Текст книги "Нам нельзя остаться (СИ)"

Автор книги: Сергей Аб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

-Да зачем же так с человеком поступать!

Ходит и ходит! Ведь от чистого сердца ходит!

Едва Зельборн выскочил наружу, как в дверь почти сразу постучали. Я было спохватилась, чтобы убедиться в том, что у меня всё готово для представленья, да передумала. Вчерашнее приключение не обошлось для меня даром, хотя основной удар принял на себя мой некромант. Основной, да ещё и мой в довесок.

Я же потеряла драгоценную энергию и свою великолепную причёску, не говоря уж о нежной коже на голове, которая теперь будет долго заживать. Но всего этого я не сказала своей другой половине, потому как зачем ему лишний раз беспокоиться. Да и что, собственно, он может для меня сделать?Всё что мне сейчас хотелось, это…

В дверь опять постучали.

–Уходите! – рявкнула я, – Я сегодня не в настроении. А когда я не в настроении…

–Госпожа заболела? – раздался знакомый озабоченный голос и я облегчённо выдохнула.

–Винрант? – крикнула я. – Это что, ты?

–Да, госпожа! – подтвердил голос за дверью.

–Так войди же! – скомандовала я, – Что ты, как не родной?

Дверь тут же распахнулась, на пороге и правда стоял повар из трактира “Три колеса” и застенчиво улыбался. Но кроме улыбки на его лице больше ничего хорошего о нём сказать было нельзя. Передник его был весь заляпан ни то кровью, ни то вином, ни то ещё чем. Да и сам он выглядел не очень презентабельно: весь словно бы помятый тяжёлым сапогом самой жизни.

В обеих руках он держал огромный закрытый поднос.

–Я тут подумал… – начал он.

–Да заходи же говорю! – перебила я, и он повиновался.

Войдя внутрь, он вновь застыл в нерешительности, ожидая моих дальнейших указаний. А я не спешила их отдавать.

До моих ноздрей вдруг донёсся великолепный запах, столь тонкий и пленительный. Словно бы сами Боги подслушали мои недавние мысли и исполнили моё желанье. Пахло жареной рыбой.

–Я подумал, – повторил он, глядя на меня, – что госпожа хочет отведать одно из лучших блюд в моём трактире.

Стало быть, муки совести, что терзали беднягу, до сих пор были сильны. Что ж, мне начало это даже нравится.

–Погоди-погоди, – вкрадчиво уточнила я. – Ты хочешь сказать, что в прошлый раз твоё блюдо было не лучшим?

Я демонстративно подняла бровь. Винрант вздрогнул.

–Мои блюда всегда лучшие! – гордо, с нотками обиды проговорил он.

–Ладно-ладно! – сказала я, маня рукой к столу.

Прелестный запах рыбы всё больше обволакивал меня. Винрант подошёл и деловито поставил поднос на стол.

–А скажи-ка мне, друг мой, – как бы невзначай продолжила я. – У тебя словно бы и дел совсем других нет, кроме как собственноручно таскать явства ко мне в дом?

–Это ведь от чистого сердца! – он округлил глаза, словно бы я задела его за живое.

За тем он открыл крышку. Сначала, когда я первый раз увидела блюдо, что приготовил Винрант, в моей голове галопом пронеслись порочные мысли: “Это всё мне! Он сам виноват, что у него казнь! Надо меньше людей карать, и больше быть со мной, тогда и ему вселенная предоставит половину своей милости, а так…”

Впрочем, мысли эти так же скоро меня покинули, как и явились. Не знаю, как долго я любовалась печёной рыбой с гарниром из картошки и салата, но когда я подняла взгляд, то глаза Винранта были в предвкушении моего одобрения. Немного по-детски он ждал от меня восторженной реакции, или хотя бы похвалы. И уж чего-чего, а этого у меня было полно.

–Неплохо, – сдержанно резюмировала я. – Но есть некоторые недочёты.

Лицо повара помрачнело, но он всё так же внимательно смотрел мне в глаза.

–Я весь во внимании, госпожа! – мрачно проговорил он, стараясь не выдавать свою обиду.

Я взяла его под руку и повела к выходу. Запах пота и специй теперь занял главенствующую позицию в моём носу.

