Текст книги "Чаша огня"

Автор книги: Сергей Дмитрюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Вчера весь день мне пришлось провести в Информационном Центре Трудового Братства. Вот почему, Максим, ты не мог застать меня дома.

– В Информационном Центре? А зачем? – спросила Тосико.

– Я отыскал там очень интересные сведения, которые могут в значительной степени пролить свет на причину исчезновения этой девушки.

Начальник Особого отдела как-то странно заблестел глазами, и тут я неожиданно понял, что допустил одну оплошность. От досады я так сильно хлопнул себя ладонью по лбу, что Тосико изумленно воззрилась на меня.

– Что с тобой, Максим? – спросил Влад Стив, тоже немало удивившись.

– Какой же я недотепа! – с досадой воскликнул я, только сейчас сообразив, что упустил в своем рапорте одну немаловажную деталь, которой поначалу не придал особого значения. Тут же заметил, как на губах Тосико заиграла ироническая улыбка, словно говорившая: «Ну, наконец-то ты это понял!» Но сейчас эта ее улыбка совсем не разозлила меня.

– Да, Вэй! Сейчас ты можешь сколько угодно смеяться надо мной и иронизировать. Я действительно недотепа!

– В чем дело? Объясни, наконец! – строго сказал Стив.

– Дело в том, что еще, будучи в Гималайском институте мне в голову пришла одна догадка, которую я так и не осмыслил до конца. Размышляя о судьбе Дивии Рана, я решил проверить информационные сообщения шестого канала ВОПИ, который обслуживает Южно-Азиатскую жилую зону.

– Зачем? – поинтересовался Влад Стив.

– Слишком уж необычным было происшествие, с которым нам пришлось столкнуться. Наверное, я хотел поискать его корни, найти какие-то аналоги…

– Так-так! И что же?

– Я решил проверить сообщения за три месяца, предшествовавшие исчезновению Дивии Рана. На больший срок у меня просто не хватило бы времени. Правда, четкой версии на тот момент у меня не было, но что-то интуитивное подталкивало меня к этому.

– И ты обнаружил в этих сообщениях что-то интересное?

В глазах Стива играла странная улыбка. Неужели он что-то знает об этом?

– Обнаружил, – кивнул я. – В сводке новостей от четырнадцатого июля сообщалось об очень странном исчезновении из поселка геологов «Солнечный», который расположен в секторе 1-СИ, молодой женщины по имени Эве Лайн. Горноспасательная Служба вела ее поиски, но, насколько я понял, тоже безрезультатно.

– Верно, – кивнул наш начальник.

– Как? Вы знаете об этом случае? – изумился я.

– А как ты думаешь, зачем я отправился в Информационный Центр и провел там целый день?

– Вы искали там сообщения подобного рода?

– Именно!

– Но, как вы догадались? То есть… Я хотел сказать, почему вы решили это сделать?

Сейчас я совершенно растерялся. Наш начальник знал что-то важное, и знал, скорее всего, больше, чем я. Мне самому следовало додуматься до этого, но я не додумался, потому что не счел это столь важным для дела.

– Ты, наверное, думаешь, что догадки подобного рода могут прийти только в твою голову? – усмехнулся Влад Стив.

Я почувствовал себя еще более неловко.

– Только если у тебя эта догадка имела смутные очертания, – продолжал Стив, – у меня она обрела в какой-то степени законченный вид.

Он встал, подошел к окну. Некоторое время смотрел на поднимающийся все выше над горизонтом слепящий шар солнца. Потом повернулся к нам.

– Я, как и ты, решил проверить, не было ли аналогичных случаев с исчезновением людей во 2-Г секторе и близлежащих к нему секторах. Но не только за последние несколько месяцев, а за гораздо больший период, – за три года, предшествовавшие исчезновению Дивии Рана. Мне пришлось просмотреть массу видеоматериалов по этой жилой зоне, и результат неприятно поразил меня.

– Что такое? – встревожилась Тосико.

– В информационных сводках за этот период я обнаружил весьма примечательную и настораживающую вещь, – продолжал Стив. – Кроме случая с исчезновением нашей студентки, а так же случая с Эве Лайн, было отмечено еще шесть происшествий подобного рода, когда люди исчезали бесследно.

