Текст книги "Змеиное проклятье"

Автор книги: Сергей Диноров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– С нами Сивер– напомнил Щербинский.

– С нами Сивер! С нами бог! – да где только помощь его силовая. Почему все намеками действует? Он же разогнал кордон!

– Сивер нам помогает. Возможно только поэтому мы еще живы и не обращены в змей.

Серега снова вгляделся в мышь, присмотрелся внимательно, и на секунду ему показалось, что из разодранной головы зверька торчит маленький сизоватый шип.

Приезжий поморгал, и через секунду это был снова расплющенный череп мышонка.

Сергей раскачал зверька за хвост и зашвырнул далеко в зелень травы, сказал:

– Ночь мы пережили, куда теперь?

– Теперь есть – отозвался из дальнего угла комнаты селянин.

– Опять змею? Нет спасибо. Лучше уж голодным помереть, чем есть без конца классового врага.

– Нет, -сказал зоотехник– сегодня ежик. Заполз, понимаешь в подпол, а там застрял.

Сергей глянул на Лапникова, тот сосредоточенно изучал синий небесный свод.

Приезжий посмотрел туда же и увидел белоснежное облачко проползающее над Черепиховым. На подходе к солнцу, облачко неожиданно обратилось в старину Сивера, и ободряюще взмахнуло рукой.

– Тебе легко там наверху– пробормотал Серега тихо– а нас в самую грязь запихнул.

Есть хотелось всем. И потому зажаренный еж был съеден без пререканий. Мясо оказалось кислым и жестким, но все же несравненно лучше белого мяса змеи, преподнесенного на прошлый завтрак.

Селянин ел споро, поглядывал временами на спутников, затем заявил:

– Сейчас идем в Дом культуры, и ищем там камень.

– Ищем где? – спросил Сергей.

– В подвале, знамо дело! Опять лезть во тьму, но сивер нам поможет, спасет.

Разобьем камень, и покончим с напастью.

– Это программа максимум?

– Нет минимум, о максимуме лучше и не говорить– ухмыльнулся Щербинский.

И замолчал. Замолчали и остальные. Они сидели молча за столом, пытались просто переварить их задачу, а солнечный свет ласково падал через расколотое окно. Но солнце скоро скроется и опять повиснет дождливая муть, а задача их такова, что уложить ее в разуме и логически понять, нет никаких сил.

– Не знаю, как я смогу жить с этим – тихо проговорил Сергей наконецзная, что ночные страхи существуют. Что есть на свете монстры и чудища, и они не сказка и не фантастика. Они могут прийти к тебе и вцепиться в горло. И ты уже не сойдешь с ума, ты будешь мертв.

– Что за мысли? – вопросил Щербинский фальшиво жизнерадостно– может только одна такая гадость и есть на свете?

– Да нет– произнес приезжий– такое просто так не бывает, это что то большое.

Такое огромное и непостижимое. А мы натолкнулись лишь на самый его краешек. А где то рядом, неподалеку, скрывается целый огромный мир чуждый нам. Он велик и везде. А мы слепы и не можем увидеть его.

– Но... – сказал Лапников.

– Подожди– оборвал Сергей– Я тут вдруг осознал кто мы. Кто есть люди вообще.

Мы узкие ограниченные создания. Мы сделали свой мир. Мир техники, где все подчиняется физическим законам. Мир который нам понятен. Мы кроили мир под свою метку, а то, что к нам не подходило отбрасывали и старались забыть. Знаешь Лапников?

– Что?

– Люди жившие в Средневековье были гораздо ближе к пониманию того мира, чем мы живущие сейчас. Ведь мы современные, живем ничего не видя. Уткнувши нос в землю, и погрязшие в своих мелких никчемных проблемках. Мы живет и просто не верим, что в нашем технократическом мире может что то случиться. Как может что то произойти, если мы поднимаемся каждое утро, привычно идем на работу, едем в метро, возвращаемся домой и ложимся спасть, и так каждый день. Как может произойти что то необычное, когда у нас еще столько не сделанных мелких делишек.

Этот обыденный серый мир затягивает нас. Затягивает до такой степени, что мы уже просто не видим ничего странного вокруг себя, не замечаем.

