Текст книги "Фрилансер. Вольный копейщик (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Фрилансер. Вольный копейщик

Не слушай Фрэйю – владычицу грёз,

Сталь чужая остра.

Легко рубиться при свете звёзд,

Но, не всем дожить до утра.

И нет из битвы пути назад —

– Как нет следа за кормой!

Сам Один вряд ли рискнёт сказать,

Когда ты вернёшься домой.

(«Сколот», «Крепче воин сжимай топор»)

Глава 1.
Вольные копейщики

Начало Августа 2449 г, Венера, Альфа

Спуск со шпиля вниз прошёл как в тумане. Просто не помню ничего – ни как заходил в лифт, ни как ехал. Охрана на переборке между личными и рабочими покоями – а пригнал кабину я на ярус внутреннего двора дворца – что-то попыталась спросить, документы там, чип с ID, разрешение на нахождение… Я их даже не послал – по лицу парни сами поняли, куда им пойти. Наконец, двор. Подкупольное пространство. Старик и его служба всё починили, и сейчас, как и встарь, через плафоны видно бледное венерианское небо. Но я уже насмотрелся на него сегодня. Не просто так, с вершины мира смотрел – ничего интересного.

Ноги несли меня сами, я даже не думал. Кулаки не сжимались, нет – в душе зияла огромная дыра, в которую все эмоции вылетали, как в заводскую трубу. Осталась лишь холодная пустота – пустыня Марса или поверхность Тритона. Сзади кто-то бежал, что-то кричал. Девчонки? Ага, вроде мои – они как бы сегодня дежурят. Там где-то и кобылицы Сюзанны сзади, но на них мне точно наплевать. Да и на своих тоже, не до них сейчас. Вообще ни до кого.

Бело-розовые колонны. Корпус. Дом. Единственное место, где меня всегда примут, что бы ни случилось. Лейтенант на входе – вышла наружу, встретила лично. Какие-то вопросы задаёт. Карточку с ID? Шла б ты лесом, родная! Поняла, ограничилась дежурным сканированием сетчатки, и створка поехала вверх. Девчонок сзади тормознули – по одному, правила для всех.

Сеньориты на посту внутри, из молодых, грянули врассыпную – такой злой и грозный у меня взгляд. Шимановский Великий и Ужасный, блин! Своих пугаю? Плохо, но сейчас было всё равно. Ноги несли дальше и дальше, вглубь. Вызовы на браслет? Один, другой, третий? Задолбали! Всё потом, игнор. Ещё один, мигание красным – первая линия. Нафига, то есть зачем? Только что ж виделись. Нормально пообщались, продуктивно. Всё, что нужно, ты, родная, сказала, больше незачем воздух сотрясать. Снова «левый» вызов – в смысле без цветовой индикации. Плевать, никого не хочу видеть! И слышать.

Вот оно, желанное место, конечная цель. Тренировочная. Ряды татами. Норма кого-то валяет из «зелени» – практика. Ещё два инструктора в стороне – страхуют. Одна кинулась ко мне, что-то спрашивает, шарахаясь с моего мертвенно бледного лица и пустого взгляда. Говорит, говорит… Я не слышу. Плевать! Самый дальний татами. Рядом программатор андроидов – партнёров для спарринга. Что-то говорят уже обе инструкторши, и Норма третьей подошла. Малявки, которых дрючат – вторая половина дня у нас отдана физическим практикам – двинулись следом и тоже окружили нас, правда, стоят в отдалении. Мне всё равно, ничего не слышу – даже, вон, звон в ушах. Программа роботу – на максимум. Вид единоборств? Боевое применение. То есть максимальная эффективность при минимальной красоте. Не до махания ногами тхэквондо, не до выверенных движений каратэ, не до красоты кик-бокса. В бою нужна быстрая отдача при минимальных затратах энергии – вот наше всё! Прокачанный спец любого из этих видов искусств уделает бойца на спортивном татами, но вот в боевой обстановке боец как пенобетоноукладчик закатает специалиста-ногозадирателя.

«Хуан, не надо, не делай так. Ты давно не тренировался!» – пробился под черепушку голос Августы. Который я также, как и все прочие, проигнорировал.

