Текст книги "Оперативная эскадра "Нибелунг" (СИ)"

Автор книги: Сергей Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Всё дело в том, что это система, – вздохнул Ивор. – Полив и удобрение связаны с утилизацией отходов жизнедеятельности. Мы не можем выделить вам отдельные фильтры, свои гальюны, трубопроводы и прочее оборудование.

Повар вздохнул и умолк. Он открывал рот ещё несколько раз, порываясь вставить слово. Но Ивор такой возможности ему больше не предоставил и переключил разговор на более насущные вопросы.

– Что вы скажете о системе обороны, которую выстроил советник Дейч, милорд?

* * *

Во время полета до Своры ничего критического на «Нибелунге» не случилось, что уже стало достижением. Новенькие мундиры попрятались в шкафах, а рабочие комбинезоны покрылись понемногу потертостями, пятнами, заплатками. Всё как положено. И вот корабль висит рядом с огромным камнем, имеющим почти сферическую форму и высокое альбедо, что делало его похожим на настоящую планету.

Каковой он, конечно же, не был. Его сферическая форма сформировалась не в следствии сил гравитации, а по причине, обычно называемой капризом природы.

Тем не менее Грейхаунд входил в сотню крупнейших астероидов Своры и в настоящее время находился в удобном для обороны системы положении. А уж советник Дейч постарался превратить его в настоящую базу.

Где-то на поверхности располагались антенны, датчики и радары, радиатор энергетического реактора. Всё, однако, оказалось замаскировано, спрятано в кратерах и расщелинах, так что даже с тысячи километров в хорошую оптику заметить следы человеческой деятельности на «Нибелунге» не смогли. Хотя и пытались. Потому что Ивор объявил приз (упаковку пива) тому подразделению, что сможет распознать хоть какую-то цель и разрешил использовать для поисков любое оборудование рейдера.

Пиво осталось в целости, а базу пришлось вызвать кодом по радиосвязи.

Крупных сооружений на поверхности Грейхаунда не имелось. Вход в бункер Ивор увидел только когда его шаттл, ведомый указаниями диспетчера и приводным лучом, мягко сел на небольшую посадочную площадку из оливинового базальта. Площадку подсвечивали едва заметные огоньки, похожие на светлячки в темном лесу. Однако как только шасси коснулись поверхности, а из потаенных ниш выдвинулись фиксаторы, закрепив машину на стоянке, большая часть светлячков погасла. Вместо посадочных огней Ивор увидел светящуюся не сильнее далеких звезд цепочку, указывающую путь к пещеру, где и находился вход, или один из входов.

– Могли бы устроить герметичный телетрап, – проворчал Ивор, выбираясь наружу в скафандре.

Притяжение здесь было мизерным. Меньше пяти тысячных g. Поэтому вдоль поля предусмотрительно натянули леер, за который Ивор держался, пока добирался до входа в пещеру.

Дейч встретил его по ту сторону шлюза.

– Добро пожаловать на борт, капитан.

– Рад видеть вас в добром здравии, советник.

– Прошу, – Дейч пригласил гостя в кабину лифта.

Ивор подумал, что при такой силе тяжести особой нужды в лифте нет. Подобно корабельному коридору в условиях невесомости, люди могли бы просто лететь, перебирая руками скобы. Даже в лифте им пришлось держаться за поручни, чтобы не улететь от малейшего изменения в движении.

– База хорошо замаскирована. Нам не удалось вас увидеть, – признал Ивор. – Я полагал, что уж в инфракрасном диапазоне она будет светиться, как приводной маяк.

– У нас низкое энергопотребление, – пояснил советник. – Нет ни двигателей, ни лазеров, как на корабле, довольно компактный реактор, большую часть тепла поглощает массив планетоида.

Пока они спускались на лифте на километр вглубь астероида, теряя по пути остатки веса, Дейч рассказывал о проделанной работе. Он решил разместить здесь центр управления всем сектором обороны. Для установки орудий Грейхаунд всё равно не подходил. Астероид был слишком массивен, чтобы менять положение с помощью маневровых двигателей.

