Текст книги "Оберег из Сычигорья (СИ)"
Автор книги: Сергей Фрейнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 19
Хозяин увеселительного дома, агент казнахрона Мортуса и торговец девушками бард Балун Сметана взял Люцию за руку.
– Наконец-то мы одни! Вы так красивы, что я едва сдерживался, чтобы при всех не кинуться целовать ваши руки. Но моё положение… – Балун отошёл и закрыл лицо руками. – Нет, я не могу надеется. Не верю, что такая чистая девушка может полюбить нелепого богача. Вы так привыкли к уединению и красотам Синих Холмов, а мой путь лежит в Полисы. Где танцы, веселье, блеск нарядов и благородства, – сквозь пальцы бард наблюдал за тенью Люции, оценивая, как действуют слова. – А остров короля? Разве высокое строение, упирающееся в облака, чудный замок, в окнах которого в ясную погоду люди белого рода замечают самого короля, может заинтересовать юное сердце? Разве этот энергичный мир с изысканностью и лучшими мужами и жёнами Сычигорья, разве он стоит внимания девушки, любящей уют каштана и пение синекрыла?
Сметана знал, что сработает. Люция заслушалась.
– Там не будет честного взгляда Голяшки. Да, он глуп и простоват. Но разве мы можем судить о человеке по его ограниченности? Пусть он чужд шумным вечеринкам больших городов, пусть ему не нравится украшения и беседы знати о мироустройстве. Но нам нельзя смеяться над его интересами. Ловля рыбы в тени деревьев, совместная стирка белья в речке. Это тоже сближает. Или Тацит…
Люцию покачивало. Рассказываемые тётушкой, мамой и посадскими подругами истории любви, первых свиданий и неуклюжих поцелуях никак не походили на то, что происходило в котельной. Бард Балун, неожиданно встреченный ею в увеселительном доме, сразу понравился ей. Она не предполагала, что так быстро найдёт его. Удивилась, что не сообщил свой статус, но убедилась, что мужчина богат и красив. А главное, живёт в центре города и общается со знатью, где и сам имеет вес. Идя на тайное свидание, Люция рассчитывала на долгие осторожные разговоры, начинающиеся издалека. Даже женихи, приезжавшие с вполне понятным намерением, говорили сначала о погоде и урожае. А Балун сразу зашёл с любви. Да ещё так жалостливо. Люция думала, что бард тяготится богатством и не хочет вовлекать девушку в мир знати. Она потерялась, не зная, как сообщить ему, что очень даже согласна променять уединение посада на интересную жизнь полисов. «Остров короля», «чудный замок», «блеск нарядов», «танцы» – слова горячили Люцию, как угольки огнежора. Но на имени торгового доверителя девушка вздрогнула.
– А что Тацит?
Балун знал, куда бил. Опытный торговец умел подстраиваться под «товар». Посадские девушки, особенно из Синих Холмов, быстро попадали под чары города. Пока восторг не проходил, Балун додавливал, рисуя вечный праздник будущего. Другим хватало. Но он заметил, как Люция смотрела на Голяшку, а особенно на Тацита. Нужно было купировать конкурентов. С Ратмиром сработала правда. Образ каменщика тащил Люцию в прошлое, к строгой пестунье и надоевшему посаду. Балун, показав перспективу унылого замужества, оттеснил дурачка. То, что невеста Люция смотрела на мужчин исключительно в перспективе совместной жизни он не сомневался.
С Тацитом сложней. К аналогичному богатству и благородной внешности добавлялся опыт странствий и образованность. Балун понимал, что проигрывает, поэтому снизошёл до вранья. «Ничего, до вечера хватит, а завтра некому будет изобличать ложь, – думал Балун, идя на свидание. – Пятьдесят златниц за девственницу. Недурно, совсем недурно».
Бард обернулся к девушке и осторожно взял её за талию. Балун понизил голос, показывая, что хочет доверить тайну, а не посягает на её целомудренность.
– Мне больно говорить, милая Люция. Тацит Волиус свободный человек, он может делать, что пожелает нужным. Но вы… Мне показалось, что вы испытываете симпатию к нему. Пожалуй, я зря начал этот разговор.
