Текст книги "Полет нормальный (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Я же сказала, оружие убрать! Неужели непонятно было?

'Умный' сквозь зубы выругался. Попыток продолжать веселье не делал.

В этот момент прибыла следующая партия участников, два бойца, смотревших, по словам Эммы, порнокартинки недалеко от выхода на парковку. Вбежав, они, естественно, сразу же схватились за оружие.

– Ай! ...! – воскликнул первый, успевший вскинуть игольник, но не успевший снять предохранитель, роняя оружие на пол, обхватывая правую руку левой.

– Да ты ж !.. – вторил ему напарник, проделывая ту же манипуляцию.

– Еще кто-то хочет? – улыбнулась Паула, грозная, как валькирия. Или богиня грозы. В руке она сжимала третий метательный нож, первые же два торчали из бицепсов вбежавших парней.

– Отставить! Отставить, недоумки! Вы что устроили? – заорал вдруг 'умный', до которого только сейчас дошло, во что он играется и каковы ставки. Да, гордыня грех смертный, и подвержены ему далеко не только такие, как Адриано. Люди его уровня тоже грешны, что иногда выходит им боком.

Старший телохран Манзони вскочил и принялся разоряться, не делая попыток нападать. Разорялся долго, пинками подняв и моего противника, и того, что оприходовала Паула – жлобы здоровенные, оклемались быстро. Приказал им вести Адриано, который к тому моменту так же очухался, к машине. Вели парни не Адриано – тот шел сам, а двух его более побитых товарищей, но то их дело. После орал на раненых, чтобы тоже дули к машине, а потом на вбежавших под занавес пятерых охранников школы – всех, кого начальник охраны смог собрать.

Само собой, геройствовать больше никто не пытался, и когда люди Манзони вместе с пострадавшими ребятами и девчатами удалились, школьные охранники обратились ко мне:

– Учащийся Шимановский?

– Слушаю? – я был сама невозмутимость.

– Пройдемте к директору! Сеньорита, вы тоже! – повернулся говоривший к моей напарнице, предусмотрительно убравшей нож. Господи, где она эти ножи прятала все это время?

Двое из них остались оказывать помощь своим, особенно тому, которого я швырнул на кухню, трое же, включая начальника охраны, пошли с нами, причем предпочитая идти позади. Уже выйдя из столовой и пройдя пару коридоров, я немного замешкался, хотел что-то сказать напарнице, за что получил тычок одного из них в спину.

Через секунду тот получил мощный удар в челюсть, а затем протаранил лицом ближайшую стену.

– Еще эксцессы будут? – обратился я к старшему. Тот успел выхватить 'Шмель', но я оружие тупо игнорировал. -Командир, давайте так, или вы – люди и ведете себя как люди, или мы положим вас тут всех и дальше пойдем одни. Вопросы?

По лбу старшего стекла холодная капля.

– Пойдемте... – произнес он, убирая игольник. – Эй, помоги ему! – обратился он к не менее обескураженному напарнику.

ЧАСТЬ IV. ФИНАНСИСТ

Глава 5. Фаза мудрости.

Nemo praeter te

Никто кроме тебя (лат)

Кабинет директора. Давненько я здесь не был!

Первое, что бросилось в глаза, на месте секретаря вместо памятной смазливой куколки сидела сеньора в возрасте. Да, с такой не позажигаешь! Профессионализм и вздорный характер читался в ней издалека – в бараний рог скрутит любого директора! Хотя, любители найдутся и на таких, но не думаю, что после скандала с Витковским, новый директор будет думать о романах с секретаршами в принципе.

Внутри кабинета почти ничего не изменилось. Разве появилась голограмма... Показывающая как бы окно в школьный двор, к фонтану. Красиво! Я первым делом подошел к ней и вальяжно глянул 'вниз'. И вид красивый, как настоящий, со смещением геометрии и фокусов.

– Я пойду? – спросил начальник охраны, и желание смыться побыстрее читалось в его голосе даже нетренированным ухом.

– Да, конечно, иди, – отпустил его директор. Я не справлялся, как его зовут, мне это было не интересно. Вальяжно подойдя, сел на стул напротив него. Паула, выдерживая на губах улыбку, приличествующую высокородной сеньорите в высшем обществе, поправила юбку и села у стены, сбоку, стараясь быть самой незаметностью.

