Текст книги "Двенадцатый космонавт"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Сергей Чебаненко

Двенадцатый космонавт

От автора

Георгий Тимофеевич Береговой…

Человек, знакомый миллионам людей и пользовавшийся большим и заслуженным авторитетом.

Летчик-фронтовик, совершивший 186 боевых вылетов, награжденный многими орденами и медалями, Герой Советского Союза, «мастер штурмовых атак».

Заслуженный летчик-испытатель СССР, давший путевку в небо многим десяткам крылатых машин, один из лучший испытателей Советского Союза периода 50-х – 60-х годов прошлого века, знаменитый «король штопора».

Летчик-космонавт СССР, получивший звание дважды Герой Советского Союза за испытательный полет на космическом корабле «Союз-3» в октябре 1968 года, – за полет, который фактически открыл дорогу в космос целому поколению космических кораблей «Союз», «СоюзТ», «СоюзТМ», орбитальным станциям «Салют» и «Алмаз», орбитальному комплексу «Мир».

Талантливый руководитель космической отрасли, пятнадцать лет возглавлявший Центр подготовки космонавтов, через который в те годы прошли сотни космонавтов и десятки космических экипажей.

И, самое главное, – Человек. Человек с большой буквы, который всю свою жизнь посвятил служению Родине, который всегда и при любых обстоятельствах старался помочь и реально помогал людям.

Таким Георгий Береговой запомнился всем, кто его знал. Таким он шагнул в Историю нашей страны и всего человечества.

И сегодня Георгий Тимофеевич по-прежнему с нами. Его имя звучит в грохоте стартующих с Байконура ракет, белоснежной вязью пишется в небесной синеве пролетающими самолетами, весенним ветром приносится из необозримых далей в дни, когда мы чествуем наших ветеранов – тех, кто одержал Великую Победу в уже далеком от нас 1945-м…

В этой книге, опираясь на мемуары самого Георгия Тимофеевича, на работы и воспоминания тех, кто знал его при жизни, автор попытался воссоздать жизненный путь выдающегося Человека – фронтовика, испытателя, космонавта.

Сергей Чебаненко

1. Космонавт из Донбасса

Поздним вечером 26 октября 1968 года в квартире председателя исполнительного комитета Луганского городского совета депутатов трудящихся Георгия Семеновича Петрова раздался телефонный звонок.

– Георгий Семенович? – Петров сразу же узнал голос первого секретаря областного комитета партии Владимира Васильевича Шевченко. – Я тебя не разбудил?

В груди у Георгия Семеновича неприятно екнуло. Не каждый день первый секретарь обкома поздним вечером звонил ему домой. Обычно такие звонки партийного начальства бывали, когда в Луганске случалась какая-нибудь крупная авария в коммунальном хозяйстве.

– Я еще не ложился, Владимир Васильевич, – Петров сидел за столом и просматривал захваченные домой с работы деловые бумаги. – Что-нибудь случилось?

– Ты вечерние новости сегодня по телевизору смотрел? – вопросом на вопрос ответил Шевченко. – Знаешь, что новый космический корабль на орбиту запустили?

– Смотрел, – у Петрова немного отлегло от сердца. Значит, речь пойдет не о неприятностях. И судя по добродушным интонациям в голосе Шевченко, нагоняя по партийной линии сегодня не будет. – «Союз–3» с космонавтом Берегиным…

– С космонавтом Георгием Тимофеевичем Береговым, – поправил Шевченко. – А космонавт Береговой, дорогой мой Георгий Семенович, хоть и родился где-то на Полтавщине, но в тридцатые годы учился в нашем авиационном штурманском училище. То есть небо начал покорять на нашей луганской земле… Поэтому есть мнение, что Луганск должен присвоить товарищу Береговому звание почетного гражданина нашего города…

