Текст книги "В объятиях ночи"

Автор книги: Серена Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Серена Паркер
В объятиях ночи

– Коньяк? Шампанское? Вино?

Приятный голос миловидной стюардессы заставил Шейлу повернуть голову и слабо улыбнуться.

– Нет, спасибо, – чуть слышно произнесла она и снова уставилась в черноту ночи за иллюминатором. Там, в темноте, ей хотелось затеряться, спрятаться со своим внутренним мраком, овладевшим ею с того дня, когда пришло известие о гибели мужа…

В тот жаркий душный день Шейла Гартнер, в замужестве Шейла Кевин Чандлер, впервые исполнила шестую сонату Скрябина в благотворительном концерте, который устроила корпорация «Рамада» в музыкальном центре Лос-Анджелеса. Успех был большой, а главное – она сама чувствовала: получилось! Как и всем участникам концерта, перед уходом ей вручили фирменный подарок корпорации. Уже в дверях ее догнал рассыльный, чтобы передать большой букет бархатистых темно-красных роз. Кто-то за ее спиной негромко произнес:

– О, вы уже обзавелись поклонником!

Услышав нотку зависти в голосе произнесшего эти слова, Шейла смутилась, так как успела заметить среди цветов позолоченную визитную карточку. Не оборачиваясь она быстро вышла из современного здания музыкального центра и направилась к автостоянке. Только в машине она позволила себе взять в руки визитную карточку, на которой размашистым почерком было написано одно слово: «Поздравляю!». Цветы прислал ей глава корпорации «Рамада» Грег Чандлер.

Ироническая усмешка скривила пухлые губы Шейлы. Вот уж не знала, что брат ее мужа разбирается в музыке настолько, чтобы оценить исполнение. Она не слишком симпатизировала ему с первой встречи, когда Кевин привел ее в свой дом, чтобы познакомить с матерью и Грегом. Старший брат держался, на ее взгляд, слишком самоуверенно, даже высокомерно. Он действительно был интересным внешне, наверняка имел успех у женщин, но до сих пор не женился. С братом обращался снисходительно, что не могло не возмущать Шейлу. Когда позже она поделилась своими наблюдениями с Кевином, он улыбнулся и сказал, что ей это только показалось, что на самом деле Грег замечательный брат и любящий сын.

– К тому же он невероятно застенчив, потому до сих пор и не женился, – добавил он. – Только это строго между нами, Шейла.

Сидя в машине, Шейла думала о муже. Как ей повезло, что она встретила именно Кевина. Во время первого свидания она сразу ощутила родство их душ. Художник и архитектор, он тонко чувствовал музыку. А как быстро научился он приноравливаться к переменам в ее настроении! Умение понять, почувствовать друг друга стало основой их счастливого союза. Жаль только, что много времени приходится жить в разлуке. То ее гастроли, то деловые поездки мужа, связанные со строительством сооружений по его проектам. А кроме того, мальчишеское, по ее мнению, увлечение альпинизмом…

Шейла вздохнула и включила двигатель. Радостное возбуждение сменилось грустью, причин для которой было более чем достаточно. Во-первых, Кевин не присутствовал на ее первом публичном исполнении шестой сонаты Скрябина. Во-вторых, с гор он спустится не раньше чем через неделю, а там вскоре и ей отправляться в гастрольное турне по Европе. Окончательного согласия она, правда, еще не дала, можно, в конце концов, отказаться… Но для нее как пианистки такая поездка очень важна. Однако соблазн остаться с мужем дома тоже велик. Ей нравилось проводить с ним вечера в домашней обстановке. Она любила готовить для него, исполнять его любимые музыкальные произведения, сидя за беккеровским роялем, который подарили его родные на их свадьбу. Даже просто молчать или читать вместе, уютно прижавшись к мужу на диване, доставляло ей тихое удовольствие. Кое-кому Кевин мог показаться скучным и необщительным. Шейла знала, что это не так. Просто ее муж не жаловал светские вечеринки, на которых говорится много пустых и не всегда искренних слов. Он считал, что человеческая жизнь слишком короткая, чтобы тратить отпущенное Богом время на пустяки. Лишенная суетного тщеславия, Шейла была с ним полностью согласна. В разлуке она тосковала по теплу его сильного тела, будившего в ней чувственность. Его ласки были так нежны и эротичны, что при одном воспоминании о них у нее начинал плыть в голове туман и она погружалась в состояние блаженства… Визг тормозов заставил ее очнуться от приятных воспоминаний.

