Текст книги "Оперативная эскадра "Нибелунг" (СИ)"

Автор книги: Сергей Фомичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Двигаем в РЭБ, – распорядился Ивор.

Алекс, увидев Ломку вздохнул с облегчением. Юнкфрау сидела бледная почти без движения. Неудивительно, на её глазах чуть не пришибло подругу. Все юные леди были ровесницами Ломки, но не имели того же опыта.

Ивор подумал, что на борту «Нибелунга» оказалось необычно много женщин. Строго говоря все, что служили во флоте, оказались сейчас на борту «Нибелунга», и чуть ли не половина из них теперь находилась в медотсеке или на пути к нему.

Можно сказать барышням повезло. Многие мужчины, что находились рядом, погибли. Впрочем, размышлять и грустить по погибшим времени у Ивора не осталось. Бой возобновился, а управление кораблем было потеряно.

– Мне нужны эти две станции, – сказал он, указав на ближайшие ко входу пульты.

– Вы капитан, – пожал плечами Алекс.

Ивор сорвал пломбу с дверцы в стене, вытащил из ниши контейнер, защищающий оборудование от электромагнитного импульса и осколков. Из контейнера извлёк запасной терминал и установил его на свободном пространстве под пультом. Затем воткнул провод в гнездо под номером шесть.

– Мисс Нортон, назначаетесь старшим помощником, – продолжая активировать нужную систему, распорядился Ивор. – Поставьте ещё один терминал вон за тот стол, на вас отслеживание всех инженерных систем корабля.

Он включил громкую связь.

– Вниманию экипажа! Это капитан Гарру. Наш мостик разбит. Командование кораблем перемещено в секцию РЭБ. Связь по шестому резервному каналу. ОКП, доложите обстановку.

– У нас одна раненная, – сообщил Райт. – Мисс Норман отправила её в медотсек. Остальные в порядке. Выясняем, что из оборудования уцелело. Полагаю минут через пять сможем выдавать общую информацию.

– Хорошо. Дублируйте все изменения статуса голосовым сообщением по шестому резервному. У меня будут проблемы с проекцией.

Ивор вызвал орудийную башню.

– Доложите обстановку.

– В порядке сэр, – доложил Джей Коста. – Перешли на локальное управление огнем. Работаем по прежним координатам.

– Хорошо.

Он подумал и вызвал доктора.

– Мистер Хакетт, как ваши подопечные? Мне нужно дать ускорение.

– Все в койках, сэр, – ответил Хакетт. – Жизни вне опасности.

– Хорошо. Кораблю приготовиться к ускорению.

– Красный сигнал из инженерного, – сказала Ломка.

– Радж, что у тебя?

– Мы меняем битые накопители, командир. Если сейчас дать ускорение, можем потерять целый сегмент.

– Сколько времени вам нужно?

– Пять минут.

– Хорошо. Пять минут у вас есть.

– Зеленый от инженерного, – сообщила Ломка через четыре с половиной минуты.

Прогремел сигнал, предупреждающий об ускорении и протокольная фраза от помощника боцмана о принайтованых вещах и убранном мусоре. После разгрома ОКП и мостика она выглядела не так убедительно.

Ивор дал команду на запуск двигателей. Теперь ему приходилось работать и за рулевого, и за навигатора, а также приглядывать за всем остальным хозяйством и всё это с помощью небольшого экрана резервного терминала.

– Вас кажется зовут Софи? – спросил он у юнкфрау.

– Софи Либерман, – подтвердила та.

– Хорошо, мисс Либерман. Пересядьте вон за тот компьютер с большим экраном, разверните экран в мою сторону, сверните чертовы диаграммы РЭБ и постарайтесь вывести сюда тактическую схему. Поток данных должен идти по шестому резервному каналу.

Без крупной трёхмерной схемы тактической обстановки, навигации, выставленных на те или иные процессы таймеров, индикаторов основных параметров, следить за ходом боя оказалось нелегко.