Георгий Семенович Петров возражать не стал. Подвиг земляка из Донбасса, который первым из жителей шахтерского края поднялся к звездным высотам, действительно заслуживал высокой общественной оценки. Полет космического корабля «Союз-3» успешно завершился 30 октября 1968 года, а уже на следующий день решением исполнительного комитета Луганского городского совета депутатов трудящихся дважды Герою Советского Союза, летчику – космонавту СССР Георгию Тимофеевичу Береговому было присвоено звание «Почетный гражданин города Луганска». Еще через день в адрес космонавта ушла приветственная телеграмма от луганчан:

«Дорогой Георгий Тимофеевич! Труженики ордена Красного Знамени города Луганска сердечно поздравляют Вас с окончанием космического полета на корабле «Союз-3». В честь этого знаменательного события исполком горсовета по просьбе трудящихся присвоил Вам, воспитаннику Луганского авиационного училища, звание Почетного гражданина города Луганска…»

2. Зов высоты

Георгий Береговой родился 15 апреля 1921 года в селе Федоровка на Полтавщине (ныне это село находится на территории Карловского района). В 1921 году Федоровка входила в состав Харьковской области.

Федоровка по нынешним меркам село довольно большое – по данным Федоровского сельского совета в нем числится свыше двух тысяч жителей. Село расположилось на берегу небольшой реки Орчик в месте впадения в неё реки Ланная. Через село проходит железная дорога. Здешняя железнодорожная станция тоже именуется Орчик.

Отец Георгия Берегового, Тимофей Николаевич, был советским служащим, работал связистом на железной дороге. Мать Мария Семеновна (в девичестве – Ситникова) занималась домашним хозяйством.

Георгий был младшим сыном в семье Береговых: его брат Михаил был старше на три года, а еще один брат – Виктор – старше на восемь лет.

«Мы родились и выросли на Украине, – скажет позднее Михаил Тимофеевич Береговой, брат Георгия. – Наше становление прошло в рабочей семье , где в почете труд, дисциплина и семейные ценности».

Хотя Георгий Береговой и родился на Полтавщине, но настоящей Родиной он всегда считал донбасский край, шахтерский город Енакиево, куда семья Береговых переехала всего через несколько недель после рождения младшего сына.

Город Енакиево расположен в восточной части Донецкой области, в шестидесяти километрах от Донецка – столицы шахтерского края, там, где речушки Садки и Булавин впадают в реку Крынку.

В 1721 году были открыты огромные залежи каменного угля в Донецком бассейне. В 1858 году по распоряжению российского правительства начинается строительство опытного завода на реке Садки около селения Корсунь Бахмутского уезда. Руководить строительством поручили штабс-капитану Мевиусу и управляющему Луганским железоделательным заводом инженер-полковнику Летуновскому. Заводу предстояло доказать пригодность донецких углей и руд для выплавки металла. Завод назвали Петровским – в честь Петра Великого.

Весной 1895 года Министерство финансов представило на рассмотрение Комитета Министров Устав акционерного общества, именуемого Русско-бельгийским металлургическим обществом. Министр финансов Витте в своем заключении о представленном проекте писал: «Увеличение производства железа, стали и изделий из них, а равно расширение машиностроения приобретает особенно важное значение в настоящее время, ...полагал бы разрешить инженерам: титулярному советнику Ф. Е. Енакиеву, надворному советнику Б. А. Яловецкому и бельгийским подданным: Октаву Неф-Орбану и Оскару Биэ учредить на основании прилагаемого при сем проекта Устава акционерное общество под названием Русско-бельгийское металлургическое общество».

В 1898 году отмечалась годовщина пуска завода. Месторасположение завода, рудников и прилегающих к ним жилых поселков получило название Енакиево – в честь одного из инициаторов строительства завода, соучредителя Русско-Бельгийского Металлургического Общества Федора Егоровича Енакиева. В 1923 году поселок был переименован в Рыково, а в 1925 году получил статус города. В 1936 году – новое переименование: в честь наркома Серго Орджоникидзе. С 1944 года городу снова вернули первоначальное наименование Енакиево.

