Текст книги "Лик зверя"

Автор книги: Сергей Дмитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

До Мирового Воссоединения появление в семье малыша ставило перед его родителями множество проблем чисто бытового характера: как прокормить, во что одеть ребенка, как дать ему хорошее воспитание и дальнейшее образование? В те времена – времена несовершенных и разобщенных государств, когда войны и политические катаклизмы были в порядке вещей, а тяжелый и плохо оплачиваемый труд считался нормой, – люди могли только мечтать о счастливой и обеспеченной жизни, и лишь единицы могли себе позволить растить своих детей в полном достатке, согревая их родительской заботой. Большинство же землян стояло на пороге отчаяния, едва сводя концы с концами. Вот почему так широко были распространены тогда всевозможные стрессы и психические расстройства. Дети же в подобной ситуации из радости и великого дара превращались в нежелательную обузу. Естественно, ни о каком высокодуховном воспитании каждого маленького жителя Земли не могло идти и речи, ведь и сами родители зачастую были малообразованны и духовно бедны. Все это в купе не могло не сказаться и на рождаемости, поэтому на рубеже XX-XXI веков старой истории во многих техногенных государствах Земли она катастрофически стала падать.

Мир потихоньку катился к пропасти, из которой уже не было возврата. Лишенное родительской заботы и внимания, никому не нужное и предоставленное самим себе, молодое поколение порождало бездушных, жестокосердных циников и безжалостных убийц-садистов, мстивших всему обществу за свою загубленную жизнь. Появлению огромного количества всевозможных маньяков и людей с отклонениями в психике в немалой степени способствовали и общие генетические изменения в биологической природе человека, вызванные катастрофическим разрушением экологического баланса Земли. Слишком далеко зашло человечество в своем бездумном уничтожении природных ресурсов родной планеты, засорении воздуха и вод радиоактивными, химическими и токсичными отходами, вырубке лесов и истреблении животных. Человек – покоритель и хозяин Природы – мог остаться со всеми своими "достижениями цивилизации" один на пустынной и безжизненной планете. Оставалось сделать последний шаг, и он был сделан – катастрофа, разразившаяся в начале XXI века, изменила мир и изменила восприятие человека. Мир постепенно становился новым.

С приходом на Землю Новой Эры – Эры Мирового Воссоединения, когда жизнь людей кардинально поменялась к лучшему, и объединенное Человечество взялось возрождать разрушенную и увядающую планету, – Трудовое Братство взяло на себя заботу о своем будущем, о детях Земли. Теперь подрастающее поколение с юных лет живет в специальных воспитательных школах. В них опытные и чуткие воспитатели, специально отобранные для этого среди множества желающих, терпеливо и кропотливо прививают детям основополагающие моральные принципы нашего общества, дают глубокое духовное и творческое развитие каждой нарождающейся личности. Поэтому, выйдя из стен школы, любой из детей вступал на нелегкий путь построения новой светлой жизни и укрепления могущества и процветания Земли наравне со взрослыми.

Достигнув двадцатилетнего возраста, каждый из детей, вооружившись широчайшим спектром полученных в школе знаний в различных областях науки и техники, обогатившись глубокими познаниями по истории и культуре человечества Земли, вступал на путь стажера, чтобы, с честью пройдя все испытания, в дальнейшем пойти избранной дорогой, внося свой неоценимый вклад в общее дело.

Я подошел ближе. Девушка-воспитатель обернулась; глаза ее озорно блеснули из-под пушистой пепельно-русой пряди волос, упавшей на высокий лоб.

– Чистого вам неба! – поприветствовал я ее и улыбнулся: – Что? Трудно с такими непоседами?

Она выпрямилась, убрала с лица волосы, с интересом разглядывая меня. Помедлив, улыбнулась в ответ:

– Ой! Вы не представляете, сколько с ними хлопот! Раньше, когда я еще училась, воспитание детей казалось мне самым заурядным делом. Что тут уметь?.. Теперь я понимаю, как сильно тогда ошибалась и была беспечна!

– И давно вы это поняли? – поинтересовался я.

