Текст книги "Опереди, если успеешь"

Автор книги: Сергей Бакшеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 50

Михаила Давыдова и Дину Кузнецову затолкали в тот самый кабинет службы безопасности, с которого и начались их несчастья. Здесь лежал Леха Бритый с перерезанным горлом. В тот день Михаил ничего не знал и действовал спонтанно, но сегодня он готов был встретиться со своим главным врагом.

Щелкнул замок, распахнулась дверь, и в кабинет вошел Леонид Скворцов. За ним протиснулся Толя-Киборг.

– Пароль, гнида! Мне нужен пароль, – зашипел Скворцов, склонившись над привязанным к стулу Давыдовым.

– Добрый день, Леонид Романович.

– Ты издеваешься? Пароль! – Скворцов ударил Михаила кулаком в лицо.

Давыдов слизнул каплю крови с разбитой губы и спокойно произнес:

– Сначала развяжите и верните мне ноутбук.

Упоминание компьютера подействовало на владельца компании отрезвляюще. Все его беды в последние дни связаны с проклятой вычислительной техникой и ненавистным айтишником. Скворцов кивнул Бойко:

– Делай, что он говорит.

Толя-Киборг разрезал веревки. Давыдов размял освобожденные руки, включил ноутбук.

– И о Дине Кузнецовой позаботьтесь. Я обещал ей любезный прием, – попросил Михаил. – Она все-таки совладелец компании. Причем главный.

– «Бригантина» принадлежит мне, и только мне!

– Вы, наверное, забыли об ее отце, Олеге Кузнецове. Ему принадлежало семьдесят пять процентов акций. Она его законная наследница.

– Будешь копаться в прошлом, отсюда не выйдешь. Гони пароль!

– Я вижу, вы не любите воспоминания.

– В следующий раз ударю не я, а он, – Скворцов показал на огромные кулаки Толи-Киборга.

– Это все ваши аргументы? Тогда приступим.

На экране уже светилось окошко для ввода пароля. Давыдов ввел несколько символов, щелкнул по клавише и попал на страницу с графиком, похожим на крутой спуск с горы.

– Что это? – спросил Скворцов.

– Не узнаете? Текущая стоимость акций «Бригантины» в реальном режиме времени. На данный момент ваше состояние, Леонид Романович, уменьшилось на тридцать процентов. А еще не вечер, и если к этому добавить прямые убытки от сегодняшней торговли…

– Хватит! Ты кассы разблокировал?

– Проверьте.

Не отрывая взгляд от Давыдова, Скворцов позвонил программистам. Выслушав их сообщение, он швырнул трубку.

– Ничего не произошло!

– Видимо, я забыл пароль. В последние дни столько приходится держать в голове…

– Все-таки издеваешься. Ну что ж, ты не оставил мне выбора. У меня есть еще один аргумент. – Скворцов подошел к Дине, накрутил ее волосы на ладонь, дернул вниз. – С этого момента каждую минуту мы будем отрезать ей по пальцу… Пока ты не вспомнишь правильный пароль.

Скворцов сделал знак подчиненному. Толя-Киборг с остекленевшим взглядом подошел к Дине. Из его огромного кулака торчал большой нож. Он медленно вспорол веревки, стягивающие руки девочки, и припечатал узкую ладошку к столешнице. Широкое лезвие застыло над тонким девичьим мизинцем.

– Каждую минуту по одному пальцу. – Скворцов пристально следил за реакцией Давыдова. – Не хватит на руках, перейдем к ножкам.

– Стоп! Игры закончились! – Михаил поднялся со стула, его голос приобрел стальные нотки. – Я пришел сюда сам и намерен диктовать условия. Другого выхода, заполучить пароль, у вас нет.

– Толя, начинай – с улыбкой кивнул Скворцов.

Лезвие легло на мизинец. Девочка сжалась и зажмурила глаза. Давыдов из последних сил старался сохранить хладнокровие.

– Этим вы меня не проймете. Она мне никто. Лучше посмотрите на экран. Пока мы болтали, ваша компания потеряла еще пять процентов. Через час-другой ваши акции превратятся в пыль.

