Текст книги "Опереди, если успеешь"

Автор книги: Сергей Бакшеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава 43

Вероника Самошина, изобразив нежность, чмокнула утомленного Леонида Скворцова в широкую скулу и выскользнула из-под шелкового одеяла. На ней были только черные чулки на подвязках, как любил в последнее время Леня. Она сама подвела его к этой мысли.

Все восемь лет их связи Вероника стремилась быть разнообразной в сексе, ведь приедается самое вкусное блюдо. Целомудрие неопытной ученицы сменялось разнузданностью шлюхи, пресыщенная нежность великосветской барышни переходила в агрессивность вампирши, ласковые слова уступали место циничному сленгу молодежи, а покорность рабыни чередовалась с игривой неуступчивостью кокотки. Ради Скворцова Вероника Самошина прошла курсы стриптиза, современных танцев и кулинарного искусства. В ее арсенале имелись восточные благовония, томная музыка, эротическое видео и, конечно же, самое изысканное женское белье. Вероника знала, что мужчина, как кобель на поводке, потрусит туда, куда поманит его умная сучка.

Однако восемь лет – большой срок для любого праздника. К тому же на пятом десятке для амбициозных мужчин обладание молодой наложницей отходит на второй план. Они стремятся к богатству, славе или вершинам власти.

Ненасытный Леонид Скворцов хотел объять всё сразу. Богатство у него уже было, и в этом ему помогла Вероника Самошина. Ради славы он тратился на участие в телевизионных передачах и спонсировал экзотические экспедиции, в которых сам принимал участие. А вот во властных коридорах депутат находился только в начале пути. И там действовали иные правила. В кругу политиков пресловутые семейные ценности ставились гораздо выше, чем в кругах бизнесменов.

Потеряв супругу, Скворцов обнаружил, что судьба подкинула ему хорошие козыри. Все сочувствовали ему, и он мог начать новую жизнь с чистого листа. Будущему политику теперь требовалась не рачительная домохозяйка и не акула бизнеса. Не столь важна была и внешность будущей супруги, сколько ее общественная значимость и умение правильно говорить на камеру. К примеру, телеведущая одного из центральных каналов могла бы ему помочь раскрутиться. Ради такой жены он бы создал фонд по поддержке или защите неважно чего, лишь бы об этом трезвонили журналисты.

Скворцов поймал себя на мысли, что совершенно забыл о Веронике, которая только что прилежно его обслужила.

– Завтра у меня ланч с Норманном Льюисом. Его прислали американские покупатели, и от заключения Льюиса будет зависеть окончательная стоимость сделки. А речь идет о лишних двухстах миллионах.

– Разве такие деньги могут быть лишними?

– Тут ты права, рыбка. Совет директоров фонда уже одобрил сделку по покупке моей «Бригантины». Осталось уточнить сумму.

Веронику кольнуло слово «моей», но она сохранила ласковую улыбку:

– Ты намерен предложить Льюису откат?

– Ну что ты, с американцами наши фокусы не проходят. Я представлю ему текущую отчетность о продажах. Покупатели словно взбесились, метут всё подряд. Не зря я с коллегами из ритейла [3]3
  Ритейл – технологии розничной торговли большими объемами, ориентированные на доступность и массовость, включая различные услуги банка физическим лицам. Здесь: маркетинговая компания ( ред.).


[Закрыть]запустил утку о девальвации рубля в январе. Несколько статей, затем официальные опровержения – вот народ и избавляется от деревянных. Цифры Льюиса порадуют.

– Разве отчета по прибыли ему недостаточно?

– О да, на это американцы и клюнули. У нас наилучшая рентабельность в розничной торговле среди всех европейских компаний. Я заранее снизил аренду и сократил персонал. А ты хорошо отжала поставщиков.