– Спаси и сохрани! – воскликнула Шейла, выравнивая машину, а со всех сторон звучали тревожные гудки.

На лбу выступили холодные капли при мысли, что она могла стать виновником аварии на скоростном шоссе. Чтобы немного успокоиться, Шейла съехала на обочину и медленно откинулась назад. Нелепо было бы погибнуть или стать инвалидом в неполных двадцать четыре года, думала она, откинув голову на сиденье. Ведь она еще почти ничего не успела сделать в жизни. Ее исполнительское мастерство только набирает силу. В Штаты она приехала из Англии, где родилась и выросла. Если бы не встреча с Кевином, она ни за что не согласилась бы здесь жить. Хотя бы потому, что там остались ее родители. Узнав, что ей предложили совершить гастрольное турне по Европе, отец разволновался, спросил, означает ли это, что она будет выступать в Лондоне… Нет, не может она обмануть его надежду послушать игру дочери в самом престижном концертном зале Лондона, ведь он так всегда гордился ею, верил в ее успех!

Солнце клонилось к закату, а духота не проходила. Казалось, природа замерла в ожидании какого-то катаклизма. Над западным горизонтом небо изменило свой привычный синий цвет на багрово-лиловый. Наверное, ночью будет гроза, рассеянно подумала Шейла и взглянула на часы. До дома ехать еще не меньше двадцати минут, надо торопиться, чтобы успеть к восьми часам. Так у них было заведено с мужем. Тот, кто на время разлуки оставался в Лос-Анджелесе, должен был в этот час находиться дома возле телефона. Конечно, сегодня Кевин никак не сможет ей позвонить, в горах нет телефонных будок. И зачем его с друзьями понесло на Тибет? Шейла вспомнила последний разговор с мужем перед отъездом и улыбнулась. Впервые он шепотом на ухо признался ей, что хотел бы иметь от нее ребенка.

– Девочку или мальчика? – спросила она лукаво.

– Неважно. Главное, что это будет наш ребенок, – ответил Кевин, поцеловал ее в последний раз и ушел…

Шейле пришлось зажать себе рот кулаком, чтобы не разрыдаться на весь салон самолета. Дальше вспоминать не было сил. Взяв себя в руки, она порылась в сумочке и достала упаковку лекарства, которым снабдил ее после похорон мужа психиатр.

– Лечит не только время, но и глубокий полноценный сон, – важно произнес врач, когда Шейла попыталась отказаться от приема снотворных пилюль. Теперь эти пилюли стали для нее спасательным кругом в океане горя и жгучего стыда. Шейла попросила воды у стюардессы, выпила таблетку и откинула спинку кресла, готовясь заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как вновь черный бархат ночи стали разрывать сполохи молний, а ее одежду принялись срывать чужие мужские руки. Молнии по рисунку напоминали гигантский разветвленный корень, свет от них падал на лицо мужчины, искаженное страстью. Шейла вздрогнула всем телом, однако через минуту погрузилась в спасительный сон без сновидений. Только по щеке скатилась запоздалая слеза.

1

Грег Чандлер не сразу нашел нужный ему маленький дом, затерявшийся среди современных зданий на окраине мегаполиса. Мавританский стиль старого особняка наводил на мысль, что его строили еще в далекие времена испанского правления, а значит, ему около двухсот лет. Он и не подозревал, что такие дома еще сохранились в Лос-Анджелесе. Возможно, второго такого и вовсе нет, думал он, разглядывая особняк через окно машины.

Думай, не думай, а вылезать на жару из машины с кондиционером все равно надо. Разумеется, его медлительность объяснялась не страхом перед калифорнийской жарой. Праведный гнев, которым он подогревал себя всю дорогу, куда-то улетучился. На его месте возникли неуверенность и страх. Страх? – удивился Грег. Разве можно его чем-то испугать после всего, что пришлось пережить за последние годы? Но то был настоящий страх. Он боялся снова встретиться с женщиной, роковым образом изменившей его жизнь и, скорее всего, даже не подозревавшей об этом. Впрочем, сейчас у него настолько важное дело, что все остальное не имеет значения. Он обязан убедить Шейлу вернуть ему ребенка!