Воспитательница нагнулась, останавливая малыша, шагнувшего было на движущийся тротуар. Снова улыбнулась, щурясь на солнце.

– Как только осознала, что воспитание детей – это мое призвание, – два года назад. А до этого кем я только не работала: и контролером на фабрике по производству одежды, и дизайнером, и лаборантом на плавучем заводе по изготовлению растительного белка. Даже егерем в заповеднике работала, в Центральной Африке!.. Что, не верится? – спросила она, перехватив мой взгляд.

– Нет. Но вам, должно быть, совсем немного лет?

– Двадцать четыре, – с охотой ответила она. – Все свои дела я успела переделать, будучи стажером. И все же так мало сделано в жизни, хотя впереди еще столько лет труда и свершений!

– Не расстраивайтесь, – успокоил я ее. – На нас с вами еще хватит и великих открытий, и грандиозных свершений. Целый бесконечный мир перед нами, где тысячи миров ждут наших с вами заботливых рук.

Я замолчал, почувствовав, как кто-то тянет меня за рукав куртки. Посмотрев вниз, увидел большие карие глазенки, с любопытством смотрящие на меня, – симпатичный карапуз в голубых шортах и желтой маечке доверительно подошел ко мне вплотную и задрал вверх голову. Я присел на корточки возле него, и он тут же осторожно коснулся маленькой теплой ручонкой моего лба. Затем изрек деловито и серьезно:

– Дядя! Ты такой большой! Тебе должно быть видно, что там, за теми деревьями? Посмотри, пожалуйста, – и он указал в сторону аллеи кленов.

Я взглянул на девушку-воспитателя. Та, прикрыв ладонью рот, прыснула со смеху. Глаза ее возбужденно блестели на разрумянившемся лице.

– Вот Эоли говорит, – тем же тоном продолжал мальчик, имея в виду своего приятеля – кудрявого белокурого мальчугана, стоявшего позади него важно подбоченившись, – что если подняться высоко-высоко, над этими деревьями, то можно увидеть озеро! А я так думаю, что никакого озера там нет и он все придумал. Ведь мы никогда здесь раньше не были, так откуда ему знать про озеро?

– А вот и есть! – не сдавался Эоли, смело выходя вперед. – Я знаю, я видел по визиофону. Ты, дядя, посмотри, пожалуйста, и скажи нам. Ведь взрослые никогда не обманывают!

– А хочешь посмотреть сам? – спросил я, обращаясь к первому мальчику.

– Конечно, хочу! Но я маленький, и мне не видно! Придется ждать, когда я вырасту таким же большим, как и ты, -огорчился он. – А Лума не разрешает подниматься так высоко.

– Зачем же ждать так долго? – улыбнулся я. – Давай попросим Луму сделать для тебя исключение? А? -Я посмотрел на девушку. – Ведь она добрая тетя?

– Точно! – подтвердил малыш.

На губах девушки заиграла улыбка.

– Вот видишь? Ну-ка! – Я осторожно поднял мальчика и усадил его у себя на шее.

Он обхватил мою голову маленькими ручонками, торжествующе глядя на своих сверстников, оставшихся на тротуаре. Дети обступили нас со всех сторон, взволнованно следя за своим товарищем.

– Ну как? Видишь озеро? – весело спросил я.

– Ага, вижу! Вон оно, там! -Мальчик указал рукой куда-то поверх деревьев.

Я же с самого начала знал, что озеро там действительно есть, но решил дать ребенку самому насладиться этим открытием. Маленький человек Земли познавал мир, в котором ему предстояло жить бок о бок со своими друзьями, и собственные знания были для него сейчас намного важнее, чем подсказанные взрослыми.

– Ой! Смотрите! – неожиданно воскликнул он, указывая на юг, где в небе над Городом пролетала стайка серебристых точек – гравипланы.

– Смотрите, смотрите! Серебряные птицы! -радостно закричала девочка со смешными косичками, одетая в сиреневое платьице с желтыми цветочками.

Дети, как по команде, задрали головы к небу.