Многие флоты отказывались от голосовой отдачи приказов, переговоров и сообщений. Считалось, что офицеру гораздо проще отобразить задание и выставить подчиненным требуемые параметры на планшете, сбросить в корабельную сеть. Голос хорош во время брифингов, а не боя, считали эксперты. С другой стороны, мало кто из офицеров флота по-настоящему знал, что такое бой. Когда мостик задымлен, проекций и экранов не видно; когда произошла разгерметизация и управлять процессом приходится в скафандре, а даже совершенная индикация и дополнительная реальность шлемов не способна отразить весь информационный поток; когда от перегрузки темнеет в глазах; когда офицер слишком занят ремонтом или стрельбой… во всех этих случаях голосовая информация являлась более чем востребованной. И якобы дурацкое проговаривание очевидной ситуации или статуса, что так смешит зрителей космических шоу, могло на самом деле дать ключевое преимущество во время боя. И это понимание пришло уже не из области досужего теоретизирования. Потому что если корабли, экипажи и не видели настоящего боя, то аварийные ситуации время от времени случались.

Именно исходя из этих соображений, Райт монотонно начитывал обстановку по выделенному каналу.

– Волк-3, Волк-4, Волк-5 ведут огонь по «Нибелунгу». Дистанция сокращается. Группа Надаля ускоряется по вектору на карлик 717. Им еще примерно час на разгон.

– Сколько у нас торпед? – запросил Ивор боцмана.

– С импульсными лазерами только две, сэр. Ещё одна фугасная и одна электромагнитная…

– Мы потеряли «Миллбанк»! – перебивая доклад крикнул Райт. – Близкий ядерный взрыв. Сильные разрушения в центральной части.

– Есть с кем-то связь?

– Джонсон на связи. Он уцелел. Шаттл не успел вернуться, как раз подлетал к кораблю в это время. Ему повезло, что корабль прикрыл от взрыва.

Итак, еще один корабль и новые жертвы.

– Нужна помощь в поисковых работах?

– Джонсон говорит, что вся его команда поместится в единственном шаттле.

Инженеру пришлось второй раз за час приступить к поисково-спасательным работам.

Ивор восхищался своими людьми. Даже после такого удара, все они продолжали выполнять долг. Всех он, понятно, не видел, но понаблюдал некоторое время за Ломкой. Она работала точно робот или как одержимый игрой геймер. Пальцы бегали по клавиатуре и сенсорным панелям, глаза пожирали строчки и графики на экране. Она почти не пользовалась голосом для отдачи команд и запросов, но эффективность её работы Ивор заметил быстро.

В секции РЭБ вдруг появились техники и принялись устанавливать проекторы, большие экраны, другое полезное оборудование.

– Откуда всё это? – удивился Ивор.

– Забрали из штаба планетарных операций, сэр, – отчитался одни из техников. – Им сейчас не особенно нужно.

– Чёрт! О нём я как-то забыл.

А ведь можно было сразу отправиться туда. там полно и оборудования и свободных людей. Вот что значит прослужить большую часть карьеры на эсминце. Все ресурсы, связанные с планетарными операциями, Ивор постоянно упускал из виду.

Небольшая секция РЭБ постепенно превращалась в запасной мостик. Исбреен одолжил заодно и оператора-морпеха, который занялся второстепенными системами.

Тем временем Ломка уже занималась координацией ремонтных работ. Они не прерывались ни на минуту, так как противник продолжал посылать в «Нибелунг» снаряд за снарядом. И некоторые из них вырывали куски корабельной плоти. Загорался красным то ангар, то энергетический отсек, еще раз прилетело на мостик, задело и капитанскую палубу, к счастью пустую.

Время от времени рейдер пытались достать торпедой. Сперва у них кончились обманки и морпеховские дипольные отражатели, затем перестало хватать энергии для лазеров, поскольку несколько сегментов с накопителями уничтожило, а где-то вдобавок перебило силовой кабель. В довершении ко всему в корабле добавилось дыр.

Теперь основной защитой стал маневр, что не прибавляло удобства ремонтным бригадам. Резкие изменения ускорения то в одну, то в другую сторону, вращение по всем трем осям. Паучков сносило с внешней поверхности, носились по отсекам потерянные гаечные ключи и крепления. Часто работу приходилось начинать с начала.