Скинуть пиджак… О, я пиджак с вершины мира забрал? Обалдеть! Кстати, а вот насчёт кольца не помню. Точно, не забрал – оно отлетело и лежало чуть в стороне, а я вскочил и ушёл. Попрошу девчонок сгонять, поискать. Это кольцо бабушки, и оно не виновато, что первая же девушка, которой его хотел подарить вместе с рукой и сердцем, оказалась той ещё дрянью. Девушки ещё будут в моей жизни, а бабушки уже нет. Это кольцо и так случайный привет из прошлого, лучший нежданчик в моей жизни, пусть Фрейя Сергеевна возвращает.

Перчатки. Да помню я, помню про безопасность, не нудите! Губки в рот, шлем… Всё, достаточно. Запуск программы. Выход на пружинящий ковёр… И бой!

Ху-ух! Ху-ух! Вжу-у-ух!

Класс! Робот силён. Я ещё никогда не стоял с программой на максимуме. Это для корпусных суперов, к коим ваш слуга ни коим боком не относится. Ибо и в лучшие годы проигрывал, да той же Пауле! Она умничка, но классик, пришла из спорта, и во внутреннем рейтинге данного заведения котировалась так себе. Та же Оливия дала мне от схваток больше опыта, хотя стояли с нею всего пару раз. Так что я не супер, для инструкторов я мальчик. Но сейчас хотелось пляски на грани фола, а может и за гранью, игры со смертью, ибо только она способна спустить пар и прочистить мои мозги. Адреналин – величайшая штука, придуманная природой, давайте поставим ему памятник?

И снова У-ух! И Вжу-ух! Ухожу от ударов. Пытаюсь контратаковать, но не успеваю. «Погружения» достаточно, чтобы просчитать робота, вижу его движения и обманные замахи, но вот тело, мышцы… Мягко говоря, за мыслью не успевают. Словно бык колхозный машу оглоблями, а тело деревянное. Но зато вижу риск, и понимаю, что любой вот такой правильный удар, достигший цели – и я буду мёртвым Хуаном Шимановским. Или покалеченным. Смотря куда попадёт. А потому кружусь, танцую, играю в эту увлекательную игру и задыхаюсь от нахлынувшей эйфории. Наконец я могу ни о чём не думать! Я свободен, словно кондор, парящий над Андами! Ибо я и есть кондор – маленький Веласкес, генетический внук адмирала Филиппа, часть семьи и клана, которого даже не нужно признавать. Ибо легализуюсь и без признания, просто напросто женившись на принцессе. Да, младшей, а точнее средней, если считать её брата (считать надо не принцесс-девочек, а всех детей королевы, так правильно). И всё, я Веласкес, и детям эту фамилию передам в качестве главной. И клан тоже можно так назвать, в пику некоторым дряням, да и чтоб позлились других хороших женщин, постарше (не сомневаюсь, королева вернётся, просто позже). Хуан Скайуокер, блин! Кстати, «разведка» докладывала как-то мельком, что так меня называют в том числе, правда нечасто, не повально.

Эй, а вот это зря. Нельзя думать о глупостях на такой скорости. И рассечённая бровь мне станет напоминанием об этом… На какое-то время. Пока не заживёт. Но ничего, прорвёмся. Я атакую в ответ, и даже достаю робота… Но он оказывается вёртким, и приходится снова уходить в глубокую зад… Защиту.

Фу-ух! Фу-ух! Снова получаю, отхватываю по касательной и отступаю. Андроид не отпускает, догоняет и опять навязывает бой. Я больше не думаю ни о чём – некогда, только защищаюсь. Снова пропуск – а вот это больно! По рёбрам, блин! Моим многострадальным! А вот сюда бить не надо, родной, мне ещё размножаться и размножаться. Единственного ребёнка украл подонок Феррейра, а я ещё хочу детей от других девушек. Да, Фрейи с сего дня нет в этом списке, но конкретно ей мои хотелки больше не интересны, я просто буду отцом её наследников, как бы к этому ни относился. Но вот Изабелле сделаю ребёнка естественным путём, и будет у нас всё просто здорово! Если родится девочка – Евой назову. Ага, в честь той библейской, самой-самой, самой первой. Насчёт мальчика не знаю пока, может, ей как маме на откуп отдам – идей пока нет. А там сеньор Серхио обещал ей остров подарить… Почему б и не рвануть туда, как когда-то обещал? Жить на острове, на Земле, посреди моря, вести туристический бизнес… Свежий йодированный воздух, полезное для детский костей целое земное «жэ»…

Бу-ум! Так, а это опасно. Слишком опасно. Остров будет, только если я выстою и угандошу этого андроида. А сделать это может только та зелёная чешуйчатая тварюшка, что заложена в меня генетически. Ради которой я и пришёл сюда, и поставил самый высокий уровень сложности – чтоб она сагрилась и появилась. Да просто не знаю, как по-другому её вызвать! Но которой всё нет и нет, и незнамо сколько ещё ждать.

