Текст книги "Последние каникулы (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Сочинение четвёртое

Дождавшись, когда девушки сменятся и отправятся на прогулку, я тихонько последовал за ними – тропинка тут одна, так что некуда им деваться до самого ставка. Потом можно будет непринуждённо присоединиться к купанию и произвести впечатление своим великолепным баттерфляем. Ну и поглядеть на красоток в купальниках.

Однако уже через пару сотен метров, когда переплетение веток над головой сделалось достаточно плотным, глаз угадал в зарослях смутно различимый силуэт.

"Это что же? Приглашение поиграть в прятки? А почему бы и нет?", – подумал я и стал осторожно приближаться, стараясь укрываться за ветками и стволами.

Силуэт, а в его очертаниях явственно присутствовала женственность, удалялся и уклонялся, изредка ненадолго исчезая из виду, но снова находился.

"Кто же это такой ловкий? По росту ничего определённого не скажешь – все три девушки примерно одинаковые и фигурками сходные – такие же изящные и гибкие", – едва подумал это, как тут же и приблизился настолько, что сумел всё прекрасно рассмотреть – острые, словно у кошки, уши, выразительные глаза и короткая плотная шёрстка. Ну, нифига себе встреча! Снежная женщина?

– Впервые увидел? – насмешливо спросило меня это создание. – Но в обморок не падаешь и от испуга не визжишь – симптомы доброкачественные.

– Это я обмер от страха, – нашёлся что ответить. – Или от любопытства – сам ещё не разобрался. Меня зовут Костя, – идея назвать себя показалась уместной.

– Липа! – ответило существо, сохраняя неподвижность. – Я немного знаю обычаи твоего вида, поэтому не демонстрирую угрозы. Но, если напугаешь моего зубастика, могу не сдержаться, – из-за спины "снежной женщины" показалась пушистая мордашка детёныша.

– Вылитый котёнок Пуфик из сказки про зайку Петю и мишку Медвежушку, – ответил я.

В это мгновение "котёнок" словно выстрелил своим телом и, преодолев оба метра разделявшего нас расстояния, вцепился всеми четырьмя конечностями в мои ноги выше колен. Коготки и зубки у него оказались острыми, но погрузил он их неглубоко – скорее обозначил нападение, чем попытался навредить. Я спокойно взял его за шкирку и подал мамочке:

– Вот твой защитничек, Липонька. Кажется, он проголодался, но не посчитал меня достойной пищей.

– Повезло тебе с ангелом-хранителем, босолиций, – прищурило на меня свои зенки существо, медленно превращаясь из пушистого шарика в стройную фигурку. – Ты и рысенка так в руки взять рискнешь? Не стоит недооценивать силу материнского инстинкта, если хочешь дожить до собственных котят.

– Твоего Пуфика никто не пугал. Так что, пойдём в столовую? Как я понимаю, каши и пюре этого проглота уже не интересуют. Но мясо или рыбка у поварих обязательно найдутся.

– Баклан ты с яйцами, – вдруг рассмеялось создание, пристраивая малыша для кормления грудью. – У нас режим питания и инкогнито.

Сиськи у неё были небольшие – сразу и не заметишь, но кроху вполне устроили – присосался так, что канатом не оттащишь.

– Ты зря за девчатами крался, – продолжила женщина-кошка. – В другой раз лучше попросись с ними. Может и возьмут. А пока останься с нами или вали к себе.

– Не хочу к себе. А что мы будем делать?

– Думать о ящерице и слушать сказку.

– Хм! – я уселся на устилавшие лесополосу сухие прошлогодние листья и прислонился спиной к стволу дерева. – А что, сказки снежные человеки рассказывают по-русски?

– Знать много языков весело. Пуфик тоже будет знать много, когда вырастет и научится говорить. А пока он совсем маленький – ему нужно слушать, – Липа устроилась у соседнего дерева примерно так же, как и я. Её сынок опустошил вторую титьку, на четвереньках проследовал ко мне, забрался на колени и затих.