А если случается что то крупное, что делаем мы, простые серые горожане? Мы сходим с ума, вот что? У нас срывает крышу, потому что мы не можем понять происшедшего. Мы не знаем его, мы заблокировались от всех посторонних событий, не стыкующихся с нашим мировоззрением. Серость не терпит яркого.

– Я понял– с жаром сказал вдруг Лапникиов– ведь и правда. По всей планете гремят войны, где то кто то в кого то стреляет, кого то рвут на куски дикие звери. Где то целый город объят пожаром. А я выглядываю из своей серой трущобы, на серую же узкую улицу и задаю себе вопрос: Ну что может произойти здесь. Здесь ничего не меняется, и я не могу поверить, что и на это улице может такое произойти. Не верю, пока это не случается. Так и все из нас, не реагирующих на окружающий ужас, и в тайне надеющихся, что это произойдет не с ним.

Серега кинул взгляд на Щербинского.

– Сильно. – сказал тот – Вы тут оба прямо философы.

– Куда ж без этого– произнес Серега спокойно– давайте двигаться, а то время уже.

Быстро собрались, внимательно осмотрели и перезарядили ружья, а затем вышли в день, который на глазах, становился не таким уж и сияющим. Как всегда тучи уже затягивали небосклон, холодало, к вечеру обещался все тот же дождик. Все это уже явно было неестественного происхождения, и теперь уже можно было поверить, что когда ни будь, утро не наступит.

Издали заметили трое волков. Но те не стали связываться с людьми, резво шарахнулись в сторону, скрылись в проулке. Трое людей шли молча, направляясь прямо к Дому Культуры, над которым по прежнему возвышались засыхающие корни старого дуба. Как получилось так, что дуб, несомый смерчем упал прямо на здание?

Да так упал, что разрушил даже подвалы? Или это все совпадения?

Нет ответа на вопросы, и даже Сивер молчит. Как вот теперь с ним связываться? Почему не придет на помощь. Ведь заманил же двоих беззащитных незнающих людей в этой змеиное гнездо? Заманил и почти что бросил, оставил на произвол судьбы.

– Подумать только! – сказал Серега тяжело– а ведь я два дня спокойно ходил в этом гадюшнике!

– Раз остался жив, значит Сивер помог, отвел беду– сказал селянин убежденно.

– Твоя вера в Сивера безгранична. Если он сам до сих пор не разметал ворогов, значит и у него есть ограничения. Не всемогущ он.

Щербинский кивнул, но промолчал, впереди уже маячила ломанная анфилада дворца, и казалось тучи задевают ее вершину, такие они низкие. Дождь пойдет и это случится скоро.

Впрочем, в этом селе есть вещи похуже холодного дождя.

Минут через пятнадцать хода натолкнулись на змея. Вроде бы еще очертания человеческие, но сам плотно покрыт чешуей, ноги коротки и разлаписты, а руки превратились в кожистые отростки.

Змеюка увидел их уже издали, зашипел, но селянин резво вскинул ружье и выпалил в чешуйчатого. Расстояние было велико, и он почти промахнулся. Картечь лишь чуть задела нижнюю лапу, это было видно по тому, как бывший человек дернул ее, словно обжегшись.

Щербинский выстрелил еще раз, промахнулся, и с проклятьем перезарядил ружье. Пока он возился с оружие, псевдо-змей что то углядел, понял что его ждет, и потрусил прочь от них, в сторону все того же Дома. Не добегая до здания двух десятков метров, он неожиданно распахнул кожистые руки, которые оказались, перепончатыми, ярко окрашенными крыльями, и взмыл в небеса с хриплым криком.

Селянин только плюнул вслед.

– Это то что же– сказал Лапников– змеи летающие. Горынычи?

– Плюнь на них– посоветовал зоотехник гневно– мы уже почти пришли.

Пошли прямо по улице, с которой только ко что взмыл змеечеловек. Подумав, Серега произнес:

– Вот так. Счас он еще полетает– полетает, а затем обратиться полностью и станет лютовать только ночью. Но уже сейчас видно, что он специализирован. Мы имеем в противниках, бегающую прыгающую и летающую нежить. Это наводит на мысль, что они создаются специально, с некоей целью.

– Цель не цель, а наша цель, вот она– отмахнулся селянин и показал на близкое здание. – Чувствуете как воняет?

– Да воняет– согласился журналист– как камень искать будем?