Самошина промолчала. Большинство помещений магазинов оформлены на юридические лица, подконтрольные Скворцову. Занизив арендную плату, он существенно повысил прибыль розничной сети и при этом ничего не потерял. Просто деньги перекочевали из одного кармана в другой. А многочисленные поставщики за право остаться в сети вынуждены были заплатить бонусы авансом за следующий год.

– Вечером я отвезу американца в наш гипермаркет. Пусть послушает, как радостно щебечут кассовые аппараты.

– Во сколько это будет?

– В шесть, когда там столпотворение. Я и телевидение пригласил как бы невзначай. После неприятного пожара надо подправить имидж.

За весь вечер Леонид Скворцов ни словом не обмолвился о гибели Викулова. Ну что ж, она тоже сделает вид, что ничего не знает. Теперь лучше сменить тему.

– Какие у нас планы на Новый год?

– Ты же прекрасно понимаешь, рыбка, столько дел навалилось, некогда об этом и думать.

– Может, я на всякий случай распоряжусь насчет яхты в Сочи?

– Делай, что хочешь, – Леонид Романович отвел взгляд.

Он вспомнил свое шутливое предложение телеведущей: встретить Новый год вдвоем на краю света, и та одобрительно улыбнулась, обещав дать ответ. Вероника очень хорошо изучила Скворцова и уловила фальшь в его словах.

– Я в душ, – заявила она и скрылась в ванной.

Ей хотелось отмыться от запаха этого человека навсегда. Она долго стояла под теплыми струями и не отреагировала на стук в дверь.

Когда она вышла, благоухая ароматом шампуня, Скворцова в квартире не оказалось. Убедившись, что его машина из-под окон исчезла, Вероника позвонила Михаилу Давыдову.

– Наш план возмездия должен стартовать завтра в восемнадцать часов десять минут.

– Я успею подготовиться, – заверил Давыдов.

Глава 44

В шесть вечера «лексус» Леонида Скворцова подъехал к крупному торгово-развлекательному центру, первый этаж которого занимал гипермаркет сети «Бригантина».

– Это наш типичный гипермаркет, господин Льюис, – рассказывал по-английски Леонид Романович важному гостю. – Сорок тысяч товаров на десяти тысячах квадратных метрах. Данный формат торговли мы развиваем недавно, но уже добились больших успехов. Сейчас вы сами увидите, какой популярностью пользуются наши магазины у покупателей. Обратите внимание, парковка забита автомобилями.

«Лексус» остановился около главного входа. Благоухающий дорогим парфюмом владелец торговой сети любезно открыл дверцу шестидесятилетнему грузному афроамериканцу Норманну Льюису. Иностранного покупателя сопровождала настороженная помощница Элен Дорина, сорокапятилетняя еврейка в бесформенном пуховике, студенткой эмигрировавшая из Советского Союза. Она постоянно все фотографировала и записывала на диктофон.

– У нас в России, господин Льюис, Новый год ценят больше, чем Рождество. Да-да, вот в такую необычную страну вы попали.

Американец перевел вопросительный взгляд на свою спутницу. Та кивнула и процедила:

– Наследие коммунистического режима.

– Вы, Елена, наверное, помните очереди за туалетной бумагой. Сейчас всё по-другому. Торговля на подъеме. Сравните.

– Господин Скворцов, – по-русски прошипела Дорина. – Меня зовут Элен, а сравнивать я буду не с советским временем, а с современной Польшей и Чехией.

– Как угодно. Пройдемте внутрь. Я разрешаю вам фотографировать всё, что хотите.

При входе в торговый зал Скворцов незаметно моргнул управляющему магазином, поджидавшему высоких гостей. Тот поспешил к скучающей съемочной группе. Телевизионщики приступили к опросу покупателей. Леонид Романович подхватил рекламные буклеты и раздал гостям.

– Обратите внимание, мы установили самые низкие цены на популярные товары. Это новогодняя акция, и такие акции проходят постоянно, поэтому покупатели любят наши магазины. Видите, какой ажиотаж. Это результат продуманной маркетинговой политики.