– Мастер Манн сообщает, что у него подходит к концу герметик, – сообщила Ломка.

На «Нибелунге» заканчивалось всё. Торпеды, медицинские препараты, герметик, запчасти, обманки, энергия.

– Инженерный, зарезервируйте энергию для гиперпрыжка. Мисс Норман, уточните, сколько мистеру Манну потребуется времени для наиболее срочного ремонта? Особенно меня интересуют панели контура.

– Мы сможем уйти в гипер через полчаса, сэр, – через минуту ответила Ломка.

Ивор хотел совершить короткий прыжок. И затаиться в пустоте, пока техники не подлатают корабль. Но если сделать это прямо сейчас, то группа Надаля отправится на съедение волкам. Конечно они не станут её расстреливать. На борту тюремных кораблей несколько тысяч уголовников из новой партии. Скорее всего их принудят остановиться, заключенных освободят, корабли захватят. А королевство останется без новых контрактов. Что по сути означает экономическую катастрофу.

Так что с прыжком им торопиться не стоит. И в любом случае сперва следует дождаться Джонсона с уцелевшей частью команды.

– Мисс Морган, свяжитесь с «Аликанте». Я хочу чтобы они отрубили двигатели и затихли ровно через полчаса. Синхронизируйте с ними время и выведете мне таймер. Мы попытаемся отвлечь противника в нужный момент.

Надежда, что повстанцы проморгают момент и решат, что добыча ускользнула из системы была небольшая… К сожалению гражданские суда не располагали оборудованием для имитации ухода в гипер. Тем не менее Ивор собирался задействовать все трюки, что ещё остались в его распоряжении.

Появился Маскариль.

– Вот вы куда забрались! – сказал он. – С дамами все в порядке, капитан.

– Спасибо. А у нас не очень. Мы потеряли «Миллбанк».

– Всё плохо? – спросил Маскариль.

– Их трое, а «Нибелунг» остался один, – пояснил Ивор. – И у нас заканчиваются боеприпасы, обманки, аварийные перегородки, герметик, энергия…

– Капитан, – неожиданно позвал Алекс. – Кажется я вошел в систему эсминца. То есть который Волк-5 на тактической схеме. На самом деле это бывшая наша «Милада» из второй эскадры. И… они не позаботились, чтобы сменить не только операционную систему, но и коды доступа.

Ивор хорошо помнил «Миладу», до войны на учениях их эсминцы часто действовали вместе, одним дивизионом. Или сопровождали крейсер «Король основатель» в качестве консортов. Он мог бы перечислить по именам всех офицеров этого корабля. Бывших офицеров. Теперь они наверняка мертвы или в плену. И вот у него появилась возможность отомстить.

– Что ты можешь сделать с эсминцем, Алекс? – спросил он.

– Ну, я бы сказал, почти все, что угодно.

– Взорвать к чертям!

– Ну, нет, взорвать не могу, кэп. Могу удалить все данные с накопителей командной сети, а потом выставить каскадную перезапись. Так что они смогут только прочесть Baba Yetu.

– Что это?

– «Отче наш» на суахили.

Это конечно не тоже самое, что взорвать. Проверки и установка резервной копии операционной системы займет несколько часов и всё это время корабль будет немножко не в себе. Но полностью в кусок железа не превратится. На боевых кораблях периферийные системы работают независимо от командной сети, как раз на подобный случай. ПРО завязана на собственные радары и будет достаточно эффективна. А вот осевой блок орудий зависит от навигации и точного положения корабля. И как раз навигацию Алекс сможет вырубить. Останутся торпеды. Их можно запускать из секции, ориентируясь по старым данным. Точность немного упадет, но они и без того не слишком точны. Хорошо бы от них избавиться. И не просто избавиться, а с толком.

– Можешь перед тем как уронить командную сеть, влезть в систему управления торпедной секции?

