Текст книги "В объятиях ночи"

Автор книги: Серена Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Думаю, нет необходимости обращаться к адвокатам, – сказал он, ведя Шейлу к своей машине, – мы сами разберемся. В конце концов, мы не чужие люди.

Лучше на твоем месте оказался бы совершенно чужой мне человек! – мысленно воскликнула Шейла, покорно направляясь к его машине.

– Если только ты не хочешь получить компенсацию за причиненный моральный ущерб, – продолжил Грег, взяв ее за локоть.

О чем он говорит? Какими деньгами можно вернуть себе мир счастья и душевного покоя, созданный ею после того, как рухнул прежний?! За что ее жестоко преследует слепая судьба? От жалости к себе на глаза Шейлы снова навернулись слезы, и она поспешила скрыть их за темными очками.

– Пойдем куда-нибудь посидим. Здесь неподалеку есть хорошее кафе. Тебе обязательно надо выпить воды или сока, сегодня очень жарко, – мягко сказал Грег.

2

– Как ты? – Грег исподлобья смотрел на Шейлу; за стеклами темных очков, которые она не сняла в помещении, он не мог видеть ее глаз. Чтобы нарушить долгое молчание, которое начинало действовать ему на нервы, он спросил: – Что тебе взять? Немного коньяку?

Шейла отрицательно качнула головой. Напавшее на нее оцепенение парализовало даже ее способность говорить.

Сдержав раздражение, Грег резко поднялся с места и подошел к стойке бара. Необходимо было снять напряжение, в котором он пребывал все последнее время.

– Виски, два сока манго и две чашки кофе, – сказал он бармену.

Получив заказ, он принес его на подносе к столику в самом темном углу, куда пересела Шейла. Время ланча еще не наступило, и большинство столиков было свободно. Слава Богу, сняла очки, подумал Грег, составляя с подноса стаканы и чашки.

– Не могу поверить, что это случилось со мной, – сказала Шейла, словно оправдываясь. – Всегда считала такие вещи писательской фантазией.

– Самый большой фантазер на свете Господин Случай, – мрачно сказал Грег и влил в себя порцию виски.

Шейла смотрела на его руку. О Греге как о человеке она, можно сказать, почти ничего не знала, а вот как могут ласкать его сильные руки, какая страсть таится в его крупном теле, помнила слишком хорошо. Случай, всего лишь, Господин Случай… В горле Шейлы пересохло. Она потянулась к стакану с соком и с жадностью осушила его. Ставя стакан на стол, она встретилась глазами с Грегом.

– Почему ты уехала на следующий день после похорон Кевина? – неожиданно спросил он.

Шейла вспыхнула и быстро отвела глаза. Зачем ему понадобилось говорить об этом, если у них и так много проблем?

– У меня был контракт на гастроли в Европе, – как можно небрежнее ответила она. – Я подписала его еще до… – она замялась, – того, как уехал Кевин, – солгала Шейла и покраснела еще сильнее. Зачем ей понадобилось лгать, если этому человеку и тогда и сейчас было плевать на ее чувства? Будь она ему небезразлична, он бы не поступил с ней так жестоко в ту ночь.

– Ты могла бы позвонить, попрощаться если не со мной, то хотя бы с матерью. Твой отъезд причинил ей дополнительное страдание после похорон младшего сына.

После похорон мужа Шейла улетала в таком состоянии, что мысли о страданиях матери Кевина даже не посещали ее. Теперь, в преддверии разлуки с маленькой дочерью, она догадывалась, что могла испытывать мать, потерявшая сына. Чувство вины на минуту охватило ее, но, вспомнив о том, что произошло между нею и Грегом в ту роковую ночь, она быстро справилась с ним.

– Я не хотела причинять ей дополнительные страдания, – сухо сказала Шейла. – Но и позвонить в ваш дом не могла. Надеюсь, ты понимаешь почему.

– Разумеется, я виноват. Но я звонил тебе после похорон, искал, чтобы выпросить у тебя прощение. И не только для этого…

Шейла горько усмехнулась. Для чего еще? Если сразу после той ночи он женился на какой-то Джессике? Иначе как бы они могли родить в одно и то же время?