– А я все-таки попробую. Толя, режь медленно, пусть девочка помучится.

Под стальным лезвием выступила кровь. Дина жалобно запищала. Давыдов побледнел.

В это же время Элен Дорина постучалась и вошла в просторный гостиничный номер Норманна Льюиса. Из-под маски серьезности на ее лице вот-вот готова была вырваться самодовольная улыбка непогрешимого оракула.

– Норманн, как я и говорила, русские не способны вести цивилизованный бизнес. Я только что слушала радио. Там все обсуждают дикую выходку владельца «Бригантины».

Норманн Льюис оторвал взгляд от экрана компьютера, снял очки и повернулся к гостье. Толстые губы проворчали:

– Скворцов затеял неординарную акцию. Он смелый человек.

– Смелый и глупый. Задумал одно, а получил другое. В России всегда так. Скворцов разрекламировал акцию – в два раза дешевле, что само по себе убийственно для продовольственных супермаркетов. А на деле, как всегда, кто-то ошибся, и сейчас проходит совершенно чудовищная акция.

– В два раза дороже? – насторожился Льюис.

– Хуже, Норманн, гораздо хуже. «Бригантина» торгует всеми товарами в двадцать раз дешевле.

– В двадцать? Элен, вы правильно перевели услышанное?

– Норманн, русский – мой родной язык.

– Возможно, ослышались?

– Поначалу я тоже так подумала, но все комментаторы только и болтают об этом. В двадцать, Норманн, в двадцать раз дешевле! И уже внесены изменения в рекламные ролики.

– Но это безумие… Хотя, мы можем извлечь из этого хорошую выгоду. Посмотрите, на обвал акций «Бригантины» на бирже.

– Норманн, ключевое слово в вашей фразе «безумие». Мы имеем дело с сумасшедшим человеком. Сделка с ним подорвет нашу репутацию, от нас отвернутся инвесторы. Подумайте, пожалуйста, об этом.

– Да, ситуация нестандартная. Но почему он пошел на этот шаг?

– «Умом Россию не понять». Это слова известного русского поэта.

– Нам нужна дополнительная информация. Где сайт «Бригантины»?

Элен Дорина быстро набрала адрес сайта на компьютере своего шефа. Когда страница загрузилась, оба застыли в изумлении. Переводить ничего не требовалось. Вспотевший афроамериканец то снимал, то надевал очки, пытаясь понять, не обманывает ли его зрение.

Когда лезвие ножа уперлось в тонкую кость мизинца, Толя-Киборг поднял вопросительный взгляд на Скворцова.

Леонид Романович со злорадной усмешкой обратился к Давыдову:

– Пароль, или…

– Я забыл предупредить об одной вещи, – выпалил Давыдов. У него остался единственный шанс предотвратить трагедию. Он хотел воспользоваться им как можно позже, но обстоятельства вынуждали раскрыть его главный козырь досрочно. – Вас снимает скрытая камера.

Скворцов метнул взгляд к потолку.

– Здесь нет видеокамер, – успокоил хозяина Анатолий Бойко. – Мобильник я у него отобрал.

Леонид Романович криво усмехнулся и скомандовал:

– Приступай.

– Камера есть! – выкрикнул Михаил и показал на неприметное окошко, вмонтированное в крышку ноутбука. – Она не только снимает. Всё, что сейчас происходит, транслируется в Интернете.

Побагровевший Скворцов подскочил к ноутбуку, захлопнул его и грохнул об пол.

– Где транслировалась запись?

– А теперь вернемся к моим условиям, – стараясь сохранять самообладание, ответил Михаил. – Если будете действовать быстро, возможно, мы успеем стереть ролик, пока видео никто не увидел.

– Что ты хочешь?

– Перевяжите Дине палец.

– Помоги ей, – Скворцов кивнул Анатолию Бойко. – Что еще?

– Верните помещение моей тете, Зое Сергеевне Давыдовой.

– Какое помещение?

– Художественный салон на Петровке, который захватили по вашему заказу. ООО «Комета Z» о чем-нибудь говорит?