Бум! Бум! И блок. Всё, достаточно, приход наступил… И!!!…

Норма, две помощницы и взвод «зелёных» видели самоубийственный поступок Хуана. Вошёл, никому ничего не сказал, глаза пустые. Прошёл мимо, игнорируя всё, что говорят, и выставил бота на максимум. Даже она не выставляет противника на «двенадцать» – боязно. Ограничивается десятью. Было несколько раз, но под контролем коллег, и тогда она была в лучшей форме. То же, что сделал Хуан – форменное самоубийство. Да, в целом держится достойно, пока «вывозит», но против него не знающий что такое усталость и ошибки человек, а неутомимая не ошибающаяся машина, а значит самоубийство.

…И это самоубийство завершилось какой-то безумной серией. Рубашка и брюки на теле парня треснули от нагрузки, звериный рык заставил втянуть голову в плечи, а серия ударов, в которую сорвался, рвя связки и надрывая мышцы, не поддавалась глазу даже с её уровнем «погружения».

Она кинулась к пульту управления, но опоздала – программа уже засчитала роботу поражение. Вон он, валяется, отключенный, на груди и подбородке вмятины. Вмятины, Карл! Вогнутый внутрь суперсплав! Ударами простых тренировочных перчаток!

Сам виновник торжества над роботом-убийцей (в таком режиме это убийца) валялся ничком, без чувств. Лицо в кровищи, одежда порвана в нескольких местах. Дыхание тяжёлое, хрипы.

– Аптечку, быстро! А нет, давайте сразу в медблок его! Взяли, взяли, кошки драные! – А это она прикрикнула на засуетившийся молодняк. Кто-то уже нёс переносные носилки из медуголка. Аптечку тоже тащили, но лучше сразу к эскулапам, возможно, там внутренние травмы и разрывы, они здесь только время потеряют.

– Что происходит? Что мать его тут происходит? Где он? – А это в помещение, видимо, ожидая какую-то комплексную засаду, заявилась Чупакабра. Которую не могли не предупредить о том, кто к ним явился, как и доложили, в каком состоянии, но пока она шла, конечно, опоздала. – Что с ним?

– Переоценил силы. Надорвался. С дороги! Всем с дороги! – Норма сама возглавила команду, первой схватив носилки, в которых она и ещё трое девочек потащили тело Хуана в епархию медиков.

* * *

– Я жив или мёртв? – задал я первый вопрос, когда пришёл в себя.

– Думаю, жив, – ответила сеньорита, сидящая на краю моей кровати, вслушиваясь в пиканье системы жизненного мониторинга.

– Тогда почему рядом со мной ангел?

Девушка повернулась, грустно улыбнулась. На щеках её блестели слёзы.

– Сукин ты сын! Не делай так! Не делай так больше!

Она кинулась ко мне, обняла и заревела. Делала это аккуратно, боясь потревожить руку, в которую был воткнут катетер, трубка от которого шла к стойке капельницы. Но вторую руку оставили свободной, ею я и обнял её.

– Бэль, всё будет хорошо. Всё будет замечательно… Всё позади…

– Я убью эту суку! Я убью эту тварь! Она!.. Она!.. – всхлип, рыдание. – Ты из-за неё… Почему ты решил из-за неё самоубиться? Ты вообще нормальный?

– Это не из-за неё, – покачал я головой. – Нужно было перезагрузиться, прочистить мозги. И адреналин в боевом трансе – лучшее решение. Я ангел, не забывай, для меня этот робот – не такая и страшная угроза.

– Ага, для Нормы – угроза, а для тебя нет? – Её кулачок впечатался мне в плечо, но не сильно, чисто обозначить. – Девчонки мне всё рассказали. Это было самоубийство, они сами не выставляют «двенадцать», даже для себя. Инструктора, Хуан! Что эта тварь тебе сказала, что ты так поступил?

Стало стыдно. А о других я думал, когда выпендривался с роботом? Фрейя – дрянь, но на ней мир клином не сошёлся.

