Текст книги "Галоп"

Автор книги: Сергей Куприянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

5.

Есть вещи, которые заботят любого командира куда больше, чем отдельные неудачи тактического характера и даже потери личного состава, если они не превышают некий негласно установленный лимит. Сейчас его беспокоило, почему транспортник, доставивший сюда тренера и кое-какой груз для базы, не улетает по своим делам, а продолжает оставаться на орбите. Для кораблей такого класса это слишком большая роскошь, учитывая, что расписание рейсов для них составляется за год, а то и больше. Уж больно недешевы их услуги, чтобы вот так бездарно терять время на орбите какой-то там планетки. В сочетании с тем, что новоприбывший тренер в наглую, демонстративно передал на него запись, эта задержка волновала полковника все больше.

Поэтому все время, пока происходила спасательная экспедиция под командованием майора Строга, он не переставал ломать над этим голову.

Конечно, существует вероятность, что на корабле произошла некая поломка, и экипаж ее устраняет, пользуясь представившейся возможностью. Правда, он с трудом представлял, что можно ремонтировать своими силами в течение целых суток на корабле, сошедшем со стапелей всего два года назад. Он не техник, но знает, что за такой срок все мелкие и не только мелкие неисправности, как правило, вылезают наружу и их успевают устранить, а предполагать что-либо серьезное на серийном, отработанном изделии, прослужившем всего ничего, было как-то глупо. Тем более, что с орбиты за эти сутки с небольшим не поступало сообщений о происшествиях и, больше того, призывов о помощи. Кинг позаботился о том, чтобы переговоры гостя были взяты под плотный круглосуточный контроль, но до сего момента никаких тревожных сигналов не отмечалось. Выходило, что висит себе железная туша над головой просто так. Вроде как отдыхает. Только полковник Ларусс не верил в подобную простоту. Больше того – он ее опасался.

Майор Строг – грязный, дурно пахнущий – появился в командном блоке с докладом. В сущности, полковник и так уже все знал, но военные традиции вещь настолько же неистребимая, как утренний восход солнца над горизонтом.

Правду сказать, сообщение о том, что рядового его части сожрали местные, на какое-то время отодвинуло на второй план мысли о зависшем транспортнике, и сейчас он, слушая доклад, снова переживал этот факт.

– Вы уверены, что не ошиблись? – спросил он, когда майор закончил доклад и, воспользовавшись приглашением командира, деликатно сел на краешек штабного стула, чтобы не сильно его запачкать. Какая разница, если все равно придется его отмывать, как и пол под ним!

– Абсолютно уверен, господин полковник. Я зафиксировал для отчета…

– Я видел. Только я спрашиваю о личных впечатлениях. Не может так случиться, что рядовой Булыга сидит сейчас где-нибудь на пенечке и ждет, когда товарищи вытащат его из дерьма, в котором он оказался? Правда, по собственной глупости, но сути дела это не меняет.

– Остатки его формы…

– А точно его?

– Другой там неоткуда взяться. Я взял образцы крови и… – Строг сглотнул. – Тканей.

– Передадите доктору, – приказал Ларусс. – Немедленно. У нас должна быть стопроцентная уверенность. Иначе результаты вашей экспедиции оказываются под вопросом. Надеюсь, вы меня понимаете. Расстрел местного населения – это вам не в тире кегли валить.

– Я могу идти?

– Нет. Я хочу понять, почему аборигены проявили такую агрессию. Раньше за ними ничего подобного не замечалось. А, майор? Есть соображения? – перешел полковник на полуофициальный тон.

– Не понимаю, – ответил Строг, заметно расслабляясь. – Может, за ними и раньше такое водилось, а мы просто не замечали?

– За три-то года наблюдений? Сомневаюсь.

Майор был вынужден молча согласиться. Иначе что же получается? Три года существует здесь база, три года ведутся исследования, происходят контакты, осуществляется разного рода наблюдение, а очевидного не заметили? Тогда что же здесь все это время делали господа военные? Каким это таким чудесным образом они сумели проглядеть склонность местного населения к каннибализму? Странно. Не симулировали ли они работу, пуская пыль в глаза руководству? А это уже совсем другая оценка. За такое уже не просто поругают и отпустят с миром, пусть и без пенсии, за такое и под трибунал можно запросто попасть.