Вот в этом небольшом городке в шахтерском Донбассе и прошло детство Георгия Тимофеевича Берегового.

«Енакиево – небольшой, тихий в ту пору городок в Донбассе, где я вырос, – напишет Георгий Тимофеевич уже на склоне лет. – Сжатый со всех сторон крутыми отвалами терриконов, между которых лепились одноэтажные деревянные дома с палисадниками и крохотными садами, городок этот благодаря своему трудовому рабочему населению не желал отставать от времени и имел не только собственный аэроклуб, но и тщательно расчищенный, содержавшийся под надежным повседневным присмотром грунтовой аэродром, на взлетной полосе которого красовались в хорошую погоду два фанерных У-2 – мечта не только местных мальчишек, но и взрослых городских парней…»

С ранних лет Георгия влекло к себе небо. Лазоревый купол небес манил к себе мальчишку, звал в свои бескрайние небесные просторы. В самых сокровенных своих мечтах маленький Жорка не раз уносился в высь на воображаемых крыльях, летел над полями, лесами, реками, купаясь в ласковых солнечных лучах, стремительно скользя над белоснежной ватой облаков.

Тяга в небо подкреплялась и практической возможностью совершить воздушный полет. Уже летали в небе над донбасским краем стремительные птицы первых советских самолетов. А значит, детская мечта маленького мальчишки переставала быть сказкой и постепенно становилась вполне реальной целью. Михаил Георгиевич, брат Георгия Тимофеевича Берегового, вспоминал, как однажды они возвращались с огорода домой. В те годы семья Береговых жила в доме № 91 по Больничной улице, и дорога до семейного огорода на окраине города была не такой уж и близкой. Вдруг прямо в небе над головами мальчишек появился военный самолет Р-5. Летчик сделал несколько рискованных, но красивых фигур в небе и улетел. Георгий проводил его самолет восхищенным взглядом, сжал рукой плечо брата и тихим голосом, но твердо, как-то уже совершенно по-взрослому произнес: «Я обязательно буду летать!» Именно с этого момента, по собственному признанию будущего космонавта, и началась его «дорога в небо».

Начало тридцатых годов минувшего века было временем авиационных рекордов, перелетов через Северный полюс в Америку, челюскинской эпопеи и высадки папанинцев на льдину в районе Северного полюса. Летчики были для многих мальчишек идеалом настоящего человека, мужественными и крепкими парнями, с которых так хотелось брать пример. Байдуков, Громов, Каманин, Леваневский, Чкалов стали образцом для подражания многих мальчишек. Были они кумирами и для Георгия Берегового.

Челюскинская эпопея… Над страной молнией проносятся фамилии героев-летчиков Ляпидевского, Каманина, Водопьянова, Молокова, Леваневского, Слепнева, Доронина, которым за отвагу и мужество, проявленные при спасении экипажа затонувшего во льдах Берингова пролива парохода «Челюскин», было присвоено звание первых Героев Советского Союза.

В мае 1937 года отряд крылатых машин под командованием М. В. Водопьянова впервые в истории авиации совершил посадку на плавучую льдину на Северном полюсе с целью высадки научной экспедиции, руководимой И. Д. Папаниным.

В июне 1937 года самолет АНТ-25, пилотируемый летчиками В. П. Чкаловым, Г. Ф. Байдуковым и А. В. Беляковым, выполнил беспосадочный перелет по маршруту «Москва – Северный полюс – Соединенные Штаты Америки». Самолет героев-летчиков пролетел расстояние в восемь с половиной тысяч километров. Почти трое суток авиаторы вели непрерывную борьбу с обледенением, снежными метелями, нулевой видимостью и штормовыми ветрами.

В июле 1937 года М. М. Громов, А. Б. Юмашев и С. А. Данилин совершают второй беспосадочный перелет из Москвы в США через Северный полюс. АНТ-25 пролетел 10 тысяч 148 километров всего за 62 часа 17 минут! Новый мировой рекорд дальности беспосадочного полета: от Москвы через Северный полюс до далекой Калифорнии на западном побережье Америки.