– Нет, что вы, – девушка смутилась близостью Балуна, но не желала, чтобы он отпускал её талию. – Какое мне дело до… А что вы видели?
– Раз вы настаиваете, не могу отказать. Вечером, когда вы поднялись в комнаты, я видел, как Тацит спустился в зал и заворковал с красивой девушкой.
– Красивой? – по-детски расстроилась Люция.
– А после они уединились в отдельной… Мне очень жаль.
Балун понял, что попал и укрепил сеть. Он поцеловал девушку в щеку и тут же отпрянул, отвернувшись к стене.
– Простите мою дерзость. Я уже не думал, что могу полюбить.
Люция потерялась. Она одновременно злилась на Тацита, расстраивалась красотой соперницы, радовалась близости Балуна и переживала поцелуй.
– Вы были честны со мною, теперь моя очередь.
Люция взволновано начала. Она говорила о том, что глупо полюбить человека на расстоянии, что не ожидала, на сколько её чувство сильны, что первая же встреча убедила её… «Надо бы крышу залатать, – думал в это время Балун. – Надеюсь, топник не вздумает заходить. Вроде, испугался, увидев меня. Манжет испачкался, вечером отдам прачкам… Ну чего она? Закончила?»
– Любимая! – сказал бард, повернувшись обратно. – Я не знал, что ваши чувства на столько сильны! Ах, если бы мы могли пожениться. Уехать от сюда. Всё бросить и зажить в Полисе.
Через четверть часа счастливая Люция вернулась в комнаты. Бард Балун размышлял о том, что необходимо увеличить затраты на «сваху». Придуманная им личность начала приносить ощутимый доход. Деньги для книгочеев и посредников окупились уже с первой продажи, а сейчас вырисовывается дельце аж на пятьдесят златниц.
«Ставлю печёный локоть Шанежки, что невеста Люция вечером придёт в указанное место, чтобы сбежать со мной в новую жизнь, – подытожил встречу Балун. – Жаль, что не смогу попользоваться, но терять двадцать златниц за ночь с посадской дурёхой слишком дорогая цена».
Сметана собирался послать людей, чтобы похитили Люцию для заказчика, так как сам предпочитал сохранять образ добродушного барда.
– Ворожба в Сычигорье поддаётся строгому закону, к сожалению, нами пока не познанному, – голубые глаза Шороха смотрели на Люцию. – Моё мнение разделяют ещё несколько зельевариусов, но большинство скептичны. Если не наблюдаемо, значит ничтожно. Но я не могу игнорировать взаимосвязь. Вы слышали о ворожбе слежения?
– Знаю только, что оно помогает находить людей, – ответила девушка.
– Ратмир, не переживайте, ни один листок, ни одна веточка не упадёт на вас.
В доме зельевариуса шёл обед. Хозяин привычным движением погладил вышивку. На плече его туники по традиции была вышита объёмная ветка хвои, как почётный знак зельевариуса зелёного города. В гостях у Шороха находились казначей с воеводой, их друг-агент Пурелий, Голяшка с Тацитом и Люция. Пестунья Фелиция уснула многодневным сном и её оставили в комнатах. Обед шёл за круглым столом, из середины которого росло дерево. Массивный ствол, объёмом с Гидона и Голяшку вместе взятых, заканчивался сразу под потолком, распуская по всему помещению тонкие изящные ветки. Они свисали над гостями, радуя резными листиками и ароматом.
Ратмир закрыл рот, от удивления открытый ещё четверть часа назад при заходе в гостиную. Огляделся, смутился и резко встал. Голова скрылась в ветках и из-под листвы послышались смущения:
– Нет, что вы. Уважаемый зельевариус, я просто… Пахнет. Вкусно. Листочки, они же… Красиво тут.
Голяшка, чуть не сломав стул, плюхнулся обратно и уставился в тарелку.
– Я рад, что вам понравилось, Ратмир. Вы правы, Люция, – продолжил Шорох. – Порошком слежения помечают человека. В течение недели его можно отыскать с помощью ёмкости, где хранился порошок или мазь слежения. Слышал, что сторонщики используют плевательные трубки. Заряжают комочки внутрь, а потом плюют в нужного человека. Трубка вибрирует при приближении к помеченному. Не правда ли, остроумный метод, дорогой Тацит?