– В принципе мы думали устроить барбеты и поставить в них башни, как на крейсерах, но прецизионных механизмов для наведения орудий в наличии не оказалось. А потом я решил, что центру управления лучше вообще находиться в тени. Пусть орудия и торпеды стреляют из других мест. Наше дело определять цели и осуществлять руководство.

– Логично, – согласился Ивор.

– Для размещения орудий мы ищем камушки в миллион тон, чтобы наводить всей массой, подобно эсминцу, с подходящей орбитой и достаточно прочные, чтобы не развалились от выстрелов или работы маневровых двигателей.

– И как успехи?

– Это оказалось довольно сложным делом, – признался Дейч. – Пока подобрали только четыре штуки. Большинство годных по размерам и массе астероидов оказались слишком рыхлыми и нестабильными. Зато на тяжелых камешках от ста миллионов тонн мы размещаем торпедные установки. Им не нужно маневрирование, а при желании можно даже выставить нужное вращение.

Дейч говорил много, но всё по делу и очень увлеченно. Ивор отметил, что советник как-то незаметно для многих, превратился из техника и работника штаба в настоящего военачальника. Во всяком случае адмирал не нашел никого кроме Дейча, кому смог бы поручить оборону сектора. А такая должность тянула на командора, а то и контр-адмирала. Дейч же не являлся даже лейтенантом и всё ещё числился техническим работником, хотя и имел непонятный ранг советника. Принцу стоило огромных усилий продвигать нужных людей, соблюдая при этом законы. То есть, не обладая полномочиями короля.

Лифт остановился и выпустил их в лабиринт из тесных коридоров с поручнями вдоль стен. Здесь пришлось и правда больше лететь, нежели идти.

– Пока не расширяем, – сказал Дейч. – Но со временем пробьем еще несколько штолен и наведем лоск.

Небольшой проходческий комплекс (стандартный шахтерский, предназначенный для астероидных разработок) добрался до глубины в километр примерно за месяц. И Дейч решил что этого будет достаточно, чтобы защитить центр управления обороной даже от прямого попадания ядерной боеголовки или пенетратора.

Подобрав подходящую полость в толще астероида, строители стабилизировали породу герметиком и возвели базу. Обстановка внутри выглядела довольно аскетично. В большом зале уже установили вычислители, кресла, тактическую проекцию. Но еще тянули кабели, трубы, обустраивали бытовые секции. Вырубку в штольнях ещё даже не закрыли декоративными панелями.

Людям предстояло жить в небольшом объеме месяцами, как на космическом корабле, но без возможности создать искусственную силу тяжести. Поэтому повышенное внимание проектировщики уделили залу с силовыми тренажерами.

– До вашего Алабая отсюда примерно десять миллионов километров, это дает нам пинг в полминуты. Что приемлемо для координации действий.

– Боюсь, совсем скоро координация не понадобится. Я получил приказ и вскоре покину систему. Вам придется справляться тут одному.

– Могу я узнать, что за приказ? – Дейч нахмурился.

– Лично вы, советник, можете. Но больше никто. Нас отправляют провести конвой торговых судов на Надаль.

– Что ж, это усложнит мне все дело. Но я думаю справимся. На Мастифе мы создаем запасную базу. Он сейчас на краю сектора, но через шесть месяцев окажется уже в центре.

– Какие вектора закрывают ваши орудия?

Дейч вывел на проекцию схему.

– Ну в принципе от нас можно стрелять по всей полусфере. Разве что Нафанаил дает засветку. Однако эффективная стрельба, думаю перекрывает все вектора прибытия из сектора Майрхофена. Мы выбрали астероиды с долгим периодом. Так что год или около того они будут держать сектор под прицелом. Нам придется только сменить базу.

Ивор произвел в уме некоторые расчеты.