– Что-нибудь одно, – вздохнул Алекс. – При вторжении и стирании данных периферийные системы окончательно изолируются и перестанут принимать посторонние приказы. Но зачем это? Боеголовки всё равно невозможно взорвать на корабле или рядом, там механический блок, который дистанционно не обойти.

– Не беда. Нам не нужно взрывать. Нужно запустить весь арсенал по Волку-5. Он близко и что-нибудь его да достанет.

– Да, это было бы можно провернуть, но на такой трюк нужна специальная команда.

– Так получилось, что я знаю команду. Мы на учениях отрабатывали управление систершипом на случай если ему разнесут мостик. А я как раз служил в ОКП «Сигрид».

– Где взять координаты цели?

– Поищи на их тактической схеме.

– Ну… если они заметят, то меня обрубят канал.

– Постарайся, ты же гений. Ты чертов Метазавр!

Алекс кивнул и углубился в работу.

– Я помогу, – сказал Ломка и села рядом с братом.

Ивор вспомнил, что следует изменить приказы.

– Связь! Мисс Морган, отмените группе Надаля предыдущее распоряжение. Мы кажется сможем устроить более яркое шоу. Вот тогда пусть вырубают всё, что есть.

Брат с сестрой провозились довольно долго. Осторожно беря под контроль систему чужого корабля так, чтобы не проявить себя.

– Есть! – выкрикнул, наконец, Алекс и откинулся на спинку кресла. – Прядок, кэп. Через сто тридцать секунд все их пташки выпорхнут на волю. А потом уж почистим данные.

– Скинь мне таймер.

– Сейчас.

– И если останется время скачайте их информацию, до которой дотянитесь. Маркиз будет счастлив.

– Да, капитан. Само собой разумеется.

– Мисс Морган, передайте на «Аликанте» минутную готовность к режиму молчания.

* * *

Шоу и правда получилось феерическим. Волк-5 исчез в серии вспышек ядерных взрывов. Волк-3 продолжал полет по баллистике с парализованными системами управления.

Под шумок этого шоу с радаров пропала группа Надаля.

Вернулся шаттл Джонсона.

– Двое моих погибло, – доложил инженер по корабельной связи из ангара. – И трое ваших.

– Моих? – не понял Ивор.

– Ну, арестантов.

– Проклятье! Мы так толком их и не допросили. Ладно, мистер Джонсон, если вас не затруднит, займитесь инженерной частью. Помогите Раджу. У нас проблемы в секции риформинга, топливной системе, накопителях энергии. Втором маршевом двигателе. В общем, легче сказать, что ещё работает без сбоев.

– Не вопрос, – сказал Джонсон и дал отбой.

Сражение продолжилось. Если учесть, что два вражеских корабля эскадра вывела из строя раньше, против рейдера остался только один боеспособный корабль.

Одни на один. С маленьким уточнением. Враг был полон сил и не получил ещё ни одного попадания, а «Нибелунг» летел с сильно побитой шкурой и исчерпал практически все возможности боя.

Последней вышла из строя башня.

– Механизм поворота заклинило или возможно разбило привод, – сообщил Джей Коста. – Пытаемся наладить, но пока ничего.

Теперь они остались без вооружений.

– Будем наводить корпусом, – принял решение Ивор.

Однажды он уже проделывал этот номер. Служба на эсминце помогла ему правильно среагировать и на этот раз. Пришлось вновь полностью убрать тягу, а также отказаться от защитных маневров. Это уменьшило их способности к обороне. Не удивительно, что через четверть часа боя они получили в борт очередной снаряд. И на этот раз его энергию не приняли на себя защитные панели.

Нибелунг здорово тряхнуло. Проекции погасли, на экранах возник «снег». Всё пространство в отсеке РЭБ заполнило дымом. Визиры скафандров захлопнулись, среагировав на неподходящий для дыхания химический состав.

– Вентиляция сдохла, – сказал один из операторов, проверив решетку.

– Секциям доложить обстановку, – приказал Ивор.

