Текст книги "Алый цвет зари..."

Автор книги: Сергей Фадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава семнадцатая

Петр пришел в себя в кресле в гостиной. Затылок дико саднило. Сознание медленно возвращалось к нему. Он услышал чью-то ругань.

– Ты же его на тот свет мог отправить, кретин!

– Чуть перестарался, извините…

– Извините, – в бас говорящего вкрались истерические нотки, – тебе самому надо бы так по башке звездануть!

Петр пошевелился.

– А ну тише, молотобойцы! – голос третьего был спокоен и вальяжен. – Наш друг вроде бы приходит в себя.

Почувствовав страшную боль в голове, Петр непроизвольно застонал, но, хотя и с трудом, все-таки приоткрыл глаза.

Прямо перед ним стоял мужчина в модном дорогом костюме, пристально вглядывающийся в его лицо.

– Я вижу, вы очнулись. Вы уж извините моих подчиненных, они не всегда точно рассчитывают силу своих ударов.

– Я это уже понял, – голос у Петра был сиплым и каким-то чужим. Боль была почти нестерпимой.

– Ну, раз вы все уже сами поняли, это избавляет меня от необходимости угрожать вам и уж тем более приводить угрозы в действие. Я надеюсь, вы по-деловому, правдиво и четко все нам расскажете.

– Что я вам должен рассказать?

– Не упрямьтесь, Петр. Не разочаровывайте меня!

– Но я действительно решительно не понимаю, что вы хотите от меня услышать!

Мужчина тяжело вздохнул, на его лице появилась гримаса раздражения.

– Исключительно в качестве компенсации за нанесенный вам ущерб подскажу: нам нужно знать, где находится старинное кольцо с настоящим, подлинным, рубином?

– Вы мне не поверите, но я этого не знаю…

– Не поверю, – отрезал элегантный мужчина. – Как раз вы и должны это знать.

– Дело в том, что я даже затеял собственное расследование этой истории. По соседям хожу, следы стараюсь отыскать…

– Для отвода глаз, исключительно для отвода глаз, уважаемый господин Вихрев, – гнул свою линию мужчина. – Я человек терпеливый, но, как вы успели убедиться, у моих помощников нервы слабее, они люди горячие, импульсивные…

Петра вдруг охватили непонятная слабость и апатия. Голова невыносимо трещала, и он почти машинально пробормотал:

– Что же теперь, к батарее будете приковывать и раскаленным утюгом прижигать?

– Есть другие, более действенные и цивилизованные методы, хотя… если вы предпочитаете эти старые добрые способы, можем вам устроить по знакомству. – Мужчина, все больше напоминавший Петру какого-то опереточного злодея, упивался собственным остроумием и сарказмом. – Между прочим, скоро вернется ваша подруга или жена… Ее статус мне неизвестен. Впрочем, это не имеет никакого значения. Но, думается, вам не доставит удовольствия смотреть, как ее станут обрабатывать мои молодчики?

Петр уныло молчал, правда, безразличие к собственной участи отнюдь не предполагало равнодушия к судьбе Надежды. Надо было что-то предпринимать, но что? Вот, как говорил один несчастный принц, в чем вопрос!

Трель дверного звонка вывела его из состояния апатии. Кто бы это мог быть? Звонок не умолкал. Элегантный «гангстер», казалось, тоже был озадачен, громилы, застывшие на пороге гостиной, замерли с выражением некоторого беспокойства на мрачных физиономиях. Сделав им знак рукой пройти в комнату и оставаться на месте, охраняя Петра, «предводитель», осторожно ступая, вышел из комнаты. Из-за входной двери донесся хотя и несколько приглушенный, но довольно громкий молодой голос:

– Петр Александрович, откройте! Это милиция! Старший лейтенант Сергеев! Мы знаем, что вы дома! Откройте, пожалуйста!

Элегантный мужчина вернулся в комнату и тихо, но решительно приказал Петру:

– Откройте дверь, проведите его на кухню, там поговорите, а мы пока побудем здесь! И без глупостей! Нам предъявить нечего! Мы – ваши друзья. Зашли в гости!

– С этими словами он вытащил из черного кожаного портфеля бутылку коньяка и поставил ее на стол. – Ну, марш! – И шепотом добавил вслед заковылявшему к прихожей Петру. – Помните о жене!