– Какое это имеет теперь значение? – сказала она, равнодушно пожав плечами. – Не понимаю, зачем тебе нужно было разыскивать меня, – с легким раздражением добавила она.

– Ты забыла, что между нами была близость…

– Близость у меня была с Кевином! – резко произнесла Шейла, не дав ему договорить. – А между нами произошел всего лишь половой акт, совершенный – по крайней мере с моей стороны – почти в невменяемом состоянии. – Шейлу возмутило лицемерие Грега. Зачем создавать романтический ореол вокруг вспышки животной страсти, овладевшей ими тогда. Ей даже стыдно было вспоминать об этом. Изменить любимому Кевину сразу после его гибели! Возможно, в те минуты он был еще жив под толстым слоем снега, сошедшего лавиной с далеких от Калифорнии гор! Ведь такие случаи бывали, она знала об этом из рассказов его друзей-альпинистов. – Вероятно, в ту же ночь ты переспал еще и с Джессикой. Признайся, ты женился на ней, когда она сообщила тебе о своей беременности?

Грег бросил взгляд на соседний столик, за который сели две девушки в фирменных платьях супермаркета, находившегося по соседству, и промолчал, помешивая ложечкой кофе в чашке.

– Шейла, ты намекаешь на странное совпадение, что ты и Джессика родили почти в один и тот же день? – Он смотрел на нее, прищурив глаза в ожидании ответа.

Долго ждать ему не пришлось. На этот случай у Шейлы был хорошо затверженный ответ:

– Кевин мечтал о ребенке, и мы сделали его, – дрожащим голосом сказала Шейла, не глядя на Грега. – Жаль, что не довелось ему… – Она замолчала, не в силах продолжать.

Несколько секунд Грег смотрел на склоненное лицо женщины, чей образ долгие годы не давал ему покоя, потом встал и пошел к стойке бара, чтобы взять ей еще сока. Даже после женитьбы на Джессике этот образ посещал его во сне. Пусть Шейла хранит верность своему мужу после его смерти, он, как старший брат, обязан позаботиться о ней и о девочках. Согласится ли она? Как бы Шейла ни презирала деньги, ей придется задуматься о будущем благополучии дочери, решил он, возвращаясь со стаканом к столику.

Шейла с благодарностью подняла на него глаза, всегда напоминавшие Грегу два синих лесных озера, как ни банально было это сравнение. Кажется, лед тронулся, мелькнуло в его голове. С невольной нежностью смотрел он на не тронутое загаром лицо Шейлы, сейчас оно было уже не таким трагическим, как в клинике. Неторопливо поглощая маленькими глотками холодный сок, она явно предалась размышлениям, словно его и не было рядом.

– О чем задумалась? – спросил Грег негромко.

– Думаю, что скажут мои родители, когда узнают, – ответила Шейла без тени враждебности.

– Когда узнают, что их внучка моя дочь? – уточнил Грег.

– Твоя с Джессикой дочь, – жестко поправила его Шейла.

– Да, конечно, – торопливо сказал он со странным блеском в глазах.

Впервые Шейле пришло в голову, что Грег, должно быть, очень любит свою жену, судя по его увлажнившимся глазам. Она никогда не видела этой женщины, не испытывала к ней до этого момента никаких чувств. Но сейчас готова была возненавидеть ее. За что? Ну, хотя бы за то, что та смеет претендовать на Алину. А как же Холли? Моя родная дочь, для которой в первые годы ее жизни Джессика была матерью? Наверное, жене Грега сейчас тоже нелегко.

– Да, твоим родителям будет трудно смириться с этим, моя мать до сих пор упорствует, не желая признавать очевидный факт.

Господи, она опять забыла о чувствах этой благородной леди. Анжелика Чандлер осталась в памяти Шейлы до того сдержанной дамой, что казалась почти бесчувственной. В их доме всегда царил почти музейный порядок. Приходя с мужем в этот дом, Шейла всегда ощущала себя скованной, словно на приеме у английской королевы.

– А родители Джессики? Как они восприняли новость?

