Текст книги "Полет нормальный (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– То есть, вы все-таки настаиваете, что это была операция нашего доблестного правопорядка, в кои-то веки сработавшего оперативно? – произнес его оппонент, человек с мерзким голосом, вызывающий неприятие даже на слух. Кто он – честно прослушал.

– Я ни в коем случае не склонен переоценивать нашу безопасность, – с желчью парировал эксперт. – Но...

– Паула, как называется, когда ты берешь новые долги, чтобы погасить старые? – произнес я, открывая глаза – надоело слушать эту муть. Примерно то же началось по всем медийным каналам. Альфа проснулась. Альфа бурлит. И быстро шумиха не уляжется.

Все, сидящие в машине и невольно вслушивающиеся в голоса ведущих и гостей одной из авторитетных аналитических радиостанций, встрепенулись. Красноволосая нахмурилась, напрягла извилины и выдала:

– Рефинансирование. А что?

– Так, ничего, – мысленно отмахнулся я. – Когда ДБ выступит с пресс-конференцией по поводу случившегося? – Это я Катарине.

Та усмехнулась.

– Для чего тебе?

– Хотелось бы послушать. Посмотреть на актерскую игру ее высочества. Она же лично выступит, не сможет пропустить момент попиариться, да?

Лока Идальга покачала головой.

– Не знаю. Я больше не участвую в процессе. Теперь там и без меня разберутся.

Понятно. Я кивнул.

Ее высочество мы увидели выходящей из машины, когда выезжали с территории школы – она как раз подъехала. Увидев ее генмодифицированную рыжую шевелюру, увенчанную модной 'имперской' шляпкой, почувствовал déjà vu – вспомнился родной подъезд и 'Гранд Эскудо' 'родственничков'. То есть, я все-таки Веласкес, и эта женщина знает меня гораздо, гораздо-гораздо ближе, чем я её. Это к вопросам о том, кто кому приказывает в департаменте, которые возникли после фонтана и моего отчисления. М-да, а я, как болванчик, устраивал шоу, чего-то пыжился!..

...Интересно, не пойди я в корпус сам, как они взяли бы меня в оборот? Отправили бы в военное училище? 'Мягко', или дав право выбора? Или придумали бы что-то еще?

...И все-таки стоит безумно уважать сидящую напротив Лока Идальгу, что САМА, не владея информацией, на свой страх и риск вышибла меня из своей организации. В рамках корпуса это ПОСТУПОК. А то, что возвращала она же, долго и театрализовано... Учитывая, какие люди в игре, это был единственный с ее стороны способ искупить вину, и, возможно, выжить. Не любят наши сеньорины самоуправства.

– Что-то не так? – встревожилась объект моих размышлений. Почувствовала. Я пожал плечами.

– Нет, всё в порядке. Просто хотел сказать 'спасибо'. За пятую дорожку...

Девочки, сидящие в салоне, непонимающе переглянулись; сама же Катюша сморщилась, размышляя, о чем это я, но в итоге улыбнулась, словно кошка, которую почесали за ушком.

– Когда-нибудь ты должен был это оценить! – тепло проговорила она.

На этом тему закрыли. Не при посторонних.

Радиостанция тем временем продолжала вещать экономические новости – за час до закрытия на бирже началась паника, акции предприятий Манзони и дружественных им семей резко пошли вниз. Кто-то организовал инсайд и волну еще до того, как о происшествии узнала пресса, буквально одновременно с началом штурма. Кто это был – Веласкесы ли, сами ли Манзони... Ответа на этот вопрос не сможет дать даже третье управление, озадачь его расследованием этой проблемы, а значит, поле для спекуляций громадное. А что начнется завтра, к открытию!..

– Ты в порядке? – Это я сидящему с нами Хуану Карлосу. Надо сказать, изобретатель отошел – пока я был у дона Алехандро, девчонки растормошили его. Плюс, свои пять центаво внесла Катарина, тоже с ним побеседовавшая, направившая мысли в нужное русло. Хоть она и специализируется на девочках, но все же с мальчиками, как психолог, работать может. Сейчас же мы занимались благородным делом – подвозили его до дома, чтобы по дороге с парнем ничего не произошло. Забрать его со школы оказалось некому.

