Текст книги "Остров Пинель"

Автор книги: Сергей Беляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

   Нам сказали, что мы участвуем в тестировании нового препарата против ботулизма. На самом деле, ботулизм защищал нас от 32108...

   Наша группа набиралась для определения предельно переносимой дозы 32108 – всех нас должны были накачивать лошадиными дозами препарата под строгим контролем врачей... и, если все было бы в норме, то после нас для более развернутых тестов "Каликса" набрала бы другую группу. Но "умные головы" в Агенстве Национальной Защиты решили форсировать испытание и сразу же проверить не только максимально переносимую дозу 32108, но и степень его "аппетита" – какое количество нейротоксина ботулизма он сможет переварить без угрозы человеческому организму... Это было предельно опасно, но поставить нас в известность не сочли нужным, ссылаясь на государственные интересы. Изменения в протоколе испытаний были сделаны в первые же дни тестирования – компания боялась, что мы откажемся.

   Нейротоксин ботулизма являлся идеальным запасом "кирпичей" для этой цели. Директорат компании колебался, но – что естественно – нажим АНЗ перевесил все разумные опасения. Розен с апломбом уверял, что защитное действие 32108 гарантировано. Чины в АНЗ верещали от восторга, и у "Каликсы" не осталось другого выбора.

   Испытания начались. Совместно с введением 32108 нас обрабатывали расчетными дозами токсина ботулизма. Дозы обоих препаратов были поначалу микроскопическими, затем более и более ощутимыми. Казалось, все шло гладко...

   До смерти Барнса.

   Барнс умер на сорок шестой день. Группа, естественно, об этом оповещена не была... Его перевели в реанимацию, но было поздно. К утру следующего дня он умер. Руководство "Каликсы" билось в истерике. Розен и Каммингс были срочно вызваны в Центр. Вскрытие показало уже виденную ими однажды – на мышах – картину: быстрый коллапс всех клеток тела, за исключением стволовых.

   Останки Барнса перевезли в Аризону. Розена вынудили участвовать в судмедэкспертизе – впрочем, он особо и не сопротивлялся...

   Полевой отдел Интерпола в Аризоне едва не пропустил загадочный случай смерти Барнса. Они пасли клинику Майо по совершенно другому делу. В процессе выборочного просмотра личных дел персонала клиники сотрудникам отдела показалось странным, что некий доктор Розенкранц был срочно зачислен в штат клиники Майо в Аризоне, а после проведения местной экспертизы также оперативно был уволен. До того момента в Интерполе ни сном, ни духом не ведали о препарате 32108 и всем, что с ним связано, но история со скорострельным наймом и увольнением "доктора Розенкранца" сразу дала им понять, что доктора кто-то прикрывает, и что за случаем Барнса стоит какая-то очень серьезная контора. Это подогрело интерес. Ищейки Интерпола стали копать глубже... но прошло еще довольно много времени, пока они в итоге вышли на "РингЭйд", а потом и на ячейку Виалли.

   Собственно, трагично-глупая смерть Барнса и послужила начальным толчком для эффекта домино во всей истории.

   ...Бриджитт Причер входила в группу статистической обработки данных "Каликсы" и приходилась Барнсу какой-то седьмой водой на киселе. Барнс и Причер выяснили это случайно, повстречавшись за обедом в кафетерии Центра Геронтологии. Несмотря на строжайший приказ держать детали тестирования в тайне от группы добровольцев, она по-родственному рассказала ему о параллельных инъекциях ботулизма. Параноик Барнс не поверил в надежность 32108 и решил подстраховаться: в его номере были найдены пустые упаковки армейских антидотов от ботулизма. Плохо ли, хорошо ли, но табельный антидот работал, и поэтому концентрация токсина ботулизма в организме Барнса была из-за этого существенно ниже расчетной...

   "Слепой каменщик" 32108 убил его. АНЗ с "Каликсой" пришлось сочинять историю с вирусным менингоэнцефалитом. Протокол вскрытия составил и подписал экстренно принятый в штат клиники Майо доктор Розенкранц...

