Текст книги "Вор вне закона"

Автор книги: Сергей Алов

Соавторы: Константин Алов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 2. ВОР

Входя в свою квартиру, Лешка придумывал, что такое сказать матери, если она спросит, где он шлялся. Не спросила. Она заперлась в комнате с очередным «папой» – вонючим двухметровым громилой-шашлычником по кличке Маленький Гоги. Из комнаты доносились их громкие веселые голоса.

Лешка разделся и прошел на кухню. За окном постепенно совсем стемнело. На улице зажглись фонари и лампочки иллюминации – приближалось седьмое ноября. Лешка в одиночестве сидел в темной пустой кухне. Хотя квартира и была коммунальной, но их соседка, старушка Евдокия Петровна, неделю как улеглась в больницу, а ее сын Волоха мотал очередной срок где-то в Мордовии.

О Волохе ходили страшные слухи. Одни говорили, что он и есть "Мосгаз", другие возражали – "Мосгаз" на свободе ходит, а Волоха давно сидит. Точно было известно только то, что Волоха – это неуловимый квартирный вор по прозвищу Призрак, от которого не существовало ни замков, ни запоров, который мог войти в любой дом и уйти от любой ментовской погони.

Почему при такой фантастической неуловимости Волоха досиживал уже восьмой или девятый срок, сказители умалчивали. Лешка с мамой переехал в эту квартиру, когда Волоха уже сидел, поэтому имел о нем самые туманные и мифические представления.

Лешка тяжело вздохнул. Как ни крути, а с бандой Бычи-Карандаша теперь придется разбираться. Он извлек из ящика с инструментами поджигу-самопал. Вместо пороха для стрельбы в нем использовалась сера от спичек, вместо пуль – обрубки гвоздей.

Лешка достал свой боевой трофей. Нож был острым как бритва, с отточенным острием. Лешка высыпал на подоконник коробку спичек и принялся счищать с них серу для самопала, но это ему быстро надоело. Он устроился поудобнее у окна. По разукрашенной флагами и иллюминацией предпраздничной улице шли люди, торопились с работы домой. В уличном убранстве и суете ощущалось радостное оживление. От этого его одиночество и тоска стали еще острее.

На кухонном столе валялась пустая банка из-под шпрот и шкурка от копченой колбасы. Не иначе новый "папа" принес "праздничный набор".

Лешка и в самом деле чувствовал себя самым несчастным и одиноким человеком на всем свете. Он нашарил кнопку старого трехпрограммного радиоприемника и нажал ее. Тишину кухни нарушили звуки пиратской песни:

"Приятели, смелей разворачивай парус!

Йо-хо-хо, веселись как черт!

Одни пробиты пулями, других сразила старость.

Йо-хо-хо, все равно за борт!"

По радио передавали спектакль по книге Стивенсона "Остров сокровищ". Скорчившись у окна, Лешка задремал. Ему снились, пальмы, пиастры и паруса "Испаньолы". Снился сундук с сокровищами, среди которых кроваво отсвечивал "Глаз Циклопа". Потом дверь в квартиру открылась и по коридору, стуча по полу деревянной ногой, прошествовал старый пират. Он вошел в кухню и остановился в дальнем темном углу, хрипло напевая пиратскую песню. Только слова в ней были как будто другие. Они четко отпечатались в сонном Лешкином сознании:

"Тут трое урок вышли из шалмана,

И ставят урки Маньку под забор.

Умри, змея, пока не заложила!

Подохни, сука, или я не вор!"

В коридоре хлопнула дверь. Лешка вздрогнул и проснулся. В дверях кухни, касаясь головой притолоки, возвышался Маленький Гоги и улыбался.

– Эй, малчык, как тебя! Вот ты где? Слюшай, малчык, иды сюда. Я тэбя познакомлю с моим другом. Мэня зовут Малэнький Гоги, а это – Балшой Гоги.,– он похлопал себя пониже живота. – Ха-ха! Иды, нэ бойся, он нэ кусается. Я его рукамы дэржу! Болно нэ будэт! И нэ вздумай орать, сученыш, пополам порву!

Одной рукой Гоги принялся расстегивать штаны и выволакивать наружу свой толстый как докторская колбаса член, а другой сцапал Лешку за плечо. Того охватил панический ужас.