– Как?! – в один голос воскликнули мы с Тосико.

– Именно шесть! – повторил Влад Стив. – И что особенно странно, во всех шести случаях пропали только молодые женщины и девушки.

Он быстро подошел к столу, выдвинув один из ящиков, достал шесть стереоснимков, сложив их веером, положил перед нами.

– Вот, взгляните!

Я пододвинул снимки и внимательно рассмотрел каждый. Тосико встала у меня за спиной и глядела через мое плечо. Влад Стив терпеливо ждал.

– И что же все это значит? – наконец спросила Тосико.

– А вас эти фотографии, не наводят ни на какие мысли?

Стив как-то странно посмотрел на нас.

– Честно говоря, я пока не совсем понимаю, что за всем этим стоит, – пожал я плечами. – Я и сам пытался как-то связать исчезновение Эве Лайн с исчезновением Дивии Рана, но так и не смог этого сделать. Все мои версии выглядели не достаточно правдоподобно.

Влад Стив молча, подошел к одному из визиофонов, расположенных на стене кабинета, нажал несколько клавиш, и в пространстве над столом сгустилось голографическое изображение карты, столь реальное и рельефное, что казалось, будто смотришь на настоящие горы.

– На этот раз мы с вами столкнулись с очень серьезной и сложной проблемой, – заговорил наш начальник. – Даже не проблемой, а трагедией, так бы я сказал. Корни ее уходят далеко в прошлое… или, наоборот, истоки ее нужно искать в нашем настоящем… Этого я пока не знаю. Но вот, что мы имеем на сегодняшний день. В секторе 1-К восемнадцатого августа 668 года Мирового Воссоединения при загадочных обстоятельствах исчезла двадцатитрехлетняя Джилли Спарк, ботаник по специальности.

Влад Стив взял один из снимков, на котором была изображена молодая светловолосая девушка с глубоким зеленым взором, и положил его под карту, как бы закрывая соответствующий квадрат на ней.

– Это был первый случай подобного рода, – продолжал он, – на протяжении того периода, который удалось исследовать мне. Далее, почти одно за другим, следуют исчезновения геолога Афры Дэви, работавшей с экспедицией в Ганготри, у истоков Ганга, в 3-Г секторе, и метеоролога Виолы Эмай с метеостанции во 2-Г секторе…

Следующие два снимка заняли свои места на столе. На них: серьезная брюнетка лет двадцати пяти с прозрачными голубыми глазами, и светлая шатенка, с задумчивым дымчатым взором и чуть печальной улыбкой на губах.

– Причем, Виола Эмай, – Стив показал на брюнетку, – вот эта, поставила в известность своих товарищей о предстоящем походе в горы. Правда, это ни как не помогло спасателям во время ее поисков. Оба случая произошли в июле 669 года. После этого наблюдается продолжительное «затишье», пока в конце августа 670 года вновь, одна за другой не исчезают Тиса Виджаи, Энки Найо и Жужа Верес.

Влад Стив разложил снимки на нужные места.

– Первые две были сейсмологами на станции ПСБ [4]4
  предупреждения стихийных бедствий


[Закрыть]в 3-Г секторе. Жужа Верес – двадцатилетняя выпускница воспитательной школы – приехала в 1-К сектор, чтобы отдохнуть и полюбоваться природой Кашмира… И вот эта поездка оказалась для нее роковой.

Стив взял в руки фотографию совсем еще юной улыбчивой девушки, чем-то напомнившей мне Юли, и несколько секунд задумчиво рассматривал ее. Затем положил на прежнее место и посмотрел на нас.

