Текст книги "Четвертый поросенок (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

Соавторы: ,Ольга Амбарцумова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 10
Новые ученики

Примерно через четыре месяца после прибытия Федьки в школу, как раз завершился сезон дождей, объявили, что ожидается большая группа учеников из города. С ними приедут и преподаватели двух новых предметов (вздох разочарования): «Парапланеризм» (восторженные повизгивания в аудитории) и «Оружие и боеприпасы» (одобрительный понимающий гул).

– Группу прикрытия, для встречи новичков, формирует Нина Уткова, – заключил своё выступление директор. Впрочем, ему пришлось отреагировать на поднявшийся недоуменный ропот: – Городские же ребята. Если не обеспечить их безопасность, пока не подтянем до нормального уровня, возможны потери.

* * *

Кроме парней-шестиклассников, Мелкая пригласила двух девушек постарше. Долговязую семиклассницу Стебель, и улыбчивую веснушчатую выпускницу Марусю. Федька отметил у обеих нарезной длинноствол с оптикой, что навело на мысли об их недавнем военном прошлом. Но ничего уточнять не стал, предпочитая уделить время сборам и экипировке. Глядя на то, как он готовится в путь, и товарищи перестали обидно зубоскалить по поводу приезда ни к чему неприспособленных неженок, а занялись тем же.

В последнее время Федька взял за привычку всегда носить с собой маленький столярный топорик, совершенствуясь во владении им каждую свободную минуту – перерубить, затесать, ошкурить – с детства незнакомые ни с каким ручным инструментом руки требовали упорных тренировок в том, что для остальных было также естественно, как дышать. Парни, кстати, относились к этому с пониманием, даже подкалывать перестали.

И вот теперь он колебался – брать эту не слишком удобную вещь в пеший переход до границы прерии, или не брать? Всё-таки взял. Наверняка придётся чего-нибудь ждать, а ценить время на вес золота он уже давно привык.

Поднялись заполночь. Срубали приготовленную для них в столовой перекусь, и двинулись. Отсутствие взрослых нисколько не смутило привыкшего за последнее время к разным «неправильностям» мальчика – здесь вам не там.

Колонну вела Мелкая. Старшие девочки оказались где-то среди ребят, а замыкающим поставили Нах-Наха. Пляшущие лучи ночного светила, прорвавшиеся в просветы между листьями окруживших тропу лесных исполинов, сосредоточенное сопение товарищей впереди. Федьке легко – он привычный. Уверенно выбирает, куда поставить ногу, без труда уклоняется от ветвей и не забывает внимательно смотреть по сторонам. То быстрым шагом, то лёгким бегом, колонна движется почти бесшумно. Изредка хрустнет что-то, или хлюпнет. Но это не топот ребячьего стада, а так – отдельные неудачи – с кем не бывает?

И он держится наравне с опытными лесовиками! И Фагор, превратившийся из толстолапого большеголового щенка в молодого поджарого кобеля-подростка, деловито трусит рядом.

* * *

К аэродрому – ровной грунтовой полосе на границе леса и прерии – вышли на рассвете. Тут их поджидал начальник «аэропорта» Рагим, сидя на приступке рядом с небольшой будкой, установленной на краю грунтовой полосы. Впрочем, значительно сильнее обрадовались колодцу, рядом с которым устроили брызги-визги и питьё-мытьё.

– Борт прошёл перевал, считай, заходит на посадку, – сообщила Мелкая, подойдя со стороны будки. Пока она пила и умывалась, Федька по хозяйски отцепил от пояса девочки фляжку и наполнил её свежей водой. Продолжая играть супругов на глазах почтеннейшей публики, они здорово вошли в образ – никто уже внимания не обращал на подобные выходки, полагая что они просто получают удовольствие от общения, не замечая окружающих.

Парни изредка пофыркивали, а вот девочки смотрели на Нах-Наха, как на верх совершенства, томно и мечтательно – подруга продолжала мстить своим одноклассницам за ту давнюю подставу, всячески выказывая заботу, расположение и доверие к старому боевому товарищу. Ну и что, что, придержал за попу? Если ему это нравится, так и пусть!

