Текст книги "Фрилансер. Вольный копейщик (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Ты не сделаешь этого, сукин сын. – Глава семейства был бледен, и сам себе не верил, но решил держаться твёрдо. – Это столица. Не Самара. Скоро сюда вломятся штурмовики, и твоим прихлебателям конец.

– Это не прихлебатели, а наёмники. «Братство». Они выполняют контракт ЗАКОННОЙ королевы Леи, и всё, что они делают – на благо Венеры, – усмехнулся я. «Шах и мат». – И да, палубу возьмут штурмом, но чем больше вы будете сопротивляться, тем в более жалком виде останется то, во что превратятся ваши тушки. Гепард!

– Я! – гаркнул наёмник.

– Давай спецов. Жёсткие методы экспресс-допроса… На нём! – указал я рукой на Теодора.

– Не-ет! Не надо! Только не это!..

– Не трогайте его, сучьи отродья!.. – подался вперёд и Йохан, но лишь повис на руках наёмников.

Взмах штык-ножом, и в ногу молодого Смита впивается лезвие из высокопрочной легированной стали. Ор по палубе. Нечеловеческий крик.

– Продолжаем, равнодушно продолжаю я отдавать команды.

Поворот ножа – боль ещё более сильная, кровь.

– Сеньор Смит, повторяю вопрос. Предмет переговоров с принцессой Фрейей?

– Я тебе всё равно ничего не скажу, больной ублюдок!

– Гепард, теперь самого сеньора.

– Ты не тронешь меня! У меня неприкосновенность! Я всего лишь перего… А-а-а-а-а!

– У сеньора лишний палец, – спокойно доложился командир наёмников, своим штурмовым ножом отчекрыживший старшему Смиту мизинец.

– Сеньор Йохан, продолжаем?

– Пошёл ты!

– Гепард…

Вот и для чего это всё, все эти мучения? Отрезанная ладонь, непонятно что с ногами – ближайшие месяцы ходить не сможет, кровоточащие раны на теле, уха нет, да ещё и племяннику досталось. Не настолько сурово по сравнению с дядей, тоже кровякой исходит, но по крайней мере ничего не отрезали.

– И как вы собираетесь контролировать отречение королевы? Если она придёт в себя – начнёт задавать вопросы. И не факт, что согласится подтвердить отречение.

– Этот вопрос на контроле противной стороны. – Сеньор боится меня разочаровать, но сейчас правда за ним. Фрейя, хорошая девочка, решила задвинуть мать, и у неё в загашнике есть план, как это сделать, он лишь озвучил его наличие.

– А по мне какое решение? – Пора закругляться. Ибо гварды уже поднялись на уровень палубы и ждут спецсредств для резки шлюзов, которые в пути, скоро будут. У парней от силы минут десять, а им ещё и сдаться надо самостоятельно, до штурма, чтоб их не поубивали.

– Тебя отправляют на Землю. Наша сторона предлагала более жёсткие меры, но её высочество упёрлась. Тебе отдают Изабеллу, и вы улетаете на Землю до особого распоряжения главы государства.

– В качестве кого? Послов доброй воли? – усмехнулся я.

– Не знаю. Придумают что-то. Главное, что тебя согласились оставить в живых, при условии, что тебя не будет на Венере.

– А если на Земле пересекусь с изгнанниками? – нахмурил я лоб.

– Этот вопрос наших переговоров не касается, – покачал сеньор головой. Обезболивающее, которым его обкололи, действовало, потому качать головой и использовать мимику он сейчас мог на полную катушку.

Я нахмурился и подвёл итог:

– То есть после всей пролитой на планете крови кланы Сальвадор, Торрес и Сантос всего лишь меняют глав, а старые главы отправляются в изгнание. По имуществу – лёгкая конфискация ключевых активов вместо тотального «обезжиривания» на будущее. Я не спрашиваю про интеллект Фрейи, это тоже на её совести, но как твои патроны считают, как на это посмотрит народ? Кто-то же должен ответить за пролитую кровь, а главных виновников по сути помилуют. Не боитесь бунта «снизу»?