– Ах, это. Бумажная волокита займет время. Необходимо ее присутствие.

– Поторопите юристов. Тетя уже на подъезде. Прикажите, чтобы ее встретили.

– Черт с тобой. – Скворцов отдал распоряжения по телефону и повернулся к Давыдову. – Это всё?

– Теперь главное. Я хочу знать, кто убил охранника Леху Бритого. – Трое мужчин настороженно переглянулись. После напряженной паузы Давыдов в упор посмотрел на Анатолия Бойко. – Не этой ли рукой ему перерезали горло?

– Ну! – поторопил застывшего подчиненного Скворцов.

Под требовательным хозяйским взглядом Толя-Киборг, нехотя, заговорил:

– Все придумал Викулов. Я только поцарапал Леху стеклышком, для спектакля. Он не обижался, ведь Викулов деньги обещал. Но потом Валерий Васильевич поговорил по телефону и велел не отпускать Леху. Я вернул его в комнату, а Викулов того…

– Что значит, того?

Толя-Киборг красноречиво провел ребром ладони по горлу.

– Он сказал, что поступил приказ.

– Вы хотите сказать, что охранника убил Викулов?

– Я б на такое не пошел, Леха мой кореш. А ребятам мы сказали, что его зарезал компьютерщик.

– Зато вы подожгли пиротехнику, когда к ней подошла Дина.

– Это был приказ Викулова. Я же подчиненный.

– А кто отдал приказ Викулову убить сотрудника?

– Ему позвонили, велели изобразить красиво.

– Кто?

– Я не слышал. Помню только…

– Хватит! Мы теряем время, – встрял в разговор Скворцов. – Я уже достаточно сделал. Где помещена запись? Какой пароль?

– Пароль я скажу, когда вы подпишите документы на возврат помещения.

– Запись! Я не могу ждать!

– Наша дружеская беседа, Леонид Романович, размещена на стартовой странице сайта «Бригантины».

– Что?! На моем сайте? Немедленно стереть!

– Прикажите Алексею, системному администратору. Он справится. Заодно узнает, сколько было просмотров и скачиваний.

– Ты хочешь сказать, что кто-то мог… – пунцовая физиономия Скворцова смертельно побелела.

– …записать ролик и разместить где-нибудь еще. Я предусмотрел такую возможность, вы же обожаете телеэфиры.

Скворцов громко выругался, оттолкнул Давыдова и выскочил из кабинета, забыв закрыть дверь. Обескураженный Анатолий Бойко не знал, что ему делать. Михаил отключил диктофон в нагрудном кармане и обнял Дину.

– Ты молодец, девочка, молодец. Вела себя стойко. Как с пальцем?

– До свадьбы заживет.

– Не забудь меня пригласить.

– Какой же ты дурак, – проворчала Дина и отвернулась, словно Михаил сказал несусветную глупость.

– Ты предвидела, что самое страшное не случится, и поэтому не плакала?

– Двадцать секунд – это очень мало. Я верила в тебя, Давыдов. – Девочка рывком уткнулась в мужское плечо и разревелась.

Леонид Романович Скворцов коршуном склонился над спиной системщика и нервно сжимал пальцами его плечо.

– Давай быстрее, давай, козел, – торопил он.

– Стер. Сайт чистый. Но…

– Что еще?!

– Вот статистика. Около пяти тысяч просмотров, восемнадцать скачиваний.

– Откуда столько любопытных сук на мою голову?

– Наша компания сейчас на слуху, Леонид Романович.

Вчерашний миллиардер осел на соседнее кресло. Потухший взгляд и безвольная поза делали его жалким, несмотря на дорогущий костюм и свежую стрижку. Он жалел о лихих девяностых. Еще лет десять назад можно было легко заткнуть пасть любому противнику, кое-кому навсегда. А сейчас в эпоху массового Интернета смышленый выскочка, втоптанный в грязь, осмелился диктовать ему, хозяину жизни, свои условия. И теперь в грязи он. От нее не отмыться. Любой недоносок сможет тыкать в экран пальцем и потешаться над ним.