– При нормальном подходе и торможении, вражеский корабль выйдет в нормальное пространство примерно за пятьдесят миллионов километров от Барти, – сказал он. – А от этой дуги Своры до нашей планеты сейчас сто шестьдесят пять миллионов, а будут все двести. То есть вам придется стрелять со ста пятидесяти. Это довольно далеко.

– Да, это сделает стрельбу менее эффективной. Но мы обладаем рядом преимуществ. Во-первых, знаем точное собственное местоположение. И во-вторых, наши сенсорные поля дадут более точное положение противника.

– До тех пор, пока он не поймет, на каких именно астероидах расположены орудия и пусковые.

– Это так. Поэтому мы не станем открывать все карты в первом же бою.

– Логично. И вам придется переезжать каждые шесть месяцев или около того?

– Что поделаешь, зато через три-четыре года мы покроем все сектора. Были бы вооружения. А это, капитан, как я понимаю, теперь полностью в ваших руках.

Особенно меня интересуют большие ракеты для запуска со стационарных установок. Они разгоняются до 20 км в сек, что дает нам возможность стрелять, не демаскируя себя первым же выстрелом.

Стоящие на вооружении большинства флотов торпеды произошли от ракет систем противокосмической обороны. Отсюда их слабые боеголовки и недостаточная конечная скорость. В качестве ракет ПКО они могли стартовать с поверхности, достигая второй космической скорости большинства обитаемых планет. А затем атаковать противника на любых орбитах. Позже ими стали вооружать боевые корабли, а затем решили радикально увеличить возможности установкой накопителей энергии, генератора гиперполя, панелей контура для головной части, системой ориентации и прочим оборудованием. Всё это утяжелило конструкцию, снизив как дельту Вэ (а вместе с ней и конечную скорость), так и ускорение, несмотря даже на то, что преодолевать атмосферу надобности больше не было.

Зато стандартные изделия выходили дешевыми и доступными, а также помещались в сравнительно большом числе на боевых космических кораблях.

Чтобы увеличить конечную скорость всего на десять процентов требовалась в полтора раза более тяжелая ракета. Кроме удорожания и проблем с размещением такой ракеты на корабле, она получала и меньшее ускорение. А ускорение на ближних дистанциях зачастую оказывается более важным параметром, чем конечная скорость. И поскольку изначально предполагалось воевать на орбитах или сопоставимых расстояниях, то флоты предпочли большее число более легких торпед.

Тем не менее дорогие и толстые ракеты все же разработали и выпускали небольшими партиями для фортов орбитальной обороны. Именно такие по просьбе советника Дейча заказали люди принца. Их, однако, еще требовалось доставить на Барти. Как и особые пусковые к ним.

Глава девятая. Свора. Алабай

Внешне Алабай выглядел невзрачным камнем по сравнению с Грейхаундом. Этот камень неправильной формы имел к тому же значительно меньшие размеры. Зато он медленно вращался вокруг центральной оси, создавая на внутренних сводах комплекса привычную для людей силу тяжести. Жилой блок мог разместить до тысячи человек персонала и посетителей с относительным комфортом. Если не считать искусственного освещения, то жизнь здесь почти не отличалась от стандартного быта военной базы на поверхности любой заселенной планеты. В секции отдыха имелся бар, игровые комнаты, спортивный зал, сауна с небольшим бассейном. В одной из огромных пещер строители устроили даже парк с настоящими деревьями, травой, птицами и белками. Генераторы время от времени производили ветерок или дождик, а особая лампа наверху давала достаточно света и тепла.

При короле-основателе Хэлторе на Алабае действовала оперативная база флота. Его наследники охладели к космическим кораблям, базу законсервировали и перевели в резерв. А после создания эскадры «Нибелунг» вновь вернули к активной жизни.

Оснащение станции выглядело устаревшим, но даже столетнее оборудование вполне справлялось с задачами. Ремонтные мастерские позволяли заниматься оснасткой кораблей, а тренажеры-симуляторы обучением экипажей. Комплексы слежения за пространством поддерживали высокий уровень безопасности.