– А кто его спрашивает, этот народ? – фыркнул Смит. Презрительно. Максимально презрительно, как мог в своей ситуации. – Как народу скажут – так и будет.

– Уверены? После того, как через ополчение прошло шестьсот пятьдесят тысяч, не считая дружинников, защищавших районы? У нас всегда было хорошо с пассионариями.

– Ну, Веласкес, ты же знаешь, как это делается. – На губах подонка появилась покровительственная усмешка. – Найдут виновного на «нижнем» уровне. Кто допустил, проморгал. Показательно расправятся, предельно жестоко. Народ любит кровь. И все успокоятся. Ты на Земле, королева отреклась, так что… А бывшим ополченцам «слонов» раздадут, чтобы не вякали. И они не будут.

Мои кулаки сжались, но я держался. Шоу должно продолжаться, шоу нужно отыграть до конца. На нас будет смотреть вся Венера.

– Хорошо, с мятежниками понятно. Фактически реабилитация. Но остались войска у Сената. А они, насколько мне не изменяет память, только что занимались уничтожением себе подобных. Своих без кавычек. И не только в бою, но и расстреливали тех, кто уже не оказывал сопротивления. Как здесь думают решать проблему?

– Эти части первыми бросают на войну в Европе, и будут кидать в самые жаркие места, – проговорил старший Смит. – Какую-то часть замаранных бойцов там утилизируют, а кто останется в живых – превратится в уважаемых ветеранов, проливавших кровь за страну, а ветеранам не пристало вменять прошлые прегрешения.

– О как! – обалдело усмехнулся я. – Гепард, парни, видали, как можно жонглировать вашими жизнями? Какова их ценность, и как потом легализовать тех, кто будет вас убивать? На месте убитых мог быть кто угодно!

Суровые наёмники стали гораздо более суровыми, но тоже держались. Дисциплина.

– Ваше высочество! Время! Гварды начинают резку, за створками до полусотни бойцов в средней броне! – отвлёк голос наблюдающего оператора.

Я бросил взгляд на камеру, показывающую тот вид. Не лазорево-золотые цвета специальной полиции, нет. Армейские части. Даже шевроны на доспехах никто не стал замулёвывать. Я снова сжал кулаки и заматерился про себя. Что ж, пора спасать парней – я, как наниматель, отвечаю за их жизни.

– Ладно, всё с вами ясно. Гепард!

– Я! – вытянулся стоящий рядом наёмник.

– Их участие в мятеже доказано, они сами его не отрицают. А посему по законам военного времени приказываю ликвидировать этих троих и сдаваться. После подавления переворота мы вас вытащим. Вы выполняли контракт, с вас взятки гладки.

– Есть, Командор! – отрапортовал наёмник, после чего поднял висевший на боку игломёт и одиночными прикончил всех «клиентов», по две иглы на человека. Хорошо работать с ЧВК – никаких вопросов о правомочности и «мы не палачи». Надо – значит надо.

Что им придётся «сливаться» через плен мы договорились заранее, изначально. Парни знали, на что шли. А потому, на всякий случай, каждый из них держал в нагрудном кармане свой экземпляр подписанного контракта, где со стороны нанимателя стояла моя электронная подпись, выданная королевой, как её официальному представителю. Единственной безусловно легитимной главой государства этого каменного шарика. Поможет, нет – неизвестно, но парни знали о рисках, и ставка им прописана уж очень «вкусная», и в неё в качестве боевых будет включено время отсидки.

Далее мы смотрели цирк с конями, как парни разоружаются и садятся на колени, заведя ладони за голову, дистанционно открывая обе створки шлюза. Как внутрь врываются бойцы армейского спецназа, и, ничего не понимая, отработанными действиями берут палубу под контроль. Красивая картинка, а мы работаем на картинку.

Вот парней одного за другим повязали, поначалу подходили к ним с опаской (взрыва бомбы что ли боялись?), но потом осмелели, и сработали грубо. А потом трансляция прекратилась – кто-то умный нас, наконец, заблокировал.

– Готовь материал к эфиру, – бросил я главному умнику.

– С какого момента?