– На далёкой планете, летящей по кругу рядом с жёлтой звездой, живут непохожие на нас люди, которых называют лурхами. Они не ведают ни добра, ни зла, не имеют совести и не испытывают сострадания. Их чувствам доступны только страхи и желания. Страхи заставляют подчиняться силе, а желания побуждают к действиям – нет во Вселенной более опасных, жестоких и совершенных хищников.

Не пойму, бодрствовал я, или дремал, но под звуки размеренной речи перед моим взором, словно живые вставали картины далёких миров, обширных болот, космических сражений и биологических технологий. Пуфик давно заснул, свалился на землю и вытянулся в струнку. Неизвестно откуда появившаяся ящерица замерла на ветке, а потом, словно почувствовав моё желание, спустилась и подошла поближе, давая себя хорошенько рассмотреть.

Дремлющий рядом "котик" принюхался, сцапал её и съел, после чего перебрался поближе к маме, где снова уснул. Я же погрузился в историю отражения нашествия лурхов на одну из колоний Идалту, узнавая, заодно подробности о физиологии и обычаях обоих неведомых мне видов разумных. О городах, хозяйстве, способах ведения военных действий.

Сам не пойму – гипноз это был, или не гипноз. Но интересно. Пуфик тоже не скучал – висел на ветке, ухватившись за неё задними руками, то есть вниз головой, и потрошил припрятанную в траве термосумку – грыз какой-то брикет, роняя ошмётки упаковочного пластика на мамину голову. Я и не заметил, как он вытащил из моего кармана блокнот и нанизал выдранные оттуда листы на сучки и веточки.

– Ты не насмерть ли парня заговорила? – дело явно уже было к обеду, когда к нашей компании присоединилась Мила. Пуфик среагировал на её появление, вскарабкавшись на плечи девушке и разрушив причёску – как-то ловко пораспускал заколки и вывалил плотную массу волос на свободу.

– Он дал моему сыну имя, – озорно улыбнулась Липа.

– Крёстный, стало быть, – заключила "официантка". – Вы теперь родственники. А обед наш твоё исчадие нам не уничтожило? – кивнула она на термосумку.

– Нет. Я сверху положила брикеты с креветками, поэтому дальше он не забрался. Ну что, сможешь присмотреть за крестником? – обратилась мохнатенькая к Косте.

– Только, если привязать, – правильно оценил свои возможности я. – Иди на ручки, малыш!

Зубастик перебрался с Милы ко мне и повис сзади на поясе штанов. Хорошо, что они на ремне – а то бы стащил. Взяв термосумку, я поплёлся следом за девушками – обычной и пушистой. Мелкий хулиган непонятным образом умудрялся прихватывать мои пятки и сбивал с шага. Вскоре мы заметно отстали и, когда вышли к ставку, там никого не было.

"Котёнок" сразу бросился в воду. Пришлось его ловить, что оказалось непросто, несмотря на мой разряд по плаванию. Думаю, поймался он только, когда устал и захотел выбраться на сушу на чужом горбу. Оставленная на берегу сумка таинственно пропала. От неё остался брикет мяса криля и бумажный пакет с холодными чебуреками. Ещё забавная тыквенная фляжка с соком – то есть, перекусить нам оставили.

Накупавшийся зубастик, покончив со своей пайкой, отобрал у меня последний кусок чебурека и попытался разлить остатки сока, после чего отрубился с недоеденным фрагментом моей порции во рту. Но покой длился недолго – час, или около того. Потом я ходил по тропе, а он подкрадывался сзади и бросался с дерева на спину, каждый раз ласково обхватывая шею своими мягкими лапками с трогательными маленькими пальчиками.

Пропал он внезапно и непонятно куда.

