Текст книги "ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС – ВЗГЛЯД ОЧЕВИДЦА ИЗНУТРИ"

Автор книги: Сергей Баландин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Как на характерный пример такого мистического (не уголовного) антисемитизма можно сослаться на статью сотрудника радиостанции «Свобода» Бориса Парамонова «Портрет еврея» (http://www.lebed.com/art2120.htm). И хотя ошибочное мнение о ком-либо не является преступлением, однако преступлением было бы пропустить мимо ушей и не опровергнуть явную ложь. Эту статью нельзя иначе назвать, как философское шарлатанство, похоже, автор и сам не знает, что хочет доказать, кого намерен опровергнуть, сам сочиняет какие-то фантасмагории и обосновывает их выдернутыми ото всюду цитатами без всякой связи и последовательности. Этот шарлатан даже не пытается определить, каких именно людей он относит к евреям, и вместе с тем рассуждает о предмете так, как будто он ему известен вдоль и поперек (ей богу, «Малый народ» Шафаревича – понятие куда более определенное и конкретное, хотя, конечно, и не такое затасканное, как «жиды», «сионисты» «наши», характерные для лексикона базарных баб. Как прикажете понимать парамоновское еврейство, по Галахе, по определению мисрад а-пним Израиля (МВД), нацистов Третьего Рейха?). Определения термина не дано, пойди теперь проверь, верны ли его бредовые ярлыки, которые он понавешал неизвестно на что и на кого. Еврейство, пишет он, это: «…проблема антропологическая по преимуществу, а не национальная, не социальная и не историческая; можно сказать, что это единственно значимая антропологическая проблема» (видите как, и не нация, и не класс, и не религиозная секта, а особый биологический вид, правда еще ни одним биологом, ни даже антропологом не описанный, разве что шарлатанами-иудонацистами типа Бреннера или Неера), это «…нация не конторских сидельцев, и даже не лавочников, а «землепроходцев», азартных игроков, авантюристов», это «соблазнитель» и «провокатор» человечества, это и «всечеловек», и некий иррациональный «жизненный ствол человечества». Вот характерный пример парамоновской софистики, лишь пускающей пыль в глаза неискушенным умам: «Строго говоря, понятие «гений» неприложимо ни к какому роду деятельности, кроме художественной…», – но скажи сначала, что ты под этим понятием понимаешь, а потом мы будем судить, к чему его можно применить. Хотя, впрочем, следующий его «перл» отчасти объясняет первый: «…люди понимающие давно уже догадались, что философия есть род художественной игры, что строится она не на поиске истины, а на создании мифа». Будем и мы «понимающими людьми», и оставим попытки найти крупицы правды в подобного рода галиматье.

Интересное обоснование неравноправию дает М. А. Стельмашенко в своей книге «Правда о русских евреях»: «Русский еврей никогда не поймет той святой любви к родине, которая, заглушая в нем высокие чувства любви к детям и жене, неудержимо влечет его на поле брани за «веру, царя и отчизну». Еврей удивляется тому русскому, который одной рукой утирает слезу, быть может, вечной разлуки со своей семьей, а другой тянется к оружию против врага. И это до тех пор, пока сам не будет иметь своей отчизны в каком-нибудь определенном месте земного шара, где будет биться пульс еврейской народной воли, народного чувства и самосознания. Нам могут возразить, что ведь и евреи участвуют в защите страны и проливают свою кровь. На это следует, заметить то, что вся сила солдата не в принуждении, не в машинальном исполнении долга, а в его духе, в его единстве мыслей со всем русским народом и в его горячем желании биться до последней капли крови за величие и славу своей отчизны. Русский и еврей не могут одинаково относиться к судьбе последней». Иными словами, почему русский в России должен иметь преимущество над евреем (почему именно над евреем, а не над чеченцем или грузином, например)? Потому, что русский-де от природы больше любит родину. А теперь пойди и проверь его «природу», войди в его сердце, узнай, что оно больше любит, а что меньше, но приговор еврейскому сердцу уже вынесен окончательно и обжаловать его нечем. Но мы-то знаем, что тот еврей, который способен предать Россию в час ее беды, предаст также и Израиль, как впрочем, и среди русских по рождению полно «жидов», что за кусок колбасы продадут и мать родную, а попав в Израиль, становятся в очередь на гиюр. Я, хоть и русский по рождению, но вполне считаю себя израильтянином, обязанным защищать эту страну. Мой «гиюр» – это принятие израильского гражданства, и этого для меня вполне достаточно, чтобы считать себя частью израильского народа.