Эмму забрал отец, тучный сеньор с большим пузом, обильно потеющий, то ли от страха за дочь, то ли от вида обильного количества формы, оружия и доспехов. Катарина поговорила с ним тоже, и из школы сеньор Долорес выходил гораздо более спокойным и уверенным.

– Хуан, я тут подумала... – произнесла Эмма, ожидавшая меня в школьном дворе. – В общем, не моё это. Все эти шпионские страсти, риски, драки, стрельбы...

Вздох.

– Я хочу стать дизайнером. Делать одежду. Это моя мечта. Это же здорово – делать одежду! – загорелись ее глаза. – Не то, что стрелять и убивать!

Я подался вперед и притянул ее к груди. Ну да, встал на цыпочки, но то мелочи.

– Эмма, ты не представляешь, насколько мудрую сейчас произнесла мысль! И насколько ты счастлива, что можешь поступить так. – Взгляд мой был направлен вперед, на парапет приснопамятного фонтана, на котором, рядом с беседующими Катариной и сеньором Долоресом, сидели представительницы моего взвода. Отстранился, заглянул ей в глаза. – Удачи тебе! И счастья!

Я был искренен, и она заулыбалась.

– Просто не делай больше глупостей, – продолжил я. – Ты понимаешь, о чем я?

Эмма поняла. Покраснела (для вида, конечно) и уставила глаза в землю. Я же закончил:

– И не суди людей вокруг себя по их виду. Теперь, надеюсь, понимаешь, что вид может весьма и весьма не соответствовать содержимому?

Она вновь улыбнулась

– Да, конечно. Спасибо, Хуан! За всё! Пока?

Я улыбнулся в ответ.

– Пока.

Она помахала рукой и собралась уходить, но вдруг обернулась.

– Хуан, хочешь совет? Как другу?

Я напрягся, переходя во внимание. 'Другу'... Звучит неплохо!

– Найди ту девушку, – с жаром произнесла Эмма. – Изабеллу Веласкес. Она любит тебя. Я увидела это в ее глазах.

– Спасибо, – кивнул я. – Обязательно найду! Причем, думаю, искать осталось совсем не долго...

Она довольно хмыкнула и ушла, оставляя в душе одновременно и положительный, и весьма-весьма тяжелый осадок. Впрочем, не в первый раз.

– Приехали. Две минуты! – голос Катарины вывел меня из состояния задумчивой отрешенности. Махнув Хуану Карлосу, я поднял люк со своей стороны и вылез наружу. Обошел машину, перелез на тротуар. Изобретатель последовал за мной.

Я махнул, и мы отошли еще дальше, чтобы у друга не возникало ощущения, что за нами подсматривают и подслушивают. Обманчивое, ибо из машины нас было прекрасно видно, а специально для девчонок я оставил шестую линию активной – чтоб подслушивали. Неспешно достал пачку сигарет, которой разжился у Катарины, 'блатную' серебряную зажигалку. Подкурил.

– Спрашивай, – кивнул ему.

Он пожал плечами.

– Я даже не знаю, что спрашивать.

– Ну, спроси, что тебе делать дальше? – усмехнулся я, выпуская в сторону струю дыма. – Кстати, хочешь? – протянул пачку и ему.

Хуан Карлос презрительно скривился и замотал головой.

– Нет, спасибо. Ну и что думаешь, мне делать дальше?

– Это тебе решать, – хмыкнул я.

– Я почему-то думал, что именно это ты и скажешь. – Голос изобретателя лучился иронией и обидой.

– Да, но теперь ты знаешь ВСЁ! – воскликнул я. – Теперь не будет нераскрытых книг и неизведанных секретов.

Я сделал еще пару затяжек, после чего начал лекцию:

– Она убийца, дружище. Ангел королевы. Ее учили убивать, и не представляешь, с какой легкостью она это делает.

Пауза.

– Тогда, в день нашего общего знакомства, она спасла меня в магазине, уложив троих грабителей с пистолетами метательными ножами. Грабителей, которые успели перед этим грохнуть человека, неслабого парня с армейским контрактом за плечами

Еще пауза. Затяжка – для концентрации мыслей.