   Капитолию не нравится, когда федеральные службы сорят деньгами налогоплательщиков. Поступила директива прикрыть испытания. Дабы не дразнить гусей, то-бишь прессу, общественность и сенаторов-демократов, было необходимо по-тихому спустить все на тормозах. В деле 32108 пенять было не на кого – как и любое другое аналогичное исследование, этот проект сопровождался определенным риском. Риск себя не оправдал. Деньги списали, Центр Геронтологии тихо распустили. Осталась одна шероховатость. Пустячок.

   Полтора десятка человек. Моя группа.

   Я подозревал, что у кого-нибудь в АНЗ могла возникнуть подлая мыслишка – вколоть нам по прощальной порции 32108 без нейротоксина. Чтобы мы тихо загнулись. Но, наверное, в АНЗ побоялись... и решили заткнуть нам рты традиционным способом – деньгами.

   В то время, когда в агенстве шли дебаты по поводу суммы (как я полагал), произошло непредвиденное. Шестого марта в пять сорок утра дежурный диспетчер 911 Южного района Тампы зарегистрировал звонок из апартаментов "Палм Коув". Звонившей женщине было очень плохо, она умоляла как можно скорее прислать машину скорой помощи. Диспетчер принял вызов и попросил кратко описать симптомы, но ответа не последовало. Скорая прибыла по названному адресу через семь минут, однако спасти женщину не смогли – она скончалась по дороге в госпиталь. Женщина была одинокой, жила скромно, врагов не имела. Соседи ничего подозрительного не заметили. Уголовное дело быстро закрыли.

   Ее звали Сабира Санкар...

   Она входила в состав нашей группы. Вскрытие ее тела в морге Тампы провести не удалось – потому что от тела почти ничего не осталось.

   В последующие два дня еще четверо из группы умерли.

   Почему мы умирали выборочно? Этот вопрос был ключевым для меня, потому что я был в числе счастливчиков...

   На следующий день после того, как истинная причина смерти Барнса была определена, испытания были остановлены, а нам – чтобы хоть как-то сгладить ситуацию – устроили отвальную. Выпивки было хоть залейся, закуска – отличная, салаты, морепродукты, десерты. Сан-Франциско всегда славился изысканностью кухни... Ресторан, который поставлял еду для вечеринки, специализировался на рыбе и дарах моря. По странной прихоти богов рыбного бизнеса, на тихоокеанском побережье в том сезоне был неурожай моллюсков и крабов, и их присылали в Сан-Франциско самолетом...

   С Ангуиллы.

   Кто-то из нас ел рыбу, или салат из крабов...

   И выжил.

   А кто-то не ел... Как Сабира. У нее, в частности, была аллергия на морепродукты.

   Я знал, где расположена Ангуилла – карибский остров, находящийся с наветренной стороны Сен-Мартена.

   Со стороны маленького острова под названием Пинель.

   Каким образом моллюски Халиас попали в тот ресторан и потом к нам на стол – одному богу известно. Может, браконьерская шхуна протралила дно в районе острова Пинель, а может, новая колония Халиас расплодилась где-то под Ангуиллой...

   Судя по всему, Каммингс сообразил это раньше остальных, и даже раньше Розена. В ходе тестирования нас регулярно проверяли в Центре на содержание 32108 в крови. У трети группы также брали церебрально-жидкостные пробы, с целью определения количества 32108 в мозге.

   Результаты последних анализов – в утро после вечеринки – бесследно исчезли.

   Позднее Интерпол предположил, что скорее всего это сделал Каммингс – он просмотрел данные последнего анализа и понял, что концентрация 32108 в организмах нескольких участников группы резко упала, тогда как у остальных – нет... Значит, в них появилось нечто новое, что работало значительно эффективнее, чем ботулизм. Он наверняка вспомнил и дневник Деламбера, вспомнил Ово, восставшего из моря... Логично было бы заключить на его месте, что еда на вечернем "миксере" содержала некое вещество-укротитель 32108. Простая цепь: морская пища – ресторан – поставщик – Ангуилла – Нидерландские Антиллы – эндемичные моллюски – токсин. Он соображал быстро...

   Но в тот момент АНЗ было не до пропавших анализов. Надо было сворачиваться, и эти результаты ничего бы уже не изменили. Как они ошиблись...

