Текст книги "Алый цвет зари..."

Автор книги: Сергей Фадеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава тридцать вторая

Ювелира, купившего камень у несчастного художника Франса, звали Бернар Паллетон. Это был невысокий жилистый мужчина лет пятидесяти, хитрющий, довольно приятной наружности, хотя и рано облысевший. Вероятно, с целью компенсации за голую, как колено, голову он отрастил себе окладистую с проседью бороду и довольно пышные усы, в которых тоже виднелись белые прожилки. Паллетон овдовел пять лет тому назад, жена его умерла от лихорадки, и с тех пор он влачил бренное существование один-одинешенек, поскольку детей с покойной Беатрисой не нажил.

В своей профессиональной среде он слыл неплохим мастером и очень ловким, даже прожженным дельцом. Изделия свои он пристраивал и знатным аристократам – вельможам, и богатым купцам, но не гнушался продавать кольца, браслеты, серьги и кулоны попроще и подешевле простым горожанам, лишь бы деньги у них водились. Была у Паллетона заветная мечта – стать поставщиком королевского двора, но пока, несмотря на все ухищрения и старания, осуществить ее ему, увы, никак не удавалось.

Разумеется, ювелир с первого взгляда определил подлинную цену удивительно крупного рубина и сразу же смекнул, что сможет здорово нажиться на перепродаже. Сообразил он, конечно, и то, что цена камня в золотой оправе еще больше увеличится.

Едва за Франсом закрылась дверь, Паллетон, потирая от нетерпения руки, приступил к подготовительной работе. Тщательно изучив рубин, он пришел к выводу о том, что такой крупный и прекрасный камень выгоднее всего будет смотреться в массивной, но достаточно простой, без изысков золотой «одежде».

Подмастерьям своим, Клоду и Виллему, вкалывающим на него с утра до позднего вечера, он камень не показал. Он просто как-то вскользь и небрежно заметил, что получил заказ на золотую оправу.

Между тем, покупая рубин у художника, он уже знал, кому его предложит. Маркизу Анри де Шиассье, знатному придворному, большому любителю драгоценностей и пышных нарядов. Поговаривали, что даже сам Людовик XIV, Король-Солнце, иной раз не гнушался отпустить комплимент маркизу за его блистательный вкус в подборе украшений для его молодой супруги Женевьевы, изящной молодой дамы необыкновенной красоты.

Паллетону лишь однажды удалось продать маркизу золотые серьги с изумрудами, да и то, в сущности, случайно. Женевьеве срочно требовалась новая драгоценная игрушка, а Бернар оказался тут как тут со своим предложением…

Теперь же совсем другое дело! Рубин все переменит! Паллетон заранее предвкушал, как будет отчаянно торговаться с маркизом, не снижая цены. Разве совсем малость, чуть-чуть, исключительно ради того, чтобы кольцо с таким замечательным камнем увидел сам Людовик. А в том, что это произойдет, Паллетон не сомневался. Всем была известна страсть великого короля к драгоценным камням.

«Он заметит его, обязательно заметит! И тогда, скорее всего, пожелает узнать имя ювелира. Ну, и передо мной откроются такие перспективы, такие перспективы, что даже дух захватывает!» – размышлял Бернар, шлифуя золотую дужку кольца. Жадность была его второй натурой, если не первой. Вроде бы жил он один, детей и близких родственников у него не было, но вот страсть к наживе, стремление преумножить свое богатство у него с возрастом не просто не проходило, наоборот, усиливалось. Все ему было мало и мало.

Оправа была готова к воскресенью. Подмастерьев в этот день не было, никто ему не мешал. Ювелир «состарил» золото и вставил рубин в лапки. Затем спрятал готовое кольцо в потайной стальной ящик, замурованный в стену его собственной спальни, и принялся сочинять послание маркизу. Писать письма знатным особам он был не мастак, поэтому промучился целых полдня…

ВАША СВЕТЛОСТЬ!

Пишет Вашей Светлости Ваш покорный слуга Бернар Паллетон, имеющий честь состоять в гильдии ювелиров, что на улице Вертю. Позволю напомнить Вам, Ваша Светлость, что Вы приобрели у меня в прошлом году 11 августа серьги с изумрудами за 1 720 ливров. Вы еще тогда, Ваша светлость, изволили меня похвалить за мою работу.

Счастливому случаю я обязан, что ко мне попало старинное кольцо с огромным рубином необыкновенной красоты, чистоты и огранки.