– С начала допроса. Как их вытаскивают из конвертоплана и бьют интересно, но долго. Вообще, давай на этот экран, прогоним заново, скажу, где обрезать.

– Есть.

Через полчаса видео экспресс-допроса Смитов вывалили в эфир, и именно этот глагол мне приходит на ум, ибо его засунули везде, где только можно, и местами даже где нельзя (снова влияние Феррейра, на сей раз косвенное). Без купюр, без цензуры, с максимальной кровякой.

– Я настаиваю, что лишняя кровь повредит вашему имиджу, сеньор, – пробовал острастить меня главный умник.

– Мой имидж уже ничто не испортит, – скривился я, понимая, что если бы свой оскал увидел в зеркале, окаменел бы, как от взгляда Горгоны. – Пусть боятся, время прощения и дипломатии прошло. Надипломатничали, блин… – Я грязно выругался.

Материал ушёл в эфир, и, судя по отчётам, почти сразу во всех пабликах и группах начались баталии обсуждения. Но это частности, у каждого человека может быть его личное мнение. Мы оперируем главным – общим вектором настроения, а он начал уверенно двигаться в нашу сторону.

Фрейя попыталась выйти на связь – видно, поругаться. Я её сбросил. Ещё раз попыталась – снова сбросил. Время собирать камни. Больше позориться не стала.

Вскоре пришла Сильвия, наблюдавшая за «движухой» со стороны, из своего кабинета:

– Чико, всё хорошо? Вижу, у вас с первого раза получилось?

– Сам в шоке! – честно признался я. Ибо на самом деле мы не рассчитывали, что получится, вариант с конвертопланом изобиловал слишком большим количеством случайных переменных. У нас было много планов как продолжит начатое позже, от ловли камрадов на следующем раунде переговоров, до штурма их дома сегодня вечером, и я рад, что всё это не понадобится.

Выпуски новостей… Подтвердивших рост настроений, и, наконец, я отдаю долгожданный приказ:

– Командор – всем! Общий сбор и готовность к погрузке – четыре часа. Мы вылетаем. Домой, в столицу!

– С богом! – перекрестила меня Сильвия и мелко задрожала.

– Ярослав, – вызвал я условно главного в польском легионе. – Слышал, общий сбор?

– Так точно, Командор. Все слышали, парни и так были на старте – собираемся.

– Для вас отдельный приказ. Мы полетим чуть другим составом. Всё уже готово, поднимай парней и двигайтесь к двадцать третьему терминалу.

– Понял, Командор. Разреши задать вопрос о цели? Понимаю, это может быть секретной информацией, но мне нужно будет распределять бойцов по машинам и подразделениям, и что-то им говорить. Хорошо бы самому понимать поставленные задачи.

– Да никакой особой задачи, – усмехнулся я. – Просто я лично поведу вас, ваш полк будет… Как это грамотно сказать, моим гвардейским? Преторианским? И с учётом того, что враг будет выцеливать именно меня, стараясь зря не бить по остальным, мы летим отдельно, и вылетаем чуть раньше. И если что, нам придётся туже всех. Вы можете отказаться, но раз вы сами хотели привилегий – то их нужно заработать, на что я и даю вам шанс.

– Принял, Командор. – Судя по голосу, поляк успокоился – думал, всё куда хуже и я их отдаю на убой. – Личный состав будет готов в течение часа.

– Действуем.

Да, не армия у нас. У них. У всех нас. Эх, война гражданская, какая ж ты сука и стерва!

А ещё… Боже мой, как же я от всего этого устал!

Глава 13
В прекрасное далеко я начинаю путь

Смерть не повод нарушать присягу!

