Текст книги "Своя жизнь (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

* * *

Впрочем, только этим наши с Рей занятия по вторникам не ограничивались, и Ли вдумчиво и обстоятельно учил нас обычному рукопашному бою и владению холодным оружием. И в первую очередь, конечно же, ножом, потому как квантовый клинок всё ещё оставался самым надёжным оружием Евангелионов, но без должных навыков эффективность его применения наверняка была ниже среднего. Так что, лейтенант Икари, младлей Аянами, извольте прилежно разучивать приёмы нападения и защиты с ножом. Тычки, отбивки, удержание прямым и обратным хватом, удары колющие и режущие, горизонтальные и диагональные…

Более тяжёлому оружию, как менее универсальному, теперь отводилось гораздо меньше времени. Я продолжал заниматься с мечом, постепенно переходя к стойкам и выходам из них для проведения ударов. Также приступил к освоению нового для себя вида оружия – квантового копья нового типа. Хотя вообще-то копьём его называть было некорректно – скорее уж это была нагината. Древко не такое уж и длинное, а клинок длинный и массивный – довольно неплохая штука для средних и дальних дистанций ближнего боя. Но, по каким-то неизвестным для меня соображениям, данный вид оружия был признан не слишком подходящим для применения Ноль-первым, хотя с Прототипом никаких затруднений не было…

Нет, в принципе, объяснить всё это было не так уж и сложно. Ева-01 – в первую очередь машина ближнего, подчас даже рукопашного боя просто потому, что является наиболее тяжёлой и защищённой единицей, находящейся в распоряжении НЕРВа. А вот Ева-00 – штука лёгкая и не такая прочная, а чего ещё ждать от Прототипа, вообще-то даже первоначально не предназначенного для ведения боёв? Так что Рей тренировалась в основном именно с нагинатой, да и в конце концов это было просто естественно – данный вид оружия долгое время рассматривался в Японии как преимущественно женский…

Короче, тренировали нас только так.

Вообще, кажущаяся беспечность Конторы в отношение отбора и подготовки операторов боевых комплексов проекта Е была обусловлена объективными факторами. Насколько я успел узнать, программа «Мардук» по отбору потенциальных пилотов только совсем недавно начала работать на полную катушку и ещё просто не вышла на плановый режим работы. До этого же обследованию подвергались только в первую очередь дети персонала НЕРВа, да и то выборочно. Евангелионы тоже только ещё строились, а в строй вступили только лишь экспериментальный Прототип и тестовый Ноль-первый.

Кто-то просто крупно ошибся и не рассчитал сроки возможного возобновления атак Ангелов. Судя по времени введения в строй новых Ев, у кого-то, видимо, были все основания полагать, что у людей в запасе ещё как минимум лет пять…

Но не сложилось.

Теперь мы все вынуждены в спешке навёрстывать упущенное и переводить всё на военные рельсы. И в первую очередь это касалось нас, пилотов.

Обычного бойца-пехотинца можно подготовить за пару месяцев, но мы же не просто какая-то обычная «махра» – мы «махра», можно сказать, тяжёлая штурмовая механизированная. Другими словами, Евангелион как оружие – штука новая, непонятная, и чему учить его пилота – большой вопрос…

* * *

Среда ныне была моим любимым днём недели. А всё почему? А потому что она вся была посвящена тренировкам с огнестрельным оружием, стрельбами в тире и на полигоне, а также изучением новых образцов оружия. Рей, правда, со мной часто не ходила, всё ещё практикуясь в тире. У неё же ведь упор больше на снайперскую подготовку делается из-за особенностей Прототипа, ну и просто в силу того, что из женщин получаются неплохие снайперы. Проблемы поначалу возникли только с оружием, потому как Аянами – левша и обычные винтовки, рассчитанные на праворуких стрелков, ей не подходили. Впрочем, на Западе такими вопросами, в отличие от наших, всегда озадачивались, так нужно было только переставить рукоять затвора на левую сторону в спецмастерской. Всё-таки же снайперка, а не обычный автомат, и в полевых условиях в её внутренностях копаться не рекомендуется.