Итак, директор. Этот человек так же был невысок, с залысиной, как и Витковский, но с латинскими чертами лица. На вид лет пятьдесят, лицо умное. Еще я бы назвал его смелым – в его глазах не было страха, только озабоченность. Наши проделки в столовой с точки зрения возможного негативного поведения в своем кабинете он не брал в расчет, а значит трезво оценивал нас и... Не боялся. То есть, деловые качества этого человека не стоит недооценивать, как не стоит играть перед ним пустыми мускулами, пытаться брать на 'пушку'.

– Слушаю? Вы хотели меня видеть? – произнес я после паузы, во время которой не только я оценивал его, но и он меня. Причем только меня – Паула как личность его не интересовала.

Директор хмыкнул и подался вперед.

– Что это вы там устроили, сеньор Шимановский? Зачем вам это было нужно?

Я пожал плечами.

– Это мои проблемы.

Грубо, да. Но акценты нужно расставить сразу.

Проглотил. Лишь неодобрительно покачал головой.

– Я понимаю, что лезу не в свое дело, это разборка структур, стоящих высоко над моим уровнем власти... – вздохнул он, – ...но все-таки, вам не совестно совершать ТАКОЕ в школе?

– 'Такое' – это какое? – прищурился я.

– Могли пострадать дети, сеньор Шимановский! – воскликнул он. – И пострадали!

– Пока, на данный момент, пострадали только выродки, – не согласился я. – Дети стояли в стороне. И кстати, часть из них пострадала бы, не утихомирь я одного из ваших охранников. Мой вам совет, обновите службу безопасности. Это не дело, когда взрослые мужики, прошедшие армейский контракт, бросаются на безоружных школьников!

Директор вновь вздохнул и грустно покачал головой.

– Наверное, мне не стоит спрашивать, как эта сеньорита попала в школу и имеет пропуск, и даже внесена в ведомости занятий в отсутствие приказа о зачислении?

– Я думаю, сеньор, вы все понимаете, – улыбнулся я. – И именно поэтому возле школы нет скорых и гвардии, несмотря на то, что минимум три человека пострадало. Неправда ли?

Я посмотрел на него в упор и начал атаку.

– А еще я знаю, что вы дали клану Манзони карт-бланш, индульгенцию для его сына и их службы безопасности. При том, что de facto вы представляете интересы акционеров и только их. Теперь же появились мы и спутали вам все карты. И вам нужно срочно понять, каков уровень силы, стоящий за нами, и как можно это использовать, чтобы выкрутиться.

– Я просто хочу защитить свою школу! – вспыхнул он.

Новый вздох, с оттенком обреченности. Он явно не ждал от пацана беседы в таком русле и с такими аргументами. Ну, трудно человеку его возраста на равных разговаривать со школьником! Очень трудно

– Мой предшественник был к вам предвзят, сеньор Шимановский, – попробовал начать он сначала. – Школа имени генерала Хуареса в моем лице признает, он сделал в отношении вас много недопустимых вещей. Но сейчас ситуация иная, титуляры катаются, как сыр в масле, мы никого не отчислили за полгода, хотя драк здесь было бесчисленное множество. Нам даже пришлось вдвое увеличить число охранников...

– Зря, – перебил я. – Не стоило увеличивать численность, беря в штат придурков и отморозков.

Директор шпильку снова проглотил, продолжив на своей волне.

– Мы делали все от нас зависящее, чтобы в школе восторжествовала социальная справедливость. Вы не представляете, на какие меры пошли ради этого акционеры! И мы этого достигли. Многого достигли!

Пауза.

– Однако с вашим приходом все вновь летит в тартарары! – воскликнул он, глаза его сверкнули. – Может хватит, сеньор Шимановский?

Я улыбнулся про себя и покачал головой.

– Давайте к делу. Преамбулу я понял.

– Я не буду наказывать никого из участников сегодняшней потасовки, вы же взамен переносите арену ваших разборок с сеньором Манзони за пределы этого заведения, – выдвинул он свои условия.

– А если не соглашусь? – в лицо усмехнулся я. – Что вы сделаете, если я не соглашусь? Хотите отвечу? Ничего вы не сделаете!