Мать храпела в комнате так, что и на кухне было слышно. Лешка подумал, что если заорать, она все равно не проснется, а Маленький Гоги запросто мог, как и обещал, разорвать его пополам своими огромными как лопаты ручищами. И вдруг как гром в маленькой темной кухне прогремело:

– Отпусти пацаненка, ты, жопушник!

Хриплый голос раздался из темного угла. Того самого, где в Лешкином сне стоял старый одноногий пират. Голос был негромким, но властным.

Неизвестный вышел на свет и Лешка обомлел. Вместо левой ноги у него была деревяшка. Маленький Гоги тоже удивился.

– А ты, в натуре, слюшай, что за хрен с горы?

Незнакомец недобро усмехнулся.

– Про Волоху Призрака слыхал, урюк позорный?

– Кто урюк?! – взвился Маленький Гоги. – Да я твой мама ыбаль!

– Свою ыби, дешевле будет! А за базар ответишь! – спокойно возразил одноногий. – Это я имел во все дырки твой мама, твой папа, дедушку с бабушкой и тебя самого! И нюх твой поганый своей ногой топтал!

Маленький Гоги заревел медведем так, что Лешке даже страшно стало, и попер на Волоху как падающая башня. Он занес свои кулаки, каждый размером чуть побольше Лешкиной головы. В отличие от него Волоха не производил впечатления великана. Казалось, ему уже ничто не поможет.

Но Волоха не стал закрываться или уклоняться, а легонько ткнул гиганта в живот. Маленький Гоги вдруг замер, потом зашатался и медленно осел на пол. В его быстро стекленеющих глазах застыло непередаваемое изумление. Свои огромные лапы он прижал к животу. Между грязных волосатых пальцев ручьем хлынула черная в темноте кровь. Лешка подошел поближе и разглядел – из живота гиганта торчала знакомая ручка бычиного хозяйственного ножа. Волоха как ни в чем не бывало проковылял мимо умирающего и опустился на табурет.

– Что же теперь будет? – едва слышно прошептал Лешка.

– А ничего. Будет срок.

– В тюрьму посадят? – спросил Лешка с затаенным ужасом.

– Нет, в санаторию, – осклабился Волоха. – Не кипишись, пацан. Вору тюрьма, что дом родной. Жалко только с мамашей не повидался. Да и статья мокрая – западло вору по такой ходку делать.

Лешка заглянул Волохе в глаза. Это были глаза человека, только что совершившего убийство и тем спасшего его, Лешку, от боли, позора, может быть смерти. Спасшего от чего-то очень страшного, чего именно – он старался не думать.

Волоха, казалось, нисколько не волновался. Лешка никогда в своей жизни не встречал такого спокойного и уверенного в себе, но в то же время до ужаса печального взгляда. И тут Лешка понял, что очень хочет стать другом этому удивительному человеку. И сам странным образом успокоился, будто повзрослел сразу на десять лет.

– Не будет никакого срока, – твердо сказал он.

Волоха посмотрел на него с удивлением. Лешке было страшно приближаться к мертвому Гоги, но он собрал все силы, взял с плиты тряпку и протер ручку торчащего из тела ножа, а потом несколько раз схватился за нее обеими руками.

– Теперь на ручке мои отпечатки, значит и убил я, – твердо сказал подросток. – Будто он на меня напал, а я только защищался. А вам лучше сейчас уйти и вернуться завтра.

Лешка интуитивно взял верный тон. Так говорят со старшим товарищем. И Волоха Призрак этот тон принял.

– Ты откуда такой смышленый? – спросил он.

– Книжки читаю, телек смотрю.

– Тебе, пацан, сколько лет?

– Будущим летом четырнадцать стукнет.

– Тогда порядок. По любому под статью не катишь.

– Я знаю. Вернее только сегодня узнал, – кивнул Лешка.

– А на что отзываешься? Кличут-то тебя как?

– Лешкой. А еще Ляхом.

Волоха поднялся.

– Ну, бывай, Лях. Только запомни хорошенько – с мусорами не откровенничай, сразу иди в полный отказ. Говори как можно меньше и показания не меняй. Как сразу сказал, на том и стой. Рогом упирайся. На подначки их не покупайся. Ментам ни в чем верить нельзя. Суки они все.

– Я им не верю. Я их ненавижу, – процедил Лешка сквозь зубы.