Глава восемнадцатая

– А что, наш хозяин взаправду колдовством занимается, как говорят? – спросил молодой деревенский парень, на котором довольно нелепо и неестественно сидела зеленая ливрея. Было заметно, что в замке он совсем недавно и чувствует себя неуверенно.

На кухне собралась вся челядь. Слуги, служанки, повара, садовники и кучера. Пожилой камердинер графа, пользующийся уважением и непререкаемым авторитетом, смерил юношу чуть насмешливым взглядом и весомо, чуть растягивая слова, с достоинством проговорил:

– Это никакое не колдовство. Не повторяй глупости, которые болтают всякие невежды! Граф – человек необыкновенный, это признают все. Великого ума человек – наш господин. Острый ум и ученость – вот в чем дело. Наука и ум! Только это. Чтобы ты, Жак, понял, расскажу тебе случай из своей жизни.

Со мной однажды, еще когда мы с господином в Париже жили, вот что приключилось. Вызвал как-то меня хозяин к себе. Вхожу, он сидит за столом и что-то пишет. Закончил, сложил бумагу, сунул в конверт и говорит мне: «Доставь сие послание моему другу маркизу де Верталье на площадь Дофина. Если он захочет написать ответ, дождись и принеси мне. Не захочет, просто возвращайся и непременно доложи, что вернулся!»

Ну, я, значит, ноги в руки – я тогда еще молодым был – и почти бегом туда, по указанному адресу. Но по дороге такое меня любопытство разобрало, ведь я тогда только-только грамоте обучился, дай, думаю, одним глазком гляну, что такое хозяин написал маркизу. Остановился я, перевел дух, аккуратно вынул бумагу, развернул. Господи, а лист-то чистый! Совершенно чистый лист бумаги! Ни единого словечка на нем! Ну, думаю, странно! Чудит, что ли, граф? Но мое дело маленькое – дали поручение, надо его исполнять. Свернул бумагу, убрал в конверт и ходу. Прибыл, обо мне доложили. Передал письмо лично маркизу со словами, что мой господин велел ответа дождаться, а самому страсть как интересно, что маркиз с ним делать будет. А тот достал лист бумаги, поднес его поближе к свече и вроде бы прочитал письмо – я не видел, в другом конце зала стоял. А потом де Верталье – серьезный, между прочим, вельможа, при дворе все время служил – и говорит мне: «Подожди, пока я выполню просьбу твоего господина!»

Он вышел из зала, а я в углу остался ждать. Вернулся он минут через двадцать, протягивает мне небольшую шкатулку и говорит: «Передай это своему хозяину, неси осторожно, скажи на словах, что я подобрал все порошки, которые он в письме перечислил!»

– Вот это да! Выходит, письмо хозяин все-таки написал… – Молодой парень слушал камердинера, открыв рот. Тот, довольный произведенным эффектом, продолжал:

– Это еще что! А ты знаешь, как хозяин угодил нашему достопочтенному монарху – королю Людовику XV?

– Так откуда же мне это знать?

– А вот как. У короля бриллиант был – камень такой драгоценный, граф наш их очень любит, у него даже пряжки на туфлях с бриллиантами, чтоб ты знал… – Пожилой камердинер понял, что отвлекся, сердито шикнул на двух молоденьких служанок, перешептывающихся друг с другом, и, солидно откашлявшись, продолжил: – Так вот, у короля был огромный бриллиант, но с дефектом, с трещиной. Из-за нее он и выглядел хуже, да и стоил гораздо меньше. И монарху нашему обидно было, конечно, но ничего с этим он сделать не мог. А наш хозяин эту трещину убрал, излечил камень то есть. Он камни врачевать умеет. И бриллиант сразу в цене в несколько раз вырос. А злые языки утверждают, что у короля нашего всегда большая нехватка золота в казне, поскольку он к мотовству склонен… И вот в благодарность хозяину Людовик явил свою милость и пожаловал ему покои в прекрасном замке Шато де Шамбор на берегу Луары для устройства научного лабораториума. Понял, дурень?

Жак, разумеется, понятия не имел о том, что представляет собой «лабораториум», но очень искренне дивился услышанному, и камердинер, довольный вниманием, продолжил:

– А еще наш хозяин картины пишет, да не простые, а такие, которые по ночам светятся, и все на них видно! Людей, деревья, зверей, траву.

– Господи Иисусе, чудеса-то какие! – наивный малый даже перекрестился – то ли от почтения, то ли с перепугу.

Тут в разговор вступил один из поваров:

– А правду говорят, что хозяин живет уже две тысячи лет?