Норманн Льюис одобрительно кивал, то и дело, наталкиваясь на переполненные товарами тележки покупателей. Элен Дорина смотрела в листовку и морщила лоб, пытаясь перевести рублевые цены в доллары. Сотрудники магазина, облаченные в новую форму и прошедшие специальный инструктаж, усердно пополняли стеллажи новыми товарами. Каждый был занят своим делом и не отвлекался на визит владельца компании.

Леонид Скворцов провел гостей по главной аллее гипермаркета и свернул в предкассовую зону. Семьдесят касс гипермаркета ежеминутно отбивали длинные чеки. Владелец компании по-барски развел руки.

– Посмотрите, Норманн. Слышите шуршание денежных купюр, которые перетекают в мои закрома. Приятное зрелище. – Скворцов дождался, пока Дорина сделает несколько снимков, и продолжил: – Я знаю, американцы уважают цифры. Особенно если за ними стоят денежные знаки. Так вот, господа, сейчас каждую минуту мои магазины получают от покупателей двадцать тысяч долларов. Миллион двести за час! Вдумайтесь в эти цифры. А перед Новым годом мои магазины работают круглосуточно. – Он выждал паузу и бархатным баритоном завершил: – И всё это богатство может стать вашим.

За кассами та же самая бойкая журналистка, которая вела репортаж с места пожара в супермаркете, о чем-то расспрашивала покупателей. В перерыве между записями она заметила Скворцова и настойчиво помахала рукой:

– Леонид Романович! Господин Скворцов, можно вас на минутку?

Депутат-бизнесмен, напустив на лицо пресыщенное недовольство, прошел между кассами к съемочной группе.

– Какая удача, что мы вас застали, – щебетала репортерша.

– Над чем работаете? – строго спросил Скворцов.

– Блиц-опрос покупателей о новогодних подарках. Интересуемся, что они покупают для родных и близких.

– И что же они отвечают?

– В вашем гипермаркете столько товаров, что разбегаются глаза. Как вам удается поддерживать широчайший ассортимент при столь низких ценах?… Подождите, Леонид Романович. Сейчас оператор настроит камеру, и я повторю вопрос. Встаньте, пожалуйста, сюда.

Скворцов поправил ярко-красный галстук и извинился перед Норманном Льюисом и Элен Дориной:

– Пресса. Сами понимаете.

Взволнованный управляющий гипермаркета вспомнил, что коммерческий директор компании просила ее известить, когда Скворцов появится в магазине. Он позвонил Самошиной и сбивчиво сообщил:

– Вероника Алексеевна, Леонид Романович у нас. Дает интервью телеканалу. С ним иностранные партнеры.

Самошина тут же перезвонила Давыдову:

– Михаил, начинай.

Указательный палец Давыдова ударил по клавише «Enter». На экране ноутбука, нелегально подсоединенного к внутренней сети «Бригантины», появилась надпись:

ЗАПУЩЕНА ПРОГРАММА ПЕРЕОЦЕНКИ ТОВАРОВ

– Что ты делаешь? – спросила Дина, заметив напряженное выражение на лице Михаила.

Девочка отвлеклась от разглядывания костюмов, развешанных в студии Маруси, и облокотилась на спинку дивана за спиной Давыдова.

На экране одна за другой появились строки:

ПРОГРАММА ПЕРЕОЦЕНКИ УСПЕШНО ЗАВЕРШЕНА ИДЕТ ЗАГРУЗКА КАССОВЫХ ТЕРМИНАЛОВ

– Наношу удар бизнесмену в самое больное место.

Уставшая кассирша завершила обслуживание очередного покупателя и толкнула разделитель товаров по желобку транспортера. Новая горка продуктов придвинулась к ней. Она пронесла пачку масла мимо сканера штрихкода, но не услышала привычного писка. На кассовом мониторе высветилась надпись «Подождите, идет загрузка…».

