Текст книги "Советский человек на Луне!"

Автор книги: Сергей Чебаненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Гай Ильич, расскажите, как создавался скафандр «Кречет»?

– Как вы знаете, американцы решили сделать скафандр для лунной экспедиции по традиционной, «мягкой» схеме. Такой скафандр похож на тряпичную куклу. Он мягкий, его можно складывать как угодно. Но надевать его, – а особенно в условиях невесомости, – достаточно сложно. Мы же решили сделать полужесткий скафандр: твердое «туловище», похожее на кирасу, и мягкие «ноги» и «руки».

– И что, такой скафандр легче надеть в условиях космического полета?

– Наш скафандр не надевают, в него входят. Задняя стенка ранца на скафандре фактически является маленькой дверцей. Космонавт открывает эту дверцу и забирается внутрь скафандра. А потом дверцу закрывает. Наш скафандр – это своего рода маленький космический корабль. Космонавт-исследователь, одетый в такой скафандр, сохраняет все двигательные и рабочие способности человека в обычных условиях. Необходимо, чтобы человек в скафандре мог легко ходить по лунной поверхности при любом рельефе местности. Если космонавт споткнется и упадет, он должен суметь без посторонней помощи подняться на ноги. Космонавт в «Кречете» свободно сгибает руки и ноги, нагибается, чтобы поднять лунные камни с поверхности. Даже в перчатках скафандра можно выполнить простейшие монтажные операции. И не забывайте, что все это скафандр обеспечивает в диапазоне температур от минус ста тридцати до плюс ста шестидесяти по Цельсию. Кроме того, желательно, чтобы космонавт мог в случае необходимости подкрепиться – поесть, попить. Ну, и прочие естественные надобности, разумеется…

– И все эти системы размещаются «на борту» вашего скафандра?

– Не на борту, а на спине. Как я уже говорил, космонавт «входит» в скафандр через дверцу – люк на спине. В этой «двери» размещается вся система жизнеобеспечения скафандра. Ну, а спереди – на торсовой части кирасы – мы расположили вмонтированный иллюминатор выпуклой формы. Он тонирован зеркальной золотой окраской. Тут же, спереди, на кирасе находится и система управления скафандром – рычажки управления на специальной нагрудной панели. Нижняя мягкая часть скафандра и его «руки» крепятся на металлических фланцах.

– Сколько в вашем скафандре космонавт может пробыть вне корабля?

– В автономном режиме – до десяти часов. На сегодняшний день – это мировой рекорд пребывания вне корабля. Космонавт Евгений Хлунов во время полета на «Луннике-4» испытал «Кречет» в реальных условиях космического пространства и остался очень доволен его работой.

– А как вы решили проблему тепловой защиты космонавта? Ведь разброс температур в космосе и на Луне почти триста градусов по Цельсию! Здесь морозит, а там, наоборот, жарит…

– Общие методы обеспечения комфортного состояния космонавта в скафандре мы отработали еще на предыдущих моделях, – на тех, которые использовались во время полетов космических кораблей «Восход» и «Союз». Это модели «Беркут» и «Ястреб». А на «Кречете» применили некоторые нововведения и технологические новинки… Главный принцип работы системы терморегулирования скафандра заключается в том, что для съема излишнего тепла с человека мы впервые применили костюм водяного охлаждения. На нашем изделии имеется контур циркуляции и регенерации воздушной среды внутри скафандра. Есть и запас кислорода для компенсации возможных утечек. Ну, и конечно, в распоряжении космонавта есть системы радиосвязи и телеметрии. В общем, наш скафандр – это миниатюрный космический корабль.

– А как вы испытывали этот «космический корабль»? Ведь на Луне притяжение в шесть раз слабее земного…

– Для этого нам пришлось создать специальный стенд. Нами был построен на испытательном полигоне полномасштабный макет лунного корабля, на котором проводились различные испытания и тренировки космических экипажей.

– Как имитировать лунную гравитацию, которая в шесть раз меньше земной?

– Была построена наклонная башня. Испытатель в скафандре двигался по ее внешней стене, которая образовывала с вертикалью угол приблизительно тридцать градусов. Земное притяжение при таком перемещении «тянуло» испытателя в скафандре вниз и забирало большую часть его веса. Ну, а чтобы не упасть, человек, одетый в скафандр «Кречет», перед всеми этими двигательными манипуляциями подвешивался на прочных тросах. У испытателя на упор ногами оставалась только шестая часть веса. Он мог перемещаться в условиях почти полной имитации лунного притяжения.