Но и перегибать с подобного рода демонстрациями было нельзя – если позволить себе больше – девушка тихо, по змеиному, шипела, обворожительно улыбаясь для остальных.

– Давайте приколемся, – вспыхнул Фитиль. – Встретим городских почётным караулом.

Мысль настолько понравилась, что парни тут же принялись репетировать построение в редкую шеренгу и взятие «На! Краул!» своих разнообразных карамультуков. Нах-Наха от участия в спектакле отстранили по причине непредставительности его кургузой стрелялки. Наученный сдержанности за почти полгода общения с этой братией, Федька «забыл» обидеться, что его не приняли в игру. Стебелёк и Мелкая отнеслись к затее прохладно, зато Маруся приволокла из будки бумажные салфетки, из которых принялась устраивать парням кокетливые манишки, приводя внешний вид «роты почётного караула» к некому единообразию.

Пузатый двухмоторник подошёл с юга, сразу попав в створ полосы – что называется, сел сходу. И пробег завершил буквально в полусотне метров от той самой будки, рядом с которой собрались встречающие.

– С аппарели будет выгрузка, – прокричал Рагим в спины рванувшей для построения ватаге.

Когда неторопливо опускающаяся дверь-трап коснулась своим концом земли, шеренга огольцов уже замерла в строю, держа свои двустволки на вытянутых руках, пуча глаза и надувая щёки. Продолжающие крутиться пропеллеры не создавали особого шума, да и напор воздуха от них был слабым. Вообще-то, контролируя ближнюю кромку лётного поля, Федька что-то пропустил в этом спектакле, но услышав знакомый голос, прорычавший: «Здорово братцы!», обрадовался не на шутку. Это же Вадим Бероев – тот самый, что встречал их в день прилёта с Земли и несколько дней жил в папином доме.

– «Здорово, братец!», довольно стройно рявкнула шеренга встречающих. Надо же! Когда успели сговориться? Знал он, что парни в их классе дружные, но тут, просто высший пилотаж! Но ещё большая неожиданность – все три пришедшие с ними девчонки, окружившие прибывшую… тоже девчонку, и щебечущие радостно о чём-то, всё на свете позабыв.

Одноклассники опять не подвели. В тот момент, когда стало понятно – руководство невменяемо, власть от Фитиля, распоряжавшегося представлением, перешла к старосте, который всегда командовал любыми серьёзными делами. Лёгкими кивками он «нарезал» парням сектора наблюдения, а Федьку подозвал к себе.

– И что с этим делать? – спросил он с выражением страдания на лице.

По аппарели спускались десятки мальчиков, таща большие чемоданы, пузатые баулы и чудовищные сумки. А также сумочки, пакетики, свёртки и тюки.

– Багаж! – охнул Нах-Нах. – Двадцать километров по лесным дорогам! Петя! Я идиот! Я же городской, значит должен был сообразить! Знаю ведь, сколько барахла берут с собой эти люди!

Чувствуя себя ничтожеством, размазнёй и сопляком, мальчик взглянул в наполненные ужасом глаза Мелкой – она тоже всё поняла. Для неё – командира, провалившего поставленную задачу – осознание своей оплошности было просто невыносимо.

Словно финальный удар по крышке гроба её репутации, члены экипажа откуда-то из глубины грузового отсека подкатили штабель разнокалиберного груза. Благо, староста мигом организовал перекладку этого «богатства» на землю. Если на руках тащить ещё и это – неделя занятий надёжно пропущена.

Голова заработала, мысленно складывая килограммы и умножая их на километры. Невольно вспомнился грузовик, вчера привозивший перегной на школьный огород – здоровенный деревянный ящик на огромных колёсах. Ещё водитель его о чем-то толковал с Ёжиком. С Ёжиком!

– Петя, – подскочил он к старосте, – у тебя должен быть номер Белки.

* * *

Десять минут звонков и переговоров, и можно небрежно сказать:

– Грузовик подтянется через полчаса, – чтобы поймать такой взгляд подруги, от которого хочется колотить себя в грудь кулаками, издавая на всю округу грозный, но призывный клич.