Камердинер бросил на него недовольный взгляд, но все-таки ответил, старательно демонстрируя свою причастность к самым важным секретам своего господина. Голос его звучал весомо и даже торжественно:

– Две не две, а лет триста наверняка!

Тут женщины заохали, а мужчины принялись вздыхать, крякать и качать головами.

Их чинную беседу нарушил мальчишка-арапчонок, вбежавший на кухню с воплем:

– Едут! Едут! Едут!

Карета графа де Сен-Жермен подъезжала к парадным воротам замка.

Граф взял в руки массивное золотое кольцо с огромным красным рубином. Повертел, внимательно осматривая. Камень играл и переливался, меняя окраску. То становился ярко-красным, то вдруг темнел. Полюбовавшись вдоволь, он отложил его, так и не решив, что с ним делать. Этот камень давно стал одним из украшений его коллекции. Правда, граф все-таки больше любил бриллианты, и поэтому рубин много лет держал про запас…

Ночью камень впервые за много лет заговорил с ним. Граф был готов к этому. Он умел распознавать душу драгоценных камней. Недаром он мог пользовать их, уничтожая дефекты и изъяны. Он даже их выращивал. Граф был приобщен к Знанию и гордился этим. Он сразу почувствовал, что этот камень необычен, и стал готовиться к поединку с ним. Ночью он неожиданно проснулся, будто кто-то окликнул его, приподнялся на своем роскошном ложе и увидел, как странно сияет рубин, лежащий поблизости на туалетном столике.

«Зачем я вам нужен?» – внезапно спросил камень. Этот вопрос возник в мозгу графа, и он понял, что «дуэль» началась.

– Мне ты вовсе не нужен, – ответил граф. – Я уже понял, что ты не принесешь мне счастья. Ты его никому не приносишь!

«Верно, это так. Но вы все же не отказались от меня…»

– Я люблю камни, ты знаешь. А ты прекрасен. К тому же тебя прислал мой названный отец! И мне захотелось, чтобы ты «пожил» в моей коллекции…

«Я не могу жить просто так. Тому, кто владеет мной, я приношу зло. Я должен так поступать. Это мой выбор».

– Но мне ты не должен причинять зло. Я не такой, как все. Я знаю, что у камней есть душа. Я люблю вас. И я такой же, как вы!

«Так быть не может! Ты – человек!»

– С точки зрения телесной оболочки – да. Но у меня душа камня, прекрасного драгоценного камня. Правда, не рубина, а бриллианта. Поэтому я легко распознал тебя. Ты обречен на зло. Но ты не способен навредить собрату!

«Собрату?!»

– Хорошо, не собрату, но близкому родичу. Я знаю твою тайну, знаю, что у тебя есть двойник, твой названный брат, который помогает тебе творить зло. Но он сейчас далеко.

«Где?» – поспешно задал вопрос рубин. Граф понял, что он задел душу камня за живое.

– Вот видишь, ты уже не питаешь ко мне прежней вражды. Я скажу тебе, если ты поможешь мне.

«Помогу. Говори!»

– Тебе можно верить вот так, на слово?

«Я – благородный камень! Этого вполне достаточно!» – торжественно изрек «горящий» рубин.

– Он сейчас на моей родине в Трансильвании. В горах в имении одного графа. Он сотворил настоящее зло, превратив этого человека в вампира.

«Вампира?»

– Это оборотень, пьющий человеческую кровь. Теперь ты знаешь, где он, и должен помочь мне!

«Я готов. Что я должен сделать?»

– Когда-нибудь я преподнесу тебя Антуанетте Пуассон, маркизе де Помпадур.

«Кто эта особа?»

– Фаворитка, а проще говоря, любовница нашего короля Людовика XV. Правда, в последнее время ее власть над ним сильно ослабла, но Людовик до сих пор испытывает к ней теплые чувства…

«И что дальше?»

– А дальше ты сделаешь с ней то, что делаешь со всеми, к кому попадаешь в руки!

«Она должна погибнуть?»

– Да, она оскорбила меня своим неверием!

«Отказала тебе в домогательствах?»

– Ты догадлив, но это как раз не главное – она прилюдно усомнилась в моих знаниях и свершениях. Такое я не прощаю.

«Я тоже… – Графу даже почудилось, что камень усмехнулся. – Когда ты преподнесешь меня в дар?»