– …Неплохо! – удивлённо прицокнул языком Ларри, когда я в первый раз пришёл на занятия с ним, таща за спиной свой собственный АК-74М. – «Калашников»? У тебя он какой – двести двадцать третьего или триста восьмого (прим. 5.56 или 7.62 мм)?

– Двести двадцать третьего – у нас тут других не достать.

– А у меня триста восьмого – он получше будет. Я с Месопотамии зарёкся с малокалиберными игрушками дело иметь, и вообще с нашими стволами, – заявил инструктор и добавил. – С американскими, в смысле.

Как мне было известно, сержант Лоуренс О'Брайан до службы в Конторе был бойцом американской армии. Хотя, судя по фамилии и рыжей шевелюре, он был явно из потомков ирландских иммигрантов. Хм… Вообще-то в Штатах каждый второй, не считая каждого первого, откуда-то приехал.

– Ты был в Ираке? Ну, или что там ещё было из стран раньше… – заинтересовался я.

– Да так, пока в армии служил, задницу на базе просиживал, – отмахнулся инструктор и указал подбородком на мой автомат. – А что, тут такие игрушки выдают, что ли? Почему я не знаю?

– Не, тюнинг лично мой, – слегка прихвастнул, чего уж там.

– Серьёзно, – присвистнул Ларри. – А ну-ка покажи мне, как ты можешь управляться с винтовкой! Ты вообще хоть с ним обращаться умеешь?

– Обижаешь, инструктор, – наигранно обиделся я. – Конечно, не рейнджер, но на уровне среднего стрелка территориальной армии кое-что можем…

Подошёл к огневому рубежу на полигоне, где мы когда-то всем отделом сдавали нормативы по стрельбе. Залёг, принял нужную позу, снял автомат с предохранителя, покрепче упёр приклад в плечо и поймал в рамочку коллиматорного прицела первую ростовую мишень, совмещая красную прицельную точку с центром фигурного щита.

Короткими очередями, патрона на три-четыре, расстрелял с полдюжины мишеней. Воздух прочертили дымные полосы трассирующих пуль, которые я зарядил на самое дно магазина. Старая уловка, чтобы в пылу боя засечь, когда у тебя подходят к концу патроны в рожке…

Быстро сменил магазин, благо они были скреплены попарно специальными клипсами – при желании и наличии специального разрешения в местных оружейных магазинах можно было найти всё что угодно. И никаких вам кустарных приёмов со спичечными коробками и знаменитой синей изолентой…

Расстрелял второй магазин и добил все оставшиеся на стрельбище мишени. Поставил «калаш» на предохранитель, поднялся с земли, отряхнулся и повесил автомат за спину.

– Неплохо, неплохо, лейтенант, – ухмыльнувшись, пару раз хлопнул в ладоши Ларри. – Для среднего стрелка действительно нормально, но для пилота Евангелиона, я так думаю, маловато будет… Кстати, про фокус с трассерами откуда знаешь?

– Да в книжке читал одной, – стандартно пожал я плечами.

– Хорошие книжки теперь, однако, в школе проходят! – расхохотался О'Брайан. – Чего ещё там вычитал? Чего ещё знаешь?

– Нууу… – почесал затылок. – В теории знаю, какой стороной ставить «клейморы» (прим. M18A1 «Клеймор» – противопехотная осколочная управляемая мина, направленного поражения, состоящая на вооружении стран НАТО) и что землю на позиции гранатомётного расчёта лучше перед выстрелом полить водой. Опять же в теории могу приготовить примитивный напалм из бензина и средства для мытья посуды, а также сделать мину-вьетнамку (прим. Самодельная мина, ставшая широко известной после войны во Вьетнаме. Изготавливается из куска дерева, обрезка трубы, гвоздя и патрона. При нажатии простреливает стопу или ногу) и направленный фугас в снарядной гильзе. Очень сильно в теории. Так, что ещё? Ну, если засечён блик, то стрелять нужно чуть правее и выше – снайпер будет там. А если ты сам снайпер, то нужно ранить одного бойца противника, а потом ждать, когда его попытаются вытащить товарищи… Короче, куча всяких несистематизированных и чисто теоретических знаний.