Хотя, возможно, не всё потеряно. Если качество записи плохое, он объявит ее грязной подделкой злопыхателей! Он ни в чем не виноват. Он честный бизнесмен и депутат, который заботится о благе народа, а не о собственном кошельке. Он придумал самую невероятную акцию, чтобы устроить людям праздник. О нем еще будут писать хвалебные статьи!

Скворцов искоса взглянул на системщика.

– Ты можешь прокрутить эту запись?

– Попробую восстановить. А надо?

– Делай, что я сказал.

Спустя пару минут системщик доложил:

– Готово, Леонид Романович.

– Включай и иди к черту. Я сам посмотрю.

Он остался наедине с огромным экраном и с первых же секунд понял, что оспорить запись почти невозможно. Слишком хорошая техника в двадцать первом веке. Изображение, как в кино. Совсем не то, что былой компромат, добытый с помощью допотопных видеокамер в темных саунах и зашторенных спальнях.

Как бы в подтверждении невеселых мыслей зазвонил мобильник. Говорил Евгений Михайлович, координатор партии, вместе с которой Скворцов прошел в Думу:

– Угадай, чем я сейчас занят, Романыч? На тебя славного любуюсь. Ты часом не в актеры подался? В боевиках хочешь сниматься? Только квота по актерам у нас уже заполнена.

– Откуда? – просипел Скворцов, теряя голос.

– Мир полон добрыми людьми, Романыч. Чем становишься выше, тем их больше вокруг тебя.

– Я… это подделка. Я не виноват.

– Ну, вот что, – собеседник стряхнул иронию и перешел на жесткий лад. – Нам надоели твои выкрутасы. Каждый день идиотские сюрпризы, а сегодня до криминала скатился! Такие скандалисты не нужны нашей фракции. Забудь о депутатстве, ты вычеркнут! Это окончательное решение. Сегодня в Центризбирком список уйдет без тебя!

– Не верьте, это подделка!

– Галстук, Романыч, галстук. Я узнал твой эксклюзивный галстук, цвета губной помады проституток. Помнишь, в аэропорту хвастался?

Скворцов вцепился в свой ядовито-красный галстук, купленный в известном миланском бутике. Телеведущая рекомендовала ему иметь в костюме яркую деталь, которая выгодно смотрится на экране. Сегодня он надел его, рассчитывая покрасоваться перед телекамерами.

– Евгений Михайлович, я…

– Оправдываться будешь в другом месте. На хорошего адвоката, надеюсь, деньги еще остались.

Высокопоставленный партийный функционер отключил связь.

Но телефон Скворцова молчал недолго. Следующим позвонил Норманн Льюис.

– Господин Скворцов, я должен проинформировать, что наш фонд вынужден отказаться от сделки с вами, – вежливо вещал американец. – Мы отзываем все подписанные ранее предварительные соглашения. Я уже дал указания юристам. В ближайшее время я выступлю перед прессой с официальным заявлением.

– Но почему? Я сделаю скидку.

– Видите ли, господин Скворцов, наш фонд существует уже более полувека. Всё это время мы заботимся о своей репутации, поэтому не заключаем договора с сомнительными личностями.

– Это я – сомнительная личность? Да пошел ты, черная задница, со своими вонючими баксами! – И Скворцов разразился тирадой русских ругательств, давая американцу понять убогость его языка.

Переведя дух, бизнесмен задумался. Депутатство накрылось, сделка сорвалась, репутация в полном дерьме. Но компания «Бригантина» остается за ним. А это всё еще огромные деньги! Надо быстрее убрать сумасшедшую скидку и избавиться от девчонки, которая претендует на три четверти его компании. Пароль должен сказать Давыдов, подобные чудики обычно держат слово, даже себе во вред. С Диной Кузнецовой он помирится и пригласит ее к себе домой – а уж от несчастных случаев и неизлечимых болезней никто не застрахован.

Глава 51

– Мне вернули художественный салон, вернули! – радостно трясла бумагами Зоя Сергеевна Давыдова в кабинете Самошиной. – Миша, я так тебе благодарна, так благодарна. Как тебе это удалось?