–Дело в том, Винрант, – деликатно начала я, – что ты отличный повар. Твои блюда просто выше всяких похвал, но…

Он внимательно слушал и не перебивал даже тогда, когда я подбирала слова для своего “но”.

–Но тебе следует подтянуть и другую область своей натуры, если ты собираешься и впредь являться в этот дом, – закончила я.

–А? – в недоумении он уставился на меня.

Я обречённо вздохнула.

–Твоя одежда, Винрант! – подсказала я. – Достойный человек как попало не одевается!

–Ах, это! – отозвался он, оглядывая свой грязный фартук. – Немного запачкался.

–А ещё, – продолжила я с огоньком. – Следить за чистотой своего тела и манерами. Вот что значит быть разносторонней личностью, Винрант.

Тот совсем сник.

–Видишь ли, – продолжила я, отдавая ему поднос прошлый с крышкой с прошлого раза, и распахивая перед ним дверь, – посещение моего дома накладывает определенные требования на всех, кто в него входит.

Он ничего не ответил, а лишь попрощался и уныло побрёл прочь.

–В конце концов, – крикнула я вдогонку. – Это возвысит тебя, Винрант!

Тот, как будто и не услышал. Я захлопнула дверь и направилась к столу.

В бездну! Поигрались, и хватит! Ещё не хватало, что бы какой-то повар повадился ходить сюда на регулярной основе. Что люди скажут? Правильно, что это моих рук дело, что околдовала, ведьма. Зельборн, конечно знает причину визитов этого несчастного, но нет-нет, да начёт ревновать. А оно мне надо? А может, и надо…

Нет, не надо. Первостепенно, уличив в злых делах, нас с Зельборном в лучшем случае вышвырнут вон, а в худшем найдут моей другой половине замену, которая с радостью придаст нас виселице. Или мечу острому. Ну, или чем там некромант развлекается?

Блюдо из рыбы на вид было просто потрясающим, но продолжать всё это было просто не безопасно. Именно потому мне пришлось приоткрыть завесу истины взгляда со стороны для этого бедолаги. Авось в порыве угодить начнёт меняться, а там его на середине пути и отпустит. Станет лучше, чем есть. Чем не доброе дело?

В дверь постучали. Уточнить требования вернулся, не иначе. Решил узнать все детали по фронту горизонта работ над собой.

Я распахнула дверь, в желании обдать повара парочкой не лестных эпитетов, но осеклась.

На пороге стояла фигура в бело-жёлтой, сияющей на солнце мантии.

Глава 19

“В здоровом теле – здоровый гусь”

Это про гостя.

Должно быть, моё изумление было слишком заметным – гость как-то по-особенному улыбнулся. Ни то хищно, ни то усмешливо. Ещё бы, таких гостей на пороге моего дома ещё не было. И хотя на рыбу подобного пошиба мы с Зельборном и охотились, то был другой представитель недр морской фауны.

Лицо незнакомца было острое, скуластое. Карие глаза, проницательные и полузакрытые. Тёмная, с проседью бородка была ухожена и разве что не светилась от чистоты. Под капюшоном гостя были такие же тёмные волосы, местами с сединой. Они были зачёсаны назад, и, скорее всего, собраны в пучок. В руках он держал коричневую трость, плавные изгибы которой напоминали нечто змеиное, а на конце трости красовалась стекляшка в форме круга. Не дурно, и я бы от такой палки бы не отказалась!

Но что больше всего настораживало – от гостя веяло силой, и от его трости тоже. Я и сама долгое время хотела себе сделать нечто подобное, да так и не собралась. С этой диковинной птицей нужно быть осторожнее, решила я.

Спокойный, знающий свою силу и своё высокое положение взгляд очертил мою комнату.

–Могу я войти? – прозвучал его голос, полный силы и достоинства. – У меня к вам есть разговор.

–Да, разумеется, – рассеянно проговорила я и впустила гостя в дом. – Вешалка там!

Я указала в сторону наших с Зельборномвисящих на крючках плащей.

–Благодарю! – отозвался он, игнорируя вешалку. – Я не на долго.

Он прошёл к столу и остановился.

–Не хотите ли присесть? – спохватилась я.

–Хочу, – ответил гость и огляделся.