Волоха протянул руку, на которой не хватало двух пальцев. Его пожатие было на редкость крепким.

Дверь за Волохой закрылась. Лешка подошел к телефону и набрал "ноль-два". Когда трубку сняли, он заговорил дрожащим голосом.

– Дяденька, приезжайте скорее. Я, кажется, человека убил, – сказал он.

* * *

Приехавшая милиция долго трясла Лешку в присутствии учительницы Галины Ивановны. Ее подняли с постели и срочно доставили на место преступления, поскольку Лешкину мать разбудить так и не удалось. Следователь прокуратуры долго пытался понять, как подросток одним ударом сумел насмерть заколоть громадного мужика.

"Никак, – отвечал Лешка, – я просто нож перед собой выставил, а он попер и сам на него наделся".

Следователь внимательно осмотрел комнату с все еще храпящей матерью, стены, увешанные Лешкиными грамотами за победы в олимпиадах и на соревнованиях. На хулигана парень никак не тянул. И все же в его рассказе что-то не сходилось, он темнил и недоговаривал. Следователь это интуитивно чувствовал, поэтому вновь и вновь задавал одни и те же вопросы и выслушивал все ту же историю про пьяного насильника и его нелепую смерть.

"Он расстегнул штаны и пошел на меня. Я схватил нож и выставил вперед. Я его просил не подходить, а он как прыгнет! И напоролся. Нет, в квартире больше никого не было. Почему вы мне не верите? Я же правду говорю".

Следственные действия закончились поздним утром. Труп Маленького Гоги увезли в морг, мать наконец проснулась и сидела, ошалело хлопая глазами. Когда милиция и прокуратура ушли в сопровождении возмущенной Галины Ивановны, в квартире появился Волоха. Он тихо прошел в свою комнату и больше из нее не показывался.

* * *

С того памятного дня Лешкина жизнь сильно изменилась, причем к лучшему. Мать перестала пить и устроилась на работу. Уходила утром и приходила поздно вечером. После случая с Маленьким Гоги она стала осторожнее выбирать ухажеров и домой их уже не водила.

Волоха жил замкнуто. С Лешкой почти не общался. Первым делом он обзавелся протезом ноги. Иногда днем исчезал ненадолго, вечером же всегда сидел дома и смотрел телевизор. Участковый неоднократно проверял его, но каждый раз заставал за этим безобидным занятием.

Лешка в друзья соседу не набивался, но иногда ловил на себе его испытующий взгляд. Он догадывался, что Призрак его проверяет – не начнет ли пацаненок трепать языком про события той жуткой ночи. Но Лешка помалкивал и терпеливо ждал своего часа.

Как-то раз, вскоре после освобождения, Волоха по обыкновению смотрел телевизор. Показывали новости. Дверь в его комнату была открыта. Лешка проходил мимо, когда вор вдруг позвал его.

– Это кто? – спросил он, указав на экран.

Лешка взглянул на хорошо известное всей стране умное лицо в очках.

– Это? Андропов. Начальник КГБ.

Волоха аж присвистнул.

– Значит не заливал Андрюха! Выходит, я с сыном главного КГБшника спина к спине два года нары полировал!

– Как это? Не может быть! – изумился Лешка.

– У нас все может, – ухмыльнулся Призрак. – Корешами мы с Андрюхой были. Выручил он меня, можно сказать – жизнь спас. Должник я его. Я думал, он про отца заливает, что тот большая шишка. Ну, как все детдомовские. А оно, оказывается, в цвет.

– Может он нарочно?… – осторожно спросил Лешка.

– Что нарочно? – не понял Призрак. – Да нет, он мне фотку показывал, где в детстве с отцом сфотографирован. Не будет же твой КГБшник чужого пацаненка на горбу катать. Да и физиономией – вылитый пахан. Точно он. Андрюха раньше меня откинулся. Письмо прислал откуда-то из Тирасполя. И знаешь, о чем попросил? Если с ним что случится, помочь отцу. Во прикол! Чтобы я, вор, главному мусору помогал. Да и в чем я ему могу помочь? Разве что самому себе петлю на шею накинуть? А не уважить нельзя. Должок на мне. Да, история…

В школе дела тоже изменились. Учителя стали относиться к Лешке с некоторой опаской. Пробовали сбагрить в колонию для малолеток – не получилось. Ограничились тем, что поставили на учет в милиции. Зато на переменах и после уроков Лешка чувствовал себя в центре внимания. Дворовый король Муста на улице при всех здоровался первым и предлагал закурить. Быча и его кореша ходили тише воды – ниже травы и угодливо улыбались.