Теперь паузу сделал я.

– Вам плевать на социальную справедливость в школе. И на титуляров плевать, как и моему предшественнику. Просто единственное, что может вас заставить считаться с ними – это деньги. Деньги акционеров школы, которые те потеряют, когда ее закроют. Давайте называть вещи своими именами, сеньор?

Вы боитесь не меня. Вы боитесь сеньору Сервантес. А она не будет вдаваться в детали произошедшего. Тем более, в схватке участвовал сын Умберто Манзони, человека, открыто бросившего вызов ее величеству, членом команды которой эта сеньора всегда была.

Вы не сделаете ничего плохого никому из титуляров, – закончил я. – Поскольку в данный момент, в произошедшей схватке, участвовал ее племянник и сын ее противника. Это не ваш уровень, сеньор, тут вы правы, и вы в жизни не подставитесь. Потому нет, такая договоренность мне не по душе. Зато предлагаю другую договоренность...

– Да пойми ты! – вновь вспыхнул он, и я увидел в его глазах отчаяние. – Манзони раскатает школу в кукурузную лепешку! Акционерам будет проще закрыть к дьяволу эту школу, чем попасть под удар такого человека! Они не могут противостоять ему, это слишком... Могущественный человек!

Директор вздохнул и откинулся назад. Взял себя в руки. Я же вновь поразился контрасту – ему на самом деле было не наплевать на школу и на учащихся.

– Сеньор, вы здесь не при чем. – Я решил сжалиться и не давить. – Потому сеньор Умберто вас не тронет. Можете не переживать. И акционеры не пострадают. Это я могу обещать, так как немного знаю, что запланировано тетушкой в ближайшем будущем. Просто держите дистанцию и ни во что не вмешивайтесь. И да, проинструктируйте охранников, они у вас не соответствуют занимаемым должностям. Неадекватных увольте без жалости, поверьте, лучше выплатить им выходное, чем допустить, чтоб они вас подставили. И чем скорее – тем лучше.

Директор отрицательно покачал головой.

– Сеньор Шимановский, вы не хотите меня понимать. В таком случае я вынужден отказать вам в допуске к занятиям. Вы переводитесь на домашнее обучение. Ваше удостоверение временно блокируется, доступ в школу временно запрещается, до окончания расследования.

– Расследования? – я сделал круглые глаза

– Вы же не думаете, что я оставлю нападение на свою охрану безнаказанным? – усмехнулся он, но вот актер он был плохой. – Только представьте реакцию прессы? Она будет смаковать пальчики, если узнает, что королевский племянник в паре с телохранительницей напали на школьную охрану!

– Так что да, сеньор Шимановский, – закончил он, – я объявляю внутреннее расследование. Естественно, приказ о вашем переводе на последний курс будет написан, и я подпишу его, как только вы сдадите переводные экзамены в следующем учебном году. Экзамены, само собой, будете сдавать без каких либо штрафных санкций, посещая при этом текущие занятия своей группы.

Он замолчал, я же внутренне ему поаплодировал. Хороший ход! Интересный все-таки человек, этот новый директор!

– Прошу сдать удостоверение, – протянул он руку, и когда я не отреагировал, постучал пальцем по столу. – Сеньорита, понимаю, вам наклепают таких сто штук, – повернул лицо он к Пауле, только тут ее как бы заметив, – но и вас я попросил бы сдать пропуск.

– А если мы откажемся? – задала вопрос красноволосая, хлопая ресницами.

– Я буду вынужден вызвать гвардию и подключить прессу, – не моргнул глазом директор, губы его расплылись в улыбке. Кажется, он и сам поверил, что может здесь что-то решать.

Понимая, что он действительно так сделает, ибо деньги инвесторов для него (и для инвесторов) действительно высшая ценность, я решил идти ва-банк.

– Сеньор, можно с вашего терминала сделать звонок?

Он разрешающе махнул рукой в сторону 'окна во двор'. Я спустил на глаза вихрь и выбрал поиск устройств. Состыковавшись с кабинетным терминалом и запросив у искина пароль (не стоит лишний раз выпендриваться), выбрал в телефонной книге пункт 'Красавица' и нажал 'вызов'.