– Мы здесь! – подала голос Липонька, в которую малыш успел вцепиться и всосаться. – Ты хороший крёстный, Костя. Быстрый, сильный, тренирующий. Будешь у нас на Прерии, заглядывай в мою стаю на восточных отрогах пика Эскапизма там, где они встречаются с океаном. И ещё я часто живу у Даши и её сестёр в Новоплесецке. Мы с Пуфиком будем рады.

– Вербуешь в вожаки младшей стаи? – откуда-то появилась Оля. – Почувствовала в парне потенциал? Он же землянин, к тому же городской.

– Давно ли ты сама была такой же! – фыркнула мохнатенькая. – А туда же! Городской! Землянин!

– Практически, Липа росла среди людей, – повернулась Оля ко мне. – Это может ввести тебя в заблуждение относительно мягкости её манер. Обычаи Идалту очень отличаются от наших, так что ни к какому пику Эскапизма торопиться не надо.

Сам не понял, почему мне вдруг захотелось уйти. Попрощался и вернулся в гостиницу, испытывая чувство, что совершил неправильный поступок. Одна беда – ума не приложу, какой. Лежал на кровати и гонял перед своим внутренним взором произошедшие события, вспоминая всё до последней детали.

***

– А парень делает просто фантастические успехи, – радовался Владимир Петрович, читая очередное послание.

– Успехи, конечно, имеются, – вынужден был признать Матвей Семёнович. – Но напрягают они не по-детски. У нас под боком кормящая мамка Идалту. Да тут впору оцеплять район и всех выпускать, но никого не впускать. Это же настоящая машина убийства, ведомая звериными инстинктами!

– Не стоит так усугублять, право слово. Важнее то, что к неведомым нам действиям проявляет интерес представитель ещё одной могущественно космической расы. Что на неё есть в наших материалах?

– Посещала школу в Новоплесецке, но не все уроки, а только по исторической тематике. Коммуникабельна, увлечена историографией.

– Это ещё что за зверь такой?

– Собирает сведения о быте, нравах, обычаях различных эпох и мест. Несколько её работ публиковалось на наших сетевых ресурсах. В частности о Хакасии начала тринадцатого века, и о быте эпохи раннего неолита в Чешской долине. На Земле появлялась трижды. Кто-нибудь из Новоплесецких друзей водил её по музеям на поводке и в наморднике под видом дрессированного животного.

– Характер нордический, выдержанный, – хмыкнул Владимир Петрович. – Наводит на мысль о проведении археологических раскопок. Какими эпохами она последнее время интересовалась?

– Запросы касались находок, датировавшимися периодом от ста до двухсот тысяч лет тому назад. То есть – палеолит. Копать нужно на полтора-два метра, если в среднем.

– Что же, будем ждать дальнейших посланий от нашего юного друга.

Глава 4

Сочинение пятое

Вечером Оля пела задиристые песни, от которых мне, почему-то делалось не по себе. Казалось, будто вызов мне бросает.

Буду петь я песни, косы я расправлю,

Пуще всех соколиков сокола любя.

И с дарёной пикою, и с дарёной саблей

Мимо всей станицы провожу тебя.

И это неотрывно буровя меня своими шикарными глазищами. Не выдержал и тихонько испарился. Как-то всё неправильно, не по-нашему. То есть – она же с другой планеты, где всё не так.

Что я знаю про Прерию? Немного. Общее впечатление – это фронтир. Место соприкосновения нашей человеческой цивилизации с неведомым, подчас опасным. Хотя, толком ничего не знаю, потому что особого внимания не обращал – какое мне дело до маленькой отдалённой колонии?

Однако, Ливи Беско тоже с Прерии. А вдруг это действительно она? Решила передохнуть в безопасном мире, где для неё вокруг сплошной курорт? Ну и притворилась официанткой в захолустной гостинице, где постояльцы меняются каждый день – шансы быть узнанной минимальные. Да ведь нет никаких проблем навести справки в сетевых ресурсах – Липа, считай, прямо указала, что живёт она в Ново-Плесцке.