Волиус Штамм спокойно отпил из бокала и улыбнулся:
– Согласен, находчиво. Но при чём тут взаимосвязь и закон ворожбы?
– Порошок слежения или мазь, кому как удобней, весьма сложны. На сбор ингредиентов и приготовление уходят десятки недель. А добыча составляющих к тому же затратна. Природа заставляет хорошо потрудиться, чтобы получить необходимое. Но тут же оказывает снисхождение. Рецепты более могущественных зелий основаны на других. Добавляешь недостающее и варишь на основе созданного. Зелье слежения используют для варки тумана преданности.
– Как интересно! – обрадовалась Люция. – А ещё примеры?
– Всем известно зелье запаха хищников. Вонючей смолой обмазывают мешковину на палках и устанавливают посреди полей. Грызунам мерещатся запахи сов и лисиц, что вынуждает мышей убегать. Зелье запаха хищника используется при варке пузыря замешательства. Ими доблестные воины забрасывают врагов, вынуждая тех теряться на поле боя. Получается, что мы экономим время и ингредиенты. Такой удобный принцип не мог произойти случайно. Я вижу в этом красоту непознанного ещё закона.
– Зелье слежения в основе тумана преданности. Запах хищников для приготовления пузыря замешательства. А ещё?
– К сожалению, больше не скажу, милая Люция. Я назвал известные комбинации, остальные мы держим в тайне. Это клятва всех лекарей и зельевариусов.
Девушка сияла. Исчезли грядки и пестунья. Она находилась в богатом доме зельевариуса, наполненного тайнами ворожбы. С ней беседовали, как со взрослой дамой, а не попрекали ночными горшками. Вечером её ждал отъезд в лучшую жизнь с любимым человеком. Люция не была уверена, что любит Балуна. Её смущала чрезмерность жениха. Как-то всё… усиленно, показушно. Но блеск городской жизни и будущий Полис отгоняли сомнения.
Люция не злилась на Тацита. Она демонстративно избегала его. Как маленький ребёнок хвастается игрушкой, так Люция хвасталась своей обидой. Искала взгляд мужчины, чтобы хмыкнуть и отвернуться. Девушке хотелось показать, как он ошибся, променяв её на красивую дуру. Люция строила планы, как наймёт тысячи книгочеев и отправит Тациту тысячи писем с признанием, что он ей безразличен. Обед Люции был занят восхищением знатью и контролем за чувствами Тацита. Начал он уже понимать, кого потерял?
– Зельевариус Шорох, не перестаю удивляться глубине ваших знаний и поддерживаю мнение о неведомом пока законе, – сказал Мортус. – Кстати, Тацит Волиус, как вы оцениваете ворожбу Зелёной долины? Удалось посетить лекарни? Были вчера у Плантажа?
Казнахрон узнал от барда, что дамы после смотра статусов вернулись в комнаты и не выходили до утра. Плантаж отсутствовал три часа, а Ратмир вообще вернулся к середине ночи. Поэтому Гидон с Мортусом выбирали причиноведа из Тацита и Голяшки. С обоими приходилось быть подчёркнуто вежливыми. Каменщик глупым лицом и неуклюжестью невольно подталкивал заговорщиков к фигуре торгового доверителя, поэтому здоровяка игнорировали.
– При заходе в город мы с Ратмиром сопровождали благородных дам в лекарню. Я видел Плантажа при входе, но, к сожалению, лично не знаком. Мой статус – мой характер. Вы правы, приходится погружаться в жизнь городов и посадов. При всём уважении к знаниям уважаемого Шороха, Зелёная долина заинтересовала меня стеклодувной мастерской, – Тацит поднял затейливый бокал. – Изящно, весьма изящно. Могу наладить поставки в другие баронства. Синий Полис, уверен, закажет не меньше двух сотен. Познакомите с мастером?
