Текст книги "Четвертый поросенок (СИ)"

Автор книги: Сергей Калашников

Соавторы: ,Ольга Амбарцумова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

И вообще – хорошо то, что хорошо кончается. Шпионские игры – это здорово, а к завтрашней работе по математике надо все же подготовиться как следует.

* * *

Капитан Василий Савельев думал, что не заснет в эту ночь после встречи с Марусей, однако усталость взяла свое, и до утра ему снились какие-то странные сны, наполненные светом и красочными пейзажами морского побережья и горных хребтов. Снилось такое впервые – с тех пор, как он ступил на землю Прерии. До этой ночи либо бессонница мучила, либо кошмары, где он снова и снова переживал тот страшный день, то жуткое противостояние, окрещенное местными «Ведьминым студнем». Но в эту ночь безумный жар зверского средства его не тревожил.

Проснулся Василий еще до восхода солнца, и немного полежал с закрытыми глазами, чувствуя прилив сил и невольно улыбаясь от воспоминаний. Новых, не тронутых страшным зверем по имени Война. Его Маруся… А он-то надеялся на чудо. Казалось, стоит увидеть её, как наваждение пропадет. И эта совершенно глупая, ненужная и нелогичная влюбленность, возникшая в стрессовой ситуации – просто исчезнет. И он ещё посмеется, называя себя дураком, запавшим на малолетнюю селяночку, на вражеского коварного снайпера.

Всё получилось не так, как увидел её, так «влип» ещё сильнее. Никуда не делось это необъяснимое чувство. Никуда!

И ведь ни кожи, ни рожи, как говорится. Ну, то есть кожа-то у нее как раз удивительная, словно светящаяся сквозь веснушки и легчайший золотистый загар. Да и личико симпатичное, да что там – её щербатая улыбка заставляет сердце сбиваться с ритма, и даже жаль, что вчера ни разу не улыбнулась, а он так ждал… Ещё этот её хвост, распушившийся за плечами, почти до пояса, лишь прядка шелковистая пшеничного цвета выбивается, падая на глаза – так и хотелось поправить прядку и погладить Маруську по макушке. И обидно, что ни хрена пока не может себе позволить, даже с самыми чистыми намерениями. А эти ямочки на щеках! Этот упрямый подбородок с маленьким едва заметным шрамом с правой стороны! Личико её намертво запечатлелось в его сознании, и ничем его оттуда не вырубить.

Фигурка у неё очень даже, это в пятнадцать-то лет. Теперь он её хорошо рассмотрел, хоть и старался не слишком откровенно пялиться. Чересчур худенькая, пожалуй, что для местных не так уж характерно, и грудь маловата на его вкус, так ведь глядишь – через годик – полтора весу наберет, а там можно уже и…

Что будет можно через полтора года, он старался не додумывать. В конце концов, дело совсем не в вожделении, хотя отрицать такие желания смыла нет – здесь всё сложнее. Она нужна ему вся такая, как есть. Немного жестокая, немножко испуганная, нахальная, робкая, страстная, честная, храбрая – эпитетов в голову приходило очень много, и не факт, что все они верны. А, самое главное, что как и многие местные, она – настоящая. Живая и трепетная. Без грамма притворства, без ложной скромности, или напротив – развязности. Без нарочитой манеры казаться глупее, или умнее. Личность, словом. Таких на Земле ему как-то не встречалось, а тут, похоже, на каждом шагу. «Живут они здесь» – вспомнилась фраза из какой-то байки.

А заметил бы он эту девчонку, не столкни их судьба в своей иронично-садистской манере, встреться они, допустим, вот так просто – как с той малявкой, подружкой Нах-Наха? И, кстати, они еще младше его Маруси, а вот жеж… Или показалось?

Одна беда, уверенности, что он ей нужен, или хотя бы нравится – как не было, так и нет. И страшно упустить, у местных-то все просто и быстро, вспомнить ту же Настасью, или эту Мелкую.