С этой замечательной мыслью и отправился я прямиком в свой номер, чтобы в спокойной обстановке... не дошёл. У девчат горел свет, а, поскольку и Оля и Мила сейчас поют.... Постучал. Дверь открылась сразу, причём сама по себе.

Комнатка здесь просторней, чем у меня, потому что на три кровати, а не на две, и вместо крючков на стене рядом с входом стоит сделанная из узловатой коряги вешалка, изображающая гигантского кузнечика. Курточки и сумочки украшают окончания сделанных искусным резчиком многочисленных конечностей, а одна из шляпок увенчивает насаженную сверху голову с надписью на лбу "Юморист".

Девушка сидит на кровати, потому что из мебели здесь только пара тумбочек, и молотит по виртуальной клавиатуре, сотканной голографической проекцией прямо перед ней.

– Тебе что? Не понравились песни? – спросила она сразу.

– Как же они могут не понравиться? – ответил я немного уклончиво. – Это же сама Ливи Беско!

– Только не говори никому, – подтвердила Даша мою догадку. – Оливия Бескорская, моя старшая сестра. И Камилла тоже Бескорская. Их мама моя мачеха, а мой папа – их отчим. А я Пузикова, – довершила она картинку и гордо задрала свой прекрасный носик.

– Мачеха и две старшие сводные сестры – да ты у нас натуральная Золушка! – сообразил я вслух.

– Не колышет, – фыркнула Даша. – Реально главный в доме наш с Оли и Ками младший братишка. Этим летом у него выпускной поход на аттестат зрелости – жутко за него переживаем.

– Это сколько же тебе лет, если младший братишка на аттестат сдаёт? – изумился я.

– Мне пятнадцать, а ему шесть. В этом возрасте полагается получить право на ношение огнестрельного оружия и полную свободу перемещений.

– Фига се, – повинуясь её жесту я уселся на койку напротив. – Это что? Как у Гаррисона в "Неукротимой планете"?

– У нас нормальное тяготение и зверьё обычное, просто непуганое, не как здесь. Так что тебя так плющит?

– С чего ты взяла? – изумился я и тут же попытался соврать: – Ничего меня не плющит, я в порядке.

– Как говорят у нас на Лесопилке, купи себе селёдку и дури ей голову. А у тебя всё на лице написано. Так за что тебя так совесть грызёт?

– Сам понять не могу. Словно кого-то обманул, и этого уже не поправить.

– Сегодня?

– Да.

– Ладно, пошли, самогрыз несчастный, разберёмся в устройстве твоего внутреннего мира, – взяв меня за руку Даша вышла из номера и потащила за собой прямо в поле. Уже стемнело, ветра или облаков не было, и сверху виднелись звёзды. Мы шли всё дальше и дальше, пока не затихли вдали голоса, не пропал свет от фонарей и не перестали шуметь проезжающие по трассе автомобили.

От земли исходило накопившееся за день тепло, в траве шумнула невидимая птица, а в недалёкой от нас лесополосе замер в кустах заяц. Слева направо пролетела летучая мышь. Я с удивлением замер, понимая, что никогда ничего подобного не замечал. Надо же, как много происходит такого, о чём даже не подозреваешь в суете повседневности! Стоял и только головой крутил, впитывая в себя беспредельность собственного одиночества, наполненного незначительными событиями, происходящими вокруг.

Казалось, что всё бесконечно и только неспешно вращается по раз и навсегда замкнутому кругу. Точно так же по кругу пошли и события сегодняшнего дня – я переживал их снова и снова, взвешивая свои действия и поступки тех с кем встречался.

– Полегчало? – тронула меня за локоть Даша.

– Да.

– Расскажешь, – спросила она так, что я просто кожей ощутил её любопытство.