(девиз дредноутов Астартес, WH40000)

Полк. Усиленный. Очень сильно усиленный – более двух тысяч человек личного состава. Но всего лишь полк. И этот полк, один единственный, забрал на себя шесть десятков машин из найденных по всей планете трёх с половиной сотен. Остальные машины повезут двадцать четыре тысячи со всей сопроводиловкой и машинерией, и это только первая волна. Почему так много? Потому, что для своего отряда я сделал «исклюзифф» – пустые транспорты, просто летящие с нами в ордере. Без груза. Без людей на борту. Потому, что если в полёте у кого-то откажет техника, эта «птица» должна будет перехватить неисправную машину и тащить следом. Ибо любой конвертоплан, вывалившийся из ордера и ушедший вниз на посадку, выдаст наше расположение, а это конец маскировке, конец операции. И, скажу сразу, мера оказалась оправданной – буквально сразу, через три часа после взлёта, отказала первая машина. Ещё через шесть – вторая. И ещё через одиннадцать – третья. Всего мы лишились шести машин, но на «Антаресе» две смогли починить – те стали в строй и далее завершили операцию, то есть могло быть восемь. И нет, техники по результатам осмотров и разбирательств заверили, что это не диверсия. Просто… Да, венерианское качество, но никто не эксплуатирует машины так, как мы, в экстремальных даже для Венеры условиях. А первая машина, вывалившаяся из ордера почти сразу – так это ж тяжеловоз, предназначенный для карьерных экскаваторов и перевозки руды, «какой техосмотр, летает – и ладно, сеньор принц» – это цитата. За машиной просто плохо следили, а наши технари, готовившие «птиц» к полёту, не всемогущи.

Итак, мы взлетели по плану, через три с половиной часа, и ещё полчаса кружили вокруг Самары в подоблачном слое – ждали отстающих, медленно поднимаясь выше и выше, где воздух сильно разреженнее, меньше подъёмная сила, а значит и износ механизмов адовый. После же влетели в облачный слой, по которому и двинулись, зигзагами, конечно, в сторону Альфы. Пятьдесят – пятьдесят пять километров… Это прилично даже если отмерить путь по поверхности. Но когда осознаёшь, что всё это расстояние ПОД тобой, и ни дай бог движок откажет…

А ещё на этой высоте летают парящие над планетой острова – стартовые площадки космолётов, некоторые производства, научные станции и боевые платформы системы ПКО, включая памятную «Сигму». Испаноязычное население Венеры обижается, когда их называют словом «лапута», ругается на Джонатана Свифта, которого, возможно, мир помнит только благодаря этому слову и испанской обиде, но именно из-за оной обиды, чтоб насолить, наверное, весь мир с упоением летающие острова называет именно так. Да и у нас, если честно, прижилось со временем. Поначалу слово типа сленговое, в прикол. «Где работаешь?» «На ла путе», то есть женщине нетяжёлого поведения. Учитывая венерианский специфический менталитет, формировавшийся тогда же, не удивлён таким «приколам». Так или иначе, но Свифта мы хоть и помним, нещадно ругаем, но острова лапутами называем.

У семьи Феррейра много таких островов. Где-то что-то перерабатывают, где-то контейнерная площадка для упаковки грузов с поверхности, подготовка к дальнейшей отправке. Есть и законсервированные площадки – то есть пустые, без рабочих, с уймой ценнейшего для нашей задачи свободного места. Но с последними, к сожалению, не повезло – далеко все, пришлось сделать остановку на рабочей. На которой, по согласованию с Сильвией и их службой безопасности, заранее отключили транспондеры и все системы связи. Вообще все. Мы только готовились к штурму телецентра, а туда уже вылетел конвертоплан со специалистами и оборудованием, а главное, клановой группой захвата, которая должна в нужный момент обеспечить отсутствие лишней связи и наш приём. На лапуте полно рабочих (пятьдесят шесть человек если быть точным), мало ли у кого какая дурь в башке, так что ребята полетели серьёзные, с серьёзным же заданием. Ибо повторюсь, один сигнал на сторону, и нас раскроют, а это конец операции. И других вариантов не увидели – по пути из Самары в Альфу «Антарес» – единственное место, где можно сделать остановку и не быть обнаруженными. Венера большая, как говорится, а приземлиться в облачном слое негде. Альтернатива – делать крюк ещё в сутки (а итого в несколько дней), лететь к другой лапуте, и тут я хоть оптимист (иначе бы не затеял эту авантюру), но не до такой степени. И так за трое суток потеряли шесть машин из шестидесяти, по краю прошли.