Оттянуть от Бероева радостного Фагора, который, кажется, сейчас дырку пролижет в его щеке. Солидно поздороваться, спросить о делах и планах. Ну и осмотреть новичков хотя бы поверхностным взором.

Прилетели четыре с лишним десятка парней и всего несколько девушек. В основном – выглядят старше встречающих – последний или предпоследний класс, если считать по программе колониального образования. Одеты разнообразно, но стиль спортивный. У некоторых на поясах кобуры с этими… новомодными… станнерами, кажется. Игломёты, если говорить прямо и не выделываться. Барсука таким можно напугать, или енота, если отыщешь. Один только низкорослый с армейским автоматом и одет в форму. Почему-то со знаками различия. Уж не сын ли это космодесантного полка? Ещё и ленточка полосатая, кажется, орденская.

Сегодня Федька с необычной ясностью понял, что мир городов и общество аборигенов Прерии, это словно разные цивилизации, говорящие на одном языке, читающие одни книги, но живущие по совершенно разным законам и преследующие отнюдь не одни и те же цели. А он – одно из связующих звеньев в той каше, что сейчас заваривается. В общем, надо подойти, познакомиться, пока не случилось чего. Да хоть та же Мелкая, потерявшая всю семью! Чего можно от неё ждать по отношению к врагу?

– Привет! Меня Фёдором зовут, – протянул он руку мальчишке.

– И меня Фёдором, – смущённо улыбнулся парнишка. Кажется, годиком-другим младше. Но руки не подал – справа за ремень заправлен пустой рукав.

– Э-э… а как же ты с автоматом управляешься?

– Дело навыка. Не буду сейчас показывать, а то эти городские с перепугу тоже за стволы схватятся – они, на самом деле, здорово нервничают.

«Уфф, – облегчённо подумал Федька, если назвал приезжих городскими – значит наш парень», – а вслух ответил:

– Я тоже городской, и тоже нервничаю. Чтобы не путаться, зови меня Нах-Нахом. Погоняло мне такое прилепили.

– С таким погонялом городских не бывает, – ответил новый знакомец, и поправил лямки висящего за спиной солдатского вещмешка. Другого багажа при нём не оказалось, что окончательно уверило в принадлежности паренька к числу правильных пацанов.

Остальные новенькие интересовали сейчас Федьку не в части их навыков, увлечений или иных высоких достоинств, а исключительно, как определённая масса, занимающая некоторый объём – ожидаемый грузовик велик – но и людей немало. А ещё и груза изрядно. Если прибавить к этому багаж…

По всему выходило, что проблемы их далеко не закончились. Пора снова пошептаться со старостой и кивнуть Мелкой, чтобы подошла. Так уж получилось, что здесь и сейчас командует он – Нах-Нах.

* * *

В результате погрузки барахла в прибывший грузовик было установлено, что ранее сделанные оценки страдали избыточным оптимизмом. С учётом настоятельной необходимости отправки всех приехавших девчонок и пары откровенных хлюпиков, некоторое количество баулов пришлось привязать на крыше. Оставшиеся четыре десятка новичков должны были следовать пешком. Причём все они настояли на необходимости иметь при себе ручную кладь, каковую никак не могли сдать в багаж… – пока это выяснялось и согласовывалось, Нах-Нах держал Фитиля, порывавшегося «разобъяснить» этим недоумкам, что они категорически неправы – всё, что пацаны намеревались волочь двадцать километров, вполне можно было привязать всё к той же крыше.

Но обошлось без мордобоя. Возможно, кряжистая фигура Бероева, грозно зыркавшего в сторону самых горячих спорщиков, охладила пыл и снизила накал страстей.

Окончательно спор решил аргумент самого решительного из нежелающих расстаться со своими вещами:

– Чего вы паритесь? Мы же сами понесём!

Перед отправлением водитель грузовика предупредил о том, что в этих местах на днях замечали шерстистых носорогов, так что – лучше не слишком громко топать. Приезжие как-то сразу поутихли и без особых препирательств начали движение.