Пометив Тайю вчерашним вечером, Тацит понял, что разгадка близка. Наступающий многодневный сон пестуньи продлевал нахождение в городе, поэтому Волиус Штамм не торопился. Запланировал посещение суда народницы и пошёл проверять связного. Старик трудился при мастерской местного стеклодува и уже два года помогал Движению. Несколько недель назад он перестал выходить на связь. Зелёная долина не была приоритетным местом для движенцев, поэтому на выявление причин исчезновение старика никто бы не послал лучшего агента. Но слух о мощном обереге привёл Тацита в город и мужчина решил не упускать случая. Пока Фелиция заблудилась в прошлом, Люция готовилась к утреннему свиданию с Балуном, а Голяшка, точнее Лукос Шварц, сопровождал лекаря в Лихую пядь, Тацит Волиус Штамм, агент Движения, направился на вечернюю прогулку. В наступившую ночь город ещё не спал, поэтому Тацит затерялся в толпе и наблюдал за стеклодувной мастерской. Через два часа и нескольких кружек, купленных Тацитом для местных работяг, ситуация прояснилась.
– Напился и полез на статую короля.
– Так и полез?
– Сами удивились! Но воевода твёрдо сказал, что Крант Прохлада-ручья надышался белены и разум оставил старика. Его бы пожалели, добрый малый, но он прикоснулся к статуе. А если ты не глашатай, значит смерть.
Таким образом Тацит узнал, что связной убит. Причём, убит воеводой, так как движенцы, присягая на помощь братству, отказывались от любого дурмана. За исключением случаев, обеспечивающих легенду. Поэтому Тацит пил вино при других, но никогда не прикасался к нему в одиночестве. Не мог старик надышаться беленой. Осталось выяснить, за что убили. Тёмные делишки Гидона или выход на Движение? Задав вопрос о стеклодувной мастерской, Тацит внимательно следил за реакцией казнахрона и воеводы.
– Почту за честь лично сопровождать вас.
Быстрый и спокойный ответ Мортуса подсказал мужчине, что властная четвёрка не вышла на Движение и оказался прав. Гидон в порыве гнева зарубил старика, попавшего под руку. Так как недельный лимит был превышен, воспользовались местом гибели. Наврали, что старик прикоснулся к статуе и был немедленно казнён справедливым мечом воеводы. Златницу стеклодуву, чтобы не возмущался и конец истории.
– Ох, вкуснятиной накормили, не могу стоять! – запричитал Пурелий, когда обед закончился и гости направились в сад. – Воевода, потрогайте живот. Вспучен? Дайте руку, дайте. Вот сюда. А пах? Там какие-то движения, боюсь помру.
Гидон строго посмотрел на книгочея, но не обиделся. Воин понял, что кривляется малыш с определённой целью.
– Что вы уставились? Я же не танец предлагаю. Как хотите. Вас потрогать?
Пурелий потянулся к паху воеводы и Гидон не сдержался. Зарычав, он шлепнул книгочея по руке.
– Да ну вас! Как маленький. Я же с серьёзным делом. Тацит!
Малыша опять раскуролесило. Активно-надоедливый, вечно смеющийся и дёрганный Пурелий зажигал до начала обеда. Но как только гости вошли в гостиную, резко успокоился. Лицо ушло в сосредоточенность, шуточки улетучились. По окончании обеда Эдур Цес раскомичился обратно.
Отвергнутый воеводой, Пурелий схватил Тацита из руку и приложил к своему животу.
– Дышит? Дышит живот?
– Уверяю вас, – убрав руку и сохраняя спокойствие произнёс Тацит, – с вашим животом всё в порядке.
– А у вас? Шея не болит? Указательный палец гнётся? Пяточки розовые?
Пурелий бесцеремонно перетрогал все части тела Тацита и отскочил в сторону, моментально потеряв интерес. Внимание книгочея вернулось в привычное состояние прыгающей блохи.
– Шорох! Блестящий обед! Восхищён вашей гостиной и в предвкушении дальнейшего осмотра, – Пурелий взял зельевариуса под руку. – Скажите, существует ли зелье, заставляющее человека сделать то, что он не собирался делать. Например, продать товар в четыре раза дешевле. Претендовать на место во властной четвёрке. Или пригласить знать на принятие водицы и девицы.
Зельевариус без умысла обратился к Тациту, говоря о плевательной трубке. Тацит, опытный подпольщик, ничем не выдал себя. Однако Пурелий допустил в этом недосказанность и придумал сцену, чтобы обыскать Волиуса Штамма. Версия подтвердилась. Книгочей нащупал спрятанную в одежде трубку. Нет необходимости носить её постоянно, значит, торговый доверитель ей часто пользуется. Значит, выслеживает кого-то.