– Их уже нет на свете, – помрачнев, сказал Грег. – Иногда я думал, какой матерью была бы Джессика…

Надо было выразить сочувствие, и Шейла выдавила из себя неопределенный звук. Потом до нее дошло, что Грег сказал о жене в прошедшем времени.

– Ты сказал «была бы»? – произнесла Шейла и насторожилась.

– Да, Джессика умерла во время родов. – Грег с мрачным видом кивнул, подтверждая худшие опасения Шейлы.

– Господи! Бедная Джессика! – воскликнула она в порыве сострадания. – Прости, Грег, я не знала, что тебе пришлось пережить такое горе.

Так вот когда появилась седая прядь в его черных волосах! Возможно, и детей перепутали с самого начала, когда наверняка персонал престижной клиники пребывал в потрясении от смерти пациентки.

– Ей делали кесарево сечение. Хотели облегчить нагрузку на сердце и почки. Но сердце Джессики не вынесло наркоза. Этого никто не мог предвидеть. – Грег замолчал. – Теперь меня беспокоит собственная мать. Она всю душу вложила в Холли. Не знаю, что с ней будет, когда… – Он снова замолчал, не докончив фразы.

Слабое утешение, что, кроме тебя, страдает кто-то еще, и все-таки Шейла больше не чувствовала себя единственной жертвой Господина Случая.

– А ты? – с некоторым вызовом спросила она.

– Что я? – Он махнул рукой. – Для меня важно только, чтобы дети не страдали по вине взрослых. Наши переживания, наши желания не должны отразиться на их благополучии.

Только как это сделать? – думала Шейла, рассеянно поглядывая на Грега. Разница в их материальном положении слишком велика, чтобы обеспечить обеим девочкам равное благополучие в будущем. Ей еще не приходилось задумываться о будущем Алины…

– Я мог бы забрать Алину…

Шейла вскочила со стула, глаза ее сверкали гневом. Только сейчас она поняла, к чему склонял ее Грег, заговорив о материальном благополучии девочек. Лишить ее дочери?! Этого она не допустит. Не помня себя от ярости, она выбежала из кафе, расталкивая входящих посетителей. Панический страх овладел ею. Как она могла так надолго оставить свою маленькую дочь? Прижать ее тельце к себе и больше не спускать с нее глаз! Кто знает, на что способен Грег? Может, после смерти жены у него не совсем в порядке психика? Добежав до пересечения улиц, она остановилась, чтобы перевести дыхание и поймать такси. Лихорадочно перебрав в уме все способы, как обезопасить Алину от претензий ее родного отца, Шейла не смогла ничего придумать. Как бы она ни поступила, у Грега найдется возможность отыскать их даже в таком большом городе, как Лос-Анджелес. Такси все не показывалось, и она уже готова была стонать в отчаянии, когда на ее плечо опустилась тяжелая мужская рука. Шейла чуть не вскрикнула от неожиданности.

– Успокойся, это всего лишь я, – сухо сказал Грег и повернул ее к себе лицом. – Пойдем, я отвезу тебя домой, моя машина стоит за углом.

– Ничего, я могу добраться на такси, – растерянно пробормотала Шейла и пошла рядом, увлекаемая его рукой, которой он придержи вал ее за плечо. За время своего недолгого замужества ей не приходилось сталкиваться с проявлениями мужской воли, Кевин всегда уступал ей. Сила, исходящая от Грега, завораживала ее, словно кролика взгляд удава. От бессилия у нее потекли слезы из глаз. – Ты не можешь забрать у меня Алину, я не смогу жить без нее, – повторяла Шейла сквозь слезы, пока они шли к машине.

– С чего ты взяла, будто я силой собираюсь отнимать у тебя Алину? – удивился Грег. – Неужели до тебя не доходит, что я, отец, хочу наконец познакомиться с родной дочерью?! – Голос его дрогнул.

Шейлу поразило неподдельное волнение, прозвучавшее в голосе Грега, и она подняла к нему заплаканное лицо. Странно было видеть растерянность в глазах такого сильного волевого человека, как Грег.