«Добавляют новинки, – решила кассирша и помассировала глаза, воспользовавшись секундным отдыхом. – Господи, когда же смена закончится?!»

За ее спиной владелец компании с энтузиазмом отвечал на вопросы тележурналистки.

«Хотела же покрасить волосы, – укоряла себя пожилая кассирша. – Если прическа попадет в кадр, девчонки обсмеют».

Кассовый аппарат просигнализировал о готовности к работе, и товары один за другим замелькали мимо сканера. Кассирша еще не знала, что в ближайший вечер ее прическу с экранов телевизора сможет рассмотреть вся столица.

Сорокалетняя покупательница интеллигентного вида уложила покупки в пакеты и достала деньги. Увидев протянутые купюры, кассирша пробила чек, но взять деньги не успела. Покупательница испуганно отдернула руку.

– Тысяча семьсот! Откуда? Вы пробили мне лишнее!

Подобного обвинения измученная кассирша стерпеть не могла. «Что я, последняя дура, чтобы при хозяине мухлевать!»

– На, смотрите! Что тут лишние? Всё тютелька в тютельку! Считать сначала научитесь, а потом скандальте! – Она трясла поднятым чеком, тыча пальцем в нижнюю цифру.

– Я учительница математики и считать умею, – бормотала покупательница, рассматривая чек. – Я помню цены. Пачка масла из листовки – сорок рублей, а у вас шестьдесят!

– Я листовок не печатаю!

– Сыр около двухсот, а у вас триста!

– Мне помнить цены ни к чему, их касса помнит. Заплатите и топайте к администратору.

Она сравнила цифры, намереваясь осадить глупую покупательницу: наверняка перепутала цену за килограмм с общей суммой. Однако расхождение действительно имело место. Краешком глаза заметив, что телевизионная камера теперь направлена прямо на нее, а владелец компании зыркает так, что в пору съехать под стул и уползти в подсобку, кассирша съежилась и с кислой улыбкой пообещала:

– Я сейчас.

Она несколько раз набрала номер администратора зала, но неизменно натыкалась на отрывистые гудки. Нарастающее возмущение покупательницы мешало ей слушать. «Да что ж ты не угомонишься и других заводишь?» – мысленно кипятилась кассирша, пряча глаза и проклиная себя за преждевременное пробитие чека и разгоревшийся конфликт.

И только когда шум стал совсем уж беспардонным, кассирша подняла голову.

У всех касс творилось что-то невообразимое. Возмущенные покупатели ворошили пакеты с товаром, тыкали их под нос кассирам и отчаянно жестикулировали. У некоторых в руках мелькали ценники, снятые с витрин. Взволнованная администратор металась между кассами и о чем-то кричала в телефон. Самые несдержанные швыряли товар, те, кто поспокойнее, оставляли полные тележки и демонстративно покидали магазин. И всё это снимали телевизионщики.

Побагровевший Леонид Скворцов с длинным чеком в руке отчитывал кого-то по телефону. Афроамериканец Льюис недоуменно вращал головой. Элен Дорина с видом непогрешимого пророка о чем-то нашептывала ему.

Глава 45

В девять вечера того же дня в кабинете Леонида Скворцова состоялось экстренное совещание руководителей ключевых подразделений торговой сети «Бригантина».

Пока сотрудники занимали места за длинным столом, владелец компании стоял около большой модели двухмачтового парусника, спиной к входу. Лакированный корабль выглядел мощно и целеустремленно, только поникшие запыленные паруса несколько портили его бравый вид. Когда-то Леонид Скворцов вместе с Олегом Кузнецовым придумал красивое название для начинающей фирмы. Каждая мачта бригантины символизировала отца-основателя компании. Подразумевалось, что только слаженное управление парусами позволит кораблю преодолевать бури и расстояния.

С тех пор Скворцов остался один, но нисколько не жалел об этом.