   Сразу же после скоропостижного окончания проекта Каммингс самоизолировался, с головой ушел в работу на Сен-Маартене и прекратил все отношения и с Розеном, и с "Каликсой". Похоже, он тяжело переживал неудачу. Поиском виноватых никто не занимался, и тем не менее, Розен и Каммингс серьезно повздорили. "Каликса" пыталась выступить в качестве третейского судьи, но получилось только хуже. Через неделю после прекращения тестирования Розен заявил, что он не будет больше работать вместе с Каммингсом. А вскоре Каммингс исчез... Бесследно. Некоторое время его искали люди из АНЗ, но все было тщетно.

   Три дня назад мне передали и-мэйл от Джоди.

   Каммингс погиб.

   Его тело обнаружили в полукилометре от восточного выезда из тоннеля Фрежюс на северо-востоке Франции. Машина ночью упала с обрыва и загорелась. Каммингса зажало сложившимся от удара сиденьем... выбраться он не сумел. Похоже, все произошло слишком быстро. В тоннеле и вокруг него третий год идут ремонтные работы, крутой поворот на выезде из тоннеля не был огражден. Каммингс или задремал, или не рассчитал скорости... машину натурально катапультировало, она вспыхнула спичкой от удара о скалу. Все выгорело. Каммингса – вернее, то, что от него осталось... – нашли только под утро.

   Версия несчастного случая из рабочей превратилась в основную. А вскоре детективы Сюрте благополучно закрыли дело...

   Я-играющий-белыми объявляет шах мне-играющему-черными в надежде, что коварная «вилка» конем останется незамеченной.

   Движение за моей спиной едва уловимо – и все же я его чувствую.

   "Слон накрылся..."

   Я вздрагиваю. Не скрою, мне хотелось бы забыть этот голос, но его обладатель спас мне жизнь.

   "Разговор есть..."

   Джоди изменился. В нем не осталось ничего от скучающего санитара в медпункте "Приключения Морей". Исчезли "перья"; теперь его голова была выбрита до состояния бильярдного шара. Гавайка, брюки, сандалии – респектабельный брокер Уолл-Стрита на законном отдыхе, ни дать ни взять.

   "Выпьешь?" – я иду к бару.

   "Мне вот на материке посоветовали – испробовать напиток из местного фрукта нони... сделаешь?"

   "Я-то сделаю, но выпить ты его все равно не сможешь, слишком уж вонюч..."

   Обычный треп в преддверии чего-то более серьезного.

   "Ладно, давай колу со льдом," – сдается он.

   Я наливаю себе "Бомбей-Сапфир" с тоником, откупориваю ему бутылку колы, не спеша колю лед. Пульс учащен. С чего вдруг он поперся в такую даль? Просвещение заблудших явно не по нему – на миссионера он похож меньше всего.

   Он словно прочел мои мысли.

   "Ситуация с делом 32108 изменилась... Спасибо", – он берет стакан с колой и садится в кресло. – "Сыграем?"

   Вот так. Просто и обыденно. Ситуация изменилась. Каждый раз, он попадается не моем пути, неприятность акульими кругами ходит рядом.

   Мы придвигаемся ближе к столику с шахматами.

   "Вас что, всему учат в вашей богадельне?" – Мой сарказм не пробивает броню его самоуверенности.

   "Всему-не-всему... У меня, например, в довесок имеется диплом бакалавра биохимии – выйду на пенсию, устроюсь где-нибудь в тихой компании... Вроде "Каликсы". Буду крыс лекарствами нашпиговывать..." – Он растягивает тонкие губы в улыбке. – "А шахматы... Тео меня насобачил – когда нужно время убить, всегда с ним режемся. Он классно играет..."

   "Играет? Разве он не... Он жив?" – вот так начало! Мне здорово захотелось врезать ему по башке, и покрепче, чем в тот раз.

   "Это была его идея... Нам было необходимо вывести тебя из равновесия. Конечно же, мы не сомневались – ты не убивал Каммингса. Тебя подставили – по-примитивному, чтобы столкнуть нас с местной полицией, а тебя в это время... Гм... Знаешь, если ты обещаешь быть терпеливым, я расскажу все по порядку..."