Всю дорогу до дома Шейлы они промолчали. Только увидев бегущую ей навстречу по коридору смеющуюся Алину, Шейла вздохнула с облегчением. Темные кудри ее разлетались на бегу, глазенки горели. Глупо, что я поддалась панике в кафе, подумала Шейла. Увидев незнакомого человека, девочка остановилась в нерешительности. Но не испугалась, только перестала смеяться и с самым серьезным видом начала разглядывать незнакомца. В бледно-розовом платье с оборками Алина была бы похожа на красивую куклу, если бы не странная для ребенка серьезность в ее глазах.

– Значит, вот ты какая, Алина, – выдохнул Грег, опускаясь перед ней на корточки.

Шейла переводила взгляд с девочки на Грега. Сейчас их сходство было для нее более очевидным, чем накануне. Алина робко улыбнулась, потом вдруг смутилась, подбежала к матери и спряталась за нее.

– Можешь не прятаться, Алина, все в порядке, – нежно заверила ее Шейла, и девочка высунулась, чтобы еще раз взглянуть на великана, явившегося в их дом. Карие глаза ее теперь смеялись. – Лучше поздоровайся с дядей Грегом, – сказала Шейла, метнув на него настороженный взгляд.

Грег ничем не выдал своего недовольства.

– Она, верно, еще не умеет говорить, – сказал он, чтобы поддразнить девочку.

– Добрый день! – весело крикнула Алина с таким раскатистым «р», что Шейла и Грег засмеялись. – Я еще стишок знаю! «Шалтай-Болтай», – объявила она и, не дожидаясь приглашения, детской скороговоркой прочитала стихотворение с такой уморительной жестикуляцией, что у взрослых от смеха слезы выступили на глазах. – Пойдем, я покажу тебе свои игрушки. – С этими словами Алина решительно взяла Грега за руку и повела по коридору.

Снова Шейла увидела в его глазах растерянность и… нежность, когда Грег обернулся, словно извинялся перед ней за что-то.

– Знаешь, Алина на удивление общительный ребенок, – сказал он, дождавшись, пока Шейла накормила девочку, уложила спать после обеда и пришла к нему в гостиную. – Холли совсем другая по характеру, тихая, сдержанная, – задумчиво произнес он после паузы.

Шейла подумала, что в атмосфере дома Чандлеров ребенок и не мог вырасти другим. Мысль о том, что Холли, ее родная дочь, росла с чужими ей по духу людьми, заставила ее сердце сжаться от сострадания. Но все равно я не могу расстаться с Алиной, в которой заключался смысл моей жизни на протяжении последних лет! – мысленно воскликнула Шейла, настороженно поглядывая на Грега.

– Играешь? – спросил он, подходя к роялю.

Шейла молча кивнула. Грег тоже помолчал, нервно барабаня пальцами по полированной крышке.

– Теперь нам надо подумать, как организовать твою встречу с Холли, – произнес он с озабоченным видом и стал, как и накануне, расхаживать по комнате, засунув руки в карманы светлых брюк. – Может быть, завтра я смогу…

– Нет! – Увидев недоумение в глазах Грега, Шейла замолчала и после паузы продолжила: – Я… не готова… пока. Понимаешь, я не знаю, как отреагирует на мое появление Холли, – сказала она, пытаясь объяснить не столько Грегу, сколько самой себе свой страх перед встречей с трехлетней девочкой. Безмерная усталость навалилась на нее, она побледнела и почти рухнула на диван, закрыв глаза.

В ту же секунду рядом с ней оказался Грег и привлек ее к себе. Шейла опомниться не успела, как ее щека оказалась прижатой к его груди и она отчетливо различила гулкий стук его сердца. Робко приподняв вверх лицо, Шейла встретилась глазами с Грегом и не уклонилась, когда его губы слегка коснулись ее полураскрытых губ. Было ли в этом касании всего лишь желание освободить ее от страхов, Шейла подумать не успела. Сладкая боль пронзила ее тело с такой силой, что, обхватив рукой шею Грега, она притянула к себе его голову и сама поцеловала его. Дыхание Грега стало тяжелым, рука требовательно скользнула по ее телу, вырвав у Шейлы гортанный звук. Их поцелуй становился все более глубоким, и неизвестно, как далеко бы они зашли, если бы Грег мягко не отстранился от нее.