С хмурого неба упало три дождинки, стало темнее, прохладнее. Разрушенная колоннада Черепиховского дома культуры, возвышалась над ним как мрачная версия Акрополя. Да еще мерзости добавлял подсохший дуб, чьи корни казались щупальцами мертвого осьминога.

Или множеством застывших в агонии змей.

– Искать будем по запаху– сказал Сергей.

– По запаху? – спросил Лапников удивленно– Венди что ли мою посылать?

– Нет. Псина твоя наоборот от туда смоется, только пусти. Искать будем сами.

Да разве не чувствуете запах мускуса? Гнилостный такой, змеиный?

– Что то есть– решил, понюхав сыроватый воздух Щербинский– да только мы и в прошлый раз это подметили. Так и будем как ищейки искать?

Серега тоже принюхался внимательно:

– Несет то как. Мы еще и логики добавим немного. Если ты Щербинский все последние годы не видел его в основном холле Дворца, да и в музее его нет. Где он тогда может находится, надежно упрятанный от людских глаза.

– Мне то откуда знать? -пробормотал селянин.

– А оттуда. Когда камень стал зло по округе распускать, его взяли, да и убрали в запасник, чтобы глаза не мозолил. Так что искать будем в подвалах. Чую я оттуда это все идет.

– Ну пойдем тогда– сказал Лапников, проверив еще раз ружье– жалко фонарики не взяли, как тогда в музее.

Дождь сверху заморосил, потянулся липкой пеленой. Но Сергей с компанией на него уже не обращали внимания, притерпелись. К тому же ход обнаружился довольно быстро.

Это был даже и не ход , а так, пролом в монолитной плите перекрытия, что рухнула сверху во время бури, И пролом не был завален каменной крошкой, наоборот зиял тяжелым черным оком. И несло от туда свежим запахом мускуса, гораздо более свежим, чем то, что в подвале церкви.

– Думаю здесь– сказал Серега спокойно, а затем оглянувшись на спутников спросил– спускаемся?

– Не в первой– изрек Щербинский и первым сунулся в темную дыру.

Сергей двинулся Следом, а Лапников, некоторое время постоял в раздумье. Он не мог этого знать, но именно через этот черный пролом и выполз на свет божий тот злополучный турист, первым поддавшийся змеиному проклятью.

Воняло внизу смрадно. Тем более что приходилось ступать по разрушенной кирпичной кладке, которая тряслась и рассыпалась под ногами, грозя обвалиться вся, и вызвать этим маленькую лавину. От дождя кирпичи стали скользкими, к тому же под ними что то явственно прело.

Сергей даже поначалу отшатнулся назад к свету, но сцепил покрепче зубы, прошептал по Щербински:

– Не впервой– и полез вниз.

Селянин там уже стукнулся обо что то, выругался, задел стволом ружья ржавую арматурину. Раздался отвратительный скрежет, о которого мурашки обильно пошли по коже. Щербинский отдернул ружья и гневно заорал:

– Ну вы там! Слезайте быстро, а то весь свет закрываете!!

– Как можем так и ползем– огрызнулся сверху Лапников, ботинки у него были летние, с плоской подошвой, что активно скользила по ребристым кирпичным граням, и сейчас журналист отчаянно пытался не соскользнуть и не рухнуть всем весом на приезжего.

Венди все было не почем, прыгала как горная коза по разрухе, и тянула позади хозяина.

Сергей наконец слез, на последнем шаге споткнулся и тяжело бухнулся на колени, вскрикнул. Почти сразу же рядом спустился и Лапников. Дыра была свободна и мало-мальски пропускала серый свет.

В этом свете неясно возникло помещение подвала, не такое уж большое, потому что где то половина была засыпана обрушившимся дворцом. Обвал покрыл земляной пол каменным крошевом, скрыл его изначальный облик. Штукатурка на стенах, в основном, пообвалилась, открыла древние непрочного обжига кирпичи. В подвале было пусто.

– А где камень? – растерянно, как показалось, спросил Щербинский.

Серега поднялся, и отряхнул испачканные джинсы, затем внимательно огляделся:

– Не вижу... Но судя по запаху он должен быть именно здесь, разве вы не чувствуете как воняет змеями?