Мишель была у себя в кабинете, одетая по форме. Вероятно, координировала операцию на следующем после Катарины по значимости уровне. Увидев нас, сразу воскликнула:

– О, Хуан? Как дела?! Слышала, уже успели подраться? Надеюсь, никого не убили?

Она выдала плотоядную улыбку, играя на публику в лице директора. Которого ей тоже было видно, так как терминал был его собственный, рабочий.

– Если бы убили – ты бы первая узнала, – скупо отчитался я и перешел к делу.

– Слушай, Мишель, у меня тут возникли небольшие проблемы... В общем, меня из школы отчислили.

Пауза.

– Не то, что отчислили, но не дают учиться, выгоняют за территорию. Типа, расследование у них какое-то. Я хотел тетушке позвонить, но ты же знаешь, как она занята. А сеньоре Гарсия говорить ничего не стоит – она вначале проткнет нашего директора чем-нибудь острым, и только потом спросит, в чем проблема.

Я бросил косой взгляд на хозяина кабинета. Лицо его при упоминании личной телохранительницы и любовницы ее величества побледнело, а при слове 'проткнуть' он нервно сглотнул. Да, держался, внутри него был прочный стержень, но я игрался с такими вещами, которые не могли не оказать впечатления даже на него.

– Поговори с ним ты? – попросил я. – Он неплохой человек, убеди, что он ошибается.

Мишель перевела глаза на директора, вновь сделав такую кровожадную гримасу, что все маньяки Альфы, увидав такую, подохли бы от зависти. Впрочем, ровно через секунду перед нами сидела хорошенькая натуральная фифа-блондинос с хлопающими ресницами и миловидным просящим личиком, интеллект которой на вид вряд ли дотягивал до пяти десятков.

– Сеньор! Пожалуйста! Не обижайте нашего мальчика? Он хороший, правда! Я могу поручиться за него – он больше не будет шкодить! Вы мне верите?

Директор нервно сглотнул.

– Да, с-сеньора! Вам – верю!

– Вот и хорошо! – Она вновь разыграла дуру, радующуюся новости об очередной распродаже. Взгляд на меня.

– Хуан, я поговорила. Твой директор обещал тебя не выгонять. Надеюсь, ты будешь вести себя хорошо?

Я скривил гримасу шалуна, застуканного за поеданием варенья, который обещает, что больше так не будет:

– Разумеется! Честно-честно!

Она, доводя фарс до конца, погрозила пальцем.

– Смотри у меня! Ладно, все, давай, у меня много работы! Тетушке привет передам – мне скоро к ней на совещание. Не балуй!

И рассоединилась. Обожаю эту стервочку!

Перевел глаза на директора.

– Вы все еще настаиваете на расследовании и моем отстранении? Или подумаете?

– Это была угроза? – Директор покраснел, его только не затрясло от злости. Я отрицательно покачал головой.

– Никак нет, сеньор. Демонстрация. Всего лишь демонстрация. Что вам не стоит лезть туда, где не ваш уровень. Если вы испортите игру клану Веласкес, последствия могут быть не хуже, чем гнев Манзони. Причем не для абстрактных акционеров, а лично для вас. Хотя и для них тоже, и догадайтесь, кого они назначат виновным?

Я помолчал, давая ему переварить и принять неизбежное.

– Потому мой вам совет, просто не лезьте. Никуда.

Встал, прошелся к двери.

– Могу еще дать совет, по дружбе. Слишком уж вы гармонируете с предшественником. Увольте нерадивых охранников прямо сейчас, а посторонних в лице службы безопасности сеньора Манзони, вышвырните за территорию школы. Если хотите уцелеть на месте директора, конечно. Пошли!

Это я Пауле. Та молча поднялась, сделала реверанс, достойный королевского дворца, и вышла вслед за мной наружу.

* * *

– Ну и что дальше? – спросила Паула, когда мы спустились на этаж ниже. Я решил идти назад, в столовую. Кто как, а я так и не поел толком, и собирался этот пробел восполнить. Ну и что, что была драка? Война-войной, а обед по расписанию! Главное, чтоб саму столовую не закрыли, а то с них станется!..