Однажды Лешка с одноклассниками шел из школы. Неожиданно возле него с визгом тормозов лихо остановилась белая "волга". Дверь машины открылась и на Лешку уставился неподвижный, прямо-таки змеиный взгляд сидящего за рулем человека.

Незнакомец сплюнул на мостовую и в уголке его рта сверкнул золотой зуб.

– Ты Лях? – спросил он.

– Я, – кивнул Лешка.

– Значит это ты Призрака от кичи отмазал? Держи.

Он ткнул в руку Лешки небольшой газетный сверток, хлопнул дверцей и укатил. Друзья обступили Лешку и с любопытством уставились на сверток.

– Разворачивай скорее, что там?

Лешка осторожно развернул газету и еле сдержал вздох восхищения. Друзья отреагировали откровеннее.

– Ух ты, класс! – послышалось из-за плеча Лешки. – Фирменное перышко!

В руках Лешка сжимал мастерски изготовленную финку с желобком-кровостоком на тускло блестящем клинке и наборной плексигласовой рукояткой.

А вот с Надей Павловой Лешка больше не встречался. Узнав, что девочка из хорошей семьи вынуждена сидеть за одной партой с бандюгой и убийцей, ее мама тут же перевела дочь в английскую спецшколу.

* * *

Как-то Лешка разбирал в кладовке всякое старье и наткнулся на чемодан одного из бывших маминых ухажеров. Тот работал в металлоремонте и неизвестно зачем притащил к ним на квартиру кучу старых сломанных замков и полмешка ключей. Сам он вскоре исчез, а сокровища свои так и не забрал.

Лешке за отсутствием других игрушек понравилось ковыряться в замках, изучать их устройство. Три из них он даже сумел починить. Мать тоже радовалась, что Лешка не болтается без дела, а приучается к полезному ремеслу.

Так незаметно в суете и заботах пролетел год, за ним другой. Как-то на кухне Лешка по обыкновению возился с замком. Волоха был тут же. Он только что засыпал в большую эмалированную кружку, которую называл "фанычем", целую пригоршню чая и залил кипятком. Такой чай он называл "купчиком".

– Ну что, Лях, пропустим по паре "хапков"? – предложил он.

Лешка любил чай. Конечно не такой крепкий. Но и от предложенного Волохой никогда не отказывался. Тому это определенно нравилось.

"Чай – это все, – любил повторять Призрак. Сделав два глотка, он передавал кружку Лешке. – Чай на зоне – это и лекарство, и кайф. Ты про индейцев читал? Так вот, чай на зоне – это как трубка мира. Но только смотри – чифирить можно только с достойными".

Вот и теперь Волоха ждал пока чай заварится и следил за тем как Лешка увлеченно возится с замком. Тот как раз потел, пытаясь загнуть сувальдную пружину под регулятор защелки.

– Что, Лях, разбираешься в замках? – спросил он наконец.

– Так, немного, – скромно признался Лешка.

– И наш дверной замок без ключа откроешь?

– Приходилось открывать пару раз, когда ключ терял.

Волоха взял "фаныч" с крепко настоенным чаем и махнул Лешке свободной рукой.

– Пошли ко мне, базар есть серьезный, – пригласил он.

В его комнате за плотно закрытой дверью и состоялся разговор, круто изменивший Лешкину жизнь и превративший его впоследствии в законного вора Ляха.

Волоха пил чай маленькими двойными глотками. У Лешки от первого же глотка свело челюсти и защипало в носу. Призрак увидел это и усмехнулся.

– Привыкай, это еще не чифир. Тот злее будет. А на зоне без чая нельзя. Он там заместо витаминов и всего прочего. Без водки можно, а без чая – никак.

Лешка, обжигаясь, послушно глотал огненную жидкость, передавал кружку Волохе, принимал и снова глотал. Он ждал, когда Волоха продолжит разговор. И дождался.

– Старый я стал, – произнес наконец Волоха. – Пора в тираж выходить. К тому же инвалид. С одной ногой из меня крадун никакой. Теперь разве что к другим скокарям в наводчики идти за долю малую. Смекаешь?