Имелась на Алабае и хорошо оснащенная ситуационная комната, в которой Ивор сразу после прибытия собрал капитанов крейсеров, майора морской пехоты Исбреена и инженера Джонсона. С целью донести до подчиненных приказы и свое видение их исполнения.

– Я собирался вводить эскадру в бой понемногу, совершить ещё один короткий налет на Майрхофен, без десанта, просто пострелять, дать новобранцам понюхать пороха, так сказать… К сожалению, нас лишили возможности потренироваться.

При выборе маршрута я исходил из того, что все системы к югу от нас так или иначе находятся под контролем повстанцев. Но вряд ли в каждой имеются достаточные силы, чтобы нас задержать. На этом я и построил расчет. Мы пойдем «путем карликов», через самые невзрачные системы Северной Дуги.

– Их не так мнго, даже невзрачных, – заметил Вальх.

– Верно. Основная идея, которая нам поможет – разделение конвоя на быструю и медленную группу. Условных карибу, это такие олени, и лаек.

– Лаек? – не поняла графиня.

– Это порода собак, которые контролируют стада карибу на северных пустошах Земли.

– Один из астероидов Своры называется Лайка, – заметил Ник Тавиани. – Но я думал это в честь той космической собаки.

– Возможно они как-то связаны, – предположил Ивор. – Так вот. Карибу и лайки будут двигаться независимо друг от друга, а пересекаться лишь тогда, когда первым будет нужно прикрытие вторых.

– Но ведь прикрытие будет нужно всегда, – возразил Тавиани. – В нормальном пространстве я имею в виду.

– Верно. Но группе сопровождения не обязательно двигаться с той же скоростью. Если нужно, она сможет задержаться, прыгнуть вперед и даже заскочить ненадолго в другую систему.

– Пожалуй… – согласился Ник. – Но как это нам поможет? И ведь всё это нужно как-то синхронизировать.

– Для этого и нужен штаб, верно? – ухмыльнулся Ивор. – А за неимением штаба у меня есть совет капитанов. До выхода никто, кроме вас не должен знать подробностей маршрута!

– Шпионам будет несложно определить маршрут по вектору ухода, – возразил Эрик Вальх.

– Далеко не все имеют доступ к информации о трафике в системе. Это во-первых.

– Достаточно многие, – возразила графиня. – Навигационная обстановка выдается каждому судну в системе.

– Я же сказал, во-первых. А во-вторых, если мы не можем скрыть сам факт отхода и даже вектор, то по крайней мере скроем уход быстрой группы. Всё что увидят потенциальные шпионы – это уход конвоя.

– Карибу, – добавил Ник.

– Да. Их много, и они гражданские. А местные, матросы, конечно же, не удержатся от прощального звонка домой. И наконец, маркиз обещал пустить нужные слухи и подписать медиа на репортажи об отходе конвоя. Они создадут шумиху, а боевая эскадра проскочит незаметно по другому вектору в полной тишине. Про то, что боевые корабли на Алабае никто не знает, в медиа рассказывают про учения на периферии системы, выдавая вспомогательные крейсера за купленные на распродаже стандартные проекты.

– Военные корабли на общей схеме движения не отражаются, – заметила графиня.

– Верно, а с тюремными и быстроходными торговцами мы что-нибудь придумаем. Вырубим транспондеры, например.

– Уходить будем одновременно? – уточнил Ник. – Я имею в виду быстрых? Лаек, то есть.

– Да, ведь нам нужно будет сделать солидный крюк, – сказал Ивор. – И прежде чем мы перейдем к более подробному плану у меня предложение к вам, мистер Джонсон.

– А я всё гадал, на кой чёрт вы меня позвали? – усмехнулся инженер.

– Я хотел предложить вам возглавить один из вспомогательных крейсеров.

– Ничего себе! – он сумел удивить инженера. – Но я не военный.

– Мне это известно, – Ивор улыбнулся. – Я бы хотел чтобы вы взяли не переоборудованный корабль.

– «Миллбанк»?