– Они поняли, что нарушили закон и исправились. Вы еще получите компенсацию.

– Глазам не верю, – Зоя Сергеевна листала бумаги с печатями. – Я поеду туда. Прямо сейчас. Надо всех своих обзвонить, обрадовать. К Рождеству мы должны открыться. У меня же постоянные клиенты, Миша, уважаемые люди. Они привыкли покупать подарки под Новый год. Мой товар штучный – не то, что в этих супермаркетах, где кругом одно и то же. Я поеду. Не могу терпеть.

В дверях она столкнулась с Леонидом Романовичем Скворцовым.

– Вот вы где. – Скворцов выпустил женщину, прикрыл дверь, подошел к столу, за которым сидела Самошина и оперся на него широко расставленными руками. – Теперь я понял, кто работал против меня.

– Леонид Романович, – без тени смущения ответила Вероника. – В вашем кабинете вас ждут представители следственного комитета.

– Наплевать! Я еще покажу им, кто такой Скворцов.

– Вот и покажите. – Самошина набрала телефонный номер и коротко сообщила: – Он у меня.

– Ах ты, сучка! Забыла, кому обязана всем этим! – Скворцов навалился на стол и попытался схватить Веронику за волосы, под которыми поблескивали бриллиантовые сережки.

– Оставьте ее! – Давыдов жестко обхватил и отдернул Скворцова.

– Рыцарь нашелся! Говори пароль и проваливай, пока цел!

– Вероника!

Самошина вскочила, поправляя сбитую прическу. Мужчины катались по столу, опрокидывая расставленные по фэн-шую предметы.

– Я в порядке. Хватит драться! Миша, осторожнее!

В кабинет вошли следователь и два оперативных работника.

– Наконец-то! Разнимите их!

Оперативники растащили запыхавшихся драчунов. Следователь развернул перед Скворцовым удостоверение и представился. Скворцов недоуменно поморщился:

– А где Петров? Он ведет дело Давыдова.

– Вел. По заявлению госпожи Самошиной следователя заменили.

Скворцов сердито зыркнул на Веронику. Казалось, если бы не удерживающий его оперативник, он бы и на женщину бросился с кулаками.

Следователь держался хладнокровно:

– Леонид Романович, в связи с открывшимися обстоятельствами Михаил Давыдов переходит в разряд свидетелей. А вам я должен задать несколько вопросов.

– Только через адвоката!

– Прекрасно. Сейчас мы вместе поедем в следственный комитет, туда же вызовем вашего адвоката.

– Если мерзавец Давыдов свидетель, то кто же тогда я?

– Уголовно-процессуальным кодексом предусмотрено такое понятие, как подозреваемый.

– Я депутат Госдумы!

– Бывший, господин Скворцов, бывший. Мы навели справки. Центризбирком не подтверждает ваше избрание.

– Да что у тебя против меня кроме паршивой незаконной видеозаписи?

– На счет нарушения законов предлагаю тоже поговорить в следственном комитете.

Давыдов спохватился и достал из кармана диктофон.

– У меня еще есть вот это. Я записывал последний разговор не только на компьютер.

– Гнида! – выругался Скворцов.

– А также я бы хотел передать открытку. Она была приложена к телефону, подаренному Викулову. Этот телефон убил его. На открытке дарственная надпись Скворцова.

– Ложь! Ничего я не дарил!

– По его приказу убили моих родителей, – добавила Дина. – Я узнала наемного убийцу. Его сегодня отвезли в больницу из соседнего кафе.

– Бред! Я не знаю никаких наемных убийц! Эта девчонка сбежала из психиатрической больницы…

– …куда вы меня запихнули, чтобы завладеть долей моего папы!

– Это Динара Олеговна Кузнецова. Дочь погибшего совладельца «Бригантины» Олега Кузнецова, – пояснил следователю Давыдов.

На лице следователя, следившего за словесной перепалкой, промелькнуло профессиональное удовлетворение.

– Вот видите, сколько у нас свидетелей. Мне придется снять со всех показания.