– Дальше?.. – Я задумался. – Дальше ждем. Теперь ход Адриано. Он должен совершить ошибку. И как только совершит – будем его добивать.

– А поподробнее можно? – недовольно хмыкнула спутница. Я покачал головой.

– Нет. В столовой всё получилось не так, как я планировал. Общий вектор тот же, все прошло даже лучше, но не так, как было задумано изначально.

Пауза.

– Главное – общий вектор, Паулита. Адриано должен совершить ошибку. Глупость. И не совершить ее не может, иначе потеряет авторитет.

– Я бы не стала недооценивать этого парня, – покачала головой спутница. – Он умнее, чем представлялся изначально.

С последним высказыванием было трудно спорить, но только с ним.

– Он бастард, – парировал я. – И его за это унижали. Бросил школу, проучившись всего три месяца. Три месяца, Паула! – повысил я голос. – Затем он пошел в школу для богатых, но не знатных. 'Всадников', хотя по рождению входит в круг 'нобилей'. Но и эта школа закрылась. Пусть не из-за него, но ты можешь себе представить, чтобы сам Умберто Манзони, пятый человек среди глав кланов, не смог сделать так, чтоб школу его сына не трогали? Из-за каких-то титуляров? Это удар, mia cara, и Адриано этот удар задел даже больше, чем сеньора Умберто.

Я сделал вдох, судорожно ища в мыслях изъяны плана. Ибо я – человек, а все люди могут ошибаться.

– Теперь здесь. Я выгоняю его, и открыто об этом говорю при свидетелях. После чего поясняю серьезность намерений кулаками слушающихся меня друзей, плевав на его охрану и статус.

Нет, Паулита, если он хоть капельки себя уважает, если имеет хотя бы небольшое намерение бороться за то, чтобы стать наследником отца, он не может свернуть. Заберет документы – и прощай репутация, навсегда. Уж кто, но его сестры, законные дочери сеньора Умберто, сделают всё, чтобы о позоре узнало как можно больше людей. Это клоака, змеиное гнездо... Ну, да не тебе мне рассказывать, – махнул я рукой.

– Сейчас решается его будущее, и потому Адриано должен действовать, – подвел итог я. – Не важно, что он сделает, главное, скорость. Если не придумает ничего до конца дня, максимум до завтрашнего обеда, ему не останется иного, кроме как уйти. Совсем и отовсюду. Он станет посмешищем, а у посмешища нет будущего.

– Так что да, я уверен на все сто. Он сделает ошибку. И сделает сейчас, в ближайшую пару часов.

– А если он перехитрит тебя? – не соглашалась рыжеволосая. – Если придумает что-то? Ты же придумываешь! Ты у нас мастер на выдумки!

– Да, придумываю, – согласился я. – И огребаю за свои придумки по полной программе.

Из груди вырвался тяжелый вздох – вспомнилось количество граблей, на которые пришлось наступить, пока не пришел к тому, что имею.

– Нет, в такой ситуации ничего умного придумать невозможно, – покачал я головой. – Для этого нужно время. Нужно сбросить напряжение, унять эмоции. А времени у него нет.

Разговор наш прервала знакомая фигура в конце коридора. Настолько знакомая, что я скривился, а Паула напряглась.

– Привет, – помахал нам рукой Толстый, делая шаг вперед. – Разговор есть. Отойдем?

Руки мне не подал, но я бы ее и не пожал. Поговорить? Поговорить можно, чего ж нет!

Мы как раз вышли в вестибюль перед главным входом – широкое пространство, со стендами с официальной информацией, заставленное по периметру кадками с пальмами и другими миниатюрными деревьями.

– Слушаю? – хмыкнул я, когда мы отошли за самую дальнюю пальму, подальше от чужих глаз и ушей – на большой перемене людно даже здесь.

Бенито замялся, видно, собираясь с духом. Искоса посмотрел на мою спутницу, и в глазах его читалась нешуточная опаска. Наконец, решился:

– У меня пять человек. Пять вместе со мной. Мы пойдем с вами.

– Пойдем куда? – не понял я. Точнее, понял, но только после того, как с языка сорвался глупый вопрос. Передо мной Толстый, он знает мою тактику и образ мышления лучше, чем кто бы то ни было. Стоило принять в расчет, что он раскусит план.