– Тонкая работа…

– Кстати, специальная система фиксации космонавта в скафандре предусмотрена и в лунном корабле. Это сделано, чтобы предотвратить смещение центра тяжести лунного корабля при космических маневрах. Ведь «Кречет» весит без малого полцентнера. Такая масса при неосторожных движениях космонавта может оказать существенное влияние на динамические характеристики небольшого космического корабля.

– Гай Ильич, и последний вопрос. А достаточно ли удобен скафандр для передвижений по Луне?

– Знаете, минувшей зимой был такой случай… Один из наших испытателей решил на спор пробежать в «Кречете» вокруг испытательного корпуса. На время!

– И пробежал?

– Пробежал! – смеется Гай Ильич. – И во временной интервал вложился!

 

Марат Луганцев, корреспондент газеты «Советские Известия»

 

 

 

РАЗГОВОР ЛЕТЧИКА-КОСМОНАВТА СССР А.А.ЛЕОНТЬЕВА

С ПЕРВЫМ СЕКРЕТАРЕМ ЦК КПСС Н.С.ХРУЩЕВЫМ

 

Н.С. Хрущев: Здравствуйте, дорогой товарищ Леонтьев!

А.А.Леонтьев: Алло, Никита Сергеевич!

Н.С. Хрущев: Вы меня хорошо слышите?

А.А.Леонтьев: Теперь хорошо, товарищ Хрущев! Здравствуйте!

Н.С. Хрущев: Вот, теперь и я вас отлично слышу! Слышу, что голос у вас бодрый! Поздравляю вас с успешной высадкой на Луну!

А.А.Леонтьев: Спасибо, Никита Сергеевич!

Н.С. Хрущев: Как ваше самочувствие, Алексей Архипович? Как вы себя чувствуете?

А.А.Леонтьев: Разрешите доложить, Никита Сергеевич? Товарищ Первый секретарь Коммунистической партии Советского Союза! С радостью докладываю Вам, что задание, порученное мне Центральным Комитетом Коммунистической партии Советского Союза и Советским правительством, выполнено. Космический корабль «Лунник-5»–«Родина» совершил успешную посадку на Луне. После посадки космического корабля я вышел на лунную поверхность и установил наш советский флаг и памятный знак с изображениями герба Союза Советских Социалистических Республик и Владимира Ильича Ленина. Все системы космического корабля работают нормально. Чувствую себя отлично. Готов к продолжению работы в космическом пространстве. Летчик – космонавт СССР полковник Леонтьев.

Н.С. Хрущев: Доклад принят, Алексей Архипович. Не устали от прогулки по Луне?

А.А.Леонтьев: Есть немного, Никита Сергеевич! Но я не расслабляюсь. Впереди еще выполнение программы научных исследований и старт с Луны. Нужно работать.

Н.С. Хрущев: Мы все здесь восхищены вашим мужеством, Алексей Архипович. Я даже не знаю, какие слова сейчас подобрать, чтобы выразить вам свое восхищение вашим подвигом. Большое спасибо вам от всего советского народа.

А.А.Леонтьев: Спасибо, Никита Сергеевич! Служу Советскому Союзу!

Н.С. Хрущев: Вы работаете как настоящий коммунист, как верный сын нашей Коммунистической партии. Своим космическим полетом вы навеки прославили нашу великую Родину – Советский Союз, прославили все народы СССР. Скептики на Западе еще раз убедились, что будущее – за коммунизмом! Теперь пусть империалисты думают о том, что им нужно сделать, чтобы США опередили Советский Союз. Но ничего они, голубчики, не сделают. Коммунизм уже совсем скоро будет господствовать на всем земном шаре!

А.А.Леонтьев: Никита Сергеевич, благодарю вас за теплые слова! Мы, советские космонавты, знаем, что нынешний полет никогда не состоялся бы без вашей отеческой заботы о судьбах нашей космонавтики.

Н.С. Хрущев: Я видел в конструкторских бюро и на космодроме Байконур космическую технику, которая летает сегодня и которая будет летать завтра. Это великое достижение всего нашего советского народа.

А.А.Леонтьев: Да, Никита Сергеевич.

Н.С. Хрущев: Еще раз сердечно поздравляю вас, Алексей Архипович. Мы очень волновались во время вашей посадки на Луну. Мы очень гордимся вами, товарищ Леонтьев.