Потянулись отчеты один безрадостнее другого. Корабль покалечили основательно. Они лишились части энергетических накопителей, потеряли пару панелей, получили дыру в радиаторе и еще две в носовом топливном баке. Пара нижних палуб оказалась разгерметизирована, двери на стартовых боксах морской пехоты напротив заклинило. Жертв оказалось на удивление немного. Однако теперь вражеский корабль мог спокойно завершить дело.

В какой-то момент Ивор увидел через запотевший визир двух монголов. Их легко было узнать по комплекции. Буга и Хулан втянули в отсек гибкий рукав и он начал всасывать дым, который закручивался перед раструбом, словно торнадо. Вскоре воздух стал пригоден для дыхания, о чем оповестил щелчок на шлеме скафандра.

– Сэр, у нас новая цель! – сообщил Райт.

На миг у Ивора опустились руки. Справиться с двумя противниками он не мог даже теоретически. Это означало поражение в битве.

Однако в следующий момент он осознал, что голос Райта вовсе не печален, а даже наоборот.

– Новый объект открыл огонь по Волк-4. С близкой дистанции! Почти в упор! Это «Бастилия»! Сэр! Наши!

– Вот же высокородный щенок, – выругался Ивор.

– Он же пришел нам на помощь, – удивился Маскариль. – И как вовремя!

– Он должен был идти с опережением, а значит находился в системе с самого начала. И просто наблюдал за уничтожением «Маршалси» и «Миллбанка».

– Вы не правы, сэр, – сказала Ломка, показывая на ожившую тактическую схему. – Если проследить его курс в обратном направлении, то он вышел довольно далеко от нас, зато всё время сближался со второй вражеской группой. Поэтому и ждал, когда подлетит поближе. Чтобы ударить наверняка.

– Он бы мог связаться с нами, – возразил Ивор. – И мы могли бы включить его в тактический замысел. Но барон решил действовать самостоятельно. А мы понесли потери, которых могли избежать.

И всё же сейчас его слова звучали как мелкая придирка. Барон переломил ситуацию.

– Волк-4 ушел в гипер по вектору на Эму.

Вскоре следом за ним ушли в гипер еще два корабля противника. Один вектором на Адонис, другой на карлик 936. Ни одно из этих направлений не представляло опасности для группы. Остальные корабли противника оказались слишком разбиты для прыжка и просто затихли, притворившись куском пустоты.

– «Бастилия» запрашивает, нужна ли нам помощь? – сообщила Лора Морган. – Барон Вальх докладывает, что после ухода эскадры противник в системе 936 себя не проявлял и он выбрал наш вектор для поддержки.

– Что ж, пора нам собираться обратно, – устало произнес Ивор. – Мисс Морган, передайте мои поздравление на «Бастилию», сообщите о наших повреждениях и организуйте связь с «Аликанте».

Глава двадцать вторая. Мармарис

Усадьба графов Демир называлась Мармарис, по имени города, откуда вышли их предки. Имение располагалось в южных широтах северного полушария Барти, достаточно близко к Пустынному поясу, чтобы на протяжении всего лета сделать природу неприветливой для человека. Ученые называли такой климат семиаридным. И если бы не ирригация, здесь не росло бы ничего, кроме кактусов, колючих кустов и невысоких деревьев.

Сюда не провели каналов или водоводов, но умные системы орошения, собирающие влагу с зимних туманов, осенних и весенних дождей, хранящие и отдающие её летом, помогли превратить жаркую сухую полупустыню в апельсиновые и абрикосовые рощи, виноградники, хлопковые и табачные поля, заросли миндаля, оливковые рощи. Благодаря автономным комплексам графы Демир, как и их соседи, не зависели от коронной программы орошения и очень гордились своей независимостью.

Здесь всего росло понемногу, так как рынок фруктов, орехов, технических культур на Барти был ограничен двумя городами и орбитальной инфраструктурой, а за пределы системы продовольствие практически не поставлялось, если не считать эксклюзивных вин, дистиллятов, табака, курительных смесей. Большая часть урожая выращивалась для собственного потребления, что позволяло привлекать заключенных. По пенитенциарному контракту запрещалось их коммерческое использование, но работа на собственное обеспечение, как и на обеспечение нужд местного сообщества не возбранялась.