– Чико, не прикидывайся, – довольно оскалился собеседник. – Тебя ж ЭТИ так прозвали, Чико? Малыш? – новый косой взгляд на Паулу. На губах его заиграла веселая улыбка.

Я закатил глаза к потолку – господи, все вокруг всё знают! Стоило ли городить такие барьеры секретности, если каждый сын хефе в городе владеет о корпусе самой полной информацией?

– Допустим, – кивнул я. – Почему ты думаешь, что мы не справимся без вас?

– Потому, что мы умеем драться. – В его глазах промелькнул огонек гордости, превосходства над титулярами. Хотя бы физического.

– Не аргумент, – покачал я головой. – Будет сложно, но мы справимся.

Он глубоко вздохнул и попробовал зайти с другой стороны:

– Шимановский, смотри, – активировал он перед глазами козырек. – Через два часа после вашего приезда в школе неожиданно появилось три новых ученика. ТРИ! – сделал он акцент на этой цифре. – Кто это – думай сам, но в девять утра этими учениками и не пахло, а в одиннадцать на них уже были готовы приказы о зачислении

Он последовательно вывел на вихрь изображения трех молодых парней лет двадцати брутальной внешности. – Это мне прислал отец, приказав и от них тоже держаться подальше.

– И от них тоже? – усмехнулся я. Бенито не моргнул глазом.

– Ну, на вас он прислал еще утром...

– На нас – это на меня и нее?

Он покачал головой

– Нет, только на нее, – кивок на мою спутницу. – И еще на четверых. Там две близняшки, гостья с Востока и латинос. Наверное, те, кто мог пойти с тобой вместо нее. С категорическим приказом не приближаться ни к кому из них ближе пятидесяти метров.

– Не особо ты соблюдаешь приказы... – покачал я головой. Вот оно как.

Отчего-то вспомнился сеньор Козлов, пришедший проведать вашего покорного слугу в подвале имения Кампосов перед обменом. И игольник, переданный от его имени Амарантой-Мамочкой в обход сеньорин офицеров перед расстрелом на Плацу. Как же тесен мир!

– Ну, так я ж не в армии, чтоб слушаться приказов! – улыбнулся Бенито. – А отец... Он меня любит. И заботится, как может. Но он многого не понимает, хотя на моем месте поступил бы точно так же.

– В общем, – подвел он итог, – это какие-то бойцы. Поддержка. – Рука его протянула Пауле капсулу с только что озвученной информацией. – Мокрухи не будет – мокруху в частной школе не простят даже Умберто Манзони, а значит, у вас на счету каждый боец, Шимановский. Тем более, такой, как мы. – Он улыбнулся и расправил плечи, явно оценивая себя как хорошего бойца.

Да, боец он хороший. Как и члены его команды. И то, что их всего пятеро, значит мало – в иной драке они стоят десятка. Но меня смущало, что это бригада Бенито Кампоса, со всеми вытекающими выводами.

– Один из них был в столовой, – произнесла вдруг Паула. – Я его видела.

– Почему же он не вмешался? – повернулся я к ней. Она пожала плечами.

– Не знаю.

– Потому, что ОНА не угрожала Адриано, – ухмыльнулся Бенито. – Да и драчка была, если честно, так себе. Слабая драчка. – Он показно скривился, делая рукой неприличный жест. – Мы бы их месили совершенно иначе, и именно МЕСИЛИ.

С этим тоже было трудно поспорить. Эти месить умеют.

– Что ж ты не организовал им драчку получше? – усмехнулся я в ответ. – А наоборот, растерял всю свою команду, позволив какому-то выродку наводить порядки в ТВОЕЙ школе? Вас же было человек пятнадцать, а осталось пятеро... Не очень красивые цифры, Бенито!

– Кто я, а кто Манзони! – поднял Толстый палец к потолку. – Я рамсы не путаю, Шимановский, и место знаю! Ну, до тех пор, пока не получится ударить – так ударить. Чтоб наверняка, – пояснил он. – Просто не все из моей команды это поняли.

'...А Бенито ведь на самом деле поумнел! – поймал я себя на мысли. – Совершенно не похож на того быковатого качка, которого я знал ранее! Вот что делают с людьми стрессовые ситуации!..'