Итак, мы летели в облачном слое, сбившись в кучу, рядом друг с другом, в режиме радиомолчания. Облака это не панацея, в них можно что-то разглядеть и почувствовать сканерами и сенсорами, но надо знать, куда именно смотреть, а небо большое. Планета же у нас – пустыня, на девяносто восемь процентов, если не больше. Огромная, каменистая, просто где-то камней больше, где-то меньше. У каждого камня сенсоры не разместишь, а города мы огибали, даже в облаках не рискуя пролетать над ними. Так что шансы на обнаружение у противника были, но тут наш оптимизм уместен. Когда приблизились к нужным координатам, радиомолчание нарушили и вышли на условленной частоте сигналом малой мощности в поисках временного дома. Главный мой кошмар этих двух суток после вылета – не услышать ответ «Антареса», так называется эта платформа клана Феррейра. Двое суток превозмогания в разреженной атмосфере, три отказавшиеся лететь далее машины, сильнейший психологический износ людей, понимающих, в какой мы заднице… И после этого, когда и механизмы и люди на пределе, самый сок – оказаться над очередной пустыней в одиночестве, без возможности приземлиться и отдохнуть.

Но нет, «Антарес» откликнулся. Его отнесло ветром на две сотни километров от точки встречи, но, обнаружив его, мы быстро догнали и начали процесс посадки. Не «сели», а именно так, «начали процесс» – поверьте, палуба даже большой промышленной лапуты для шести десятков немаленьких аппаратов – количество запредельное. Это отдельный порноквест, как всех разместить, и не завидую специалистам семьи Феррейра, которые обсчитали нам максимально возможное количество аппаратов, которые смогут пришвартоваться к платформе, и отдельно тем, кто это решение должен реализовать. А платформа нужна; кроме отдыха личного состава и переборки/починки механизмов, нужно ведь ещё провести рекогносцировку где, как и в каком состоянии противник, и как лучше упасть ему на голову. Состыковаться с союзниками на поверхности, наконец. И всё это так, чтобы не быть обнаруженными, что подразумевает серьёзное стационарное оборудование.

– Ваше высочество, лейтенант запаса ВКС Рикардо Шульц! – козырнул мне встречающий, посланный сюда с группой безопасник Феррейра, когда я сошёл по аппарели. Знаете, это очень удивительное ощущение – выходить в атмосферу без скафандра. Вообще без. Только герметичная маска на лице, да прочный защитный тканевый костюм – тут адски жёсткий ультрафиолет. А в остальном… Если б не фиолет, можно было б в рубашке и брюках бегать! Как под куполом! Класс!

– Хуан Шимановский, прошу обращаться так. Я пока не признанный Веласкес, – козырнул я в ответ. – Сеньор Шульц, доложите обстановку.

– Мы, согласно плана, пятый день в радиомолчании, – без тени сомнений, начал докладываться безопасник. – Один раз вышли в эфир, как бы на резервной мощности, сообщили о неполадках с радиостанцией, эта версия должна сойти за рабочую – так бывает.

«Ага, особенно на платформах жадных капиталистов, экономящих на всём, включая радиосвязь» – пронеслось в мозгу, но вслух это лучше не говорить.

– После этого выполняли все полученные протоколы, во избежание не включали аппаратуру связи даже на приём планетарных новостей, потому информацией о происходящем на поверхности не владею.

– Запросы спасательной службы были? Вас пытались искать или эвакуировать?

– Никак нет. Именно с этой целью мы и вышли в эфир на четверть часа – успокоить спасателей. Спасательные мероприятия такого уровня для промышленников не бесплатны, королевство потом предъявляет владельцам счёт, и при неуплате может арестовать и забрать имущество, так что отказ от услуг спасателей – распространённая практика.

«Боже, в каком мире живу!» – промелькнуло в голове, но поиронизирую позже.

– Ладно, пойдёмте смотреть новости, что где и как. – Обернулся к свите, которая, как положено, летела со мной в одной машине. – Ярослав, как все сядут, как растащат машины по стоянкам – полная диагностика всего, что только можно, что успеете. Кароль… – перевёл взгляд на командира боевой составляющей семьсот тридцать второго. – Не обижайся, это не оскорбление, я просто плохо тебя знаю. Надеюсь, у тебя достаточно опыта сделать так, чтобы личный состав эти сутки не праздно шатался по лапуте, беспорядки нарушая, а был занят делом?