   "Валяй... Только давай без шахмат. Разве что нудить начнешь – тогда, так и быть, я тебя раздраконю. Я играю прилично, имей в виду..." – мне хочется его раззадорить.

   "Скучно не будет – обещаю... В общем, так. Испытания прикрывались, и Розен был вне себя. Он рассчитывал, что проект 32108 сделает его миллионером... но в итоге он оставался с носом. Патологическая жадность Розена быстро привела его к "РингЭйду" – за спиной партнера. Каммингс как токсиколог был уверен, что будущее 32108 в качестве универсального антидота обеспечено. Но Розен имел свои виды на препарат. На него произвело неизгладимое впечатление выборочное выживание стволовых клеток, накопление громадного количества зародышевых нейронов и кардиомитоцитов в погибших организмах. Ничего подобного мировая биология еще не знала... Когда сделка между Розеном и "РингЭйдом" была заключена, он передал им материалы по 32108 – копии рабочих журналов, дневников наблюдений, протоколов экспериментов на животных. Но, как оказалось, это была только часть документов – недостающая часть находилась у исчезнувшего Каммингса. "РингЭйд" не без оснований считал документацию Каммингса ключевой. Сразу же после известия об исчезновении Каммингса Виалли отправился на Сен-Маартен, перевернул вверх дном всю его лабораторию, но ничего существенного не нашел – Каммингс, похоже, готовился к такому развитию событий и либо спрятал, либо уничтожил все данные. Виалли не без оснований подозревал первое. Люди Виалли выпрыгивали из штанов, но найти Каммингса не могли. Казалось, все застопорилось... Просто для проформы Розен и Виалли решили проверить, не был ли кто-то из группы тестирования в контакте с Каммингсом после прекращения испытаний. Прямого доказательства подобного контакта им найти не удалось, но Виалли обладал нюхом гончей... и представь себе, установил, что один из вас испарился почти на месяц уже после закрытия проекта... По времени это совпало с пропажей Каммингса."

   Джоди потягивается, сплетает пальцы рук и с хрустом вытягивает ладони вперед.

   "Это был ты..."

***

   Он ждет хоть какой-то реакции от меня, но я озадаченно молчу.

   "Восемнадцатого марта тебя в последний раз видели на пароме, следующем из Залива Пятницы в Сиэттл. Потом ты исчез – не появлялся ни дома, ни на работе, попросту растворился... И двенадцатого апреля как ни в чем ни бывало объявился на работе в "Лайбрерии". Все наши усилия установить, где ты провел три с лишним недели, разделяющие эти даты, были напрасными. Ты попросту растворился в воздухе..."

   Я не прерываю его. Не понимаю, какую цель он преследует, неся этот бред. Я прекрасно помню и вторую половину марта, и начало апреля – я готовился к поездке в Заир, носился в Сиэттл, Портленд. Согласования, утрясывания, ведомости, закупки...

   Алиби? Глупости. Меня видели десятки людей.

   "...С того самого вечера, когда куколка-Эжени подцепила тебя у стойки бара "Ночная Смена" в Сиэттле, "РингЭйд" и Виалли вели тебя на коротком поводке... Задачей Эжени было разговорить тебя, выяснить, насколько ты осведомлен о местонахождении Каммингса или о его части данных по 32108. Виалли предположил, что Каммингс – если он действительно имел с тобой дело -промыл тебе мозги. В подобной ситуации никакие, даже самые эффективные в других случаях методы оперативного воздействия, включая, гм-м-м, сугубо физические... на тебя бы не повлияли. Психотерапевты "РингЭйда" порекомендовали причинно-ассоциативное воздействие. Пришла очередь "выигранного" круиза на Восточные Карибы... Экскурсия к острову Пинель была, разумеется, подстроена. То, как тебя принудили дотронуться рукой к Халиас..."

   "Ну, знаешь! Это уже слишком... Постой, откуда ты знаешь?"

   "Парень этот, гид... Мы взяли его сразу после твоего перевода на "Утреннюю Росу"..."

   "Мы боролись... Волна... Он наоборот оттаскивал меня..."