Лешка смекал, но не торопился лезть со своими догадками.

– Расскажи, как ты ногу потерял, – попросил он.

– На лесоповале отморозил. Вывели нас на работу, я в отказ. А мороз был – градусов пятьдесят. Бугор говорит – помаши топором хотя бы для вида, согрейся. А я ему отвечаю, что лучше обморожусь, но работать не буду. И прилег на бревна, да так и пролежал, ногу на ногу, до конца смены. Вставать надо – не могу. Ног не чую, особенно той, что сверху была. Как в жилую зону вернулся – сам не помню. Полдороги братва меня на руках тащила. А ногу потом лепила оттяпал по самое колено.

– А на руке пальцы тоже там отморозил?

– Нет, рукой я за косяк ответил. Наказать ее пришлось маленько.

– За что? – не понял Лешка.

– А за то, что в карты играла.

– Разве может рука сама в карты играть? – удивился Лешка.

– Она еще не то может. Я тебе как-нибудь потом расскажу. Ты-то картишками не балуешься?

Лешка пожал плечами.

– Пробовал, неинтересно. Лучше в шахматы.

– Это хорошо. Карты, бабы и водка – вот что губит вора.

– Так я же не вор.

Волоха так пристально посмотрел на Лешку, словно рентгеном просветил.

– А хочется вором стать?

Лешка помолчал, волнуясь, и наконец решился.

– Я твердо решил стать вором.

– С чего это? – недоверчиво усмехнулся Волоха. – Из-за того, что менты твоего пахана замочили?

– Не только, хотя и из-за этого тоже.

Волоха отставил в сторону кружку.

– Серьезное решение. Но ты учти – стать настоящим вором непросто, а жить вором еще труднее. А то ведь многие так рассуждают: "Люблю жизнь воровскую, только воровать боюсь".

– Ты меня научишь воровать? – прямо спросил Лешка.

Волоха помолчал, потом проговорил:

– Вор не только ворует. Вор – это крест. Крест тяжелый. Не каждый сможет его нести. Он должен соблюдать воровской закон. По этому закону он не может иметь ни жены, ни детей.

– А я и так один и жениться пока не собираюсь.

Волоха улыбнулся уголками рта:

– Вор не должен работать.

Лешка рассмеялся в ответ:

– И это переживу.

– Не сдавать братву и подельников, – продолжал Волоха. – Если тебя замели, бери их статью себе в прицеп. Ну, с этим-то у тебя порядок. А остальное тебе пока рано знать. Главное запомни – словами не бросайся. И с других за гнилой базар спрашивай. Сам никого не оскорбляй, но если тебя оскорбили – тут же убей. И мой тебе совет – не играй в карты, не увлекайся феней, и не делай наколок. Это все внешняя шелуха, настоящий авторитет совсем в другом. И не бойся тюрьмы. Тюрьма ведь для людей построена. А вору тюрьма – дом родной.

– Это все? – настойчиво спросил Лешка.

– Нет, – покачал головой Волоха. – Остальное узнаешь позже. Запомни, вор – это аристократ. Благородный человек. Он никому не подчиняется и никому не приказывает. Для него существуют только законы чести. Его сила не в пистолете или ноже, а в авторитете. Если будешь жить по понятиям, когда-нибудь и тебя коронуют званием законного вора. И ты сможешь носить такой крест.

Волоха потянул за шнурок на шее и показал Лешке воровской крест, сделанный из алюминиевой ложки. По концам его были выбиты картежные масти.

– Видишь? – сказал Призрак. – Крести, вини, бубы и червы. Возьми первые буквы – "КВБЧ". Это расшифровывается так: "Когда выйду, буду человеком". Человеком – это значит вором.

– Я тоже хочу быть человеком, в смысле вором! – загорелся Лешка. – А когда воровать пойдем?

Призрак усмехнулся.

– Воровать буду я, а ты пока будешь учиться. Ты вообще любишь учиться?

– Смотря чему, – честно признался Лешка.

Волоха снова едва заметно улыбнулся:

– Значит набздюм бегать будем?

– Куда? – не понял Лешка. – На какой-такой "бздюм"?

– "Бегать набздюм" – значит воровать вдвоем, на пару.

ГЛАВА 3. ШКОЛА

– Вора, как и волка, ноги кормят.