– Ничего эдакого. Поблагодарила за оказанную во время переворота помощь, и пожелала мне удачи в дальнейшей личной и трудовой деятельности. – Сказал, как есть, только кратко, без подробностей.

– А кольцо? Ты ей сказал, что предлагаешь руку и сердце? – Удивление. Бэль реально была в шоке от поступка сестры… Стоп! А ведь никто не знает, что произошло наверху, мы ж там одни были! И что более не состоим в отношениях даже для вездесущих ангелов – новость!

– Да. И это стало триггером. Не будь кольца – она б и дальше со мной просто трахалась. – Иронию из меня можно было собирать в кубовые контейнеры для перевозки химии. – А так пришлось официально отшить. Фальстарт у неё, короче. А всё твой братик виноват!

– А он тут при чём? – не поняла высочество.

– Это он сказал мне, что я не прав, не нужно так делать, что лучше узаконить отношения. Он, как и я, считал, что у нас серьёзно, что Фрейя хочет семью, мужа-помощника в делах, который её разгрузит, взяв все скользкие проблемы на себя. Он тоже не догадывался, что она меня всего лишь использует.

– Сука! Тварь! Мразь! Дура конченая!..

Бельчонок вскочила, затопала и ещё долго изгалялась, поливая сестру нелитературными эпитетами, стараясь не повторяться, и её лексикон внушал.

– Что теперь? – прилегла она рядом. Ну как прилегла, голова на подушке возле моей, а тело внизу, встала перед кроватью на колени.

– А теперь позови кого-нибудь из эскулапов, пусть меня вернут в строй? – попросил я. – И заодно расскажут, что со мной, и сколько так провалялся. А потом будем жить дальше. А что нам остаётся? – Пощекотал свободной рукой её носик.

Она поднялась, поправила юбку и блузку.

– Ты провалялся часа четыре. Сейчас поздний вечер. Лионелла, как узнала, что ты творишь дичь, приказала Лане брать меня в охапку и тащить сюда – чтобы из нирваны тебя вытащить. Они испугались – у тебя по их словам очень красноречивый был взгляд. Заодно меня тут прокапали, пока ты в отключке – ни следа похмелья, представляешь?

Представлял. И улыбнулся. Пожалуй, впервые после вершины мира. Меня любят, обо мне заботятся, и делают это совершенно правильно. Даже не имея информации о том, что произошло наверху, позвали Бэль, а не ЭТУ. Аналитическая психология в корпусе, как обычно, на высоте.

– Ну, вот я и тут, жду, как очнёшься, – мило улыбнулась она. – Сказали, вот-вот, тебя чем-то эдаким не кололи, только чтоб спал, пока бровь зашивают и грудь перебинтовывают. А ещё твоих вызвали, дочерей единорога которые. Как поняла, Фрейе специально ничего не сообщали, но Бергер ей «стучит», так что она в курсе. Но не пришла, не позвонила, не попыталась увидеть.

– Ну, а смысл, если со мной всё в порядке? – криво усмехнулся я.

– Не так уж всё радужно, – покачала Изабелла головой. – У тебя ребро сломано. Лионелла сказала, легко отделался, могло быть хуже. И растяжения есть. Но не критичные – жить будешь. Переломов нет, вывихов нет. Прям везунчик! А, ну да, там бровь рассечена, и костяшки сбиты, но такие шрамы мужчину украшают, потому о них не говорю.

– Иди уже, информационное агентство, – улыбнулся я, а мог бы дотянуться до её попки – шлёпнул бы. – Я встать хочу, а тут капельница.

– А насчёт жить дальше – я согласна! Как раз то, что сама хотела предложить. – Она выдала потрясающую улыбку, развернулась и убежала, свободная юбка сделала финт, приятно скрасив моему мужскому глазу картину прекрасной… Части тела Бельчонка.

* * *

М-да, столько лет, столько жизненного опыта (уже), а – дурак-дураком! Ну на кой чёрт мне нужно было ставить бота на максимум? Повыпендриваться захотелось? Теперь буду три-четыре недели мучиться. Нет, из-за химии ребро должно поджить раньше, но квест на две недели, когда нельзя глубоко вдыхать, гарантирован. И мышцы болят. ВСЕ мышцы. Круче было только тогда, когда мне оную химию только начинали колоть, когда спасала лишь горячая ванная, да и то на время. Ладно, тогда справился – и сейчас прорвусь. Растяжения тоже не приятны, например, стрелять сейчас не стоит, запястье правой руки болит. И кожа на пальцах свезена… Ну, а бровь вообще не считаю – переживу, хотя на неё и наложили шов. Так что констатирую, отделался легко.