   "Да будет тебе!" – Джоди резко поднимается с кресла, его колено цепляет столик, на котором стоят наши напитки. Мой стакан падает вниз; джин разливается по полу. Я непроизвольно тянусь к стакану, но Джоди бросается ко мне:

   "Не смей! Не тронь!"

   Он захватывает мой локоть – мы валимся на пол – несколько мгновений он силится оттолкнуть мою руку подальше от пролитого содержимого стакана, но потом по-кошачьи мягким движением разворачивает мою кисть и аккуратно приземляет ее в центр лужицы виски...

   Джоди торжествующе скалится: "Что и требовалось доказать!"

   "Ну ладно, допустим..." – Я поднимаюсь с пола. Неизвестно еще, кто больше тяготеет к дешевым эффектам – Тео или он.

   "Ладно, перебрал слегка, согласен... Виалли полагал, что ассоциативная связь между недавним, забытым прошлым и происшествием в море поможет встряхнуть твою память. В целом идея выглядит кустарно... Но психотерапия – странная штука, иногда такие вещи срабатывают. Не в твоем случае, однако. Тем не менее, тебя усиленно сватают к врачу на "Приключении Морей"... Не спрашивай – как Виалли оказался в кабинете во время твоего визита, как там очутился я... У "РингЭйда" есть свои секреты, у нас – свои..."

   Я бреду на кухню за новой порцией спиртного. Что все-таки изменилось в деле 32108? Чего он тянет?

   Джоди терпеливо ждет моего возвращения.

   "Виалли ввел в игру лже-Каммингса – специально для тебя. Кстати, мы установили его личность, это бывший актер из Нью-Орлеана, талант-неудачник, типичная драма: сгорел на наркотиках, опустился... Виалли подкармливал его, держал для особого случая. Ты стал его бенефисом. Его подружка сыграла роль медсестры... Лже-Каммингс нажимает на тебя во время "приема": им необходимо, чтобы ты принял таблетки. Мы опасались, что Виалли и "РингЭйд" разочаровались в попытках выйти через тебя на Каммингса и решили убрать тебя... Но версия не подтвердилась – они отпустили тебя живым. Актер впервые показывает тебе число 32108; в угаре ты прочитал его как "БОЙЗЕ". После пожарно организованного визита к "доктору Каммингсу" нам стало ясно, что "РингЭйд" перешел к активным методам. Оставлять тебя под их контролем было уже небезопасно, и мы решили, что тебя пора умыкнуть."

   Я не сомневаюсь, что кто-то из ячейки Виалли все время шел за мной по пятам, и то, что Джоди записывает себе и Радклиффу в актив, на деле не стоило выеденного яйца – "РингЭйд" и Виалли совсе не теряли меня из виду... Те несколько часов, которые я провел на "Утренней Росе", они держались в отдалении, наблюдая за кораблем... потом переключились на яхту австралийцев... Черт, какие они там австралийцы, такие же ищейки, как и вот этот... Виалли знал о каждом моем шаге – его люди наблюдали за мной в Виллемстаде, читали мою переписку с Крекером, наверное, укатывались со смеху, наблюдая за "подставками" Интерпола...

   Тоже мне, конспираторы...

   "Чем ты меня уколол перед тем, как перетащить на корабль?"– моя злость не проходит.

   "Да ничем. Взял пробу крови... Было опасение, что таблетки лже-Каммингса содержали 32108. Пока проводился анализ пробы, я и Радклифф перевезли тебя на "Утреннюю Росу", наш плавучий штаб. В первую же ночь ты чуть не ушел – из-за непробиваемой уверенности в своих чарах агента Рэйчел Роддс, известной тебе как Квагги. Честно: не ожидал от тебя такой прыти... Радклифф надеялся, что мы сможем тебя расколоть, но..."

   "Погоди... Все это звучит как-то по-бондовски целлулоидно. Мое понимание происходящего строилось на том, что им нужен был Крекер, а не я. Он писал мне, что собирал материалы по тестированию; у него было что-то очень важное, из-за чего за ним и охотились... Я думал, что был нужен "РингЭйду" для того, чтобы чтобы вывести их к Крекеру..."