А может, она уже и не девушка, и жених есть – какой-нибудь деревенский увалень. Ему бы прямо спросить, уж Маруся бы ответила. Да только не стоит её пугать раньше времени, приручить бы сперва! Даже подумал было завербовать в свою группу под любым предлогом – чем она хуже Колобка! Только отбросил сразу эту мысль. Пусть учится, школьница ведь еще. Занятия по математике у неё завтра важные. Эх!

Но кое-что сделать можно уже сейчас. И нечего время терять, да раздумывать. Капитан бесшумно поднялся, стараясь не разбудить Андрюху, с которым делил небольшую комнатку над хозблоком. Утренняя прохлада бодрила, Василий потянулся всем телом, хрустя суставами. Эх, хорошо! И у колодца никого. Раздевшись по пояс, облился ледяной водой, крякнул, отряхиваясь на манер собаки.

На вызов через визоры мальчишка отозвался сразу. Буркнул заспанным голосом, что сейчас будет, и отключился.

Василий устроился в той самой беседке, вертя в руке сигаретку и не решаясь закурить. С одной стороны – сплошные нервы с этими девчонками, с другой – не хотелось травиться, когда вокруг такой чистый воздух, что дышится полной грудью.

Нах-Нах пришел не один, с собакой – вот уж монстр. А говорили, собак на Прерии нет – не выживают мол. Василий собак любил и скучал по своему Трезору, оставшемуся дома… А вот ведь и этот зверь пусть и похож размерами на лохматую пони, а вполне себе пес.

– По вашему приглашению Фёдор Матвеев прибыл, товарищ капитан! Сидеть, Фагор!

Василий улыбнулся мальчишеской выправке и серьезному доброжелательному взгляду. Бойкий малец, и псина у него послушная. Хозяин голоса не повышал, а кобель сразу уселся на входе в беседку, вывалив язык и с любопытством косясь на чужака.

– Здорово, Фёдор. Куришь?

– Нее, давно бросил, – мальчишка уселся наискосок от капитана.

– Молодец, – удивления нет. Здешние дети взрослеют рано. – Дело у меня к тебе, уважаемый Нах-Нах. Деликатное.

– Да понял я, товарищ капитан. И согласен исполнить, если хорошее дело. Насчет Маруськи что ли?

Оставалось весело хмыкнуть и подтвердить, что да, насчет неё.

– Есть у неё кто, а?

– Родителей нет, – нахмурился Федька, – дядька есть, дальний родственник и… И всё, наверное. Село их разрушено, как у моей Мелкой. Дядька вроде жив.

– Понял. Спасибо, друг, только я сейчас не про родню.

– Понял, – тем же тоном ответил Фёдор, но не удержался, ухмыльнулся. – Про эти, шуры-муры?

– Ага. Есть у неё кто?

– Ну как же. – Федька снова нахмурился, припоминая. – Пашка Бессонов в неё влюблен, только кроме синяков другой ласки не видел. Однако отступаться не хочет. Мишка Власов тоже не прочь, да только все не решается. Маруська на него и не глядит, а он городской. Еще…

– Стоп, стоп. Ты мне про реальное что-то, а не про тех, кто слюни пускает.

– А это реальное, – возразил укоризненно Фёдор. – Вы что, девчонок не знаете? Они за секунду все могут решить-надумать. Раз – и в дамках.

– Значит, Маруська пока ни с кем не сошлась?

– Неа, Мелкая бы знала. Нина Уткова, вы ведь её знаете уже – она со мной дружит, – и без перехода, Федька, оглянувшись на Фагора, спросил: – Так мне позвать её?

– Кого это?

– Да Маруську. А то она с рассвета в засаде. И так из-за сегодняшней решебной работы ночь не спала – мне Мелкая сказала.

Капитан поднялся, стараясь не показывать удивления:

– В какой такой засаде? Далеко это?

Мальчишка почесал пятерней затылок и выдал:

– Ну, метров сорок будет.

Та-ак.

– И кого выслеживает?

– Так известно кого, – смутился парнишка, красноречиво глянув на капитана.

– Чего ж тогда… Зови уж.

Разведчик, блин. А с другой стороны, она-то – снайпер. А не просто так – погулять вышла.

– Тут я, – Маруська бочком обогнула Фагора, и, не сводя глаз с капитана, велела: – Ступай, Нах-Нах, и пса своего забери.