– Далее, как понимаете, следует исчезновение Эве Лайн четырнадцатого июля этого года в 1-СИ секторе, и завершает эту трагическую цепочку случай с Дивией Рана, который и привлек наше внимание. Совершенно ясно, что 1-СИ сектор самый удаленный от Гималай, поэтому интересующий нас район будет несколько вытянут на юг. Как видите, он охватывает часть Индо-Гангской низменности, с долинами рек Сатледж, Джамна и Ганг, бывшую пустыню Тар, где сейчас расположен обширный пояс фруктовых садов, а так же долины рек Джелам, Чинаб, Инд и предгорья Больших Гималаев и Малого Тибета. Соответственно это сектора 1-Г, 2-Г, 3-Г, 1-К, 1-СИ, 2-П и 2-СИ. А если проследить, то можно обнаружить, что центр этого условного района расположен где-то здесь, – Стив показал по карте, – в Каракоруме, за Ладакхским хребтом.

– Но там же находится Монастырское ущелье! – воскликнул я.

– Да, оно самое. Такая вот получается закономерность.

Тосико пристально всматривалась в карту. Стив собрал в стопку фотографии. Я печально посмотрел на перемешавшиеся между собой снимки. Вот так же перемешались и судьбы этих девушек. Наш начальник тяжело вздохнул.

– Кстати, – сказал он, – обратите внимание на еще одну закономерность. Все случаи исчезновения приходятся на один и тот же период – июль-август. Думаю, это не маловажная деталь, и уж, конечно же, не случайное совпадение!

– Получается, что ни одну из девушек так и не удалось найти? – с ужасом воскликнула Тосико, косясь на стопку снимков. – Ни одну за три года?!

Она красноречиво посмотрела на Влада Стива. Тот отрицательно покачал головой.

– В этом-то и есть вся загадочность, на мой взгляд. Я бы сказал, зловещая загадочность!

– Но почему, почему нам ничего не известно об этих исчезновениях?! – недоумевала Тосико. – Я никак не могу поверить, что подобное возможно в наши дни, и не где-нибудь в космосе, на необжитой планете, а у нас на Земле, шесть веков спустя после Мирового Воссоединения! У меня это просто в голове не укладывается!

Она остановила взволнованный взгляд на начальнике, посмотрела на меня.

– Я понимаю тебя, Тосико. – Стив успокаивающе положил руку ей на плечо. – Я тоже думал об этом, но, признаюсь, не пришел к какому-то одному выводу. Возможно, это как-то связано с надеждой на скорое возвращение девушек, ведь и Максим вначале думал, что Дивия Рана просто влюбилась в кого-то и уехала с ним, куда глаза глядят. Возможно, все объясняется чем-то иным… Мне трудно судить об этом сейчас, не имея достаточной информации. По всем этим случаям необходимо было бы провести отдельное расследование, но мы объединим их с нашим расследованием исчезновения Дивии Рана. Ведь связь их явно на лицо.

Влад Стив посмотрел на нас немного печальными глазами. Твердо сказал:

– Так ребята! Давайте обобщим все полученные нами сведения. Прежде всего, – и это самое главное! – теперь нам известно, что случай с Дивией Рана далеко не исключительный. Кроме нее на протяжении последних трех лет бесследно исчезло еще семь девушек. Как мне удалось установить, все они, так или иначе связывали свои увлечения с горами: либо занимались альпинизмом, либо увлекались стартингом. Вот, собственно, и все, что нам известно о них… Маловато! Необходимо было бы найти их родственников, друзей, опросить свидетелей по каждому случаю, но что-то подсказывает мне, что у нас нет на это времени. Над девушками нависла большая опасность, и мы обязаны, во что бы то ни стало спасти их жизни!

– Но мы же определили условный район поисков! – воскликнула Тосико.

– Да. Но этот район тоже достаточно обширен. К тому же никакой единой версии происшедшего я пока предложить не могу… – впервые в голосе нашего начальника я услышал растерянность. – Больше всего сведений, – продолжал он, – мы имеем о судьбе Дивии Рана. Поэтому, прежде всего нам необходимо найти эту девушку, а вместе с ней мы найдем и ответы на все остальные вопросы. Вот почему для нас так важен предстоящий разговор с Вулом Зеницем! Он единственный, кто может пролить свет на эту загадочную историю.