–Прошу вас! – я указала ему на кресло для гостей, а сама села на своё.

Но вместо того, что бы сесть в кресло, гость бросил на него долгий изучающий взгляд. Он смотрел на него, словно бы это было не кресло, а раскрытая книга.

–Что-то не так? – с внутренней тревогой спросила я.

–А нет ли другого кресла? – спросил он, и бросил взгляд на табуретку, словно бы отвечая на свой вопрос. – Это место мне не нравится.

–Видите ли, – замялась я, – Мы с Зельборном не очень любим, когда сидят на наших местах…

–Понимаю, – мило улыбнулся он. – Впрочем, ничего страшного.

Глядя на меня, он уселся в кресло. Отлично, это был очередной шаг к установлению контакта. Если мне удастся взять верх над этим человеком, наверняка это может сулить хорошее продвижение к нашей цели. Может быть, нам даже не придётся соваться в стоки, ведь может случиться даже так, что этот расписной гусь сам принесёт нам всё, что нужно! Может быть…

–Я забыл представиться! – послышался спокойный доверительный тон гостя. – Моё имя Нэнтрикс. Я главный маг Его величества. Один из его главных советников. На мне лежит множество обязанностей, в том числе и предотвращение некоторых злодеяний.

Мои мечты о прекрасном и быстром исходе нашего предприятия были жестоко разбиты этими словами.

Мне показалось, что моё лицо покраснело. Сильный испуг ударил меня изнутри от предположения, что этому магу может быть что-то известно о наших планах.

–Очень приятно! – отозвалась я, добавляя в свой тон больше безразличия и ворчливости. – Что вам угодно? Меня звать…

–Анимара, – закончил он, всё с той же милой улыбкой на лице. – Я знаю.

–Знаете? – нахмурилась я. – Откуда же?

А почему нет? Обо мне разве что белки в лесу не слышали!

–Как же! – он поднял руку, словно бы указывая ладонью в сторону источника информации. – О вас многие знают. А уж если знают многие, то грех и придворному чародею не быть в курсе ваших дел.

Котёл с компотом выкипал на огне. Я спохватилась и кинулась снимать его. Нентрикс молча наблюдал за происходящим. Вот-вот кресло должно было оказать на гостя своё воздействие и тогда поглядим, кто будет вести наш разговор.

–Не хотите ли компота? – спросила я, разыскивая поварёшку, которая всегда норовила пропасть в самый неподходящий момент. – Я добавляю в него ягоды и некоторые целебные травы. Очень полезный для здоровья.

–Не откажусь, – согласился он.

Когда поварёшка наконец разыскалась, я наполнила две чаши и принесла их на стол.

–Благодарю вас, – любезно отозвался Нэнтрикс. – Пахнет восхитительно.

–Да, – согласилась я. – Но пока слишком горячо. Я вся во внимании.

Странно, но безмятежное лицо мага ничуть не походило на лицо человека, на которого давила целая бездна негативной энергии. Он смотрел на меня всё так же спокойно, как и тогда, когда стоял на пороге дома.

–Я наслышан о вашем ремесле, Анимара. – продолжил Нэнтрикс. – О вашем, и о ремесле мужчины вашего сердца.

Я пожала плечами.

–Ну и что же? – спросила я. – Ваше ремесло ничуть не лучше нашего.

–Может и так, – проговорил он, обводя взглядом комнату. – Но я не так слеп, как может показаться.

–Ну, раз дошли сюда сами… – начала я.

–Из достоверных источников мне известно, – оборвал меня Нэнтрикс. – Что Зельборн похищает жизненную энергию приговорённых к смерти. Что приводит меня к мысли, что он – некромант.

Я почти вздрогнула, но внутренним усилием сдержалась.

–Очень интересно, – равнодушно произнесла я. – А вы ваш источник, случаем, на вменяемость не проверяли? Так, на всякий случай. Знаю я неплохого целителя…

–Не говорите глупостей! – его серьёзный взгляд вдруг стал тяжёлым и не таким дружелюбным, как раньше. – Мне известно многое. А источник у меня надёжный, не сомневайтесь! Да, мои источники повсюду. Мои уши – это стены, мои глаза – это окна, мои вестники – это…

–Так что всё-таки вы хотите от меня? – оборвала я его, чтобы показать, как это неприятно, когда тебя перебивают.