– Чувствовать то чувствуем, да вот только где камень? И как он кстати должен выглядеть? – Лапиников шагнул на середину обрушенного помещения, снова внимательно огляделся.

Вышел и Сергей, затем селянин. Все трое остановились в центре подвала с недоумением. Было тихо, только шелестел снаружи дождь, да текли меж камней невидимые ручейки. Деревня замерла, не пели птицы, ничто не двигалось на улице, и даже листья деревьев не трепыхались, а висели мокрыми тряпками.

– Что ж– рассудительно произнес Щербинский в полной тишине– у нас еще есть один способ.

Сергей и журналист обернулись к нему. Ранее селянин не подавал никаких идей.

– Сивер! – громко позвал бывший зоотехник – сивер, если ты действительно нас хранишь, отзовись! Дай нам знак.

– Дай нам знак... как банально– произнес в бороду Лапинков, но так что никто не услышал.

Шелест дождика был ответом Щербинскому, но в дальней стене неожиданно вспыхнул яркий белый свет и тут же погас. Видели его все.

– Ого– сказал Сергей – дедушка то нас услышал. Спасибо Сивер, не забудем.

Впереди журналист с селянином уже подошли к стене, что то ковыряли в ней совещались. Сергей двинулся тоже, глядя, что они там делают.

Была стена. Штукатурка на ней, как и на остальных отвалилась, а в открывшихся старых кирпичах была знакомая размерами ниша, чуть неровная, с краями покрытыми оторванным цементом. Что то было здесь замуровано, и не так давно.

Да и не что то а тот самый камень, потому, что на кирпичах запеклась зеленая слизь, а мускусный запах бил настоящим фонтаном.

Но камня там не было. Кто то, совсем недавно, вынул его из нищи, где он хранился более сорока лет и перепрятал в более надежно место. Видно знал, что придут его искать, все предусмотрели!

– Камня нет! – воскликнул Щербинский.

– Вижу что нет! – резко ответил Серега– его выломали и унесли перед самым нашим носом! Перепрятали!

– Значит кто то подслушал? – изумился Лапников– может за нами слежка уже давно?

– А вот это вряд ли, скоре это сразу предугадали. Только нам от этого не легче.

– Сивер!!! – заорал Щербинский– как же так?! Где же камень?

Но Сивер на этот раз не никак не проявил себя, похоже считал что найдут сами. Селянин еще несколько раз позвал, но уже без особой надежды, старик явно не хотел отвечать. Некоторое время люди бесцельно побродили по подвалу, щупали стены, затем по одному стали выкарабкиваться на воздух.

– Итак. Камня здесь нет. Его унесли. Куда его могли унести? Есть предложения? – Сергей сидел на полуразрушенной лестнице Дворца культуры , двое его товарищей по несчастью, расположились напротив. Все уже были мокры насквозь от непрекращающегося дождя, но упорно не обращали на него внимания.

– Нет предложений– угрюмо пробурчал Щербинский– он может быть где угодно.

Его могли спрятать в лесу, а туда лезть, значит помереть со стодвадцатипроцентной гарантией. В селе мы еще можем шебуршиться, но в лесу не дадут, там их территория.

Лапников мотнул головой:

– Я тоже не знаю. Пора откидывать лапки и тонуть.

Щербинсикй еще несколько раз воззвал к Сиверу, но воевода не отозвался, отчего день стал казаться еще мрачнее.

– Мерзкий старикашка– заметил Серега после очередной попытки– кинул он нас.

А если не кинул, то самого ухайдакали.

– Не надо про него так, в чем то он все таки помогает– сказал селянин с горечью.

Темнело, хотя вообще то сейчас было всего лишь два часа пополудни. Но все рано, медленно смеркалось, и неясно уже было, от густых ли дождливых туч это или от чего то еще, непогода крепко поселилась в Черепихово. И трое людей, потерявших надежду не знали, появится ли когда ни будь возможность снова увидеть нормальный солнечный свет. Шабаш в селе Черепихово вступил во вторую основную стадию.

Дождик из елкой водяной пыли перерос во вполне полновесный ливень, захлестал водяными струями по обвалившемуся зданию, вызвал мелкие лавины, когда под натиском воды сползала размокшая облицовка. Зашумел вдалеке бор. Зашумел гневно, мрачно, он весь горел ненавистью к человеку, ненавистью такой глубокой и древней, как и человеческий страх пред лесной пущей. А теперь бор получил возможность расправы. И скоро эта огромная темно зеленая враждебная масса обрушиться на село, погребет под собой, истребит оставшихся, а те кто выживут будут поглощенным им и сольются с лесом в виде скользящих змей.