   Он глубоко вздыхает, потом одаривает меня полным сочувствия взглядом – примерно таким, каким врач глядит на безнадежно больного пациента:

   "Тут такое дело, Джек... Крекер – как живой человек, как участник вашей группы – не существует. И никогда не существовал..."

***

   Черт, да что же это такое с руками... Не могу совладать с пальцами, и все тут. Почти роняю стакан на стол – он неуклюже шлепается дном о столешницу.

   "Т-т-ты что... Я же... Мы же с ним... Он... Я помню все детали, до мелочей..."

   "Ш-ш-шш, спокойно... Имей терпение, о'кей?" – Джоди, похоже, ожидал такую реакцию с моей стороны.

   Кружится голова. Невероятно... Выходит, галлюцинации были и до круиза? На удивление стойкие. Детальные. Внешность, голос, повадки... Вечная капля под носом. Почему я так отчетливо его помню? И где гарантия того, что я сейчас действительно сижу в бунгало на Хуахине, в Полинезии, а Джоди, который старательно пытается подвести меня к одному ему известному "моменту истины", – не плод галлюцинации?!

   Стоп.

   Таблетки, которые мне дал псевдо-доктор.

   И еще укол... Нет, я помню минимум о двух. Оба сделал человек, который сейчас сидит напротив меня. Ну, допустим, первый раз он в самом деле взял у меня кровь на анализ...

   "Послушай, тот, второй укол... Возле Интернет-станции. Руку словно обожгло... Что это было?"

   "Обычное снотворное – идея Тео... Для сцены с его смертью и бумажкой с цифрами... Мы получили результаты твоего анализа крови ближе к утру. Они все-таки нафаршировали тебя 32108, и мы опасались, что ты... Нужно было спешить – мы не знали, как работает Халиас, и вообще, была ли гарантия того, что именно его токсин реагирует с 32108?"

   "Ну да... Гарантия как раз определяется легче легкого," – угрюмо говорю я. – "Если я ноги не протянул – значит, работает..."

   "Грубо, но точно. Тебе, похоже, не сиделось в ту ночь на одном месте – ты снова удрал. Финт с противопожарной системой... Уважаю. Вычитал где-то или экспромт? Вычислить тебя на посудине водоизмещением в десять тысяч тонн было легко... "Тихое Прости" уже было в районе Панамских шлюзов; перед тем, как уронить тебя за борт, тебе в жилет засунули радиомаяк... Потом было даже проще. Кюрасао, Интернет-кафе, бомж... Нам было легко подстраиваться под тебя. Однако позднее... Появление эфемерного Крекера было полной неожиданностью. Естественно, мы просматривали всю вашу переписку. Сначала мы решили, что этим именем прикрываются Розен или Виалли, но ответы Крекера не вязались с их действиями – компьютерный Крекер в самом деле помогал тебе..."

   Он наклоняется вперед. Его глаза оказываются совсем рядом с моими; зрачки сумасшедше расширены.

   "Крекер – это Каммингс..."

   Я ошеломленно смотрю на Джоди – в себе ли он?

   "Чем больше мы сопоставляли данные, тем более рациональным казался этот вывод. Розен и "РингЭйд" дышали Каммингсу в затылок, и он принял решение исчезнуть. Он понимал, что "РингЭйд" рано или поздно обнаружит твое трехнедельное отсутствие, свяжет его с пропажей самого Каммингса. Розен, однако же, прекрасно знал, что участник группы тестирования по имени Крекер – фикция. Тем не менее, он тебе писал – и ты исправно отвечал на его письма, запрашивал у него данные, советовался с ним... По уровню осведомленности и содержанию ответов Крекера Розен понял: это – Каммингс. Ну, и раз ты так истово веришь в существование Крекера, значит, Каммингс в самом деле взял тебя в оборот, промыл тебе мозги, и теперь через тебя ведет наблюдение за действиями Розена и "РингЭйда". Они начали искать Каммингса в районе Вустера, куда ты звонил, пытаясь разыскать Крекера... Мы поняли, что обманка, устроенная Каммингсом, сработала. Розен считал, что Каммингс укрылся где-то под Бостоном, где у него было много знакомых в среде ученых-биологов. Похоже, Каммингс выгадывал время... но для чего – мы не знали."