Ларри задумчиво взъерошил свои короткие рыжие волосы.

– Книжки, ага… – хмыкнул инструктор. – Я бы сказал, что такие знания впору диверсанту или террористу, причём довольно неплохо обученному, а не подростку, читающему книги… Да фиг с ним, даже для пилота Евангелиона это… необычно. Слушай, это не с тобой, часом, я в Ираке воевал? А то уж больно похожи методы…

И вроде в шутку это сказал, а вот глаза серьёзные.

– Ты там когда воевал? – поинтересовался у Ларри.

– Со вторжения и по восьмой год.

– То есть мне тогда было от пяти до семи лет, – быстро посчитал я. – И не стыдно ребёнка бояться, а?

– Сдаюсь, сдаюсь! Уел! – рассмеявшись, поднял О'Брайан руки вверх в притворном испуге. – Так, ну с тяжёлым вооружением более-менее теперь понятно… В каких направлениях работать – ясно… Пистолет при тебе? С ним, я знаю, ты и так вроде неплохо управляешься, но давай ещё закрепим.

– Пистолеты, – поправил я Ларри.

– Не, парень, если ты не профи, то лучше так не выпендриваться, – покачал головой инструктор. – Палить с двух рук одновременно лучше в кино, а не в реальности.

– Так это-то я знаю. А ты тогда с двумя стволами – профессионал, да? – улыбнулся я.

– Ну, наверное, – хмыкнул здоровяк. – Но раз ты у нас такой умный и начитанный, ну-ка быстро назови мне плюсы и минусы обоерукой стрельбы!

– C плюсами всё просто – удвоенная огневая мощь в залпе и двойной комплект боеприпасов. С минусами тоже, в принципе, всё просто – времени и сил на перезарядку требуется больше, прицельно стрелять можно только из одного ствола одновременно. Из второго же только навскидку и крайне неточно, а это не есть гут. По сути, второй пистолет или револьвер при одновременной стрельбе является оружием больше психологическим, чем реальным. В то же время кое-какие недостатки стрельбы с двух рук можно сгладить, если вести прицеливание и стрельбу поочерёдно из двух стволов…

Как обычно во время подобных лекций у меня наверняка застыл взгляд, а голос стал нудным и ровным, как будто я отвечаю заученный урок.

– Вот, приятно иметь дело с умными людьми! – развеселился Ларри. – Если бы к нам в Междуречье в своё время присылали таких парней, как ты, а не это мясо из Национальной гвардии и прочих паркетных частей, наши сейчас бы не сидели по базам… Нда, хорошо же у вас тут в Японии с начальной военной подготовкой, не то что у нас в Штатах…

– Вынужден разочаровать, у нас тут тоже всё не так уж и гладко, – развёл я руками. – Это просто кое-кто натуральная белая ворона среди других…

– Пошли, ворона, – хмыкнул Ларри. – Сейчас будем делать из тебя нормального бойца.

– Кстати, а почему ты «береттами» пользуешься? – поинтересовался я. – Это вроде бы не очень популярное у профи оружие…

– Если у кого-то умения не хватает, он и с самым лучшим оружием ничего не сделает, а если умеючи, то и бревном танк можно подбить, – отшутился О'Брайан. – А вообще они мне просто ещё с детства понравились, как в одном фильме увидал – так и всё.

Угу, хорошая шутка.

* * *

– Стрельба с двух рук – штука эффектная, но уж больно муторная, – пояснял мне в перерыве между стрельбами Ларри. – Главная задница здесь в том, что мозги человека не предназначены для того, чтобы делать два дела одновременно. Проще говоря, простой человек, первый раз взявший в руки по пистолету и начавший стрелять, скорее всего, ни в кого не попадет. Чтобы не только стрелять с двух рук, но ещё и вдобавок к этому ПОПАДАТЬ, нужно долго и упорно отрабатываться навыки на практике, дабы потом это было уже на уровне рефлексов…

– Мда… – почесал я затылок. – Тут явно нужно быть Гаем Юлием Цезарем, чтобы сразу два дела выполнять одновременно…

– А это кто? – полюбопытствовал инструктор. – Имя какое-то чудное… Из фильма какого-то, что ли?