– Когда сочту нужным. Король милостив и частенько дает мне аудиенции. Маркиза, разумеется, будет рядом с его величеством. Госпожа Помпадур постарела, чары ее ослабли – ей ведь уже за сорок, и она старается не отходить от Людовика. Оно и понятно…

Король принял графа секретно, во внутренних покоях. Граф продемонстрировал ему несколько крупных бриллиантов, утверждая, что вылечил камни от пятен и трещин. Король был в восторге. Во время их разговора в кабинет вошла невысокая, уже немолодая особа со следами былой, ныне увядающей красоты. Это и была маркиза де Помпадур.

– Дорогая Жанна! – обратился к ней король, – ты только посмотри, какие чудесные бриллианты принес мне граф!

Женщина подошла к столику, на котором были разложены камни в футлярах, и принялась рассматривать их. Потом тяжело вздохнула.

– Да, граф, вы умеете удивить, – томно проворковала она, не отводя взгляда от туфель вельможи с драгоценными пряжками.

– Мне приятно услышать от вас столь лестную оценку моих скромных трудов, – поклонившись, галантно проговорил граф. – Я осмелюсь удивить вас еще больше. В знак величайшего уважения и преклонения перед вашей красотой и мудростью разрешите преподнести вам небольшой презент… – С этими словами он протянул маркизе футляр.

Женщина, не скрывая удивления и любопытства, открыла его. Увидев массивное золотое кольцо с огромным рубином, она невольно воскликнула:

– Ах, это восхитительно! – и тут же примерила кольцо на указательный палец левой руки. – Благодарю вас, граф. От такого щедрого презента я не смогу отказаться. Вы сделали поистине царский подарок! – она выразительно посмотрела на Людовика. Король отвел глаза и едва заметно покраснел…

Заканчивался 1763 год, а меньше чем через полгода госпожа Жанна Антуанетта Пуассон, маркиза де Помпадур, скончалась.

Глава девятнадцатая

Петр открыл входную дверь. На пороге действительно стоял старший лейтенант Сергеев.

– Кажется, я не вовремя? – спросил он, ухмыляясь. – Разбудил, побеспокоил?

– Нет, нет, все в порядке, – забормотал Петр, проходите, пожалуйста, вот сюда на кухню. Мы там и поговорим. Вероятно, этим объясняется ваш визит ко мне?

– Вы на редкость догадливы, – заметил милиционер, продвигаясь по коридору в сторону кухни. Петр шел следом, приговаривая:

– Да, да, вот сюда, пожалуйста, садитесь на стул или диван. Может, кофе, чай или что-нибудь покрепче?!

– Покрепче на работе не употребляю, – бросил офицер, располагаясь на угловом диванчике. – А вот от чашечки крепкого кофе не откажусь.

Петр засуетился у кофеварки, периодически машинально ощупывая огромную шишку на голове, которая невыносимо болела.

– Что-то случилось с головой? – участливо поинтересовался милиционер.

– Да так, пустяки. Ударился, бытовая травма.

– Ну-ну.

Петр достал из кухонного шкафа чашки, ложки, сахарницу и конфетницу, и все это довольно ловко расставил на столе. Разлил кофе, достал из холодильника молочник…

Они прихлебывали кофе и молча смотрели друг на друга.

Наконец Сергеев заговорил:

– Мы у себя посовещались и решили, что вы нам не договариваете, уважаемый Петр Александрович. Вы знаете гораздо больше, чем рассказали нам.

И он выжидающе замолчал.

«Ну вот, и этот туда же!» – подумал Петр и горестно вздохнул.

– Товарищ старший лейтенант, я на самом деле сообщил все, что знаю. Мне самому позарез хотелось бы вернуть кольцо. Ну не буду же я, в конце концов, себя обкрадывать! С какой целью?!

– Самого себя, конечно, нет. А вдруг вы не единственный наследник?

– То есть как это не единственный?!

– А вот так. Мы навели справки по своим каналам, через Инюрколлегию, Интерпол, и выяснилось, что у покойной Галины Андреевны есть внучатая племянница, живущая в Париже.

– Ну и ну! Вот это да! – только и смог выдавить из себя ошарашенный Петр.

– Между тем это так. Разве вы не рады тому, что обрели родственницу, о существовании которой даже не подозревали? – чуть насмешливо спросил милиционер.

– Разумеется, рад, – поспешно ответил Петр. – Я действительно искренне рад этому обстоятельству, ведь еще каких-нибудь пять минут назад я был абсолютно уверен в том, что один-одинешенек на всем белом свете. Я имею в виду кровных родственников…

– Это не так. Вот перевод копии факса. Ответ на наш запрос. Ознакомьтесь! – с этими словами старлей протянул Петру лист бумаги.