Грег быстро вышел из машины. Двери подъезда оказались не запертыми. Из сумрачного холла цокольного этажа резная деревянная лестница привела его на площадку первого этажа. Справа и слева находились двери. Возле одной была прибита медная табличка. Подойдя ближе, Грег прочитал: «Шейла Чандлер. Учительница музыки». Помедлив еще, он позволил в дверь. Вначале послышались голоса, потом легкие шаги в прихожей. Дверь распахнулась, перед ним стояла… она.

Узнать ее было совсем не трудно. Все те же большие синие глаза, затененные густыми черными ресницами, все тот же капризный рот – верхняя губа слегка вздернута, видны два передних зуба, нижняя, более пухлая, выдается вперед, как и овальный подбородок. И все-таки она изменилась, округлилась, стала еще более женственной, что естественно после рождения ребенка. Сердце Грега сжалось от внезапной боли.

– Ты? – медленно произнесла Шейла, с удивлением разглядывая его.

Потом в ее глазах появилось странное выражение, то ли ненависти, то ли страха, он не успел даже разобраться какое, как оно быстро сменилось вежливым холодным интересом.

– Что привело тебя ко мне?

– Дело, которое касается нас обоих. Очень важное дело, – сказал Грег, догадавшись, что Шейла не горит желанием пригласить его в квартиру. – Я могу войти?

Она молча отступила в сторону, но при этом смотрела не на него, а в другую сторону. Проследив за ее взглядом, он увидел юную китаянку, шедшую по коридору с маленькой девочкой на руках. Сердце у него опять болезненно сжалось, когда они скрылись за дверью одной из комнат.

Шейла проводила Грега в гостиную. Оглядевшись, он заметил в дальнем конце комнаты рояль, тот самый, что покупал на свадьбу своего брата. Нет, об этом не стоит сейчас вспоминать, одернул себя Грег и посмотрел на Шейлу. При дневном свете стало заметно, что прошедшие четыре года не прошли для нее бесследно. Уже наметились первые морщинки возле глаз и в уголках по-прежнему соблазнительного рта. Рыжевато-каштановые волосы не обрамляли больше крутыми завитками удлиненное лицо, а были стянуты на затылке в пышный пучок. Шейла сделала жест рукой, приглашая его сесть, и сама села на приличном от него расстоянии.

Молчание затягивалось.

– Ты хотел поговорить о чем-то важном, – ровным голосом напомнила она.

– Да, но не знаю, с чего начать, – признался Грег.

– Начни сначала, – насмешливо посоветовала Шейла, пристально глядя на него.

Грег невольно покраснел под ее взглядом, однако насмешливый тон вызвал у него желание заставить страдать эту красивую, полную жизни женщину.

– Речь пойдет о ребенке, которого ты считаешь своим. – Он заметил, как изменилось лицо Шейлы. – Так случилось, что ты с моей женой рожала в одной клинике почти день в день. Фамилии у вас одинаковые, обе родили девочек. Как могло случиться, что их перепутали, никто сейчас не может ответить. Но факт остается фактом, тебе при выписке отдали нашу с Джессикой дочь. – Он помолчал и добавил негромко: – А мы все эти годы воспитывали, как я понимаю, племянницу.

Но Шейла уже не слушала его, заявление Грега вызвало в ней бурю протеста. Из-за этого человека она потеряла самоуважение! Ради дочери, ради своей очаровательной дочурки Алины отказалась от призвания пианистки, и теперь этот человек со своей женой собираются отнять у нее самое дорогое, что еще осталось у нее? Как посмел он явиться к ней?!

– Если это шутка, то мне, уверяю тебя, не смешно. К тому же шутка слишком жестокая. – Шейла жестом потребовала, чтобы он ее не перебивал. – Но ты ведь обожаешь жестокие шутки, не так ли? Можешь не отвечать, в любом случае я не верю в твою выдумку. Алина моя дочь, только моя, и тебе не отнять последнее, что еще осталось у меня… – Подступившие рыдания сдавили горло, и она вынуждена была замолчать, чтобы не сорваться в банальную истерику.