Поначалу ничего страшного не происходило. Охранять вытянувшуюся чуть не на сотню метров колонну было не особенно трудно, распределившись внутри неё через несколько человек. Среди зыбкой тени редкого степного леса было жарко и сухо. Кейсы, саквояжи спортивные сумки и даже рюкзаки, в которые было небрежно напихано что-то угловатое – всё это тянуло руки, натирало плечи или резало спины. Нах-Нах, шедший замыкающим, видел эти мытарства, льющийся пот и бесконечные попытки пристроить поклажу поудобней.

Надежда пообедать в школе становилась всё слабее и слабее – через четыре километра требования привала звучали непрерывно. У ближайшего источника воды – скромного озерца со стоячей водой прибывшие рухнули как попало, постанывая и проклиная всё, что попадалось им на глаза. Отдых обещал быть длительным.

Шедшая впереди юная спутница Вадима передала Марусе своё непонятное ружьё и отправилась вместе с Мелкой вправо к густым кустам. Мелкая винтовку оставила Нах-Наху. «Надеюсь, они знают, что делают», – подумалось с некоторым недоумением. Впрочем, головы девчат вскоре показались на водной глади. Одноклассники машинально распределили сектора наблюдения и даже тех, кто отправлялся в кустики с целю уединиться, конвоировали. Однорукого Фёдора уже приняли за своего, но в охранении бивака не задействовали.

– Пошли, поможешь мне, – обратился к нему Нах-Нах, расчехляя топорик. Понимающе переглянувшись со старостой, он двинулся в прямостойный подлесок за жердями для носилок. Ещё трое мальчишек отправились в другую сторону – драть луб. Дальнейший путь станет пыткой, если не сделать достаточное количество носилок, причём с лямками через плечи. То есть, потребуется примерно четыре десятка жердей, а это отнюдь не пять минут работы.

* * *

Тот факт, что к вечеру их горемычная процессия всё-таки добралась до школы – это просто чудо. Ну и водила грузовика – мужик с понятием, доставив багаж, вернулся и чуть ли не на полдороге принял полный груз новичков, установив их в кузове плечом к плечу вместе с их драгоценной «ручной кладью». Охрана добралась пешком – что для них полуторачасовая прогулка! Правда, примкнувший к старожилам однорукий Фёдор в конце пути выглядел утомлённым, но держался вполне на уровне. Как же здорово, когда нет обузы!

– Завтра после ужина Дара с мужем приглашают нас к себе на чай после отбоя, – шепнула Мелкая, прощаясь у дверей спален.

– Это та, с которой ты бегала купаться?

– Ага. Наш инструктор. Помнишь, я тебе рассказывала?

– Так она и есть жена Бероева и учительница парапланеризма?

– Полётам нас будет учить Вадим. А она – военному делу. Понимаешь, название дисциплины нарочно выбрано такое, чтобы можно было подумать, будто для охотников. На самом же деле знания нам преподадут более обширные.

– Война ведь закончилась, – не понял Нах-Нах.

– Чем лучше мы будем готовы, тем меньше вероятность, что случится следующая, – показалось, будто его собираются поцеловать, но не решаются. Ну и пусть – не хватало ему ещё и нежностей!

Глава 11
Ночные прогулки

Странно стал вести себя Фагор. Он пропадал на несколько часов – примерно через день, пропуская даже время кормления. Нах-Нах встревожился, приметив это. Пёс не худел, беспрекословно слушался команд, но верёвку, которой привязал его хозяин, перегрыз, и смылся, чтобы через несколько часов снова оказаться на своём обычном месте.

– Ты же с ним не охотишься, – объяснила Мелкая эту странность. – Вот он и занялся тем, чем ему по породе положено.

– Ему по породе положено стада пасти, а не за дичью гоняться, – парировал мальчик. И утонул в направленном на него бездонном взгляде, наполненном… нет, не нежностью. В ехидном взгляде «сговоренной» плескались сомнения: сказать, или не сказать. Она явно что-то знала, и было это не из числа девчачьих глупостей.

– Побегаем сегодня ночью? – вдруг спросила она неожиданно.

– Ты же с Дарой теперь носишься по ночам, – подруга давненько не приглашала его в лес и, скажем прямо, мальчика это устраивало. Впрочем, не дождавшись ответа на свои слова, он кивнул:

– Побегаем.