С этими словами на следующий день Волоха пригласил Лешку прогуляться. Они не спеша шли по улице. Лешка отметил цепкий взгляд, которым Волоха буквально ощупывал окна домов, мимо которых они проходили. По своему обыкновению Волоха хрипло напевал вполголоса:

– Рано утром проснешься и откроешь газету,

А на первой странице золотые слова.

Это Клим Ворошилов подарил нам свободу,

И теперь на свободе будем мы воровать!

Как ты думаешь, что в нашем деле главное? – без всякого перехода спросил вдруг Волоха своего юного друга.

– Справиться с замком?

– Нет. Замок – всего лишь препятствие. Вернее одно из препятствий. Справиться можно с любым, самым сложным замком. Вопрос в другом – стоит ли? Поэтому самое главное – это быть уверенным, что за дверью скрываются хорошие башли.

– А как найти такую дверь? – с детской прямотой спросил Лешка.

Волоха вопрос проигнорировал. Но пробормотал себе под нос:

– Есть у меня одна хатка на примете. А наперед – искать надо. Стоп, приплыли! Вот и наша хатка.

Они остановились перед новым кирпичным домом. Волоха уверенно, как к себе домой, прошел в подъезд. Лешка протопал за ним. На лифт Волоха даже не посмотрел.

– Всегда поднимайся и спускайся только по лестнице, – предупредил он.

– А если на десятый этаж придется лезть? – заныл Лешка.

– Жирные караси живут не выше седьмого этажа. Но и не ниже четвертого, – заверил Волоха.

В подтверждение его слов они поднялись на шестой этаж и остановились возле стандартной, ничем не примечательной двери.

– Обрати внимание, некоторые специалисты с собой по несколько килограммов отмычек таскают. А у меня – вот всего…

Призрак извлек из кармана набор инструмента. Связка была небольшой – тринадцать отмычек, сверкающих золотом и перламутром.

Лешка тихо ахнул:

– Золотые?

– Нет, – усмехнулся Волоха, – позолоченные. Юбилейный гарнитур. Работа немца Вилли Гроба к пятидесятилетию своей воровской деятельности. Мне достались в наследство.

– Ты был в Германии? – удивился Лешка.

– Нет, в Усть-Каменогорске. Старик жил там на поселении.

Волоха выбрал нужную ему отмычку и вставил ее в замок. Его щелчок показался Лешке оглушительным. Так же быстро вор справился и с другим замком.

– Заходим, – пригласил он и вошел первым. – Заруби на носу – руки пока держи в карманах, иначе все залапаешь. А сегодня не День милиции, чтобы мусорам такие подарки делать. Кроме того – не пей, не кури, не чихай, не пользуйся сортиром и береги каждый волосок.

Лешка осторожно проследовал в квартиру и ногой прикрыл за собой дверь. Здесь он снова тихо ахнул. Старинная массивная мебель, картины на стенах. Не квартира – музей.

– Добра-то сколько! А как выносить будем?

– Что выносить? – не понял Волоха, перебирая висевшие в стенном шкафу шубы.

– Барахло.

Волоха покачал головой.

– Мы не вшивари и не кусошники, чтобы барахло тырить. Наша цель – голье насунуть. Бабки, то есть. Найти и аккуратно изъять.

– А зачем же ты тогда в гардероб полез?

Призрак снисходительно улыбнулся.

– Чтобы понять, что за народ тут живет и сколько их. Видишь, шляпа? Вот еще одна. Значит папаша – интеллигент. По крайней мере он сам так про себя думает. А вот и мамина доха. Фасон явно не парижский. Скорее всего мама у нас зам по домохозяйственной части. От этих открытий мы с тобой и будем плясать.

Волоха повел Лешку в большую комнату, оказавшуюся кабинетом. Стены были уставлены высокими, почти до потолка, резными книжными шкафами. Волоха медленно шел мимо книг, полуприкрыв глаза.

В столе посмотреть? – спросил Лешка.

Но Волоха не прореагировал. Похоже, он даже не слышал вопроса, так был поглощен книгами. Вернее тем, что скрывалось за их переплетом.

– Здесь, – сказал он вдруг и взял с полки невзрачную, в мягкой обложке, потрепанную книжку, затерявшуюся между толстыми томами в золоченых переплетах.