Некоторые исследователи не без оснований определяют антисемитизм как разновидность расизма, но при этом забывая разъяснить, что есть последний и чем он отличается, скажем, от простой ксенофобии или племенного этнического снобизма. Так Иосиф Кременецкий из Миннеаполиса в своей статье «Так кто же всё таки еврей?» пишет: «Антисемитизм не следует смешивать с антиеврейскими действиями. Антисемитизм это определённая идеология, поддерживаемая некоторой частью интеллектуальной элиты общества по отношению к еврейскому народу в целом. Его отличает стремление к обобщению отдельных случаев на всю еврейскую нацию. Это разновидность расизма». Вряд ли можно согласиться с таким определением. Ведь всякая нация состоит из отдельных личностей, а жизнедеятельность последних из случаев. Однако не все случаи случайны, и вряд ли кому взбредет в голову делать обобщения из нетипичных случаев. Бывает, например, что какой-нибудь еврей напьется как свинья, но ни один антисемит не скажет, что все евреи пьяницы. И не понятно, почему отрицательное отношение к отдельному человеку – это нормально, а к группе людей или ко всей нации – расизм? Нет, на самом деле расизм и антисемитизм нечто другое, это не просто неприязнь к определенным отрицательным чертам и характерным явлениям, проявляемыми теми или иными людьми или народами, а неприязнь рационально необоснованная. Например, если я пойду в какую-нибудь арабскую деревню и столкнусь там с каким-нибудь неприятным инцидентом (что вполне вероятно), например местные мальчишки начнут бросать в меня камни, или вымогать деньги, мои опасения визитов в подобные деревни будут вполне обоснованными. Но если после этого я приду в еврейский университет и стану превентивно унижать какого-нибудь арабского студента, избегать общения с ним и т. п. – это будет гнуснейшее проявление расизма. Таким образом, я бы дал такое определение расизму: расизм – это перенос отрицательного мнения о целой нации на отдельных ее представителей.

Можно сказать, что дать четкое определение антисемитизму, значит уже идеологически и юридически решить еврейский вопрос. Потому-то мы так мало видим ясности в формулировках штатных демагогов, слишком уж много захребетников кормится на ими же выдуманных проблемах: защита национальной культуры (которой никто и не думает заниматься); защита национального достоинства (при унижении достоинства персонального); невозможность поступиться «высокими принципами» (при фактической нравственной нечистоплотности, мошенничестве, коррупции и продажности). Фемида же слепа, она не знает тонких нюансов национальных чувств и патриотических порывов; она знает только, что дозволено, что не дозволено, что правомерно, что преступно. Она никогда не осудит кого-либо за неприязнь к еврею, если испытывать неприязнь признано правомерным, и она беспощадно покарает всякого, кто преднамеренно разжигает национальную рознь и призывает к насильственным действиям против мирных граждан. Националисты всегда избегают апеллировать к Закону, ибо если Закон запрещает унижать чье-либо национальное достоинство, то этим он связывает руки и самим националистом, ибо всякий национализм есть оскорбление человеческого достоинства.

Словарь современного русского литературного языка АН СССР 1950 г. дает такое определение: «Антисемитизм – враждебное отношение к евреям из-за расхожих предрассудков». Но отсюда трудно установить юридическую и даже этическую оценку данного явления. Есть люди, например, которые враждебно относятся к сексуальным меньшинствам именно из-за расхожих представлений, но их за это мало кто осуждает. Более конкретное определение антисемита дает в своем эссе «Размышления о еврейском вопросе» Жан-Поль Сартр: «Если некий человек придерживается того мнения, что несчастья страны и его собственные несчастья полностью или частично объясняются присутствием в обществе еврейских элементов, если он предлагает исправить такое положение и для этого лишить евреев тех или иных гражданских прав, или отстранить их от выполнения определенных экономических и социальных функций, или выслать их с той или иной территории, или уничтожить их всех, то говорят, что этот человек – антисемит». Значит не всякое враждебное отношение к евреям есть антисемитизм, т.е. враждебность, имеющая вполне реальные фактические основания, не должна считаться антисемитизмом.