А.А.Леонтьев: Спасибо, Никита Сергеевич, спасибо!

Н.С. Хрущев: Мы будем с нетерпением ждать вас и Олега Григорьевича Макарина на родной Земле. Буду рад встретиться с вами в Москве. Мы вместе со всем великим советским народом торжественно отпразднуем ваш великий подвиг в исследовании и освоении космоса. Пусть весь мир смотрит на нас и завидует. Пусть знает, на что способна наша страна, какие чудеса могут творить советские наука и техника.

А.А.Леонтьев. Пусть теперь США и другие страны попробуют догнать нас!

Н.С.Хрущев. Верно, Алексей Архипович! Пусть попробуют догнать. Только я уверен, что силенок у них не хватит, чтобы за нами угнаться!

А.А.Леонтьев. Ну, и мы на месте стоять не будем, Никита Сергеевич! Впереди у нас еще Марс, Венера, Юпитер!

Н.С.Хрущев. Я очень рад, что ваш голос звучит так бодро и уверенно, что у вас такой хороший настрой на работу. До свидания, Алексей Архипович! До скорой встречи уже на Земле!

А.А.Леонтьев: До свидания, Никита Сергеевич!

 

 

 

ПЕРВЫЕ ШАГИ НА ЛУНЕ

 

Из книги дневниковых записей летчика-космонавта СССР Алексея Леонтьева «За лунным камнем», которая готовится к публикации издательством «Мир» в 1969 году.

 

30-31 октября 1968 года

 

Я потянул крышку люка на себя и в образовавшийся большой просвет выглянул наружу.

«Тетушка Селена» скромно встретила меня антрацитового цвета небом, на котором ослепительно ярко сияло огненное яблочко Солнца, и в космической бездне плавал бело-голубой ломтик родной Земли. А еще имела место быть темновато-серая лунная поверхность, похожая на смешанный с пылью тонко размельченный гипс. Этот лунный «гипс» был там и сям усеян мельчайшими и мелкими камешками, покрыт оспинками микрократеров. Их большие братья угадывались дальше, ближе к горизонту.

Я распахнул люк лунного корабля полностью, высунулся наружу едва ли не по пояс и почти минуту старательно махал рукой глядевшему на меня во все свои телеглаза «Луноходу-5». Изображение передавалось на Землю. 

Пора было выходить на долгожданную прогулку.

– Выходи, но не спеши, «Флаг–один», – на связи со мной теперь был Юрий Гагаров. – Осмотрись хорошенько и двигайся осторожно.

Я внял совету Гагарова и еще раз внимательно осмотрел окрестности. Особенно то место, куда из люка моего кораблика вела двухпролетная металлическая лесенка. Все, вроде бы, нормально. Крупных камней или ямок нет. Шансы поскользнуться или споткнуться на поверхности Луны при первом же шаге минимальны.

Луна, кстати, оказалась совсем не такой, какой представлялась мне на Земле. Увы, черно-белые и даже цветные фотографии с наших «Луноходов» не передают точно всю палитру местных цветов и очертаний природных образований на ее поверхности.

Вот, например. Года три-четыре назад, уже после полета на «Восходе-2», но еще до начала активной работы по подготовке к лунной экспедиции, я написал две картины – «На Луне» и «Кратерная цепочка». Луна как она есть. В моем, так сказать, изображении.

Сейчас я почти машинально стал сравнивать настоящую Луну с теми своими картинами. Мне тогда виделось, что Луна, как очень древнее небесное тело, к тому же не избалованное вниманием атмосферы и воды, должна выглядеть иссушенной Солнцем и растрескавшейся пустыней. Но нет, трещин-то как раз в поле моего зрения практически не наблюдалось. Зато куда не бросишь взгляд, расстилалась покрытая серо-голубоватой пылью достаточно ровная поверхность. И горы оказались не такими высокими, как мне раньше казалось. Хотя, возможно, в гористых районах все выглядит именно так, как я рисовал на своих картинах – острые и резкие пики, черные тени провалов и острые гребни вершин, похожих на спины гигантских ящеров.

Земля отсюда видится не большим туманным шаром синеватого цвета, каким я изобразил ее на картине «На Луне». Нет, она выглядит практически точно так же, как и нарисованная на второй моей картине «Кратерная цепочка». Яркий бело-голубой ломтик, на котором, если приглядеться, заметны коричневато-серые очертания материков. Кстати, угловой размер Земли на здешнем небе примерно в четыре раза больше, чем Луны с земной поверхности.