– Нет, Шейла, так мы еще больше запутаемся, – твердо сказал он.

Она уронила руки на колени и застыла в смущении, не смея поднять на него глаза. У нее не было такой уверенности, как у него. Напротив, близость с Грегом, возможно, вернула бы ей уверенность в себе. Заговорить об этом Шейла конечно же не могла, не могла сказать ему, что исходящая от него сила поможет ей справиться со своими страхами.

– Полагаю, будет лучше, если я уйду и оставлю тебя в покое. День сегодня был не из легких, – сказал Грег, поднимаясь с дивана, – для каждого из нас. Потребуется время, чтобы осмыслить произошедшее и подумать о наименее болезненном выходе из ситуации. – Он медлил, дожидаясь ответа Шейлы. Она молчала, прижав ладони к коленям, и не смотрела на него. – Не возражаешь, если я загляну к Алине?

Не поднимая глаз, Шейла кивнула. В ее ли власти запретить ему видеть родную дочь, дитя их любви с Джессикой, подумала она с болью в сердце.

Грег вышел в коридор, тихонько приоткрыл дверь детской. Несколько минут он пристально смотрел на спящую в кроватке дочь. Алина шевельнулась во сне, и Грег поспешил выйти.

– Она спит, – сообщил он Шейле, вернувшись в гостиную. Было заметно, что Грег с трудом сдерживает радостное волнение. – Знаешь, я подумал, что теперь ты можешь позвонить родителям. Пришло время рассказать им.

Шейла проводила его до двери и прошла в кухню, чтобы приготовить себе чай, а малышке творожную запеканку. Но руки ее вдруг опустились, и, закрыв ладонями горящее от стыда лицо, она села на стул. Почему она всегда так глупо ведет себя с Грегом? Почему не может забыть, что физическая близость, поцелуи, объятия, вся эта любовная атрибутика значат для мужчин так мало, что не доминируют над их рассудком. Грег не хочет скандала, добиваясь своей цели, а потому проявляет к ней участие. Всего лишь участие. Возможно, и за ту грозовую ночь любви вина лежит исключительно на ней одной. Она сама тогда спровоцировала его на близость, потому и старалась не вспоминать о нем все четыре года. Ее поведение сегодня лишь доказывает, что даже в годы замужества она была неравнодушна к старшему брату Кевина, придавая слишком большое значение тому, как Грег смотрит на нее при встречах. Если бы кто-нибудь тогда сказал ей об этом, Шейла искренне стала бы отрицать. Теперь, возвращаясь памятью в прошлое, она поняла, почему испытывала раздражение в его присутствии. Грег привлекал ее своей мужской сексапильностью, просто она не хотела в этом признаться даже самой себе, ведь она была женой его брата. Ее любовь к мужу была лишь слабым отголоском той страсти, которую пробуждал в ней Грег. И в ту грозовую ночь эта страсть вырвалась из-под спуда понятий о супружеском долге, стоило Грегу обнять ее, чтобы утешить. Конечно, гибель Кевина потрясла ее, ей казалось, что мир, в котором она чувствовала себя так уютно, рухнул в одночасье. Рухнули заодно и сдерживающие барьеры. Излившаяся страсть, словно горящий поток лавы, унесла в небытие обломки ее прошлой жизни.

Испугавшись того, что натворила, Шейла воспользовалась предложением о гастрольном турне по Европе и просто-напросто сбежала. Ее концерты в столицах Франции, Австрии, Италии, ФРГ проходили с потрясающим успехом. Никогда до этого музыка, которую она исполняла, не звучала с такой силой проникновенности, вовлекая слушателей в процесс сопереживания. После концертов к ней подходили женщины со слезами на глазах, взволнованные мужчины. Они говорили какие-то слова, благодарили. Шейла улыбалась, произносила дежурные фразы и торопилась уехать, чтобы закрыться в номере отеля. Первые два месяца круг ее общения был ограничен.

Только приехав к родителям в Англию, Шейла обнаружила, что носит в себе ребенка Грега.