Зная Ваше Превосходительство как истинного знатока драгоценных камней и украшений, осмелюсь предложить вниманию Вашего Превосходительства сие кольцо.

Оное замечательное украшение почту за удовольствие лично доставить по указанному Вашим Превосходительством адресу в Париже или ином месте для осмотра и возможной сделки ко взаимному удовольствию.

Остаюсь Вашим верным и покорным слугой

Бернар Паллетон, мастер-ювелир.

Будучи очень довольным собой – ведь так складно и так пространно он еще никогда в жизни не писал, Бернар, тщательно запечатав послание, в понедельник отправил его с подмастерьем в собственный дом маркиза на улице Муффтар. Ответ ему пришлось ждать больше недели по причине того, что маркиз с супругой находился в это время в новой роскошной королевской резиденции в Версале. С оказией письмо через семь дней все же дошло до адресата.

А спустя два дня камердинер маркиза, посетивший Паллетона, передал тому приглашение прибыть в Версаль, чтобы прямо там, на месте, и продемонстрировать новое украшение.

Бернар, не откладывая дело в долгий ящик, стал готовиться к отъезду. К желанию провернуть выгодное дельце у Паллетона примешивалось и любопытство. Ему очень хотелось осмотреть новый королевский дворец, построенный в 1682 году, о великолепии которого уже ходили легенды. Он слышал, что прекрасный замок строили лучшие прославленные мастера: архитекторы Луи Лево и Франсуа Мансар, а также знаменитый художник Лебрен. Все побывавшие там восторгались замечательным парком, разбитым архитектором Ленотром, с красивыми аллеями, множеством мраморных скульптур, бассейнов и фонтанов.

– Хоть подивлюсь на все это, хоть одним глазком на эти чудеса погляжу! Уже не зря съезжу, даже если выгодное дельце провернуть не удастся, – рассуждал ювелир, запасаясь всем необходимым в дорогу.

Не особенно рассчитывая побывать внутри дворца, он хотел осмотреть хотя бы парк и полюбоваться внешним великолепием загородного королевского замка. Однако действительность превзошла его ожидания. Правда, когда Паллетон добрался до Версаля, маркиза он там не застал. Тот вместе со всей свитой сопровождал Людовика на охоте. Но Бернару сильно повезло: он встретил земляка, Жака Медара, односельчанина, который сделал головокружительную карьеру – стал одним из королевских поваров. Они столкнулись нос к носу у ограды парка. Земляки вдоволь наговорились, а главное, благодаря Жаку Бернар попал и в сам дворец.

Вначале его провели через первый двор, называемый Двором министров, мимо двух длиннющих зданий – Крыльев Министров. Провожатый, молоденький повар, выделенный Жаком, показал ему и второй – Королевский Двор, куда въезжали только королевские кареты, и, наконец, третий – Мраморный, окруженный королевским охотничьим замком. Поваренок указал Бернару на три окна с балконом в центре здания – королевские покои.

Ему даже было позволено, ввиду отсутствия их королевских величеств, заглянуть туда на пару минут, бросить взгляд на залы Венеры, Дианы, Меркурия и Аполлона. Паллетон был буквально ослеплен их роскошью и красотой. Одни плафоны чего стоили! А еще ему посчастливилось осмотреть Зеркальную галерею с семнадцатью большими окнами, напротив каждого из которых располагалось зеркало точно таких же размеров. Уже в одиночестве ювелир долго бродил по саду с его восхитительными бронзовыми статуями и фонтанами. Особенно его потрясла Аллея амуров с двумя десятками фонтанов.

«Господи, какая красотища!» – каждые пять минут восхищенно вздыхал Бернар. Он был на вершине блаженства, ему казалось, что его мечта близка к осуществлению: он вот-вот станет наконец поставщиком двора его Королевского Величества Людовика XIV. Жак обещал замолвить за него словечко главному повару, а тот имел доступ к самому королю…

На следующее утро ювелир предстал перед маркизом, аристократ принял его в одном из покоев королевского дворца.

– Ну что ж, милейший, показывай, что ты там мне привез! – милостиво бросил маркиз, небрежно ответив на приветствия Бернара, склонившегося перед ним в низком поклоне.

– Это большая честь для меня… – Бернар на всякий случай отвесил еще один низкий поклон, – показать вам достойное внимания вашей светлости кольцо.

– Ну хорошо, хорошо, достаточно, я жду, показывай!