– Не знаю, – тряхнул я головой, словно сбрасывая наваждение. – Не всё. Я сегодня ящерицу обманул. Захотел рассмотреть поближе, а когда она подошла, Пуфик её слопал.

– Да, неудобно получилось, – вздохнула девушка. – А ещё что?

– Ко мне проявила интерес сама Ливи Беско. Даже поддразнивает.

– Серьёзная заявка, – Даша чуть прижалась к моему боку. – Ещё.

– Кажется, Липонька тоже.

– С ума сойти! Да ты у нас просто нарасхват!

– А мне интересней с тобой. Слушай! – вдруг пронзила меня острая догадка. – А ты к этому, случайно, руку не приложила? А то просто какая-то чертовщина творится!

– Ты, Костя, главное, не торопись. Разберись постепенно, что к чему, да и реши, что тебя увлекает. Пойдём обратно – уже скоро рассвет – мне ведь на работу.

Мы топали к гостинице и меня не на шутку грызли сомнения.

– Даш, а почему ты не удивилась Липонькиной заинтересованности?

– Между Хомо и Идалту всякое случается. Кроме деток, конечно, – ответила она задумчиво. – Иногда короткая интрижка, но бывало и до тех пор, пока смерть не разлучала. И мы, и они – люди. Не во всём похожие, но общего у нас много.

– А, слушай, совершеннолетие с шести лет – это что, даже женятся?

– С шести ещё не женятся. Нечем в этом возрасте жениться, – фыркнула Даша. – В последнее время практика ранних браков как-то ушла в прошлое, а то бывало, что и в двенадцать становились матерями. Сейчас раньше шестнадцати обычно об этом и не помышляют. Но и не тянут до тридцатника. Стараются начать около двадцати, хоть бы и мужа нет – всё равно по биологическим часам пора.

– А средства? Ведь в таком возрасте обычно ни профессии, ни дома, на сбережений, – озадачился я. – Ребёнок – это же большие расходы!

– Не могу объяснить, – пожала плечами моя спутница. – В этом месте у нас с землянами полная психологическая несовместимость. На такие вопросы вообще невозможно ответить – я не в состоянии даже представить себе, в чём проблема. Если ты про ответственность – так я любому шестилетке, носящему ружьё, доверю и свою жизнь, и воспитание собственного ребёнка.

– А что? – спросил я севшим голосом. – У тебя тоже есть ребёнок?

– Нет. Но обязательно будет, – хоть я и не смотрел, показалось, будто девушка поджала губы и нахмурилась. – Говорю же – у нас несовместимость по целому ряду основных жизненных ценностей.

Больше я ни о чём спросить не решился.

***

– А не кажется ли вам, Матвей Семёнович, – что вот-вот произойдёт перевербовка нашего агента? Причем, не втёмную, а по его собственной инициативе? – прищурился Владимир Петрович, закончив читать очередное послание от Кости. – Ведь на основании полученной им самим информации, не так уж трудно раскусить немудрёную одноходовку, разыгранную Ипполитом Харитоновичем, и понять, что нашего юного героя тупо подвели к объектам, сообщать о которых он как бы сам вызвался. Ведь парень неглупый, да ещё и вопросы начал правильные задавать. И вовремя остановился.

– Боюсь, что вынужден разделить вашу озабоченность. Более того, усугубить её, – Семёныч извлёк из папки и протяну начальнику ещё один документ.

– Вот перехват обращения президента Штатов в адрес руководства Прерии.

– Просьба о личной встрече! – удивился Петрович, пробежав текст глазами. – И какой положительный ответ последовал на столь любезное обращение?

– Сообщение перехватить не удалось. Может быть, его вообще не было, – пожал плечами Семёныч. – Но это проливает некоторую ясность на содержание вот этого письма. Его выловили из обычного почтового ящика. Приняли за дурацкую шутку. Если бы не имя отправителя – оно бы до меня не добралось, но сработал контекстный анализатор.