Ах да, одежда вся на выброс, как и превращённые в хлам туфли, но я и не планировал, что будет иначе. Жаль старикана Феррари, разорится он так со мной… Хотя, он сам говорил, себестоимость костюмов – жалкие центаво, а вот дружба с будущим отцом наследников – бесценна. Сейчас я стоял перед зеркалом и привычно щеголял формой офицера департамента безопасности с позывным «13−6» на грудном кармане, в военных же привычных ботинках, чувствуя, что раздобрел, пока не жил в этих стенах – форма налезла, но жала. Завтра надо будет передать данные в хозчасть – на будущее, а на гражданке как-нибудь сам переоденусь.

– Брат, привет! – А это мне в объятья кинулся Эдуардо, неожиданно влетев в каюту, где я приходил в себя после медбокса.

– Я попросила Лионеллу его позвать и дать разовый пропуск, – пояснила валяющаяся на койке Паулы, комментируя мой вид Изабелла. – Если эта сука так поступила, то это дело семьи. А брат – это моя семья, самый близкий человек. Расскажи ему всё, пожалуйста. Нам надо знать.

– У тебя ещё есть отец. И тётя. Да и Сирена уже не в ауте… – заметил я.

– Прежде чем «мутить» семейную ссору с участием отца и тёти, я хочу заручиться поддержкой брата. – Логично, чо. – Потому пошли, поговорим, и чем скорее – тем лучше.

И мы пошли в столовую. Куда чуть раньше ушли дочери единорога, убедившись, что у нас всё в порядке, жить будем. Там сейчас ужин, мы хотели чуть позже подгрести, они нам грозились столик занять.

Сели все вместе, под немой укор персонала сдвинув аж три столика. С нами присели по моему приглашению две «пятнашки» и одна из «гномиков» – все, кто был на ужине из моих. Девочки Марты для всех всё равно «гномики», хоть их вместе с Белоснежкой осталось шестеро. М-да. И я кратко, не вдаваясь в эмоции, рассказал об отставке, данной Фрейей вашему покорному слуге.

– Вот дура! – констатировал Эдуардо после паузы, во время которой все полученную информацию переваривали.

– Ага, – кивнула Мари-Анж.

– Не то слово! – поддержала «гномик». И остальные закивали. Но до оскорблений главы государства никто, слава богу, кроме её брата и сестры, не опустился. Выучка.

– Что теперь будешь делать? – Это он мне.

Я пожал плечами.

– Думаю. План есть, потому я вас всех сюда и позвал, его надо вместе обсудить. И первый вопрос – жилищный.

– А что с ним не так? – не понял братишка.

– Эдуардо, я – жених её высочества, – кивнул на засмущавшуюся отчего-то при этих словах Бэль. – Будущий член семьи через брак с нею. На который, брак, кстати, Фрейя официально, пусть и без свидетелей, дала добро. Так и сказала, чтобы я на ней женился, она девушка хорошая, и у нас всё будет замечательно.

– Да чтоб ей! – вспыхнула Бельчонок, и хотела разразиться тирадой, но я осадил.

– Не кипятись, она и правда так сказала, потом подробности озвучу. Но говорила она что-либо, нет – мне это не важно, я и без этого тебя никому отдавать не собирался и не собираюсь. Политики больше вокруг нас нет, а значит подаренное тебе в том ресторане кольцо в силе, и ты моя невеста, а не подруга для перепиха на досуге.

Изабелла довольно раскраснелась, даже некрасивый эпитет проигнорировала. Вау, она это умеет? Не знал. Кстати, искомое кольцо-артефакт из прошлого у неё на пальце, со времени моего предложения ни разу его не снимала, что о многом говорит. Я погнался за политикой и сделал не ту ставку, но высшие силы, слава богу, вернули всё по местам, что сейчас и демонстрируют.