Вот и сейчас, на сайте Грани, была опубликована «умная» референция (в связи с выходом книги Александра Солженицына "Двести лет вместе (1795-1995)": «Что такое антисемитизм? – Это форма национально-религиозной нетерпимости, выражающаяся во враждебном отношении к евреям». Может ли удовлетворить такое определение? – Вряд ли. Остается вопрос: всякая ли «форма национально-религиозной нетерпимости» предосудительна? Предположим, вы нетерпимы к национально-религиозным обрядам человеческих жертвоприношений у варваров, кого следует порицать вас или варваров? Кто-то нетерпим к фашизму, к расизму, бандитизму, хамству, в конце концов, что ж теперь, всем негодяям улыбаться прикажите, чтобы каким-нибудь очередным «…фобом» не прослыть? В том-то и вопрос, чтобы выяснить, что в еврействе испокон веков вызывает почти у всех, кто с ними имел непосредственное общение, национально-религиозную нетерпимость? Справедлива ли эта нетерпимость или нет? Но иудонацисты всякого, кто пытается выяснить разногласия, найти пути к миру и взаимопониманию клеймят огульно антисемитами, а в придачу и прочими «комплиментами», как, например, некто на форуме «Грани.Ру» высказался о Солженицыне: «То, что Солженицин – ублюдок, было ясно очень давно!». Но то, что они называют «антисемитизмом», обычно имеет другое название: антифашизм, ибо он отрицает какую бы то ни было национальную исключительность, в то время как сами же иудонацисты постоянно сеют вражду и ненависть между людьми. Да, Солженицын глубоко исследует историю русско-еврейского конфликта. Он выступает с русской стороны, хотя и не оправдывает везде и во всем русских, так где ж тут антисемитизм? Даже такой тенденциозно проеврейский исследователь как Савелий Дудаков (объективно-тенденциозный, ибо не рассматривает ни одного отрицательного фактора в еврействе, провоцирующего конфликт – все это для него-де мифы, только несправедливость по отношению к евреям – реальность) требует более осторожного обращения с понятием «антисемит»: «…иначе придется вообще всю европейскую культуру и всех ее творцов усадить на скамью подсудимых. Пользы от такой, «лобовой», точки зрения быть не может» [3].

Можно отвергать еврейскую религию и даже ненавидеть ее, и не быть антисемитом – это дело мировоззрения, ибо ты будешь так же отвергать любое мировоззрение, проповедующее аналогичные принципы, называйся оно хоть христианским, хоть исламским.

Можно быть невысокого мнения о еврейской культуре и не быть антисемитом – это дело вкуса, ибо такого же мнения ты будешь о культуре любого народа, остановившегося в своем развитии на данном уровне (ни одна высокоразвитая культура не может быть узко национальной, не может не интегрировать в себя духовный опыт всего мира).

Можно осуждать политику Израиля и не быть антисемитом – это вопрос идеологии, ибо твоя идеология будет противостоять политике любого правительства, идущего в разрез с ее принципами.

Можно чувствовать биологическую, сексуальную антипатию к определенным чисто внешним еврейским чертам и не быть антисемитом – это вопрос психологии, ибо кому-то нравятся больше блондинки, кому-то – брюнетки, и никто никого за это не осуждает, к тому же блондинами и брюнетами могут быть как евреи, так и не евреи, и самый чистокровный ариец может иметь горбатый нос.

Но вот когда ты не любишь еврея за его название, за графу в паспорте – ты антисемит. Твоя ненависть к еврею даже не является ненавистью, это искусственно созданное самовнушение, не имеющее под собой никакой разумной мотивации.

Итак, что же они (антисемиты) имеют против избранного народа?

Часто евреям приписывают преступления, которые, возможно, и были совершены отдельными их представителями, но непосредственного отношения к еврейскому вопросу все же не имеют, ибо подобные же преступления гораздо в больших масштабах совершались и неевреями. Так, например, в России правые антисемиты возлагают ответственность на евреев за действия коммунистов, а национал-большевики же, наоборот, за действия демократов, приведшие, по их мнению, к крушению тоталитарной державы. Обвиняются евреи и в других смертных грехах: в сионистском заговоре, в ненависти ко всему русскому, в нравственном развращении народа, но при этом практически никогда не уточняется, в каких конкретно действиях это осуществляется.