Провокационным вопросом о купании барона Пурелий проверял другую версию. На сколько далёко зашли заговорщики в управлении Бадьяром? С Лихой пядью договариваются не они, в этом книгочей убедился. А Шорох? Возможно ли, что именно он помог Мортусу с Гидоном в созыве знати, где обратили внимание на «загадочные» убийства?
– Нет, не думаю. Не уверен, нет, – затараторил Шорох и обратился к гостям. – Прошу проходите в сад. Прошу.
Быстрый и сбивчивый ответ заметили четверо.
«Шорох помог подстроить купание барона. Для кого?» – подумал Пурелий.
«Зельевариус всё знает!» – набычился воевода.
«Эта бестолочь Плантаж обратился к Шороху? Опасность или шанс? Нужно ещё раз прощупать зельевариуса на предмет лояльности барону», – составил план Мортус.
«Нет, слишком осторожен. К тому же Шорох не вытянет организацию покушения, если так нелепо теряется на сложных вопросах», – отметил Ратмир.
«Удачный обед. Получилось со стеклодувом и можно посетить мастер… Да что с ней?!» – недоумевал Тацит.
«Ага, растерян. Так тебе!» – радовалась Люция.
Утром наступившего синего дня человек в капюшоне подвёл итоги: «Девка повесила чёрную ткань, значит, собаки обработаны. Сутки для подчинения и на завтрашних игрищах они кинутся на помеченных. Добраться до нужных мест и оставить ароматные метки труда не составит. Знать заплатит мне за страдания».
Глава 20
– Люция, почему вы сердитесь? – зашептал Тацит.
Первые мгновения гости восхищались садом. Гордость Шороха и предмет зависти городских лекарей. Собранные со всего Сычигорья растения, дополнялись собственной селекцией зельевариуса. Пурелий поразился землянике, мелкими капельками росшей прямо на бутонах жёлтых астр. Даже Мортус с Гидоном, изредка обедающие у зельевариуса, отвлеклись от подозрений и раздражений. Казнахрон принюхивался к карликовым осинам, начинавших пахнуть свежей выпечкой стоило только их легонько потрясти. Воевода ностальгически теребил серые побеги слёзника. Кустарник, удобренный кровью и ворожбой насилия, прорастал на полях сражений. Погрузившись в воспоминания или просто наслаждаясь увиденным, гости сначала рассредоточились по саду, а потом разбились на компании.
– Вы ещё смеете спрашивать? – так же шёпотом ответила Люция.
Они уединились возле ключа, тонкой струйкой бившего из-под земли. Симпатия со стороны девушки сначала удивила и обрадовала Тацита, а теперь завладела им. Слухи о мощном обереге, чья ворожба в королевский день не улавливались статуями короля, привели движенца в Зелёную долину. Оберег нельзя переназначить, зато можно склонить на свою сторону его владельца. Нужно хитростью увезти девочку под опеку Движения и вырастить новую боевую единицу.
До обеда у зельевариуса всё шло по плану. Но показная обида девушки открыла для Тацита правду. Он не торопился завершить задание не потому, что Фелиция предоставила ему много времени, а потому, что не хотел покидать Люцию. Красивая молодая девушка с симпатией смотрящая на мужчину в возрасте не может не оставить того равнодушным. Замечая, как Люция решительна и ловка, Тацит всё больше погружался в чуждые до этой поездки мысли о женитьбе. Сначала он объяснял их желанием завербовать девушку в ряды Движения, но пренебрежение Люции отрезвило Тацита – он влюбился. Не то, чтобы он полюбил невесту синего рода. Он соблазнился образом будущего. Лучший агент Движения и его ловкая, молодая, красивая и смелая супруга помогают братству установить справедливость в Сычигорье.
Необходимо действовать.
– Люция, даю вам слово, что решительно не понимаю, что происходит. Вы смелая девушка, скажите прямо, чем я вас обидел.
– Спросите у бесстыжей, что развлекала вас стихами супружества! – с горечью зашептала девушка, нагнулась к ручью, зачерпнула воду и брызнула в Тацита.