– Идите. Приведите себя в порядок. Через два часа жду с соображениями по этому вопросу. Но сначала к Тому. И поторопите там его.

Сам же, едва майор вышел, связался с доктором базы.

– Сейчас к вам зайдет майор Строг. Посмотрите его. Что-то я опасаюсь за его здоровье.

– В каком смысле, господин полковник?

– Ну, я же не врач. Посмотрите там его по-своему. И – повнимательнее. Только, прошу, не официально. Вы меня понимаете?

– Надеюсь, – ответил врач с заметным недоумением в голосе.

Да и сам полковник пока не очень понимал. Промелькнула у него одна мысль, вот и решил ее того, использовать. Об истинном предназначении базы на планете знал только он один. Во всяком случае, в это он верил до вчерашнего дня, пока тут не появился Чемпион. С одной стороны, глупо предполагать, что какому-то там бывшему спортсмену кто-то мог доверить тайну даже не государственного масштаба – планетарного. С другой же, бес его знает, какие могут быть связи у чемпиона. Они ведь не только болельщикам автографы раздают, но и с генералами выпивают, с президентами ручкаются. Полковник знал историю, в которой одна певичка с бодро торчащими сосками так задвинула одного министра, что только диву давались. Так что на поверку иной балерун с красивой попкой оказывается куда сильнее государственного человека, жизнь положившего на служение своему народу.

К сегодняшнему дню со всей отчетливостью полковник прослеживал связку «Чемпион-корабль». Тренер здесь и транспортник тоже, хотя по всем правилам должен был бы уже убраться восвояси. По крайней мере, до сего времени исключение было только единожды, когда, как позже выяснилось, на базе проводилась негласная проверка. Сценарий разыграли по поводу якобы эпидемиологической опасности. Пять человек с соответствующим оборудованием целую неделю шлялись по базе, заглядывая во все уголки и вступая в тесный контакт с каждым, с кем считали нужным. Полковник раскусил их на третий день, но, к счастью, особых нарушений за ним не нашлось. Правда, пару месяцев спустя ему были присланы указания по активизации деятельности, но к тому моменту произошли события, сведшие на нет свежеполученную инструкцию.

Теперь, похоже, руководство решило действовать тоньше.

В этой связи вчерашне-сегодняшнее происшествие приобретало несколько иной характер. Полковник Ларусс не больно-то верил во всякие чудеса, тем более устраиваемые на расстоянии – по большей части все это мистика и глупость, – но когда одновременно происходят два ЧП, даже, казалось бы, никак меж собой не связанные, невольно приходится задуматься. Корабль-тренер-похищение-каннибализм. Ну и плюс нападение на группу Строга. И все это в течение одних суток. Просто нагромождение событий, подобных которым за последние месяцы не имелось.

Впрочем, такой вариант развития взаимоотношений с аборигенами как нельзя лучше соответствовал поставленным перед полковником целям. Правда, исключая каннибализм. В этой связи его сейчас интересовало только то, насколько наблюдатели – а в их присутствии он не сомневался – в курсе этих самых целей. По собственному немалому опыту он знал, насколько результаты проверки зависят от задач, поставленными перед проверяющими. Если, к примеру, упор делается на морально-боевые качества командира, то вывод может быть одним, если же приоритет отдан общей боевой готовности подразделения – другим, ну а коли комиссия нацелена на какую-нибудь экзотику типа вроде качества контактов с местным населением, то тут вообще простор для творчества. Поэтому во время любой инспекции, любой проверки – гласной или нет, – любого контакта с вышестоящим начальством командир в первую очередь хочет знать, что тех интересует, какой направленности имеет их любопытство. Не знание этого порой способно привести человека в ступор, что ведет к совершению ошибок. Ведь одного хлебом не корми, только дай посмотреть на марширующих солдат, в едином порыве приветствующий его вымуштрованный строй. Да еще что б с песней, да под музыку, да что б подошвы с грохотом впечатывались в асфальт плаца. Другой же всю эту дрессировку от души ненавидит, и хорошо ухоженная машина пехоты ему милее церемониального прохода.