– Я готов, – откликнулся Давыдов.

– И я, – подтвердила Дина.

– Сейчас и начнем. Вы позволите поработать здесь? – следователь посмотрел на хозяйку кабинета.

– Пожалуйста. Только сначала я должна кое-что узнать. – Вероника подошла к Михаилу и, понизив голос, спросила: – Скажи мне пароль. – Она виновато улыбнулась. – Бизнес продолжается. Я не могу спокойно терпеть такие огромные убытки.

– Вероника, я уже назвал его.

– Я не слышала.

– Это твое имя. Вероника.

Глаза молодой женщины дрогнули, а Дина, заранее прикусившая губу, недовольно пробурчала:

– «Динара» труднее было бы подобрать.

Глава 52

Пассажирский самолет мягко коснулся посадочной полосы, загудели шины, двигатели шумно заработали в реверсивном режиме. Последний предновогодний рейс Москва—Сочи успешно приземлился в аэропорту Адлера.

– Юрка, здесь совсем нет снега! – удивилась Дина, прижавшись носом к стеклу иллюминатора.

Насупившийся Юра Скворцов молчал. В течение полета его настроение не раз менялось от истеричного смеха до беспричинной грусти. Девочке ответил Давыдов:

– Зато здесь есть море и пальмы.

Он был благодарен Веронике Самошиной за то, что она уверенно решила проблемы последних дней и организовала неожиданную поездку на Новый год в Сочи. После череды ужасных событий дети особенно нуждались в добром празднике. Да и Михаилу требовалось сменить обстановку, чтобы разобраться в нахлынувших чувствах и решить, как жить дальше.

«Главное, что всё плохое позади», – мысленно повторил он. С него и Дины Кузнецовой сняты обвинения. Девочку скоро официально признают законной наследницей погибших родителей. Скворцов задержан, ему предстоит долгое общение с дотошным следователем, который не прочь сделать имя на громком деле. Пока идет следствие, Самошина будет руководить компанией. У нее оказалась генеральная доверенность, ранее выданная Скворцовым.

В дверях аэровокзала Самошину встретил водитель, похожий на отставного военного.

– Здравствуйте, Вероника Алексеевна. Как долетели? Мне сообщили, что вас четверо.

– Да. Мы устали. Давайте быстрее.

– Слушаюсь.

Водитель больше не задавал лишних вопросов. Подхватив багаж, он бойко прокладывал путь сквозь коридор усатых джигитов, навязчиво предлагавших услуги такси.

Через двадцать минут белый «мерседес» подъехал к пирсу. Когда машина остановилась, Давыдов открыл дверь и вдохнул полной грудью свежий морской воздух.

– Да, это вам не Москва, – констатировал он, словно до этого момента еще оставались сомнения.

– Черное море, – обрадовалась Дина, подбежав к краю пирса, о который лениво плескались темные волны. – А я давным-давно была на Балтийском. Там вода холодная.

– Сейчас здесь тоже не искупаешься. Судорога схватит, – тоном знатока изрек Юра.

Вероника стащила с него шапку и по-хулигански растрепала волосы.

– Зато воздух здесь теплый.

– Тоже мне, Эмираты, – пробурчал мальчик и поспешил к Дине.

Уж он-то был на разных морях и спешил продемонстрировать девчонке свою эрудицию.

К приехавшим степенно подошел пухлощекий мужчина со скандинавской бородкой и в морской форме с золотыми лычками на рукавах. Для полноты образа «морского волка» ему не хватало лишь трубки. Он красиво приложил руку к козырьку и отрапортовал:

– По поручению всесильного владыки морей Нептуна, приветствую вас, Вероника Алексеевна, в его владениях.

– Вы что, Михалыч, успели выпить? – по-дружески подмигнула Самошина.

– Так праздник же.

– Вы же капитан корабля.

– Яхта «Бригантина» на рейде, Вероника Алексеевна. И сегодня никаких походов не запланировано.

– А кто нас довезет до нее?

– А что тут плыть. Три кабельтовых. Прошу на катер.