Леонид Романович медленно развернулся, скрипение стульев сразу стихло. Обведя собравшихся тяжелым взглядом, Скворцов спросил:

– Как это произошло? Как это, черт возьми, могло произойти?! – После гнетущей паузы его глаза уперлись в начальника отдела программного обеспечения, не по годам плешивого Владимира Гусева. – Я что, должен повторить вопрос специально для тебя?

– Леонид Романович, мы уверены, что это сделал Давыдов. Только он мог проникнуть в нашу сеть и…

– Ты чего несешь, гусь общипанный? Давыдова уже неделю нет в компании. За это время можно слетать на Луну и обратно, а ты не сумел защитить мою собственность от гнусного хакера! Может, ты еще и на зарплату рассчитываешь? Нееет. Это ты теперь по гроб жизни мой должник!

– Леонид Романович, защита информации – сложный процесс. Мы действовали планомерно.

– Чего ты мямлишь? Я тебя про кассы спрашиваю!

– Сейчас Алексей, наш системный администратор объяснит, – Гусев торопливо перевел стрелки на подчиненного.

Неопрятный длинноволосый системщик с любопытством и без тени робости рассматривал владельца компании. Он первый раз вживую видел миллиардера и прикидывал, какое пиво он бы пил, будь у него такие деньжищи.

– Задачка непростая, – подтвердил системщик. – Вот вы по своей квартире в темноте ходите свободно?

Присутствующие втянули шеи, тело Гусева волной изогнулось в сторону от подчиненного.

– Я живу в доме, – делая акцент на каждом слове, ответил Скворцов.

– Тем более вы меня поймете. Когда долго живешь на одном месте, можешь, не глядя, пройти из комнаты в комнату. А Давыдов не просто жил в нашем доме, он его построил и знал там каждую потайную дверцу. А кроме дверей есть еще дымоходы, вентиляционные отверстия и плохо закрытые форточки, в конце концов. Короче, для полноценной защиты по всему периметру требуется время.

– Ты про какой дом пургу несешь?

– Я образно… Про компьютерную сеть, чтобы понятнее.

– Нашелся яйцеголовый. А на что тогда пароли?

– Пароль, это как код домофона в парадной двери. Все пароли я, разумеется, сменил, но Давыдову достаточно и маленькой щели. Короче, мы пошли не снаружи, а изнутри. Укрепляли и баррикадировали наиболее важные комнаты, постепенно расширяя зону безопасности. Начали с управления расчетным счетом, а затем…

На столе Скворцова звякнул телефонный аппарат. Он нажал кнопку. Раздался торопливый голос секретарши:

– Леонид Романович, вы просили предупредить. Третий канал.

Скворцов щелкнул пультом. На стене ожил большой телевизионный экран. Уже знакомая ему репортерша, вытянув к микрофону тонкую шею, тараторила с неподдельным жаром: «Настоящий шок от так называемых „шок-цен“ испытали сегодня тысячи покупателей торговой сети „Бригантина“. В преддверии праздников люди хотели сэкономить семейный бюджет и выбирали товары с броскими ценниками, обещавшими скидку. А что же оказалось на деле?»

На экране возник спор кассирши с непрокрашенными волосами и учительницы математики. Затем камера показала длинный ряд кассовых узлов, где творилось то же самое. В заключение оператор продемонстрировал десятки возмущенных покупателей, с проклятиями покидавших торговый зал.

Слово вновь взяла журналистка: «Необычный новогодний сюрприз подготовила компания „Бригантина“ своим покупателям: в час пик во всех магазинах все цены разом были увеличены на пятьдесят процентов! Видимо, бизнесмены рассчитывали, что в предпраздничной суете покупатели не обратят внимания на то, что кто-то бесцеремонно забрался в их кошелек. Возмущению не было предела: руководители компании продемонстрировали нам, как жадность вытесняет остатки совести».