– Именно. С нами летит очень много гражданских бортов. Некоторые из них переполнены людьми. Случись что, наши системы жизнеобеспечения просто не потянут такого числа пассажиров. А у вас будет наготове пустой кораблик с тысячью уютных кают.

– Камер, – поправил Джонсон.

– Потенциальным спасенным они наверняка покажется люксом. И это лишь одна из причин. Помимо эвакуации, мы могли бы использовать пустой корабль как пугало или, скажем, для курьерской работы. Для управления вам хватит небольшой команды. Заодно люди получат опыт.

– Что ж, – инженер потер подбородок. – Никогда не думал, что сам стану капитаном судна.

– Корабля, мистер Джонсон! – поправил Ивор. – Как бы то ни было, он будет числиться военным кораблем.

– Теперь подробнее. На первом этапе нам нужно проскочить сектор Майрхофена, где предположительно сосредоточены основные силы повстанческого флота. Во всяком случае те из них, что генерал отрядил на блокаду.

Ивор обвел взглядом капитанов, чтобы убедиться в усвоении ими сказанного.

– Хорошо. С другой стороны, на первом этапе нашим преимуществом будет внезапность. Её следует использовать по максимуму, чтобы уничтожить пикет и не дать ему проследить вектор ухода конвоя. Потому что у второго карлика мы будет заправляться от танкеров, а значит станем удобными мишенями. Третий мы проскочим быстро, там наименьший угол поворота. У четвертого карлика будет заправка на станции. И значит к этому моменту желательно избавиться от хвоста. Иначе нам придется туго. Ну а потом почти прямой путь к Надалю.

* * *

По сравнению с предыдущими миссиями, этой предстояло стать довольно протяженной, с маневрированием во множестве систем, координированием большого числа судов и боевых кораблей, серией столкновений с противником, которые могли потребовать изменения первоначального маршрута. Поэтому все следующие дни капитаны занимались разработкой подробного плана.

Шифры, кодовые имена (для каждого судна и корабля), протоколы связи, запасные протоколы связи, точки рандеву, резервные точки рандеву на случай потери связи. Резервные маршруты. Несколько запасных планов боя. Возможность рассыпаться и добираться по одному, если все полетит в пропасть. Всё это тщательно прорабатывалось. При этом нельзя было исключать попадание в плен шкипера грузового судна, а значит даже шкиперам не следовало знать больше, чем самое необходимое.

С боевой компонентой разобраться оказалось куда сложнее. На первый взгляд вспомогательные крейсера получили большую огневую мощь, чем «Нибелунг» – по три ствола против двух на башне у рейдера и такое же число торпедных пусковых. Но это лишь при поверхностном взгляде, потому что все остальные параметры у них выглядели значительно слабее. И прежде всего энергетика. Небольшой запас энергии в накопителях не позволял вести беглый огонь из орудий. Так что три ствола каждого крейсера выпускали за каждую минуту меньше снарядов, нежели два ствола «Нибелунга».

Маневренность, защита, запас топлива, оборонительное вооружение, РЭБ – всё у крейсеров уступало настоящему боевому кораблю. Фактически секциям «Нибелунга» предстояло работать на всю эскадру, используя другие кораблей лишь в качестве платформ для датчиков, торпед и орудий. Именно поэтому лучших специалистов в радиотехнической разведке и радиоэлектронной борьбе Ивор оставил на «Нибелунге». К сожалению даже лучшие были вчерашними новобранцами.

С другой стороны, при действиях эскадрой вспомогательные крейсера увеличивали разведывательные и ударные возможности рейдера. Это и следовало использовать.

У Ивора даже возникла идея включить в боевую схему торговые суда. До войны он долгое время служил в ОКП, где занимался получением и обработкой информации от внешних источников. И вот теперь, во время обсуждения миссии, придумал использовать пусть слабенькие но многочисленные радары торговцев. Два десятка судов дали бы отличную базу, если суметь её свести в интегрированный комплекс. И это куда лучше двух десятков дронов, которых у него лишних не было.