Василий сделал к ней шаг и протянул руку:

– Доброе утро, как спалось?

– Дак этот балабол уже сказал ведь тебе, что не спала я, – и руки за спину спрятала.

Вот ведь, не понравилось ей вчера, как он руку поцеловал! И капитану вдруг стало смешно от её настороженного вида и всей этой ситуации. И на душе сделалось легко.

Дождавшись, пока Нах-Нах отойдет подальше, он тихо спросил:

– Все слышала?

Девчушка дрогнула, но глаз не отвела:

– Всё.

– Будешь моей?

Отступила на шаг. Плохо. Не стоило так прямо – в лоб. Но теперь уже поздно.

– Не спеши, подумай. Тебе ведь доучиться надо, да и подрасти немного. Поверь, мне все равно сколько ждать.

Молчит, только смотрит своими глазищами, и что у неё на уме – не поймешь.

– Марусь! Ну хоть моргни, что поняла, а? Я ведь надолго сейчас уйду.

Девчонка вдруг судорожно вздохнула, в два шага преодолела расстояние, чмокнула, дотянувшись, в щеку, и ускользнула настолько быстро, что поймать он её не успел. Так и стоял еще минут пять в ступоре, чувствуя себя полным болваном. Правда, что уж там – болваном счастливым.

Главное, приняла к сведению. То есть, всё что мог, он сделал. Правильно, или нет – другой вопрос.

Удивился, что нет еще и шести, когда возле кухни столкнулся с поварихой.

– Давай сюды своих, – проворчала молоденькая толстушка, жестикулируя половником. – Ксаверий поснидал, через сорок минут в путь.

Поели быстро – даже будить ребят не пришлось. К его возвращению они уже полностью оделись и даже умылись, судя по мокрым волосам.

Загрузились в просторный грузовик, еще раз уточнив, что довезут их до самых боен, да покинули территорию гостеприимной школы еще до пробуждения местной ребятни.

Устроившись на ящике у задней стенки кузова, Василий все вспоминал поцелуй Маруськи, снова и снова ощущая на щеке осторожное и быстрое касание её губ. Вот как понять – было это ответом на его вопрос, или просто не захотела огорчать? Хоть и обещалась не жалеть, но с них, девчонок, станется. А ты гадай.

* * *

Этот ящик на огромных колёсах некоторое время подпрыгивал на корневищах лесных великанов, но, вскоре, выкатил на простор прерии и пошел мягко, словно поплыл, и довольно ходко – примерно, как быстро бегущий человек.

Парни сразу запросились из душного помещения на крышу.

– Нефиг делать, пыль глотать, – сказал, как отрезал, бородач, держащий похожий на корабельный штурвал руль. – Вы поглядите, что там деется, а потом глупости измышляйте.

Несколько человек высунулись из окон, чтобы полюбоваться густым шлейфом, тянущимся позади.

– Летит кто-то, – озадаченно сказал лейтенант Фролов. – Вроде как на нас заходит.

Водитель тут же остановил свой деревянно поскрипывающий экипаж и вышел на боковое крылечко. Личный состав, разумеется, мгновенно залёг и привёл оружие в готовность к поражению воздушной цели.

– Ну чего спужались, служивые?! Маруська это, шельма.

Собственно, все уже разглядели девушку, висящую под куполом параплана. Она артистически утвердила ноги прямо на крыше грузовика и озорно улыбнулась.

– Эй, капитан, держи подорожники, – запустила она прямо в Савельева увесистый мешок. – Чебуреки тут, ещё горячие. Отведаешь – не забудешь.

Василий поймал левой рукой гостинец, правой удерживая автомат, вгляделся в её довольное и одновременно сосредоточенное лицо, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Но девчонка на него уже не смотрит:

– А ты, Ксаверий, варежку-то захлопни, сажай обратно своих пассажиров и трогай – мне нужно, чтобы купол надулся. Давайте, вояки, шевелитесь живее, больше огня! Я на урок должна поспеть, а ветер не попутный.

Бойцы запрыгивали уже на ходу, довольно улыбаясь. А капитан провожал взглядом быстро набиравшую высоту фигурку. И жалко было, что не скоро ещё свидятся, так что и поблагодарить её как следует сразу не получится.