– Сука, – отчетливо прошипел Скворцов и мысленно добавил: «Свернуть бы тебе шею».

Он вспомнил, как молча покинул магазин ошарашенный американец, а он, унижаясь, пытался сунуть деньги продажной репортерше. Но та, почуяв сенсацию, уже била копытом. Максимум, на что удалось ее уговорить, так это чтобы его заявление было без сокращений передано в эфир.

Скворцов с отвращением лицезрел себя на экране. Пообещать сгоряча пришлось многое: «Произошел технический сбой, от которого, к сожалению, никто не застрахован. Мы закрыли магазины и устраняем неполадки. Я приношу извинение всем покупателям. Мы готовы вернуть им излишне потраченные деньги. Более того, я обещаю, что последние три дня перед Новым годом на все товары во всех магазинах сети „Бригантина“ будет установлена скидка пятьдесят процентов! Чтобы она была наглядной, мы будем сумму обычного чека уменьшать вдвое. Мы докажем, что честь для нас превыше всего. Ради наших покупателей мы готовы торговать даже себе в убыток. Приглашаю всех посетить магазины „Бригантина“ и убедиться в этом».

Скворцов отключил телевизор и сел во главе стола. Он прикидывал, что теперь о дополнительных двухстах миллионах долларов наверняка придется забыть. Американцы не пойдут на увеличение стоимости компании после публичного фиаско в присутствии их члена совета директоров. Теперь придется драться за уже обещанные два миллиарда долларов.

– Так что с компьютерной безопасностью? – устало спросил Скворцов, ощущая внутреннюю пустоту.

– Короче, – живо отозвался системщик, – вот так, комнатку за комнаткой, всего за неделю мы полностью забаррикадировали сеть от взлома. Все жизненно важные функции теперь под нашим контролем.

– А кассы?

– И кассы теперь в безопасности. Полчаса назад я закончил работу и восстановил прежние цены. Никто, даже Давыдов, не сможет туда пролезть.

– Гарантируешь?

– А то! – Системщик откинулся на спинку стула и выпятил нижнюю губу.

– Ну, смотри у меня!

– Если хотите, переведем кассы на автономный режим работы. Они не будут связаны ни с Интернетом, ни с нашим центральным офисом. Каждый магазин будет представлять собой локальную сеть, и подключиться к ней можно будет только внутри магазина. Даже если предположить, что Давыдов пробьет мою защиту, что невозможно, ему придется объехать все наши магазины и незаметно подключиться к кассам. А это исключено.

– Так и сделаем. Лучше перестраховаться, – решил владелец компании. – Как только прогрузишь условие новой акции, сразу разрывай сеть.

– Новой акции? – вздернул бровь директор по маркетингу Маневич.

– А ты разве не слышал мое обещание? – взвился Скворцов. – Послезавтра у нас стартует новая акция под названием «В два раза дешевле»! Мы должны поддержать ее рекламой на телеканалах и радио. Срочно разработай ролик и запусти его.

– Но рекламная сетка в эти дни вся уже продана.

– Меня не волнует. Предложи каналам тройную цену, и они найдут, кого выкинуть.

– Леонид Романович, в предновогодние дни самые безумные расценки. А наш рекламный бюджет… он уже исчерпан.

– Маневич, иди, делай ролик и договаривайся с каналами. Утром доложишь вместе с расчетами.

Когда за Маневичем закрылась дверь, голос подала Вероника Самошина. Помимо самоуверенного системщика, которому по большому счету нечего было терять, она единственная среди топ-менеджеров сохраняла самообладание.

– Я тут кое-что посчитала. Если три последних дня перед Новым годом мы будем торговать в два раза дешевле, компания потеряет около пятидесяти миллионов долларов. А если возникнет ажиотаж, а он возникнет, – Вероника сделала паузу и продолжила: – Я не берусь предсказать наши убытки.