«Какие стихи? Что она несёт?» – подумал мужчина.
– Я клянусь предками, что говорю правду. После того, как я проводил вас с пестуньей до комнат, я не виделся, не встречался и не говорил ни с одной женщиной.
Заметив, что воинственный настрой Люции на мгновение пошатнулся, Тацит добавил:
– Прошу вас, расскажите всё. Уверен, что произошло недоразумение и другого человека приняли за меня.
Допуская, что произошла ошибка, но до сих пор наслаждаясь обидой, Люция рассказала Тациту, как его заметил «один надёжный человек, которому я полностью доверяю». Тацит понял, что против него плетут интригу. Человек, кому интересна Люция и с кем она могла встретиться в незнакомом городе. «Балун, нет сомнений. Собирается соблазнить невесту и перепродать подороже. Фигура серьёзная, но мы поборемся, – решил Тацит. – А что за стихи супружества? Не мог бард выдумать такую чушь».
– И о чём же мы беседовали?
– Вы увели девушку в комнату и читали ей стихи супружества!
– Эээ…
– Их читают друг другу, когда решают пожениться, – горячилась Люция. – Сами же говорили на смотре статусов.
– На смотре? – Тацит так потерялся, что регрессировал в Голяшку.
– Мужчине понравилась работа прачки. Он спустился и увёл её в номер. Помните?
– И вы думаете…
– Да! Когда люди любят друг друга, они уединяются в номерах, читая стихи супружества. И через неделю объявляется свадьба. Я свои уже написала. Но вам их не прочту!
– Вам тётушка Фелиция рассказала о стихах супружества?
– Да! – всё ещё кипятилась Люция. – Должны бы знать, как люди женятся.
Удивление Тацита наивностью сменилось нежностью. Он не ожидал, что девушка на столько заколочена пестуньей и старухами посада, что к возрасту невесты не знает элементарных вещей. Но времени для восхищения не было. Гости начали собираться вокруг Шороха.
– У нас мало времени, скоро мы будем вынуждены подойти к хозяину. Я буду говорить правду, которая покажется неприятной, – чеканил Тацит. – Прошу дослушать до конца. Обращаюсь к вам, как к взрослому человеку, из-за чрезмерной опеки лишённой необходимой информации.
Волиус Штамм понял, как вернуть доверие девушки – правдой. Не зная, что именно Люции рассказали об отношениях, он с холодной монотонностью выложил всё. Сжато и по сути. Как и откуда берутся дети. О том, что есть женщины торгующие телом и есть мужчины, торгующие женщинами. Что сейчас ей угрожает опасность. И лучшее, что она может сделать, это закрыться в номере и обдумать его слова.
– Бард Балун торгует девушками. Вы видели это сами, не понимая сути происходящего. Остерегайтесь его, Люция. Человек, для которого девушка лишь выгодный товар, не может быть искренен. Я угадал? Неправду про меня насочинял Балун?
Во время рассказа Люция смотрела на ручей. С каждым словом Тацита дыхание девушки учащалось. Наконец, она повернулась к мужчине.
– Я не знаю. Это не он, – девушка мотала головой, потерявшись в чувствах. – Не знаю. Я не верю. Не он это!
По информации, собранной от Плантажа, добытой Пурелием и во время личного общения с горожанами, причиновед сузил круг подозреваемых. Гидон с Мортусом, пытаясь сместить глупого барона, переоценили силы и столкнулись с теневым вожаком. Он имел влияние на знать и договаривался с Лихой пядью. Обычное дело для Сычигорья. Причиновед пользовался властным копошением, получая дорогие заказы. В борьбу не вмешивался, предпочитая дружить со всеми. Шварца наняли для поиска отравителя, он его и найдёт. Лукос отмёл властные амбиции убийцы. Отравленные бомбы ворожили на всю знать. Значит, преступник не задумывался о сохранности чей-либо жизни. Так заговорщики не действуют. К власти идут с союзниками, без них не будет успеха. Судя по настойчивости, личность отчаянная. А раз так, готова жертвовать собой. Значит, отравитель вполне мог находиться среди приглашённых на купание, готовый умереть вместе со всеми. «Ищем отчаянную личность с доступом к деньгам и обидой на знать, – рассуждал причиновед. – Осталось четверо подозреваемых».