Беременность вернула ее к реальности. Из-за Карибского кризиса ее гастроли в России были отменены, что сократило срок ее пребывания в Европе. Посвящать родителей в свои дела Шейла не торопилась, срок беременности не превышал трех месяцев, и чувствовала она себя замечательно. Душа ее стремилась в Лос-Анджелес, ведь там находился отец ее будущего ребенка! Обратный путь на самолете был окрашен совсем другим настроением. Воображение Шейлы рисовало ей картины первой ветречи с Грегом Чандлером. За время полета она успела продумать свое поведение с ним до мелочей. В почте, которая скопилась в ее отсутствие, Шейла увидела красивый фирменный конверт, а в нем – приглашение на церемонию бракосочетания Грега Чандлера и Джессики Уильямс!

Эта новость отрезвила Шейлу, окончательно вернув ее из мира романтических музыкальных грез на грешную землю. Ей потребовалось мужество, чтобы сохранить ребенка, ложь, чтобы заверить родителей и друзей, что она носит в себе долгожданного ребенка Кевина, и терпение. Много терпения. Шейла понимала, что закрывает себе дорогу в большую музыку, только не называла этот поступок самоотверженным, как ее друзья и коллеги. Ради будущего ребенка она готова была на все! Кто же мог знать, что после четырех лет трудной, но счастливой жизни на нее свалится новое испытание?!

3

Самыми любимыми часами Шейлы было время после завтрака и прогулки с Алиной. В те дни, когда не было уроков, она садилась за рояль и, пока девочка возилась с игрушками на широком диване, исполняла для нее короткие пьесы из детского альбома Чайковского и «Времена года». Здесь, в Калифорнии, смена времен года выражалась только в большем количестве осадков в зимние месяцы. И Шейла с ностальгическим чувством вспоминала лондонскую осень. К трем годам девочка стала проявлять интерес к тому, что исполняла мать. Последним увлечением Алины стали мазурки Шопена, под них она самозабвенно танцевала. Шейла с улыбкой любовалась врожденной грацией дочери.

Алина не родная дочь! Пальцы Шейлы замерли на клавишах. Привыкнуть к этой мысли было невозможно.

Прошло несколько дней, в течение которых Грег не звонил и не появлялся. Там, в доме Чандлеров, живет ее родная дочь. Сможет ли она узнать ее, если видела всего несколько минут, пока мужеподобная акушерка показывала ей новорожденную девочку? Дальше неизвестность и вопросы, вопросы… Кого она кормила в клинике грудью, Алину или Холли? Почему материнский инстинкт не подсказал ей, что девочку подменили?

Как ни стремилась Шейла увидеть Холли, сильнее был страх, что собственный ребенок не примет ее. И как бы ни обхаживал ее Грег, с Алиной она расстаться не сможет!

– Алина наша кровиночка! Я не верю! – запричитала мать, когда Шейла рассказала ей по телефону о случившемся. – Ради всего святого, не отдавай ее! – Сюзанн Гартнер заплакала. – Тебе нужна моя помощь, я приеду к тебе, если ты не возражаешь.

Шейла хотела сказать, что эмоциями делу не поможешь, что ей хватает своих эмоций в избытке, но удержалась.

– Мама, ты сейчас больше нужна отцу. Как он себя чувствует? – спросила она. Ее отец весной перенес инсульт, отошел от дел, родители продали лондонскую квартиру и переехали в загородный дом.

– Он стал ходить, но пока с тростью, – сообщила мать. – Он рвет из рук трубку, хочет сам поговорить с тобой.

В представлении Шейлы Арнольд Гартнер был самым надежным человеком на свете. Он тоже был потрясен сообщением дочери, наверняка расстроился, но заговорил спокойно и рассудительно.

– Шейла, моя дорогая девочка, тебе сейчас нелегко, понимаю, – успокаивающим тоном проговорил отец. – Но ты представь, что Грег и его жена, выходившие Холли с первых дней ее рождения, страдают сейчас так же, как и ты. Они тоже не хотят с ней расставаться. Эти люди тебе, слава Богу, не совсем чужие. Возможно, вы договоритесь о взаимных визитах. Я уверен, что выход всегда найдется, даже в самых сложных ситуациях. Надо только не принимать поспешных решений. Ты согласна?