За исключением авралов во время сборки урожая, заключенные почти не работали на плантациях, для этого хватало роботизированных систем. Они присматривали за скотом, которого тоже числилось немало, в особенности за лошадьми, но в основном изготавливали домотканную одежду на примитивных станках, сортировали урожай, обрабатывали и консервировали его. Большую часть дня заключенные проводили в довольно комфортабельных условиях – работали под тенистыми навесами или отдыхали в собственных комнатах с системой кондиционирования.

Тем не менее Ивор с большим трудом воспринимал нахождение рядом с невольниками. Что-то во всем этом казалось ему неправильным и он подумал, что неспроста восстание Марбаса получило такую поддержку в Галактике.

Даже привыкшие к жаре люди выходили под солнце редко, а Ивор, как уроженец более северной Милады, предпочитал и вовсе не показывать носа из усадьбы. Он и в патио появлялся только по вечерам, чтобы выпить кофе под перголой заросшей виноградной лозой, и окунуться в бассейн с теплой нагретой за день водой.

Только на юге Ивор познал всю прелесть затяжной сиесты столь популярной у аристократов Барти. Дело оказалось не только в продолжительности дня, как он думал раньше, но в самом светиле, что загоняло людей под крыши. Зато ночью здесь царила относительная прохлада, а воздухом можно было дышать не опасаясь за легкие. Поэтому тратить ночь на сон было столь же глупо, как и работать в полдень.

Ивор полулежал в шезлонге и созерцал графиню, плавающую в бассейне топлес. Светильники в патио не включили. Голубоватый свет на бассейн отбрасывала медленно вращающаяся проекция Северной Дуги, которую Ивор вывел на уровне второго этажа, да так и забыл о ней, когда графиня нырнула в воду и подняла кучу топазовых брызг.

Она вынырнула, перевернулась на спину и лениво пересекла бассейн вдоль. Её раны на лбу и руке уже зажили, но Ивор содрогался всякий раз, когда вспоминал их. Две недели он боялся даже обнять графиню.

Обратный путь на Барти у остатков эскадры занял в два раза меньше времени. Они сильно рисковали, прошли транзитом через карлик 717, Жизель и Хильди. По одному из самых оживленных маршрутов Северной Дуги. К счастью обошлось без сражений. Проход конвоя смешал диспозицию противника, заставил его рассредоточить силы.

Тавиани прибыл на Барти чуть раньше и вся планета замерла в ожидании «Нибелунга». Удалось ли эскадре выполнить свою часть миссии? От этого зависело будущее планеты. «Зеки это кровь нашей экономики», – сказал тогда Маскариль. – «И ведь вскоре нам придется отправиться за следующей партией».

Когда два корабля эскадры, сопровождающие группу Надаля, вошли в домашнюю систему их экипажи уже полностью лишились сил. Повстречай они в дороге хотя бы небольшой пикет противника, их почти наверняка бы разбили.

Едва корабли заняли место на орбите тюремные шаттлы начали выгружать заключенных. Парни из корпорации опередили даже флотских и дворцовых, которые устремились на флагман с поздравлениями, а также чтобы забрать раненных.

Раненных было много. Много было и тех, кто не вернулся. Ивор вздохнул. В который уж раз перед его глазами возникли лица погибших. В последней кампании он потерял слишком многих, с кем начинал войну, к кому успел привыкнуть.

* * *

Графине надоело плавать одной. Она выбралась на терракотовые плиты и подошла к Ивору.

– Будь я псиной, сейчас бы окатила тебя брызгами, – сказал она и попыталась встряхнуть головой. Волосы оказались слишком длинными для такого трюка. Лишь несколько капель попали на Ивора, ужалив неожиданным холодом.

– Я разглядывал Северную Дугу, – сказал он.

– Я видела, что именно ты разглядывал, – засмеялась Ада.

– Допустим, – признал Ивор. – Но до этого я разглядывал Северную Дугу. Знаешь, когда она поворачивается вверх тормашками, то есть севером вниз, то напоминает крюк. И я хочу насадить генерала на этот крюк.