– Эээ… Ну, вообще-то, это был такой правитель в Древнем Риме… Пару тысяч лет назад жил – Цезарь, Клеопатра там…

– О, точно! – оживился Ларри. – Говорю же, из фильма чувак – старый такой фильм, давно уже видел… Эээ… О чём это я? А!.. Ну вот, короче, навык стрельбы из двух стволов по двум разным целям в движении вообще почти бесполезен и на практике используется только при перебежке от укрытия к укрытию. Руки при этом в стороны, как в кино, не растопыривают, а держат примерно на уровне груди и ведут прицельную стрельбу только по одной цели. Ну, и как ты правильно говорил – из второго ствола больше навскидку.

– Вот тебе и киношная стрельба по-македонски, – подытожил я. – Про стрельбу из двух пистолетов-пулемётов или дробовиков (свят-свят-свят!) даже и спрашивать не буду.

– И не надо! – расхохотался Ларри. – И про всякие световые мечи и бластеры тоже. Кстати, а почему ты назвал это стрельбой по-македонски?

– Ну так это… Ммм… Ну, называют иногда так стрельбу с двух рук. Вроде бы первыми так начали действовать какие-то партизаны-террористы из Македонии ещё в начале двадцатого века – точнее даже и не скажу.

– Прикольно, – заключил инструктор. – До фига ты всякого знаешь, Синдзи – настоящий профессор.

– Неа, – широко улыбнулся я. – Просто дилетант широкого профиля.

Ларри искренне расхохотался.

– Хорошо сказано, чёрт побери! Кстати о применении всяких Узи и прочих более тяжёлых вещиц… Учитывая, что основная функция стрельбы… по-македонски не столько уничтожить противника, сколько деморализовать его и подавить психически, всякие тяжёлые стволы в настоящее время не очень актуальны. Теперь, когда есть пистолеты с большой вместимостью магазина и даже автоматическим режимом стрельбы (что вообще-то, по-моему, излишнее извращенство), стрельба с двух рук почти вообще не используется. Сейчас все делают ставку на точность, а не на скорострельность, да и последние модели пистолетов типа твоего «глока» или ещё чего-нибудь в таком духе достаточно компактны и скорострельны сами по себе. Легче просто таскать с собой второй ствол про запас, чем пулять сразу из двух.

– Ну, вообще-то, примерно так я и действую…

– Вот и молодец, вот и здорово, – улыбнулся Ларри.

* * *

Сказать, что моё возвращение в школу было триумфальным – это значит ничего не сказать. Я всеми силами старался привлекать к себе как можно меньше внимания, но получалось это у меня откровенно хреново. Ну как же, герой вернулся, ага… Блин, жаль, что подавляющее большинство моих одноклассников и одношкольников даже понятия не имеют о такой библейской заповеди, как не сотвори себе кумира. Я же вообще-то человек очень скромный (сам себя не похвалишь – никто не похвалит) и к подобному нездоровому вниманию к собственной персоне так и не привык. Не сказать, чтобы это было так уж неприятно, но всё же сильно смущало…

Хотя я своих сверстников прекрасно понимаю. Четырнадцатилетний пацан, каких куча – с виду вроде бы ничего выдающегося, не качок и не мачо, понтов особых нет, общества противоположного пола старательно избегаю в перманентном приступе смущения… Обычному человеку нужны как раз такие примеры для подражания – что-то близкое и понятное, а главное, на первый взгляд вполне достижимое…

Впрочем, что мне сейчас в этом плане до мыслей других? У меня, вон, оказывается, на носу какие-то промежуточные экзамены нарисовались… Только мне на них, если честно, глубоко по фигу. Нет, ну что я, курс седьмого класса, что ли, не сдам? Ой, не смешите мои тапочки… Человек, способный в трёхдневный срок написать курсовую, на ходу придумывая данные и документы, так просто не сдаётся!