– Так что я не могу заявиться в гостиницу, даже если это будет самый роскошный отель Альфы, – озвучил я реалии для девчонок и принца. – Я должен снять жильё, соответствующее статусу принцессы правящего дома. А это время – даже если сейчас, на ночь глядя, выведу объявления, найду нужный вариант, созвонюсь и договорюсь, дом должна проверить ваша клановая СБ. Сирена пришла в себя, ты в курсе? – посмотрел я на Эдуардо, тот в ответ кивнул. – Она просто так не даст никуда вселиться. Безопасность прежде всего, и я ни разу не собираюсь с этим спорить. И получается, что из всей огромной Альфы могу заночевать только на базе корпуса… Куда никоим образом Изабеллу поселить нельзя. Военный объект, всё такое, и совершенно точно не для семейных пар.

– М-да… – потянул он. – Давайте ко мне езжайте. У меня дом пустует, я во дворце обитаюсь. Да я и раньше туда только девчонок возил – там порядок, но он мне не нужен особо. И если что…

– Нет. – А это слово взяла Кассандра. – Твой дом под угрозой. Тебе ведь сказали пока там не появляться?

– Я не… Но… – Братишка замялся. – Да, Сирена говорила. Давно, до атаки на дворец ещё.

– Сразу после того, как террористы взорвали норку Бэль? – сдвинул я брови.

– Да, но то ведь…

– Дом Бэль взорвали очень изощрённо, – надавил я, ибо если твой брат – балбес, не надо кричать и ругаться, нужно объяснять. – Там всё было проверено несколько раз. Где гарантия, что с твоим всё хорошо? Продавай этот дом, плохой актив. Подбери, через Сирену, разумеется, что-то другое.

– Ах йо-о-о-о!.. – Эдуардо хлопнул себя рукой по лбу. – Затык. Не подумал. Считал, я вне удара.

– Все дети королевы под ударом. – Кассандра, как условно главная здесь от охраны, пожала плечами.

Про квартиру на улице первого космонавта Гагарина никто и не вспомнил. Безопасность нулевая, да и не подходит она принцессе по статусу.

– Может ты правда пока поживёшь тут? А я у себя, во дворце? – накрыла ладошка Бэль мою руку.

– Нет, – уверенно покачал я головой. – Из принципа не хочу. Я должен быть рядом с тобой, как твоё продолжение. А ты моё. Во дворец нельзя – не после того, что устроила Фрейя… Да и Бэль, здесь я буду среди красоток. А у тебя даже пропуска постоянного пока нет. И не факт, что сестра разрешит Лионелле его сделать. Ты ж лопнешь от ревности!

– Хуан, я прощу тебе красоток, – искромётно улыбнулась она. – Так и быть.

– Это очень похотливые сучки! – предупредила с интересом следящая за нашими ужимками и гляделками Гюльзар. – Ты не знаешь их нравы. И настойчивость носорога в желании обладать телом Хуана. Они тут год назад такие забеги с элементами детектива устраивали…

– Я переживу, пусть живёт среди похотливых сучек. – Бэль была невозмутима. – Лишь бы подальше от самой опасной сучки, единственной и неповторимой на всей планете. – Кулаки её злобно сжались. – Игры закончились, и я верю своему мужчине – он не будет изменять, даже живя в малиннике, полном красоток. А и изменит. – Нахмурилась. – Я ему яйца отрежу, а потом пришью, и скажу, что так и было. Пусть пробует.

– Малиннике, полном красоток… – отщёлкнуло у меня в мозгу – сознание зацепилось за эту фразу. – Безопасность уровня принцессы правящей династии… – продолжила эстафетный забег другая мысль. – Бэль, а, знаешь, я нашёл жильё! – Я просиял. – Временное, разумеется. Но пока что нам будет, где перекантоваться в Альфе. Да чего тянуть – поехали прям сейчас, заселимся! А вещи – завтра перевезёшь. Если, конечно, ты согласна со мной в любой омут, в горе и радости.

– Я согласна с тобой в горе и радости, даже в омут! – Она прижалась ко мне и чмокнула в щёку. Пришлось убирать руку за спину и обнимать её, но я люблю такие квесты.

– Тогда Патрисия, вам, – мгновенно перенастроился я на рабочий, он же боевой лад. – Собирайтесь, будьте готовы выдвигаться.

– Есть! – отчиталась Кассандра.

– Свяжись со Светой, предупреди, едем в город, высочество с нами, и там и останется до утра, шероховатости согласуем с нею лично вживую.

– Есть. – Снова кивок.