– Ты хороший парень. Умный. Способный. Смелый. Но ничего не сможешь сделать против двоих-троих ханыг в подворотне. Она же уложит десятерых, причем сама будет выбирать, насколько жестоко это будет делать. У нее нет тормозов и моральных ограничений в этом вопросе. Она – концентрированная сила, чистая энергия. Сможешь ты примириться с такой?

Хуан Карлос молчал. Сжирал глазами землю. Возразить ему было нечего, но сейчас и не требовалось возражать.

– Обычно мужчина ищет женщину слабее себя, – продолжил я. – Которую может обогреть и защитить. Которая была бы хранительницей очага, когда он – охотник и добытчик. Но это обычно, не про этих девочек, – кивок в сторону 'Эспаньолы'. – Они не плохие, нет, не какие-то монстры. Самые обычные девчонки, со своими проблемами и тараканами, со своими страстями и слабостями. Иногда мне даже кажется, что они более женщины, чем их коллеги за воротами – потому, что честные и не строят из себя!..

...Но ходить по темным переулкам лучше в сопровождении подобной, чем в отсутствие, – закончил я мысль. – Как и не стоит удивляться окровавленному оружию на кухне, порезам, ранам и покровительственному смеху при обсуждении гуманизма и вопросов ценности человеческой жизни.

– Это не много, Хуан Карлос, – подвел я итог. – Но и не мало.

Пауза. Сделав последний затяг, я отправил 'бычок' в урну.

– Потому, что с другой стороны, несмотря на всю свою силу, она ждет решающего шага от тебя. Предоставляет право принять решение, как мужчине. Готова спрятаться за тебя, за твое плечо... И быть обычной женщиной. Настолько обычной, насколько возможно.

Снова пауза, и итог, завершение лекции:

– Потому решать тебе. Что у вас будет, как и будет ли. И если ты не дурак, а ты не дурак, решишь правильно.

– Всё, думай. А пока... Салют! – Я похлопал его по плечу и пошел к машине, оставив вариться в собственном соку.

В 'Эспаньолу' залезать не торопился, вновь достал пачку и выкурил новую сигарету. Ситуация с Хуаном Карлосом меня немного растормошила. Не в смысле, что я за них с Маркизой переживал, скорее наоборот. Эта проблема была не нова и известна досконально. Всё, что требовалось, лишь грамотно ее озвучить. Дальнейшее они должны сделать сами: свариться, принять решение, выстрадать его... Ничего нового под солнцем – не они первые, не они последние. Я же...

В ушах пискнуло – сообщение, скорее всего от Гюльзар. Скорее всего, со словами благодарности. Подождет, прочитаю позже.

Спустил на глаза козырек и активировал четвертую линию – открывать машину было лень.

– Катюша, мы куда-то спешим?

– Если честно – не очень, – раздался ответ. – Пока наша задача охранять тебя. На всякий случай, ты понимаешь.

– Понимаю. – Я кивнул. – Тогда я немножко задержусь? – Мой взгляд томно уперся в огороженное футбольное поле на открытой спортплощадке, возле которой мы остановились. Хуан Карлос жил в районе не из самых-самых, но посолиднее моего.

– Что же с тобой делать, горе мое! – усмехнулась моя нынешняя куратор. Я рассоединился.

...Итак, рефинансирование. Тяжелое слово для восприятия, отдает академизмом и политиканством... Однако как нельзя более характеризует то, что, наконец, произошло. Я отдал старые долги. Все, какие были. Взяв для этого новые.

Школа на ушах, и неизвестно, когда успокоится. Титуляры увидели прецедент, что за свои права можно бороться, а значит, будут делать это, какой бы прессинг не устроила администрация. Теперь еще фильм, который мы специально смонтируем и распространим по сети, чтобы создать волну и в других школах.

Проблема с Бенито решена. Это больше не презирающий все и вся увалень, а думающий и взвешивающий поступки человек. Что прекрасно в первую очередь для него самого, учитывая смертность в криминальном мире.

Далее, я – Веласкес. И не просто понял, но и убедился в этом. Причем сын продукта генной модификации, в которой участвовали гены самого адмирала Веласкеса!..

...Или королевы Катарины?