– Хороша девка, – услышал он голос Борьки Шувалова, – чистый огонь, а, капитан?

Василий глянул на говорливого разведчика, и тот улыбаться перестал. Да и остальные как-то сразу поскучнели. Даже чебуреки брали молча, лишь Андрюха похвалил вслух, и то осторожно:

– Вкуснятина, капитан, попробуй. – И встав совсем близко, произнес еле слышно, одними губами: – Для тебя же старалась. Чтоб не забыл.

– Её забудешь! – буркнул в ответ Василий, но последний чебурек взял. Правда, вкуса почти не почувствовал. Парапланеристка скрылась уже вдали, обратившись сперва в маленькую точку, и Савельев отошел от окна.

Усевшись на ящик, откинулся к стенке грузовика и закрыл глаза. Ехать еще долго. Кто-то из бойцов легонько ткнул сержанта в плечо – глянь, мол: закаменевшее лицо капитана разгладилось, голова склонилась чуть на бок, а уголки рта тронула лёгкая, по-детски-трогательная, мечтательная улыбка, враз сделавшая его лет на десять моложе. Савельев спал.

Глава 14
Нах-Нах. Тяжело в учении… и в жизни не легче

Средних размеров коптер приземлился у самой школы во время занятий, поэтому всего несколько человек были свидетелями тому, как из него вышли трое военных, мегакот и очень красивая элегантно одетая молодая женщина, заметно беременная. Компания проследовала в дирекцию, а вскоре по всем каналом прошло уведомление об изменении графика занятий – шестой, седьмой и восьмой классы начинали прыжки с парапланами. Новость вызвала бурю возмущения среди пятиклассников, а четвероклассник Ёжик нагло залез между Мелкой и Панасом, прикинувшись своим среди соучеников Нах-Наха – шестиклассников.

Прыгнул не хуже других – во время его проникновения в грузовой отсек преподавателю заговаривали зубы староста класса и Белка, а Федька перекрывал сектор обзора. Разумеется, в момент выхода Бероев засёк «зайца» и даже схватил за рукав… который и вернул уже на земле. Потом мальчишку высекли, ибо нефиг, и включили в график занятий по вертикальному взлёту, потому что упражнение по раскрытию купола в свободном падении он выполнил.

Мегакот расхаживал по всей территории в ярком многоцветном жилете и никому не позволял себя гладить. Держал дистанцию. На попытки «поговорить» с помощью программы-переводчика, которые предпринимали немногочисленные здесь владельцы визоров, установившие программу перевода с «моргалуса» на человеческий, реагировал, хлопая глазами, но никакой связи между ответами и заданными вопросами уловить не удавалось. И вообще, животина эта не особенно мозолила глаза. Старалась прятаться или вообще уходила неведомо куда.

Гостья, а про неё точно знали, что она журналистка Диана Моретти, разговаривала потихоньку то с преподавателями, то с ученицами… старшеклассники при виде её откровенно пускали слюни. Даже с животиком она выглядела королевой.

Пацаны в классе с любопытством поглядывали на Федьку и явно старались держаться к нему поближе. Казалось, в рот заглядывали, угадывая, куда он пойдёт и что скажет. Создалось впечатление, как будто все ждут каких-то событий и предполагают, что без Нах-Наха тут никак не обойдётся. Народ не желал пропустить ничего интересного.

Однако, всё шло, как обычно до тех пор, пока не улетел коптер и не увёз прибывших на нём гостей.

* * *

Фагор опять куда-то запропастился. Уже отбой, а его нет. Он ведь ещё далеко не взрослая собака, хотя и вышел из щенячьего возраста, вырос прилично, но до кондиций настоящего волкодава ему пока далеко.

– «Не иначе, вернулся прайд мегакотов, – подумалось. – Позвали пса поохотиться».

И Федька отправился на поиски.

Вообще-то выходить из помещений после наступления темноты считается неправильным – попасть на зуб ночному хищнику можно и прямо на территории школы. Но он же не раз бегал с Мелкой по лесу, и никогда ничего не случалось. Не случится и сегодня. Так что – прочь любые страхи и вперёд.