* * *

Хотя считалось, что на Барти имеется всего два города – Милада и Новый Замок, это было справедливо лишь для городов с самоуправлением. Некоторые деревни, выросшие рядом с имениями крупных дворянских родов, вполне могли называться городами. Во всяком случае они выглядели крупными поселениями.

Имение нуждалось в обслуге, всех этих горничных, садовниках, конюхах, водителях аэрокаров, дворецких. Заключенные требовали присмотра, к тому же их содержали небольшими группами отдельно одна от другой. Старший надзиратель и десяток охранников – это минимум, что требовалось нанять на работу начинающему феодалу. Здесь же, возле имения селились и арендаторы. Их насчитывалось не очень много, но все же именно они занимали нишу мелких поставщиков продовольствия на рынки Милады и Нового Замка, так как не графам же с герцогами торговать по утрам на улицах свежей зеленью?

Многие из работников имели семьи, так что городки при имениях стали обычными во всех четырех королевствах. А если в каком-то месте проживало столько семей, то обязательно возникали магазины, бары, кондитерская, начальная школа, медицинский центр, спортивно-развлекательный комплекс, служба доставки и прочие заведения. Их владельцы и работники тоже имели семьи, а семьи поселялись в домах.

В общем, город как город. Вот только самоуправления здесь не заводили, а всем заправлял феодал. В том числе осуществлял он и судебную власть первого уровня.

Так как графиня служила во флоте, а других представителей семейства в живых не осталось, то вопросов накопилось много. После завтрака, пока позволяли остатки ночной прохлады, Ада Демир оседлала лошадь и ускакала. На общественные дела в распорядке имения отводился один день в неделю и отложенные споры обещали задержать графиню до позднего вечера.

Ивор же любовь к лошадям и верховой езде так и не приобрел, да и общественных дел у него здесь быть не могло, поэтому он привычно лег отдыхать. И задремал. На границе яви и сна его мысль металась, вытаскивая из закоулков памяти все отложенное за день, неделю, месяц. Фокус прыгал с жары на переохлажденный метанол, затем на новые конструкции, предложенные инженером Джонсоном, на увеличенную дальность перелетов. И вдруг где-то среди этих обрывков мыслей в голове зародилась смутная идея.

Он проснулся и некоторое время лежал неподвижно, боясь спугнуть то, что причудливым образом сложилось в сознании. Не хватало лишь пары деталей, чтобы головоломка сложилась. И тут он вспомнил совещание у маркиза, которое состоялось сразу после возвращение «Нибелунга» из долгой миссии. Маркиз тогда мягко (но со всей серьезностью) выговорил Ивору за то, что он не использовал арестованного начальника секции связи для дезинформации противника.

– Такие возможности редко даются в руки. Их следует использовать сразу и по максимуму, если невозможно держать в секрете, – говорил Горский. – Теперь же каждый знает, что Коллинз был арестован. Каждый, кто имел с ним связь, теперь сбежит или затаится. Другие агенты будут более осторожны, информация будет тщательно проверяться.

После выговора маркиз привел в пример себя и рассказал, что смог вычислить высокопоставленного агента, который скорее всего и выдал во время вторжения базу «Версаль». Но в отличие от Ивора маркиз не отправился брать быка за рога, а просто взял вражеского агента под плотную опеку. И теперь через него можно слить дезинформацию, а можно начать и более серьезную игру.

Вот тут идея Ивора начала понемногу формироваться в нечто практичное.

Ивор вышел нагишом в патио, нырнул в бассейн, чтобы освежиться. Затем так же нагишом уселся в плетеное кресло под перголой и налил себе стакан лимонада.

– Крюк, – произнес он. – Крючок. Нужна наживка!

Он чуть было не вызвал по привычке секцию связи. Но вовремя вспомнил, что находится не на корабле, а в графской усадьбе. Здесь, впрочем, существовали слуги, которые вполне заменяли офицеров и нижних чинов.

– Роберт! – крикнул Ивор.