А ведь Лемехи был гораздо ближе к лесу, чем Славяне. Они были язычники, все божества их были из леса, а значит и имел тот странный народ некую силу над порожденьями бора. Зря не додавили их! Зря замуровали нечестивый камень в церковь. Расколоть его надо было, а обломки бросить в огонь. А затем разбросать в текущую воду. А ведь виноват то во всем Сивер. Воевода Русичей, сам ведь небось идею подал так поступить. Ух столкнусь я когда ни будь с тобой лицом к лицу! Расспрошу тебя обо всем!

Так думал Сергей, сидючи в унынии на разваленных ступеньках Дома культуры под ледяным дождем. Дома культуры, долгое время служившего логовом зловонного скользящего бога. Дождь хлестал уже немилосердно, и бойцам пришлось скрыться в под аркой, где они прижались к стенам, погруженные каждый в свои думы.

– Значит так– начал Лапников, содрогаясь– получается цепочка. Камень замуровывают в церковь. Затем церковь рушат, а камень доставляют в дом культуры.

Там он спокойно лежит некоторое время, а затем неизвестно куда исчезает. Вопрос, где может быть камень? Понятное дело, что примерно в таких же местах. Где он одновременно возле множества людей и не на виду. То есть в подвале какого часто используемого здания. Вроде церкви и дома культуры! Есть ли еще такие места в Черепихово?

Щербинский, к которому был обращен вопрос, косо взгялнул на Лапникова и ответил кратко:

– Нет.

– Как это нет. Ведь должен... Может быть...А вот! Вдруг он находится в баре?!

– Мы же там были недавно– сказал Серега– да я бы за версту почуял этот запах. Это все бесполезно, его унесли не в какое ни будь здание, это уже не нужно. Потому, их уже не посещают. Его унесли в лес или еще куда поглубже. В твердь земную. Нам может помочь только чудо... Банально звучит? Тогда Сивер, ведь он сам заварил эту кашу, дубовая голова. Эй Сивер, молчащий ты наш, неужто кинешь своих подопечных?

И чудо явилось. Из за угла полураздавленного дома появилась сутулая фигура человека. Тип этот выглядел понуро, шаркал ногами и совершенно не обращал внимание на льющийся сверху ледяной дождь. На сидящих под аркой людей он не смотрел, а смотрел непосредственно в землю.

– Кто это? – спросил Серега – никто его не знает?

Лапников мотнул головой, он все еще переживал о ненайденном камне. Однако Щербинский пригляделся и вдруг заявил:

– Да это же Кузьмич! Помнишь он со мной тогда в баре сидел?

– Да припоминаю такого– произнес Серега– а что он тут делает, когда остальные дома сидят? Чую тут нечисто. Пойдем проверим?

– Пойдем– согласился зоотехник– Лапников, ты идешь?

– Нет– ответил тот– дождь и так ледяной.

Сергей кивнул и они вместе с селянином вышли под непогоду.

Продрогли тут же до костей. Это была уже не давешняя липкая морось, это был полноценный ледяной ливень. Причем на грани превращения в снег. Они прошлепали по лужам расстояние отделяющее их от старого Кузьмича, ежась, и стараясь укрыться от воды. Кузьмич же на них так и не глянул. Когда до старика оставалось метра три Сергей неожиданно остановился и приподнял руку.

– Стой– сказал он селянину.

– А что... – начал он и встал.

Встал и Кузьмич, по прежнему глядя в кислую землю. С расстояния разделяющего его и Сергея вполне можно было рассмотреть, что с Кузьмичом что то не то. Вернее не что то, а вполне понятное. Он на глазах обрастал чешуей, а глаза становились непроницаемо черными.

– Что... – еще раз произнес Щербинсикй и сделал шаг вперед, но приезжий придержал его.

– Кузьмич тоже змеиную подхватил– сказал он– я тут придумал кое что.

– Что ты придумал– тихо спросил зоотехник, разглядывая Кузьмича, а затем позвал:

– Кузьмич! Ты меня вообще слышишь?