– Дина, Юра, еще успеете налюбоваться на море, – позвала Самошина. – До Нового года три часа! Мы плывем на яхту, где будем его встречать.

– Ура! – выкрикнула Дина еще до того, как Вероника успела закончить фразу.

– Я на сегодня свободен? – вежливо поинтересовался водитель автомобиля.

– Конечно. Я всех отпускаю. Проведите Новый год с семьями. А то некрасиво получится: мы празднуем, а вы работаете.

– Вот за это я вас сильно уважаю, Вероника Алексеевна, – ласково пробурчал Михалыч.

– Только за это? – лукаво прищурилась Самошина.

На лице капитана отобразилась нешуточная работа мысли. Так ничего и не придумав, он широким жестом вытянул руку:

– Яхта ждет.

Михалыч, гордо выпятив подбородок, повел судно на большой скорости. Заложив напоследок крутой вираж, он сбросил обороты и ловко пришвартовался у низкой кормы подсвеченной огнями белой яхты с синей наклонной надписью « Brigantina».

– Вот наша красавица. Как просили, поставил на самое лучшее место. Немного далеко, но зато город как на ладони. Все фейерверки увидите. В полночь начнется такое. О-хо-хо!

– Спасибо, Михалыч, – поблагодарила Вероника. – А нам ракеты приготовил?

– Припас самые мощные. Для безопасности на баке оставил, это перед рубкой. Оттуда и пускайте. Что не так загорится, пнете в воду.

Вероника первой поднялась на борт, огляделась.

– Красота. И рядом никого. – Она держала букет красных роз, подаренный Михаилом в аэропорту.

– Остальные у берега швартуются. Вот завтра будут ветерком разгонять похмелье. А сегодня можете петь и плясать от души, никто не услышит.

Яхта представляла собой белый остроносый корабль длиной не менее двадцати метров. На нижней палубе находились каюты для гостей, вверху просторный салон и рубка управления, а в трюме кухня, машинное отделение, каюты для экипажа и оборудование.

Из дверей салона, вытирая руки о передник, вышел застенчивый смуглый молодой повар в добротном профессиональном костюме.

– Здрасте, – кивнул он.

– Это Давид, наш новый повар, – пояснил Михалыч.

Давид распахнул двойные двери салона. Серебристая елка с мерцающими огнями, овальный стол, заставленный яствами, музыкальный центр, внушительный экран телевизора напротив полукруглого дивана, поразили воображение Дины.

– Йес! – выкрикнула она и подбежала к столу. – А можно я пепси выпью?

– Ты почти хозяйка. Чувствуй себя, как дома, – подбодрила девочку Вероника.

– А безалкогольное шампанское есть? – деловито поинтересовался Юра.

– Конечно. Мы все предусмотрели, – заверил капитан и прошел к шкафу из красного дерева. – Михаил, давайте я покажу бар с напитками. Здесь всё, что душе угодно. А это – винный холодильник, шампанское тоже там. – Он наклонился и с лукавой улыбкой прошептал: – Вероника Алексеевна предпочитает розовое «Перье-Жуе».

Давыдов смущенно спросил:

– А где оно?

– Да вот же, с белым цветком прямо на бутылке. Изысканный напиток. В Сочи не найти, из Москвы заказываем.

– Михалыч, Давид, – позвала Вероника. Она приоткрыла чемодан и извлекла оттуда два красиво оформленных пакета. – Поздравляя вас с Новым годом, желаю здоровья и счастья.

Ослепительно улыбнувшись, она протянула подарки и пожала руки.

– Вы оба можете быть свободны. Отправляйтесь домой. Приезжайте завтра не раньше полудня.

– Уважили, – бухтел Михалыч.

– Я могу остаться, – поспешил сказать молодой повар.

– Ни к чему. Нас мало, мы сами справимся. Проведите праздник с друзьями.

– Я должен показать горячие блюда. Они внизу, на кухне.

– Не беспокойтесь, Давид, я найду. Лучше отнесите в каюту вещи.

– Вероника Алексеевна здесь всё знает. Она научилась управлять яхтой, – гордо заверил Михалыч. – Забыл показать одну новинку. Мы сеть натянули вдоль бортов, а на нее гирлянды повесили. Включается вот тут.