Мальчишки в Москве и Киеве, Луганске и Енакиево с замиранием сердца и трепетным волнением следили за героическими полетами советских авиаторов, и играли в Чкалова, Байдукова и Громова.

В те годы в Енакиево открылась детская техническая станция. С шестого класса ученик городской средней школы № 5 Жора Береговой стал ее завсегдатаем. После уроков он стал посещать занятия авиамодельного кружка. Здесь под руководством техников-авиамоделистов мальчишки постигали азы авиационной науки, строили свои первые модели крылатых машин. Обучение начиналось с чертежей моделей, потом переходили к подбору материалов и изготовлению комплектующих, а уж затем приступали к сборке всей конструкции самолета. Папиросная бумага, лучинки бамбука, казеиновый клей – вот из чего создавались модели первых мальчишеских летательных аппаратов. В 14 лет Георгий Береговой и сам стал инструктором по авиамоделизму.

«Торжественно вращаешь пропеллер, до отказа закручивая резиновый жгут, поднимаешь над головой модель самолета, а сердце, кажется, готово вырваться из груди, – вспоминал Георгий Тимофеевич Береговой. – Затаив дыхание, отпускаешь пропеллер, который с легким шуршанием перемалывает воздух. Модель резко взмывает и... врезается в землю в пяти шагах от тебя. Авария. Досадно, обидно. Но мечта стать летчиком не становится от этого слабее. Она крепла год от года. Да и как же иначе, ведь в то время слово «летчик» было у всех на устах. И мы, мальчишки, хотя и в качестве лишь свидетелей, были причастны к великим событиям».

Сколько этих самодельных планеров, сделанных руками Жоры Берегового, поднялись в небо с небольшой площадки около Енакиевского карьера, разве сейчас сосчитаешь?

Георгий Береговой часами мог слушать рассказы старших товарищей о первых русских конструкторах – Григоровиче, Сикорском, Слесареве, Юрьеве, которые еще в царской России сумели создать и построить самолеты, ничуть не уступавшие лучшим образцам более развитых в техническом отношении стран Запада. Так, «летающие лодки» Григоровича считались лучшими гидросамолетами своего времени. А построенный по проекту Сикорского в 1913 году тяжелый четырехмоторный бомбардировщик «Илья Муромец» не имел равного себе во всем мире... Как вспоминал позднее сам Георгий Тимофеевич Береговой, он жадно ловил имена первых русских летчиков, таких, как Ефимов, Нестеров, Попов, Уточкин, слава которых выходила далеко за пределы России.

К началу тридцатых годов прошлого века в СССР была создана мощная и современная авиационная промышленность, опирающаяся на передовую мировую и отечественную научно-техническую и инженерно-конструкторскую мысль. СССР стремительно становился великой авиационной державой. Строились новые модели самолетов, которые поднять в небо предстояло будущим молодым пилотам.

В те годы лозунг «Комсомолец – на самолет!» был очень популярен, и немало молодых людей старалось овладеть азами авиационных профессий. Много внимания профессии летчика уделялось и в прессе, и в кино. Чтобы в короткие сроки создать мощные Военно-воздушные силы, советским правительством была поставлена задача в сжатые сроки подготовить для страны 150 тысяч летчиков. Летные школы и училища не поспевали за стремительно развивающейся авиационной промышленностью. Нехватка летчиков с каждым днем ощущалась все острее и острее.

Рос Жора Береговой обычным мальчишкой, любил погонять мяч на футбольном поле, неплохо играл в бильярд, наравне со сверстниками участвовал в обычных мальчишеских забавах. Единственное, что отличало его от остальных ребят – целеустремленность. А цель у Георгия была одна – летать, подняться в небо на крылатой машине.