– Да брось ты– заметил Серега– он похоже уже не понимает людских слов. Я вот что придумал. Давай сейчас его схватим. Пока совсем не обратился, спеленаем как ни будь, и расспросим.

Щербинский оттолкнул его плечом, прошел ближе к старику, осторожно сказал:

– Кузьмич. Если слышишь меня, ответь.

Повисло молчание, а затем Кузьмич ответил. Он стремительно развернулся, раззявил до невозможности пасть, и из глубин этой огромной глотки взметнулся на волю длинный двойной клык. С клыка сорвалась капелька гноя и упала Сергею на одежду. Кузьмич подогнул под себя мощные задние лапы, и прыгнул на Щербинского, издав в полете мерзкий верещащий звук, от которого на мгновение заложило уши.

К счастью он не прыгнул на Сергея, который в этот момент был занят единственно тем, что пытался стереть гной с куртки. Упавшая на ткань капля стала споро въедаться в куртку, действуя наподобие концентрированной кислоты. Од одежды стал подниматься едкий обильный пар, от которого слезились глаза и перехватывало горло.

Если медленно шагая по улице, бывший Кузьмич еще сохранял человеческие очертания, то в прыжке он совершенно изменился, явив сходство с огромной рептилией, этаким прямоходящим динозавром и скользким тритоном одновременно.

Прыгнув, он растопырил чешуйчатые лапы, встрепенул красный большой гребень на затылке, и раскрыл пасть еще больше.

Но массы у него не хватило, чтобы сбить большого Щербинского с ног, и по приземлении он напоролся на выставленный селяниным старый приклад ружья.

Хрустнуло и Кузьмича отбросило на холодную землю. Он тут же попытался подпрыгнуть, но тот же мощным толчком в грудь уложил на место. Кузьмич зашипел, но дернутся больше не смел.

– Готово– произнес Щербинский– полуоглядывась на Сергея– я его заловил.

– Счас! – крикнул Серега позади, он скинул куртку в воду и сосредоточенно ее топтал, стремясь погасить активную реакцию с кислотой. Пар поднимался из лужи все медленнее, видно что вода все таки гасила и разбавляла вещество.

Кузьмич зашипел вновь, а затем добавил невнятно некие выражения.

– Ну видишь Кузьмич– произнес Щербинский– оказывается можешь ты все таки говорить.

Кузьмич заорал, и извернулся, пытаясь вскочить, но селянин пинком сапога отбросил его в грязь. Подошел Серега, неся перед собой вытащенную из грязной воды куртку. С правой стороны в ней красовалась почти двадцатисантиметровая дыра, края которой все еще временами дымились.

– Последнюю куртку испортили, сволочи! – с выражением сказал Сергейдавай его сюда, сейчас этой самой курткой и спеленаем.

Кузьмич поднялся из грязи и покорно дал себя связать, причем держали его спиной к людям, чтобы не смог снова плюнуть из клыка. Бывшей курткой смогли плотно стянуть его руко -лапы, но нога пришлось оставить несвязанными.

– Уух– сказал Серега – холодно как, а ведь это ты мою куртку последнюю пожег Змей проклятый!

Щербинский отшвырнул Кузьмича на землю, где тот поспешно оскалился.

– Эх Кузьмич, Кузьмич, что же с тобой змеи проклятые сделали– сказал грустно селянин.

Кузьмич замолчал, даже больше не шипел.

– Отвечай– сказал Сергей– мы же знаем что ты умеешь говорить.

Кузьмич молча, но скривил такую мерзкую рожу, что Серега на секунду отвел глаза. Затошнило.

– Так да? – спросил приезжий мрачно– Молчать будешь? Думаешь, если был человеком, так и не пристрелим? Так?! Да я тебя!!!

Кузьмич молча, и Серега в ярости сдернул с плеча ружье.

– Эй!Эй! – крикнул Щербинский.

Грохнули оглушительно выстрелы. Один и второй, почти сливаясь. Первый заряд вошел в полуметре от головы Кузьмича справа. Второй, так же слева. Грязь взметнулась фонтаном, часть пороха осела на лице бывшего Черепиховца.

– АААА!!! – закричал Кузьмич и выбросил клык, но в ядовитый зуб тут же ткнулся жесткий и горячий от недавнего выстрела, ствол ружья, и Кузьмич осекся.

