ты теряешь квалификацию катастрофическими темпами. Ты не убил Сидорова в первый раз, когда вы удирали после ограбления. Ты только ранил его в живот. И Сидоров слышал, как твой напарник назвал тебя по имени. Так-то, Марк.

Это было немного не так. Анна упрощала. Сидоров терял сознание, когда услышал, как водитель «Газели», на которой они увозили деньги «Европы-Инвест», окликнул человека, только что выбросившего Сидорова из кабины, а потом всадившего ему пулю в живот. Сидоров лежал на спине, в какой-то грязной луже. Это была дорожная насыпь, и ноги Сидорова находились теперь выше головы. Его мутило, небо над ним темнело, и слово, послышавшееся ему в этот миг, как нельзя подходило к его положению.

Водитель крикнул стрелявшему (и это прозвучало в ушах Сидорова как интимный шепот): «Мрак...» Потом Сидоров на некоторое время потерял сознание, то есть мрак действительно окутал его.

Но позже, когда Сидоров пересказывал свою историю мне, а я в свою очередь – Анне, произнесенное слово приобрело другой смысл.

– Марк? Забавно, – сказала тогда Анна. – То-то я смотрю...

Она не стала распространяться, на что именно она смотрела. Приберегла на потом.

– Такие промахи непростительны, – жестко проговорила Анна. – Ты стал слишком суетлив. – Так случается с каждым, кто работает на двух хозяев. Может быть, ты и не заметил, но в аэропорту, когда мы прилетели сюда, я и Боб не могли отыскать место выдачи багажа, а ты сразу сориентировался. «Угадал», – сказал ты. А пару часов спустя так же угадал бар в гостинице. Хотя мне твердил, что раньше никогда не бывал в этом городе. Я запоминаю такие вещи.

– Ну и зря! – рявкнул Марк. Он все менее походил на джентльмена и все более – на раздосадованного неудачей убийцу.

– Для тебя – точно. Марк, ты можешь исправить ситуацию только одним. – Анна не сводила с него глаз. – Ты должен сказать, кому ты продался. Скажи, кто стоит за тобой. Кто организовал налет?

– Девочка, – скривился Марк. – Я, может, и не столь крут, как пять лет назад, но я точно помню правило – не сдавать хозяина.

– Одного хозяина ты уже сдал, когда стал двурушничать, – возразила Анна. – Почему бы не повторить?

– А смысл? Вы все равно меня кончите...

– Товарищи, может, я пойду? – взмолился Матвей Александрович, которого слово «кончите» окончательно лишило душевного спокойствия. – Зачем я вам тут? Я же врач...

– Стукач ты, а не врач, – пригвоздила его Анна.

Боковым зрением я засек движение справа по коридору, дернул туда стволом «люгера» – в ответ женский визг и панический топот медсестры в коротком халатике.

– Стой спокойно! – это уже Анна в мой адрес.

Я вернул пистолет в прежнее положение и понял, что ситуация изменилась. «Стар» был нацелен мне в лоб, а под бородой Матвея Александровича сверкнуло широкое лезвие ножа. Это было покруче, чем пилка для ногтей, что так успешно сегодня использовалась Анной.

– Я сейчас уйду вместе с Айболитом, – сообщил Марк. – А вы будете стоять и смотреть. Пусть я проиграл, но я уйду живым.

– Мертвым, – сказала Анна и нажала на курок. «Стар» хлопнул в ответ. Я упал и нажал на спуск «люгера», зная, что промахнулся.

– Ох, – сказал Матвей Александрович.