Документ подтверждал, что во Франции, в Париже, на площади Вогезов (place des Vosges), в доме № 4, в собственной квартире проживает мадемуазель Елена Лопухофф.

– Я, честное слово, рад обретению родной души, – возвращая бумагу старшему лейтенанту, проговорил Петр, – но в истории с кольцом это обстоятельство решительно ничего не меняет. Мне кольцо досталось на законном основании, я получил его по завещанию.

– А вдруг ваша новоиспеченная родственница будет в судебном порядке отстаивать свою часть наследства? Быть может, вы просто-напросто знали о ее существовании, но тщательно скрывали…

– Товарищ старший лейтенант, о ее существовании я только что узнал от вас. В Париже я никогда не был, хотя всегда, не скрою, мечтал там побывать. У меня была старая-престарая тетка, которую я не забывал. Ни о каком наследстве никогда не помышлял. Покойная моя тетушка жила очень скромно, бедно. Мне просто было ее жаль – нормальное человеческое чувство, я ее изредка навещал, помогал, покупал какие-то пустяки. Мне и в голову не могло прийти, что она владеет такой ценной вещью. А все остальное вы знаете.

– Так вы категорически отказываетесь помочь следствию? Я ведь пришел к вам вот так, по-дружески, чтобы поговорить по душам. Но я могу действовать сугубо официально, вызвать вас на допрос повесткой, – сухо произнес милиционер. – Вам это нужно?

– Нет, – отрезал Петр, – но мне нечего вам сообщить, кроме того, что я очень заинтересован в обнаружении кольца.

– Ну что же, мне все понятно, – произнес милиционер, поднимаясь из-за стола, – спасибо за вкусный кофе. Хочу предупредить вас, что скоро мы с вами снова увидимся…

Закрыв за милиционером дверь, Петр направился в гостиную, где сидевшая за столом троица резалась в карты, попивая коньяк. Точнее говоря, играли двое головорезов, а элегантный господин лишь наблюдал за игрой.

– Ну что, выпроводили этого назойливого мента? – спросил он у Петра. Тот молча кивнул. На душе у него скребли кошки. Избавившись от милиционера, он опять попадал в руки троицы, уже давно готовой приступить к допросу с пристрастием…

– Что он хотел?

– Он не верит, что я ничего не знаю о судьбе подлинного камня.

– Ага. Не сомневаюсь, милиция вас тоже подозревает в неискренности. Так что мы на правильном пути! – Модный господин радостно потер руки, видимо, в предвкушении быстрой развязки, и кивком приказал своим людям приступать к делу. Громилы медленно поднялись со своих мест…

Громкий звонок в дверь заставил их замереть на пол-пути.

– Кого еще черт принес?! – недовольно прошипел Главарь, – у вас тут какой-то проходной двор. Ну что вы стоите столбом? Идите, откройте! Но помните – мы рядом, а ваша судьба и судьба любимой вами женщины в наших руках! Так что без глупостей!

Верзилы вернулись к столу, а Петр опять вышел в прихожую и заглянул в глазок. На лестничной клетке стояла молодая красивая женщина, одетая модно, броско и со вкусом.

«Кто бы это мог быть? – подумал Петр. – Но кто бы ни был, она появилась кстати».

Он открыл дверь и спросил:

– Вам кого, девушка?

– Я искать Петр Вихрев, – ответила та с сильным акцентом.

«Бог ты мой! – мелькнула у Петра в голове шальная мысль, – легка на помине. Ведь это явно моя свежеиспеченная родственница из Парижа!»

– Я Петр Вихрев. Чем могу служить?

– Я есть очень рад, – расцвела в улыбке молодая особа, – очень, очень рад. Я есть мадемуазель Хелен Лопухофф. Мы с вами родичи. Очень приятно, будьте любезны.

«Господи, что же мне с ней-то делать теперь?» – размышлял Петр, губы которого непроизвольно растянулись в вежливой улыбке:

– Я тоже очень рад. Заходите, пожалуйста!

Он посторонился, пропуская девушку в квартиру. Она вошла и неожиданно для Петра поцеловала его – вначале в правую, а потом и в левую щеку. Он несколько смутился, но понял: так у французов, очевидно, принято встречать родственников.