Насторожённо крадучись и чутко прислушиваясь, мальчик то и дело замирал в нерешительности. Ему чудились невнятные тени и зловещие шорохи. Некоторые голоса он узнавал – уроки зоологии не прошли даром. Но шарахнувшаяся из кустов лань чуть не заставила остановиться ушедшее в пятки сердце. Потом напугал медвежка-листоед, зыркнув из темноты. Неслышная тень ночной птицы, упавшей на добычу в траве, заставила тело непроизвольно сжаться от страха. А потом, кажется запах, заставил забраться на дерево и затаиться. Вытянутое, как у ящерицы, тело полосатого амфициона дошло по его следу до подножия ствола, неся голову над самой землёй.

Несколько минут томительного ожидания и убеждения себя в том, что эти охотники по деревьям не лазят – то есть незачем открывать пальбу – и преследователь удалился, скрывшись в зарослях. Совсем ушёл, или спрятался, подкарауливая, когда он спустится вниз – поди, разбери. Эти твари горазды устраивать засады. Если, наконец, прекратить надувать щеки от спеси и самоуверенности, надо признаться – глупостей он сегодня наделал выше крыши. Начиная с того, что вообще пошёл в ночной лес, заканчивая тем, что не прихватил с собой разедчицкого шлема, который наверняка позволил бы разглядеть тепловой контур зверя.

И, хотя до построек школы отсюда буквально рукой подать, самое лучшее, что можно сделать – это до самого рассвета остаться на месте. Уж очень страшно одному на ночной Прерии!

Устроился поудобней почти стоя, распределив вес между двумя удобно расположенными сучьями и, оперевшись задом о третий так, что плечо касается ствола. Руки свободны, чтобы держать автомат готовым к немедленному открытию огня. Так и оставался, чутко прислушиваясь и напряжённо всматриваясь – темнота нынче всё-таки не полная. Спутник – ночное светило – подкрашивает облака, рассеивающие слабое сияние настолько, что привыкшие к темноте глаза способны кое-что узнавать.

Конечно, можно без проблем связаться через визоры с Мелкой – наверняка она его охотно выручит и отведёт домой. Но как-то это неправильно – это он должен её защищать, оберегать и удерживать от опрометчивых поступков, а не она его. В принципе, ничего не стоит и пацанам позвонить – уж на большую группу с фонарями в руках ночной зверь вряд ли нападёт. Однако, тогда столь тяжело заработанной репутации крутого перца придёт полный и окончательный социализм, как иногда выражается папа.

Нет уж, дождётся рассвета и вернётся, храня загадочное многозначительное молчание. Вариант беспроигрышный, хотя и страшноватенький.

Так и таился в ветвях, вздрагивая от каждого шороха, пока не увидел её. Женская фигурка неслышимо скользила, едва касаясь ногами травы. Не Мелкая, покрепче женщина, хотя девически грациозна и легка. И явно в положении – животик хоть и не велик ещё, но прекрасно просматривается. Когда она поравнялась с зарослями, в которых предполагалась засада, Федька навел туда оружие и напрягся, чтобы на первое же движение изрешетить амфициона. Однако, похоже, его там не было. Во всяком случае не шелохнулась ни одна веточка.

Некоторое время мальчик колебался, а не вернуться ли в школу, раз никто тут его не подкарауливает, но к окончательному решению прийти не успел – крепкий мужчина направлялся следом за неизвестной. Мягко и неслышно он шел по следу… бросок из кустов, Федькина очередь вспарывающая вытянувшееся в прыжке тело хищника и ответная стрельба – парень среагировал не на зверя а на открытие огня. Спасло Нах-Наха только то, что, во-первых, автомат у неизвестного был поставлен на предохранитель – это дало долю секунды, чтобы начать перемещать тело за древесный ствол. А во-вторых, эта гадина всё-таки достала мужика, вцепившись зубами в набитый автоматными рожками подсумок. Словом, пули прошли мимо.

Потом шипящий от боли Бероев возмущался тем, что тупой, но твёрдый коготь полосатика крепко прошёл ему по рёбрам, боку и бедру. Ещё он извинялся перед Федькой за глупые рефлексы. А потом спросил:

– Твоя – что, тоже к Хозяину бегает?