* * *

– Ты же городской, Федя, – толковал долговязый Сашка, окликнувший его возле сарая. – Тебе нужно нас держаться, а не заигрывать с этими кривобокими сельчанами.

– Вас держаться – это как? – Нах-Наху стало не на шутку интересно, что это удумал недавно прибывший из Ново-Плесецка подросток.

– Ясно как! Навалять по шеям деревенщинам, что носы позадирали – пусть знают наших и имеют уважение.

«Не лечится. В отвал», – промелькнула в голове печальная мысль. Однако, ответил, подумав:

– Навалять – это дельно. Чур – мне первому, – снял с плеча и поставил к стене автомат. Рядом положил нож и топор. Снял и бросил на землю куртку, и как врезал…

Огрёб он по-полной – Сашка оказался сильнее, ловчее и драться мастер. Хотя и сам без фингала не остался, но Федьку отделал – только держись. Губу расквасил и сбежал, шипя через плечо, что они ещё встретятся и уж тогда… непонятный какой-то этот городской. Чего грозиться-то, если им и сейчас никто не мешает? Они же за сарай отошли. Впрочем, и фиг с ним. Пора на ботанику.

А вот на уроке случилось непонятное. Этот самый мальчик, с которым только что подрался – единственный шестиклассник из вновь прибывших, заявил молоденькой учительнице, что он «в гробу видел тычинки и пестики вместе со всеми крестоцветными, и вообще ботанику считает никому не нужной чепухой».

Почему Касым-пекарь и Минька-скотник появились в классе, да ещё так быстро, было непонятно, но кивнула Клара Семёновна именно им и как раз на Саньку, которого тут же под белые рученьки мужики и уволокли. Вернулся он минут через десять. Смирный и внимательный.

– Что это было? – спросил Нах-Нах на перемене у Панаса, с которым сидел за одной партой.

– Как что? Порка. У нас же классическое образование, а не фигли-мигли. С телесными наказаниями – всё чин-чинарём.

– Что? Меня тоже могут высечь? – не поверил Фёдор.

– Хе! Ты сперва попробуй, заслужи. Санька, вон, слёту отметился, а некоторые бестолочи так и доучиваются ни разу не поротыми… увядают старые традиции, слабеет дух школярский, – вздохнул Панас так тяжко, что, несмотря на нереальность произошедшего, Нах-Нах невольно поверил в его искренность.

* * *

Сегодня Мелкая двигалась не так быстро, как, припоминается, в прошлые их пробежки. Привела на край просторной прогалины и позвала за собой на дерево. Устроились довольно удобно, просматривая залитое лунным светом пространство. Ждать долго не пришлось – маленький олень или крупная газель неслась стремительно, почти не касаясь травы, а за ней маячили тени вытянувшихся в беге хищников. Потом откуда-то выскочил ещё один силуэт и, разогнавшись за несколько мощных рывков, как-то хитро, по-волчьи, прыгнул, полоснув жертву клыками по горлу.

Кувыркание падающей добычи, прибытие загонщиков, пир – всё это было отлично видно. Федька смотрел и не верил собственным глазам – его пёс, Фагор, только что сработал из засады на дичь, загнанную стаей крупных лесных котов.

– Прайдом, – шепнула Мелкая. – Сейчас подтянется молодняк. Впрочем, можно подойти поближе, если хочешь. Они не станут убегать. Но картина не очень аппетитная для твоей чувствительной души, – странно, слова насмешливые, а голос спокойный, ничуть не издевательский.

– Интересно, а как собаке удалось приручить этих тварей и заставить выгнать оленя на него?

– Не знаю. Ты снимал на свои визоры?

– Конечно.

– Вот и покажем учителю на зоологии.

– Как? Прямо на уроке? Меня же выпорют, если сорву занятия.

Девочка вздохнула и взъерошила ему волосы:

– Какой же ты у меня ещё маленький, Нах-Нах. Расти скорее, – сухие губы на миг прижались к щеке. Если это поцелуй, то уж очень невнятный.

– Ты чего? – не понял мальчик.