– Обижаешь, Командор! – заулыбался поляк и не думая обижаться визуально… Хотя червячок в его душе я почувствовал. Но я его, действительно, мало знал, мне простительно не доверять в подобном.

Болтающийся личный состав, ищущий приключений… Как бы да, там сетка по периметру и вряд ли кто-то упадёт прямо вниз. Но мы, вот, как-то с похожей лапуты человека за пределы сетки смогли добросить, и оказалось, много ума для этого не надо. А добровольцы-военные люди тоже с фантазией.

ЦПУ «Антареса». Завод не работает – временно остановлен. Личный состав… То есть сотрудники завода все заняты благородным делом – помогают растаскивать по площадкам конвертопланы, носят, возят и катают оборудование, расходники для технарей. Так что людей тут мало, и все в основном по профилю – связисты и обслуга жизнеобеспечения острова.

Так, начинаем – с богом! Й-йесть, в сеть вышли, а это была ещё одна моя фобия! Настроились на стационарный коммерческий спутник, висящий над этой стороной планеты – тоже домашняя проработка клана Феррейра, владельца оного спутника. Коннект с ЦПУ Сильвии…Приём подготовленных её службой для этой цели пакетов…

Ох ты ж! Да, двое суток в изоляции – это во время войны много. И за это время на поверхности у нас чего случилось – просто отпад! Ибо там… Ничего не произошло! Я даже про себя выругался – а так бывает?

– … Хуан, в Альфе все в шоке, – пояснила Кудряшка, когда я рискнул бросить запрос на видеосвязь. – Как я поняла, там никто не рассматривал тебя всерьёз. Да, информационная атака, вскрыл тут у нас какой-то склад ГО. Попиарился перед камерами, созвав народ на непонятные подвиги. Но это и всё. А тут – вылет. Твоя армада двое суток перетаскивает технику и людей в Сан-Хуан для последующего рывка на Альфу. На глазах у всей планеты. Притом, что ты вылетел раньше и исчез с радаров. Тут кто угодно занервничает! А когда люди нервничают, они стараются больше смотреть и слушать, а не суетиться.

– Хорошо. В остальном всё по плану?

– Да, в остальном всё согласно нашего плана. Кстати, Сан-Хуан рукоплескал парням, когда они прилетели. Не то, что проблем не было, как опасались, а… В общем, люди, где могли, выходили к бойцам и говорили «Спасибо» и «Молодцы, наведите там порядок, ребята». Учитывай, Хуан, это Обратная Сторона! Добровольцы поголовно оттуда! Чувствуешь изменение раскладов в головах?

На такое довольно хмыкнул, но обдумаю ситуацию тоже потом. Слишком глобально.

– И мэр тамошний не прятался, как мы думали, будет делать, а больше всех вокруг командования вился, что им надо, что починить и что сделать. Какой-то ремонт техники и размещение бойцов город взял на себя полностью. Боится, наверное?

– Не факт, – покачал я головой. – Может и правда искренне сочувствует.

Это хорошо, правильный мэр. Сделал ставку, и, возможно, верную.

Теперь более сложное, куда у Сильвии доступа нет. Ну, у разведки Феррейра есть, ограниченный, от сети информаторов, но это не совсем то. Для начала… Связь с нашей группировкой, пафосно прозванной «Самарским корпусом».

– … Разумеется, сеньор Шимановский… Командор. Как без потерь? Двенадцать машин.

– Двенадцать? – чуть не взвыл я. Это при работе в идеальных условиях на малой высоте.

– Да. Людей эвакуировали, но техника лежит в пустынях, некому пока подбирать.

– Правильное решение, одобряю. – А тут надо подбодрить, ибо не по своей вине они машины потеряли. Да и что технике будет? Полежит чуток, чай, не заржавеет. Люди сейчас важнее.