Набрав на коммуникаторе сообщение, он разослал его шестерым подчиненным, которые через два часа должны были прибыть к нему на совещание. Следовало коллективно обсудить новую ситуацию, выявленную благодаря экспедиции Строга, и попробовать выработать линию поведения в сложившихся условиях.

Но сначала он вызвал Густава.

6.

Лошади вели себя неспокойно, метались в денниках, и кто знает, что случилось бы, если б те не были изготовлены из несокрушимого бронепласта, из которого даже танки делают, неизвестно что могло случиться. Костик, обычно исполнительно-безмятежный, и тот шарахался, когда очередная туша впечатывалась в стенку, отчего по всему строению проходил гул. Густав опасался, что могут не выдержать запоры на дверях; они все же не предназначены для противостояния такому натиску, но ничего, обошлось. Больше часа вчетвером делали успокаивающие уколы, вкалывая не то что лошадиные – слоновьи дозы. Когда закончили, доктор, недовольно хмурясь, заметил, что такими темпами его запасов не хватит и на неделю. И поспешно ушел, сославшись на дела и предоставив оставшимся разбираться со своим хозяйством.

– Скажи, Густав, – спросил Чемпион, когда они вдвоем вышли из конюшни немного передохнуть и подышать свежим воздухом, – получается, что массипо вывезли на Землю отсюда?

– Ну, в каком-то смысле так и есть.

– То есть? Что значит «в каком-то»?

– Послушай, Макс. Ты корабль изнутри видел? Я имею в виду космический.

– Естественно. Иначе на чем бы я сюда прилетел? Не на метле же.

– Один?

– Не один. Я, считай, на четырех добирался, с пересадками.

– Ага, значит, опыт есть. Ну и где ты там видел место для таких слонов?

– Да мало ли! Может, какой особый, специально для перевозки крупногабаритных грузов. Или что-то вроде прицепа. Трейлер там, не знаю, или даже вагон.

– Ну ты даешь, Чемпион! Скажет тоже. Да просто взяли образцы тканей, а там клонировали, и все дела.

– Слушай, но ведь это же запрещено, – искренне удивился Чемпион, на что Густав с удовольствием рассмеялся, брызгая при этом слюной.

На смех из ворот вышел Костик, с готовностью кривя в улыбке отталкивающе-ассиметричное лицо. Чемпион при виде его отвернулся, что не ускользнуло от Густава. Отсмеявшись, он наставительно произнес:

– Даже наш Костик знает, что за большие деньги можно все, что находится в списке под названием «Нельзя». Так, Костик?

– Да, да, – быстро закивал тот, довольный, что его пригласили к беседе.

– Вот молодец! Убрался там? Тогда пойди, принеси нам попить. Помнишь где?

– Помню, да.

И умчался, довольный.

– Вот ты сколько на Земле зашибал? – спросил Густав, упершись взглядом в Чемпиона.

– Да всяко бывало.

– Не говоришь? И правильно. Про свои бабки лучше помалкивать. Но все побольше, чем какой-нибудь работяга у станка. А хозяева твои? А букмекеры? Заводчики? Тренеры? Телевизионщики? Спонсоры? Прикидываешь? Да ради таких доходов они собственную мать с потрохами продадут, не то что каких-то там лошадей клонировать! Ну, может, для блезира привезли одну-две, мол, вот, начало стада. А остальных в пробирочках! Уж ты поверь мне. Хотя и этого наверняка не делали. Зачем? Одна ветслужба все жилы вытянет и правильно сделает.

Он замолчал, спохватившись. Уж больно он разоткровенничался. Не по чину простому наемнику знать такие тонкости. Скребанул ногтями в бороде и сменил тему.

– А ты здорово с лошадьми управляешься. Смотрю, слушаются они тебя.

– С детства на конюшне, – рассеянно ответил Чемпион, бездумно уставившись на кучу навоза. – Слушай, тогда что же это получается? База здесь уже чуть ли не полвека, так, что ли?

– С чего ты взял? Три года всего. Это я тебе точно говорю.