Все может быть. Эту тайну я если и узнаю, то не скоро, и только от первого лица государства. Потому, как любое прикосновение к таким тайнам для непосвященных карается ОЧЕНЬ жестко, а посвященные болтать не будут. И пример тому – мой отец, сведений о котором нет нигде, а Катарине в этом вопросе можно доверять. Такие люди, да еще родственники правителей, просто так не исчезают. И маму расспросами третировать не стоит. Тем более, она может знать не так и много, учитывая, кем была в молодости, а значит, сидела на крючке.

Далее... Далее Бэль, моя аристократка. Нет, я не нашел ее. Но обязательно найду, и это будет входить в мою обязательную программу выступлений во второй фазе. Какой вид примет наша встреча, с какими последствиями – вопрос будущего долга, который я только что взял; по предыдущему же можно сказать определенно – девочка моей мечты найдена, старый долг закрыт.

Еще... Еще я нашел себя, нашел родных. Нашел организацию, которая меня защитит. Исполнил все планы, какие задумывал реализовать. И даже выпил с куратором напоследок!

И еще будет Фрейя. В довесок к упомянутой Бэль. Будет мое обучение, более жесткое, более непредсказуемым мне-теперешнему вещам. Будет противостояние со знатью, которое я уже начал, взяв этой проблемы долг для конфронтации с Адриано. Будет много всего...

...Но обо всем этом подумаю завтра, по факту наступления нового дня. Сегодня же нужно веселиться и радоваться, что рефинансирование состоялось, и прошло гораздо успешнее, чем могло было быть.

...Моя нога остановила подкатившийся к краю поля мяч.

– Эй, шкет! – крикнул я подбежавшему пацаненку лет четырнадцати. – А чего это вы, семь на восемь играете? Непорядок!

Тот внимательно оглядел поле, затем меня, и, сделав вывод, что я не опасен, развел руками.

– А где ж нам еще одного взять? Не своих же прогонять?

– Могу предложить себя, если не принципиально.

К краю поля подбежало еще несколько ребятишек. Я повторил предложение и они устроили небольшой консилиум. После чего меня оглядел с виду старший, самый авторитетный:

– Хорошо играешь?

– Так себе, – сделал я соответствующий жест рукой. – Да и не играл несколько лет. Так что хоть и больше вас, но не лучше. В крайнем случае, скажете идти – уйду, – выдал я ему крайний аргумент, усилив его белозубой улыбкой.

Аргумент разумный, пацанов убедил, хотя, как говорит теория, главное начать. Потом вышвырнуть подобных мне из коллектива трудно психологически.

– Хорошо, тогда разводи, – махнул мне старший, и пацанва начала рассредотачиваться по полю. – Ваши без накидок, наши в накидках. – Мы оказались по разные стороны центра поля.

– Понял. – Я снял пиджак, откинул в сторону, ослабил верхние две пуговицы рубашки... И побежал, выводя мяч на середину.

– Звать-то тебя как, попугай? – спросил один из соратников, еще один паренек с отпечатком харизмы с блеском в глазах.

– Попугай? – не понял я. Вокруг заржали камаррадос по команде.

– Ну, прикид у тебя!.. – скривился он.

– Перед футболом все равны! – многозначительно изрек я. – Хуаном зовут. Ну что, начали?

Нога пнула мячик, давая ему пас. Туфли... Да, туфлям конец, да и всему костюму... Но меня это заботило непередаваемо мало.

Свобода!..

Сегодня я свободен! Впервые, за много лет!!!

Победитель получает всё. А сегодня я победитель!!!..

Эпилог. Котенок в ведре

Сентябрь 2448, Венера, Альфа

Вывеска над входом гласила: 'Рио де Ла-Плата'.

– Ты уверен, что здесь?

Хуан Карлос кивнул.

– Да, он сказал, тут. А что, что-то не так? Знакомое заведение? Какой-то скандал?

Спутница пожала плечами и нахмурилась.

– Не то, что знакомое, и вроде без скандалов... Но чтоб заказать здесь столик, нужно начинать суетиться за неделю. Откуда у твоего друга такие связи, чтобы назначить здесь беглое свидание за сутки? Или мы, как неудачники, будем разговаривать на ходу, за стойкой?

Он мог ответить, какие у него связи, но не стал. Разберется сама. Работа у нее такая – разбираться.