* * *

Центральный клинический институт, расположенный на проспекте Памяти, чем-то напоминал Совет ОСО. У него было такое же внушительное здание главного корпуса и тоже безлюдье, и полупустые коридоры внутри. Больных, находящихся в стационаре, можно было насчитать с десяток человек. Все они попали сюда с травмами различной тяжести. Да еще десятка два пациентов, решивших пройти курс ревитации, находились в отделении восстановительной биохирургии. Тем не менее, институт занимал обширную территорию. От главного корпуса отходили небольшие двух-трех этажные корпуса – застекленные, отстроенные из облегченных пеноматериалов. В них всегда было много солнечного света и воздуха. Эти, парившие над землей, здания уходили вглубь обширного парка, и вскоре терялись в густой зелени раскидистых каштанов, английских кленов и могучих секвой. В один из таких корпусов около полудня мы и вошли все втроем: я, Влад Стив и Тосико.

На втором этаже стены были выкрашены в спокойные светло-кофейные тона и отличались обилием дверей из волокнистого полупрозрачного стекла. Сразу стало ясно, что мы попали в один из приемных покоев. Влад Стив прошел в конец длинного светлого коридора, к узкой белой двери. Здесь он на секунду остановился, словно прислушиваясь. Затем уверенно открыл дверь и бесшумно вошел внутрь небольшого, хорошо освещенного помещения. Мы последовали за ним.

Несмотря на малые размеры, комната эта не казалась тесной. Обилие пультов микроанализаторов, решетчатых стеллажей, расставленных вдоль стен, и штативов с продолговатыми сосудами, в которых была разлита какая-то разноцветная жидкость, придавало ей вид химической лаборатории. Справа, в углу стоял массивный корпус нейтринного микроскопа, а у окна, прямо напротив входной двери, за лабораторным столом, спиной к нам, сидел довольно плотный человек в серебристом медицинском халате. Он что-то рассматривал в обычный линзовый микроскоп.

Трудно понять, сколько ему лет, так как мне был виден только его затылок, покрытый ежиком коротко стриженных светлых волос, широкие плечи и спина. Зато стоявшего рядом с ним мужчину в таком же серебристом халате я мог рассмотреть гораздо лучше. На вид ему было, лет тридцать-тридцать пять. Высокий лоб его обрамлен густыми, зачесанными назад волосами каштанового цвета. Прямой, с небольшой горбинкой, нос, слегка прищуренные глаза. Над верхней губой чернели аккуратно подстриженные усы. Он выжидательно поглядывал на своего товарища, сидящего за столом, но заметил нас почти сразу, как только мы вошли. На мгновение в его зеленоватых глазах появилась растерянность, от чего он стал похож на нашкодившего ребенка. Но уже в следующую секунду он широко и открыто улыбнулся нам и потряс коллегу по плечу, призывая обратить на нас внимание. Тот неохотно оторвался от микроскопа, посмотрел на высокого и повернулся в нашу сторону.

– А! Старый знакомый! Давно вас жду, – обрадовался он, увидев Влада Стива. Поспешно встал с винтового стула, выходя нам навстречу и приветливо улыбаясь.

Теперь я мог хорошенько рассмотреть и его. На вид ему было лет пятьдесят, и он казался ровесником нашего начальника. Широкое лицо его выглядело усталым, хотя большие светло-карие глаза под густыми белесыми бровями блестели живостью и неуемной энергией. Крупный прямой нос и волевой рот придавали ему мужественный вид.

– Да вы, я вижу, не один! С помощниками? – взглянул он на нас с любопытством и чуть лукаво.

– Это мои сотрудники, – кивнул Стив, отвечая на его приветствие. – Знакомьтесь! Максим Новак и Тосико Вэй. Как говаривали в старину, прошу любить и жаловать. А это, ребята, врач-психиатр ЦэКИ Семен Рогов, – представил он нам здоровяка.

Врач снова улыбнулся и крепко пожал мне руку. Повернулся к Тосико, простодушно улыбаясь и поблескивая глазами.

– Очень приятно! – вкрадчиво произнес он, галантно пожимая узкую кисть Тосико. – Рад видеть у нас в институте таких молодых, красивых и, что самое главное, совершенно здоровых ребят. Кстати, познакомьтесь, это мой коллега Таир Симонян, – представил он своего товарища. Тот слегка кивнул мне и улыбнулся Тосико.