– Прости меня, Шейла, что вынужден был причинить тебе боль. – Голос его звучал почти нежно. – Понимаю, что ты сейчас испытываешь. Для меня это такое же потрясение, как и для тебя. Узнать на четвертом году жизни, что ребенок не твой…

Шейле хотелось возразить, сказать, что ничегошеньки он не понимает и положение у них разное, только она боялась, что, начав говорить, скажет слишком много, а это, как она инстинктивно догадывалась, было не в ее интересах. Надо успокоиться и подумать над тем, что сказал ей Грег, решила она, разглядывая человека, который второй раз в жизни является к ней вестником несчастья. Его вкрадчивый голос она ненавидела с той грозовой ночи, когда он сообщил ей о гибели Кевина и попытался по-своему ее утешить. В определенном смысле это ему удалось, но никогда он об этом не узнает. Так она решила, когда вернулась из Европы на шестом месяце беременности, позвонила в особняк Чандлеров и узнала, что Грег женился.

– Не надейся, что я поверю в твою выдумку. В той клинике, где я рожала, не путают детей. Или ты считаешь, что я бы не смогла узнать собственного ребенка?

Грег беспомощно пожал плечами.

– Я ничего не выдумал, мне позвонили из клиники, когда в связи с какой-то проверкой обнаружили ошибку. Я бы не приехал сюда, если бы они меня в этом не убедили. Если ты полагаешь, что мне было легко в это поверить, то, уверяю, ты ошибаешься. – В голосе Грега слышались душевная усталость и неподдельное страдание.

Это заставило Шейлу внимательно вглядеться в его лицо. Впервые она обнаружила, что внешне он похож на Кевина. Прическа другая, но тот же цвет волос, разрез глаз, только у Кевина были зеленовато-серые глаза, а у Грега темно-карие. Грег шире в плечах, но почти такого же роста, как Кевин. Сколько ему лет, она точно вспомнить не могла. Помнила только, что разница в возрасте была у них с Кевином небольшая. Мужу было двадцать восемь, когда он погиб. Значит, Грегу сейчас тридцать четыре или тридцать пять. Тогда откуда эта седая прядь в его темных волосах? Ведь у него все благополучно сложилось. Не то что у них с Кевином… На глазах Шейлы выступили невольные слезы, и она опустила ресницы. Он мечтал о ребенке, и Алина родилась похожей на него… Задумавшись, она не заметила, что Грег пересел в кресло рядом с ней.

– Выслушай меня, пожалуйста, Шейла. Когда позвонили из клиники, я, как и ты, тоже не хотел верить. Можно сказать, до последнего момента, пока не увидел в коридоре твоей квартиры свою дочь…

– Не трать напрасно время, – перебила его Шейла. – Алина моя дочь, и я никому ее не отдам. Запомни! Никогда! – Увидев страдальческую гримасу на лице Грега, она решительно свела брови. – Возможно, твоего ребенка и подменили в клинике, но почему ты уверен, что это непременно моя Алина? – Грег молчал, глядя ей в глаза, что вызвало у Шейлы негодование. – Кто внушил тебе бредовую мысль, что ты можешь явиться ко мне без приглашения и потребовать у меня дочь?! – Она старалась говорить спокойно, только голос невольно срывался на крик, потому что ее охватила паника. – Ты сам так решил? Или в клинике решили, что легче всего забрать ребенка у меня, потому что я не так богата, как ты?! Что не смогу защитить свои права?! – Теперь она дрожала всем телом.

Грег попытался успокоить ее, положив руку на плечо, но Шейла резко сбросила ее, встала с кресла и отошла к окну, обхватив себя руками, чтобы унять дрожь. Он тоже встал, засунул руки в карманы брюк, но не решился последовать за нею.