Вышли из машины, подошли ко входу. Одеты были явно не под стать уровню заведения, и это бросалось в глаза, однако, спутницу данный факт не смущал – привыкшая работать где угодно в каких угодно условиях, ей было плевать и на кривую ухмылку парковщика, и на косые взгляды охраны. Подойдя с наглым видом, она покровительственно бросила:

– Приглашение. Сеньор Хуан Шимановский.

Стоящий у входа менеджер сверился с вихрем планшетки, которую держал в руке под углом к ним, кивнул.

– Да, конечно, сеньора. Второй этаж, малый зал.

После этих слов они перестали быть охране интересны. Всё-таки огромная пропасть лежит между человеком, могущим заказать столик в подобном заведении и человеком, не могущим. Если ты можешь, или ты гость такого человека – ты персона грата, и любые твои чудачества – чудачества человека, могущего позволить себе всё. Можешь прийти голый, в купальном костюме, в обносках, словно дитя улиц, два волшебных слова: 'Столик заказан' – и перед тобой все раскланиваются с улыбкой. Ну, возможно, кроме, если ты совсем голый, по соображениям сугубо этическим. Если же нет, и на клиента ты не тянешь – ты быдло. Для таких вот парней, которые сами никто, охрана, слуги и халдеи. Хуан Карлос всегда поражался такой двойственности реальности, и, наверное, не он первый и не он последний.

На второй этаж поднялись молча. На первом этаже гремела музыка – вовсю шел танцевальный марафон, принятый, согласно сведениям, почерпнутым об этом заведении из сетей, здесь по субботам. Жаркое аргентинское танго царит в этом здании, собирая любителей и ценителей со всей Альфы, если не со всей Венеры. Причем если на первом этаже можно встретить и начинающих, любителей танца с улиц, то второй этаж отводится лишь для профессионалов, понимающих, каково это, пылать в жарком огне главного культурного достижения Серебряной Страны. Само собой, абы кто там не собирается; чтобы попасть туда нужно либо обладать пятью-шестью нулями годового дохода, либо... Танцевать СЛИШКОМ хорошо.

Спутница хмурилась все больше и больше. Одежда и выражения лиц встреченных людей говорили о многом. И если по поводу сильной половины Хуан Карлос мог сказать мало определенного, то обилие прекрасных сеньорин в легких эротических и вместе с тем роскошных нарядов вгоняло в ступор. Ступор, что это НЕ ЕГО мир, он не будет здесь своим, даже если научится великолепно танцевать.

– ..Да, конечно, идите за мной! – произнес администратор малого зала и проводил их мимо в большинстве пока еще пустых столиков в VIP-зону, представляющую собой закрытое от глаз из зала пространство, из которого, однако, прекрасно было видно сцену. Музыка в малом зале молчала, вечернее представление здесь еще не началось, но Хуан Карлос был готов поклясться, что в отличие от центра помещения, в их закутке можно будет тихо поговорить о чем-то важном даже когда музыка загремит.

– Чай? Кофе? Прохладительные напитки? – улыбнулся администратор. – За счет заведения!

Хуан Карлос закашлялся, ловя себя на мысли, что первым делом подумал о стоимости чашечки кофе ЗДЕСЬ. И именно эту мысль поймал администратор, поспешив добавить 'за счет заведения', про себя покровительственно улыбнувшись.

– Кофе, – вздохнул он. – А ты? – взгляд на спутницу.

Та назвала популярный безалкагольный коктейль. Впрочем, у нее на отдых в 'Рио-де-Ла-Плата' деньги найдутся, это он, нищий школьник...

Заказ принесли в течение нескольких минут. Спутница молчала, ерзала. Нервничала. Спрашивать ничего не спрашивала, но по лицу он видел в ней бурю противоборствующих друг с другом мыслей.

Пытка закончилась почти сразу, как принесли заказ. В их VIP-отделение вошел Хуанито, довольно улыбающийся чему-то своему. Одет он был не лучше них, однако совершенно не обращал на это внимания. Хуан Карлос чувствовал, он считал, что имеет на это право – во все стороны от парня шла волна уверенности, что он и есть сеньор этой вселенной, и те, кто не собирается преклоняться перед ним, должны как минимум уступить дорогу.