– Мари-Анж, Терезу на связь. Неформально, чтоб не от меня звонок был, так надо. – Сделал просящее лицо. – Скажи, с завтрашнего дня всё изменится, график дежурств сместится, так как я теперь в вольном плавании, и меня больше не охраняют, как члена семьи главы государства. Если сможет – пусть подгребает к одному адресу в Альфе, проведём там военный совет, как нам организовать нашу оперативную группу и жить дальше.

– Поняла, – кивнула крестница, хотя ни икса не поняла. Ну, лишь бы сделала, у Терезы мозгов побольше, решим.

– Снежке – то же самое, – кивнул я «гномику». – Если она сможет на ночь глядя сорваться в центр Альфы – пусть сообщит, скину адрес. Эдуардо, извини, тебя с собой пока не беру. Есть причины, о них потом. Но как освоимся – на новоселье приглашу, просто не прямо сейчас.

– Да не вопрос, брат! Всё понимаю. Свои заморочки? – Нравится мне в нём эта жизнерадостность.

– Ага.

– Тогда по коням! – первой встала, подавая пример, Кассандра. Ах да, мы ж доели, и теперь только обсуждали план действий.

Я зря подумал, что Фрейя, не явилась, узнав, что со мной всё в порядке. Явилась. Правда, не сразу. И у неё были уважительные причины. Но когда мы шли к шлюзу, а она в окружении кобылиц Оливии словно астероид сквозь глубины космоса двигалась навстречу, мне было на эти причины плевать.

– Хуан, я!.. – Старшее высочество собиралась сходу бросаться в атаку, то есть мне на шею. Глазки испуганные, во взгляде раскаяние, осознание, что натворила… Но я остановил, вытянув руку, не дав напрыгнуть на себя в приступе щенячьей радости, дескать, «я рада, что ты жив».

– Стоп! Не надо, стой там! У меня ребро сломано… Хотя тебе это должны были передать.

Показная обида на её лице.

– Хуан, я не могла прийти раньше. Союз запросил переговоры. У нас с Максвеллом и отцом было экстренное заседание Совбеза. Просто я знала, что тут Изабелла и с тобой всё в порядке, но там война…

– Стоп! – повторился я. – Ваше высочество, я всё понимаю. – Глубокий поклон – издеваться – так издеваться. – У меня нет никаких обид в ваш адрес – я всего лишь перенапрягся на татами, со мной всё в порядке.

– Хуан, Союз не хочет воевать. Они согласны на переговоры. Но у них есть свои условия…

– Снова стоп! – Руку, блин, можно не опускать. – Ваше королевское высочество, кто я такой, чтобы обсуждать со мной государственную стратегию? Я всего лишь ваш любовник в отставке. Прошу, не разглашайте ради меня государственные секреты. Эти стены умеют хранить тайны, но и у них есть уши.

– Хуан, я… Да что ты несёшь? – не выдержала она. – Какая отставка?

Издевается? Выбрала тактику «отказняка», дескать ничего не было, а мы не договорили? Фиг ей, перетопчется! Но ответить я не успел, в этот момент в игру вступила Изабелла, выйдя вперёд меня и закрыв своим телом.

– Уходи. Он больше не твой. Просто уходи.

Пауза. Как говорят драматурги: «Немая сцена».

– Мне нужно поговорить с Хуаном, – выдавила Мышонок, всё поняв. И главное, её космолёт улетел, и лепет о незаконченном разговоре никому не интересен. Яда во взглядах сестёр было больше, чем у всех змей во вселенной вместе взятых. «Уйди с дороги, растерзаю» – читалось в обеих.

– В другой раз. – Изабелла напоминала камень, скалу.

– Мне нужно поговорить с моим женихом. – Подняла Фрейя указательный палец, на котором было надето кольцо бабушки. С безымянного, видно, слетает – он чуть тоньше, тут и на указательном свободно держится. – Мы с ним не договорили. Ты мешаешь.

Ну, значит не придётся посылать девчонок искать кольцо. Осталось только забрать его у этой паршивки.

– Фрей, сними. И отдай. – А это я. – Оно не твоё. Ты отказалась.

– Я передумала.

– Поздно. Просто отдай.

Снова мы молчим, переглядываемся все втроём. Все, кто шёл с нами и с её стороны, и с нашей, разбрелись подальше, чтоб не попасть под раздачу.

– Хуан, давай не будем пороть горячку, – снова попробовала она. – Тут есть изолированные помещения, пойдём, пройдём, поговорим. Я объясню тебе всё. Всё не так, как ты понимаешь.