Бернар достал футляр, обитый коричневым бархатом, и торжественно извлек оттуда свое сокровище. У маркиза перехватило дыхание от восхищения…

Его супруга была на сносях, и он очень надеялся, что на этот раз ее роды пройдут нормально и она наконец после двух неудачных беременностей принесет ему наследника. Лучшего презента для Женевьевы по случаю рождения первенца, чем этот восхитительный ярко-красный рубин, нельзя было и придумать. Маркиз, разумеется, постарался не показать вида, что его так сильно заинтересовало кольцо, и небрежно бросил:

– Сколько же ты хочешь за это колечко, почтеннейший?!

Но Бернар тоже был не лыком шит.

– Двадцать тысяч ливров! – не моргнув глазом, отчеканил он.

– Это слишком дорого, милейший! Целое состояние! Камень хоть и хорош, но не стоит таких денег!

– Стоит, ваша светлость, стоит и даже больше! Исключительно из глубочайшего уважения и почтения к вашей милости я готов уступить вам пятьсот ливров!

– Это огромные деньги даже для меня!

– Ваша светлость, для меня, скромного ювелира, это тем более огромные деньжищи, но нужда заставляет! Нужда и желание служить вашей милости! Девятнадцать тысяч двести ливров!..

В конце концов они сошлись на семнадцати тысячах. Бархатный футляр перешел в руки маркиза, а задаток – две тысячи ливров – перекочевали к Бернару. Расстались они довольные друг другом. Еще раз полюбовавшись дворцом и садом, Паллетон двинулся в обратный путь.

Он ехал в небольшом, нанятом по этому важному случаю экипаже. Тяжелый мешок с золотыми грел его душу. Из предосторожности он даже взял наемного охранника. Всю обратную дорогу воображение рисовало ему картины его будущей жизни при дворце в Версале. Золотых дел мастер был на пороге осуществления своей заветной мечты. Бернар даже напевал под нос какой-то разухабистый мотивчик. Теперь он уже почти не сомневался в том, что станет королевским ювелиром. О сладкие мечты! О восхитительные грезы! Как они чудесны!..

Неладное он почувствовал только у самых ворот своего бывшего дома. Да, именно бывшего. Взору вернувшегося из Версаля Паллетона предстала груда дымящихся развалин.

– Пожар! Молния! Был пожар! Все сгорело! – с этими бессвязными криками бросился к нему рыдающий от горя подмастерье Виллем.

Бернар вмиг постарел на десять лет.

Глава тридцать третья

Роды были тяжелыми, очень тяжелыми и долгими. Королевские акушерки и приглашенные повивальные бабки не отходили от роженицы всю ночь. Маркиз тоже не сомкнул глаз, он все ждал, что из покоев супруги наконец-то раздастся громкий плач новорожденного…

Под утро ему принесли ужасную весть. Его супруга умерла, вместе с ней погиб и ребенок, сын, его наследник… Он ворвался в комнату, бросился к постели и увидел Женевьеву – такую прекрасную, хотя и очень бледную, без кровинки в лице. Казалось, что она просто погружена в глубокий сон. Маркиз упал на кровать рядом с ней и беззвучно заплакал. Так он пролежал до самого вечера…

Маркиз был убит, раздавлен обрушившимся на него горем. Он почти ничего не ел, подолгу молча сидел в обитом атласом кресле, и тело его периодически сотрясали рыдания. Ему казалось, что вместе со смертью Женевьевы и его собственная жизнь оборвалась, что жить дальше бессмысленно и глупо. От самоубийства его спасала только вера в бога.

Ему искренне сочувствовал весь двор. Даже король и королева всячески выражали ему самое искреннее соболезнование. Людовик трижды беседовал с маркизом, звал его на охоту, оказывал всяческие знаки внимания… Но все было тщетно. Анри де Шиассье замкнулся в себе, стал нелюдим, хмур и неразговорчив. Словом, был потерян для забав и развлечений королевского двора…

На целый год с величайшего позволения Людовика маркиз отбыл в свой родовой замок, где, по слухам, жил очень замкнуто и скучно. Анри каждый день отправлялся на любимом жеребце в долгие прогулки. В черном плаще, черной шляпе с вороным пером, на темном иноходце, он наводил ужас на крестьян, которые почитали его за посланца потусторонних сил, предвещающего грядущие несчастья. Так целыми днями он один скакал по окрестностям, нигде не останавливаясь и ни с кем не заговаривая.