Лешка увидел как вор раскрыл книжку. Страницы в середине были вырезаны, в углублении лежала толстая пачка сотенных бумажек.

– Едем дальше!

Следующий тайник Призрак обнаружил за книгами на нижней полке. Там пачка денег была еще более внушительной.

– А как ты определил где деньги лежат? – спросил Лешка.

– Опыт и интуиция. Побегаешь с мое, тоже научишься. А теперь на кухню. Проверим мамашины запасы, – пригласил Волоха. – Граждане, храните деньги в банке!

Хозяйка дома и в самом деле хранила свои деньги в банке. В банке с сахаром. Как и в случае с книгами, Волоха безошибочно вычислил из многих нужную емкость и инкассировал ее.

– Ну и достаточно, – сказал он. – Никогда не бери у людей последнее.

– Слушай, – подергал его за рукав Лешка, – там в спальне шкатулка. В ней наверняка драгоценности.

– Ну и что?

– А мы их разве не возьмем?

– Зачем? Чтобы спалиться при продаже? Сам не попадешься, так барыги-перекупщики сдадут. Если хочешь жить на воле, бери только бабки, никакого хлама. Если, конечно, нет прямого заказа.

Лешка смущенно засопел. Тайком от Волохи он прихватил в кабинете хозяина пистолет-зажигалку и теперь боялся признаться в этом.

"Ладно, – подумал он, – я же не драгоценности взял. И продавать я ее не собираюсь".

И поглубже затолкал добычу в карман.

Перед уходом Волоха снова влез в шкаф с одеждой и показал Лешке короткую модную шубку.

Видишь, здесь еще и дочка имеется. Я ее не срисовал, потому что она сейчас где-нибудь каникулы весело проводит. Дочка – это хорошо.

– А зачем она нам? Неужели и у нее заначка имеется? – удивился Лешка.

– Заначки у нее, конечно, нет. Но вот ее шубейка нам пригодится. Видал такие обноски? Другая на такую норку за всю жизнь не заработает. Клади ей в карман сотню. Вообще-то и полсотни хватило бы, да нету. Вот эту возьми, надорванную, приметную. Теперь папа с мамой, когда своих сокровищ не обнаружат, на кого подумают? Правильно, на дочуру. А обнаружат они это, будем надеяться, нескоро. И докажи, что мы вообще сюда заходили и что-то украли. Теперь понял, почему меня Призраком зовут?

Вся кража заняла не более пятнадцати минут.

Пистолет-зажигалку Лешка спрятал дома в ящик с инструментами, рядом с подаренной финкой, и поклялся сам себе никому его не показывать. Рукоятку забавной игрушки украшала дарственная гравировка: "Дорогому Михаилу Моисеевичу Гольденблюму от коллектива сотрудников "Продснабсбыта" к пятидесятилетию". Лешке очень хотелось сохранить эту вещь в память о своем первом деле.

* * *

Добыча составила около восьми тысяч рублей. Волоха положил на стол тоненькую пачку денег и сказал Лешке.

– Твоя доля – штука. Тысяча, то есть. Но если я тебе ее сейчас отдам, ты помчишься покупать всякую ерунду и угощать девчонок шампанским и мороженным. Завтра утром об этом узнает весь двор, к обеду – вся школа, а к вечеру мы уже будем беседовать со следаком в уютной КПЗ. Матери твоей тем более нельзя деньги показывать. Так что пусть полежат у меня.

В дверь позвонили. Два длинных, один короткий.

– Открой, это ко мне, – велел Волоха.

Лешка впустил в квартиру двоих мужчин. Один был помоложе, другой почти старик. Лешка узнал молодого. Это он подарил ему финку. Сейчас он сделал вид, что видит парня первый раз. В руках у него был старый потертый чемоданчик.

Гости молча прошли в волохину комнату и закрылись там. Спустя час так же молча гости ушли, но уже без чемодана. Волоха позвал Лешку.

– Ну вот, думал долю со скачка в общак сдать, а вышло наоборот. Само благо воровское ко мне пришло, – Призрак указал на чемоданчик, оставленный таинственными визитерами. – Не думал, не гадал, что хранителем общака стану. Знаешь, кто это был?

Лешка отрицательно покрутил головой. Волоха понизил голос.