– Знаете, – продолжал Рогов, – всегда радуешься, когда видишь вокруг здоровых, полных энергии людей. Это вселяет уверенность в процветании человечества в будущем.

«Наверное, этот Рогов веселый, добродушный человек, – подумал я. – К тому же он не равнодушен к женщинам. Смотрит на Тосико с нескрываемым восхищением».

От нее это тоже не ускользнуло. В награду она подарила ему ослепительную улыбку. И говорит этот Рогов как-то легко и певуче, словно выдыхает каждое русское слово. Теперь мне стало ясно, откуда такая богатырская удаль во всем его теле – славянские корни явно давали о себе знать.

– Послушайте, Влад! Я никогда не думал, что такие красивые и хрупкие девушки могут работать в вашей Системе. Согласитесь, подобная работа не для них. Их судьба – купаться в любви и цветах, вдохновлять нас, мужчин, на подвиги.

Он снова восхищенно взглянул на Тосико. Та изобразила смущение, опустила голову, но тут же метнула в мою сторону косой взгляд, словно говоривший: «Ну, что? Слышал, как настоящие мужчины умеют ценить женщин?» Она явно торжествовала.

– Может быть, вы и правы, – Влад Стив покосился на Тосико. – Мне трудно судить об этом… Каждый выбирает себе занятие по душе. Хотя, конечно, наша работа – тяжелый труд, требующий твердости характера и большой физической выносливости. Не каждой женщине он по силам. Впрочем, лучше спросить саму Тосико. Возможно, она с детства мечтала работать в Охранных Системах?

– Мечтала! – уверенно кивнула Тосико и снова бросила на меня косой взгляд.

– Вы говорите, требует твердости характера? – с легкой грустью произнес Семен Рогов. – От твердости молодые девушки вянут, как цветы. Гораздо важнее, чтобы в них присутствовала мягкость и ласка, даже, если хотите, определенная доля слабости. Да, да! Самой обычной женской слабости! Это делает их столь привлекательными в глазах мужчины.

– Твердость нужна женщине не меньше, чем мужчине! – уверенно заявила Тосико. – К тому же, она должна не просто вдохновлять мужчину на подвиги, но и совершать их вместе с ним! Женщина должна быть наравне с мужчинами во всем, особенно в наше время, когда перед нами открыт такой бескрайний простор для самых смелых фантазий и самых грандиозных свершений.

Рогов ласково, совсем по-отечески улыбнулся ей.

– Вы еще очень молоды, и многого не понимаете. Наступит время, когда вы измените свое мнение…

– Кстати, о времени! Как там наш подопечный? Надеюсь, ничего не случилось за время моего отсутствия?

Стив молодец. Всегда умеет вывести разговор в нужное русло.

– Вы сказали, что давно ждете нас. Что-то произошло?

– В общем-то, да… – Рогов вздохнул. – Прежде всего, я оказался в довольно затруднительном положении. Вы же понимаете, что эта необходимость приглядывать за ним, о которой вы говорили… М-м… Я, как и многие здесь, всю свою жизнь лечил людей от различных недугов. Могу вас заверить, что у меня большой опыт, но вот в вопросах изоляции людей я совсем не дока. Здесь я абсолютно теряюсь, впрочем, как и мои коллеги. Наши помещения совершенно не приспособлены для этого…

– Понимаю, – кивнул Стив. – Все это мне хорошо известно. Но у нас в сложившейся ситуации не было иного выхода. Зениц явно чем-то болен… Надеюсь, он не сбежал из клиники?

– О, нет! Что вы? – отмахнулся Рогов. – Он здесь, на втором этаже. Мы поместили его в карантинную палату. Там никого нет. Но на всякий случай я дал ему снотворное.

– Прекрасно! – Влад Стив посмотрел на нас с Тосико. – Вы правильно сделали. А как его самочувствие?

– Не важно. Как раз об этом я и хотел поговорить с вами. Мы столкнулись с весьма тяжелым случаем. Я бы даже сказал с уникальным случаем, потребовавшим привлечения других специалистов.