Вечерами он сидел у камина и слушал завывания ветра за стрельчатыми окнами замка. Иногда по утрам он доставал из небольшой шкатулки кольцо с рубином, которое ему так и не суждено было подарить Женевьеве. Он подолгу рассматривал огромный ярко-красный камень, вспоминая умершую супругу. Рубин одновременно вызывал в его душе и непонятное томление, и страх, и волнение, и желание расстаться с ним. Но что-то все же удерживало маркиза от продажи кольца…

Только спустя год Анри де Шиассье предстал пред очи великого монарха. Он выглядел молодцом, заметно подтянулся, помолодел и даже похорошел. Вот только потухшие глаза да бледность, не свойственная еще молодому и здоровому мужчине, портили его внешний облик.

– Ваше величество, – торжественно проговорил маркиз, склонившись перед Людовиком в низком поклоне, – я счастлив лицезреть вас в добром здравии! И готов вновь преданно и честно служить Вашему величеству и Франции!

Король милостиво приветствовал старого приятеля. И совершенно неожиданно обратился к нему с предложением:

– Дорогой маркиз, в вашем положении служба – неплохое лекарство, и поэтому я хочу поручить вам одну важную и, не скрою, достаточно опасную миссию. Речь идет о секретной поездке в далекую и малознакомую нам страну Московию. В этой пока еще дикой и варварской стране нам бы хотелось иметь своего посла – доверенное лицо. Дело в том, что эта полуазиатская держава растет как на дрожжах и со временем может стать в ряд могущественных государств, а поглотив Полонию, приблизиться и к нашим границам! С вами поедет прелат церкви святого Бенедикта отец Соверин. Что вы скажете на это, маркиз?

– Ваше величество, мудрость ваша безгранична. Я по-прежнему не готов вернуться к радостям беспечной светской жизни при вашем блистательном дворе! И как раз хотел просить вас о чем-то подобном! Чем труднее будет моя миссия, чем опасней и длительней будет мое путешествие, тем лучше для меня. Я готов, ваше величество, скакать в Московию хоть сейчас!

В холодную страну россов маркиз Анри де Шиассье выехал через неделю, сборы не заняли много времени. Ехал он налегке в сопровождении трех верных слуг. Но путешествие было долгим, бесконечно долгим. Путь его пролегал через Италию, Австрию, Речь Посполитую, Литву. В Россию он прибыл лишь поздней весной.

Москва удивила его грязью и нищетой простых горожан. Но среди деревянных, покосившихся хижин высились многочисленные церкви с золотыми, похожими на луковицы, куполами, великолепные каменные боярские палаты, богатые постройки Кремля. И все это делало картину жизни Московии противоречивой и странной. Бородатые бояре, стрельцы с длинными устаревшими мушкетами, монахи и священнослужители в длинных черных рясах, женщины в странных капорах и длинных подметающих землю юбках… Все это мелькало перед глазами, превращаясь в странный фантастический калейдоскоп.

На деньги Людовика маркиз быстро купил каменный двухэтажный дом. А вот слуг ему пришлось подбирать мучительно долго. Мужчины были какими-то нерасторопными, ленивыми и угрюмыми, а женщины – «бабы», хоть и хороши собой, но уж очень стеснительны и пугливы. Речь русскую маркиз, разумеется, не понимал, толмача, говорившего на французском языке с грехом пополам, он отыскал с превеликим трудом.

В то утро к Анри должна была прийти очередная молодая «баба» – чтобы убираться в его личных покоях. Вошедшая в комнату Варвара сразила его наповал. Не старше двадцати, высокая, статная, с легкой, какой-то воздушной походкой, она буквально скользила по деревянным половицам. А глаза, что за глаза! Огромные, голубые! Даже длинная русая коса – ну что за варварский обычай? – не портила девушку. Настоящая красотка! Нет, даже более того, восхитительная юная особа! Дивная и желанная!

Зачерствевшая душа маркиза начала оттаивать. Он ощутил необыкновенную легкость, воистину как будто с плеч гора скатилась, он даже как-то распрямился. Это была именно она. Любовь! Чувство, о котором маркиз лишь вспоминал в долгие бессонные ночи в своем замке.

Надо ли говорить, что Варвара была принята в услужение, и Анри потерял покой. Он не знал, как ему завоевать доверие этой пугливой азиатки. Маркиз был с ней предельно вежлив, предупредителен, боялся обидеть… А Варвара царила в его доме, став настоящей домоправительницей. Она была настолько хороша собою, что остальные слуги в доме с первого дня молчаливо признали ее верховенство и стали подчиняться ей.