– Нет, Шейла, меньше всего мне хотелось бы разлучать тебя с Алиной. Все началось с того, что я привел Холли делать ей прививки. Сделав анализ крови, в клинике обнаружили, что он не совпадает с результатами анализа крови, сделанного сразу после рождения моей дочери. Было проведено внутреннее расследование, в результате которого стало ясно, что произошла путаница. Детскую сестру, предположительно, ввели в заблуждение одинаковые фамилии младенцев. Возможно, она была чем-то взволнована или торопилась… – Он помолчал. – Но даже без анализов и расследований через три года мне стало ясно, что Холли не наша с Джессикой дочь. До последнего времени я и не подозревал, что ты рожала в той же клинике, что и моя жена. Когда мне сказали, что мою дочь перепутали с дочерью моего брата, я был сильно удивлен. Хотя… что тут удивительного… – Грег смущенно развел руками, но тут же снова засунул их в карманы брюк. – Можно только радоваться, что Кевин оставил свой след на земле не только в виде сооружений. Правда, Холли похожа исключительно на тебя.

Шейла повернула к нему голову, глаза ее широко раскрылись. Грег стоял, задумчиво глядя в пол, на гy6ax его бродила нежная улыбка.

– В клинике провели анализ на ДНК? – спросила Шейла и затаила дыхание.

– Пока нет, – осторожно сказал Грег. – Но, если ты настаиваешь…

В его голосе Шейле почудилась скрытая угроза. Может, он сомневается, что ее ребенок от Кевина? Она быстро отвела взгляд и теперь видела перед собой только рояль. Почему он открыт? – тупо подумала она, чтобы не думать о той катастрофе, которая накатила на нее. Из детской послышался плач Алины. Шейла инстинктивно поспешила к двери, но плач прекратился, и она застыла возле двери, не зная, как вести себя дальше. Убедительный рассказ Грега посеял в ее душе смятение, она почти поверила ему.

– Можно мне взглянуть на нее? – робко спросил он.

– Нет! – Ответ прозвучал слишком резко. – Только не сейчас, – добавила Шейла мягче. – Ее спать укладывают.

– Понимаю, – пробормотал Грег, расхаживая по комнате.

Шейла поняла, что и он пребывает в состоянии крайнего напряжения и тоже не знает, как себя вести. Прижавшись к стене возле двери, она следила за его передвижениями.

Интересно, помнит ли он ту ночь, когда она, потрясенная горем, позволила увлечь себя в бездну мгновенно вспыхнувшей страсти, потеряв при этом чувство собственного достоинства? Прошло больше четырех лет, за эти годы ей все-таки удалось восстановить уважение к себе. Та ночь осталась в прошлом и в ее снах. Не думала она, что Грег Чандлер снова вторгнется в ее жизнь, чтобы напомнить о пережитом унижении.

– Если хочешь, я найму тебе хорошего адвоката, – предложил он, остановившись перед ней.

Шейла уловила запах его лосьона. Она помнила этот запах до сих пор. За столько лет не сменить лосьон! Удивительное постоянство во вкусах. Его высокая крупная фигура почти нависала над ней, вынуждая ее почувствовать собственную хрупкость и беззащитность.

– А себе? – с вызовом спросила она.

Грег безразлично пожал плечами.

– Мне адвокат не нужен.

Шейла вспомнила, что у него юридическое образование.

– Не нужен мне никакой адвокат. Я хочу одного… – она сделала паузу, – чтобы ты ушел.

– Не уверен, что тебе стоит сейчас оставаться одной, – сказал он с озабоченным видом.

– Я не одна, у меня есть дочь. – Шейла гордо подняла голову. – Плевать мне, правду ты рассказал или нет, с Алиной я все равно не расстанусь!

Грег стиснул зубы и прищурил глаза, вглядываясь в лицо Шейлы.

– Не воображай, что мне будет легко расстаться с Холли, – сказал он, помолчав. – Только думать нам надо не о своих чувствах, а о детях, которые ни в чем не провинились. Да, мы с тобой тоже не виноваты в этой путанице, и нужно время, чтобы осмыслить и свыкнуться с тем, что произошло. Сделать вид, что ничего не произошло, мы не можем. Поэтому я бы предпочел вернуться к более конструктивному разговору завтра.