Однако создать такую сеть было задачей нетривиальной. Так что работы у капитанов хватало.

* * *

Караван из восемнадцати купеческих судов и трех танкеров отошел от Барти с большой помпой. Принц выдал всем торговым компаниям, что отправили свои грузовики в рейс, разрешение на поставку оружия и материалов для королевского флота. В случае успеха это позволяло им получить неплохой доход, а командам высокие премиальные. По этому случаю матросы неплохо погуляли в Миладе накануне отправления, а официальные лица и представители торговых компаний делились с медиа своим оптимизмом по поводу прорыва блокады и возвращения экономики Барти в нормальное русло. Всё это по больше части было пустым трёпом с целью успокоить общественность.

С точки зрения Ивора слабым звеном группы «карибу» являлись три танкера. Во-первых это могло навести потенциального шпиона на некоторые мысли о предполагаемом маршруте конвоя. Но больше всего Ивора беспокоила лояльность их экипажей. На торговых кораблях отправились добровольцы и они понимали во имя чего рискуют, а вот команды танкеров даже после обещанных премиальных согласились на дело с большой неохотой.

Принц поставил представителей обеих компаний перед жестким выбором, причем переложить решение на центральный офис они не могли – связь с другими мирами оставалась закрытой. И хотя в конце концов, менеджеры согласились на необычный фрахт, Ивор не мог вполне доверять чужакам. Ему очень хотелось прихватить танкеры с собой, с быстрой группой, чтобы присматривать за ними. Но это разрушило бы всю идею разделения флотилии на быстрых и медленных. Пришлось ограничился тем, чтобы приставить к каждому танкеру по офицеру флота и морскому пехотинцу. Однако лишних офицеров у него не имелось, а новички могли налажать. Так что поводов для беспокойства хватало.

Шумиха с отлетом конвоя стала, однако, хорошим прикрытием для скрытного отхода группы быстроходных кораблей. Всё внимание было привлечено к орбите Барти, в то время как «Нибелунг» и его подопечные отправились без шумихи от Алабая. Вдобавок агенты маркиза Горского распустили слух о манёврах возрожденного флота на границах системы, и несколько тюремных кораблей действительно летали там, передавая на Барти фальшивые доклады о ходе учений. Ни журналисты, ни потенциальные шпионы не могли отследить эскадру, и уж тем более узнать, что её вектор выхода из системы не совпадает с караваном торговцев.

– Все корабли группы сообщают о готовности к переходу, – сообщил Коллинз. – Неисправностей не обнаружено.

Помимо собственно эскадры «Нибелунг» (включая невооруженный «Миллбанк»), в быструю группу входило пять тюремных кораблей, полных заключенными, а также три быстроходных торговца – «Меркурий», «Кассандра» и «Саламанка», зафрахтованные короной для доставки боеприпасов, оборудования и запчастей. Всего кораблей и судов получалось тринадцать. Суеверные матросы считали число проклятым и пророчили миссии неудачу. Оживились недоброжелатели, обиженные, все кто до этого держал язык за зубами, не желая идти против течения. Впрочем, теперь такие оказались в меньшинстве.

Ивор суеверным не был. Его и без мистики много что беспокоило. Он впервые командовал целой эскадрой в реальном полете. И хотя уже свыкся со своей новой должностью, но одно дело разработка плана, совещания, суета подготовки, отработка возможных действий на симуляторах, и совсем другое реальное управление соединением кораблей. Ощущение было необычным. И напряжение тоже. И не только у Ивора.

Теперь все службы «Нибелунга» – навигация, связь, ОКП, радиотехническая разведка – работали не только на рейдер, но фактически стали штабом для всей группы. Даже простейший маневр разгона и ухода в гипер требовал синхронизации. А в любом подобном соединении всегда равнялись по отстающему. И если у кого-то возникнут проблемы, остальные вынуждены будут ждать.