– И вовсе это никакие не птицы, а гравипланы! – авторитетно поправил свою подругу стоявший рядом мальчик в золотистых шортах и такой же майке. – Большая уже, а не знаешь!

– А вот и нет! Не гравипланы, а птицы! – возразила девочка. – Правда же, Лума? – обратилась она за помощью к воспитательнице. – Гравипланы большие и холодные, а эти маленькие и живые! Как в сказке, которую вы вчера нам рассказывали!

– Конечно, Чеди, ты права! – улыбнулась девушка. -Но и Кай тоже прав. Учитесь видеть мир каждый по-своему, ведь это замечательно здорово! Никогда не нужно подстраиваться под мнение других людей. Будьте независимы и уверены в своей правоте, но и не забывайте уважительно относиться к взглядам окружающих. Они имеют на них полное право. Если тебе в этих блестящих точках видятся сказочные птицы – это прекрасно. Значит, ты в душе мечтатель и творец. Возможно, когда ты вырастешь, то станешь хорошим писателем и напишешь много замечательных, интересных книг. А Кай станет лучшим конструктором, который придумает новую летательную машину, способную использовать для движения какие-то, еще не известные нам физические поля или передвигаться даже во времени! Так или иначе, этот мир, дети, открыт для вас, и только для вас. Не бойтесь выдумывать его таким, каким хотите, чтобы он был. Девушка взглянула на меня, ища поддержки. Я ободряюще кивнул ей, видя, как дети с замиранием сердца внимают каждому ее слову. Можно было не сомневаться, что она научит их быть настоящими людьми, жить честно и красиво. Вот на таких воспитателях, беззаветно преданных своему делу, душевно чутких и отзывчивых, и держится Трудовое Братство, а значит, мы пойдем далеко-далеко, до самых глубин Вселенной, неся к звездам теплоту своей души и вечную человеческую любовь!

От этих мыслей на душе стало светло и радостно, словно весь этот солнечный мир вдруг наполнил ее, заставляя сильнее биться сердце в груди.

– А меня подними! – попросил курчавый мальчик Эоли. – Я тоже хочу посмотреть.

– И меня! И меня! – загалдели наперебой со всех сторон дети.

– Что вы, что вы, ребята! – испугалась Лума. – Дяде, наверное, некогда. Он спешит!

– Ничего страшного, – улыбнулся я. – Смотрите, Лума, как светятся у них глаза! Было бы не справедливо лишать остальных этой радости.

Я по очереди сажал себе на шею детишек. Они с восторгом поднимались на эту "грандиозную" высоту, каждый раз издавая вздох восхищения. Когда последний из них, налюбовавшись вдоволь, был опущен мною на землю, я помог девушке-воспитателю вывести детей на тротуар и, узнав, что они идут в том же направлении, как и я, пошел вместе с ними.

– Я хочу показать им деодаровый5 парк с его ступенчатыми водопадами, – рассказывала Лума. – На мой взгляд, это одно из самых красивых мест в этой части Города, не считая, конечно, Открытых Оранжерей и Водного Стадиона. По-моему, нужно приобщать детей к пониманию прекрасного с самого раннего детства и учить их воспринимать красоту во всех ее оттенках не разумом, а душой, самим сердцем... Разве я не права? – Она вопросительно посмотрела на меня. Темные глаза ее возбужденно блестели.

Я согласно кивнул. В это время дети оживленно загалдели: по легкой ажурной эстакаде над нами промчался магнитный поезд. Снизу, сквозь полупрозрачное полотно магнитной дороги, было видно, как под плоскими днищами вагонов вращаются дисперсионные6 диски.

Дорога пересекала проспект на стометровой высоте, опираясь на гигантские конусообразные башни, служившие одновременно станциями пересадки. Эти башни-станции, разделенные равными промежутками, высились над Городом до самого горизонта – дорога проходила над жилыми кварталами, над парками и обширными садами, пробегала над многочисленными озерами и водохранилищами. На восточных и южных окраинах Города к ней примыкали векторные магистрали, расходившиеся во все концы планеты и вливавшиеся в единую сеть Общеконтинентальной Дороги, гигантской спиралью обегавшей весь земной шар: от северных широт до южного полюса.