Неужели кресло совсем не действовало на придворного чародея?

–Ваш дом мне нравится, обставлен со вкусом, – отрешённо проговорил он, обводя рукой комнату. – Все эти побрякушки и безделицы. У меня много подобного в моих покоях.

Я вспыхнула, словно факел. Гнев и негодование сплелись в тугой клубок внутри меня, готовый сорваться с языка раньше, чем я могла этого желать. Однако себя я знала слишком хорошо, а потому заранее попридержала свой язык, обещая себе, что ещё дам себе возможность высказаться в адрес этого напыщенного гуся.

–Должно быть, – я глянула на него предгрозовым облаком, – вам совсем нечем заняться, раз вы решили сообщить мне о своих наблюдениях и догадках. И о ваших покоях.

–Не совсем так, – парировал он. – Вы помогаете людям и это добрый знак. Зельборн тоже помогает людям, хотя и не всем. Однако, у нас…

Он осёкся.

–У меня, – продолжил он. – Не перестаёт маячить в голове предчувствие, что за всем этим скрывается нечто иное.

Он отхлебнул из чаши и на лице его отразилось удивление.

–Действительно вкусно! – проговорил он, вставая с кресла. – Гонкоралл – город возможностей. Здесь найдётся место каждому. И хотя магов, вроде меня, многие тут не жалуют, не всё так плохо. Хорошие люди и их добрые помыслы ценятся в городе превыше всего. Люди, приносящие пользу, тоже.

Он стал ходить по комнате взад и вперёд, декларируя город, словно божественный сад среди скал.

–Что всё-таки вы хотите мне сказать? – уточнила спокойно я.

–Это кресло, – он указал пальцем на место, где только что сидел. – Отвратительное!

И только теперь на его лице я увидела скрытую злость. Ага, значит, всё-таки, работает!

–Плотник две недели пил, пока его делал, – искусно сокрушалась я, – Но меня заверяли, что дело своё он знает.

–Вы прекрасно знаете, о чём я говорю! – отчеканил Нэнтрикс и впился в меня ледяным взглядом. – Энергетика этого кресла, Анимара. Я говорю вам о ваших тёмных делах.

–Что? – я изобразила искренне удивление, отхлебнув с чаши.

–Вы ведьма, – вдруг обозвал он меня, – и вы точно знаете, о чём я говорю.

Я в замешательстве смотрела на него. А внутри маячила странная мысль: а не сжечь ли его сейчас же за такие дерзкие речи?

Нет, сжечь его так просто не выйдет. Наверняка он готов к подобной реакции, хоть и не слишком провоцирует меня на гнев. По его разумению, конечно.

–Впрочем, – продолжил он. – Можете не утруждать себя в объяснениях.

–Да я и не собиралась, – отозвалась я спокойным голосом.

–Я пришёл сюда убедиться в своих предположениях, – сказал он. – И лишь укрепился в своих подозрениях. Буду честен: мне пока нечего предъявить ни вам, ни Зельборну в качестве обвинений, но не сомневаюсь, что за этим дело не постоит.

Он остановился в дверях, смотря на меня хмурым взглядом.

–У меня нет соответствующего запрета на хищение чужой жизненной энергии, – пояснил Нэнтрикс. – И на ваше пыточное кресло тоже нет. Но я буду наблюдать за вами. И я не позволю вам злодеяний. Что бы вы там не замыслили!

Он отворил дверь и вышел прочь, не прощаясь. Его мантия немного волоклась за ним по земле. Как не практично. Впрочем, он-то себе такое может позволить, одно из главных лиц во дворце, как-никак.

Я допила компот, а остатки второй кружки выплеснула через порог. Мерзкий тип, надменный, хоть и скрывает это за маской любезности и хладнокровия. Только теперь я поняла, насколько его визит подкосил меня. Словно болезненный недуг, ожидающий своего часа, он словно бы забрал мою энергию. И теперь я чувствовала ледяную опустошённость и тревогу. Ох, только этого нам и не хватало!

Глава 20

Иногда одна голова лучше, чем две.

Особенно, если эти головы норовят укатиться куда подальше.