Я снова влез в люк, развернулся и ногами вперед стал выбираться из корабля. Осторожно поставил правую ногу на верхнюю ступеньку лестницы, слегка попробовал ее на прочность, потом поставил левую. Правой рукой ухватился за поручень.

– «Заря», я вышел из люка. Стою на трапе.

– Хорошо тебя видим, «Флаг–один».

Наружная телекамера висит над правой верхней частью выходного люка и внимательно следит за каждым моим движением. Сейчас на экране Центра управления полетом, наверное, крупным планом виден гермошлем на моем скафандре. Ну, а когда я начну спускаться вниз, телекамера покажет меня уже полностью. И зафиксирует даже тот момент, когда я ступлю обутой в ботинок ногой на засыпанную пылью лунную поверхность.

Я пристегнул к кронштейну на поясе скафандра фал от небольшой лебедки. Потом закрепил на пояснице специальный обруч. Если вдруг потеряю сознание, лебедка по команде с Земли подтянет меня практически к самому люку в корабль. А обруч нужен на тот случай, если я вдруг упаду на спину. Спина у скафандра «Кречет» практически плоская и может возникнуть ситуация, когда упавший на спину космонавт просто не сможет встать самостоятельно. Чтобы этого не случилось, конструкторы предложили надеть на пояс специальный обруч. Теперь при возможном падении на спину я смогу просто перекатиться на бок и свободно встать, опираясь на руки.

Осторожно начинаю спускаться вниз. Наверное, со стороны мои движения сейчас выглядят очень медленными и нелепыми. Но я не спешу.

Шесть ступенек от люка корабля до каркаса посадочного устройства, семь ступенек примерно до середины «ног» «Лунника» и еще пять уже до самой лунной поверхности. Вот и она, последняя ступенька. А ниже – это уже Луна. Я аккуратно поставил обе ноги на последнюю ступеньку и замер.

– «Заря», я – «Флаг–один». Мне осталось сделать один шаг.

– Видим тебя, Леша, – немедленно отозвался Юра Гагаров. – Очень хорошо видим.

Боковым зрением улавливаю какое-то движение справа. Немного поворачиваю голову. «Луноход» завертел своими колесами и подбирается ближе. Наверное, операторы хотят получить определенный ракурс изображения на экране. Замираю и терпеливо жду. 

– Я готов к спуску, – сообщаю на Землю примерно через полминуты, когда «Луноход» уже остановился и четко направил на меня свои квадратные глаза – телекамеры.

– Я – «Заря», – голос Гагарова, кажется, чуть дрожит от волнения. – Спуск на лунную поверхность разрешаю!

Осторожно опускаю правую ногу и касаюсь лунного грунта носком ботинка. Грунт немного проседает, но потом я чувствую твердую поверхность.

– «Заря», я коснулся ногой лунной поверхности, – докладываю на Землю. – Чувствую, что грунт твердый.

– Понял тебя, «Флаг–один», – доносится ответ. – Будь осторожен, Леша!

– Постараюсь, – на секунду снова замираю. – Осталось сделать один шаг – и я буду на Луне. Это очень незаметный шаг для одного человека. Но это наш первый шаг по большому пути в космосе.

Осторожно опускаю на лунную поверхность правую ногу, переношу вес с левой ноги на правую. Потом неторопливо опускаю рядом с правой и левую ногу.

– «Заря», я – «Флаг–один». Стою на поверхности Луны. Обеими ногами стою на поверхности Луны.

Поворачиваюсь всем корпусом вправо, лицом к телекамерам «Лунохода», поднимаю правую руку, машу ею и говорю:

– Мы пришли на Луну ради мира, социального прогресса и коммунистического будущего всего человечества!

Опускаю голову и рассматриваю свои первые следы на лунной поверхности. Отпечатки получились очень четкие. Примерно такие же остаются от ботинок, если поставить ногу на мокрый песок. А я, признаться, думал, что мой первый след на покрытой пылью Луне окажется смазанным и будет похож на неглубокую ямку. Видимо, у лунного грунта есть особенные физические свойства, которые делают его похожим на политый водой песок.