Лума ждала моего ответа. Помолчав, я сказал:

– Вы, конечно же, правы. Без понимания красоты окружающего мира невозможно понимание ценности жизни в целом. Ребенок никогда не сломает ветку дерева, если будет видеть, как оно совершенно и прекрасно, не обидит собаку или кошку, сознавая их таким же неповторимым творением природы, как и он сам. Только тогда у него появится сострадание ко всему живому и осознанное стремление оберегать и охранять его. Если мы добьемся этого сейчас, то впоследствии значительно снизим вероятность появления в нашем обществе людей, видящих себя центром всей Вселенной и не замечающих вокруг присутствия других живых существ. Ведь такие люди, как островки неправильной, вредоносной жизни, незаметно прорастают в чистом океане человеческого бытия, и если их вовремя не обезвредить, то они принесут непоправимые страдания и беды остальным людям. Вот почему так важно не допустить их появления в нашей жизни, и на вас, воспитателях, лежит основная забота об этом. Ведь общество доверило вам свою главную ценность – наших детей, которые сменят нас на пути построения новой жизни через несколько десятилетий. Поверьте мне, Лума, вы делаете великое дело!

– Скажите, а кем работаете вы? – спросила девушка, на которую мои слова, видимо, произвели сильное впечатление.

Я усмехнулся и беспечно пожал плечами.

– У меня не такая интересная работа, как у вас. Кому-то, в конце концов, необходимо быть стражем общества, чтобы исправлять чужие ошибки и упущения... Знаете, как в природе? Животные-санитары очищают свой мир от больных и слабых, чтобы те не приносили вред здоровым.

– Так значит вы "лиловый"? – догадалась Лума и тут же спохватилась: – Ой! Простите. Я хотела сказать, что вы работаете в ОСО?

– Да. Но я не вижу в ваших словах ничего обидного. В этой форме ходят тысячи замечательных людей, готовых в любую минуту отдать жизнь ради счастья и спокойствия жителей Земли, и я горжусь, что могу носить ее вместе с ними.

– Конечно-конечно! – поспешила добавить девушка. -Я совсем не то хотела сказать. Просто вы говорили об этом так... – Она помолчала, подбирая слова. – Обыденно, что ли? А ведь у вас такая замечательная работа! Подумать только – охранять общество! Да половина моих ребят мечтают об этом!

Лума возбужденно оглядела своих питомцев, занятых созерцанием окрестностей.

– Ну, им-то, пожалуй, об этом мечтать не стоит! – Я тоже посмотрел на детей. -Думаю, совсем уже скоро необходимость в таких людях, как я, отпадет вовсе. Мы идем вперед семимильными шагами, и если ваши усилия принесут свои бесценные плоды, то через десяток-другой лет мы сможем не опасаться возможности повторения прошлой истории.

– Вы так думаете? – Девушка внимательно посмотрела на меня.

– Да. Я уверен в этом.

– Знаете что? – сказала Лума, беря меня за руку. – Приходите к нам, в детский городок! Нашим девочкам-воспитателям будет очень интересно послушать о вашей работе. Обещайте, что придете.

– Я бы с удовольствием, Лума. Только обстоятельства складываются так, что в самое ближайшее время мне придется покинуть Землю. Получил новое назначение, на Терру.

– Ой! Как жаль! – огорченно воскликнула девушка. -Но ничего не поделаешь. Тогда я желаю вам успехов в вашей работе...

– Пожелайте лучше, чтобы этой работы было как можно меньше!

Лума откинула с лица волосы, улыбнулась:

– Ну что ж, пожалуй, вы правы. Успехов желать нужно мне. А вам – чистого неба! -традиционно попрощалась она, протягивая мне руку.

Я осторожно пожал ее узкую твердую ладонь и соскочил с тротуара на боковую дорожку. Постояв немного, помахал на прощание удаляющимся детям и их симпатичной воспитательнице и двинулся в глубь широкой аллеи из цветущих тюльпанных деревьев к высокому зданию из молочно-белого плавленого камня. Его волнистые контуры четко рисовались на фоне бесконечно глубокого солнечного неба.