– Ладно, проехали. Бежим обратно, а то будем на уроках носами клевать.

* * *

– Обычно мегакоты держатся в пределах некоторых территорий, считающихся их охотничьими угодьями. К человеческому жилью не приближаются, поскольку исключительно осторожны. Так что, Матвеев, сделанные тобою кадры весьма интересны. Особенно тем, что произошли эти события в непосредственной близости от крупного поселения. Считай, на нашем школьном дворе. Поэтому, к завтрашнему дню приготовь короткое сообщение об этом виде. Минут на десять, не больше. Только самое главное.

Вот так! Ничего не узнал, зато нарвался на поручение. Эх-х! Дурная голова ногам покоя не даёт! Это ведь опять после отбоя придётся трудиться, собирая в сетке разрозненные сведения об этих нечасто встречающихся тварях.

Впрочем, ночью в бытовой комнате он был не одинок – Мелкая присоединилась к нему, используя вместо визоров, которых у неё отродясь не было, трофейный шлем. Собственно, поисковик закинул обоих на один и тот же сайт. Едва заглянув в него, ребята уставились друг на друга округлёнными глазами.

– Они разумны, – выдохнула Ниночка.

– Коты моего пса приручили, – охнул Федька, и «качнул» программу-переводчик. – Что? Попробуем пообщаться с тварями лесными?

– Нет. Сегодня нужно подготовить сообщение для урока зоологии, – Мелкая, как всегда, деловита и последовательна. А ещё она придирчиво рассматривает свой шлем. Точно, вот же светодиоды-фонарики по краям передней части: – Кажется, и на это устройство программа встанет. Так что насчёт следующей ночи, Нах-Нах?

Из спальни мальчиков донёсся грозный рык. Когда Федька туда вбежал, Фагор сидел на Санькиной койке поверх натянувшего на себя одеяло хозяина и угрожающе ворчал. Впрочем, остальные проснулись, включили свет и столпились вокруг.

– Интересно, что это затеял наш новенький? – староста согнал с кровати пса и откинул байковое полотнище. – Мурашей решил подсыпать Нах-Наху, – вырвал он из рук злоумышленника заткнутую ваткой бутылочку. – Не помню уже, – добавил смущённо, – первый класс или подготовительная группа? Парни – имеем клинический случай прогрессирующего инфантилизма. Как будем лечить?

– Страшными сказками на ночь, – уверенно откликнулся Фитиль. – Устраивайтесь, ребята, поудобнее. Сегодня у нас «Черная рука».

– Нафиг, – откликнулся Панас. – Ты ещё «Репку» расскажи.

– Уговорил, – ничуть не смутился записной заводила класса. – Итак, посадил дед репку. Выросла репка чёрная-пречёрная… Нах-Нах, скотина, выключи свет и закрой дверь с той стороны, а то настроение у слушателей неправильное.

Последнее, что заметил Федька – рука старосты, тихонько вытряхивающая мурашей на Санькину кровать за спиной её отвлекшегося хозяина. Да уж, по сыгранности с этим классом некому потягаться – очень дружные ребята. Понимают друг друга без слов.

Вскоре до бытовой комнаты долетел вопль покусанного Саньки, потом остальные тоже перетряхивали свои постели – ночь выдалась весёлая.

* * *

Сделанное Федькой сообщение о разумности мегакотов зоологичка записала и отправила директору. Сан Саныч отреагировал мгновенно – короткий ролик в начале следующего урока крутнули во всех классах, после чего занятия были сорваны окончательно – даже в столовой тема бурно обсуждалась, а уж легенды об этих неприятных с виду тварях… во многих семьях хранились свои предания, а тут их разом все и припомнили – такие, в которых участвовали представители заинтересовавшего ребят вида. Дело в том, что наличие интеллекта объясняло многие моменты…

– …схватились сразу два кота за ружьё Силантия и повисли на нём – шесть-то пудов не вдруг удержишь. А остальная стая давай рыбу есть прямо с вешала. Только не по вкусу она им пришлась, потому что солёная. Они и ушли, а дробовик дед потом с дерева сымал – высоко его затащили, чтобы он в их не стрелил.