– Да массипо-то на Земле уже больше тридцати лет! Сколько я себя помню. И до меня были.

К счастью, вернулся сияющий Костик с запотевшей бутылкой и двумя пластиковыми стаканами в руках.

– Вот спасибо! – несколько преувеличенно обрадовался Густав. – А себе стакан чего же не прихватил? Забыл?

Он старался привечать дурачка, был с ним демонстративно ласков, и Костик к нему тянулся.

– Я уже попил. Там.

Дебил взмахнул бутылкой, показывая где «там», чуть не выронил ее, но справился, перехватил и прижал ее к груди. В отличии от многих других умственно не полноценных порой он являл неожиданное, несвойственное им проворство, чем вызывал у Густава некоторые подозрения. Как вот сейчас с бутылкой. Ведь она же явно выпадала у него из руки, просто стопроцентно, однако ж как-то умудрился удержать ее.

– Правильно, Костик, не растерялся. Ну, давай. Спасибо тебе. Можешь идти. Отдыхай.

– Ага, – закивал Костик. – Отдыхать.

И ушел в темноту конюшни, громко шлепая подошвами ботинок.

Разлили по стаканам холодную воду, не спеша, по глотку – холоднющая! – выпили.

– Эх, сейчас бы чего покрепче, – сожалеющее проговорил Густав.

– Вообще-то у меня есть, – откликнулся Чемпион.

– Так давай, чего мы ждем!

– А не рано? Животинки-то ничего, успокоились?

– Теперь они, думаю, до утра не взбрыкнут. А то и до обеда. Дозу-то мы им – ого-го!

И вправду, гулкие удары, еще недавно сотрясавшие конюшню и бившие по нервам, прекратились. Повертев в пальцах пустой стакан, Чемпион бросил его в урну у входа; в смысле мусора на базе было строго, это он, похоже, успел это усвоить.

– Пойду-ка я к доктору схожу. Поговорю насчет лекарств. Если их у него и вправду мало осталось, то нужно что-то придумывать.

– А что тут придумаешь? – спросил Густав, щурясь на солнце. – Фармацевтический завод откроешь?

– Зачем завод? Транспорт, на котором я прилетел, еще на орбите. Может, у них есть запас? Так пусть поделятся. И вообще я не понимаю, что происходит. Раньше же, вроде, такого не было?

– Это точно.

– Пойду, поговорю. А ты, если хочешь, подваливай через полчасика ко мне. Побалуемся коньячком или чем покрепче. Можно бы и других пригласить. Я ж так и не проставился по прибытии.

– Успеется. Послезавтра у нас что? Суббота? Вот после шести в кубрике и устроимся. Заодно с поваром договоришься, чтобы закуску обеспечил. Хотя лучше вместе сходим. За коллективную пьянку в будни Кинг-Конг голову вмиг отвинтит да еще и оштрафует. Тебе оно надо?

– Спасибо, Густав.

– Давай, через полчасика я к тебе подойду.

Макс, в целом уже ориентирующийся на территории базы, обогнул прогулочный загон, миновал склад с фуражом и почему-то не пошел через плац, хотя так до медблока было короче, а двинулся вдоль спортгородка, на котором капитан Берг гонял личный состав. Кивком поздоровавшись с ним, некоторое время шел, свернув шею, с любопытством глядя на то, что вытворяют на снарядах солдаты и сержанты. После вчерашнего провального окончания учений кроме как гонять людей по плацу и вот здесь, да еще заставлять зубрить уставы и матчасть, больше на базе заняться было нечем. Злые офицеры лично мордовали нижние чины, будто это они были повинны во вчерашнем происшествии. Хотя, в принципе, Макс мог допустить и такое. Ну надоело парням рисковать черт знает где и почему, вот и решили устроить что-то вроде локаута. Сговорится-то ничего не стоит. Он знал подобные штучки. Животинке, например, можно было дать проглотить самодельную пилюлю из жгучего перца, закатанного в желатин или хоть в кусок теста. Кислотность желудка у травоядных невысока, так что оболочка разъедается медленно, насколько часов, зато эффект потом получается сильный. Другое дело, что добиться подобного эффекта одновременно у многих животных трудно, но тут нельзя не учитывать очень высокую степень стадности, взаимовлияния и притяжения у массипо, гораздо выше, чем у земных лошадей, у которых он развит весьма сильно.