– Да. Только я не сказала, что жена Грега умерла родами. Для него Алина не просто дочь, а живое воплощение памяти о той, которую он любил, – страдальческим голосом сказала Шейла, комок в горле мешал ей говорить. – Понимаешь? – почти шепотом произнесла она. Долгое молчание на другом конце провода подсказало ей, отец все понял.

Она словно видела в тот момент родное лицо в обрамлении седых волос. Размышления над сложной ситуацией, в которой оказалась его дочь, заставили отца сдвинуть лохматые брови, при этом две глубокие складки образовались над переносицей. Как ей хотелось сейчас прижаться к его плечу!

– Я видел Грега только на твоей свадьбе с Кевином, но у меня осталось от него хорошее впечатление. По-моему, он человек разумный, а значит, понимает, что ты должна чувствовать сейчас. Уверен, он найдет выход из положения.

Сидя за роялем, Шейла повторяла про себя слова отца. Грег может возникнуть в любой момент. Что предложит он ей? Внутреннее беспокойство заставило ее встать. Надо поговорить с Фэй, вспыхнуло в ее голове. Набрав номер телефона подруги, Шейла попросила ее встретиться в детском парке, куда они обе водили своих детей на прогулку.

– Алину возьмешь с собой? – только и спросила Фэй, уловив настроение Шейлы. Она отличалась способностью мгновенно принимать решения, не задавая лишних вопросов.

– Конечно, няня придет не раньше полудня, – ответила Шейла.

– Тогда я возьму Боба, чтобы Алине было веселее, пока мы с тобой будем разговаривать. Хорошо? – спросила Фэй.

– Спасибо тебе, – взволнованно сказала Шейла, положила трубку и стала собирать Алину на прогулку.

Девочка пришла в восторг, узнав, что будет гулять с Бобом, и сама выбрала по этому случаю платье, хотя Шейла собиралась одеть ее в легкий комбинезон, чтобы удобней было кататься с горки. Кокетство девочки в столь раннем возрасте впервые обратило на себя ее внимание. Вероятно, ее мать была большой кокеткой, подумала Шейла и удивилась. Значит, она уже способна думать об Алине как о чужой дочери! В потрясении от такой перемены в себе, Шейла взяла девочку на руки и прижала к себе знакомое до боли тельце. Нет, больше никогда не допустит она таких мыслей!

Боб был старше Алины на два года, ему пошел шестой год. Фэй и Шейла некоторое время молча наблюдали, как он серьезно выполняет наказ матери позаботиться о своей младшей подружке.

– Ты хотела о чем-то поговорить, – напомнила ей Фэй.

– Да, мне нужен твой совет. Для этого мне надо рассказать тебе правду о происхождении Алины. Сделать это нелегко, – призналась Шейла.

Опуская подробности, она рассказала Фэй о случившейся в ее жизни грозовой ночи любви, о той лжи, к которой ей пришлось прибегнуть, чтобы оградить себя и дочь от досужих домыслов, и о том возмездии, которое настигло ее меньше недели назад. Она замолчала, не смея поднять глаз на подругу.

– Бедняжка! – воскликнула Фэй, обнимая Шейлу. – Представляю, каково тебе сейчас! – Слезы сочувствия навернулись на ее глаза. – Что я могу тебе посоветовать? История с подменой детей выглядит просто невероятно, надо советоваться со специалистами по детской психике. Конечно, тебе тяжело, Грегу, наверное, тоже, но в первую очередь надо думать о девочках. – Она помолчала. – Значит, Грег не знает, что приходится твоей дочери отцом, – задумчиво произнесла Фэй. – Не хочешь ему сказать?

Шейла отрицательно мотнула головой.

– Ладно, как хочешь, – не стала спорить Фэй. – Знаешь, интуиция мне подсказывает, что Грег найдет безболезненный выход из положения, который тебя устроит, – сказала она после некоторого раздумья и посмотрела на подругу. В глазах ее светилось доброе лукавство.

– Ты так думаешь? – пробормотала Шейла смущенно. Ее лицо порозовело.

После разговора с подругой Шейле стало немножко легче. А поскольку дни шли и от Грега не поступало никаких сигналов, она почти совсем успокоилась. Через две недели он возник на пороге с вопросом:

– Ты готова? – Взгляд Грега скользнул по ее фигуре в шелковом голубом халате.