Я не ошибся: Артур Порта был дома. Он встретил меня в одних плавках, сонный и слегка недовольный. Мы вошли с ним в полутемную комнату, застланную светло-зеленым ворсовым ковром. Он кивнул мне на глубокие кресла, расставленные вдоль стен, мерцавших голубыми огоньками звездного неба, и отправился в ванную, шурша босыми ногами по ковру.

Подойдя к окну, я убрал оптические шторы, и радостный поток солнечного света наполнил комнату, ослепительно блестя в темной полировке мебели из искусственного дерева. Вдоль левой стены, над широким диваном нежного кремового цвета, висело несколько репродукций известных картин, отображавших все разнообразие земной природы.

Я остановился около одной из них, внимательно вглядываясь в гладко отполированную полосу прозрачного кристалла. В глубине ее могучие вековые сосны стояли на краю песчаного откоса, пронизанного узловатыми жилами корней. Солнечный свет, заливавший весь передний план, не в силах был рассеять первобытный мрак, скрывавший от зрителя глубины этого сказочного леса, где, казалось, таились самые немыслимые чудища, рожденные древними сказаниями и поверьями. Свежестью лесного утра и неведомой тайной веяло от этой удивительной картины.

– Ты, как всегда, спозаранку? – констатировал Порта, появившись в проеме двери, ведшей в соседнюю комнату. -Не считаешься с тем, что нормальные люди в такую рань еще спят. Могу я хотя бы иногда позволить себе такую роскошь?

Я сел в кресло, посмотрел на него.

– Ладно, не ворчи. Неужели у вас в ПОТИ все такие лежебоки? Ты только посмотри, какое утро! А ты пыхтишь, как недовольный медведь, которого раньше времени подняли из берлоги.

– У нас, в отличие от особистов, работа психологически тонкая, – парировал Артур. – Чтобы постоянно быть в форме, я должен чувствовать себя отдохнувшим и свежим, как утренняя роза.

– Скорее, как спелый каштан, – усмехнулся я, оглядев его кряжистую фигуру.

Порта поиграл мышцами шеи и удивленно приподнял правую бровь.

– Артур! Мне действительно нужен твой дружеский совет.

– Есть будешь? -примирительно спросил Порта.

– Буду.

– Только ты извини, готовить я не мастак. Так что придется воспользоваться меню ближайшего Дома пищи. Ты что предпочитаешь?

– Мне все равно. Закажи то же, что и себе.

– Тогда завтрак "номер три", – кивнул Артур, подходя к визиофону, вмонтированному в овальной нише около входа, и набирая код Дома пищи. – Я всегда выбираю этот завтрак, – пояснил он. – Чудный рацион! Тебе понравится.

– Послушай, Артур. Почему до сих пор ты не женился? Или хотя бы не завел себе подругу? -сам не знаю зачем, спросил я. – В твоем доме явно не хватает женской руки и заботы.

Мой вопрос, казалось, озадачил его. Пожав плечами, он присел на подлокотник кресла около меня.

– Ты знаешь, как-то не вышло. По молодости ни с кем не сошелся, а теперь, наверное, уже поздно...

– Это никогда не поздно! – сказал я.

Порта недоверчиво посмотрел на меня. Неохотно признался:

– Потом, мне никогда не везло с женщинами. Для меня они – тайна за семью печатями. Может быть, я не нравлюсь им?

– Ну, это ты брось! Чтобы ты не нравился девушкам? Это знаешь...

– Я точно тебе говорю, Сид! – Артур смутился еще больше. – Понимаешь, несколько лет назад у меня была одна... знакомая. Встречались... Нравились друг другу, а потом...

Он замолчал.

– С ней что-нибудь случилось? -осторожно спросил я.

– Да нет. Просто однажды я увидел ее с другим парнем. Они шли по улице, улыбались, шутили, и я сразу все понял...