Дело осложнялось тем, что большинство его людей ещё и на «Нибелунге» как следует не освоились, а на их плечи возложили ответственность за одиннадцать других бортов.

Не удивительно, что Ивор нервничал.

– Скорость восемьсот шестьдесят, сто, – сообщил репитер.

– Вектор расчетный, – доложил навигатор. – Поправок не требуется.

– Синхронизировать вектора группы, выставить таймеры.

– Скорость восемьсот шестьдесят, двести, – сообщил репитер.

– Векторы синхронизированы, таймеры выставлены, – доложил навигатор Ли.

Наставления по тактике не предусматривали какого-то особого построения боевых кораблей. Стрельба с гиперфазой позволяла боеголовке торпеды выскочить в любом месте с любого направления, а дистанция эффективной торпедной атаки с применением ИРЛ боеголовки составляла несколько сотен километров. В такой ситуации корабли не могли защитить друг друга и выстроить какой-то оборонительный ордер. Поэтому им требовалось лишь держаться не слишком далеко, чтобы сократить задержку в передаче сигнала, но и не слишком близко, чтобы не попасть под концентрированный огонь. В теории они могли бы рассредоточиться ещё больше, но слабые возможности вспомогательных крейсеров требовали создания информационной сети с лидерством «Нибелунга».

Учитывая весь комплекс факторов Ивор выбрал дистанцию в двадцать-тридцать тысяч километров, как оптимальную. Что касается строя, то корабли равномерно распределились в пространстве и напомнили Ивору кристаллическую решетку железа, модель которой из шариков и прутиков висела в их школе.

– Начать свёртывание периферии, – распорядился Ивор.

– Это мостик. Секциям РЭБ и РТР свернуть антенны.

– Скорость восемьсот шестьдесят, триста.

– Секция РЭБ, выполняем свертывание.

– Секция РТР, убираем антенны.

– Скорость восемьсот шесть, четыреста.

Для перелета к Скромнику им не требовалась максимальна скорость.

– Орудийный отсек, убрать башню.

– Скорость восемьсот шестьдесят, шестьсот.

– Секция ПРО. Убрать спонсоны.

Ивор вдруг подумал, что давно насладился управлением. То что год назад казалось ему недостижимым уровнем власти превратилось в рутину. Он решил следующий переход в гипер поручить старшему помощнику, а то и вахтенному офицеру. С зачитыванием циклограммы и контролем регламента мог справится любой офицер, а на экране всегда светилась подсказка. Требовалось лишь отслеживать появление зеленого значка напротив каждого пункта.

– Заглушить энергетический реактор.

– Скорость восемьсот шестьдесят, семьсот.

– Внимание всем, приготовиться к невесомости! – произнес механический голос.

– Заглушить ходовые реакторы.

– Скорость восемьсот шестьдесят, восемьсот.

Ещё десять минут они летели без ускорения, давая радиаторам остудить теплоноситель до приемлемых величин.

– Секция связи! Провести сверку синхронизации и убрать антенны.

Из-за необходимости обмена сообщениями с другими кораблями, этот пункт теперь значился в последних строчках регламента, а процедура заняла больше времени, чем обычно уходило у секции связи на сворачивание антенн.

– Сверка проведена, – наконец, доложил Коллинз. – Антенны убраны.

– Скорость по счислению восемьсот шестьдесят, восемьсот.

– Температура теплоносителя в норме.

– Убрать радиаторы.

– Радиаторы убраны.

– Скорость по счислению восемьсот шестьдесят, восемьсот.

– Развернуть контур. Провести проверку.

– Контур развернут полностью. Целостность контура подтверждена. Заряд конденсаторов норма.

– Активировать программу перехода.

Ну вот и всё. Они в гипере. Операция началась.

Глава десятая. Скромник

Корабль в гипере превратился в сонное царство. На этот раз даже морпехи не нуждались в усиленной физической подготовке. Но внешность была обманчивой. На самом деле старожилы рейдера использовали каждую лишнюю минуту для повышения квалификации новичков. Новобранцев пришло слишком много, но на войне это обычное дело. И теперь все они сидели и лежали с планшетами, заполненными инструкциями и руководствами, или отрабатывали на легких симуляторах (не требующих много энергии) те или иные действия.