– К чему? – растерянно глядя на него сонными глазами, спросила Шейла. – Сейчас нет еще восьми…

– Я только хотел узнать, готова ли ты к встрече с Холли, – сказал он. – Когда мне лучше приехать за тобой?

– Если у тебя нет других дел, можешь подождать меня в гостиной. Я сварю тебе кофе, вызову по телефону няню и пойду в душ. Как только приедет Кэтлин, я буду готова ехать с тобой, – спокойно разъяснила Шейла.

Грега явно снедало непонятное беспокойство.

– Пожалуй, будет лучше, если я приеду за тобой к десяти часам, – с недовольным видом сказал он и ушел.

Шейла не знала, что и думать о столь раннем визите Грега. Похоже, они поменялись ролями. Закрыв дверь, она подошла к телефону в прихожей, чтобы попросить Кэтлин приехать к половине десятого. Та удивилась нарушению привычного распорядка, но приехать согласилась.

Препоручив заботы об Алине приехавшей няне, Шейла начала собираться. Предстоящая встреча с родной дочерью не могла оставить ее абсолютно спокойной, но теперь в ней не было того панического страха, что прежде.

Едва успела знакомая машина притормозить у ее подъезда, как Шейла спустилась вниз. Грег в элегантном сером костюме выглядел сейчас как обычно собранным, не то что два часа назад.

– Нервничаешь? – спросил он, шагнув навстречу, и взял ее за руку.

– Как и ты, наверное, – дружелюбно сказала Шейла. Пока что ее больше нервировала близость Грега. – Может, нам пора ехать?

Шейла хорошо помнила современный особняк Чандлеров, расположенный по соседству с национальным заповедником, протянувшимся вдоль подножия гор Санта-Моника к западу от парка Гриффит в Лос-Анджелесе до границы графства Вентура. Близость к океану круглый год обеспечивала его обитателей целебным воздухом. Даже в самые засушливые летние месяцы здесь легко дышалось. Особняк был такой большой, что при первом знакомстве поразил ее воображение. Анжелика Чандлер была уверена, что после свадьбы они с Кевином будут жить здесь. Но Шейла отказалась принять ее предложение, сославшись на то, что ей часто придется ездить в центр Лос-Анджелеса, чтобы принимать участие в событиях музыкальной жизни, не говоря уже о собственных выступлениях. Кевин поддержал ее, и они приобрели квартиру в городе.

Возможно, Анжелика до сих пор хранит обиду на нее за этот отказ, подумала Шейла, когда лимузин Грега свернул с подъездной аллеи к главному подъезду особняка.

– Да, в помощь матери я нанял постоянную няню. Лола живет у нас четвертый год… – торопливо сказал Грег, перед тем как открыть дверцу.

Что-то в его тоне насторожило Шейлу, она ждала продолжения, но его не последовало. Следом за Грегом она вошла в прохладный холл, где их уже ждали. Леди Чандлер совсем не изменилась, отметила Шейла, если не считать новой прически да краски для волос. Прежде она предпочитала высокие пучки и голубую гамму, теперь у нее коротко постриженные рыжеватые волосы. Шейла поздоровалась со старым дворецким и в тот же момент поймала на себе пристальный взгляд высокой блондинки. Но рассмотреть ее не успела, так как оказалась в объятиях миссис Чандлер.

– Дорогая Шейла, я понимаю, как тебе было нелегко воспитывать одной нашу девочку! – воскликнула Анжелика со слезами на глазах. – Для меня было двойным потрясением узнать, что у меня есть вторая внучка, которую перепутали с дочерью Грега и Джессики. – Она отстранилась, продолжая держать Шейлу за руки. – Надеюсь, теперь мы сможем чаще видеться, – закончила она с натянутой улыбкой.

Возможно, в другое время Шейла испытала бы сочувствие к матери Грега, но только не в тот момент, когда все ее мысли были направлены на Холли.

– Я могу пройти в детскую? – спросила она, не скрывая нетерпения. И стала соображать, где в этом большом доме могла находиться детская комната.