– Все разговоры с моим женихом только в моём присутствии! – отрезала Бэль. Никогда не слышал в её голосе столько стали. Сестренские отношения закончились, она реально готова драться до конца, каким бы её конец ни был.

– Нам не о чем разговаривать. Мы всё обсудили. – А это я.

– Хуан, ты просто многого не понимаешь! – повысила она голос. – Давай не будем пороть горячку. Я…

– Вы сказали всё, что нужно, ваше высочество, – снова склонился я. – А я услышал. И насчёт того, что не понимаю… Отчего же? Всё верно, Цезарь должен быть только один. А много Цезарей – нехорошо[1]1
  Фраза «слишком много Цезарей – нехорошо» принадлежит Арию Дидиму, который сказал её Октавиану, когда тот рассматривал возможность позволить Цезариону, сыну Клеопатры и Гая Юлия Цезаря, стать преемником матери и править Египтом. Октавиан последовал совету и казнил Цезариона в Александрии. Хуан троллит Фрейю, которая имеет классическое аристократическое образование и всё это, разумеется, знает.


[Закрыть].

– Хуан, я была не права! Дай мне объясниться! – закричала она.

– Нет, – покачал я головой. – Зачем ты себя обманываешь? Меня ладно, я переживу, но себя не обманывай. Ты была права, Фрей, всё так, как ты сказала наверху. Просто имей мужество не только принимать сложные решения, но и отвечать за них. Цезарь всегда отвечает за свои поступки, и это первое, чему я тебя учил, пока… Хмм… Как ты сказала, «навертел» дела.

– Но я… – Смущение. Зло. Досада. Наконец, косой взгляд на Изабеллу, и мимолётная, но читаемая вспышка ярости – убить готова. Но решила пытаться достучаться дальше:

– Хуан, этот разговор… Он был ошибкой. Я была сама не своя! Как в каком-то тумане. Позволь мне всё исправить?

– Сестрёнка, лети в космос! И руки прочь от моего мужчины! Даже не думай к нему приближаться! Даже на метр! На два метра! Урою и закопаю! Ты всё поняла!

А теперь опасно. Даже у меня под ложечкой засосало, ибо впервые увидел Белку… Такой. Она никогда ещё не позволяла подобных слов, а главное, не сквозила такой безбашенной решительностью. Такая она и правда набросится на сестру, и надо срочно уводить ситуацию из негатива, пока не случилось непоправимое.

– Я разговариваю не с тобой! – рявкнула старшая Веласкес, и только то, что я обнял Изабеллу, остановила её ответный выкрик.

– Фрей, ты всё слышала. Нам не о чем разговаривать, – попробовал взять я разговор в свои руки, пока не поздно. – Просто имей мужество закончить начатое, и отдай кольцо.

– Я не хочу, чтобы всё закончилось ТАК! – обвела она рукой вокруг, а из глаз её покатились слёзы.

– А как ты хотела, говоря то, что сказала, там? – пренебрежительно хмыкнул я. – Что я буду мальчиком-болванчиком, приносящим по утрам в зубах тебе тапочки? Ты ошиблась адресом, Фрей. За этим тебе к Себастьяну Феррейра. И мне наплевать, что там выдвинул Союз, что сказала Канада или как поступил император Себастьян. Ты хотела власти, хотела править – вот и правь, всё в твоих руках. Фенита, у тебя свободный полёт. Оставь меня в покое, у меня теперь своя жизнь, и разгребайся, как хочешь.

Снова молчание. Пауза на подумать. И новая попытка увести тему, не разбивая горшки:

– Ты жесток, Хуан.

– Я? – сделал я круглые глаза. – Нет, ни в коем разе. Я просто требую к себе базового уважения. Тебе был нужен помощник антикризисник, который вытащит ситуацию в стране в самый скользкий момент. Всё остальное ты знаешь, умеешь – не твои слова? Всё, у тебя мир на планете, у тебя так нужная королевству война вовне, все ключевые посты и войска под контролем – правь не хочу. Вот и отпусти меня с миром, не втаптывай в грязь, не делай болванчиком, приносящим тапочки! Я фрилансер, вольный копейщик, и моя работа закончена! Давай, дерзай, покажи всем, чего стоишь. Ты ведь этого хотела, говоря слова, за которые, ты это знала, я никогда тебя не прощу?