– Здорово дружище! – Хуан сгробастал его, вставшего из-за стола, чтоб поприветствовать, и поднял над землей. Чувства в нем бурлили, и были искренними. То есть, его друг не превратился в напыщенного индюка, кичащегося неожиданно обнаруженным родством с сильными мира сего, как боялся Хуан Карлос. И несмотря на то, что они не общались почти год, и что между ними пролегло столько... Проблемных вещей, включая прекрасную сеньориту, относится к нему, как прежде.

– Привет-привет! – выдохнул Хуан Карлос, когда его ребра отпустили, а самого поставили на место. Прокашлялся и повернулся к спутнице. – Хуан, это Инесс. Инесс, это Хуан, – ладонь его ткнулась в грудь Хуанито. – Тот самый.

Хуанито присел за столик напротив, моментально собравшись под взглядом его спутницы. Хуан Карлос почувствовал возникшую в воздухе электрическую дугу, до поры до времени скрытую от глаз, но весьма отчетливую. И понял, что по-другому не могло быть. С журналистами иначе не получается, они слишком глубоко пытаются копать, с первой секунды общения. Родственники же королевы, даже новоиспеченные, должны автоматически выработать иммунитет к подобным людям, если не хотят подставиться.

– Итак, я слушаю? – произнесла Инесс, и, демонстративно закинув ногу за ногу, отпила из трубочки. У нее, надо сказать, были отличные ножки, и к беседе она явно готовилась.

– У меня к тебе предложение, – осторожно начал Хуанито. Ноги в модных чулках и жесткое мини его не поразили. Взгляд его был по рабочему напряжен, оценивающ. И даже больше, Хуан Карлос чувствовал за ним тщательно прикрытое веселье, словно он держал сидящую перед ним сеньору в руках со всеми потрохами. Иннес же была на самом деле напряжена... И немного поражена. Поражена таким веселым взглядом, ибо объективно не видела, почему 'этот сосунок' должен чувствовать моральное право быть 'сверху'.

– 'К тебе'? – картинно закатила она глаза. – Мы уже на ты?

Хуан задумался.

– Знаешь, каких-то триста лет назад в испанском и португальском не было обращения 'вы'. Только 'ты'. Но если ты так цепляешься за этикет, предлагаю перескочить стадию перехода ввиду отсутствия на это времени.

Гаденыш подленько усмехнулся, вновь выражая взглядом превосходство. Инесс внутри закипела, однако игру приняла.

– Хорошо, юноша. Так и быть. Давай перескочим. – Обворожительная улыбка. На которую, впрочем, Хуан так же не купился.

– Вот здесь – фильм. – Он положил на столик перед ней информационную капсулу. – Тщательно смонтированный, в 'белом', товарном виде. Фильм уже прошел цензуру нужных людей и утвержден. Твоя задача – дать ему максимальное распространение. Справишься – впоследствии получишь еще 'вкусняшек' в виде хорошего интересного материала. Нет... Будем работать с кем-то другим.

– Мы? – Инесс усмехнулась.

– Мы, – кивнул Хуан. – Я и группа близких мне компанейрас.

– Что я буду с этого иметь? – Глаза ее победно прищурились.

Хуан издал тяжелый вздох.

– Я же сказал, ОЧЕНЬ интересную информацию. Которую, если грамотно использовать, можно качественно проинвестировать в собственную карьеру.

– Считаешь, что фильм о школьной драке – то, что может продвинуть собственную карьеру? – Инесс показно скривила носик. – Юноша, я встретилась с вами только потому, что меня попросил очень хороший друг. Племянник товарища моего отца. И мне очень хотелось бы знать, ради чего я должна потратить свое время... – Беглый взгляд на табло браслета. – ...Которое уже трачу... Неизвестно на что.

Она одарила его таким надменным взглядом, а в глазах ее заплескалось такое превосходство умудренной опытом сеньорины перед юнцом-muchacho... Что Хуан Карлос втянул голову в плечи от предчувствия, что зря это затеял.