   Джоди переводит дух.

   "Когда ты был в форте Амстердам, Виалли тщетно старался найти Каммингса под Бостоном. Но мы уже знали – его там нет... и не могло быть."

   "Почему?"

   "Пришел ответ на нашу ориентировку... Из Европы. Каммингса засекли в Гибралтаре, в момент проезда через зону. Он изменил внешность и пользовался подставным паспортом, но констебль на КПП, дай ему бог здоровья, все же опознал его по нашему описанию. Англичане повесили на него "хвост", но шел ливень, было темно... В общем, он оторвался. Однако к тому моменту мы уже поняли – Розен и "РингЭйд" клюнули на наживку Каммингса и ищут его не там, где нужно. К сожалению, Виалли и Розен поверили ему, причем настолько серьезно, что определили твою судьбу. Ты был им уже ни к чему..."

   "...Поэтому они и вытащили меня на Пинель – чтобы убрать без помех..." – деревянно говорю я. – "Каким ветром тебя занесло на развалины?"

   Только представить, что он и "Тихое Прости" не появились бы в тот вечер у острова...

   Он улыбается. Скромняга. Образец дедуктивного мышления.

   "Я по молодости неплохо играл в футбол... Защитником, за юношескую команду "Фултона". Самый главный закон для защитника знаешь? Если хочешь обворовать нападающего на финте, не смотри на мяч, не смотри на ноги..." – Он приседает на корточки рядом, и снова его глаза оказываются прямо напротив моих. – "А смотри на корпус. Куда корпус – туда и мяч... Виалли был корпусом, стержнем "боевки" у "РингЭйда". Я в то время рядом с ним ел, спал, и даже... сам знаешь. Смотрел на корпус... Тогда Виалли в Бостон не полетел, а полетел в Майами. И когда в Майами я увидел Эжени рядом с ним... Я не рискнул бы поставить за твою жизнь и пятак..."

   Джоди встает, делает несколько кошачьих шагов вокруг стола, потом, пружинисто присев, несколько раз уверенно и ловко рассекает воздух движениями ладоней. Выглядит впечатляюще.

   "Кульминацией попыток Виалли и Розена прояснить твою память, безусловно, был эпизод в подвале дома Каммингса. Мешки с полуразложившимися останками, раздирающая душу музыка, наконец, их голоса, зовущие тебя по имени – монтаж, конечно... Но согласись, качественный; меня самого до костей продрало, когда я увидел тот подвал... Однако и это было напрасным. Словом, ты подписал себе приговор. За день до их прилета на Сен-Маартен они вклинились в вашу переписку и послали письмо от имени Крекера-Каммингса, с помощью которого вытащили тебя на "стрелку" в кафе. Не вдаюсь в технические детали, заметь... Хорошая школа, вон как профессионально сделали выход на тебя в развалинах. Тео больше всего был рад не тому, что их постреляли, и даже не столько – извини – тому, что ты жив остался... а своему револьверу, с которым ты ушел из каюты на "Утренней Росе"... Скажу прямо: больше всего я струхнул, когда вы с ней в обнимку выпали в море. Знаю, знаю: ты – записной ныряльщик, вторая стихия, и прочее... Но я предполагал худшее, потому что Виалли успел выстрелить в тебя..."

   Джоди умолкает на минуту, словно сосредотачиваясь.

   "В общем, так вот все оно и было..." – врастяжку выговаривает он. Вроде бы все сказано, но я чувствую – разговор далеко не окончен. Тем не менее, он молчит, пряча глаза.

   Я решаюсь. Когда-то мне надо будет это сказать...

   Момент истины.

   "Ты начал с того, что ситуация в деле 32108 изменилась. Допустим – только допустим – что я действительно знаю кое-что о документах Каммингса... Повторяю – только допустим!" – подчеркиваю я, поскольку идиотская радость так и прет из него. – "Если ликвидация ячейки Виалли не остановила "РингЭйд"... и они продолжали охотиться за Каммингсом, то теперь, когда он погиб..."

   Я оттягивал этот вывод до последнего.

   "...я остался для "РингЭйда" единственным связующим звеном к данным Каммингса, так?"