– Уважаемый господин Президент! – начал зачитывать Владимир Петрович. – В ответ на Ваше обращение сообщаю, что по поручению Степана Кузьмича Асмолова прибуду в Овальный кабинет двенадцатого июля в тринадцать часов Вашингтонского времени. Даша Пузикова, царевна.

– Теперь осталось дождаться того, что Константин пошлёт нас лесом, и поудобней присесть у разбитого корыта? – нахмурился руководитель.

Глава 5

Сочинение шестое

После ночной прогулки по дальним полям меня буквально распирало от огромного количества мыслей, копошащихся в голове. Они путались и мешали жить. Продолжалась эта вакханалия минут пятнадцать, пока я не нашел удобную позу. Потом всмотрелся в плетущего паутинку паучка, прислушался к стуку сковородок на далёкой кухне и шагам за окнами – окружающий мир жил своей жизнью, а мои рассуждения построились колоннами и принялись ходить кругами. Я менял их местами, расставляя в нужных последовательностях, сопоставлял, сравнивал – картинка событий расправлялась, словно под утюгом, и делалась всё яснее и связней.

– Даш! – пришел я на кухню, где в гордом одиночестве хлопотала юная повариха. – Давай я картошку помою перед загрузкой в картофелечистку.

– О, как! Решил за мной приударить! Давай.

Отмывая клубни от налипшей земли, я некоторое время смущался, а потом, когда закончил и всыпал их в приёмник, признался: – Похоже, меня обвели вокруг пальца и приставили шпионить за вашей компанией.

– Молодец! – улыбнулась девушка. – Не прошло и трёх дней, как тебя озарило. Шучу, шучу, – махнула она в сторону моей кислой физиономии. – Достаточное количество информации у тебя появилось только вчера. Да и не живёшь ты среди колготни разведок и служб безопасности, не мыслишь шпионскими категориями – так что, всё в порядке. Ну, что опять за страдания?

– Так я аванс как бы получил. Нечестно будет послать работодателей, не отработав.

Перевернув на сковородке отбитые ломтики постной свинины, девушка отложила лопатку, подошла и прижалась так, что я невольно её приобнял:

– Ничего тайного или вредного мы не делаем, – улыбнулась она. – Пиши, как писал. Говорят, от этого мысли приходят в порядок и глупости отсеиваются.

– Тогда нарочно не стану спрашивать, что вы тут делаете. Назло этим коварным типам, которые меня так гадко подставили.

– Дурачок! Вот подумаешь хорошенько и перестанешь злиться на людей, которые так вдохновенно с изобретательностью и выдумкой делают свою непростую работу – они ведь обеспечивают безопасность твоей страны от всяких там... ну, нас... инопланетян. Наливай себе хоть чай, хоть кофе, бери оладьи и завтракай, а то путаешься тут под ногами, да и не положено без халата и санитарной книжки.

Я наворачивал оладушки со сметаной и чувствовал себя счастливым. Действительно, если бы не этот спектакль со знаменитой певицей, притворяющейся обычной официанткой, которая косит под знаменитую певицу, фиг бы мне с маслом, а не знакомство с чудесной девушкой.

Показалось? Или я действительно расслышал в своей голове одобрительное "Мр-р"?

***

– И что теперь будет? – прочитав очередное сочинение, Владимир Петрович вопросительно посмотрел на Матвея Семёновича.

– В процессе изучения послания поварихи Дашеньки президенту заокеанской державы наши аналитики выпили полтора ведра кофе – столько там разного рода подтекстов. Теперь думаю – после того, как к ним поступит этот, с позволения сказать, материал, повесятся они, или выпрыгнут из окон от отчаяния? Такое ощущение, будто она просто играет с нами, как кошка с мышкой. Вы ведь помните репортаж о летунах верхом на мётлах над Манхэттеном и шуточку про чернила для шестого класса, после которых резко снизилась активность деструктивных сил на Эдеме?