– Так Вадим Петрович! Сами понимаете – не для нынешнего нашего положения разговор, – решил Федька поднапустить туману, чтобы, с одной стороны, добраться до дому в компании со взрослым, а с другой – не дать понять, что даже представления не имеет о чём его спросили.

– Охота, – сказали визоры. Это программа переводчика с мегакотячьего засекла чей-то сигнал.

– Еда, – ответил он машинально. Это слово означает приглашение к обеду.

Несколько мегакотов появились прямо из-за дерева, на котором он недавно сидел, и проследовали к туше амфициона. Не дикий лес, а проходной двор какой-то!

Глава 15
Альдебаранский таракан

Надо признаться – приключения на Федькину долю выпадали редко. В основном занимался он учёбой, в бешеном темпе навёрстывая то, чему в земных школах отродясь не уделяли никакого внимания. Скажем, в четвёртом классе детки могли сварить мыло, выделить из жира стеарин и натереть чёрного пороха. Откуда для этого взять кислоту, щёлочь или селитру? Этому тоже учили, но позднее. Как раз в шестом. А теперь представьте себе пацана, умеющего добыть всё необходимое для создание взрывчатого вещества, но само его изготовить не умеющего.

Вот во избежание этого парадокса и приходилось Нах-Наху крепко заниматься пропущенным материалом. Тем более, что ботаника предметно изучала растительный мир не только по научной классификации, но и по системе Жюль-верновского Неда Ленда – то есть съедобности внимание уделялось в необходимую меру. А плетение корзин уже после третьего класса считалось давно пройденным… заполнять эти лакуны было необходимо обязательно, иначе то и дело ощущал себя недочеловеком. Понятно, что «приключаться» было решительно некогда.

На это наложилось воспоминание о том, что давным давно, ещё до войны, дал он самому себе обещание научиться танцевать танго. А хореографию в Плёткино не преподавали. То есть нужно было действовать самостоятельно. Разумеется – методом подражания. И кроме того, что удалось скачать из сетки, здесь для занятий не нашлось решительно ничего.

Мелкая, выслушав его убедительную речь (вот настоящий друг!) не отказалась стать, как он выразился, учебным пособием. Поначалу – такая фигня получалась… с падениями, разбитыми коленками и оцарапанными локтями. Но несколько танго из самых известных фильмов они разучили. Зрители (а куда ж здесь без них?) перестали покатываться от смеха, хотя никто не торопился присоединиться к танцующим.

– Если я с кем такое отожгу, – объяснил Фитиль Панасу, – так после этого однозначно – сговорят за меня девку. Нах-Нах-то уже давно с Нинкой супругами живут – им всё пофиг.

– Не. Не живут, – отозвался Петя-староста. – Им предлагали поселиться отдельно, а они не стали. Значит, женихаются пока. Но про то, что Федьке всё пофиг, если для Мелкой старается – это да. Будто сговорились уже.

– А может и сговорились? – встряла Белка.

– Тю на тебя, с какого перепугу сговорились? Он же городской, к тому же землянин. Нет у них такого обычая – смолоду сговариваться. Хотя, это ему тоже пофиг, – уважительно сказала Одуванчик, теребя свою пушистую косичку, – если для Нинки. Он для неё даже в зыбун прыгнул. Рассказывала она как он сам погружался, а её вверх тянул. С таким любая сговорится не задумываясь.

– Она с куркулиного куста, – заметил Петя-староста. – У них там обычно родители сговариваются, чтобы деток оженить. Тогда, выходит вообще ерунда. Не бывало ещё, чтобы городской папенька согласился на подобное. Так что, если сговорились, то сами. Точно. И разрешения не спросили. Вообще – делают, что хотят! Но посмотреть приятно.