Неизвестно, когда и как бы получилось у парнишки из небольшого провинциального городка реализовать свою мечту о полете в небо, но, к счастью, в Енакиево тоже появился свой аэроклуб. С конца двадцатых годов в городе работала планерная школа. Школа тянула к себе пытливого мальчишку Жору, как магнит.

Дом семьи Береговых стоял совсем недалеко от летного поля, на котором тренировались местные планеристы. Старший брат Георгия, Виктор, с юности увлекся безмоторной авиацией, начал летать и со временем – вместе со своим другом Виктором Бахтиным – стал инструктором по планеризму. А начальником аэроклуба был еще один давний друг семьи Береговых – Василий Алексеевич Зарываев.

Казалось бы, эта «семейственность» должна была обеспечить Георгию Береговому легкий доступ на территорию аэроклуба и быстрое исполнение мечты, но не тут-то было…

«…Жорку, как он ни заглядывался со стороны на летное поле аэроклуба, туда не пускали, – напишет позднее в своей книге «Я – «Аргон» журналист и писатель Михаил Ребров. – Обидно, конечно. Но не сидеть же сложа руки и ждать у моря погоды? И Жорка задумал сам построить планер.

На его огрубевших ладонях блестели звездочки металла, въевшиеся в поры кожи, пальцы всегда в царапинах, в порезах... Зато он сам изобретал, сам строил изобретенные модели. И они взлетали в голубую высь неба с нехитрых ребячьих аэродромов. Но сердце Жорки по-прежнему тянулось на настоящий аэродром.

И вот наступил момент, когда Виктор в ответ на просьбу брата не бросил обычное «нет», а взял его с собой.

«Семья у нас была на редкость дружная, – вспоминал Михаил Тимофеевич Береговой, старший брат Георгия. – Воспитывались мы все вместе. Авторитет старшего брата Виктора был непререкаемым. Мы с Георгием даже своих сыновей назвали Викторами в память о брате. Георгий во всем подражал Виктору. Учился у него в планерной школе».

Скоро Жорка стал завсегдатаем аэроклуба. Во время обеденного перерыва, когда полеты прерывались, Жорке разрешалось садиться в кабину планера и балансировать элеронами. Может быть, тогда и поселилось в упрямом мальчишке желание испытать захватывающее ощущение полета».

Однако поступить в аэроклуб полноправным членом, чтобы реализовать свою детскую мечту и поднять в воздух крылатую машину, Георгию Береговому, конечно, не разрешали – мал еще. И даже в качестве пассажира в полет тоже еще не брали…

Прошло несколько лет ожидания. Георгий по-прежнему строил и запускал модели планеров. И по-прежнему настойчиво «бомбардировал» руководство летно-планерной школы просьбами о приеме в аэроклуб. Наконец, начальник аэроклуба Василий Алексеевич Зарывалов сдался и дал свое согласие на зачисление Георгия Берегового в подготовительную планерную группу.

И ученик обычной средней школы Георгий Береговой принялся штудировать теоретические основы аэродинамики. Может быть, он со временем и стал бы планеристом, но судьбе было угодно распорядиться иначе. В енакиевский аэроклуб поступили первые учебные самолеты…

Из планерной группы Георгий немедленно перешел в самолетную. Поднять в воздух самолет – стало теперь целью жизни увлеченного небом мальчишки.

Правда, скоро выяснилось, что совмещать учебу в школе и занятия в аэроклубе нет никакой возможности. Занятия в аэроклубе проводились по утрам, с шести до восьми, и Георгий практически ежедневно стал опаздывать на школьные уроки. А вечером в аэроклубе была теоретическая подготовка, и школьные домашние задания совершенно некогда было учить. Георгий был одним из лучших учеников школы № 5, групкомсоргом класса. Было обидно, но он чувствовал, что начинает не успевать.

Поэтому Георгий принял первое в своей жизни серьезное решение: после окончания восьмого класса уйти из школы и сосредоточиться только на занятиях в аэроклубе.