Однако нельзя отождествлять национальные идеи конца XIX-го века, особенно таких мыслителей, как Гоголь и Достоевский с юродством современных почвенников. Даже антисемитизм Нилуса, первого издателя «Протоколов сионских мудрецов» несколько иного содержания, чем пещерный расизм их последующих издателей. Об этом упоминает также и Савелий Дудаков, израильский исследователь, в своей книге «История одного мифа»: «…из «труда» Нилуса было выброшено главное для него звено – мистицизм христианнина», без которого «имманентно» существующие «Протоколы» становились основанием для «чистой» юдофобии, жертвами которой стали не мифические руководители, «книжники и фарисеи», а весь еврейский народ».

Также и антисемитизм Шульгина и Гладкого – явление совершенно иного порядка, иных классовых причин и целей. В чем мы видим разницу?

Во-первых, русская национальная идея всегда отличалась мессианизмом и всегда готова была принять в свое лоно братьев всех национальностей, включая, конечно, и евреев. Культура же так называемых почвенников всегда создается исключительно для «своих», чтобы больше никому не давать «нюхать».

Во-вторых, если романтики XIX-го века еще опирались на какие-то действительно существовавшие в их время культурно-этнические реалии, то наши почвенники не имеют абсолютно никакой почвы у себя под ногами, ибо всякая этника в нашем веке есть мерзость. Прежде всего, потому, что это ложь, ибо не может современный образованный человек чувствовать себя как простой русский крестьянин или местечковый еврей прошлого столетия, поэтому вся его «национальность» есть пошлое кривляние, как сказал Григорий Померанц: «Мужик не может возродиться иначе как оперный» [4]. Более того, этот лживый фарс всегда имеет определенные корыстные цели, что есть не что иное, как мошенничество. Оно чем-то подобно аферам Остапа Бендера – тот пришел и заявил: «Я сын лейтенанта Шмидта, дайте мне денег», а эти говорят: «Мы вот сыны таких-то древних предков, дайте нам больше привилегий, власти, нетрудовых доходов, ибо сами по себе мы говно и ни фига не стоим». Но лейтенант Шмидт был выдающаяся личность, герой, а эти кто? – чернь столбовая.

В-третьих, если национальная идея XIX-го века, в основном, носила прогрессивный и революционный характер, так как защищала интересы трудящихся классов; национал-патриотизм конца XX-го века стал выразителем интересов теряющих свое влияние тоталитарных структур.

Наконец, даже сам антисемитизм царской России, при всех его отрицательных аспектах, все же не был «комплексом двоечников, люмпенов, бездарностей», каковым охарактеризовала современный антисемитизм Валерия Новодворская в своей статье «Антисемитизм – комплекс двоечников».

Народническая идея всегда шла сверху вниз, от интеллигентов-индивидуумов в массы, здесь же налицо стремление низов покончить со своей интеллигенцией как классом.

Можно, конечно, во многом критиковать русских националистов и антисемитов прошлого столетия, но не нужно им приписывать тех качеств, которыми они не обладали. Никогда Россия не знала ни расизма, ни нацизма. Некоторые даже ставят это русским в укор. Вот, например, участник одного форума, сторонник национализма, некто Шкипер на теме «Кто такой Еврей?» высказался таким образом: «Заметь эта проблема стоит только у Русских, никогда не слышал о страданиях полу еврея по папе голандца, он понимает что ему надо пройти гиюр так как жил в обществе разделённом на национальности где все друг друга уважают, и только русские с их грёбаным интернационализмом не понимают что ВЕКОВЫЕ ТРАДИЦИИ НАДО УВАЖАТЬ, как уважают их другие народы». – Так оно и есть, не делили никого в России ни по «вековым традициям», ни по цвету кожи и разрезу глаз, если «инородцы» сами не обособлялись по религиозным мотивам, а в СССР не делили и на «народы», если тот или иной гражданин сам не желал записываться под той или иной национальностью. Некой интернациональной особенностью отличается даже русский национализм, который, скорее, лучше назвать «мессианизм». Кем уж точно не был Достоевский, так это расистом, в своем «Дневнике писателя» он с недоумением вопрошал: «…когда и чем заявил я ненависть к еврею как к народу? Так как в сердце моем этой ненависти не было никогда, и те из евреев, которые знакомы со мной и были в сношениях со мной, это знают, то я, с самого начала и прежде всякого слова, с себя это обвинение снимаю, раз навсегда, с тем, чтобы уж потом об этом и не упоминать особенно. Уж не потому ли обвиняют меня в "ненависти", что я называю иногда еврея "жидом"? Но, во-первых, я не думал, чтоб это было так обидно, а во-вторых, слово "жид", сколько помню, я упоминал всегда для обозначения известной идеи: "жид, жидовщина, жидовское царства" и проч. Тут обозначалось известное понятие, направление, характеристика века». Заметьте, что значит в истинном русском языке слово «жид» – идея, не нация, не культура, не раса, ибо в таком смысле писатель всегда скажет «еврей», но он понимает, что от «жидизма» страдает прежде всего и сам еврейский народ, как и немцам впоследствии суждено было пострадать от фашизма, а русским от большевизма, и в этом никакого антисемитизма нет.