Шейла вдруг осознала, что, начиная с этого дня, не в ее власти запретить ему приходить сюда и видеться с Алиной, которая, вопреки ее самовнушению, была маленькой копией Грега. Ею снова овладела паника. Встречи с мужчиной, который однажды уже ворвался как ураган в ее жизнь, заставил пережить приступ физической страсти, таили в себе очевидную для нее опасность. Он, конечно, забыл, но как быть ей, если даже сейчас при одном воспоминании о той встрече в ее теле начинается бурная реакция. Наверное, панический страх отразился в ее взгляде, потому что Грег склонил набок голову и сказал:

– Тебе нечего бояться, Шейла, все будет хорошо, если мы станем действовать с тобой в согласии. – Взгляд его невольно скользнул по длинной шее к ложбинке в узком вырезе платья, по округлостям груди. – Надеюсь, ты сумеешь справиться с этим потрясением и не наделаешь снова каких-нибудь глупостей, – мрачно добавил он, не поднимая глаз.

Грег повернулся, чтобы уйти, и успел заметить, как Шейла медленно кивнула, хотя взгляд при этом у нее был отсутствующий. С тревожным чувством недовольства собой он покидал ее квартиру.

Последняя фраза Грега только усилила внутреннюю панику Шейлы. Что он имел в виду? О каких прежних глупостях хотел ей напомнить, если речь идет всего лишь о том, чтобы забрать у нее Алину? Мысль о дочери заставила Шейлу превозмочь напавшее на нее оцепенение и поспешить в детскую.

Девочка крепко спала, лежа на спине и раскинув пухлые ручонки; темные локоны обрамляли ее свежее румяное личико, от густой бахромы длинных ресниц ложились тени. Любимая мягкая игрушка Алины, лохматая белая собака с черным носом была у девочки под боком, из-под одеяла высовывалась голенькая ножка с перламутровыми ноготками и розовой пяточкой. Шейла обожала целовать их, когда делала ей массаж после купания. Осторожно, чтобы не разбудить дочь, она вынула игрушку из кроватки и прикрыла одеялом обнажившуюся ножку. Господи, разве сможет она расстаться со своим сокровищем?! И что скажут родители, когда узнают, что их любимая внучка вовсе и не внучка им? Об этом даже думать было невыносимо. Хорошо еще, что они живут далеко. Но, кроме них, ей даже не с кем посоветоваться. Правда, три года назад она подружилась с матерью одной из своих учениц. Фэй Миллер была на пять лет старше, разведенная, одна воспитывала дочь и сына. У Фэй было больше опыта, и она часто помогала Шейле в трудных ситуациях практическими советами и моральной поддержкой. Можно было бы ей рассказать о том, что случилось, только вряд ли она поймет весь ужас происшедшего, если не узнает всей правды.

Шейла увидела, как затрепетали длинные ресницы дочери, вспорхнули вверх и открылись темно-карие глаза. Увидев мать, девочка сонно улыбнулась и потянулась к ней ручками. Глубокая нежность охватила Шейлу, когда она прижала к себе теплое тело дочери в длинной ночной рубашке. Алина лепетала, целовала мать, смеялась, не замечая, что мать взволнована. Шейла смотрела на дочь, а видела перед собой исполненное мрачной решимости лицо Грега Чандлера.

На следующий день она воспользовалась услугами приходящей няни, чтобы уйти из дома, пока не приехал, как обещал, Грег. По телефону Шейла предупредила Фэй, что приедет заниматься с Энн, ее дочерью, у них дома.

– У тебя что-то случилось? – озабоченно спросила Фэй.

– Н-нет, – ответила Шейла.

– Не слышу уверенности в твоем голосе, – отреагировала Фэй, которой, похоже, никогда не изменял жизнерадостный оптимизм. – Ладно, приезжай, буду рада тебя видеть. Если захочешь, то расскажешь, что там у тебя «не случилось». – В трубке послышался добрый смех, который всегда действовал на Шейлу как лучшее успокоительное средство.

В прихожей она подобрала у двери конверт с адресом той клиники, в которой, по странной иронии судьбы, ей довелось родить дочъ почти в одно время с женой Грега. О содержании письма Шейла уже знала, но все-таки было бы неплохо самой наведаться туда. Спускаясь по лестнице, она рассчитала по времени свои дела на день, перед выходом из подъезда поправила на себе джинсовый костюм с короткими рукавами, достала из сумочки темные очки. Рука с очками повисла в воздухе, когда из солнечного света перед ней возникла фигура Грега Чандлера.