* * *

С тех пор, как дело с танцами пошло на лад, Мелкая стала бросать на партнёра уж очень взрослые взгляды. Федьке порой делалось от них не по себе. Надо сказать, он и сам испытывал доселе незнакомые чувства, весьма смущавшие его. В общем, затея с танго имела далеко не простые последствия…

– Федя, полетели купаться? Очень хочется поплавать, – вообще-то занятия парапланеризмом воспринимаются, как время отдыха – идёшь себе заданным маршрутом, «собирая» контрольные точки. С одной стороны, задачи раз от разу сложнее и сложнее, с другой – получается всё очень хорошо, что у Нах-Наха, что у Мелкой.

– Вадим Петрович! Учлёты Матвеев и Уткова просят разрешения на внеплановую посадку у Хорькова озера. Очень уж искупаться захотелось, – Федька и не думает отказывать подруге, тем более – урок последний и до наступления сумерек осталось не меньше часа.

– Посадку разрешаю. Только вернитесь засветло, – Бероев и раньше был с понятием, а после разговора о Хозяине и чудачествах некоторых девушек, стал к этой паре шестиклассников относиться с большим уважением. Ну и понимает, что девчонка, разгуливающая одна по ночной Прерии, и сама в беду не попадёт, и спутника своего не пустит. А уж после застреленного амфициона он и мальчика считает человеком осторожным и предусмотрительным.

Плотный песчаный пляж, Нинка, вбежавшая в воду обнажённой… в общем, нет надобности мочить трусы – Нах-Нах тоже решил купаться в костюме Адама. Поплавали немного, поныряли и выбрались на берег.

– Ой, а ты по-прежнему на меня не реагируешь, – Мелкая выглядит озадаченной. И смотрит как раз на то место, которое непроизвольно хочется прикрыть рукой.

Однако, этот порыв Федька сдержал. И вообще, ему нужно немедленно на что-нибудь отвлечься, иначе он обязательно среагирует.

– Ты куда уставился?

– След незнакомый.

Девочка повернулась, всматриваясь в тонкую полоску мокрого песка на самой границе с водой:

– Незнакомый. Ни на что непохожий, – озадачилась она.

Одевание и вооружение после этого прошли в автоматическом режиме, отчего Федьке сделалось жалко – возникло понимание, что ему сделали предложение, которым он не воспользовался. Был ли он в состоянии сделать это – кто знает? Но ведь даже не попытался – трус несчастный.

Вообще-то науку чтения следов они тоже изучают, но с прирождённой охотницей Мелкой ему не сравниться. Поэтому просто изготовился к стрельбе и стал прикрывать. Девочка же осмотрела не только отпечатки на песке, но и в траву заглянула, чуть ли не вынюхивая там что-то, ведомое ей одной. Сделала знак «много» из мегакотячьего языка кивалуса, а потом отвела друга подальше от этого места, где принялась маскироваться, жестами требуя от своего товарища того же самого. Вообще-то парню, как обычно, досталась задняя полусфера, но картинку со своего шлема подруга ему транслировала – все, что он увидел, было из «вторых глаз», так сказать. Уши, правда, собственные работали.

Больше всего это было похоже на попадание артиллерийского снаряда или ручной гранаты в устье впадающего в озеро ручья, на берегу которого собственно и находился их пляжик. До динамита, которым иногда глушат рыбу, картина никак не дотягивала, да и звук не столь выразительный. А ведь они находились близко…

Уши успели зафиксировать удар, глаза – взлетевший из зеркала озера фонтан воды с песком и илом. Еще, кажется, на фоне всех этих эффектов мелькнуло что-то продолговатое и… всё. Нет! Фонтан был наклонён в сторону берега.

Когда Нах-Нах обернулся, столб уже опадал и больше ничего видно не было. Из всех достопримечательностей наблюдались только обворожительно квадратные глаза Мелкой. Федька искренне надеялся, что выглядит менее ошарашенным, но, все же, старательно прищурился. Так, на всякий случай.

– Будем надеяться, что аппаратура увидела больше, чем наши глаза.

– Ага! Аж целых два с половиной кадра есть! – заявила Мелкая, уверенно копаясь в памяти шлемов.

Просмотрели – из первого кадра вытянуть удалось немного – камера не смогла отреагировать на быстрое движение, и картинка «размазалась».

Все что удалось понять из увиденного (больше всего это напоминало фотографию летящего метеора) то, что у этого метеора есть несколько лап, продолговатое тело и, кажется, хвост.