– Да, это тоже была она. А ведь говорили, будто девушка увлечена ядерной физикой!

– И управлением не последней по размеру финансовой империей, – кивнул Матвей Семёнович.

– Надо сворачивать эту операцию, – нахмурился Петрович.

– Как вы думаете, просто ли будет отобрать парня у самой Даши Пузиковой? – ухмыльнулся Семёныч. – Не забывайте, что она гордо носит воинское звание "Эвакуирующий". Так что подгонит полдюжины десантных модулей и пару штурмовых, да и эвакуирует своего принца на белом авианосце, почесав против шёрстки всю нашу противокосмическую оборону. Девушки в этом возрасте абсолютно непредсказуемы.

– И что? Нам теперь придётся делать вид, будто всё так и задумано?

Матвей Семёнович кивнул.

– Категорически не согласен, – прихлопнул ладонью по столу Владимир Петрович. – Рассмотрим нашу противницу в качестве равноценного игрока, а не как сопливую девчонку, и отметим ряд моментов: Во-первых, мы уже получили уйму важнейшей информации. Во-вторых, главная фигурантка ясно дала нам понять, что причину присутствия здесь и себя, и своей компании скрывать не собирается. Принимаем версию о том, что всё это было сделано намеренно, и приходим к выводу...???

– ...что мы получили высочайшее предложение о вступлении в прямой контакт, – подхватил мысль руководителя Матвей Семёнович.

– Вот потому вам и надлежит прибыть ко мне завтра в одиннадцать ноль-ноль с планом операции.

***

Сочинение седьмое

Потрескивали в огне узловатые корневища подсолнечника и кукурузы вперемешку с обломками сухих ветвей. Я сидел, ожидая, чтобы под перевёрнутым ведром запеклась картошка, когда в освещённый круг вошёл военнослужащий.

– Подполковник Мусиенко Матвей Семёнович, – приложил он концы пальцев к козырьку пятнистого кепи.

– Капитан Пузикова, – Даша вывернулась из-под моей руки и встала, махнув ладошкой рядом с полями соломенной шляпки.

– Лейтенант Бескорская, – следом за ней поднялась Оля.

– Эвакуирующая Бескорская, – последовала примеру моей лапушки и своей сестры Мила.

– Ой, я сейчас от смеха помру, – закатилась, свалившись на спину, Липонька.

– Юморист, трутень второго круга, – отрекомендовалась неожиданно проявившая себя "вешалка", которую в это время терзал за короткие затылочные усики неугомонный Пуфик. Надо же! А я и не подозревал, что они знакомы!

Подпол присел на вязанку хвороста и выставил нарядную бутылку. Оля свернула ей голову, хлебнула из горлышка и отдала: – Остальные в этом всё равно толку не понимают, – сказала она, лучезарно улыбнувшись.

– Даш, вы из каких частей? – принял флакон землянин.

– Я из безопасности, а Оли из идеологических подразделений. Ками – общей службы. Идалту, как и фермики, – куда пошлют.

– А остальные расы Прерии? – прикинулся шлангом гость.

– Мегакоты делегировали полномочия мне, а предтечи...

– ...здесь, – в круг света "вставилась" задранная кверху круглая башка саблезубого тигра, ухватившись за клыки которого уже болтался поджавший задние руки Пуфик.

Все повернулись на звук шагов. Солдат срочной службы принёс ящик и шарахнулся от клыкастой улыбки Цуцика. Упасть ему не позволила Липонька, вцепившаяся в ношу: – Рыбу оставь, а потом в обморок падай.

– Да, Смирнов, – покладисто приплюсовал Мусиенко. – Не надо нам нервов – ты же на службе. – Так зачем вы здесь? – продолжил он, не меняя тона и наблюдая за тем, как я отгребаю от костра пылающие головни.

– Землю роем, – улыбнулась Даша, придвигаясь ко мне вплотную. – Вы же помните, что много-много лет тому назад в системе Гаучо был обнаружен покинутый космический корабль неизвестной цивилизации?