– …лежит тот младенец на крыльце, а по всему телу следы зубов, но не прокусы, а, вроде как, щипали его. То есть, на манер, как кошка котёнка за шкирку таскает, а кожа-то и не оттягивается. Как уж они его дотащили до жилья – никто так и не понял. Брата моего, Евсташку, который в будущем году в школу пойдёт – он-то не помнит, потому что маленький был. А я своими глазами видел, и следы мы потом смотрели до самого места, где носорог родителей его стоптал.

Программу-переводчик скачали все, у кого имелись визоры, после чего толпы контактёров отправились прочёсывать окрестности, желая побеседовать с неожиданно выявившимся разумным видом. Разумеется, намерения у всех были самые добрые, но осуществиться им не довелось – вторая сторона на встречу не явилась.

– Жалко, что броневичок отогнали, – сказала Мелкая ближе к вечеру. – Коты с перепугу аж к Рогозовым озёрам ушли. Далеко это, на ногах туда и обратно не обернуться, а на параплане ночью не шибко-то полетаешь.

– Час закатный, час восходный, – улыбнулся Федька. Успеем полсотни километров пролететь под куполами. Только Бероева нужно предупредить, чтобы он не хватился инвентаря и не поднял бучи.

* * *

– Они где-то недалеко, Нах-Нах. Мне даже кажется, что следят за нами, – сумерки уже опустились, и в небе проявились звёзды. Луговина, на которую приземлились ребята, недавно покинута какими-то крупными копытными – трава частично выщипана, частично примята, кучи навоза то там, то тут. Гладь озера с одной стороны и густые заросли со всех остальных. Тихо, будто всё вокруг затаилось, ожидая чего-то от внезапно появившихся здесь незнакомцев. – Ну что? Посигналим?

– Посигналим. А что передавать?

– Обычно, сначала здороваются, – белозубая улыбка Мелкой видна даже в потёмках.

Активировав программу-переводчик, Федька так и сказал:

– Здравствуйте.

– Выражение в базе отсутствует, – ответили визоры.

– Приветствую, – попробовал мальчик другой вариант.

Опять не нашлось нужного слова. Некоторое время ребята перебирали всё, что приходило им в голову, вплоть до «Салфет Вашей милости» – глухо.

– Попробуем сообразить, что могут говорить друг другу при встрече незнакомые дикие звери, – ехидничала Мелкая.

– Конечно же: «Удачной охоты», – озарило мальчика. – Это же классика!

– Слова «удачный» в базе нет, – отозвались визоры.

– Успешной?

– Нет.

– Хорошей?

– Нет.

– Обильной?

Перебор прилагательных продолжался также безуспешно, пока не попробовали слово «большой» – вот тут всё сразу и нашлось, после чего ребята принялись передавать эту короткую посылку во все стороны, крутясь на одном месте и стараясь не угодить в навозную кучу. Часа два трудились – бесполезно. Никакого интереса к себе так и не приметили – ни одна тень не промелькнула в слабом свете звезд. А потом сразу три мегакота вынеслись из недалёкой заросли и бросились прямо на них, хрипя тяжёлым дыханием и чуть не спотыкаясь на ходу. Вываленные языки болтались тряпицами, бока вздымались, а в считанных шагах сзади из мелколесья выломился… слоносвин.

– Проклятье! Ну сколько же можно! Я ведь даже мушку не различаю в темноте! – вскричал Федька. – Мелкая! Бегом в воду – занырнёшь в камыши и отсидишься.

Улёгся на живот – не на что здесь, посреди ровного места, ствол положить. Да и рожок его коротышки булл-папа – не слишком удобная опора, потому что торчит вниз у самого плеча, оставляя на весу весь ствол. Девочка же и не подумала никуда мчаться. Она что-то подложила под цевьё Федькиного автомата, и потом мазнула пальцем по мушке и прицельной планке – и они замерцали, став различимыми.

– Ду-дук, ду-дук, ду-дук, – заговорил Т022 короткими двойками. Глаз несущегося на него зверя, в которые целил раньше, в потёмках не разглядеть, но он помнит их место на фронтальном контуре – в который раз уже выносит на него подобную ряху!