– Доброе утро! – приветствовал он замершую на месте и онемевшую от неожиданности Шейлу. – Ты уходишь?

Сегодня Грег был одет не так официально, как накануне. Шейла автоматически отметила, что в полуспортивном костюме он выглядит значительно моложе, но тут же подумала, что снова оказалась в глупом положении. У этого человека просто какой-то дар загонять ее в трудные ситуации. В его присутствии она всегда начинает терять уверенность в себе, подчиняясь силе магнетического воздействия, исходящего от него. И почему она должна отчитываться перед ним? И какая бесцеремонность! Воспитанные люди предупреждают о своем приходе по телефону.

– Сегодня пришло письмо из клиники, я собиралась поехать туда.

– Тогда садись в машину, поедем вместе, – категорическим тоном произнес Грег.

– Я поеду в клинику позже, – быстро сказала Шейла в надежде, что избавится от него. – Через двадцать минут я даю урок.

Казалось, ничто не могло смутить Грега Чандлера.

– Хорошо, я отвезу тебя на урок и заеду позже. Через сколько? Час, полтора?

– Нет-нет! – испуганно воскликнула Шейла. – Не стоит беспокоиться из-за меня. Я чудесно доберусь на такси. Будет лучше, если я поеду в клинику одна.

– Шейла, я беспокоюсь о тебе. Ты не должна чувствовать себя одинокой. Я просто не имею права допустить этого, – мягко возразил он.

Когда-то Шейла уже слышала эти слова от него. Но сейчас у него совсем другая цель – заполучить своего ребенка. Расценив ее молчание как согласие, Грег бережно взял Шейлу под локоть и свел по ступенькам, словно больную, к стоявшей рядом машине. За рулем сидел водитель, и Шейла оказалась рядом с Грегом на заднем сиденье.

– Скажи водителю, куда ехать.

Шейла назвала адрес Фэй Миллер и через десять минут уже выходила из машины возле красивого современного дома.

– Сейчас девять часов, – сказал Грег, – приеду за тобой в одиннадцать.

Шейла успела только раскрыть рот, чтобы возразить, как машина тронулась с места.

Два часа в доме Фэй пролетели незаметно. Из всех своих учениц Шейла выделяла дочку подруги за ее необыкновенную музыкальность. Игра Энн доставляла ей удовольствие, она была уверена, что у этой юной пианистки блестящее будущее. Если, конечно, на ее пути не встретится какой-нибудь мужчина вроде Грега Чандлера, которому будет наплевать на ее талант. С Фэй она поговорить не успела, но, когда раздался звонок в дверь и на пороге появился Грег, поймала ее взгляд, в котором были и вопрос и добрая насмешка. Шейла порозовела от смущения, прощаясь с подругой, и шепнула:

– Потом все объясню. – Ей было неприятно, что Фэй превратно истолкует появление Грега, и она решила, что в ближайшие дни все ей расскажет. Ну, может, не совсем все…

– Значит, из-за рождения дочери тебе пришлось отказаться от концертной деятельности? – спросил Грег.

Соболезнующая интонация вызвала у Шейлы раздражение.

– Всему свое время. Лучше уйти со сцены, чем пережить фиаско. Тем более что преподавательская деятельность дает мне удовлетворение.

– Но не дает прежних денег, – пробормотал Грег. – Ты не должна была забывать, что у тебя есть родные люди в этом городе. Остаться одной с ребенком на руках… Ты даже не воспользовалась деньгами Кевина, на которые имела полное право, как его вдова и мать его ребенка.

Шейла затаила дыхание. Значит, он уверен, что больше трех лет считал своей дочь брата! Она тихо перевела дыхание. Впрочем, пусть лучше думает, что Алина его племянница. Господи! Опять все перепутала! Племянницей он считает Холли, напомнила себе Шейла. Если в клинике подтвердят его рассказ, придется отдать ему Алину! Но стоило ей об этом подумать, как в ней рождался гневный протест.