Влад Стив помрачнел. Спросил:

– Мы можем его увидеть?

– Разумеется! Идемте, я провожу вас.

Рогов шагнул к двери. Подумав, задержался на секунду, обращаясь к своему товарищу.

– Таир! Заканчивай здесь без меня. Думаю, это надолго.

– Мы работаем над одним очень интересным вирусом, – пояснил он уже в коридоре. – Редкая мутация, совсем недавно обнаруженная в лесах Амазонского заповедника. Некоторые ученые высказывают опасения о возможности возникновения страшной эпидемии, способной уничтожить все человечество.

– Но вы же не вирусолог? – удивился Стив.

– Вирусология это мое второе призвание, – не без гордости пояснил Рогов. – Увлечение так сказать для души… Вы же сами говорили, что нельзя запретить человеку, увлекаться чем-либо. К тому же последствия воздействия этого вируса сказываются, прежде всего, на психике человека. Он теряет свои умственные способности.

– И что же это за вирус? – поинтересовалась Тосико.

– Условно мы именуем его «Зет-2», – охотно пояснил Рогов.

– А разве есть еще и «Зет-1»? – удивился я.

– Есть, – кивнул врач. – Еще есть «Зет-3», «Зет-4» и даже «Зет-5»! Но вы не пугайтесь. Все они под контролем Биологической защиты и нам совершенно не угрожают.

Мы прошли по коридору вдоль ряда одинаковых полупрозрачных дверей и остановились почти в конце коридора, где Рогов указал нам на дверь, отливавшую жемчужным блеском.

– Это здесь.

Он осторожно сдвинул дверь вправо и заглянул внутрь. Я посмотрел через его плечо. Тосико тоже приподнялась на мысках, стараясь заглянуть в палату через наши спины. Наверное, со стороны это выглядело, довольно, комично. Я едва успел подумать об этом, как Рогов широко раскрыл дверь и уверенно вошел в палату. Мы вошли вслед за ним. Я бегло осмотрелся вокруг.

Небольшое светлое помещение дышало свежестью и чистотой. На широком окне прозрачные легкие шторы едва колыхались от порывов слабого ветерка. С двух сторон от окна стояли воздушные диваны. Были видны только прямоугольные каркасы стабилизаторов, лежавших на полу и верхние плоскости воздушных потоков. Крохотные глазки на штангах регулирования мощности едва заметно светились. На одном из диванов, справа от окна, лежал человек. Создавалось впечатление, что он просто висит в воздухе над полом. Необычность этого зрелища усиливалась свисающими с ограничительной плоскости полами халата пациента.

Зениц ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Та же мертвенная бледность на лице, те же выступающие скулы и плотно сжатые бескровные губы. Глаза его сейчас были закрыты. Казалось, он спал.

– По-моему, он так и не пришел в себя, – заметил Влад Стив, внимательно изучая лицо Зеница. Посмотрел через плечо на Рогова.

– Безусловно! – подтвердил тот. – Мы специально поместили его в это устройство. Оно позволяет мышечной системе максимально расслабиться. А встроенный вот здесь нейро – стимулятор благотворно влияет на мозг. Но состояние пациента крайне тяжелое. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Если можно, с глазу на глаз?

Влад Стив понимающе кивнул. Посмотрел на нас с Тосико.

– Ваши помощники могут пока прогуляться по парку, – предложил Рогов. – У нас здесь замечательный парк!

Влад Стив сделал мне знак. Мы вышли из здания. Я посмотрел на Тосико. Брови ее хмурились. Честно говоря, я тоже не понимал, почему от нас что-то скрывают.

Пушистые липы в парке, еще не тронутые осенью, радостно шумели на ветру. Где-то высоко за ними, необъятно высоко, светилось по-летнему чистое небо. Там кроны деревьев были залиты ярким солнечным светом, и листья приобретали нежный золотисто-салатовый оттенок. А здесь, у подножья этих сказочных гигантов, лежала мягкая тень, словно отделяя этот земной, осенний мир от того, небесного – высокого и радостного.