Так и случилось. Восемь классов средней школы Георгий Береговой окончил в 1937 году. Как не уговаривал его Аркадий Львович – школьный учитель физики и математики – повременить с аэроклубом и уходом из школы, Георгий твердо стоял на своем: хочу летать. Пришел из школы, сложил аккуратно учебники, обернув их газетами и перетянув тесемкой, и подошел к отцу:

– Не сердись, батя. Я решил стать летчиком. Без неба мне не жить…

Отец посмотрел в серьезные глаза мальчишки и молча кивнул.

А вот уговорить маму, Марию Семеновну, оказалось гораздо сложнее. Уже на склоне лет Мария Семеновна вспоминала:

«Не могу, говорил мне Жора тогда, без авиации». Я поначалу возражала, а потом пришлось уступить. Старший-то Виктор уже инструктором был, ну и Георгий пошел по его стопам. Тоже захотел в небо и всегда мне твердил: «Буду таким, как Виктор».

На прощание школьный учитель подарил Георгию Береговому книгу Джимми Коллинза «Летчик-испытатель». Георгий открыл ее на первой странице и начал читать: «У меня была мечта. Я не могу вам сказать, в чем она заключалась. Могу только сказать, что желание летать было одним из ее проявлений…

Самолет был прекрасен… Его серебристые крылья сверкали на солнце, его мотор пел могучую песню, поднимая меня ввысь».

Это была книга о его мечте! И мальчишка из Енакиево как никогда ранее захотел подняться в небо, увидеть оттуда подернутую легкими белыми облаками землю, услышать призывную песнь авиационного мотора.

Георгий Береговой с утроенной силой занялся любимым делом. Учил теорию, материальную часть самолетов, внимательно следил с земли за тем, как летали старшие товарищи. И вот , наконец, состоялся и первый полет в небо юноши из Енакиево . Этот полет окончательно и навсегда решил его судьбу, связав жизнь с авиацией, а затем и с космонавтикой.

Первый полет... Что о нем можно рассказать словами? Тихоходный учебно-тренировочный У-2 взлетает с енакиевского грунтового аэродрома, делает один или два круга над окрестностями летного поля и тут же совершает посадку. Но сердце мальчишки, восторженно рвущееся из груди, расскажет намного больше…

«Сколько радости принес ему первый полет! – напишет в книге «Советские космонавты» Михаил Ребров. – Воображение потрясло не небо, а земля, которая совсем другая сверху, из кабины. Под крылом плыли квадратиками красные скаты черепичных крыш, черные сопки терриконов, зелено-желтые прямоугольники садов…

«Лечу! – думал Жорка. – Первый раз в жизни...»

Никто не знает, как ему было в те минуты хорошо. Какое это удовольствие – подставить встречному, слепящему потоку голову, совсем пьяную от трепетного восторга, и всем, кто там внизу, крикнуть: «Ле-чу-у!»

– Ну, хватит пахать небо и бензин жечь, – говорил инструктор.

– Еще немножко, – умоляюще просил Георгий. И они снова набирали высоту. Небо, налитое прозрачной прохладой, казалось, переливалось чуть заметной подрагивающей волной. Потом земля качнулась, и самолет пошел вниз. Ниже, ниже... А душа Георгия, наоборот, устремилась вверх. Небо снова и снова звало его в голубую бездну, и не было конца упоению высотой».

Кстати сказать, еще одним мальчишкой, страстно мечтавшем о небе и занимавшемся в те годы в енакиевском аэроклубе, был Федор Янукович. Он был всего на два года младше Георгия Берегового. Пройдут десятилетия, и сын Федора Владимировича Януковича станет известным украинским политиком, премьер-министром Украины, возглавит Партию регионов, а в 2010 году будет избран Президентом Украины.

Мечта – мечтой, но сидеть на шее у родителей юный Георгий Береговой не собирался. В мальчишке уже начал формироваться твердый мужской характер. Поэтому сразу после окончания школы Георгий сначала пошел работать учеником слесаря на агломерационную фабрику, а с июня 1938 года перешел на работу электрослесарем на Енакиевский металлургический завод, где в конторе доменного цеха в то время работал его отец.