Щелкнул тумблер, подбородок капитана гордо приподнялся, а по бортам яхты нарядной паутинкой вспыхнула россыпь разноцветных лампочек. Самошина захлопала в ладоши и без слов чмокнула Михалыча в щеку.

Давыдов откровенно любовался Вероникой. Красивая молодая женщина уверенно управляет огромной компанией, этой маленькой чудесной яхтой и не забывает приготовить подарки для мелких служащих, которых видит лишь несколько раз в год. Она потрясающий человек, замечательный друг и самая прекрасная в мире женщина. Ей хочется хотя бы иногда скинуть холодную жесткость руководительницы и почувствовать себя слабым, нежным, ранимым существом в крепких объятиях умного и уверенного мужчины. Она видит его таким, и он никогда не позволит ей разочароваться в этом.

С породистой мягкостью застрекотал двигатель катера. Повар и капитан отправились на берег.

Юра подключил к телевизору игровую приставку и азартно демонстрировал удивленной Дине возможности современных игр. Вероника взяла Михаила за руку.

– Пойдем, я покажу тебе нашу каюту.

«Нашу», – волшебной трелью отозвалось в душе у Михаила. Значит, новый год они начнут совсем в другом качестве.

Они спустились вниз в маленький холл. Вероника открыла нужную дверь и щелкнула выключателем. Приглушенный свет озарил большую каюту, оформленную в голубых тонах.

– Чур, я сплю ближе к окну, – игриво распределила места Вероника, бросив сумочку на дальнюю половину кровати. – И в душ я первая. Мне надо переодеться. Хочу сегодня быть самой обворожительной.

– Ты и так самая-самая…

– Побереги ласковые слова, они еще пригодятся. – Вероника смело опустила цветы в высокое ведерко с шампанским. – Лед розам не помешает, а черенки лучше подрезать. Михаил, займись этим, в каюте должен быть нож. А вещи в шкаф. Я люблю порядок.

Она распахнула створки шкафа. Михаил увидел висящие там костюмы Деда Мороза и Снегурочки.

– Это для кого? – удивился он.

– Для нас, я заказала. Мы же должны устроить детям праздник. Подарки в моем чемодане.

– Ты просто чудо, всё предусмотрела, – потрясенно вымолвил Михаил.

Вероника притянула его за лацкан расстегнутого кардигана, прижалась бедрами и взметнула изогнутые ресницы.

– Я всегда всё тщательно продумываю. Тебе не страшно с такой женщиной?

– Я обожаю ее, – выдохнул Михаил, пытаясь поймать раскрытые губы Вероники.

– Потом, – выскользнула она, оставив облачко волнующего запаха, и скрылась в ванной.

Давыдов нашел в шкафу нож и опустился на диван.

Рядом с журнальным столиком, украшенным вазой с фруктами, на полу стояло высокое ведерко со льдом и розами. Из алого букета выглядывало горлышко бутылки с шампанским, обтянутое красно-золотой фольгой. По лепесткам на стекле Михаил узнал бутылку розового «Perrier-Jouet». Под крупным названием была выведена затейливая надпись «Belle Epoque» – «Прекрасная эпоха». Михаила так и подмывало разлить благородный напиток в тонкие бокалы и явиться с ними в ванную к Веронике. Но она заявила, что всё заранее продумывает и, возможно, не оценит его порыв.

Подрезав черенки цветов, Михаил расстегнул свою дорожную сумку, чтобы разобрать вещи. У него были подготовлены подарки для Вероники и Дины в красивых упаковках, перевязанных пестрыми ленточками. Сверху оказался свернутый в несколько раз обычный пакет сети «Бригантина», о котором он совсем забыл во время полета.

Михаил нахмурился. Он вспомнил, как пакет попал к нему, и ему вновь стало тревожно. Праздничная беззаботность бесследно испарилась, в груди похолодело. То, что лежало внутри, умещалось на ладони, но могло таить смертельную опасность для всех, находящихся на борту яхты.