– Убытки, – скривился Скворцов. Он искоса взглянул на надоевшую любовницу, с которой на совещаниях вел себя подчеркнуто официально, а порой и грубо. – Ваше дело, Самошина, не указывать мне на убытки, а придумать, как компенсировать их за счет новых бонусов поставщиков. Идите и думайте.

– Но, все договора уже подписаны. И за три дня мы не сможем…

– Идите и думайте!

В полной тишине Вероника Самошина захлопнула блокнот, качнула длинными серьгами, отодвинула кресло и гордо вышла.

«По-прежнему хороша, – отметил Скворцов. – Но это пройденный этап. Телеведущая сейчас важнее». Он с удовлетворением вспомнил, что еще утром звезда экрана согласилась на романтическую поездку. Всё идет к тому, что Новый год кардинально изменит его жизнь, как и предрек личный астролог.

Перед завершением совещания Скворцову предстояло отчитать управление торговли и службу безопасности. Каждый должен чувствовать свою вину за публичный прокол с ценами. Он уже перевел сумрачный взгляд на директора по торговле, как услышал дребезжание сотового телефона и, взглянув на дисплей, понял, что предстоит нелицеприятный разговор, который нельзя отложить.

– Все свободны, – скомандовал Скворцов, схватил трубку и с наиграной бодростью ответил звонившему: – Здравствуйте, Евгений Михайлович.

– Добрый вечер, Романыч. Только добрый ли он для тебя?

– Я оптимист, испытания даются для того, чтобы стать сильнее, – ответил миллиардер крупному партийному функционеру.

– Тут складывается мнение, что негоже депутату от нашей партии постоянно мелькать в хронике происшествий.

– Пресса. Она всё преувеличивает. Произошел технический сбой, я сейчас объясню…

– Да не хочу я слушать твои объяснения! Каждый день тебя склоняют почем зря, а некоторые еще и подчеркивают, в какой партии ты состоишь!

– Евгений Михайлович…

– Ты должен был продать свои акции еще до выборов. Чего тянешь?

– Мы же договаривались, Евгений Михайлович. После сделки с меня дополнительный взнос в партийный фонд.

– Вот только не надо думать, что ты один такой щедрый. У нас очередь из бизнесменов стоит. Тебя включили в список, обеспечили место в Думе, а ты создаешь ненужные информационные поводы. Что подумают избиратели о нашей партии, слушая, как журналисты постоянно копаются в грязном белье твоей компании?

– Избиратели всё проглотят. Да и выборы уже состоялись, – напомнил Скворцов.

– Кроме избирателей есть еще Кремль. И мы не будем портить отношения ради тебя. Окончательные списки в избирком мы еще не подали, и поэтому принято следующее решение…

– Какое? – не выдержал долгой паузы Скворцов.

– У тебя два дня! Ровно два дня, Романыч. Либо ты тихо избавляешься от своей «Бригантины», либо партия вычеркивает фамилию Скворцова из депутатского списка.

– Я сделаю… сделаю.

– И никаких скандалов мы больше не потерпим!

Собеседник отключил связь.

Леонид Романович Скворцов скрипнул зубами и протер платочком вспотевший лоб. Он прекрасно понимал, что если сейчас поторопит американцев со сделкой, то цена неизбежно упадет. До сих пор в переговорах с покупателями он делал вид, что ему некуда спешить, эта тактика позволяла отстаивать выгодные условия. И до последней недели всё шло хорошо. Покупатели предлагали всё большую сумму, а партийные боссы терпели в предвкушении обещанного спонсорского взноса. Однако теперь торговую сеть требовалось продать срочно.

Скворцов невольно посмотрел на часы. Двое суток, сорок восемь часов – тоже немалый срок. Завтра он извернется ужом, проявит чудеса убеждения, но утрясет условия сделки с неуступчивым Льюисом. А послезавтра докажет эффективность своего неординарного маркетингового хода и подпишет окончательный договор купли-продажи. Он успеет к назначенному сроку.