– Авторитетные люди! Старик – сам родский вор Паша Яхонт. А тот, что помоложе – Колька Писарь. Обложили обоих плотно, не сегодня-завтра заметут. Вот они мне общак и скинули. Учти, если со мной что случится, "угол" этот – чемодан то есть – отдашь только кому-то из них. А сейчас его затырить надо подальше. Знаешь надежное место?

– Ага, – кивнул Лешка. – Пошли покажу.

Он провел Призрака в свою комнату и раскрыл окно. Холодный ветер с колючими снежинками пробрал до костей. Карниз под окном отличался необычной шириной – под Лешкиной комнатой находился вход в нотариальную контору, украшенный аляпистым фронтоном. Он, собственно, и служил карнизом верхнего этажа. Лешка задрал железный лист водостока и продемонстрировал Призраку объемистую полость в стене. Лешка давно хранил здесь свои сокровища – первый самодельный нож и поджигу. Они опустили чемодан в нишу и закрыли сверху железным листом.

– До следующего ремонта сюда никто не сунется, – заверил вора Лешка и спросил: – А что такое общак?

– Общак для вора – это святое. Благо. Вроде кассы взаимопомощи. Каждый правильный уркаган со своей добычи обязательно долю в общак отстегивает. С этих бабок арестантам на зону грев идет – чай, марафет, курево. Без грева в карцерах не выжить. Ну и тем, кто с зоны откинулся, помочь надо на первое время. Это только в кино добрые менты их на работу устраивают. Но запомни главное – общак предназначен для людей. Самому хранителю с этих денег жировать западло.

Волоха осматривал комнату, поскольку раньше толком ее не видел. Его внимание привлекли два телескопа, стоявшие на шкафу. Один был черный, длиной метра два. Другой – небольшой и компактный.

– Что это за стволы? – спросил Призрак.

– Это мои телескопы, – с гордостью признался Лешка. – Длинный, рефрактор, я сам сделал из ватмана и очковых стекол. А маленький – менисковый, системы Максутова. Им меня во Дворце пионеров наградили.

– За что?

– Я комету открыл.

– Не свистишь?

– Да что б мне век воли не видать! В "Реферативном журнале Академии наук" сообщение было. "Комета Воронцова", координаты и резюме – "не подтвердилось".

– Это что значит? – не понял Волоха.

– С тех пор она больше не показывалась. Может рассыпалась, а может ее и не было. Технический блик на оптике. Такое в астрономии иногда случается.

Волоха взял менисковый телескоп, посмотрел в него на соседний дом и покрутил винты со знанием дела.

– Слушай, гастроном, а почему твоя труба все вверх ногами показывает? – спросил он.

– Так ведь в космосе все равно где верх, а где низ, – пояснил Лешка.

– Зато на земле не все равно, – отрезал Волоха. – Можно это дело как-нибудь поправить?

Запросто, – ответил Лешка. – Можно оборачивающую систему соорудить, а можно вместо окуляра отрицательную линзу поставить. Работы на пять минут.

– Сделай, – коротко приказал Волоха.

Переделкой прибора Волоха остался доволен.

– Красота, с биноклем не сравнить! Во сколько раз он увеличивает?

– Раз в пятьдесят, – ответил Лешка.

– Не слабо, – одобрил Волоха. – Теперь все хаты нашими будут!

* * *

Но на этот раз телескоп им не пригодился. Поздним вечером к Волохе зашел какой-то облезлый тип в черном пальто с петлицами железнодорожника. Они просидели почти до утра, выпили две бутылки водки и накурили так, что даже в коридоре щипало глаза. Когда гость ушел, Волоха позвал Лешку.

– Это мой наводчик по старым делам. Я вообще-то с чужими наколками не работаю, подставить могут. Но Сему я давно знаю. Кент проверенный. Когда мы с моим корешем Фомой начинали, он нам немало верных набоек дал. И сейчас, похоже, дело предлагает. Пойдем глянем. Дельце, похоже, забавное.

– А на фига нам дельце? – удивился Лешка. – У тебя же куча денег!

– Денег у меня даже больше, чем ты думаешь. Но все дело в том, что люди с понятиями воруют не для денег, а для души, – пояснил Призрак. – Это только фраера набушмаченные и гопники скорее украденное пропить да прогулять спешат, а на дело идут только когда бабки кончаются. И в спешке засыпаются. А работа спешки не любит. Каждый скачок готовить надо.