Клыкастый кошмар рухнул, замерев буквально в двадцати шагах от детей. Федька спокойно поднялся, подобрав с земли опустевший магазин, который руки сменили сами, без участия разума. Ниночка, отложившая свою бесполезную мелкашку, но удерживая лупарь – пистолет под ружейный патрон, едва не выбивший Федьке локоть, когда он пробовал из него стрельнуть – медленно приседала, расстёгивая брюки.

– Ты чего? – испугался мальчик. – Не сейчас же!

– Отвернись, дурак! У меня живот скрутило.

Смущённый Нах-Нах, достал нож и пошёл добывать печень – они ведь сегодня пропустили ужин, чтобы перелететь сюда до наступления темноты.

– Большая охота, – сказали визоры.

Крупный кот стоял, высунув язык, загнанно поводя боками, и моргал. Программа перевода исправно сообщала: – «еда», «спешить», – а потом неуверенно хрюкала и добавляла: «неизвестное выражение», «неразборчивый символ», «знак не прочитан», «еда»…

Потом они с Мелкой купались в тёплом ночном озере, причём без одежды.

– Нечего трусы мочить, мы же сговоренные, – сказала девочка, раздеваясь на берегу.

Потом на сухом взгорке дикие твари из дикого леса окружили ребят плотным тёплым кольцом, устроившись вокруг, чтобы переварить сытную трапезу. Выставленный дозорный ходил, покачиваясь от обжорства, но зорко поглядывая по сторонам осоловелым взглядом.

На первый урок они успели, пропустив и зарядку на огороде, и плотный завтрак из четырёх блюд. Всё-таки, порядки тут в Плёткино сильно отличаются от тех, что бытуют в земных школах – никто ни о чём не спрашивал… до самого обеда. А уж тут пришлось выкладывать всё, кроме эпизода с Нинкиным животом. Впрочем, городской Санька, посмотрев на визорах записи со шлема девочки, куда-то подозрительно заторопился.

* * *

– Нинка! А как же ты со своим Нах-Нахом живёшь, если он такой маленький? – Маруся со Стебельком решили выпытать у подруги самые главные «обстоятельства», пользуясь, во-первых, тем, что они старше и «опытней», а во-вторых – близким знакомством, окрепшим во время учёбы на снайперов в одной небольшой группе.

– Поклянитесь хранить нашу тайну, иначе не отвечу, – Мелкую, похоже, и саму распирает от желания поделиться хоть с кем-нибудь своим секретом – она явно не собирается замыкаться в себе, да вот как-то не сошлась тут ни с кем достаточно близко, чтобы разговаривать на столь трепетные темы.

– Клянёмся, – разумеется девчата и не думают упрямиться и мгновенно принимают условия.

– Я тоже ещё маленькая, – фыркает Нинка. – Нет, не так, как вы подумали – тут как раз всё в порядке. Но только мне пока этого самого как-то не хочется.

– Ой, темнишь подруга! Неужто он к тебе не лезет и рукам воли не даёт? – недоверчиво щурится Маруся. – Не похоже это на парней!

– Так он же не здешний. Воспитан по-городскому. А они совсем другие. Ну, то есть заторможенные и нерешительные. Я его даже нарочно подразнила, когда готова была на всё для него, а он не понял и вообще не среагировал.

– Ну-ка, ну-ка, выкладывай, когда это ты, такая маленькая, что тебе даже ничего не хочется, была готова для него на всё? – изогнула бровь Стебелёк.

«Спалилась», – поняла Мелкая. И почувствовала, как загорелись щёки.

– Я в него по уши втрескалась, – шепнула она чуть слышно, покраснев до корней волос.

– Тяжёлый случай. Придётся лечить! – Маруся посмотрела на долговязую Стебель.

– Ты чо!? – недоуменно воскликнула та. – Это ж, считай, дар судьбы!

– Дар – это если взаимно. А он к тебе как относится? – пихнула Маруся Нинку.

– Словами не говорит. Он действует.

– Что-о? Ты ж говорила – не было у вас ничего.

– Так ничего и не было, если не считать, что пару раз он жизнью рисковал для моего спасения.