Сейчас в Израиле любят много говорить о советском государственном антисемитизме. Да, факты дискриминации евреев и не только евреев имели место в сложной советской истории, и порой они базировались на почве великорусского (или украинского, или татарского, или прочего) шовинизма и ксенофобии. Но, а какой национализм не зиждется на шовинизме и ксенофобии? Именно с этим мы и боремся. У националистов часто встречается такая логика: вот вы, демократы, безродные космополиты, обвиняете нас в шовинизме, но это ведь вполне нормальное явление встречается у всех народов, и у русских в том числе, разве нет? – Ну скажем: «Разве да» – но что из того? Так, например, некоторые шасники, мотивируя свою защиту Арье Дери, говорят: «Ну и что же что доказано, что Дери брал взятки, ашкеназим еще больше берут. Это же дискриминация получается: им можно, а нам нельзя?». – Ну давайте тогда, говорю, узаконим все взятки, кражи, мошенничества и другие преступления – так следует по вашей логике? Так же скажем и патриотам: «Если вам нравится ваш собственный шовинизм, то терпите его смиренно и от других, когда сами станете нацменьшинством». Но, как мы уже говорили, национализм, шовинизм, ксенофобия мало связаны непосредственно с еврейским вопросом и антисемитизмом. Антиеврейская политика советского истеблишмента была какая угодно – антинациональная, антисионистская (в политическом смысле), антирелигиозная, антидиссидентская, основанная на культурной или идеологической почве, но никак не антисемитской, да и как она могла быть антисемитской, когда при том строе вообще было фактически запрещено быть евреем или еще кем-либо, кроме патриота Советской страны и интернационалиста. Официальная коммунистическая идеология, сколько я помню, всегда проповедовала интернационализм и дружбу народов, право каждой национальности и этнической группы на развитие своей культурной самобытности. И если где-то в официальных кругах имел место антисемитизм, это тщательно скрывалось. Никто открыто не смел отрицательно высказаться о евреях, как то, с другой стороны, имело место не только в фашистской Германии, но и в дореволюционной России и даже в демократическом Западе (книга Гладкого «Жиды» издана была в Европе, в то время как в СССР за ее распространение давали срок). Да и в самом Израиле расистские высказывания и оскорбительные выпады против других народов стали нормой общественной морали, даже «культурной традицией».

Да, можно сказать, что политика партии была против еврейства как незаконного неформального антигосударственного образования, не вписывающегося в ее идеологические каноны о семье народов, и если можно говорить о действительном существовании евреев в Советском Союзе, то никак не в качестве нации, а именно в качестве такого образования, полулегальной кружковщины. Если вы усматриваете национальную жизнь только лишь в наличии каких-то взаимных корпоративных интересах, то тогда любая преступная банда может объявить себя нацией. Никто не будет осуждать такую государственную политику, когда некоторым гражданам будет ограничен доступ к высокопоставленным должностям за их связь с преступными группировками, враждебно настроенными к самому государству. Разве еврейство, не осуждая его где-то в высшем плане, по сути своей, не являлось по отношению к России именно такой структурой? Кто прав, кто виноват, сейчас не будем судить, но факт тот, что эти две политические силы были враждебны друг другу, а борьба с государственным врагом – это уже несколько иной аспект, нежели антисемитизм.