– Проходите вот сюда, на кухню, – предложил он. Ничего другого ему не оставалось.

Девушка, продолжая радостно и, надо признать, очень мило улыбаться, проскользнула по тесному коридору на кухню, где на столе стояли еще неубранные после визита милиционера кофейные чашки.

Она остановилась у стола, повернулась к Петру и стала пристально рассматривать его.

«Вероятно, черты семейного сходства ищет, – мысленно предположил Петр. – Только ее мне здесь сейчас не хватало! Что делать-то?!»

Но предложил с любезной улыбкой:

– Присаживайтесь, Лена. Чайку, кофейку?

– О, я понимай. Кофе, пожалуйста! – и вежливо добавила: – Я мог помогать!

– Спасибо, не надо. Вы – гостья! Присаживайтесь, присаживайтесь.

Девушка уселась на стул и огляделась.

Петр привычно засуетился у кофеварки, потом убрал чашки со стола, поставил их в раковину, хотел было помыть их, но потом раздумал и вытащил из шкафа еще две чистые.

Елена молча наблюдала за ним.

Наконец, он тоже уселся и, вежливо улыбаясь, уставился на внезапно обретенную родственницу.

– Вы из Парижа? – Петр попытался завязать светский разговор.

– Да, да. Сегодня летать Шереметьево.

– Как вы узнали о моем существовании?

– Мне говорит мой адвокат, письмо пришло из коллегия, и потом полис говорил…

– Понятно, все ясно. Я-то совсем недавно, только сегодня, узнал, что у меня есть родственница во Франции. Здорово! Просто замечательно! Классно! – Радость Петра была не совсем искренней, но зато достаточно бурной.

Девушка молчала и кокетливо улыбалась ему.

– Знаете, я думал, что после смерти тетушки у меня больше родственников не осталось, – продолжал демонстрировать воодушевление Петр, мучительно соображая, что делать дальше.

Словно в ответ на его мысли на пороге кухни возник почему-то радостно улыбающийся элегантный бандит.

– Какой приятный сюрприз! У нас тут восхитительная женщина появилась! А вы, Петр, как я посмотрю, настоящий Казанова!

– Казанова? Почему Казанова? – спросила Елена. – Вы есть друг Петра? – Конечно, друг, друг, – заверил девушку гангстер, – что я ему, недруг, что ли?! Самый что ни на есть настоящий и преданный друг!

– Это что «не наесть»?

Не успел Петр ответить, как «друг» затараторил:

– Так девушка иностранка? Из какой же страны, позвольте полюбопытствовать?

– Франс, Франция!

– О, барыня! Из самого Парижу!

– Так! Пари! Париж! Но я не есть бариня!

– О-о-о! У меня нет слов! Дух захватывает! Настоящая парижанка! – развязно забормотал бандит-стиляга. – Меня, между прочим, Дмитрием величают, можно просто Димой звать! А вас как?

– Хелен! Елена! – так, кажется, говорят по-русски, – ответила девушка.

– Леночка, значит! – констатировал мучитель, усаживаясь на свободный стул. – А с какой целью вы прибыли в первопрестольную, можно полюбопытствовать?

– Перво… превопрестоль… как вы говорить? Что это есть?

– Ну, в Москву зачем приехали?

– Москва ехать – узнать Петр, – любезно улыбаясь, выпалила Елена и весомо добавила: – Он есть мой родич, других родич нет Россия. Нигде нет!

– Понятно, понятно. Я, кажется, даже догадываюсь, чем обусловлен ваш интерес к скромной персоне моего подопечного. Вы о кольце с рубином слышали? Не так ли?

– Слышал, – спокойно подтвердила мадемуазель Елена.

– Ну, тогда мне все понятно. И, в частности, то, что мы с вами – союзники!

– Что есть союзник?

– Партнеры. Мы хотим одного и того же.

– Я… Понимать… Да…

– Очень хорошо. Итак, уважаемый Петр Александрович, продолжим. Мне думается, мадемуазель будет интересно узнать о наших нравах. Приобщиться, так сказать, к российской реальности…

– Избавьте девушку от этого гнусного зрелища! – попросил Петр.

– Не могу. Время не ждет! Ребята! – позвал он.

Но в тот самый момент, когда в тесном проеме коридора возникли громоздкие фигуры двух верзил, снова с переливами зазвенел звонок входной двери…

– Да что же это такое, как в Смольном в дни Октябрьской революции… – пробормотал в сердцах предводитель.