– Что думаешь, кто из них?
– Голяшка. Переигрывает мальчик, переигрывает.
Гидон с Мортусом удивились ответу Пурелия, но не стали перечить.
– Не вешайте нос, друзья. Ещё успеете прийти к власти. Назначите меня бароном, я буду пускать газы в водичку и никаких проблем.
– Барона выбирают старейшины, – возразил Мортус.
– Эх, жаль. Не видать мне Эльзы Ветер. Кстати, откуда она? Работает на вас?
– Пытались, – скривился воевода. – Глупа, как курица.
– Или делает вид, что глупа. Не кажется ли вам, друзья мои, что в этом городе слишком много умных людей, выдающих себя за дурачков, – книгочей состроил рожу, высунув язык.
«Пожалуй, оставлю в живых. Надо бы сблизиться с малышом. Казнахрон Пурелий будет поумней бывшего казнахрона Мортуса», – строил запасные планы Гидон.
– Вот что, мои незадачливые заговорщики, – книгочей оправился и приказал, да, да, приказал новым друзьям-покровителям. – Спокойно занимайтесь привычными делами. Ждём игрищ и вердикта причиноведа. Ставлю свои элегантные сапожки против поношенных недоразумений воеводы, что к завтрашнему вечеру я узнаю личность Шварца, а послезавтра получим отравителя.
Не прошло и двух суток, как могучий воин, держащий в страхе все кварталы города, кроме Лихой пяди, и его друг-интриган, контролирующий бюджет баронства и самого барона, смиренно слушали беловолосого выскочку. И не просто слушали, а зависели от его помощи.
– Видишь её?
– Нет.
– Эх, упустили!
Тацит не стал надеяться на благоразумие Люции и после обеда усилил бдительность. Он сообщил Голяшке о подозрениях, упустив имя Балуна. Не выходя из образа, Ратмир насупился:
– Вы говорите, что Люции угрожает похищение? Я готов!
Волиус Штамм ожидал, что недалёкий каменщик не поинтересуется, почему девушку нельзя запереть в комнатах. Тацит знал, что Люция захочет переговорить с Балуном и предпочитал наблюдать за сценой вне увеселительного дома. Он убедил девушку, что под крышей барда не отпустит её ни на шаг и это сработало. Люция вышла на прогулку. Ратмир понял, что мужчина использует её, как приманку, а его, как грубую силу, но не стал возражать. У Шварца мало времени, и если есть возможность решить проблему невесты, нужно решать её за один вечер.
Мужчины не рассчитали родовую силу Люции. Понимая, что за ней следят, девушка усыпляла бдительность, спокойно прогуливаясь по улицам города. Как только она заметила крытую повозку Балуна, в два прыжка спряталась за спинами горожан и моментально исчезла. Тацит оказался прав, Люция искала разговора с бардом.
– Вот это ловкость! – восхитился Сметана.
Девушка на ходу открыла дверь и запрыгнула внутрь. Не давая барду опомниться, она быстро спросила:
– Вы хотите меня продать?
Опытный торговец оплошал. Не ожидая вопроса и отвлечённый ловкостью Люции, Балун не успел защититься привычной улыбкой и замешательство выдало его. Девушка тут же открыла дверь и выскочила наружу. Невеста Синих холмов была наивна наивностью посадской девушки, зато решительна и находчива. Трюк сработал, она убедилась, что Тацит был прав.
– Стой! – крикнул Сметана кучеру и выпрыгнул следом.
Голубоглазый Балун быстро обежал все переулки, но девушку не обнаружил. «Ловкая сволочь! Придётся ждать заката», – подумал бард и приказал:
– Езжай к Ступке Злодейке.
Барду понадобились люди, чтобы оцепить подступы к увеселительному дому.
Люция Полынь-поле второй час бесцельно бродила по улицам Зелёной долины. Впервые она не восхищалась городом, а сторонилась его. Ей было стыдно возвращаться в комнаты. Мысли о своей наивности и дурацких стихах беспокоили не меньше, чем предательство барда. Укрыться ей было негде. Она держалась людных мест и спокойно убегала, если особо наглое мужичье начинало приставать.