Виновен или нет – слова, совершенно не важные для казни. Этот вопрос уже решён, и я, словно молот в руках кузнеца, не могу противиться его воле. Но вопрос этот важен для меня самого, а потому я всегда дотошно выясняю, насколько человек, голову которого я собираюсь отделить от тела, заслуживает этого.

Тех же, чья вина была для меня под сомнением, и тех, кто был не виновен, я стараюсь исторгнуть из своей памяти.

Их было не много, и, возможно, это своеобразный дар судьбы, что оберегала меня от ночных кошмаров после придания смерти того, кто не должен был попасть ко мне в руки.

Слава Богам, как правило, тот, кто стоял на самом краешке своей жизни хоть в чем-нибудь, да был виновен. Да если взглянуть в лицо очередному убийце – можно сразу на две казни насобирать!

Хотя, может быть, это всё лишь мои домыслы, которые помогли мне не сойти с ума от выбранного мною ремесла. В конце концов, ведь были и такие, в виновности которых было сложно разобраться даже после их смерти.

Например, лет шестьдесят назад, в городе, название которого я уже и не помню, совершилась именно такая казнь. Нет, я не помню ни города, ни погоды. Но эти глаза мне никак не забыть.

Это был ещё крепкий старик с пышной бородой и кустистыми бровями. Стояла зима, и народ от холода переминался с ноги на ногу, некоторые даже пытались занять себя танцами, но уходить никто не желал. Ещё бы! В тот день должны были казнить настоящего злодея – убийцу королевской лошади и “отчаянного бунтаря”. Поглядеть на такого отъявленного мерзавца хотелось всем. К слову, на бунтаря этот синеглазый старец совсем не походил – ни тот типаж.

Он стоял и дрожал от холода, смиренно дожидаясь своей участи. Одет он был не плохо, хоть и в его одежде присутствовали скользящие ноты бедности. Тогда в бумаге, что сопровождала задержанного, и которая повелевала казнить тем, или иным образом, не писали никаких подробностей. Их я узнал позже. Я думаю, так было даже лучше – моя совесть вцепилась в меня мёртвой хваткой ещё до того, как мой топор опустился на шею этого человека (в то смутное время, и в том мрачном городе для подобных казней был предусмотрен лишь варварского вида топор, с чем поневоле приходилось мириться).

Позже я узнал, что старик промахнулся, выпустив стрелу в открытом поле, по которому с полуденной прогулки вели королевского коня. Уж не знаю, что делали они оба на этом поле, но я знаю одно: если беда может случиться – она случается. Старика схватили, и потащили в темницу. Его нежелание идти добром списали на сопротивление. Все выдвинутые обвинения проистекали из того, что король страшно обозлился на старика, и прощения ему не смогло бы вымолить в тот день даже спустившееся с небес Божество.

По лицу можно многое сказать о человеке. Лицо же старца было добрым, с печатью обречённости от предстоящей смерти. Его глаза были светлые, ясные.

В последние минуты он всё же смог смириться со своей участью, а потому я выполнил свою работу с присущей мне бережностью к подобным людям. Я всегда оказываю её тем, кто этого заслуживает.

Смерть всё равно пришла бы за ними, так или иначе. Если не я, то другой выполнил бы за меня это грязное дело.

Были и другие случаи, и я стараюсь не задерживать в памяти подобное. Однако сегодня…

Это была девушка, да ещё и столь юная! Что могла она натворить, чтобы теперь смотреть на меня своими большими карими глазами?

На заплаканном, ещё совсем юном лице её застыл страх. Страх и обречённость. Её белые волосы спадали до плеч. Одета она была в платье с нехитрым узором, на котором, однако, я сразу заметил засохшие тёмные капли.

“Что же ты наделало, дитя?” – горестно спрашивал я себя.

У неё же на лице всё написано. Написано, что не могла она совершить дурной поступок, не позволила бы совесть. И когда меня спрашивают: откуда тебе знать, Зельборн, какова совесть этого человека? Я отвечаю: взгляни на его лицо и всё поймёшь.

Впрочем, сейчас я решил повременить с выводами. В жизни случается и не такое.