Однако Хуан был непробиваем. Кто угодно на его месте бы сдрейфил, включил заднюю... И принялся бы УГОВАРИВАТЬ собеседницу его выслушать, но Хуанито не был кем угодно. Он развалился на своем диване, повесив на лицо улыбку взрослого, застукавшего ребенка за враньем по поводу съеденного из банки варенья. И Инесс, вроде как поставившая юнца на место, занервничала еще сильнее.

– Итак, я слушаю! – повторилась она, повысив голос. – Почему я должна браться за это дело и помогать вам?

Хуан пренебрежительно пожал плечами.

– Не хочешь – не помогай. – Пауза. – Да-да, не хочешь – не надо! Свободна! – он кивнул в сторону выхода.

Лицо Инесс покраснело, а взгляд повернулся в его сторону.

– Ради этого ты меня вытащил? Чтобы какой-то сопляк сказал, что я свободна? – Ее глаза налились свинцом, а от злости едва не разрывало. Хуан Карлос был готов провалиться, но вмешался Хуанито, перейдя на вежливый тон галантного кабальеро:

– Прекрасная сеньора, не стоит ругать моего друга – он здесь ни при чем. Всему виной я, и мне, правда, жаль, что так вышло. – Он привстал и выдал поклон, достойный приема в императорском дворце Каракаса. Концентрированный яд так и лучился из него, перечеркивая все манеры и вежливое обращение. – И в качестве компенсации... Предлагаю вам приятно провести время в этом заведении. Этот столик ваш до конца вечера, забронирован и оплачен. Всего хорошего!..

..А фильм... – Его рука сгробастала капсулу. – Найдем для фильма кого-то другого. Ты уже проморгала одну сенсацию, Инесс Лоран, 2415 года рождения, Санта-Фе-де Аврора; с 2541 года – сотрудница пятого канала, – налился вдруг сталью его голос, а глаза презрительно сощурились. – Сотрудница, главным фактором роста по карьерной лестнице которой является тайная интимная связь с шефом, главредом канала, а никак не профессиональная деятельность.

Пауза. Вид Инесс был такой, будто ее облили помоями.

– Та сенсация, годичной давности, могла быть твоей, – усмехнулся он, добивая. – Могла изменить положение в лучшую сторону. Но ушла в 'народ' и сети просто так, бесплатно, никому не принеся выгоды.

Теперь ты бездарно просираешь и эту сенсацию, зная, что это может быть бомба, но отчего-то торгуясь из глупого желания поставить юнца на место. Счастливо оставаться!

Он с не терпящим возражений лицом направился к выходу, когда комнату пронзил визг:

– СТОЙ!!!

Остановился. Медленно обернулся.

На Инесс было страшно смотреть. Глаза дикие, дыхание сбитое. Нервы на пределе. И в глазах – страх. Страх человека, нашедшего золотую жилу и вдруг увидевшего, как его потенциальное богатство уплывает куда-то далеко-далеко, в совершенно недоступное место.

– Стой, Хуан Шимановский, 2429 года рождения, Альфа! – парировала она ответной осведомленностью. Точнее, судя по бесстрастному лицу оппонента, лишь попыталась. – Внук ссыльного польского националиста и русской переселенки по материнской линии, и, предположительно, внебрачный родственник Филиппа Веласкеса по мужской. Ничего не путаю?

Хуан молчал, предлагая оппонентке продолжать. В голосе Инесс появилась уверенность:

– С октября прошлого года, предположительно, кадет корпуса королевских телохранителей, взятый на обучение в качестве эксперимента. Умен. Экспрессивен. Хорошо владеет единоборствами, участвовал на состязаниях среди юниоров планетарного масштаба, где дважды попадал в первую десятку. Оценки выше среднего даже учитывая уровень школы, и, согласно мнению преподавателей, способный, с перспективами. Продолжать?

Хуан покачал головой.

– Не стоит. Я и так знаю свою биографию.

Он вернулся и сел назад, вновь уперев в нее взгляд. В глазах его не было покровительственной иронии победителя. Они говорили лишь: 'Смотри, я могу поставить тебя на место, но удовольствия мне это не доставляет. Так что не вредничай, цыпуля!'