– Что с Николь? – сверкнул я глазами, резко переводя тему. Нет, во мне не было эмоций, но задавая некоторые вопросы выглядеть нужно грозно.

– А ее я тебе не отдам! – зарычал вдруг Бенито, резко превращаясь из спокойного рассудительного сеньора в звереныша. Я чуть не отшатнулся. – Она моя! И я люблю ее!

Я поднял руки в примирительном жесте – ссориться из-за этой сеньориты с Кампосом в мои планы точно не входило.

– Главное, чтоб она тебя любила!

Он сделал несколько успокаивающих вздохов, пока не взял себя в руки.

– Сам поговоришь с ней, Шимановский, если не веришь. Я ее не заставляю. И не давлю. Я не такой, как ты там себе навоображал! Я полгода ее добивался!..

– Мальчики, закрыли тему! – подвела итог дискуссии Паула. Но по глазам было видно, что как и всякая история любви, эта вызвала в ней интерес гораздо больший, чем все противостояния с выродками вместе взятые. Но работа, работа...

...Николь. А что, собственно, произошло? Я выбрал корпус, чтобы сделать себе карьеру, какую смогу. Девочка из трущоб Флер-дель-Параисо, аналога Северного Боливареса, только в восточной части города, выбрала Бенито, чтобы сделать свою. Становиться бандиткой? Спутницей сына хефе? Кому, как не ей чувствовать себя на этой стезе, как рыба в воде? Я видел их сегодня, и не сказал бы, что она так уж несчастна. Каждый выбирает себе судьбу сам, мне же хватило истории с Мариной, чтобы не делать больше глупостей.

– Ну так что, берете нас? – Бенито успокоился окончательно, и в глазах его я уловил тщательно скрываемую надежду. Он боялся, что его не возьмут подраться из принципа, и меня эта боязнь веселила.

– Что, так сильно эти сволочи достали? – поддел я.

Он гневно сверкнул глазами, кулаки его грозно сжались.

– Скажем так, мне есть, что ему вспомнить. Для вас этого должно быть достаточно.

– Хорошо, договорились, – примирительно кивнул я. – Действительно, достаточно. Когда все будет готово, я с тобой свяжусь.

– ...И да, еще, – окликнул я его, когда он развернулся уходить. – Возле школы есть люди твоего отца?

Бенито сделал глаза, словно говоря: 'Обижаешь!'

– Сообщи дону Виктору, пусть прикажет им уезжать.

– Куда уезжать? – не понял он.

– Не важно. Главное – подальше от школы. Просто скажи, что так надо.

– Но они же...

– С тобой ничего не случится, – растянул я губы. – Цель охоты – не ты. А они под раздачу попадут, будет нехорошо.

– Понял, – кивнул Толстый. И удалился.

Через минуту, мы не успели дойти и до столовой, он связался со мной, позвонив на старый браслетный номер.

– Шимановский, коричневый 'Мустанг' возле входа – ваш? – В голосе его звучала тревога.

– А что? – Я напрягся. На том конце послышался вздох облегчения.

– А три другие машины? – Он перечислил марки транспортов, которых нет в гараже корпуса, и которые по этой причине вряд ли будут использоваться в сегодняшней операции.

– Три?!! – не удержался я от восклицания. – Оперативные, сволочи!

– Уже три, – охотно подтвердил Бенито. – А час назад была всего одна. Причем отец говорит, внутри всех четырех, включая 'Мустанг', вооруженные группы. Вооруженные в том числе тяжелыми иглометами, и не спрашивай, откуда он знает.

– Нет, эти три точно не с нами, – хмыкнул я.

– Тогда вам зеленый свет, – отрапортовал он. – Людей отца вокруг школы нет, можете действовать как угодно жестоко.

Он помялся, но добавил:

– Шимановский, после драки в столовой около полусотни человек резко ушло домой. Хотя на носу экзамены, у нас сейчас сумасшедший напряг. Понимаешь, к чему я?

– К чему? – нет, не понял. Уход части школьников был мною запланирован, как неизбежный естественный процесс, и он был нам на руку.

– Среди них не было ни одного титуляра, – пояснил Бенито. – Вообще ни одного, не только из 'гвардии' Селесты.