В наушниках слышится какой-то невнятный шум. Как будто море бьется о волнорезы. Потом в этом шуме появляется звуковой ритм, и секунду спустя я догадываюсь, что слышу аплодисменты и радостные возгласы десятков и сотен людей, собравшихся в этот момент в Центре управления полетом.

– Леша, поздравляю тебя! – это голос Гагарова. – Видим тебя хорошо! Молодец, Лешка!

Делаю несколько шагов к «Луноходу» и обратно к лунному кораблю. Ходить по Луне легко и приятно. Только не надо отталкиваться носками с такой же силой, как на Земле. Мягче и медленнее, мягче и медленнее…

– Я – «Флаг–один». Начинаю выполнение программы исследований и экспериментов на поверхности Луны.

Достаю из контейнера на левом боку скафандра толстый металлический стержень. Это раскладывающийся государственный флаг. Только сделан он не из обычной ткани, а из специальной тонкой металлической фольги. На Луне нет воздуха, и обычная материя просто провиснет около древка флага.

Отворачиваю от древка флага и закрепляю в горизонтальном положении специальную направляющую. Теперь флаг похож на большую букву «Г», между вертикальной и горизонтальной ножкой которой развернулся красный прямоугольник из металлической фольги. Нижним острием вертикальной ножки неторопливо втыкаю эту букву «Г» в лунный грунт. Древко флага входит в лунную поверхность легко, мне не требуется прилагать больших усилий.

– «Заря», устанавливаю флаг. Грунт мягкий. Похож на взрыхленную земную почву.

– Принято, «Флаг–один»!

Флаг стоит ровно. Полотнище чуть-чуть колышется. Древко флага довольно высокое, верхушка его находится почти на уровне моих плеч.

Я снова лезу в контейнер, закрепленный на левом бедре. Достаю пятиугольный вымпел, на котором выгравированы изображение Владимира Ильича Ленина в профиль, герб Советского Союза и надпись «СССР». Чуть согнув ноги в коленях и наклонившись вперед, опускаю вымпел у подножия флага. Потом распрямляюсь и поднимаю развернутую правую ладонь к гермошлему скафандра, салютуя трепещущему «на космических ветрах» флагу. В наушниках раздаются слова гимна Советского Союза:

«Союз нерушимый республик свободных

Сплотила навеки Великая Русь.

Да здравствует, созданный волей народной,

Единый, могучий Советский Союз!»

Я негромко подпеваю. В наушниках тоже звучит нестройное пение. Представляю, как в ЦУПе сейчас все поднялись со стульев и кресел и дружно исполняют куплеты государственного гимна:

«Славься, Отечество наше свободное, –

Дружбы народов надежный оплот.

Партия Ленина – сила народная –

Нас к торжеству коммунизма ведет!»

После установки флага состоялся мой разговор с Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым.

…Пора было приступать собственно к научным исследованиям и забору лунного грунта.

Начал со второго пункта – со сбора образцов лунных камней и пыли. Для этой операции в арсенале моего оборудования был специальный пробосборник. Внешне он очень был похож на обычный совок для сбора мусора, но с длинной ручкой.

Работать пробосборником оказалось достаточно удобно. Я зачерпывал им небольшими порциями лунный грунт и ссыпал его в контейнер, похожий на среднего размера мешок из плотной ткани. «Совком» мне удалось не только набрать несколько килограммов лунного «песка», но и подобрать около полутора десятков крупных камней. Структура грунта оказалась сыпучей, очень похожей на коричневато-серую муку. Но попадались и более крупные фракции, похожие на песок или плотные комочки.

Кроме сбора образцов грунта с поверхности Луны, я должен был постараться получить пробы с глубины примерно пятнадцать сантиметров. Для этого у меня имелись три пробозаборника, выполненные в виде длинных пустотелых «стаканчиков» с острыми краями. Эти заборники поочередно закреплялись на длинной ручке, опираясь на которую руками, я вводил «стаканчики» как можно более глубоко в лунный грунт.

Я уже говорил, что грунт на Селене является очень рыхлой и довольно мягкой субстанцией. Но эта характеристика справедлива, видимо, только для его поверхностного слоя. Мне не удалось даже при значительных усилиях углубиться в лунную поверхность на глубину свыше примерно десяти – двенадцати сантиметров. Один из «стаканчиков» вообще вошел только на семь сантиметров, и какие усилия я не прикладывал, глубже уже не пошел. Видимо, под слоем из мелких фракций оказался большой камень.