Хотя учителя естественных и точных наук, вкупе с преподшей по английскому меня по пустякам уже не дёргали, уверенные, что программу обучения я знаю дай Бог каждому. Как-то незаметно для себя (и, в принципе, против собственного желания) я выбился в когорту лучших учеников класса, заставляя девчонок-зубрилок хмуриться и нервничать. И, что удивительно, отличником я стал даже по физкультуре!!! Впрочем, чего удивляться-то? За четыре года в универе меня научили делать всё, от бега и до столь ненавистных мне отжиманий. Причём научили делать это минимум на четвёрку, и всего лишь за три часа в неделю и при наличии достаточно хилого и ленивого тела. А ныне меня гоняли целыми неделями по весьма жёсткой программе, да и некто Синдзи Икари был ещё в не слишком запущенном состоянии, так что…

* * *

– Икари – минута двадцать восемь. Судзухара – минута тридцать.

Нагло игнорируя все требования, я не остался стоять на ногах, а плюхнулся на траву школьного стадиона, пытаясь унять тяжёлое дыхание после бега. Дистанция полкилометра – одна из моих самых нелюбимых, больше я не люблю в порядке возрастания только километр, два и три кэмэ.

– Син, да ты офигел! – отдышавшись, выдавил Тодзи, пришедший вторым. Остальные мои одноклассники ещё только финишировали, Айда так вообще плёлся в где-то в хвосте – физкультура никогда не была его сильной стороной.

– Чего так? – вяло удивился я.

– Прикалываешься, что ли? – возмутился Судзухара. – Да ты же бегал фигово, а тут меня даже обогнал!

О как… По ходу, Тодзи чувствует некоторое ущемление своей позиции бесспорной звезды класса в области спорта…

– А, это… – наконец «въехал» я. – Ну, подтянулся немного за время тренировок в НЕРВе, чего уж там…

– Ты же пилот Евангелиона – на кой ляд тебе бегать-то?

– Меня это тоже сильно интересует, вот только мое мнение насчёт этого вопроса совершенно никого не волнует – гоняют только так. После того, как побегаешь в бронике и с автоматом по полигону, такая пробежка – сущее развлечение…

Ну, тут не обошлось без лукавства – бег я развлечением никогда не считал и считать таковым не собираюсь. И дался этот забег не так уж и легко, но зато в моём новом организме не было предрасположенности к сердечной и лёгочной недостаточности (самодиагностика – это наше всё!), и отходняк после бега у меня был гораздо слабее.

– Нехило… – протянул Судзухара.

– Угу, не хило, а крайне паршиво, – я по своей извечной и малоаппетитной привычке громко прочистил горло и сплюнул тягучим комком слюны. – Ненавижу бегать.

* * *

Наконец-то навострился делать домашние задания, не слишком утруждая себя – прямо на уроках. А что? Быстренько выполнить курс упражнений, заданных на выполнение в классе, и можно приступать к домашке… Ну, и попутно давать списывать всем желающим. Конечно, японские ученики – народ в большинстве гордый, но с пацанами я общий язык нашёл быстро, благо в отличие от девчонок-отличниц по таким пустякам не жмотился. Что, жалко, что ли? Тут нам всем, может быть, жить только до следующей атаки Ангела или, если брать максимальный срок – то до атаки Сил Самообороны (СС, мать их всех дери…). Короче, в самом лучшем случае, если брать хронологию оригинала – где-то около года. Но я думаю, на этот раз как-нибудь справимся – всё-таки местная реальность от сериальной отличается, и отличается сильно. У нас есть оружие, у нас есть союзники (хочется верить, что в «Конце Евангелиона» нашу штаб-квартиру штурмовала всё-таки не та самая русская бригада спецназа ГРУ, где служит Артём…), у нас есть нормальная подготовка, в конце концов! Справимся, выдюжим, победим, а потом…