По песчаной дорожке мы с Тосико прошли вглубь парка, где, на залитой солнцем поляне, заметили поваленное дерево, которое еще не успели убрать. Молча, уселись на толстый ствол. Говорить ни о чем не хотелось. На душе у меня остался неприятный осадок, словно нам обещали красочное грандиозное зрелище, а вместо этого показали что-то очень невеселое и серьезное. Тосико, по-видимому, испытывала схожие чувства. Мы просидели так около часа, прислушиваясь к мелодии ветра и голосам птиц, пока, наконец, на дорожке не показалась коренастая фигура Влада Стива. Он шел к нам широко и размашисто, сурово хмуря брови. Тосико слегка привстала с дерева ему навстречу. Я тоже поднялся на ноги. Стив остановился около нас, внимательно посмотрел нам в глаза.

– Ну, что вы надулись, как мышь на крупу? – в голосе его прозвучала озабоченность и печаль.

Я посмотрел на Тосико и опустил глаза. Принялся носком ботинка ковырять песок на дорожке. Тосико тоже смотрела себе под ноги. Сказала:

– Нехорошо как-то все получилось…

Она бросила на меня быстрый взгляд, словно ища поддержки.

– Что нехорошо? Объясни, пожалуйста! – попросил Стив, скрестив на груди руки и хмуря брови.

Тосико замялась.

– Просто там, в палате, мне показалось, что мы неоправданно лишаем Зеница свободы. Что мы…

Она замолчала, нервно теребя пояс своего платья.

– Иными словами, тебе стало жаль Зеница? – допытывался Стив. – И наши действия показались тебе жестокими? Ты хочешь сказать, что он невиновен?

– Нет, – замотала головой Тосико. – Но мне кажется, что во всем случившемся не совсем его вина…

С минуту Стив, молча, смотрел на нее, затем неожиданно сказал:

– Что ж, отчасти ты права!

Мы с Тосико изумленно посмотрели на своего начальника.

– Да, да! Не удивляйтесь! То, о чем мне сейчас поведал Рогов, проливает на всю эту историю несколько иной свет.

– Но что же он вам рассказал? – в один голос воскликнули мы.

– Дело в том, что во время осмотра на шее у Зеница нашли вот этот предмет…

Начальник Особого отдела извлек из кармана странный амулет или медальон, и протянул его нам.

– Что это? – Тосико протянула руку, собираясь взять у него этот предмет, но Стив предостерег ее.

– Осторожно! Он может быть еще опасен!

– Опасен? – изумилась Тосико. – Да что же это такое?

– Это терафим – особый предмет, на который сознательно насылается психическая энергия с теми или иными целями. Много веков назад такие предметы очень широко использовались черными магами и колдунами.

– О чем вы говорите? – нервно усмехнулась Тосико. – Какая черная магия? Разве в это кто-то еще верит? И зачем?

– Нет, – перебил я ее, – я уже слышал это слово от самого Зеница. Он говорил, что ему дали терафим, чтобы укрепить его силу… Так кажется.

– Но, что все это значит? – не унималась Тосико. – Вы хотите, чтобы я поверила во все эти сказки для темных и невежественных людей?

– Успокойся! – Стив положил руку ей на плечо. – Давайте присядем, и я все вам объясню? – предложил он.

Мы снова уселись на поваленный ствол: я и Стив верхом, лицом друг к другу, а Тосико села за моей спиной.

– Дело в том, ребята, – после некоторого молчания, начал Стив, – что у Вула Зеница врачи обнаружили последствия так называемого «волевого удара». В современной биоэнерготерапии подобное психоэнергетическое воздействие называется «энергетическим ударом». В основе этого явления лежит поражение биополя и тонкоматериального комплекса организма, прежде всего эфирного и астрального тел, атакуемого субъекта направленным излучением психической энергии. Вам должно быть знакомо еще со Школы ОСО, что «энергетический удар» использовался так же мастерами различных восточных единоборств. В назначенные сроки пораженный «волевым ударом» человек начинает терять жизненную энергию и самозащиту, пока, наконец, организм не останавливается. Результатом такого удара могут быть поражения сердца или селезенки, желчного пузыря, нервные спазмы и удушья. Наиболее слабый орган, скорее всего, реагирует на поражение нервов. Но может он проявляться и во всякого рода одержимостях, когда под злым воздействием люди совершенно меняются и временно впадают в настоящее безумие.