Другой причиной антиеврейских мер в определенные периоды было стремление противодействовать еврейскому протекционизму, процветавшему в результате непропорционально завышенного числа евреев в управленческом аппарате советского государства, образовавшегося в результате большевистской революции, в которой, как известно, евреи играли, если и не лидирующую роль, то во всяком случае одну из главных и определяющих. Опять таки, если бы такую же роль в стране играла какая-нибудь другая общность или клан, то и они бы вряд ли избежали против себя репрессий, если только не более жестоких, каковых «удостоились» казаки, крымские татары, калмыки и прочие.

Израильская пропаганда не переставала расписывать тяжелое положение евреев в коммунистическом Советском Союзе. Кое-кто даже называет советский режим «Второй Катастрофой». Скоро, видимо, израильтяне начнут требовать репарации с России за преследования евреев евреем Ягодой. Нельзя сказать, что это была ложь, но это была односторонняя правда, где преднамеренно умалчивалось, что русским там было еще хуже, чем евреям, наоборот, всякое упоминание об активном участии евреев в большевистском перевороте и в различных структурах партийной и советской власти, о чем пишут, в частности, Шульгин, Гладкий, Шафаревич, Дикий и многие другие авторы, чьи сочинения по известным причинам не входят в антологию «Библиотека Алия», расценивалось как антисемитская клевета. Так принято рассказывать историю и в израильских школах, хотя каждый репатриант из Советского Союза может легко опровергнуть эти сказки. Послушайте только ностальгические воспоминания наших ветеранов о сталинских и брежневских временах. Даже Зеев Жаботинский, которого трудно заподозрить в антисемитизме, пишет в том же духе, что и Шульгин: «…возьмите …телефонную книжку и посмотрите, сколько в ней Певзнеров, Левиных, Рабиновичей и прочих, как говорят советские антисемиты, гишпанских фамилий. Телефон – это свидетельство: или достатка, или хорошего служебного положения. Списки служащих наркоминдела, внешторга, ВСНХ, управлений трестов, пестрят еврейскими фамилиями. Конечно, евреи переполнили также и Соловецкие острова, сибирскую и другие ссылки и дома заключения, но этого население не видит. Как не видит оно вымирающих ремесленников – евреев белорусских и украинских местечек. Печать старательно замалчивает бедственное положение евреев в бывшей черте оседлости. Москвич понятия даже не имеет о том, что еврею вообще живется так же плохо, как и всем остальным» (Антисемитизм в Сов. России).

Мы не отрицаем, что в Советской России имели место репрессии против евреев, но абсурд даже подумать, что проводились они на националистической почве. Так, Ахутин объясняет явления антисемитизма в России встроенным большевистской идеологической обработкой в сознание советских людей понятия «чуждого элемента». Но опять-таки мы задаем вопрос: имеет ли понятие «чуждого элемента» непосредственное отношение исключительно к еврейскому вопросу, разве в тоталитарном Советском Союзе в него включались только одни евреи? А как быть с евреями «хорошими», «нашими»? Далее он поднимает острейшие социальные проблемы посткоммунистического советского общества, говорит об обострении конфликта между мракобесием и культурой, между чернью и интеллигенцией, после чего заключает: «Ни культура, ни элементарная цивилизованность в такой атмосфере существовать не могут, и не евреи, а люди нормальной цивилизованной жизни и европейской культуры изгоняются из нашей страны. Антисионистский пафос нынешнего «национального возрождения» – безошибочный симптом того, что перед нами не национальный вопрос, не развитие спора «славянофилов» и «западников», даже не спор православия и иудаизма, а результат и продолжение семидесятилетней борьбы с культурой под флагом тоталитарной идеологии» [5]. Прекрасно! Но вы же сами свидетельствуете, что этот вопрос не еврейский, зачем же вы продолжаете следовать черносотенной клевете ваших оппонентов? Увы, парадокс, но факт, что большинство антисемитов и понятия не имеют о подлинном еврейском вопросе, и называют «жидами» почти всех, кто им не нравится, что как раз на руку еврейской мафиозной буржуазии.

В целом этот автор пишет все правильно и хорошо, и в главном с ним нельзя не быть солидарным, но он пишет о чем угодно, только не о еврейском вопросе. Это-то и понятно, ибо еврейский вопрос по-настоящему в Советском Союзе никогда не стоял.