А вот что потом, моё воображение уже пасовало. Честно, не знаю, что будет ПОСЛЕ всего этого. Наверное, заживём мирной жизнью, будем всей Конторой разбираться, что можно извлечь полезного из уничтоженных Ангелов, и двигать науку вперёд. Евы законсервируют, пилотов отправят в отставку – Рей пойдёт по научной части, я, наверное, опять же поступлю в какой-нибудь экономический ВУЗ или просто буду жить где-нибудь на природе, огород заведу… Может быть, даже книжку о своих приключениях напишу – что-нибудь вроде «Я дрался на Евангелионе-01»… Мир, покой…

Мечтай, мечтай, Виктор – всё равно этому не бывать. Это ты думаешь, что война на следующий год закончится вместе с Ангелами. А что если их будет больше или атаки так и не прекратятся? И даже если всё это закончится, где гарантия, что атаки не повторятся? Или, лишившись общего врага, вышедшие из кризиса развитые страны не захотят устроить новый передел мира? Много вариантов, чертовски много, но никому не открыто, что будет на самом деле. В любом случае наш нервовский бронепоезд теперь всегда будет стоять на запасном пути, в ожидании сигнала тревоги…

Так что не спеши снимать китель и убирать в сейф пистолет, лейтенант Икари. Твоя служба ещё не закончена, ох не закончена…

* * *

Это была суббота – укороченный день, что в школе, что в Конторе. В очередной раз подучили расположение оружейных комплексов в городе, которое несколько изменилось после очередной атаки Ангела, немного поразбирали тонкости применения различных видов оружия Евангелионов, и всё – можно идти с чистой совестью домой и отдыхать. В конце концов, солдат без отдыха может однажды и крышей двинуться, хотя и делом должОн быть занят всё время, дабы мыслей дурных в голову не лезло. Но вообще-то мне они постоянно лезли, несмотря ни на что, но вот насколько дурные – об этом судить уже не мне. Будут они тут лезть, когда почти каждый день думаешь и гадаешь, как изменить предначертанное, да простится мне этот высокий слог.

Знаете, чем больше думаешь о чём-то, тем более пышным кустом начинает расцветать паранойя. Вот, скажем, батя. Я прекрасно помню, каким он был в сериале – жёстким и расчётливым ублюдком, который демонстративно забивал на Синдзи, добиваясь невесть чего. А нет, вру – чего он добивался, вполне даже понятно. Постоянно держать своего не слишком психически устойчивого сына на грани, чтобы его нестабильная психика тормошила запёртую в Еве-01 душу Юй и постепенно пробуждала Евангелион. Зачем? Да хрен его знает, у меня на этот счёт могут быть только домыслы. Но вот, например, неоспоримый факт, что психически уравновешенный человек вряд ли станет по собственной воле начинать Третий Удар, а ведь такой план Гендо наверняка всегда держал про запас (и в конце концов именно он и был осуществлён).

Лично я бы ни за какие коврижки такой хренью маяться не стал, но Младший-то другое дело – ему был предоставлен уникальный шанс создать мир своей мечты, решить все свои проблемы и не только свои. Другое дело, насколько паршиво он всё это провернул, но ни капельки не удивительно – иного от него было ожидать трудно, учитывая его психическое состояние. Когда к тебе приставляют к башке пистолет и говорят: «Извини, парень – ничего личного», а ты просто сидишь и ждёшь, не пойми чего, или, зная, что кто-то из последних сил сражается с превосходящими силами врага, твердить себе «Я ничего не могу поделать» – это нормально? Да хрена с два! Прожитых здесь месяцев мне вполне хватило, чтобы понять, как бы я действовал в сходных обстоятельствах. Дрался, сражался, бился, до последней капли крови – своей или врагов, потому что это, чёрт возьми, теперь МОЁ. Моя жизнь, мой мир, мои друзья. На себя мне по большому счёту плевать, а вот за других готов рвать и убивать.

Ударили по одной щеке? Уклонись от следующего удара и бей в ответку. Поставили на колени? Дерись на коленях! Повалили на пол? Вцепись зубами в ногу врага! Не бывает ситуаций, когда можно просто бессильно опустить руки. Знаете историю? Я вот немного знаю.

Вот, например, существовали некогда, когда в самом разгаре гремела Вторая Мировая, две крепости. Да, прямо как во «Властелине колец», только не Айзенгард и Барад-Дур, а Брест и Сингапур.