Ивор старался натаскать молодых офицеров, юнкфрау и юнкеров. В основном подучить их навигации, принципам ведения боя, безопасности. Контринтуитивные принципы космических сражений никак не укладывались в сознание рекрутов, что быстро опустошало запас его терпения. Беспокойство вызывали и другие корабли группы. Ивор впервые отвечал за целую эскадру и нервничал от того, что не мог контролировать её в гипере.

Его отдушиной стали продолжительные обеды Рюттера, во время которых он беседовал с Маскарилем о вещах отвлеченных. Впрочем представитель принца часто интересовался вопросами войны или космических полетов.

– Всё же я не пойму одного, капитан. Почему мы вынуждены прыгать от звезды к звезде и собирать на себя эсминцы противника точно блох? – спросил он. – Вы мне многое объясняли, но этот момент как-то остался в стороне.

Рюттер поставил (прикрепил к столу) два клоша – подноса с блестящими крышками, которые удерживались на месте за счет трения.

– Классически британский пудинг на нутряном жире, – сказал он снимая крышки и помещая их в специальные держатели. – Я заменил говяжье мясо, почки и жир бизоньими. Думаю, получилось даже лучше оригинала.

– Отличный запах, мой друг, – одобрил Маскариль.

Владелец престижного ресторана, завербованный на «Нибелунг» лично принцем, неплохо приспособился готовить в невесомости. Он использовал в частности особые закрытые кастрюльки и невысокую температуру теплообменника.

Для приготовления различных пудингов достаточно оказалось пара, а слипшиеся ингредиенты позволяли вкушать их в невесомости без неприятного разлёта крошек, капелек сока и соуса, что сопровождало привычную еду. Так что Рюттер экспериментировал, изобретая все новые и новые пудинги – сладкие, мясные, молочные, бисквитные и даже нечто из риса и красной рыбы, похожее на гигантские суши.

– Спасибо, мистер Рюттер, – кивнул Ивор. – Мне кажется, что на древнем парусном флоте любовь к пудингам имела схожие причины. Трудности приготовления обычной пищи во время качки, которая ничуть не лучше невесомости, а также ограничение в расходовании энергоносителей и воды.

– Как скажете, сэр, – ответил Рюттер. – Но я бы предпочел качку.

– Итак, что вы скажете про наш полный опасностей путь? – вернулся к вопросу Маскариль. – Почему мы не можем избежать встречи с противником?

– По-моему тут все понятно, – улыбнулся Ивор, отправляя в рот кусочек горячего пряного мяса, обернутого тестом. – Корабль не может сбрасывать тепло в гиперпространстве, поэтому мы вынуждены совершать короткие перелеты. Обычно не более ста петаметров для военного корабля. А в этот раз с нами пойдут медленные купцы.

– Нет, нет, это я как раз понял, – Маскариль прожевал кусочек и остался доволен, что подтвердил кивком. – Но почему мы не можем выпрыгнуть из гипера где-нибудь посреди пустоты, спокойно сбросить излишки тепла, привести себя порядок, а потом вернуться обратно в гипер? Никакой Марбас не в состоянии заблокировать весь необъятный космос!

– Верно. Не в состоянии, – Ивор аккуратно нацепил на вилку еще один кусочек пудинга. – Есть множество причин по которым выход из гипера вдали от звезд не практикуется. Большинство из них очевидны – невозможность пополнить запасы топлива, отремонтировать корабль, получить помощь; жесткое излучение, которое имеет большую энергию, а значит и влияние на организм и аппаратуру. Причем никогда не угадаешь под какой поток подставишься. Не последняя причина – ненадежная навигация. Погрешность измерения своего положения по далеким звездам гораздо выше, чем если вы находитесь вблизи светила. А все погрешности, как известно, не просто накапливаются, но перемножаются.