Когда все три «стаканчика» с полученным содержимым тоже перекочевали внутрь мешка с пробами, я приступил к установке на лунной поверхности научных приборов, которые должны были остаться здесь и после моего отлета. Контейнер с ними был закреплен в нижней части «Лунника» между посадочных опор. 

Научного оборудования оказалось очень немного: лазерный уголковый отражатель, сейсмометр для регистрации колебаний лунного грунта, термометр и установка для изучения космического излучения. Весь этот «багаж» я отнес на расстояние примерно двадцать пять – тридцать метров от «Лунника» и аккуратно расставил на лунной поверхности.

Стоя на лунной поверхности, саму Луну воспринимаешь совершенно иначе, чем глядя на нее из иллюминатора космического корабля. Луна меньше Земли по своим размерам и на ней нет атмосферы. Поэтому горизонт здесь очень неровный и близкий. На Земле такого не чувствуешь, а здесь я на несколько секунд ощутил себя стоящим на вершине огромного, несущегося вокруг Солнца шара.

Еще заметил, что цвет лунного грунта очень сильно зависит от угла, под которым на него смотришь. Если у меня под ногами грунт имел пепельно-серую окраску, то ближе к горизонту он начинал становиться коричневатым с темно-зелеными оттенками.

Кстати, и под ногами лунный грунт далеко не монотонно серый. Да, в целом он по цвету напоминает сухой цемент, но недалеко от места установки флага я обнаружил широкую – до десятка метров – зону угольно-серого цвета. А в месте установки комплекта научных приборов видел на лунном песке большое пятно ржаво-рыжего окраса.

Камни на Луне острые, но визуально сглаживаются осевшей на них пылью. Многие из них «занесены» грунтом и только частично находятся над поверхностью, отбрасывая густые темные, но не абсолютно черные тени. Честно говоря, вся эта картина солнечного лунного дня больше всего напомнила мне заброшенный пляж или усыпанный камнями песчаный карьер.

Следующим этапом моей работы на Луне было опробование нескольких вариантов передвижения космонавта по лунной поверхности.

Ходить по Луне очень легко. Грунт мягкий, и подошвы ботинок углубляются в него на один – три сантиметра, оставляя очень четкие и резкие отпечатки. Любое передвижение приводит к тому, что за ботинком тянется облачко лунной пыли. Особенно эта пыль хорошо видна, когда ставишь на грунт ногу не строго вертикально, а под некоторым углом. Очень заметными пылевые облачка становятся, если резко повернуться в движении или стоя на месте. А когда подпрыгиваешь, то пылевое облако с поверхности словно бы тянется вверх следом за тобой. Все эти эффекты связаны с высокой слипаемостью лунного грунта в условиях вакуума.

Первые свои шаги по Луне я специально замедлял, чтобы определить, насколько прочен лунный грунт и удобно ли мне будет передвигаться в скафандре в условиях притяжения, которое в шесть раз меньше, чем на Земле. Чтобы сохранить равновесие, старался шагать, широко расставляя ноги.

Сначала передвигался по Луне обычным шагом. Но это оказалось не слишком удобным. Нужно постоянно держать себя под контролем, чтобы при каждом шаге не отталкиваться от лунного грунта слишком сильно. Иначе это получается уже не ходьба, а подпрыгивание вверх на высоту двадцать – тридцать сантиметров.

Пробежался по Луне трусцой – с той же скоростью и динамикой, с которыми каждое утро тренируюсь на беговой дорожке в Звездном городке. Но ничего из этого не получилось. Бег сразу же превратился в длинные прыжки. Это очень неудобно, приходится все время контролировать собственные ноги, чтобы не наступить на острый камень или не споткнуться при приземлении.

Тогда попробовал передвигаться по Луне вприпрыжку, отталкиваясь от ее поверхности сразу обеими ногами. Это оказалось очень удобно: высота и длина скачка над поверхностью была небольшой, и риск падения значительно снизился. Со стороны, на экране в Центре управления полетом, мои упражнения выглядели, наверное, достаточно комично, поскольку Гагаров тут же прокомментировал их шуточной песенкой из фильма «Свадьба в Малиновке»:

– Битте – дритте, фрау мадам,

  Я урок вам преподам.

  Надо к небу поднять глаза

  И запрыгать, как коза!

В четверть третьего утра я выполнил все намеченные программой полета операции на Луне.