Сингапур.

Лучшая и крупнейшая крепость Великобритании в Азии, база Royal Navy. Гарнизон – тысяч восемьдесят человек, при орудиях и огромных запасах продовольствия и боеприпасов. Эта твердыня считалась неприступной, пока к ней не подошли наши (интересно, мне теперь позволено так говорить?), японцы. Всего лишь тысяч тридцать после тяжёлых боёв в Малайзии вышли к Сингапуру, на исходе были продовольствие и боеприпасы, и даже знаменитый дух солдат Микадо был основательно подорван чередой непрекращающихся сражений…

И знаете что? А ничего! Англичане сдались уже после нескольких достаточно вялых столкновений, представляете, а? Да, среди них было много всяких индийцев и австралийцев, но факт остаётся фактом – в плен японцам сдалось около восьмидесяти тысяч британских солдат, почти безо всякого сопротивления, просто сдались.

А теперь Брест. Кто в России не слышал о Брестской крепости? Да нет, наверное, таких, разве что в моём поколении появились. Пограничники и бойцы конвойной службы НКВД против превосходящих сил Вермахта, на самом острие удара.

22 июня по крепости был открыт ураганный артиллерийский огонь, заставший гарнизон врасплох, в результате которого были уничтожены склады, водопровод, прервана связь, гарнизон понёс большие потери. Потом начался штурм – максимум тысяч восемь русских против двадцати тысяч гитлеровцев. Неожиданность атаки привела к тому, что единого скоординированного сопротивления гарнизон оказать не смог, и оборона была разбита на несколько отдельных очагов.

Немцы отвели на падение крепости несколько часов, наши (что бы ни случилось – всё равно наши) держались до конца месяца, а отдельные вылазки оставшихся в укреплениях одиночек продолжались вплоть до августа. Против танков и артиллерии, огнемётов и тех самых сверхтяжёлых мортир «Карл Герат» – обычные пехотинцы, сходившиеся с врагом иногда в штыки и врукопашную…

К чему это я? А к тому, что качественное и количественное превосходство – это ещё не всё. Есть ещё такая нематериальная вещь, как готовность сражаться – её не измерить и не взвесить, но она есть. Точнее, у кого-то есть. И хочу надеяться, что я в числе этих людей. Сражаться – всё же не уверен, а вот готов ли я умереть – с этим всё понятно. В этом плане мы очень похожи с Рей – «если будет нужно, то я умру». Почему? «Потому что я обязана».

Гм… Эк, меня опять занесло-то – я же вообще-то о бате начал рассуждать, да? Ну, так вот, что я хотел сказать-то… «Говорят-то царь – ненастоящий!» Ой, тьфу, то есть местный Гендо – он какой-то напрочь неправильный. Ведёт себя по меньшей мере странно – вполне нормально со мной общается, непонятно почему радуется моей готовности драться с Ангелами, иногда городит какую-то муть… Вот как прикажете это понимать? Нет, конечно, можно принять как версию, что местный Гендо просто сумасшедший, но это явно что-то из разряда ненаучной фантастики… То есть что? То есть у бати есть какой-то план относительно моей скромной персоны. Какой? Да Бог его знает…

…Предаваясь таким нехитрым и совершенно естественным для четырнадцатилетнего японца размышлениям, я неторопливо плёлся домой. Рей всё ещё на своих малопонятных тестах – задолбали уже со своей секретностью, блин. Так бы и сказали – мы с помощью Первой продолжаем разработку системы Псевдопилота, изучаем первого в мире гибрида Ангела и человека и всё такое прочее… А, ладно! Чего уж там, переживём как-нибудь…

Над головой ясное, без единого облачка, токийское небо, в воздухе уже чувствуется вечерняя свежесть – благодать!.. Я даже решил немного прогуляться и попросил остановить машину, немного недоезжая до нашего дома. Токио-3 – город чистый, опрятный (когда его не утюжат Ангелы и Евы), по такому гулять – одно удовольствие…

Беззаботно насвистывая что-то себе под нос, я дошёл до подъезда… И тут столкнулся с неожиданным препятствием.