План барда по поимке состоял в том, чтобы дождаться заката. Если девушка успеет вернуться в комнаты, будут ловить на выходе. Получится отвлечь Тацита с Голяшкой, украдут и продадут. Нет? В конфликт не полезут. Групповое нападение на иноземцев – прямая дорога на игрища.
Балуну повезло. Девушка так расстроилась, что не успела вернуться до заката. Когда Люция направлялась в комнаты, поняв, что не проживёт на улицах без родовой силы, её уже ждали.
– Она?
– Да, идём.
– Подожди, солнце ещё не коснулось!
– Ты не просох, что ли? Видишь, тени исчезли?
Шатун, что постарше, показал подельнику на землю. Тень от угла дома, мгновением раньше чётко делившая улицу пополам, исчезла. Наступило закатное междувременье. Промежуток, когда солнце коснулось горизонта, но ещё не скрылось.
Наивность опять подвела невесту. Люция рассчитывала, что если не успеет до заката, прохожие помогут ей. Но заметив двух шатунов с дубинами, вышедших наперерез голубоглазой красотке, прохожие мигом разбежались в стороны. Стражников нет – каждый сам за себя.
– Пошли с нами.
Старший взял девушку за руку, думая, что это будут тридцать самых лёгких монет в его жизни. Люция от испуга дёрнула локтем и попала младшему шатуну по носу. Кровь брызнула и раздались ругательства. Старший засмеялся, отпустив руку Люции и та бросилась в подворотню.
– Всё, тварь. Теперь тебе не жить.
– Стой, стой. Я не дам тебе лишить нас денег, – всё ещё посмеиваясь возразил старший. – Пойдём, пощупаем курочку.
Шатуны не торопясь завернули в подворотню, зная, что там тупик. Девушка бегала вдоль стен, выискивая подходящий выступ. Родовая сила ушла, камень был голым и скользил.
– Ладно, раз получил по носу, ты первый.
Старший легко поймал девушку, схватил за затылок и наклонил к земле. Люция закричала, но это только раззадорило подонков. Голову невесты плотно сжали вонючие ляжки, парень сзади задрал юбку.
– У-у, гадина!
– Чего возишься, молодой? Начинай давай.
– Не видишь течёт?
Младший приложил к разбитому носу платье Люции и ждал, когда кровь перестанет капать. Заминка спасла девушку. Ратмир с Тацитом тоже патрулировали улицы в ожидании невесты. Оба поняли, что похитители будут ждать заката, поэтому сначала не спешили. После касания солнцем горизонта, мужчины разделились и начали бегать по кварталу увеселительного дома. Ратмир рассчитывал на силу, Тацит на зелье. Оба прислушивались к крикам. Торговый доверитель первый среагировал на голос Люции, но ошибся поворотом. Пока он мешкал, в подворотню вбежал Голяшка. Ударом в затылок оглушил молодого и тот рухнул на Люцию. Девушка застонала. Ратмир отвлёкся на стон и получил удар дубиной. Шатун постарше, большой мастер разбоев, целился здоровяку в темя, но не дотянулся из-за большого роста Ратмира и попал в шею. Голяшку повело в сторону.
Шатун достал нож и метнул – мимо. Оценив габариты противника, разбойник попрощался с тридцатью «самыми лёгкими монетами в жизни» и побежал прочь. Шатун бы спасся, так как Голяшка не собирался его преследовать, но в этот момент подоспел Тацит. Увидев бегущего шатуна с дубиной, мужчина метнул зелье. Тацит потратил все запасы, но ворожба ценою в три златницы стоила своих денег. Хлопок и моментальная смерть подонка.
– Ненавижу! Ненавижу вас!
Люция выбралась из-под бессознательного тела насильника. Она выплёскивала страх, обращаясь ко всему вокруг. К друзьям-спасителям, к шатунам, к мостовым некогда любимого города и даже к солнцу, так подло скрывшемуся, лишив её сил.
– Вы грязные! Вонючие! Вы торгуете людьми. Вы не цените… Зачем я приехала сюда? Как хорошо в родных холмах. Фелиция, я хочу домой. К маме, к тётушкам. Зачем я здесь? Дура, дура… дура.