Ладно, идём дальше. Сводки новостей, выжимка. Ага, народ покидает Альфу. Поезда перегружены, ВСЕ идут битком, со всех вокзалов, во всех направлениях. На всех трассах-выездах из города пробки. А войска… Всё также топчутся на том же месте, где оставил их два дня назад. Все войска, и условно наши, и условно не наши.

Связь с Каррересом:

– … Хуан, рад, что у тебя получилось. Нет, нас не трогали. Да, несмотря на то, что отказались разоружаться. Боятся реакции – конечно, иррегуляры, но нас всё ещё более шестисот тысяч. И если они пальнут в нас… Мы ведь представляем народ Венеры как таковой, поголовно добровольцы. Получается, они будут по народу стрелять, и народ этого не забудет, кто бы там ни победил. Потому с нами они не зверствуют, в отличие от кадровых твоих орлов, но и помощи от нас, в случае чего, особой не жди. Сам всё понимаешь.

Понимаю, конечно. Не дурак.

– Продолжайте отвлекать их внимание, – дал напоследок распоряжение.

– Есть, Командор! – козырнул мне полковник и подмигнул.

– Что, фрегаттен-капитан, пока без новостей? – А это, разумеется, «Сигма». Другая лапута, и куда более могущественная, чем мы. Хотя… Она могущественная властью, сама по себе совершенно беззубая, в отличие от нас, везущих с собой горы оружия. Единственное её средство обороны на случай чего – отсутствие любой информации о фактическом расположении. Которая, кстати, после запуска автономного полёта так в ВКФ передана и не была – на поверхности НИКТО не знает, где находится летающий остров с кодами запуска лазеров планетарной ПКО. Я решил не ослаблять позиции и держать интригу до окончательного подавления восстания, на случай чего – как жо… Попой чувствовал. На «Сигме» всё ещё усиление и военное положение, больше месяца. А учитывая их вахту до этого – сильно больше.

– Бог миловал. – Альварес был мрачнее тучи. Лицо помятое – не то слово. Круги под глазами. Лишь бы от кофе у него мотор не зашалил, представляю, какие ударные дозы чел глушит с такой жизнью. – Но у меня предчувствие, Хуан. Так просто дело не кончится. Пока твоей армаде дали долететь до Сан-Хуана. Это сутки лёта. Но остались ещё сутки, по территории, контролируемой вашим противником. На вашем пути минимум три дивизиона, могущих сильно осложнить жизнь. И это наземка, Хуан – я вообще никак не смогу на запуск их ракет повлиять.

– Решим, Альварес… – нахмурил я лоб, делая вид, что всё под контролем. Тогда, как под контролем ничего не было. Но пиар наше всё, имидж важнее фактов.

Наконец, самый важный звонок.

– Карлос, как дела? Как обстановка?

– Уф-ф-ф! Ну наконец!

Какое же облегчение было на лице у полковника Дювалье. А если б он не был антильским негром/мулатом, я б посмотрел на цвет его лица в этот момент. Но к сожалению…

– Хуан, всё сложно, неоднозначно, – закачал он головой, приступая к докладу. – Если кратко – никто не верил, что вы серьёзно полетите. Я – да, я тебя совсем чуть-чуть, но знаю. Но мои коллеги, даже сочувствующие тебе… Но вы смогли. А потому многие «забились в угол», формально выполняя приказы, но по сути саботируя. И да, нас так и не разоружили.

– Сколько и какие части саботируют приказы?

В общем, не всё так плохо. В заговоре верхушка армии, Генштаб, возможно ВКФ (но те сидят тихо, себя не проявляют). Но Большой Тетраэдр ещё не вся армия, и людям «на земле» не хочется отхватывать за амбиции вышестоящих, зачастую аристократов. Саботаж, саботаж и ещё раз саботаж, но…

– Хуан, не думай, что все прям тебе вот так сочувствуют, – опустил меня с лапуты на поверхность полковник. – Просто ты поднял флаг королевы. Действующей, королевы Леи. И это единственная понятная всем фигура. Мятежники организовали атаку инопланетников на город – им этого не простят, их уже все списали, включая нынешних мятежников. Но эти… Мятежники второй волны – сам не знаю, как их назвать…

– Пусть будет армейская верхушка, – предложил термин я.