– Может быть, они были просто друзьями? Ты пробовал поговорить с ней на эту тему?

– Нет, Сид. Это была не простая дружба. Там все было по-настоящему! Я знаю... Если бы ты видел ее глаза, когда она говорила с этим парнем! На меня она никогда так не смотрела... Э! – махнул он рукой. – Что там вспоминать!

До нас донесся призывный сигнал, возвещавший о доставке нашего заказа из Дома пищи, и мы оба направились на кухню.

– Так о чем ты хотел поговорить со мной? – спросил Артур, когда мы уже сидели в просторной и светлой столовой.

Широкое арочное окно, застекленное полупрозрачными пластинами янтарного цвета, создавало в помещении зыбкое золотистое свечение, висевшее в воздухе легким утренним туманом.

Артур сидел напротив меня за овальным столом из прозрачного волокнистого стекла и с наслаждением откусывал от бутерброда, намазанного медом, запивая его опалово-розовым соком.

Я пододвинул к себе баночку с медом и взял хлеб. Сказал как можно спокойнее:

– Я хотел посоветоваться с тобой. Сегодня Громов предложил мне перейти на другую работу.

– Да ну? – Артур отложил в сторону бутерброд, вопрошающе уставился на меня. -И куда же? В другой отдел?

Я отрицательно покачал головой.

– Бери выше! Меня рекомендовали на должность начальника Биологической защиты Терры.

Порта шумно выдохнул воздух и откинулся в плетеном кресле.

– И ты раздумываешь? – спросил он, удивленно глядя на меня.

– А ты хотел, чтобы я, бросив все разом, очертя голову, полетел за десяток парсек, на край света? У меня здесь семья: жена, ребенок! Светлана еще не закончила свою работу по ис следованию находок в пирамидах Кидонии7 . Ты представляешь, какое это событие для любого протоэкзобиолога8 ?

– Святая наивность! – воскликнул Артур. – Да ты хотя бы представляешь себе, что такое работа на Терре? Нет?.. Нет, ты не представляешь! Иначе не пришел бы ко мне, а был бы уже там. Это же грандиозный полигон, неизведанный край! Нигде ты больше не найдешь такой возможности проверить себя, полностью отдаться труду. И какому труду!

– Да, но... – попытался возразить я, но Порта перебил меня:

– Извини, Сид, но твои аргументы кажутся мне неубедительными! Твоя Светлана – умница! Не сомневаюсь, что она все поймет. А ее работа... Конечно, это грандиозное открытие для всего человечества, и его необходимо довести до ума. Но никто тебя не заставляет тащить ее с собой прямо сейчас. Пускай она завершит свои исследования вместе с Акирой Кендзо, а потом прилетит к тебе на Терру с триумфом победы.

Пойми, если ты откажешься сейчас от этого предложения, то другого такого случая может больше никогда не представиться. Громов просто пошлет вместо тебя Влада... Громов! Молодец, светлая голова! Предложил ему такую работу, а он сидит здесь у меня и раздумывает! Да ты знаешь, что даже дети считают работу на Терре престижной и почетной, а ты, здоровый, опытный особист, позволяешь себе колебаться! Лучше подумай о том, что скажешь своему сыну, когда тот подрастет и спросит тебя: "Папа! А почему ты отказался лететь на Терру?" Что ты скажешь ему в ответ? А? Что смалодушничал, испугался трудностей, не захотел променять насиженное место в земной берлоге на необжитой край под чужим солнцем? Так, что ли?

– Перестань! – оборвал я его излияния. – Ты прекрасно знаешь, что все не так.

– "Знаешь"? – Артур отхлебнул сока. – Может быть, и знаю! Только вот не пойму, кто сейчас сидит передо мной. Сижу и не узнаю своего старого друга, с которым попадал не в один пере плет! Ты зачем ко мне пришел? Надеялся, что я поплачусь вместе с тобой в жилетку?.. Ах! Он такой бедный и несчастный! Как же мне его жаль!.. А мне не жаль! Если хочешь знать, мне просто противно! – Порта встал. Разгоряченный, подошел к окну.