– Помню, – согласился Семёныч. – Туда ещё, как мотыльки на свечку, слетелись учёные со всей Земли. Были панорамные и обзорные репортажи, шумиха в прессе, а потом всё сдулось и затихло.

– Ажиотаж прошёл, и началась исследовательская работа, – вздохнула Даша. – Я сама десятки тысяч детекторов аттестовала и потом, после проведения облучений на объекте, обмерила. Там половина Прерии пахала, словно папы Карло, и около сотни земных лабораторий.

– И что? – задал подбадривающий вопрос подполковник.

– Сформировалось мнение, что нам подбросили пустышку. Тем более, что ни фермики, ни Идалту к этому объекту вообще никакого интереса не проявили. А саблезубые, словно и не слышали ничего о такой необычной находке. Дядя Серджио сразу почуял неладное, а потом, когда Цаца вернулась из длительной отлучки, дядя Фёдор нашёл её какашки и принёс на изотопный анализ.

– Поясните, капитан! – не понял Мусиенко.

– Какашки и звездолёт оказались с одной планеты.

– То есть, вы вычислили, что эти звери...

– Ну, да. Когда они научились телепортироваться без всяких там разных громоздких сооружений, межзвёздные корабли стали им без надобности, – кивнула Даша.

– Тогда, почему вы здесь, а не на той самой планете?

– А никто нам не доложил, где она. Зато несколько найденных на борту предметов указали именно на Землю. Тот же изотопный анализ, естественно. Не только сюда, ясное дело – там много разного нашли и обследовали, но именно тут было добыто сырьё для нескольких изделий, забытых бросившими корабль хозяевами.

– Тогда, для чего вся эта скрытность? – недоумённо развёл руками подполковник.

– Гипотеза слабенькая. Не хватало нам ещё засветки в средствах массовой информации, – отрезала Оля.

– А результаты?

– Обнадёживающие. Над несколькими находками работают в Ново-Плесецке, Протвино и неподалеку от Цюриха. Там, вообще-то сплошная физика твёрдого тела, поэтому мы Уральский Политех подключили – у них неплохой ускоритель настроен на исследования неоднородностей структуры кристаллов. Интересные данные пришли из Массачусетского Технологического. А фермики, идалту и блохастые, – Даша кивнула на саблезуба, – молчат и строят из себя не пойми что.

– Цуцик! – строгим голосом обратился подполковник к положившему голову на лапы тигру. – В чём дело?

– Человечество не может всю жизнь провести в колыбели, – с протяжным вздохом ответил зверь.

– Промчались суровые грозы, – затянула Оля.

– Победа настала кругом, – чуть выше подтянула Мила.

– Утрите суро-овые слё-ёзы, – продолжила Даша.

– Пробитым в бою рукавом, – с рокотом в голосе вступил Цуцик.

Липонька совершенно неприлично захохотала.

– Спелись, понимаешь, дети разных народов, – подполковник сделал глоток из нарядной бутылки и передал её Оле.

– Наши никогда не писали информацию на неорганические кристаллы, – заговорил Юморист. – А Искин с орбитальной базы Идалту кивает на Миньку из ближнего круга Матери – якобы он должен всё знать. Но у того второй год идёт расщепление личности, отчего некоторые данные так и остались неведомо в каком из тел.

– Матушка Термопсайт Единственная и Неповторимая по-крупному переругивается с Советом Матерей, – "объяснила" Даша. – Ей наши заморочки с частной задачей абсолютно до хвоста, – и прижалась к моему боку.

Не могу сказать, что я хоть что-то понял из этой дискуссии, потому что дул в рот "крестнику", хватанувшему выкаченную из костра горячую картофелину.

– Язык ему забинтуйте, а рот заклейте пластырем, – недовольно буркнул Цуцик. Почудилось, что малышей он совсем не любит.