Его распорядок дня в те годы был более чем напряженным: в пять утра – подъем, с шести до восьми – занятия в аэроклубе, полеты на самолетах, с половины девятого – работа на комбинате, а вечером – четыре часа теоретических занятий и подготовка материальной части к завтрашним полетам. Дома его почти не видели. После рабочей смены Георгий забегал домой, наскоро перекусывал и до позднего вечера пропадал в аэроклубе. Как он смог выдержать такой напряженный ритм жизни, не сломался, не оставил свою мечту? Характер… Простому рабочему пареньку из маленького донбасского городка Енакиево очень хотелось стать летчиком, летать на крылатых машинах в небесной вышине…

В сентябре 1938 года летная судьба Георгия Берегового определилась окончательно. В аэроклуб приехала комиссия, чтобы отобрать кандидатов в летную школу в Ворошиловграде. Берегового в список кандидатов не включили – ему не хватало полгода до 18 лет. Георгий набрался смелости и пошел жаловаться председателю комиссии. Старший политрук Минаев, руководивший набором, внимательно выслушал возбужденного мальчишку и примирительно улыбнулся: «Ну-ка, герой, покажи, что умеешь в воздухе, посмотрим».

Когда Жорка залезал в кабину самолета, кто-то из членов комиссии, окинув критическим взором худощавую и щупленькую фигурку паренька, с сомнением заметил:

– Н-да, трудновато такому будет в воздухе...

Георгий услышал, почувствовал, как краска ударила в лицо. Обида обожгла горячим румянцем щеки. Он сжал зубы и взял себя в руки.

Затарахтел мотор, У-2 легко пробежался по летному полю и взмыл в небо.

С земли было видно, как машина уверенно набрала высоту, сделала большой круг над аэродромом, потом ушла на меньший круг. Береговой выполнил в небе две простейшие фигуры и уверенно повел самолет на посадку. Все эти воздушные эволюции Георгий проделал так четко и безупречно, что члены отборочной комиссии просто замерли от восторга.

Председатель комиссии Минаев подошел к начальнику аэроклуба Зарывалову и пожал руку:

– Молодец, Василий Алексеевич! Семнадцать вашему орлу, говорите? Не беда. В училище возраст нагонит. Берем!

12 декабря 1938 года Георгий Береговой был зачислен курсантом Ворошиловградской школы военных летчиков № 11 имени Пролетариата Донбасса, которая в те годы была в ведении Харьковского военного округа.

Решение о создании военной летной школы на луганской земле было принято еще в 1930 году. Народный комиссар обороны СССР Климент Ефремович Ворошилов решил : « Надо научить летать горняцкую молодежь , и она покажет себя со всей силой в борьбе с врагами Советской Отчизны ».

В том же 1930-м году началось строительство школы в степи между курганом Острая Могила и поселком Вергунка. Меньше, чем за десять лет было выстроено более тридцати каменных административных, учебных и жилых зданий, учебных лабораторий и аудиторий, ангаров и других хозяйственных построек. Был построен главный учебный корпус и авиационные мастерские. Начали работать средняя школа и детский сад. Была высажена обширная парковая зона, проложены дороги. Между городом Ворошиловградом и летным военным городком курсировал трамвай. Вот в этот храм военно-летной науки и пришел курсантом семнадцатилетний летчик из енакиевского аэроклуба Георгий Береговой.

«В авиагородок я приехал в декабре 1938 года, – вспоминал поздн ее Георгий Тимофеевич Береговой. – Помню, было очень холодно, ненастно. И уже к вечеру после целого дня устройств очутился я в большой и светлой курсантской казарме. Тепло, уютно. Новая жизнь, новые товарищи».