О непонимании сути еврейского вопроса говорит и сравнение положения евреев в современном мире с положением первых христиан в Римской империи: «Стоит лишь вспомнить о ранних христианах. Римляне, почтительно коллекционировавшие все религии сколько-нибудь традиционного и национального толка, видели в христианах подозрительных чужаков, безродных космополитов, нигилистов, «врагов законов, нравов и самой природы», изуверов и тайных заговорщиков – словом, «малый народ», опасный для благосостояния «большого народа» Римской империи. И в нынешнем мире, среди его народов, государств, сверхдержав и мировых религий евреи рассеяния ближайшим образом воплощают собой удел человека как такового – не защищенного никакими божественными, естественными или государственными законами странника, изгнанника» [6]. Оказывается теперь, что и религиозную секту (первохристиан) можно причислить к народу. Что ж, в шафаревичевском понимании и первохристиан можно считать «Малым Народом», и также часть советских евреев, составлявших духовную оппозицию коммунистическому режиму, только какое имеют отношение эти интеллигенты-космополиты и диссиденты одиночки к еврейскому вопросу? Так проблема может видеться только советским аналитикам, никогда воочию с евреями как народом не сталкивавшимся. Но в тех странах, где этот народ живет своими эгоистичными национальными интересами, противоположными интересам коренного населения, трудно было бы придумать что-либо более абсурдное, чем аналогия с первохристианами и диссидентами. Хотелось бы только для полного сравнения показать, какой капитал стяжали в своих руках христианские банкиры в древнем Риме и еврейские в Риме современном, т. е. не именно в самом Риме, а и в Риме, и в Нью-Йорке, и в Москве, и, если хотите, в Тель-Авиве, ибо для большинства трудовых израильтян сия особая каста есть не что иное, как чуждый и враждебный народ. И что интересно, с реставрацией в России капитализма, еврейский вопрос и за ним новая волна антисемитизма вновь всплыли на свет Божий.

Антисемиты сетуют на «засилье евреев во всех областях», однако не понимают, что не столько евреям нужны сии жизненно важные области, сколько самим областям евреи, которые бы там не продержались и дня, если бы не играли своей положительно полезной роли. Впрочем, собственно евреям российские антисемиты уже никакого зла причинить не могут, ибо последние имеют грандиозное преимущество перед всеми остальными гражданами бывшего СССР – они имеют право на эмиграцию. Самое страшное – это то, что черносотенцы могут беспрепятственно расправиться с совершенно другой, невинной категорией граждан, кого антисемиты считают «жидами» и кому Израиль отказывает в праве на репатриацию. Это, прежде всего, негалахические евреи (когда только отец еврей), а также евреи, исповедующие христианство или хотя бы настоящие евреи, патриоты России, не желающие менять свою родину.

С другой стороны, мы должны решительно отвергнуть расхожее представление об антисемитизме, при котором относят к последнему всякое отрицательное отношение к тем или иным евреям или даже к их общим национальным чертам. Так, например, уважаемая мною демократка Валерия Новодворская причислила Шульгина к махровым антисемитам, а Дмитрий Таланцев упоминает его книгу «Что нам в них не нравится» в одном ряду с «Майн Кампф» Гитлера, и за что? – только за то, что посмел-де затронуть еврейский вопрос. Эта позиция так же ложна, как и подобные ей национал-патриотические кликушества, модные ныне в России, в частности, как всякое мнение о российской действительности, даже в форме объективного изложения фактов, по мнению Шафаревича есть русофобия. В таком случае вообще нельзя говорить ни о каком зле в мире, дабы не прослыть каким-нибудь очередным «…фобом». Но вот что интересно, считается позорным клеймом прослыть антисемитом, но быть антифашистом, антикоммунистом позорным не считается. Ибо, кто такой антифашист? – тот, кто не приемлет фашистскую идеологию. Вообще, что-либо не принимать считается вполне демократичным и естественным, однако из этого всеобщего плюралистического права почему-то исключается иудонацизм – именно та идеология, которая по сути своей является фашистской, именно та «культурная традиция», которая является не чем иным, как грубейшим видом варварства, варварства в его криминально-маргинальном виде, варварства, которое само отрицает и презирает все кругом, кроме себя самого, а его, видите ли, никто не вправе отрицать, иначе к нему прилепят ярлык «антисемита».