Прямо на ступеньках перед входом вольготно расположилась внушительного вида куча сумок и чемоданов, напрочь перегородив мне всю дорогу. Чуть выше обнаружился и хозяин этой кучи…

Точнее, хозяйка, с задумчивым видом созерцающая всё это великолепие.

Симпатичная стройная невысокая девушка лет шестнадцати-восемнадцати. Без всяких сомнений европейка, если судить по светлым волосам, двумя хвостами свисающим примерно до середины спины. Одета явно не по нашей тёплой погоде – чёрные брюки, длинное чёрное пальто, под которым виднелся опять же чёрный жилет и для разнообразия белая блузка. За спиной девушки виднелся футляр, в котором мой (а точнее, Младшего) намётанный взгляд вычислил чехол для виолончели.

Остановился, задумчивым взглядом окинул преграду.

Однако всё печально – это же настоящая баррикада… И как же быть – прорываться?

– Можно пройти? – поинтересовался я.

– Проходи, я тебя не задерживаю, – равнодушно ответила девушка с непонятным мелодичным акцентом в голосе. На японском ответила, нужно сказать – как патриот своей страны (вынужденно) я придерживался точки зрения, что в Японии нужно в первую очередь говорить по-японски.

Вновь провёл рекогносцировку. Полученными результатами не удовлетворился.

– Ну, это как бы затруднительно… – почесал я затылок. – Вы же, наверное, будет против, если я пойду прямо по вашим вещам?

– Безусловно буду против, – ровным тоном заявила блондинка.

Блин, подруга, ты случайно не сестра Рей? Ну-ка, какие у нас глаза… Хм, голубые. И волосы не пепельные. А говоришь всё равно как Аянами!

– Извините за бестактность, но у вас какое-то затруднение? – поинтересовался я. Наверное, она мне просто подсознательно понравилась. Всегда, знаете ли, питал симпатию к девушкам со светлым цветом волос… «Джентльмены предпочитают блондинок»? Пожалуй, пожалуй…

– Можно и так сказать, – откликнулась девушка. – Не получается перенести все вещи за один раз, а я бы не хотела что-то оставлять без присмотра.

– Между прочим, в Токио-3 очень спокойная криминогенная обстановка, – даже немного обиделся я.

– Это очень познавательно, но свои вещи без присмотра я всё равно оставлять не буду, – слегка пожала плечами блондинка.

– Хм… Может, помочь тогда? – предложил я.

Нет, я вообще-то не большой любитель добрых дел. Но поработать ради собственного блага и помочь красивой девушке… Ну и наверняка она же из наших – конторских. Многоэтажка, где живём мы с Мисато и Рей, ведь из числа служебного жилья, поэтому, наверное, здесь почти никого и нет… Поэтому, наверное, здесь почти никого и нет – чего-чего, а жилья для нервовцев по всему городу хватает. А вот зарплаты у большинства на оплату коммунальных услуг в таком шикарном доме, как в нашем – нет! Точнее, у многих хватает, но местные суровые японцы, уже порядком хлебнувшие невзгод в начале века, предпочитают особо не выпендриваться и довольствоваться только самым необходимым.

Впрочем, это явно не про Мисато. Мой командир предпочитает жить шикарно… и, как из этого следует, преимущественно впроголодь и в долг.

…Девушка оценивающе посмотрела на меня.

– Хорошо, помоги.

Похоже, что проверку я прошёл.

Схватил первую попавшуюся сумку, охнул от её веса, но стоически повесил на плечо. Потом вторую на другое плечо и штуки три в руки. Нужно ли говорить, что и остальные по весу от первой отличались мало?

– Проклятье… – непроизвольно вырвалось у меня. – Там что, кирпичи?

– Нет, – спокойно ответила девушка, без особых затруднений подхватывая остальные свои вещи. – Идём.

Зашли в подъезд, загрузились в подошедший лифт. Из-за обилия скарба мы сейчас напоминали пару «мулов Мария», как иногда называли римских легионеров, когда они были вынуждены куда-то маршировать по принципу «всё своё ношу с собой».