В патио вышел человек средних лет. Он лишь временно исполнял обязанности мажордома, так как старый дворецкий сгинул вместе с родителями Ады, а нового она так и не назначила. Роберт, как мог, старался сохранить место, что в лучшую сторону сказывалось на его расторопности и пунктуальности. Даже в жару он носил фрак. И хотя умный материал, имел систему отвода тепла и пота, Ивор не надел бы такой фрак добровольно. Хорошо, что он находился здесь на положении гостя и мог позволить себе расхаживать совсем без одежды. Местные же обитатели для выхода на люди предпочитая белые тона и широкополые шляпы.

– Слушаю вас, мистер Гарру, – произнёс мажордом, не обращая внимания на вид гостя.

– Роберт, не могли бы вы организовать канал с дворцовым узлом связи?

– Да, мистер Гарру, – кивнул мажордом и скрылся в тенистой галерее, окружающей патио по периметру.

Через минуту он принес на серебряном подносе архаичную телефонную трубку, в которую было встроен терминал локального узла связи.

– Канал закрыт от прослушивания? – на всякий случай уточнил Ивор.

– Разумеется, сэр, – мажордом кивнул и удалился.

– Это Гарру, – сказал в микрофон Ивор. – Можете соединить меня с маркизом Горским?

– Да, сэр, – ответил молодой женский голос. – Ожидайте.

Дворцовый узел не утруждал себя включением фоновой музыки для заполнения пауз, поэтому Ивор несколько минут слушал тишину, пока старый маркиз, наконец, не ответил.

– Вы опять во время сиесты, капитан? – недовольно спросил Горский.

– О, прошу прощения, маркиз, я и забыл о разнице между часовыми поясами. У нас позднее утро, мне в голову пришла мысль и я решил поделиться ей в первую очередь с вами.

– Надеюсь мысль стоит того, – проворчал старик.

– Надеюсь, – сказал Ивор. – Дело в том, что я кажется придумал, как нанести удар по Марбасу. Ведь если нам удастся прихлопнуть самого генерала, его уголовники разбегутся без лидера. У них нет объединяющей идеи.

– Даже если и есть, они обязательно передерутся за власть, – добавил маркиз. – Так что вы придумали?

– У меня есть военное решение. Но ему требуется так сказать политическое обеспечение.

– Какая-то из ваших знаменитых стратагем?

– Можно и так сказать. Эта идет под номером двадцать восемь и звучит примерно так: «Заманить на крышу и убрать лестницу».

– Метафора не сложная, – сказал маркиз. – Вопрос, как вы собираетесь её реализовать? И второй вопрос, почему вы решили потревожить меня, а не кого-то ещё?

– Ну, скажем так, подходящую крышу с лестницей я нашел. А от вас мне будет нужна помощь в том, чтобы заманить туда генерала. А уж тогда убрать лестницу будет нетрудно.

– Вот как?

– Помните, вы отругали меня за то, что я арестовал шпиона? Коллинза. И рассказали об агенте, которого генерал заслал на Барти? И что вы не стали его брать, а оставили под надзором, чтобы в удобный момент скормить дезинформацию?

– Да, так все это и работает, Гарру. Но вот что, давайте не будем это обсуждать даже по закрытой связи. Вы ведь у графов Демир? Я буду там через… два часа.

– Хорошо, я как раз успею надеть шорты.

Этот гвардейский коптер с руной «райдо» на борту Ивор уже видел однажды, когда его забирали с Поля Призраков, чтобы назначить капитаном «Нибелунга». С тех пор прошло меньше стандартного года, а он уже считался героем войны и жил с молодой графиней в её имении. Скажи ему такое кто-то всего год назад, не поверил бы. Не то, чтобы всё прошло гладко. Он потерял слишком многих друзей и соратников. Как однажды заметил по этому поводу Маскариль: «Война – это скоростной социальный лифт, но его канат часто рвется». Ивору повезло. С другой стороны, война ещё не кончилась, метафорический канат мог оборваться в любой момент. Но как раз его теперешняя идея могла приблизить окончание войны.