– Вот видишь, ты готовилась, – наконец, улыбнулся он. – Раскопала про корпус, про Филиппа Веласкеса. Кстати, эта утечка идет от королевы, потому сие секрет полишинеля. – На его лице промелькнула довольная ухмылка, связанная с чем-то личным. – Но если ты готовилась, почему так ведешь себя? То, что перед тобой мальчик – королевский телохранитель и родственник Веласкесов уже сенсация! Не будь ты дура, ты бы уже вцепилась в меня, какой бы материал я ни предлагал!

– Но я к тому же предлагаю не пустышку! – надавил он голосом так, что вновь захотелось вжать плечи. – Этот материал – реальная революция, которая произошла тихо и незаметно на фоне другого громкого дела, сама понимаешь, какого!

Пауза.

– И то, что дело Манзони утихло – повод как раз и вспомнить о революции, не считаешь?

Инесс молчала.

– И как любая революция, – продолжил он, – это не может быть неважно, тем более, я уже доказал однажды, что такие вещи могут иметь колоссальную отдачу.

– Да, я дура! Это ты хотел услышать? – вспыхнула спутница, после чего нервно вытащила пачку и подкурила. – Здесь курят?

– В этом помещении – да, – кивнул Хуан. – Видишь, тут даже пепельница. Но в зале – нет.

– Тогда думаю, вы меня простите, мальчики, – произнесла она. Щелчок зажигалки, глубокая затяжка. Пауза.

– Хуан, при всех твоих неоспоримых достоинствах, о тебе знает очень узкий круг лиц. – начала она следующий раунд переговоров. – Настолько узкий... В общем, ты неизвестен широкой общественности.

– И это повод пытаться диктовать условия? – хмыкнул Хуанито. – Глупо.

– Не совсем диктовать. – Инесс скривилась. – Я должна была попытаться поставить тебя на место банально для того, чтобы не висеть на крючке.

– Ты прав, я неудачница! – вспылила она, не злясь персонально ни на кого. – Сплю с шефом, только потому и работаю. А значит, мне нужно было сделать так, чтоб хотя бы ты не вытирал о меня ноги. Тебе ведь нужен 'свой' журналист, да? – ее глаза налились победным блеском. – Ты не хочешь зависеть в этом от ее величества. А значит, я так же нужна тебе, как и ты мне. Сопоставимо со мной.

Хуан кивнул.

– Доля правды в твоих словах есть.

Пауза.

– Я хочу иметь за 'воротами' собственный проект, собственный информационный канал в медиа. Конечно, он будет подконтролен 'тетушке', до определенного предела, но это будет МОЙ канал!

Поэтому я не собираюсь вытирать о тебя ноги, chica, – улыбнулся он. – Ты неправильно поняла. – Он расслаблено выдохнул и откинулся на спинку дивана. – Мир?

Инесс театрально задумалась и кивнула.

– Твои условия? – произнесла она, ставя точку в проблеме, и одновременно, по стечению обстоятельств, туша остаток от сигареты в пепельнице.

– Информация, – победно сверкнул глазами Хуан. Не удержался. – Которая будет передаваться ровно в том виде и в том ключе, в каком буду говорить я. Никакой самодеятельности и коверкания. Возможно, тобой заинтересуются сильные мира сего... Слабейшие из них, – нахмурился он. – Ты не должна их бояться и раскрывать источники. Кроме тех, которые я разрешу раскрывать в качестве 'дезы'. Осилишь?

Она покачала головой.

– Так всё сложно?

Он пожал плечами.

– На самом деле нет. Просто я не знаю, когда начнется поток информации, и каким он будет. Пока мой проект в стадии пробуксовки, хотя кое-какое движение вроде наметилось.

Инесс кивнула.

– Договорились. Справлюсь. Я ведь буду под защитой вашего клана, если что?

Хуан улыбнулся.

– Chica, защита клана не гарантирует абсолютной безопасности. Но ты – журналистка, а вашему брату не привыкать.

– Точно, не привыкать... – выдохнула она. – И что там с фильмом?

Хуан снова вытащил и положил на стол капсулу.

– Это по сути сведенные воедино записи с камер, со сделанными в нужных местах акцентами крупным планом. Без закадрового текста, но девчонки постарались подобрать материал так, чтобы этого не потребовалось. Логический ряд и монологи участников всё расскажут и без него. Над качеством поработали, разобрать слова можно, любые. Особенно нужные.