– Нет, Сид! Тут может быть только два ответа: либо ты действительно смалодушничал, либо не понимаешь, какую возможность дает тебе в руки случай в лице нашего Громова. Если это так, тогда сознайся лучше во втором.

Артур помолчал, потом взглянул на меня. Я поморщился под его взглядом.

– Сид, подумай о старике. В какое положение ты поставишь его своим отказом. Ведь он верит в тебя, в своего лучшего воспитанника, и поручился за тебя перед Менгешей. А ты хочешь обмануть его надежды?

– Да что ты, в самом деле, набросился на меня! – обиделся я.

Артур усмехнулся.

– Избаловала тебя семейная жизнь! Обленился, ожирел. А еще спрашиваешь, почему я не женился до сих пор! Да, глядя на то, как ты опустился, я вообще никогда не свяжусь ни с одной девчонкой!

– Перестань! При чем здесь это?

– При всем! Раньше я знал отличного парня, готового в любую минуту, не задумываясь, рискнуть жизнью ради общего дела. Но это было шесть лет назад, до того, как он попал на Марс. Что же я вижу теперь? Передо мной сидит какой-то обыватель, мучающийся сомнениями, что для него лучше: трудности звездной колонии или налаженная земная жизнь.

– Ну, знаешь! -не выдержал я. – Я пришел к тебе выслушать дружеский совет, а ты...

– Если хочешь выслушать дружеский совет, изволь: бери жену и отправляйся на Терру, не раздумывая больше! Это место только для тебя, пойми же это, наконец! Сам бы полетел, простым добровольцем, да вот только не отпустят меня из ПОТИ...

От воспоминаний меня отвлек сигнал вызова, доносившийся от визиофона в соседней комнате. Я протер ладонями лицо, стирая с него последние остатки сна, и пошел отвечать на вызов.

На вспыхнувшем экране появился Роман Сарко – статный парень с кудрявыми золотистыми волосами русского добра-молодца и смешливыми голубыми глазами, смотревшими из-под низких белесых бровей прямо и открыто. Он поприветствовал меня жестом руки.

– Сид! Есть важный разговор!

– С самого утра, и важный разговор? А нельзя было повременить? Ты видишь, в каком я виде?

Сарко критически оглядел меня. Пробормотал что-то невнятное, типа "м-да!", но тут же твердо сказал:

– Понимаешь, разговор действительно очень важный. Это касается тигров...

– Что? Что-нибудь случилось? – насторожился я.

– Пока нет, но может случиться.

– Говори без загадок! Я ничего не понимаю!

– Сам я, пожалуй, не смогу тебе всего объяснить. А вот... – Он посмотрел куда-то в сторону. – В общем, мы придем к тебе: я и Ли. Можно? Она тебе все объяснит.

– Хорошо. – Я выключил визиофон. Экран стал пустым и плоским.

Роман Сарко прибыл на Терру год назад. До этого он был патрульным на Орбитальной-12 и работал по программе "Купол". Не знаю, что заставило его сменить работу (сам он никогда не рассказывал об этом), но истребителем Биологической защиты он был отменным. Отдавался работе полностью. Мог по несколько дней пропадать в джунглях, наблюдая за животными. Любил природу, был всегда веселый и жизнерадостный, как ионный душ.

Ли Лин появилась на Базе примерно в то же время, что и Сарко. До Терры работала биологом в морской экспедиции на Тихом океане, но в том, что пошла в истребители Биологической защиты, я не видел ничего особенного – на Терре работало много девушек, ни в чем не уступавших мужчинам. Самоуверенные высказывания Сарко по многим вопросам современной науки всегда вызывали у Ли Лин бурное негодование. Они частенько спорили по малейшему поводу, и даже ссорились, но мне всегда казалось, что за всем этим стоит большое и светлое чувство, старательно прикрываемое юношеским максимализмом.

Эти двое симпатичных ребят и были моими самыми близкими помощниками.

Так что же все-таки случилось с тиграми?..