Медпункт состоял из нескольких соединенных блоков. В одном из них вчера разместили раненых, в другом располагалась операционная и лаборатория, в третьем жил доктор.

Сунувшись было в жилой отсек и наткнувшись на запертую дверь, Макс толкнул следующую дверь, за которой находилась лаборатория. Тоже заперто. Подошел к третьей. Эта была открыта, но за ней оказались только больные.

– Где Том Иванович? – спросил он у парня, который лежа на койке смотрел телевизор и самозабвенно ковырял в носу.

– Не знаю, – ответил тот, не отрываясь ни от одного из увлекательных занятий.

Ругнувшись про себя, вышел на улицу и беспомощно оглянулся. Ну и где его теперь искать? Хотя, в сущности, чего искать?

Он согнул в локте левую руку с закрепленным на ней коммуникатором – сегодня утром Тауберг выдал – и стал неловко нажимать на кнопки, сбиваясь и начиная вновь. Больше всего он не хотел нарваться на Кинг-Конга, и, наверное, именно поэтому именно его код все время всплывал в памяти. Наконец, сообразив, что можно воспользоваться общим меню, вызвал врача.

– Это я, – сказал он, когда лицо эскулапа появилось на экране. – Хочу вот к вам зайти.

– Ну и в чем дело, заходите.

– Так вас нет.

– Это, может быть, бога нет, хотя тоже вопрос, а я точно есть. Вы где?

– Тут, у медблока.

– Понятно. – И отключился.

Хорошие тут порядки. И народ ничего, вежливый и гостеприимный. Воспитанный, можно сказать.

Тут дверь лабораторного блока открылась и из-за нее показался доктор, облаченный в халат и резиновые перчатки.

– Прошу, – не слишком ласково пригласил он. – Что еще произошло?

– Ничего пока. Хотел с вами переговорить по поводу…

– Да заходите же! Жарища тут.

Макс поспешил воспользоваться приглашением и вошел внутрь, где действительно было куда прохладней, чем снаружи. За его спиной щелкнул замок.

– Я на минуту. Хотел с вами поговорить по поводу успокоительного, – поспешил объяснить цель своего прихода. – Не знаю, что происходит с животинками, но если так будет продолжаться, может, стоит попробовать увеличить запас лекарств.

– Да? Это каким же образом? – довольно ехидно поинтересовался врач.

– Насколько я знаю, корабль все еще на орбите. Не знаю что там у них за груз, но, думаю, если командир к ним обратится, то они поделятся своими припасами.

– Да вы садитесь, – показал доктор на стул. А что, вы предполагаете, у них это может быть надолго? Я имею в виду лошадей.

– Не знаю. – Макс, не скрывая интереса, огляделся. – С подобным я не сталкивался.

– А вы вообще давно… Ну, с ними. Я имею в виду, работаете.

– Сколько себя помню.

– Вот как. – Том Иванович сел напротив и пожевал губами. – Выпить хотите?

– Попозже. Кстати, приглашаю. Прямо сейчас. Я привез кое-что.

– Джина нет?

– Есть. Кстати, содовая тоже.

– Отлично. Лед я обеспечу. В сущности, я готов.

Он начал стягивать с рук перчатки, проявляя признаки нетерпения. «Алкаш», – подумал Макс, наблюдая за этими торопливыми движениями.

– Так что насчет лекарств?

– Лекарств? Господи! Ну звякните Ларуссу, пусть занимается.

– Том Иванович…

– Том! Просто Том. Надоело мне это все! – доктор зло швырнул перчатку в угол, где стоял приличных размеров никелированный бак с закрытой крышкой. Макс проводил этот полет взглядом и с удивлением увидел, как при подлете к емкости крышка открылась, приняв «посылку», после чего вернулась на место с мягким чмоком.

– Том, мне, честно говоря, не хочется сегодня обращаться к нему с такой просьбой.

– Просьбой?