– И зачем ты это говоришь? – Кажется, я догадался, к чему он клонит.

И действительно:

– Выродки так же школу не покинули. Ни один. Хотя уж кто, но их родители – люди с влиянием, могли забрать чад, раз тут такие разборки...

– Спасибо, Бенито. – Никогда не думал, что произнесу эти слова. – Учту.

Разъединился.

– Что он сказал? – спросила рыжеволосая, – тыкая рукой в блюда на раздаче – мы как раз подошли к совершенно пустой витрине столовой. Сама столовая работала, но в ней почти никого не было.

– Сказал, что я прав, – ухмыльнулся я. – Адриано на крючке. – И тут же активировал четвертую линию.

– Ласточка – Ангелито.

– Ласточка слушает, – раздался в ушах спокойный голос Катарины.

– То, что Паула вам сбросила. Вы проверили? Что это за типы?

Тяжелый вздох.

– Проверили. Еле-еле докопались. Их досье лежали в особой папке департамента.

Она помолчала.

– Помнишь свой эксцесс с марсианами? Ты в своих показаниях упомянул троих парней, которых прозвал 'интеллигенты'.

– Ласточка, ты читала мои показания по марсианскому делу? – усмехнулся я. Она на том конце хмыкнула.

– Вообще-то я твой куратор, если что! Я обязана читать такие вещи! – Помолчала. – В общем, у них особая подготовка. Специализация – подлые удары, уличные драки, массовые беспорядки. На татами такой огребет, но если ударит первым, воспользовавшись моментом – вырубит даже чемпиона. Плюс, действия в массовке – они обучены драться именно в таких условиях. Они опасны, Ангелито, и я до сего дня вообще не знала, что у нас кто-то готовит подобных бойцов.

Я про себя усмехнулся – понятно, кто готовит. Ультрас от оппозиции. А 'танцует' подобных мальчиков тот, кто за их подготовку платит, то есть тот, кто оных ультрас финансирует. Тот, кто собирается в ближайшем будущем сделать политический навар на собственноручно организованных беспорядках. Кажется, мы удачно зашли!

– Ясно, Ласточка! Будем иметь в виду, – ответил я, переключаясь на шестую линию.

– Удачи! – раздался напоследок ее голос.

– Кассандра, вы на месте? – спросил я уже по взводной линии.

– Так точно, – отозвалась итальянка.

– Машину СБ Манзони видите?

– Так точно! – повторилась она.

– Попробуйте понервировать мальчиков. Пройдитесь, осмотрите парковку. Продемонстрируйте игольники на поясах. Дело к развязке, нужно заставить их нервничать. Пусть наша снайпер светанет как бы нечаянно рельсовую винтовку. Ничто так не мотивирует, как вид рельсовой винтовки!

– Поняли тебя, – ответила Кассандра.

– Отлично! На рожон пока не лезьте, – предупредил я и рассоединился. Огненный демон наложила два подноса еды, причем мой взгляд на тезис относительно войны-войной она явно разделяла.

Что ж, ждем. 'Осталось недолго, совсем недолго' – кричала мне интуиция, а эта сеньора меня еще ни разу не подводила.

* * *

Я бы очень удивился, если бы нам удалось пообедать нормально. Предчувствуя это, ели мы быстро. И действительно, под конец трапезы наше общество почтил присутствием следующий переговорщик. Адриано Манзони собственной персоной.

– Вот ты где! – присел он за наш столик без спроса. Я его присутствие проигнорировал, лишь боковым зрением отметив, что фатально в его внешности ничего не изменилось. Так, пара царапин, ссадин и синяков на лице – для мужчины детский сад. – Слушай, Шимановский, зачем тебе это? – задал он вопрос. – Ты ведь такой же, как и я. Такой же 'выродок'. – Последнее слово он произнес с нескрываемым пренебрежением.

– Я не такой, как ты, – покачал я головой, показно орудуя вилкой. – Я один из них, – указал абстрактно в сторону. – Ты забыл корни, попытался подмазаться к НИМ. Но для них ты – пустое место. А теперь гнешь пальцы здесь, так и не поняв, что ты на самом деле пустое место, и для нас тоже. Единственное, чего ты добился – ненависть. И презрение с обеих сторон.