Маркиз, как мальчик, краснел и стеснялся, разговаривая с ней. Ему казалось, что она все уже знает о его тайных замыслах и желании обладать ею. Варвара оказалась не просто красавицей, но и понятливой и умной девушкой. Она налету все схватывала и очень быстро учила французские слова. И вскоре маркиз предложил ей за отдельную плату учить его русскому. Они все больше общались, целые дни проводили вместе, становились ближе и ближе друг к другу. Анри понимал, что Варвара тоже тянется к нему, такому непохожему на окружающих ее русских «мужиков»…

В одну жаркую летнюю ночь он прокрался к ней в комнату и овладел ею. Она приняла его, не сопротивляясь, – казалось, что ждала. Ах, как горячо и пылко она умела любить! Как трогательно стеснительна Варвара была поначалу и какой страстной, жадно-настойчивой и ненасытной в любви стала уже через несколько дней. Анри был на седьмом небе от внезапно свалившегося на него счастья!

Он был так благодарен Господу за эту неожиданную милость! Ради этой прекрасной азиатки маркиз был готов на все. Он слабо разбирался в обычаях этой варварской страны, но ему хотелось, чтобы Варвара стала его законной женой, чтобы она дала ему то, что не смогла дать несчастная Женевьева. У него должен появиться наследник! Именно у такой здоровой, прекрасной, как богиня, женщины должны рождаться прелестные здоровые дети!

Оказалось, что Варвара принадлежит, словно рабыня, боярину Николаю Боголюбову. Маркиз напросился к нему в гости и принялся торговаться. Он завалил его заморскими дарами и выпил с ним варварской медовухи, крепчайшей и сладкой бурды, от которой на следующее утро маркизу было плохо. Не сразу, но все же хитрейший боярин сдался. Свободу Варваре маркиз купил за то самое тяжелое золотое кольцо с огромным рубином. Как будто кто-то сверху подсказал ему. Его буквально осенило! Кольцо, которое он не успел подарить Женевьеве и которое, скорее всего, принесло в его дом такое несчастье и такое горе! Огромный рубин должен был искупить свою вину!

Когда маркиз передавал кольцо с камнем Боголюбову, рубин неожиданно потемнел…

Через две недели католический прелат обвенчал их.

А через два года маркиз Анри де Шиассье вернулся на родину. Варвара подарила ему не одного, а целых трех сыновей и еще одну дочь…

Боярин же Боголюбов оказался замешан в стрелецкий бунт и вскоре был казнен. Имение его и все состояние отошло в царскую казну. Среди прочих украшений там оказалось кольцо с огромным «горящим» рубином.

Глава тридцать четвертая

Они вернулись в уютную, чистую квартирку Елены. К ее бесконечным рассказам о Париже и Франции. Честно говоря, Петр чувствовал себя обманутым. Выяснилось, что Николай – фээсбэшник, а он, Петр Вихрев, оказался втянутым в какую-то непонятную и сложную игру, правил которой не знал. Играть же «в темную» он не любил. А самое главное, они ни на йоту не продвинулись в расследовании. Он избавился от каких-то мафиози, но больше ничего позитивного с ним не произошло…

Елена же, в отличие от Петра, не теряла присутствия духа, на следующее утро она поволокла несчастного, разбитого неудачами и страдающего от побоев Петра в музей Пикассо, потом на Монмартр в ультрасовременный музей Сальвадора Дали. На следующий день она грозилась отвезти его на кладбище Пер-Лашез и поведать леденящие душу истории о привидениях и духах, обитающих на этом знаменитом погосте.

От посещения Пер-Лашез Вихрева избавил Николай, напросившийся к ним в гости. Он прибыл ровно через час с букетом для Елены и бутылкой красного вина.

– Леночка, ты уж меня прости, не знаю, хорошее ли оно, – извинялся он, – я ведь не знаток ваших замечательных вин!

– Нет проблем, Колья! Вино есть отличный! Присаживайся! Так ведь у вас говорят? – Слово «присаживайся» далось ей не без труда, но произнесла она его довольно уверенно.

«Петино влияние», – отметил про себя чекист.

«Компаньоны» удобно расположились на мягких кожаных креслах вокруг стеклянного журнального столика, к которому Елена подкатила сервировочный столик с целой батареей разноцветных бутылок.

– Колья, если ты хотел, можно открывать твоя бутылка? – предложила хозяйка.

– Это подарок, – едва заметно смутившись, ответил Николай.

– Тогда что выпивать?

– Виски, если можно!

– Конечно, можно, там ведро есть лед. И help yourself – так говорить англичане.