Невдалеке от эшафота я приметил повозку, с запряжённой лошадью. Совсем стража обленилась – два шага пройти не могут! Перетащить столь лёгкое тело до конюшни, откуда обычно везут тела умерших даже я бы смог.

Я подошёл к моей жертве, толпа одобрительно воспрянула духом. Сегодня, впрочем, вяло. Это внушало надежду. Как вообще можно радоваться смерти себе подобного? Особенно, если точно не знаешь, каковы причины и обстоятельства его скорбных деяний.

Она посмотрела на меня, на своего убийцу, и отвела взгляд вниз. Взяв у одного из стражника бумагу, я внимательно прочёл её.

Надо же! Она человека убила, да ещё как! Удар вазой для цветов, смерть от удара по виску. Это были два разных удара, но несчастный скончался на месте. Даже на бумаге были засохшие капли крови. Мерзость какая!

Я покачал головой и зашагал по ступеням. Казнить было велено верёвкой, и это одна из милостей, что была оказана этой молодой девушке.

Я подготовил петлю и проверил, всё ли исправно работает. Мой клинок, верный друг по освобождению безжизненных тел в змеиной хватке смерти, был на месте. Стража подняла девушку наверх, а затем оставила её с завязанными за спиной руками и покинула эшафот.

Вообще им полагалось стоять рядом, но все они бывалые – знают, что меня раздражает чьё-либо присутствие, а потому я всегда настаиваю на том, чтобы они стерегли проход внизу. Единение с жертвой стало моей традицией. Иногда пара-тройка фраз помогает тем, кто стоит у самого обрыва своей жизни, а эти болваны всегда имеют все шансы на то, чтобы всё окончательно испортить.

–Что же ты натворила? – тихо спросил я мертвенно бледную девушку, надевая ей на голову петлю.

–Я убила человека, – так же тихо отвечает она.

Её голос под стать её лицу – невесомый и ещё не раскрывший всю свою красоту.

–Зачем ты это сделала? – допытывался я.

–Вы бледный, – заметила она, игнорируя мой вопрос. – Неужели вам тоже страшно?

–Да, – ответил я. – Но ты должна раскаяться в содеянном.

–Я не знаю, простят ли меня, – произнесла она, – Этот человек мёртв и мне тоже суждено умереть. Я не хотела, чтобы всё так вышло.

Я делаю вид, что рычаг не вполне исправен и пристально его изучаю.

–За что ты убила его? – прошептал я.

–Это вышло случайно, – глаза её стали мокрыми. – Он хотел ограбить, и, Боги знают, что ещё со мной сделать! Я… я просто не могла иначе. Он был пьян! Он достал нож, стал угрожать мне, а я…

Она заплакала. Толпа не оставила это без внимания – раздался свист и нетерпеливый рёв.

–Я улучила момент и ударила его вазой по голове! – горячо продолжила она, – Старинной, бабушкиной! А он… Он пошатнулся и упал, прямо об угол дома. Я испугалась, стала звать на помощь. Но когда помощь прибыла – она ему была уже ни к чему.

–О, Боги! – проговорил я скорее сам себе, обречённо мотая головой. – Как вы ко мне жестоки.

–У меня не было другого выбора! – из её глаз снова катились слёзы. – И если бы я не ударила его, то сейчас сама бы лежала на его месте в этой повозке.

–Что? – нахмурился я.

–Я видела, – проговорила девушка, – как его погрузили в повозку. В такую.

И она указала подбородком в сторону повозки, что стояла неподалёку.

–Неужели?! – хищно улыбнулся я и вскочил на ноги.

В голове моей вдруг вспыхнула идея, столь безумная, что я едва удержал равновесие.

Со временем, когда привыкаешь к возможности видеть то, что сокрыто от людских глаз, ты можешь попросту не заметить нечто вопиющее. Когда тебе уже стали привычными очертания мёртвой живности, а иногда и живности покрупней, то это становится обыденным и не столь интересным.

Вот и сейчас я оглядел местность и вдруг осознал, что в повозке, под грязной тряпицей лежал мёртвый человек. И если верить сбивчивому рассказу девушки, это был тот самый человек, что имел неосторожность напасть на неё.

Долго раздумывать над какой-либо идеей не в моём вкусе, а потому я воскликнул:

–Была, не была!