Доктор секунду или две смотрел на него с любопытством, а потом загоготал, от натуги краснея лицом.

– Просьбой? Ну вы дали! – И снова пароксизм смеха. – Просьбой… Да вы ему карьеру спасаете! Если эти скотины взбунтуются… Ох… Хотел бы я видеть. Ладно, что от меня надо? За стакан джина я готов хоть голышом маршировать.

Ну точно алкаш. И как такого сюда отправили?

– Скажите ему. Пусть свяжется с кораблем. Успокоительные, наркотики. Я не знаю что, вам виднее. Я вам серьезно говорю, ничего подобного я у массипо не видел.

– Боитесь? – въедливо спросил Том, вставая и расстегивая халат.

– А вы? – внезапно разозлился Макс. – Сами-то не боитесь?

– Я? Еще как! Черт его! Где мой ком? Куда я его, что б он, сунул?! Слушайте, дайте ваш. Пока тут найдешь…

– Вон лежит, – показал Макс на стеллаж у входа. Теперь было ясно, что доктор пьян.

– А-а, спасибо. Кстати, хотите совет? Никогда не снимайте с себя эту штуку. Никогда! Тут один снял… – Он неловко пытался прицепить на себя коммуникатор. – И что же? Съели!

– Давайте помогу.

– Не надо. Настоящий военный врач в любой момент должен быть готов исполнить свой долг и обрезание. Вы никогда не видели, как делают обрезание взрослым мужчинам?

– Нет. И, главное, никогда не хотел.

– Да? Странно. Мне казалось, что у вас большие интеллектуальные запросы. А вы и правда чемпион?

– Бывший. Командиру…

– Да помню я! – Доктор таки справился с коммуникатором. – Господин полковник? Я, да. Мы тут с новым тренером обсудили ситуацию с животными. Словом, есть проблемы. Требуется запросить корабль на наличие у них транквилизаторов. Наших запасов недостаточно. Пока он еще здесь.

– Вы уверены? – прозвучал отчетливый голос Кинга.

– По крайней мере есть такая опасность. Полагаю, нам они не откажут. Любые успокоительные. Мы, как военная база особого режима деятельности, вправе получить любую потребную нам помощь в необходимых количествах. Седативные, наркосодержащие – все, что есть в наличии.

– Допустим. А что с ДНК?

– Сто процентов!

В боксе повисла нехорошая тишина. Макс не мог видеть лица полковника, зато он прекрасно видел доктора, лицо которого стало вдруг не то что трезвым – застывшим. Такое бывает у вышедших в тирах спортсменов, когда-то бывших большими и знаменитыми, которых время от времени по случаю приглашают на торжественные мероприятия, где они, играя, а может и в самом деле веря, изображают одновременно демонстративное достоинство, приличную скорбь и остаточную гордость. Некоторые, говорят, неплохо этим кормятся.

– Спасибо, – прозвучало после паузы.

– Пошли. Мавр сделал свое черное дело. Да, лед! Не в службу. Вон там в холодильнике лоток стоит. Расколоть чем найдется?

Макс неопределенно пожал плечами и достал из морозильной камеры емкость со льдом килограмм так на пять весом. Внутри остались еще две такие же. Широко тут гуляют.

– Скажите, чемпион. Ничего, что я вас так называю?

– Тогда уж лучше бывший, – без особого энтузиазма ответил Макс, прижимая к себе холодный бюкс, отчего по коже побежали мурашки. Сколько же там градусов-то?

– Бывших чемпионов не бывает. Бывают бывшие военные, бывшие бургомистры, бывшие проститутки, но чемпион – это навсегда. Потому что это не должность, не звание – это титул. Вы не будете против, если к нам присоединится наш, точнее, где-то даже ваш коллега?

– Коллега?

– Нет, не чемпион, конечно, – поморщился доктор. – Я про Винера. Некоторые называют его гробокопателем, но я вас уверяю – ни одной могилы он не вскрыл.

– Пусть приходит. Но с него анекдот. Или хорошая история, – решительно заявил Макс, чувствуя себя в полном праве.