– Деньги не самое главное в жизни, – неожиданно для себя сказала она с презрением.

Шейла искоса взглянула на озадаченное лицо Грега, и ей стало стыдно за свою несдержанность. Деньгами Кевина она тогда не воспользовалась не из презрения к семейству Чандлеров. Просто сочла, что в сложившейся ситуации не имеет на них права. Родителей она не стала посвящать в свои финансовые проблемы, которые возникли значительно позже. Роды в первоклассной клинике, приданое для Алины, сопутствующие расходы – все это за полтора года основательно истощило ее банковский счет. Слава Богу, ей удалось набрать учеников, и нужда им с дочерью не грозила.

– Прости, ничего личного, – пробормотала Шейла, стараясь не смотреть на Грега, молча сидевшего рядом.

– Я так и понял, – откликнулся он. – Не могу забыть твое последнее выступление в Лос-Анджелесе, – помолчав, сказал он. – Ты тогда впервые исполнила на публике Шестую сонату Скрябина. Кевин перед отъездом рассказал мне, что ты готовишь к этому концерту. – Грег снова замолчал.

Молчала и Шейла. Напоминание о муже заставило ее отвернуться к окну, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы. Жгучие слезы горя и стыда. Все эти годы она старалась не думать о той ночи, внушила себе и родителям, что Алина дочь Кевина… А теперь ей придется сказать им, что в клинике перепутали детей, что Алину заберут у нее… Она всхлипнула, не в силах сдержать слезы.

– Ты плачешь? – забеспокоился Грег и попытался заглянуть ей в лицо. – Тебе плохо?

– Нет, мне чертовски хорошо! – воскликнула со злостью Шейла, борясь с рыданиями.

– Конечно, понимаю. – Грег отвернулся и приоткрыл окно, голос его прозвучал глухо на фоне ворвавшегося в салон уличного шума. – Глупо было спрашивать.

Шейле удалось наконец взять себя в руки.

– Извини, что сорвалась, – сказала она, глядя на его затылок, над которым смешно торчала прядь волос, поднятая движением встречного воздуха.

– Знаешь, мне всегда казалось, что тебе идет синий цвет, потому что у тебя синие глаза и темно-рыжие волосы, – вдруг сказал Грег. – А на том концерте ты была в бархатном платье винного или вишневого цвета, не знаю точно, как такой цвет называется. Я понял, что этой твой цвет и Скрябин твой композитор. – Он помолчал. – Жаль, что ты больше не выступаешь.

Шейла напряженно слушала его, вспоминая, как они с Кевином приезжали по праздникам ужинать с его матерью и братом. Каждый раз Грег пристально, тогда ей казалось придирчиво, рассматривал ее так, словно видел в первый раз. Ей никогда не приходило в голову, что она может нравиться ему. Его разглядывание воспринималось ею как нечто обидное, даже унизительное. Кроме Кевина, мужчины ее не интересовали, она жила музыкой, фоном для которой служила защищенная от невзгод тихая семейная жизнь. Конечно, в отсутствие детей их нельзя было назвать в полном смысле семьей. Теперь она понимала, что это был удобный союз двух родственных душ, в котором каждый из двоих мог жить собственной жизнью. Но та жизнь ушла в прошлое, и сейчас рядом с ней мужчина, от близости которого ее бросает в дрожь…

– Приехали, – прервал ее размышления Грег Чандлер.

Такое случалось в романах, в кинофильмах, но Шейла и представить себе не могла, что может стать жертвой подобного трагического недоразумения. Заведующая клиникой почти в точности повторила рассказ Грега. Сомнений больше не оставалось. Три с половиной года она заботилась о чужой дочери, настоящие родители которой Грег и Джессика Чандлер! Алина не ее дочь! Шейла произносила про себя эту фразу, но мозг отказывался воспринимать ее смысл. В полной прострации она вышла из кабинета и с невидящим взглядом направилась вниз по лестнице. Ей хотелось остаться одной, спрятаться где-нибудь, чтобы попытаться восстановить душевное равновесие. Шейла вспомнила сочувственное выражение в глазах заведующей, когда та посоветовала ей прибегнуть к услугам адвоката. Понадобятся деньги… Внизу ее догнал Грег.