С помощью лебедки поднял контейнер с образцами лунного грунта к входному люку в «Лунник». Потопал ногами, стараясь – впрочем, безуспешно! – стряхнуть налипшую лунную пыль с ботинок. Поднял руку и помахал на прощание застывшему метрах в десяти от «Лунника» четырехглазому «Луноходу».

Последний раз окинув взглядом окружавшие мой кораблик лунные просторы, я повернулся и не спеша полез вверх по трапу.

(Опубликовано в субботнем приложении «Советская неделя»

 к газете «Советские Известия» 30 ноября 1968 года).

 

 

 

Отклики из-за рубежа

 

Кеннет Гэтленд (Королевство Великобритания), председатель британского Общества межпланетных сообщений:

– Первая высадка человека на Луну показывает, что советские ученые и инженеры выиграли в соревновании космических технологий между СССР и США. Америка осталась далеко позади со своим проектом высадки астронавтов на лунную поверхность в рамках программы «Аполлон».

 

Юджин Сернан, астронавт США:

– Как участник космических полетов по программе «Джемини», я хотел бы поздравить своих советских коллег с отлично выполненной работой на поверхности Луны. Высадка Алексея Леонтьева на Луну навсегда войдет в историю мировой космонавтики.

 

Эдвард Уэлш, Исполнительный секретарь Национального совета по аэронавтике и исследованию космического пространства США

Советский Союз следует поздравить с новым достижением в области изучения и освоения космоса. Высадка Алексея Леонтьева представляет собой интересный и значительный шаг вперед в исследовании планет Солнечной системы.

 

 

 

КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «РОДИНА»

СТАРТОВАЛ С ПОВЕРХНОСТИ ЛУНЫ

 

Сообщение ТАСС

 

31 октября 1968 года в 2 часа 25 минут по московскому времени космонавт Алексей Леонтьев завершил выполнение программы научных исследований на поверхности Луны и вернулся  в  кабину корабля «Лунник-5» («Родина»). Суммарное время пребывание космонавта Алексея Леонтьева на поверхности Луны составило 2 часа 39 минут 31 секунду.

После  закрытия и герметизации входного люка была выполнена проверка  бортового  оборудования  взлетной  ступени космического корабля. По команде с Земли в 3 часа 55 минут по московскому времени был включен стартовый двигатель «Лунника-5». Взлетная ступень корабля отделилась от лунного посадочного устройства и после трехминутного активного полета вышла на расчетную окололунную орбиту.

Процесс возвращения космонавта на борт космического корабля и старта взлетной ступени с Луны транслировался в Центр управления полетом бортовыми телевизионными устройствами лунных самоходных аппаратов «Луноход-3» и «Луноход-5» в прямом режиме.

В настоящее время взлетная ступень лунного корабля «Лунник-5» («Родина»),  пилотируемая  космонавтом  Алексеем  Леонтьевым, и космический корабль «Знамя-5» с Олегом Макариным на борту совершают групповой окололунный полет. С  обоими  советскими  космонавтами поддерживается устойчивая радио– и телевизионная связь. Космонавты продолжают выполнение программы полета.

 

 

 

ДО СВИДАНИЯ, ЛУНА!

(репортаж из Центра управления полетом о старте с Луны взлетной кабины лунного космического корабля «Лунник-5» – «Родина»)

 

Выход Алексея Леонтьева на лунную поверхность продолжался более двух с половиной часов.

Казалось бы, что можно успеть за такое короткое время? Но космонавт Леонтьев смог сделать многое. Он установил около места прилунения своего корабля государственный флаг Советского Союза, сделал доклад руководителям партии и правительства во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым, выполнил научные эксперименты и провел с Луны специальный телевизионный репортаж, во время которого рассказал советским и зарубежным телезрителям об особенностях передвижения по лунной поверхности.

В половине третьего ночи Алексей Леонтьев вернулся в кабину космического корабля «Лунник-5» – «Родина».

Первым делом космонавт закрыл и надежно загерметизировал контейнер с образцами лунного грунта. Собранные на Луне пробы должны быть доставлены на Землю в том виде, в котором космонавт их собрал. А для этого нужно полностью исключить малейшую возможность попадания в контейнер даже незначительного количества воздуха во время обратного полета к Земле.

Затем был плотно закрыт выходной люк кабины космического корабля. Как только завершилась проверка его герметичности, кабина космонавта была заполнена воздухом. Алексей Леонтьев смог открыть вентиляционный клапан  гермошлема.