– Спасибо, прекрасная наша хозяюшка.

– Петья, а ты что хотел?

– Я хотел получить обратно кольцо, – с глубоким вздохом выпалил Петр, а потом более спокойно продолжил: – Это я просто так, мысли вслух. А выпил бы я, скажем, водки. Да только у тебя ее, наверное, нет.

– А вот и есть! Я специально покупай, когда ты приехать! Для русского человека водка необходима. Принеси из холодильник, там большой «Смирнофф» стоит.

Петр вышел на кухню и через минуту вернулся с литровой бутылью в руках. Он молча налил себе треть бокала, несколько секунд поколебавшись, бросил туда три куска льда и дольку лимона.

– У меня тост! – нарочито весело воскликнул Николай, – за возвращение рубина!

Никто не возразил, хотя на лице у Петра по-прежнему была довольно кислая мина. Они по-русски чокнулись и молча выпили, причем Петр залихватски опрокинул содержимое бокала в глотку и проглотил, даже не поморщившись. Елена бросила на него восхищенный взгляд.

«Да, у них наметился роман», – про себя отметил Николай.

– Я хочу вам кое-что рассказать. Может, вы помните легенду, которую не так давно поведал нам господин Стволянинов. Так вот легенда эта как бы имеет продолжение. Дело в том, что группа людей – можно назвать их сектой сатанистов, а можно и тайным орденом черных магов, это особого значения не имеет – на самом деле охотится за этим вторым или первым, это уже неважно, огромным рубином. Для них он, разумеется, не драгоценный камень, а реликвия. Священная реликвия, объект поклонения. Поэтому они готовы на все, чтобы заполучить его. Небезызвестный тебе мафиози был у них на службе. Не стану вдаваться в подробности, но скажу, что ФСБ ими заинтересовалось еще и потому, что эти «сатанисты» имеют обыкновение в нашей стране нанимать на службу не только уголовников, но, террористов с Северного Кавказа. Это настоящие отморозки, они ни перед чем не останавливаются. Вот так, дорогие мои, обстоят на сегодняшний день дела! Вам понятно?

– Понятно, да не совсем, – откликнулся Петр.

– И что же именно не понятно? – спросил Николай.

– Какое кольцо мне завещала умершая тетка? Царствие ей небесное, место покойное!

– Этого, к сожалению, мы пока не знаем.

– Как все есть интересно, – заметила Елена.

– Да уж, – задумчиво бросил Петр, – куда уж интересней…

– Петр, не грусти. Мы до всего докопаемся. Все установим и все узнаем.

– А где есть центр этих сатанистов? – встряла в разговор любопытная Елена.

– Мы подозреваем, что как раз во Франции, быть может, даже и в Париже, – ответил Николай.

– Выходит, искать надо здесь?

– Да.

– Искали один, теперь придется выслеживать два, – грустно констатировал Вихрев и тяжело вздохнул. – И с чего же мы начнем?

– С того, что вы все-таки положитесь на профессионалов, нас и наших французских коллег.

– Что же получается: нас вежливо отстраняют, отодвигают в сторону?

– Вовсе нет. Вы пойдете своим путем, а мы – своим, отрабатывая линию «сатанистов». А потом, разумеется, будем обмениваться информацией. Честно говоря, других возможностей для сотрудничества я не вижу, – подытожил Николай.

Петр налил себе водки и опять выпил залпом, на этот раз сильно поперхнувшись. Откашлявшись, он со вздохом произнес:

– Ну конечно, у вас базы данных российских и французских спецслужб, техника, специалисты, оперативники, а нам остаются Интернет да прогулки по Парижу и его окрестностям.

– Петья, тебе еще надо много смотреть в Париж, – встряла в разговор Елена. – Например, Пер-Лашез, там похоронен много русских, там есть знаменитый склеп княгиня Строганова. Она завещала два миллиона золотых тот, кто проведет в склепе год… Никто этого пока не делал…

– Ну, вот видишь. Петр, у тебя есть шанс! Разбогатеешь и о рубине забудешь! Твой рубин стоит явно меньше…

– Издеваешься? Ничего, как сказал один великий человек, будет и на нашей улице праздник!

– Не сомневаюсь, но у меня еще очень много дел, я ведь вас проведать зашел, повидаться, поделиться информацией, а засим позвольте откланяться, – Николай поднялся из-за стола.

Елена и Петр проводили его до двери. На прощание Елена чмокнула Николая в щеку, демонстрируя доброе расположение, а Петр нахмурился и буркнул что-то нечленораздельное.