Тигров завезли на Терру год назад. Здесь, на Южном материке, большую часть суши занимает лес – труднопроходимые тропические джунгли, полные хищных зверей и ядовитых растений. Земные ученые давно спорили над программой биоколонизации Терры, пытаясь найти наиболее оптимальный способ борьбы с местными хищниками и защиты от них людей. Вот тогда-то молодой экзобиолог Тим Минциус из Академии Звездной Биологии и предложил смелый эксперимент. По его замыслу тигры – грозные хищники и хозяева земных джунглей – должны были быстро приспособиться в местных условиях и повести борьбу за выживание с более слабыми террианскими хищниками.

Поначалу все шло, как и было задумано учеными. Партию из двухсот тигров обоего пола привезли с Земли и выпустили в джунгли в окрестностях Базы и лагеря Биологической защиты. Правда, в этот же день произошел очень неприятный инцидент: один из биологов, сопровождавших животных, пропал без вести.

Андре Бертон углубился в джунгли, намереваясь понаблюдать за первыми реакциями тигров в чужих условиях, и больше никто не видел его в живых. Тщательные трехдневные поиски ни к чему не привели. Бертон исчез бесследно. Возможно, он погиб в схватке с тигром, а может быть, не смог выбраться из чащобы, ведь затеряться в джунглях очень легко. Странным было то, что сигналы его личного датчика (такие датчики были вшиты под кожу запястья каждого, работавшего на Терре), который в любом случае должен был остаться целым, также не удалось обнаружить. Во всяком случае, в дальнейшем тигры никак не проявляли своей агрессивности по отношению к людям. Они действительно очень скоро адаптировались в террианских джунглях и с большим аппетитом принялись пожирать не только местную живность, но и наиболее опасных хищников – хрипунов. Семь месяцев тщательных исследований и наблюдений за полосатыми кошками дали отличные результаты. Ученые уже праздновали победу, как вдруг поведение тигров сильно изменилось.

Все началось с того, что несколько агрессивных кошек напали на исследовательскую группу, ведшую наблюдения к югу от побережья. Один из биологов был тяжело ранен. К счастью, врачам удалось спасти ему жизнь, но с этого дня между тиграми и людьми началась негласная война, шедшая с переменным успехом. Тигры стали неуправляемыми, норовили напасть на людей из засады, а иногда даже отваживались нападать на жилые поселки. В этой обстановке у нас, работников Биологической защиты, значительно прибавилось проблем.

Каждодневно я получал тревожные сводки с многочисленных постов Биологической защиты, разбросанных по всему материку. Если раньше общие переклички по постам проводились не чаще трех раз в неделю, то теперь экстренная линия связи ни на минуту не смолкала. В наших руках оказался обоюдоострый меч, справиться с которым было очень нелегко. Настораживало и то, что не все тигры вели себя агрессивно, а лишь те, которые обитали недалеко от южного побережья. Именно это обстоятельство зародило у нас подозрение о распространении среди животных неизвестной эпидемии...

В дверь постучали, и тут же в комнату вошел Сарко. Я вышел ему навстречу. На нем был форменный комбинезон светло-песочного цвета, с нашивкой Биологической защиты на правом плече и большими накладными карманами. На ремне висела кобура с пистолетом-парализатором (все истребители носили оружие).

В дверной проем мне была видна дорожка между скалистыми склонами, поросшими низкими лохматыми деревьями, ведшая к моему коттеджу. Крепкая маленькая фигурка Ли Лин спешила к домику, темным силуэтом выделяясь на солнце. Ее шаги показались мне необыкновенно легкими, почти летящими. На ней золотистого цвета широкая рубашка с распахнутым воротом, такого же цвета шорты, на голове козырек от солнца.

Вот она, наконец, взбежала на последнюю площадку дорожки, вошла в дом, распространяя вокруг приятный, едва уловимый запах здорового тела, освеженного тонизирующим воздушным потоком.

– Всем привет! – Ли весело сверкнула глазами. Голова ее высоко поднялась; нетерпеливая и отважная усмешка обнажила зубы под короткой верхней губой.

Я невольно усмехнулся, глядя на нее.