Вторая картинка вышла не в пример лучше. Камера, поняв, что съемкой видео тут не взять, переключилась на «мгновенную фотографию». Так что весь центр экрана занимала громадная, килограмм на пять-семь рыбина, снятая с точностью до мельчайших чешуек и разлетающихся капелек воды.

Только в углу наблюдался тоже несколько смазанный от движения кончик членистой лапы, увенчанной таким себе… коготком.

Как ни странно, самой приличной фоткой стал третий кадр, уже с Федькиного шлема – видимо хитрая техника успела между собой договориться о нужных для съемки выдержках и упреждениях. Или просто на курсе ухода смещение относительно объектива было удачнее. Более всего их «рыболов» членистым обтекаемым телом походил на таракана. Ага, альдебаранского – размером с крупную собаку. За телом явно тянулся скорпионий хвост. С приличным таким жалом на конце. Судя по размазанности хвоста – им еще и рулили в полете… Летающий таракан. Мрак!

Клешней не наблюдалось и, вообще, чем он там рыбку держал – этот неизвестный науке зверь – было непонятно. Лап насчитали три, но, наверно, их было всё же больше, а то число какое-то… несимметричное. Все эти детали рассмотрели, естественно, много позднее, а пока просто поахали (про себя и, опасливо косясь в сторону кустов, куда улетело это чудо).

Буквально через десяток минут тут же появились мегакоты, пришедшие по суше. Они спокойно напились, причём явно учуяли людей, потому что котята числом три штуки подбежали поиграть к спрятавшимся ребятам. У взрослых это беспокойства не вызвало – старый знакомый прайд не опасался ни Федьку ни Мелкую. Взлёт двух парапланов тоже не произвёл впечатления на хвостатых – наблюдали они уже эту процедуру, обожравшись слоносвинятины в ночь знакомства.

* * *

Уже дома, рассмотрев во всех подробностях сделанные кадры, Нинка взъерошила несколько подзапущенную Федькину шевелюру и ухмыльнулась:

– Теоретически, этого создания просто не должно существовать, – сказала она задумчиво. – Но, смотри, оно не холоднокровное, хотя и не теплокровное – видишь, какой градиент температуры от центра к периферии. Конечности вообще сливаются с окружающей средой. Жалко, что Гаучо стоял низко – ультрафиолета в его лучах было маловато, но, мне кажется, панцирь эту часть спектра поглощает активней, чем у обычных членистоногих.

– Нин, откуда ты столько всего знаешь? – невпопад спросил мальчик. – Я бы и не задумался над подобными вопросами.

– А не знаю, – улыбнулась она смущённо. – Только, вот, смотри, возле головы какое-то странное преломление лучей, Похоже на коронный разряд или поток ионов вокруг накопившего статический заряд металлического предмета в грозу.

– Он еще и радиоволны может излучать?!

– Не зафиксировано, во всяком случае наши шлемы передачу не засекли, но саму их работу эта зверушка почуять могла.

– Зверушка? Да это скорее автономный модуль тактической разведки. Намутили что-то военные, вот он и бродит еще с войны. Все сходится – быстрый бронированный, малозаметный.

– Ага и очень голодный! – хихикнула Мелкая. – Без подзарядки от электрической сети перешел на питание рыбой!

– Ну-у…

– Мда-а… – синхронно протянули ребята, переглянулись с пониманием и Мелкая продолжила:

– И еще! Нас мегакоты унюхали, а тварь эту – нет.

– Может из-за того, что она вылезла из воды?

– Может. Или её запах им знаком и не вызывает опасения? Знаешь, Нах-Нах, давай пока не будем никому рассказывать про эту встречу. Что-то мне подсказывает – так будет правильно.

– Ты почувствовала эту животину?

– Сама не поняла. Какое-то незнакомое ощущение присутствовало, но слабое, прохладное и бесстрастное. Обычно слышны эмоции, а тут их словно и не было.

– Интересно, а ты насекомых воспринимаешь? Муравьёв, например, или пчёл?

– Никогда не прислушивалась, но обязательно попытаюсь. Даже самой стало интересно. Отличная идея, между прочим.