– Если будешь молчать, пальну сюда– уже спокойно сказал Сергей– так как?

– Скажууу!!! – заорал оглушительно бывший Кузьмич– не стреляй! Скажу! Что хотите знать?!!

– Может стоило применить пытки? – спросил едко, подошедший посмотреть Лапников– что за методы мы применяем? Это же допрос с пристрастием, как в камере. Неужели нельзя было по другому.

– Ну видишь ли– сказал приезжий наступая аккуратно на бьющий по земле хвост Кузьмича– он уже почти змея, однако все мерзкие человеческие привычки сохранил.

Может он за нами шпионил специально?

– Это параноя, кому мы нужны?

– А вот это мы сейчас и узнаем – сказал приезжий, наклоняясь на будущим змеем:

– Ну что, змеюка будущая, вот тебе первый вопрос. Где камень?

– Какой камень? – прошипел Кузьмич– Нет! НЕ стреляй! На пруду он! На прудах в смысле, на Черепиховских прудах. Его туда с Дворца Культуры перенесли.

– Откуда он это знает? – спросил Лапниокв у Сергея.

– Не мешай– откликнулся тот– потом расскажу. Так Кузьмич, кто такой Урунгул?

– Знамо дело, наш шаман, лесной знаток.

– А кто такой Снорунг?

– Это наш бог, хозяин и повелитель, он везде он всегда, он над всеми.

– Бредяга... – простонал Лапников– ну не может это все быть правдой.

– Снорунг заключен в камне? – новый вопрос Сергея.

– В камне– ответил Кузьмич– в том самом, на прудах.

– Так, отлично. Кто такой Сивер?

– А кто это? – вылупился Кузьмич.

– Не запирайся– рыкнул Сергей и взвел ружье– Кто такой Сивер?

– Ну не знаю я!!! – завопил Кузьмич и задергался, но Щербинский придавил его сапогом и кивнул приезжему– мол, продолжай.

– Ты должен знать Сивера– произнес Серега наклоняясь над пленником– ты же все знаешь!

– Не знаю йяяя!!! – проревел Кузмичь и замолчал.

Лапников глянул на лежащего:

– Подожди, может он и вправду не знает. Сивер ведь не относиться ко тьме.

Кстати, откуда ему столько известно?

– Ладно– сказал Серега– нужное он сказал. Щербинский, не наступай на него!

Мы сейчас пойдем на пруды, а его возьмем с собой , чтобы не обманул. Если камня там не окажется– пристрелим. Ты понял?! – обратился он уже к Кузьмичу.

Кузьмич согласно закивал. При этом изо пасти у него брызнула зеленоватая пузырящаяся слюна и потекла , неторопливо по подбородку. Невыносимо завоняло мускусом.

Селянин помог пленнику подняться на ноги, и теперь держал его под прицелом своего ружья.

– Помните я говорил– сказал Серега – что третий глаз у этих новоявленных змей действует не так как обыкновенный.

– Помню– кивнул Лапников.

– Ну что у этих, третий глаз позволяет им связываться с хозяином, то есть с сами главным змеем. Снорунгом. Ну вот мы и поймали такого зверяСерега кивнул на Кузьмича– еще не потерял умение говорить, но связь уже имеет, Может быть он действительно шпионил за нами.

– Так значит он все это спросил сейчас у хозяина?

– Скорее узнал сразу как начались изменения. Я подозреваю, что связь у них односторонняя. Скажи Кузьмич, что ты чувствуешь превращаясь в змею?

– Какую змею? – спросил Кузьмич– я что то не пойму.

– Ты что не понимаешь что с тобой происходит?

– А что тут понимать. Нормально все. Подчиняйся хозяину и будешь долго жить.

– Ты не будешь долго жить– успокоил его Щербинский, и покачал ружье, так что Кузьмич вздрогнул.

По улице подле Дворца пронесся порыв ледяного ветра, принес с собой холодные льдинки дождя, больно хлестнул людей, и стоящего рядом нелюдя. Кузьмич сжался, тоненько заскулил, но Щербинский не дал ему дергаться, толкнул, чтобы шел вперед.

– Куда теперь? – спросил Лапников.

– Сначала к Щербинскому. – сказал Сергей– там снарядимся, а потом на пруды.