– И это правильно, – поддержал доктор, ткнув пальцем в коммуникатор. – Кальвин! Сегодня тренер проставляется. Узким кругом. Приходи. Он джин обещает.

– Скоро у Кинга совещание.

– Тогда как закончишь. И не тяни! Придешь?

После некоторой паузы Винер сказал: «Буду».

Когда подходили к тренерскому жилью, Макс еще издали увидел Рэма, усевшегося на корточках в теньке неподалеку от его двери. От одного только его вида у него зачесались кулаки. Интересно, что он теперь задумал? Или у него, как у профессионального пьяницы, чутье на выпивку?

А тот, увидев тренера, сначала встрепенулся, но сразу сник. Видно, присутствие эскулапа разом охладило его пыл. Не исключено, что Рэм и возле него крутится. Когда специалисты подошли, он встал, здороваясь, стараясь при этом больше смотреть на тренера, точно силился послать ему какой-то сигнал. Макс предпочел этот сигнал не понять.

Отперев дверь блока – теперь он не оставлял ее открытой, – предложил доктору пройти первым, и тут же поплатился за свою вежливость; сзади его схватили за рукав.

– Чего тебе? – резко обернулся Макс.

– Разговор есть, – зашипел Рэм, кривя лицо. – Я потом зайду. Вечером.

В общем, он примерно предполагал, какого рода может быть разговор. Наверняка человеку просто захотелось выпить и он собирается предложить какую-нибудь сделку или услугу в обмен на спиртное.

Отвернувшись, Макс вошел в блок, плотно прикрыв за собой дверь. Доктор уже успел расположиться за столом, оглядывая помещение. Собственно, тут особо не на что было смотреть, если не считать неубранной постели и настенного календаря с изображением морды массипо, с которой падала пена.

– Ваш? – спросил доктор, когда Макс поставил перед ним бюкс со людом, от которого у него порядком озябли руки.

– Да, после скачек. Наколите лед, а?

– Давайте, а чем?

«Чем» нашлось без труда; Макс достал из шкафа крюк погонщика.

– Пойдет?

– Продезинфицировать бы, – с сомнением оглядел железку доктор. – Хотя у нас такие прививки, что ни одна зараза не берет. Не поверите, но за все время моего тут пребывания никто даже не продристался.

– А вы давно здесь?

– Второй год. Скоро конец контракту.

– Домой вернетесь?

– Не знаю, – вяло ответил доктор, ковыряя железом замерзшую воду. Получалось у него не то чтобы очень. – Вроде, привык уже. Да и платят прилично. Ну и где ваш джин?

– А где лед? – парировал Макс, извлекая из сундука литровую емкость.

– На пару порций хватит, а потом еще наколем, – бодро заявил Том, лаская взглядом бутылку. – Знаете, а вы мне отдайте ее потом. В смысле, пустую. Я ее поставлю на полку и стану любоваться.

Макс засомневался, что в опытных руках медика бутылка долго будет оставаться пустой, но озвучивать свои сомнения не стал. Вместо этого разлил пахнущий можжевельником напиток и провозгласил тост за знакомство.

– Все хочу спросить, а что здесь такие стены? Просто крепость.

– Ну, где-то так оно и есть. Наш полковник опасается нападения аборигенов.

– И что, случалось?

– Бросьте! Знаете, что я скажу? Я, конечно, не ксенолог и даже не психолог, хотя с основами знаком. Но из того, что я знаю, могу сделать вывод: здешние – самый миролюбивый народ на свете. Уж сколько Строг им подлянок устраивал! Другие бы на их месте давно бы войной пошли. А эти ничего, терпят.

– А зачем?

– Терпят-то?

– Подлянки устраивать.

– Да натура такая. Неймется ему, хоть режь. Сидел бы тут смирно, выслугу спокойно зарабатывал. Повышенный оклад, командировочные, полевые, хорошая страховка. Так нет, ему еще боевые подавай! Иногда смотрю и не пойму – дурак он или выслуживается.

Тема эта Макса занимала не слишком, поэтому он перевел разговор на другое, не забывая при этом на правах хозяина подливать.

– А куда прежний тренер делся? – спросил он.