Для молодого парня начались армейские будни: наряды и караулы, усиленная теоретическая подготовка и изучение материальной части самолетов, на которых предстояло подняться в небо. Время было тревожное, активизировались агрессоры – милитаристская Япония на востоке и фашистская Германия на западе. Поэтому кроме авиационных дисциплин будущим летчикам преподавали и общевойсковую подготовку. Тактическая подготовка авиаторов «в поле» выполнялась в любых погодных условиях – в дождь, в жару, в стужу курсантов учили окапываться, обороняться и наступать. Учили стрелять из винтовок и пистолетов, ходить в штыковую и рукопашную атаки. Не забывали наставники будущих пилотов и о строевой подготовке. На плацу летной школы часами маршировали учебные роты юных курсантов. Огромное значение в подготовке молодых пилотов уделялось спорту. Усиленная ежедневная физподготовка значилась во всех учебных планах.

День курсанта летной школы был расписан по минутам. После подъема и интенсивной зарядки – обязательная строевая подготовка. Шесть часов теоретических занятий, а затем самоподготовка – самостоятельное повторение изученного за день учебного материала. Настольными книгами Георгия Берегового стали «Аэронавигация» Кудрявцева, «Теория полета» Висленева и Кузьменко, «Наставление по производству полетов», «Курс учебно-летной подготовки»… Все эти «талмуды» инструкторы требовали не просто знать на зубок, но и уметь творчески применить почерпнутые из книг знания в практических полетах.

В свободные от учебы дни, Георгий Береговой с друзьями отправлялся в Ворошиловград. Ходили в парк, в кино, заводили знакомства с девушками. Они были обычными парнями, эти молодые пилоты, будущие бойцы великой войны и покорители неба…

В Ворошиловградской школе было четыре эскадрильи бомбардировщиков и одна истребителей. Георгий попал в 3-ю эскадрилью к летчику-инструктору Ивану Леонтьевичу Беловолу. Началось изучение материальной части, а затем и «провозные» полеты на учебно-тренировочном самолете УТИ-4. Потом перешли к обучению на «ястребке» – так летчики называли истребитель И-16.

В 1939 году руководство Военно-воздушных сил приняло решение специализировать летную школу только для подготовки пилотов на самолеты-бомбардировщики. Но поставки новой летной техники в школу запаздывали, и поэтому курсанты приступили к освоению истребителя «И-1», а также двухместных самолетов-разведчиков Р-5 и Р-6. Это были небольшие тихоходные машины, уже морально устаревшие и снятые с вооружения. Полутораплан смешанной конструкции, который мог забираться на высоту всего около 6000 метров с грузом только три тонны… Но Георгию Береговому нравилось летать на этом самолете-разведчике. Это был тот самый знаменитый самолет Р-5, на котором спасали людей с затертого во льдах парохода «Челюскин» советские летчики Каманин, Леваневский и другие. Как он мечтал, еще занимаясь в енакиевском аэроклубе, сесть когда-нибудь за штурвал этой крылатой машины! И вот мечта сбылась…

Для летных школ к тому времени были разработаны новые методики и программы летной подготовки, которые предусматривали сокращенный срок обучения в мирное время – девять месяцев с налетом 55 часов, а военное время – шесть месяцев с налетом всего 35 часов… Много это или мало? Немцы в своих летных училищах даже под конец Второй мировой войны, когда фронт трещал и на востоке, и на западе, отводили на подготовку летчика не менее 150 часов полета, а в мирное время – 350-400 часов. У Георгия Берегового был еще «задел» по полетам с аэроклубовских времен, так что к концу выпуска он имел около ста часов, проведенных в воздухе.

За азы летной науки Георгий Тимофеевич Береговой на всю жизнь от всей души остался признателен сво им первым инструктор ам и наставникам . Молодые , но уже о пытн ы е летчик и и отличны е учител я умел и преподать «азбуку» летного дела так, что не научиться мастерству пилота было просто невозможно. А Георгий Береговой был, к тому же, старательным и пытливым учеником. Ему были присущи настойчивость, неподдельный интерес к авиационной технике, стремление во всем докопаться до мелочей, понять все своим умом.