Пошли же я мерзну.

Оставшись без теплой прочной куртки, Сергей напрямую теперь подвергался действию ледяного вихря, и он не был уверен, что дойдет до камня, если простоит здесь хоть еще минуту.

Двинулись. Толкали впереди пленника и устало молчали. Кузьмич монотонно ругался под нос и шипел, но никто не обращал на него внимание. Пока они двигались к дому селянина уже совсем стемнело.

Лапников закинул голову, и щурясь поглядел в небо. Оно стало непроницаемо темным, ледяным, словно загустевший деготь. Мрачное, как свод пещеры, оно извергало на путников бесконечные струи злого дождя. Журналист протер очки, капитально запотевшие и произнес:

– Уже смеркается, не лучше ли отложить поход до утра?

Сергей пожал плечами:

– Можно то можно, да вот только мне кажется что утро не наступит.

– Как не наступит?

– А так– заметил Щербинсикй– я сразу сказал, что когда ни будь наступит тьма. Вот и получайте, так что теперь темно будет всегда.

– Всегда темно и всегда дождь – промолвил Лапников тихо– как же это?

– Вот я и говорю: Жизнь тяжела– сказал Щербинский со вздохом.

– И в наших силах сделать ее еще тяжелее. А чтобы легче, надо торопиться на пруды– добавил Серега– за Кузьмичом смотрите, а то вдруг в змеюку прямо сейчас обратится!

Кузьмич обернулся и зашипел. Щербинский тут же дал ему пинка тяжелым сапогом:

– Пошипи мне еще змей проклятый.

– А ведь он уже не смотрится старичком– сказал оглянувшись на спутников Сергей– Видать превращение в змею омолаживает.

Лапников кинул, селянин же шел опустив голову и потоки холодной воды ручейками текли ему за шиворот. Впрочем бывший зоотехник не обращал на них внимание.

В темноте грянул вопль. Лапников заметил, что раз стемнело, то и ночные существа должны выйти на охоту.

– А ведь только половина четвертого дня– сказал Сергей– что же теперь шабаш будет круглые сутки?

– Надо просто поторопиться, вон и дом наш.

– Мой дом в Москве, а это как никак девятьсот километров отсюда. Там сейчас лето, тепло, сухо, дождей уж нет несколько дней, солнце светит яркое.

Солнца мы больше не увидим– произнес Лапников– интересно, как смотрится теперь деревня со стороны. Если у нас тьма, а снаружи сейчас разгар летнего дня.

Июльского, жаркого.

– Быть может, как облако черного тумана на земле? Хотя нет, если противостоящие нам силы смогли сменить день на ночь, то они могли позаботится и о том, чтобы снаружи деревня выглядела нормально.

– Я ничего не вижу– пропищал впереди Кузьмич– отпустите, а? Я ведь устал.

– Вам, лесных тварей просто так не утомишь, а вообще мы уже пришли. Ну что встал? Пшееллл!!!

И снова подтолкнул змеюка сапогом. Селянин знал эти улицы с детства и ориентировался почти в полной темноте. Так или иначе он нащупал забор, а затем и входную дверь.

– Стойте тут– сказал он и аккуратно вошел в темный провал двери.

Горожане остановились. Кузьмича для верности повернули лицом к стене. Чтобы не плюнул ядом.

Слышно было как селянин топает к выключателю. Затем шаги прекратились, и из темных недр дома взметнулся тонкий поросячий визг. Но его тут же заглушили проклятья Щербинского и канонада выстрелов. Ружье громыхнуло пять или шесть раз, затем селянин позвал:

– Ну что вы там? Заходите!!!

Свет в доме вспыхнул, на оконной раме висело некое скрюченное тело.

Горожане переглянулись и вошли внутрь. Щербинский невозмутимо клал в уголок свое поработавшее только что ружье, и его совсем не трогало, что на полу возле него в муках дохнут потрясающие по омерзительности твари. Чудища были чуть поменьше человека, и имели белесую прозрачную кожу, сквозь которую обильно просвечивали странной формы внутренности. Имели эти гадости разумеется по три глаза, и видно было, как ворочаются в глазницах огромные глазные яблоки чудища были основательно продырявлены, у некоторых не хватало конечностей, и они корчились и жутко воняли.