– Трагическая история! – объявил заметно пьянеющий доктор. – Покалечился. Я сам его оперировал, но… Ужасный случай. Но, скажу без ложной скромности, если бы не я, то он просто бы не выжил. Но согласитесь, у меня же нет здесь условий для биопротезирования, кто бы там и что не говорил. Но, думаю, страховка покроет ему и протезы и все прочее. Кстати, не в обиду вам будет сказано, он был очень хорошим тренером. Очень! Лошади слушались его просто исключительно. Полное взаимопонимание. Человек он был, прямо скажем, странный, где-то даже нелюдим, но при всем при этом специалист отменный. Я очень удивился, когда лошадь его так покалечила. Руки, ноги, лицо, ребра… Страшные, страшные травмы. Просто чудом его спас, буквально чудом.

– Так что произошло, я не понял.

– Лошадь его покалечила. Скинула и ко всему прочему хорошенько потоптала.

– Не может быть, – поразился Макс.

– Еще как может! Пришлось застрелить. Я имею в виду животное. Кинг лично приказал. Бесчеловечно, но, в сущности, необходимая мера.

– То есть они и раньше… Как сказать? Бунтовали.

– Бунтовали? – переспросил доктор и рассмеялся. – Вы о них прямо как о людях. Случай, всего лишь случай. Хочу дать вам совет – не придумывайте вы себе того, чего нет и в помине. Так можно договориться до того, что у них есть разум. Эдакие новые… – Доктор, замявшись, щелкнул пальцами. – Ну, про Гулливера-то. Да неважно. Все эти страшилки, приметы, дурные предзнаменования – чушь полная! Впрочем, тут, в отсутствии женщин, легко можно умом тронуться. Многие просто не знают, насколько это важно иметь в коллективе женщин!

Доктор мечтательно уставился в стену за спиной Макса, на которой висел календарь, но развить эту ценную мысль ему не дал стук в дверь, после чего в бокс вошел Густав.

– О, док тоже тут подъедается!

– Не надо хамить, – парировал доктор. – Кстати, говоря «тоже», ты имеешь в виду себя?

– Я с подарком, – не очень в тему ответил бородач, протягивая Максу длинненький кожаный цилиндр с аккуратной крышечкой на торце. По внешнему виду совершенно непонятно, что это такое могло быть. Не то складной зонт, не то пенал с набором дорогих письменных принадлежностей, не то подзорная труба. Но видно, что вещь не из дешевых.

Вскрыв подарок под пристальным взглядом доктора, Макс обнаружил там самую нужную на этот момент вещь – набор из шести стаканчиков небьющегося стекла, вставленных один в другой. Нетрадиционно узкие и высокие, каждый украшен незнакомым вензелем, они выглядели чужими в аскетической обстановке тренерского бокса.

– Спасибо, Густав, – поблагодарил Макс, испытывая некоторую неловкость от неожиданного и, главное, не пустячного подарка. – Присаживайтесь.

– Джином балуетесь? А кто-то, помнится, обещал коньяк.

– Будет вам коньяк. Давайте пока стол к койке придвинем.

– Где ты их взял? – спросил доктор, когда они расселись по новой и Макс водрузил на стол новую бутылку.

– У одного князя выменял. На скальп коновала.

– На свой, что ли? – взъерошился док, кивком соглашаясь отпробовать коньяку.

– Ну, Макс, с прибытием, – снова проигнорировал выпад в свой адрес бородач. – Похоже, служба у тебя будет нелегкой. Я сейчас заглянул в конюшню. Пока лошади спокойны, но, кажется, это не надолго. Что по поводу лекарств?

– Том говорил с Кингом. Тот, в общем, обещал. А почему ты так думаешь?

– Чую. Надо поговорить со Строгом, пока не поздно. Пусть он выделит пару солдат для дежурства. Мало ли что может ночью произойти.

– Так сам и поговори, – сказал Макс. Ему совсем не улыбалось утвердиться в роли эдакого ходока по инстанциям.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Густав. – Совещание кончится и поговорю. Слушай, Чемпион, в жизни не поверю, что ты не прихватил с собой нормальной закуски.

– Шоколад есть. Еще консервы кое-какие.