– Пусть, – согласился он, хотя мы оба знали, что это не совсем так. Далеко не только армейская там верхушка, просто армейцы обладают властью – под ними вооружённые люди. – Они ведь не скрываясь говорят, что нет, республику не надо, но и королева будет – так себе, декорация. И это людей пугает.

Я кивал и думал, как удачно всё получилось. На этом ведь их предшественники и прогорели – республиканцы фиговы. Все такие в белых плащах и сияющих доспехах, несущие народу непреложные ценности… А сами натравили диаспоры на жителей. Теперь слова «республика» и «звиздец», равно как «предатели» и «враги народа» – синонимы, и это надолго. Но и эти, вторая волна, открещиваясь от республики, не скрывают планируемую декоративность монархии. За кого при таких раскладах выступит простой народ, включая простых же командиров воинских соединений, простых бойцов и далее по списку? Особенно если удастся дискредитировать их лидеров?

– … Так что поверь, Хуан, это ОЧЕНЬ не всем нравится, и ты единственный предлагаешь адекватную альтернативу, – закончил доклад «дядюшка Карлос»

– Возврат в прошлое, – потянул я.

– Прошлого уже не будет, – усмехнулся он. – Но то, что будет с тобой – они понимают. Даже если королева не очнётся, тем людям, кто стоял у руля эти двадцать лет – верят. Пока ещё верят. А вверх ты потащишь исключительно их – у тебя нет выбора.

– Фрейя – её дочь, – пытался парировать я, в качестве аргумента адвоката дьявола.

– Да, но они её не знают, – усмехнулся Карлос в белозубой улыбке. – И по логике, дочь пошла против мамы, а может вообще под шумок её сместить решила, а это нехорошо. Тебя тоже не знают, но ты на всех углах демонстрируешь, чьих будешь, делами, а не словами, от которых люди за десятилетия отвыкли. И люди готовы рискнуть.

Угу, патернализм в генах латиноамериканцев. Что есть – то есть, тут трудно давать оценку – любая оценка субъективна, просто факт наличия. Не будет королевы – будет удачливый сукин сын каудильо, очередной тиран. Не будь меня – им мог стать кто-то другой, коим планета потом, постфактум, будет восторгаться. «Латиноамериканские качели» – как назвал это явление кто-то из историков веке как бы не в двадцать первом. Я тяну на второго, но прикрываюсь авторитетом первой, и это людям понятно и близко, в отличие от бесконечно далёкой аристократии с её «высшими ценностями», «республиками» и «демократиями».

– Насколько много тех, кто в последний момент решит принять сторону победителя, чтоб потом сказать: «Я был с вами, помогал»?

– Почти все, – усмехнулся полковник.

– Тогда надо будет подать пример. Сам понимаешь, армада в Сан-Хуане, а без неё опуститься в город я не могу – мало с собой сил. Но если вы при нашем приближении начнёте выдвижение, на вас все посмотрят и последуют. Начнётся эффект домино. И мы без собственно схватки выиграем войну. И только после, «выпилив» таким образом из их рядов сомневающихся, начнём зачистку упоротых и фанатиков.

– Хуан, как понял по оговорке, ты над городом? Будет лучше тебе вернуться, – уверенно покачал он головой. – Чёрт с нею, с армадой. Долетит. Но если явишься ты, вот прямо сейчас… Это будет эффектно. За тобой сразу…

– Нет! – отрезал я. – Спущусь сейчас – начнётся бойня. А я хочу выиграть, не сражаясь. По законам Сунь Цзы. А для этого надо поработать ещё на медийный эффект, понагнетать. Но для этого нужно понимание, сколько НАС. Кто начнёт играть эту партию по нотам, за кем последуют остальные. В тебе я уверен, кто ещё из командиров железно поддержит? Можешь собрать конференцию?

– Нет, Хуан, – покачал он головой. – Людей слишком много, даже командиров полков. Мы ж раскиданы все по городу, мы ж нелояльные. Полк там, полк там… А значит будет слишком много народу, и я гарантирую, случится утечка.