   Он утвердительно кивает головой. Эмоции – побоку, он напоминает сторожевого пса перед атакой.

   "Значит, они снова могут прийти за мной..."

   "Нет, Джек, не могут..."

   По его голосу я догадываюсь, что ничего хорошего это "не могут" мне не принесет...

   Точно.

   "Не могут, потому что... В общем, они уже здесь."

***

   Вот оно, то, ради чего он прилетел. Началось.

   "Как... Кто... Ведь вы же сами воткнули меня в эту программу, упрятали за океан – как они на меня вышли?" – Мои горячечные вопросы имеют риторический характер, поскольку даже если он и ответит на них, то, во-первых, легче мне не станет, а во-вторых, нет у меня никакой гарантии, что он не солжет. В конечном итоге, как ни паскудно это звучит, они – Интерпол и "РингЭйд" – охотятся за одним и тем же. Только люди "РингЭйда", по крайней мере, не оставляют мне иллюзий. Как только они получат это самое "одно и то же", они не моргнув глазом выпустят мне кишки.

   "Мы установили, что новая боевка "РингЭйда" уже на острове. По большому счету, их нейтрализация не представляет для нас сложную проблему, особенно в условиях ограниченного маневрирования, однако..."

   Он глядит мне в глаза, не мигая.

   "Ультиматум – нехорошее слово, но оно полностью отражает суть того, что мне велено тебе передать..."

   "Понятно. Если я не... То..." – мой голос звучит глухо. Я устал до такой степени, что мне уже все равно. Рано или поздно это должно было произойти.

   "Твоя сообразительность всегда импонировала мне больше, чем твои кулаки. Как ни крути, Джек, но конец наступает в любой истории... Наши боссы в Лионе решили, что расходовать на тебя бюджетные деньги больше нет нужды..."

   Его уверенность вернулась. Чувствует, что контролирует ситуацию? Не рано ли радуется?

   В одном он, похоже, прав. Ситуация дерьмовая донельзя. Меня прорывает:

   "Значит, вы уже наигрались? Надо понимать, что если я сейчас не скажу тебе того, что ожидается с душевным трепетом и тобой, и твоими начальниками, и Розеном, и "РингЭйдом"... кем там еще? – то я остаюсь в одиночестве? А какие у меня шансы на то, что получив желаемое, ты не снимешься тут же с якоря, прихватив охраняющих меня дуболомов... и по темноте за мной не придет новый Виалли?"

   Он щурится на закатное солнце.

   "Красота... Ну, в целом где-то так. Выбор у тебя ограничен. Пойми, ты в скверном положении... Рискну, однако, тебе напомнить, что ты влип в него сам. Если бы ты тогда не подцепил эту девчонку..."

   Он видит мою реакцию на эти слова, но уже не пытается сбавить обороты.

   "Да черт с ней, в самом деле! Будь ты мужиком! Да, ты обделался по уши, но жить-то надо... Посмотри, во что ты превратился из-за этой истории – зачем это тебе? Зачем тебе эти дурацкие шпионские игры, прятки за океаном, промытые мозги?! Не отпирайся и не изображай из себя девственницу, ты знаешь, о чем я говорю! Где ты пропадал три недели весной? Чем с тобой занимался твой дружок Каммингс? Что ты помнишь из происшедшего?"

   Его голос стал жестким, вопросы – короткими и прямыми.

   Ломка.

   Он кричит, наседая на меня, дышит в лицо дурным запахом незалеченных зубов. Интересно, сколько ему отломится, если он меня расколет?

   Внезапно он успокаивается. Пора сменить кнут на пряник.

   "Ты считаешь, что я накручиваю тебя... ты уверен, что не было никакого промывания? Ладно, вот тебе простой тест. Ты наверняка хорошо помнишь Залив Пятницы, помнишь работу, помнишь поездки в Африку, Южную Америку, так? Теперь постарайся вспомнить что-то более отдаленное – ну, например, школу... Кто вел у тебя математику? Умеешь ли ты играть в футбол? Где ты жил, когда тебе было шесть лет? Восемь лет? Пятнадцать лет? Как звали твою первую любовь? Как звали твоего отца?.."