– Как и случилось с Зеницем? – вставил я.

– Совершенно верно, – кивнул Влад Стив. – Ведь человек очень сложное приемо-передающее устройство различных психофизических энергий. Вы это прекрасно знаете еще из школьной программы. Это сейчас наш мир наполнен благой светлой психической энергией, и люди желают друг другу только добра и счастья. Но в древние времена было совсем иначе. Зависть, корысть, черная злоба переполняли мир, негативно воздействуя на психику слабо защищенных людей, могли даже убить кого-то. В толпе вы могли почувствовать на себе чей-то нехороший взгляд или ощутить чье-то негативное психическое воздействие, как внезапный удар.

– Но почему? – изумилась Тосико. – Вернее, кто мог такое сделать с Вулом Зеницем? Вы сказали о какой-то черной магии. Мне не вериться в это!

Стив посмотрел на нее без улыбки.

– И напрасно! Возьмем черную магию Тибета. Вспомним их «оживающие трупы», знаменитое ролланг-воскресение, которое не что иное, как грубая форма вампиризма. Вспомним блуждающих духов, которые убивают и всячески злоумышляют, причем часто бывают духами лам. Вспомним злые заклинания и наваждения, которыми вооружились в древние века ламы для запугивания темного народа. Вспомним самоубивающие магические кинжалы, темные гадания, заговоры, оборотней, принявших вид зверей, и всякие измышления злой воли. Не мне вам объяснять, что приемы черной магии основаны на использовании силы мысли, в частности, мысленного внушения. Негативное психоэнергетическое воздействие, оказываемое колдуном на человека, осуществляется благодаря особой ментально-волевой посылке, иными словами, дистанционному гипнозу или внушению. Болезнь, вызванная данной причиной, как правило, поддается излечению только при условии более мощного психоэнергетического воздействия, направленного на выздоровление пациента. Темные люди могут прикоснуться к вам, сказав при этом: «Ты будешь болен», или: «Проживешь только десять дней». И если организм в этот момент утомлен или у человека слабая воля, то приказ этот исполняется. Вылечить такого человека можно будет только контрвнушением. Но если обратное воздействие менее сильное или же его не применить вовремя, тогда такого человека очень трудно вылечить и спасти… Как в случае с Вулом Зеницем. Мы едва не потеряли его из-за не знания истинных причин его недуга. Во времена инквизиции в средневековой Европе за инвольтацию с терафимом колдунов сжигали на кострах. А вот в древней Индии, как и в Америке, этот способ воздействия практиковался довольно широко.

– Все это вполне понятно, – сказал я, когда Стив закончил свои объяснения. – Остается неясным одно: кто и зачем воздействовал на Зеница таким образом? Кто дал ему этот медальон, чтобы держать власть над его волей даже на расстоянии?

– Да, кто? – вмешалась Тосико.

– Вы задаете мне слишком трудные вопросы, на которые у меня пока нет ответов, – медленно произнес Влад Стив. – С какой целью все это было проделано с Зеницем, думаю, вполне понятно. Кто-то хотел привлечь его на свою сторону и заставить сделать его то, что он сделал с Дивией Рана. Как он это сделал, как он завлек девушку в это ущелье – разговор особый, и мы вернемся к нему позже. Что же касается того, кто за всем этим может стоять, чью волю исполнял Зениц, то тут я пока могу строить только одни догадки, но о них говорить еще рано. Возможно, разобраться во всем нам помогут эонограммы, записанные из мозга Зеница.

Мы с Тосико изумленно переглянулись.

– Да, вы не ослышались. Я запросил разрешения Совета и получил добро. В данной ситуации иного выхода нет. Семен Рогов любезно согласился нам помочь. В распоряжении их института есть восстановительный аппарат памяти. Надеюсь, эонограммы, сделанные им, помогут нам прояснить ситуацию. Трудно представить, что сейчас твориться в голове у Зеница…